Текст книги "Шумиха! Катящиеся бутлеги (ЛП)"

Автор книги: Нарита Рёго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Пока!

– Еще увидимся!

Услышав это, она подумала.

Я тоже хочу вновь с ними встретиться. Едва ли получится, но хотя бы еще раз. Мы так недолго говорили, но с ними я готова видеться снова и снова.

От этой мысли у нее на лице появилась едва заметная улыбка. Не вымученная, а самая настоящая.

Впервые в жизни она узнала, что значит искренне улыбаться.

Осознав это, Эннис тихо всплакнула.

* * *

Двадцать минут спустя… Четверо хулиганов сидели кружком на полу подвала.

У всех руки были заведены за спины и связаны, ноги, как в соревнованиях «бег на трех ногах», скованы наручниками с ногами соседей.

Они по очереди стали приходить в себя. Оглянувшись и обнаружив окруживших их стариков, каждый тут же разрожался потоком грязных ругательств и угроз. Лишь когда очнулся Даллас, его приятели оборвали крик.

– Какого здесь происходит? Что это значит?! – Даллас обвел взглядом незнакомое помещение.

В углу ничем не примечательной пустой комнаты стоял круглый стол, вокруг которого сидели благородного вида пожилые мужчины. Все они смотрели на них.

– Слышь, Даллас… Та баба нам всем что-то ввела, пока мы спали, – с тревогой в голосе сказал один из приятелей. Видимо, сам очнулся от укола, а затем наблюдал, как ту же самую операцию проводили с остальными тремя.

От его слов у Далласа похолодело в животе. Что, черт возьми, они со мной сделали?

– Как самочувствие?.. Ах да, простите, и зачем я спрашиваю.

Все четверо были уже на грани паники из-за непонимания происходящего, когда их отвлек раздавшийся позади них голос. Кое-как извернувшись, они увидели старика в темно-синем костюме. Судя по манере держать себя, он был здесь главным.

– Я так понимаю, в вашей компании лидер – ты.

– А ты кто? Что вы собираетесь с нами делать?

– М? Я Силард. А вас мы собираемся кое о чем расспросить, а затем убить. Доволен? – говоря это, старик протянул руку к сидящему сбоку от Далласа мужчине.

– Ты чё задумал?! Убить, ага! Ну попробуй… – заорал тот, когда Силард опустил ему на голову ладонь, но вдруг застыл.

– Еще как попробую, – неторопливо ответил Силард и приступил к «приему пищи».

Со стороны это выглядело как самый настоящий ночной кошмар.

Прямо на глазах Далласа его приятель начал исчезать. Начиная с пальцев ног, его тело точно складывалось внутрь себя. Вот по полу покатились туфли. Затем наручник, застегнутый на лодыжке, звякнул и повис. Коричневые штаны смялись и опали, как шарики, из которых выпустили воздух.

– Эй… Джеймс…

Его ведь Джеймс зовут? Или как? Погодите, это мы так близко с ним общались, что я даже его имени не помню?

Похоже, из-за шока от увиденного память Далласа начала отказывать.

– Постойте… Эй! Стойте же! Джеймс исчезает!

Голосом он попытался остановить Силарда, но тело его оставалось неподвижным.

И не успел он договорить… как от их четверки осталась тройка. В освободившемся пространстве сбоку от Далласа точно загудел холодный ветер.

– Хм. Никчемная жизнь… – покончив с «приемом пищи», Силард погрузился в смакование полученных знаний.

– Так-так… Эликсир… Не ясно наверняка, цел он или нет…

При этих словах толпившиеся в углу подвала старики взволнованно зашевелились.

– Остается это проверить… Даллас Дженоард. – Силард наклонился к ошеломленному молодому мужчине и прошептал на ухо. – Не хочешь заключить сделку?

Даллас никак не отреагировал, словно потерял способность воспринимать слова.

– Похоже, он все еще в шоке. Продолжим позже, – покачав головой, Силард выпрямился и отвернулся от Далласа. – И кстати говоря, его звали не Джеймс.

Вместе с остальными стариками он скрылся в соседней комнате.

Трое хулиганов остались одни. Один из них, глядя куда-то в пространство, пробормотал:

– Даллас… Это Скотт исчез… Джеймс… это я.

