Текст книги "Рональд I (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

Конечно, эти тренировки не сравнить с отцовскими занятиями, но… Родители на то и существуют, чтобы делать своих детей лучше, чем они сами.

*Мир. Королевская резиденция. 311 год. 2 месяц. 23 день*

Через световое окно на ложе Дейнерис падал слепящий свет. Левую руку охватила кратковременная судорога – последствие поединка с Джорахом Мормонтом, предателем и ренегатом.

Несмотря на кошмарные последствия, которые имеют отклик до сих пор, поединок был всецело правильным решением. Во-первых, уважение легионов. Легионеры однозначно восприняли победу королевы как достижение всей армии, что вознесло её почитание на почти божественный уровень. Корлис посоветовал не расслабляться и не принимать на свой счёт – Джорах и в свои худшие дни порезал бы Дейнерис на лоскуты, не будь у неё тайного преимущества. Во-вторых, повреждение практически всего организма, что невольно допустил Корлис, дало толчок для исцеления давней проблемы, которую Дейнерис старалась замалчивать и никогда не упоминать. Бесплодие. Когда доверие между ней и Корлисом достигло нужного уровня, она спросила его, что с этим можно поделать, но тот лишь покачал головой. А теперь, когда она съела половину быка, в счёт ускоренного исцеления, на которое Корлис направил все ресурсы её организма, параллельно был исправлен и этот недуг. Она снова может иметь детей, из-за чего теперь ломала голову над потенциальным мужем.

Кандидаты из покоренных народов – отброшены. Слишком слабы, даже по мнению весьма либерального Корлиса. Уизли рассматривался как серьезная кандидатура, но тоже был отброшен, так как, по слухам, очень любит свою жену и никогда не пойдёт на развод. Джон Сноу, то есть, Таргариен, является наиболее актуальным кандидатом, тем более именно его ждёт большая часть населения её империи. В основном по причине соблюдения старых традиций, по которой Таргариены женятся на Таргариенах. Дейнерис эта идея не нравится, так как Корлис чётко расписал причины таких браков в Древней Валирии и побочные эффекты, с которыми знатные дома типа Таргариенов были готовы мириться. Всё заключалось, как всё в те давние времена, в магии. Селекция, пестование магических черт, одним из далеко не последних приветов от которых была широко известная огнеупорность Дейнерис. Как с удивлением узнала для себя Дейнерис, за пять тысяч лет существования Валирии, с проблемой близкородственных браков валирийцы сталкивались не один раз и поэтому старались как-то это компенсировать, но решения так и не нашли. Неизбежно возникали различные врожденные уродства, которые были не только физическими, но и моральными. Впрочем, игра стоила свеч – неизвестная Дейнерис наука селекция помогала взращивать великих магов, способных двигать утёсами. Затем, по мере деградации магического искусства, это уже начиналось при жизни Корлиса, практическая необходимость в закреплении магических черт отпала, но осталась традиция, которая переехала вместе с Таргариенами в Вестерос. То есть, нет практического смысла "сохранять кровь". Как сказал Корлис: "если хочешь сохранить характерный цвет волос и глаз, найди мужика из трущоб Волантиса, там много ходит таргариеноподобных…"

Тем более, тот же Джон Таргариен – отнюдь не беловолосый и фиолетовоглазый, но кровь в нём Таргариенов, это определенно. Да и в лице, которое Дейнерис видела на одной из британских листовок "Лица Столетия", проглядывались черты Рейгара.

Матримониальные вопросы занимали лишь часть мыслей Дейнерис, которая уже давно ломала голову над вопросом, кому будет передавать власть. Самым соблазнительным вариантом мог бы быть Уизли, который всамделишный маг, не фокусник, это она испытала на своей шкуре. Но он на это ни за что не пойдёт, да и она не могла просто так простить использование Миссандеи как убийцы-смертника. Глупая гибель Барристана Селми, защитившего её ценой своей жизни: всё это оставляло след на ней, хотела она того или нет.

Дружбы у них с Уизли никогда не будет. Отношений – тем более. Да и политически, как выразился Корлис, они обречены на бесконечную войну. Рано или поздно британцам станет мало Вестероса, а потомки Дейнерис покорят все соседние страны. И тогда-то начнётся война на истребление. Это было у Гиса с Валирией в прошлом, это будет и в настоящем. Верно говорят британские купцы – мир с каждым днём становится всё меньше. Железные дороги британцев сокращают путешествия, а их винтопланы делают многомесячную сухопутную поездку многочасовой. Невообразимое преимущество, но и против них должны быть средства. И она позаботится о том, чтобы они были украдены, скопированы или разработаны. Не обязательно в таком порядке.

Глава двадцатая. Министерство правды

– Квайен, мне нужны ответы. – Мышонок подвинул стул и присел напротив Квайена, в настоящий момент делающего упражнение с гантелями.

– Сводный отчёт по подразделениям на стадии подготовки. – отстранённо ответил тот.

– У меня ребята жалуются, не знают, что делать. – Мышонок покрутил в руках новомодную медную непроливайку, которую используют культуристы при спортивных занятиях. Она оборудована специальным ремешком, чтобы было удобно носить на поясе.

– Скажи, чтобы терпели и ждали. – Квайен отставил гантели и немного прошелся по кабинету. – Мои, сам знаешь, работают на пределе сил, а массив информации освоен только на сорок процентов. Слишком много материала нам выдал король.

– Ты хотя бы в общих чертах обрисуй. – попросил Мышонок, протягивая бутылку-непроливайку Квайену.