Эти слова тоскливым безответным звоном повисли в комнате.

– Эннис… Я видел еще кое-кого во время твоей схватки с этими, – заметил Силард. Согласно знаниям Скотта, Эннис появилась, когда они разбирались с какой-то парочкой.

– Все верно… Я подумала, если не вмешаться, они соберут толпу, – не колеблясь ни мгновения, солгала Эннис.

– А что с теми двоими?

– Сразу сбежали. Я на всякий случай проверила, но за мной никто не следовал.

– Ясно… В таком случае проблемы нет.

– Да.

Силард с тем же невозмутимым выражением лица отдал Эннис новый приказ:

– Хм… Судя по всему, законченный эликсир сейчас в офисе мафиозного клана Гандоров. Не хочется вступать с ними переговоры, они могут узнать лишнее. Пригрози этим троим… Хотя нет, пообещай им награду, сколько посчитаешь нужным, и отправь за бутылками. Тебе все ясно?

– Да… Но один их товарищ только что умер… Едва ли сейчас от них можно чего-то ожидать.

– Об этом можно не волноваться… Согласно поглощенной мной памяти… Они никакие не друзья, – так, сбились вместе в поисках личной выгоды. Услышав обещание жизни и денег, зашевелятся как миленькие, – постукивая пальцем себя по виску, неприятно ухмыльнулся Силард. – А скажи ты им, что отныне они бессмертные, так они от счастья тут же напрочь позабудут того парня… Такие уж они ребята. С ними проблем не возникнет.

– Поняла.

Эннис поклонилась, точно бесчувственная кукла, и поспешила выйти из комнаты.

При виде этого старики подняли крик.

– Господин Силард!

– Так… Так в том шприце все-таки был… полуфабрикат…

– Зачем вы этих ничтожеств!..

– Тишина.

Одного слова Силарда хватило, чтобы комната погрузилась в полнейшее молчание.

– Не переживайте. Вдруг на нас мафия ополчится? Поэтому я и создал нам щиты. Как выполнят свою задачу, я их поглощу… Или вы хотите сказать, что у вас самих хватит силенок сразиться с гангстерами? Так я вас не задерживаю.

Старики больше не произнесли ни слова.

Ночь

Горизонт со стороны Манхэттена уже окрашивается в ночные цвета и вспыхивает первыми звездочками. На город, точно просачиваясь сквозь трещины в небе, опускается тьма. Ее наступлению огрызаются засиявшие разноцветными огнями проспекты. Их свет отражается от красных кирпичных стен, придавая городу особую, отличную от дневной, живость.

Нью-Йорк переживает невиданный кризис – Великую депрессию. Но пусть жизнь в нем сбавила обороты, город пока не думает умирать.

Словно из последних сил дотерпевшие до наступления ночи, по всему Нью-Йорку просыпаются и начинают шевелиться почти тридцать две тысячи подпольных баров.

Манхэттен, потакая людским желаниям, готовится явить другое свое лицо.

Один из немногих ночных клубов, находящийся под протекцией клана Мартиджо.

Небольшой магазинчик на границе Маленькой Италии и Чайна-тауна, «Альвеаре», для непосвященных, как и следовало из названия, специализировался на продаже меда, но если посмотреть вбок от кассы, можно было увидеть крепкую дверь, за которой скрывался «спикизи» – подпольный бар, куда мужчины и женщины шли в поисках запрещенного алкоголя. Хотя иногда туда пускали и детей. Здесь, на границе между потребностями общества и законом, встречались люди самых разных слоев и занятий.

В те годы в Нью-Йорке было полно подобных баров, пользующихся дырами в законах и скрывающихся в тени вполне респектабельных заведений, к примеру, в глубине магазина одежды или в подвале аптеки, а иногда даже внутри церквей или похоронных бюро.

«Альвеаре» был как раз одной из таких хитро оборудованных «обителей».

Под его залом был подвальный этаж. Обычно дверь в него была заперта, и к ней даже подойти было практически невозможно, но сегодня здесь собрались полтора десятка мужчин. Несмотря на такую компанию, зал окутывала напряженная тишина.

Свет не горел, лишь огонек в одинокой керосиновой лампе, стоящей в центре круглого стола, резал по глазам.

– Фиро Проченцо, – нарушил тишину негромкий голос.

Вокруг большого, занимающего добрую половину зала, круглого стола плечом к плечу, выпрямив спины, стояли мужчины. Сидел лишь один – он же и заговорил.

Капо сочиета клана Мартиджо, Морса Мартиджо. Он держался со свойственным людям его возраста достоинством, но при этом мог похвастаться редкой для мужчин старше пятидесяти отличной физической формой.

По бокам от него стояли двое из верхушки руководства: примо вото – «старейшина» – японец Канситиро Ягурума и киаматоре – «секретарь» – Ронни Скиатто. Контаюоло Майза Аваро стоял в полукруге за Ронни, через два человека от Морсы.

Ягурума свою должность получил вовсе не из-за возраста, хотя ему действительно давно перевалило за шестьдесят, и с виду он напоминал старого продавца из лавки традиционных китайских снадобий в Чайна-тауне.

В противоположность ему Ронни был еще молод, глаза его были слегка раскосы и отличались неизменным хитрым прищуром.

Каморра появилась на свет на итальянской земле, но Морса не придавал какого-то особого значения национальности, поэтому среди членов его «семьи» были выходцы из самых разных стран.

Фиро, стоящий напротив дона, взволнованно ответил:

– Да, босс, слушаю вас.

– Клянешься отвечать на мои вопросы честно и откровенно?

– Да.

После нескольких секунд молчания начался опрос.

– Ты хочешь войти в костяк семьи?

– Да.

– Мы, каморристы, обязаны своим появлением на свет тюрьме на земле наших отцов… Италии. Окажись по эту сторону, и однажды ты можешь обнаружить себя в тюремных застенках. Или твоя жизнь оборвется в ходе неравной схватки. Ты это понимаешь?

– Да.

– Стоя правой ногой в тюремной камере, левой – в гробу, клянешься ли ты не сходишь с выбранного тобой пути и быть готовым при необходимости правой рукой биться во имя своих амбиций?

– Да.

– А левой покончить с собой, если того потребует семья?

– Да, – мгновение помедлив, все же ответил юноша.

– Фиро Проченцо. Если твой отец убьет одного из нас, клянешься ли ты отомстить за убитого товарища?

На этот раз пауза вышла заметно дольше.

Фиро не помнил своего отца. Он родился и вырос в Адской кухне, бедном районе итальянских иммигрантов. Его отец был итальянцем, мать – американка британского происхождения. Насколько было известно Фиро, отец, еще в Неаполе, состоял в местной каморре. В результате войны между кланами его «семья» распалась, и он решил податься в США.

Отец умер почти сразу после рождения Фиро. От туберкулеза.

А незадолго до своего десятилетия он потерял мать.

Тоже от туберкулеза. Она умерла совсем одна, все сторонились ее из-за болезни.

Следующие несколько лет он просто выживал, как получалось. Задуматься о моральности или аморальности собственных поступков не было возможности. Шатаясь из одного района Нью-Йорка в другой, он однажды попытался стянуть кошелек у «примо вото» этой организации Ягурумы. Но в момент, когда он протянул руку к карману старого азиата, у Фиро вдруг все перевернулось перед глазами. После этого он бесчисленные сотни раз испытывал на себе приемы Ягурумы, но тот самый первый бросок навсегда отпечатался в памяти.

Так началось его знакомство с кланом Мартиджо. Для него его члены, они же постоянные посетители этого «Альвеаре», стали настоящей семьей.

Он не думал, что «нашел свое место в жизни» или о других пафосных вещах.

Фиро просто их любил.

Ему этого было достаточно.

– Да. Если убитый будет членом нашей семьи, я клянусь всадить за него нож в грудь родного отца.

– Ясно… Послушай-ка меня, Фиро. Твоя дальнейшая жизнь будет напоминать… спираль… да, гигантскую спиральную лестницу…

Вопросы закончились. Тон голоса дона смягчился, точно он уговаривал родного ребенка.

– Ставший частью нашего мира обречет себя лишь на один путь – вниз и только вниз. Случается, что кто-то теряет опору и скатывается по этой лестнице головой вперед, кто-то – срывается в центральный проем. А если кто захочет спрыгнуть сам и в объятиях славы красиво спуститься на парашюте, обязательно найдется тот, кто без колебаний перережет ему стропы. Мы – не более чем мушки, ползущие вниз по этой лестнице. Навстречу смерти. Какой она будет – смерть от падения с высоты, смерть от изнеможения после долгого спуска, долгожданный вечный сон после достижения цели – не важно. Смерть для всех в мире едина, но большинство людей… скажем так, к концу жизни все-таки оказываются где-то высоко, рядом с Раем, уж не знаю, существует он или нет. Но для нас путь наверх заказан в принципе. Капоне вон пытается… но в итоге его тоже ждет грандиозное падение, пусть и под овации. Проводят, как президентский катафалк, под слезы и крики… Но все равно его путь закончится внизу.

Он недолго помолчал. Затем, с шумом вздохнув полной грудью, продолжил.

– Такие яркие личности, как Капоне… они на виду даже у обычных людей, живущих вне этой спиральной лестницы. Тогда как жизни большинства из нас проходят для них незамеченными. Так, ползет кто-то по ступенькам к земле, а кто это, зачем ползет – они не знают и не хотят знать.

Морса широко открыл глаза и устремил на Фиро внимательный взгляд.

– Фиро Проченцо. Спрашиваю тебя еще раз. Ты еще можешь повернуть назад. Какие бы грехи за тобой ни водились, пока ты не совершил ничего из того, что отрезало бы тебе путь наверх. Пусть первые годы независимости дадутся несладко, но затем все обязательно наладится. Если же ты присоединишься к нам, обратного хода не будет. До этого приказывали тебе, но, став каморристом, ты перейдешь на сторону тех, кто отдает приказы. Закрутишь винтик… пусть совсем маленький, но действующий винтик механизма всего преступного сообщества. Отказаться ты уже не сможешь. Как и повернуть назад. Попытаешься – и тебя утянут за собой другие, сорвавшиеся с лестницы, скинут в проем навстречу смерти. Лично я считаю, что ты отлично справишься и в качестве законопослушного гражданина. Твои способности это позволяют. Фиро Проченцо. Ты все равно хочешь шагнуть на эту лестницу?

На этом монолог Морсы оборвался, и зал вновь погрузился в молчание.

Огонь в лампе сильно колыхнулся.

Сложно представить, какой смелости стоили Фиро его следующие слова, заключавшие в себе ответ Морсе.

– Да. Я готов.

Стоило ему это договорить, и по его спине градом заструился холодный пот, из сжатых кулаков закапали соленые капли.

– Ясно… В таком случае, докажи свою готовность.

Фиро сделал шаг вперед.

Достал нож… и воткнул его в столешницу. Добавив новую зазубрину к десятку с лишним таких же, оставшихся после предыдущих Церемоний.

Чуть дальше ножа лежал пистолет. Фиро взял его и прицелился в Морсу. Затем прижал дуло к груди, против сердца.

Не выпуская из руки пистолета, он зашагал за спинами окружавших стол мужчин. Все они пристально за ним наблюдали.

Описав полукруг и остановившись рядом с Морсой, Фиро медленно опустился на колени и с почтением протянул пистолет своему господину.

Дон так же молча его взял и поднял руку, давая знак секретарю Ронни.

Ронни кивнул и отошел к шкафу в углу зала. Вернулся он с двумя бутылками и одним бокалом.

В одной бутылке было вино, в другой плескался яд.

Морса налил в бокал вино примерно до половины и добавил до краев яда.

И, все так же не произнеся ни слова, протянул его Фиро.

Фиро без тени колебаний взял бокал и медленно поднес его ко рту.

Тускло поблескивающий стеклянный край коснулся губ юноши.

В ту же секунду Морса выхватил из руки Фиро бокал и швырнул на пол. Вокруг их ног разлетелись алые капли и стеклянные осколки.

Этим поступком Фиро доказал свою преданность и смелость. Оставив нож, он продемонстрировал готовность действовать, не полагаясь на оружие. Указав пистолетом сначала на Морсу, а затем на себя, он как бы говорил: «Я скорее предпочту смерть, чем выстрелю в дона», – а поднеся к губам яд: «Прикажи дон – и я готов умереть». Церемония повышения во всех ячейках каморры своя и ее части могут отличаться или нести разный смысл. Так и в клане Мартиджо существовал еще один, последний ритуал.

– Босс… Я прошу вас проверить меня в деле, – попросил Фиро.

Морса молча кивнул.

– Ягурума, будешь свидетелем. Майза, проверь Фиро, – приказал он.

Сбоку от стола было небольшое свободное пространство. Фиро и двое из руководства ушли туда. Ронни вынес им три ножа. Фиро вернули тот, что он воткнул в стол.

Два других секретарь отдал своим коллегам.

Фиро и Майзе предстояло сразиться.

Одно из отличий каморры от мафии заключалось в том, что мафия предпочитала пистолеты, тогда как среди каморристов статус зависел от умения орудовать ножом. Именно им завоевывалось уважение товарищей.

Другими словами, для каморриста владение ножом было обязательным условием.

Поэтому в большинстве ячеек каморры, как в Неаполе, так и в Нью-Йорке, было принято проверять боевые навыки новых членов, хотя смысл данной части Церемонии мог разниться в зависимости от конкретной «семьи».

Бой заканчивался, когда один из участников оказывался ранен в руку. Если бы Фиро проиграл, ему бы предстоял еще один раунд с другим членом руководства. В случае трех поражений подряд его бы отправили потренироваться и попытаться вновь через несколько дней. Разумеется, ни о каком повышении до окончания Церемонии не могло идти и речи.

– У вас нет друг к другу никаких претензий? Если один из вас всадит нож в грудь оппонента, я в ту же секунду лично его убью, вам все ясно? – флегматично спросил Ягурума. Он хоть и родился в Японии, но уже больше тридцати лет жил в этой стране и говорил без малейшего акцента.

Фиро и Майза сняли пиджаки и повесили их на спинки ближайших стульев. Белые рубашки яркими пятнами выделялись на фоне темного помещения.

– Рубашки снимать не будете? Я понимаю, холодно, но ведь порвется, да еще кровью запачкается? Ну, как знаете. Итак… приступим.

Ягурума сделал шаг назад, оставляя Майзу с Фиро один на один.

Фиро прикидывал варианты атаки. До него только сейчас дошло, что он никогда не видел Майзу с ножом. Пусть за глаза контаюоло называли трусом, но, раз он состоял в руководстве, от него стоило ожидать определенного уровня.

Но у Фиро даже мысли не возникло о возможном проигрыше. Окажись у него в противниках Ягурума, тут бы можно было забеспокоиться, но против Майзы... он не сомневался, что победит.

Не прошло и секунды, как от его слепой уверенности не осталось камня на камне.

Высокий мужчина напротив слегка наклонился и двинулся вперед. Медленно и плавно.

Вдруг рука Майзы вытянулась. Фиро на самом деле почудилось, что она резко удлинилась.

Он инстинктивно отпрыгнул назад и увидел, что Майза уже на том месте, где он стоял мгновение назад.

«Вот это скорость!..»

Обманчивая плавность сменилась молниеносным рывком. Поэтому ему показалось, что тело Майзы вытянулось.

Майза немного смущенно улыбнулся и, опять сократив расстояние, нанес серию выпадов.

Каждый удар отличался от предыдущего. Только ты решал, что он бьет с замахом, как в следующую секунду острие ножа уже летело прямо тебе в грудь. Фиро тоже не сдавался, но Майза легко и без лишних движений отражал все его атаки и, пользуясь заминкой, в свою очередь наносил очередную серию ударов.

Силен. Майза явно был одним из лучших во владении ножом из всех, с кем был знаком Фиро. Наблюдай он за его движениями со стороны, и наверняка бы испытал искреннее восхищение. Но в пылу схватки на это времени не было.

Но и Фиро среди молодняка организации был самым умелым в обращении с ножом. Пусть едва-едва, но все же ему удавалось отражать атаки Майзы.

Сильными сторонами Фиро были мгновенная реакция и широкое поле зрения. Его глаза улавливали не только траекторию ножа, но и движение плеч Майзы, направление его взгляда, положение ног – все, благодаря чему можно было предугадать его следующий прием.

В «семье» ему поручали выявлять в игровых залах шулеров, а с такой работой хочешь – не хочешь, но разовьешь внимательность и научишься подмечать детали. Плюс, в свободные дни он учился у Ягурумы боевым искусствам, у Ронни и Морсы – приемам в схватках на ножах, а это отточило быстроту его реакции в опасных ситуациях.

И все равно Майза его теснил.

Благодаря своему широкому полю зрения, Фиро видел не только Майзу, но и всю комнату. Судя по расстоянию до стены напротив, его вот-вот должны были загнать в угол. Окажись он в тупике, и, скорее всего, на этом схватка для него будет окончена. Раз так…

Фиро решил рискнуть. Он прыгнул назад и спиной врезался в стену. Майза тут же пошел в атаку. Юноша резко нагнулся… и, сильно оттолкнувшись от стены ногами, как выпущенный из пращи камень понесся навстречу Майзе. На лице того мелькнуло изумление… по крайней мере, Фиро так показалось, а проверять времени не было. Он прицелился и выбросил перед собой руку с ножом.

Попытайся он попасть по предплечью, и Майза, скорее всего, успеет ранить его раньше. В таком случае…

Рука Майзы остановилась на середине выпада.

Кончик лезвия Фиро воткнулся в крестовину ножа Майзы. Два лезвия оказались параллельны друг другу, но так как лезвие Фиро был чуть длиннее, кончик лезвия Майзы крестовины ножа юноши не достал.

Перекрестный удар ножами. Невероятное зрелище, но продлилось оно меньше мгновения.

Майза торопливо согнул руку с ножом в локте, но Фиро с поразительной синхронностью выбросил свою руку вперед.

Из-за неожиданно сильного давления на кисть, Майза потерял равновесие.

Фиро, воспользовавшись этим, одним резким движением, без единого звука, выдернул лезвие из чужой крестовины и рассек левое предплечье покачнувшегося Майзы.

На удивление быстрый финал схватки, что успела затянуться на несколько минут.

Обрывок рукава рубашки контаюоло покраснел от выступившей крови.

– Господа, у нас есть победитель! – Майза широко улыбнулся и поднял над головой раненую руку.

Секундное молчание сменили сотрясшие комнату одобрительные крики.

Лица членов руководства, во время Церемонии остававшиеся сурово-бесстрастными, осветились, точно их любимый бейсболист только что выбил хоумран. И все кинулись поздравлять Фиро.

– Иеху! Ну ты даешь, Фиро! – приобнял его за плечи один из руководителей. – Победил самого Майзу!

Похоже, все в верхушке «семьи» знали о мастерстве контаюоло. Кстати говоря, Фиро ни разу не слышал, чтобы кто-то из руководства хоть раз говорил о нем с пренебрежением.

Эта мысль точно переключила его из боевого режима в обычный, и от пережитого всплеска адреналина у него на лбу выступил пот.

– Да… Признаться, сам… себе удивляюсь.

– Поздравляю, Фиро.

Силы вдруг разом оставили юношу, но Майза очень вовремя его обнял и помог удержаться на ногах. А следом и другие члены руководства стали сжимать нового коллегу в сердечных объятиях.

Ягурума похлопал немного ошеломленного таким приемом юношу по спине и похвалил:

– Молодец, знатно вырос, знатно. Сколько лет я уже в свидетелях, но ты первый, кто смог победить Майзу во время ритуала!

Последним Фиро обнял Морса и похлопал его по спине.

– Больше мне сказать нечего. Ты истинный каморрист, Фиро.

После чего он взял пистолет из прошлой части Церемонии.

– В честь нашего нового товарища поздравительный выстрел!

Морса направил дуло вверх и нажал на курок. Пуля, пробив деревянный потолок, вылетела на верхний этаж. Видимо, это было традиционное место для стрельбы, судя по нескольким старым круглым отверстиям рядом с новым.

На этом Церемония подошла к концу, ознаменовав рождение нового каморриста.

Сам виновник торжества… Возможно, от радости, то и дело крутил головой по сторонам.

– Хм?..

И вдруг он заметил.

Что с рукава Майзы исчезло красное пятно.

Только он задумался, что бы это могло значить…

Как сверху донесся какой-то глухой стук, как от падения чего-то тяжелого, а следом воздух сотряс пронзительный женский крик:

– Не-е-е-е-е-е-ет!!! Айзека уби-и-и-и-или!!!

* * *

Немногим ранее.

Айзек и Мирия все в тех же нарядах шли по городским улицам, подсвеченным первыми электрическими фонарями.

– Интересно, Эннис довезла тех четверых до участка?

– Хоть бы ей потом удалось улизнуть! – с беспокойством в голосе отозвалась Мирия, помня, что Эннис говорила о себе, как о преступнице.

– А все-таки, что она такого могла натворить?

– Может, из дома сбежала?

И ведь понятия не имеет, что это они производили впечатление сбежавших из дома.

– Может быть… Да, может быть. Но все-таки… Какая она сильная, скажи!

– Очень сильная!

– Наверное, это были приемы знаменитого «восточного бартитсу».

– Что такое «бартитсу»?

– Хе-хе-хе, восточное боевое искусство, которым владеет Холмс, герой романов одного популярного английского писателя! Полное название – «Бартон-джиу-джитсу»!

– Ой, Айзек, ты так много знаешь!

– Хе-хе-хе, ты бы тоже поняла его суть, мой друг Мирия, если бы не просто смотрела, а внимательно наблюдала!

Судя по всему, он был поклонником детективов. Вот только едва ли суть бартитсу откроется от простого наблюдения, да и не видел он никогда его вживую.

– Но сильные женщины – это так круто!

– Прямо как Томоэ Годзэн!

И откуда в их головах столько обрывочных сведений?

– Кстати говоря, Айзек! А куда мы идем?

– А-а, насчет этого… – И он резко понизил голос. – Украсть деньги у мафии – задумка классная, но если красть у крупной группировки, мы потом замучаемся скрываться от погони, их же много будет, правильно я говорю? А значит, если красть, то у кого-нибудь поскромнее, вот я заранее и добыл всю необходимую информацию… В этом районе нам подходят «клан Мартиджо» и «клан Гандоров».

– Угу-угу!

– Ну я и подумал, сходим в офис Мартиджо, он ближе всего, разведаем, что там и как.

– На разведку, да?

Полученный от информатора адрес привел их к лавке с вывеской в виде пчелиных сот.

На коричневом фоне белой краской было выведено слово «Альвеаре». Айзек и Мирия не были сильны в языках и не поняли, что это означало «улей».

– Ага, мы на месте!

– На месте!

Они открыли дверь, и им в нос ударил приторный запах.

Вся лавка была заставлена разномастными банками с медом. Можно было решить, что одна из них протекла, отсюда и густой аромат, но в действительности его источником была кастрюля, стоящая на горящей газовой плите позади кассы.

– Добро пожаловать! – поприветствовала их помешивающая ложкой содержимое кастрюли женщина. – Магазин скоро закрывается, если вас интересует что-то конкретное, говорите сразу.

Не самое вежливое отношение к потенциальным покупателям, но Айзека и Мирию оно, похоже, ни капельки не задело. Они продолжали осматривать лавку.

И заметили тяжелую дверь в конце коридора сбоку от кассы.

– Вообще-то нам бы туда?

– Нам бы туда!

В ответ женщина-продавец окинула их тяжелым взглядом.

– Вижу вас впервые.

– Не обращайте внимания!

– Не обращайте!

Женщина еще раз внимательно их осмотрела. Смокинг без бабочки и черное платье. В руках – какой-то чужеземный старинный шлем и странная деревянная маска.

На представителей органов правопорядка они никак не походили, да и разве девушек используют в качестве «подсадных уток»?

Придя к такому выводу, женщина пошла по коридору, коротко бросив:

– За мной.

Она несколько раз стукнула по плотно закрытой двери. Из смотровой щели на секунду полился свет.

После недолгой паузы сбоку двери что-то звякнуло – скорее всего, подняли засов.

Дверь открылась, и из прохода в лавку хлынул ослепительный поток света.

– Ого!..

– Ничего себе!..

Им открылось помещение, очень напоминающее сцену мюзикла. Канделябры на молочно-белых стенах горели теплым и золотистым, как мед, светом. Просторный зал, размеры которого явно превышали площадь самого здания, каким оно виделось снаружи, был плотно заставлен десятью круглыми столами, накрытыми белыми скатертями. С улицы лавка меда казалась отдельным строением, но, судя по всему, у нее было общее внутреннее пространство с соседними домами.

Сбоку было оборудовано что-то вроде сцены, видимо, для выступлений певческих див, на что указывало большое число электрических лампочек в той части зала.

– О, добро пожаловать! – донесся до них голос с небольшим акцентом.

К Айзеку и Мирии подбежала молодая китаянка с красивыми черными волосами. Облегающее красное шелковое платье с золотой вышивкой подчеркивало плавные изгибы тоненькой фигуры, притягивая взгляды всех присутствующих мужчин. Но в ее жестах и манере речи еще угадывалась детская непосредственность, и она не производила впечатления властной хозяйки нелегального бара, скорее всеобщей любимицы уютного семейного ресторанчика.

– Мне очень жаль, сегодня у нас много столиков зарезервировано, поэтому мне придется проводить вас за один из крайних.

Действительно, в клубе было совсем мало людей: несколько стариков и, почему-то, ребенок. Плюс три плохо различимых силуэта в самой глубине зала.

Китаянка, не дожидаясь ответа, отвела их к маленькому столику сбоку.

Айзек и Мирия и не думали протестовать. Видимо, не считали, что место имеет какое-то значение, если они все равно собирались тут все разведать.

– Э-э… Ну, для начала, принесите нам вашей самой дешевой выпивки.

– Несите!

– Минуточку.

Дождавшись, когда китаянка-официантка удалится, пара начала шепотом совещаться.

– Значит так, высматривай, где могут хранить деньги.

– Вроде сейфа?

– Ну да, как я понял, где-то здесь у них офис. Наверняка там и стоит сейф.

– Поняла!

Айзек и Мирия молча поднялись со своих мест и закружили по залу. Со стороны они выглядели страшно подозрительно, но на тот момент в клубе из персонала была одна китаянка, а она на них не смотрела.

– Так… Откуда бы начать поиски… М?

Уши Айзека уловили какой-то приглушенный шум, похожий на овации.

– Что это?..

Он прислушался и определил, что звук доносился сбоку от их столика, из глубины зала, где у стены стояли несколько бочек.

Айзак подошел туда и заглянул в проем между ними.

На первый взгляд здесь ничего не было, но радостные голоса совершенно точно раздавались оттуда-то отсюда.

– Хм?

Опустив взгляд на прикрытый тенью от бочек пол, он заметил несколько маленьких отверстий.

– Это еще что?

Айзек с трудом отодвинул одну бочку в сторону и встал на ее место, чтобы лучше разглядеть дырки. Из них лился тусклый свет. Видимо, внизу было какое-то помещение.

Из него-то и доносились одобрительные возгласы.

– Ага… Значит, офис в подвале?

Он оглянулся в поисках возможного входа, и тут к нему с криком бросилась китаянка.

– А-а! Мистер! Там нельзя! Опасно! Отойдите скорее!

Ее вопли привлекли внимание всех посетителей. Мирия с недоуменным выражением на лице тоже побежала к нему.

– В смысле? Что тут может быть опас…

Пам.

В комнате внизу что-то сухо громыхнуло, и почти одновременно с этим по носу туфли Айзека что-то ударило.

– Э?..

Опустив взгляд, он обнаружил, что в остром носу зияет круглое отверстие. Пальцы, похоже, не задело, но от рваных краев дыры поднимались тоненькие завитки дыма.

Айзек с очень нехорошим предчувствием поднял глаза к потолку.

Там темнело свеженькое круглое отверстие.

– Это… что… в меня стреляли?

Едва он выговорил это, как у него подкосились колени, и он рухнул на пол.

Мирия, увидевшая лишь финал этой сцены, изменилась в лице и пронзительно закричала:

– Не-е-е-е-е-е-ет!!! Айзека уби-и-и-и-или!!!

* * *

– Тост за рождение нового каморриста! – объявил Морса, и все в клубе одновременно подняли бокалы.