Квайен с наслаждением сделал три глотка и поставил бутылку на стол.

– Больше, чем ты знаешь, я сказать тебе не могу, так как сам знаю лишь то, что сказал король. – пожал плечами Квайен и уселся за свой рабочий стол.

Кабинет его выглядел обманчиво просто: простой деревянный стол, пусть и большого размера, но из дешевого и практичного бука, стандартное кожаное кресло-вертушка, портрет короля за спиной, на столе минимум декоративных деталей, но большое количество практичных канцелярских принадлежностей, и то, никаких золотых скрепок и прочих роскошных атрибутов успешного бюрократа, пол покрыт дешевым паркетом, который известен как "автоматический", так как изготавливается массово и дешево на специальных станках, стены покрыты качественными стандартными обоями без рисунка, на окне, находящемся справа от стола, стандартные занавески – зайди сюда кто несведущий о положении дел в Администрации, подумал бы, что тут сидит какой-то бюрократ среднего звена, а никак не второе по влиятельности лицо Королевства Британии.

– Знаешь, из последнего, могу рассказать про концепцию пропаганды. – вдруг предложил Квайен. Увидев кивок от Мышонка, он продолжил. – Первым делом, мы вводим расширенную версию Конституции, которая будет, не побоюсь этого слова, правовой. В Конституции, которая понравится практически всем нашим гражданам, кроме благородного сословия, будет указана цель существования нашего государства – вечное экономическое и военное превосходство над остальным миром. Цель предварительная, более точная формулировка обсуждается. Будет ещё целая куча деклараций и указов, тонко регулирующих наше государство, чтобы добиться поставленной цели. Но главное, на что на самом деле нацелена наша пропаганда – единство. Цель короля – создать единый народ, такого ещё не было, Мышонок, это я тебе говорю как разбирающийся. Язык, земля, флаг, гимн – всё будет создано для того, чтобы пробудить в людях патриотизм. Раньше, как было? Есть король, есть лорды, вассалы верны только сюзеренам, народ вообще в этом процессе не участвует, сказали идти – они идут. У нас же будет истинный патриотизм – люди будут осознавать себя частью чего-то большего, больше деревни, больше города, больше лордства и королевства. Флаг перестанет быть личной собственностью лорда или короля. Каждый гражданин нашей державы будет иметь право вывесить государственный флаг на своём доме, ведь он часть этого государства. Мы преодолеем разрыв между государством и человеком. Мы вобьём в даже самую тупую голову – ты часть государства и ты можешь принести ему пользу. Ну как?

– Знаешь, даже в душе слегка всколыхнуло что-то. – признался Мышонок.

– Это потому, что глубоко в душе ты знаешь, что это правда. – улыбнулся Квайен. – А теперь представь, что эта мысль будет доноситься с каждой площади, кричать с каждого агитационного плаката, внушаться каждым учителем и командиром… Изначально, я сомневался, но теперь и сам верю и знаю, что это очень могущественное оружие. И опасное.

– Именно поэтому мои ребята должны получить полный перечень наработок и материалов, чтобы эффективно взаимодействовать с твоей администрацией в этом вопросе. – хмыкнул Мышонок. – К тому же, можно использовать пропаганду и против других стран, настраивая их население против правительства и за Британское королевство. Потенциал огромный. Рискованно, конечно, использовать агентов для распространения листовок, ведь на них могут рано или поздно выйти вражеские спецслужбы…

Квайен ненадолго задумался.

– Авиация. – произнес он.

Мышонок посмотрел на него ничего не выражающим взглядом, затем, на долю секунды, на его лице проступило удивление.

– Дельно. – сказал он. – Как бомбы, только ущерб выше. Сам придумал?

– Нет, король планировал время от времени засыпать город листовками, но потом решил, что незачем засорять улицы и усугублять пожароопасность. – покачал головой Квайен.

– Всегда хотел спросить. – Мышонок криво улыбнулся. – Зачем ты так рьяно поддерживаешь свою физическую форму? Неужели нашлась женщина, которую ты решил убить своим ритмом жизни?

Квайен ничего не ответил, невидящим взглядом уставившись в окно.

*Север-за-Стеной. Колония «Гримм»*

– Прохладно тут… – пробормотал Ригго, подняв ворот выданного интендантом полушубка.

– Это ещё х№%ня, в прошлом тут вечный снег лежал! – Шерол, безумный старикан, увязавшийся с ним аж с самого порта Браавоса.

– Да ты-то откуда знаешь, старикан? – презрительно процедил Ригго.

Старик выглядел как типичный лиссениец, черный, почти как колесо самоходной телеги, лысый, тощий, на лице отрешенная полуулыбка, которая превращается в азартную, когда он хочет смачно ругнуться. Когда Ригго пришел в пункт для приёма беженцев, старикан уже был там и что-то в нём увидел, раз привязался и не отлипает даже на самом Севере-за-Стеной.

Ригго вырос в трущобах Браавоса, его отцом был настоящий браво, но он рано погиб в одной из уличных стычек. Говорят, его убил сам Сирио Форель. Сейчас это было бы честью, но тогда Форель ничего из себя не представлял, будучи одним из тысяч молодых брави, которые приходят и уходят. Моро Блеонис – отец Ригго, был вдовцом, поэтому Ригго был обречен на голодную смерть, ведь ему было всего пять лет, но двоюродный брат Моро взял его к себе и постарался воспитать как истинного браво, гонористого и отважного, видимо, чтобы и он нашел свою бесславную смерть от какого-нибудь будущего Первого меча морского владыки.

Не вышел из Ригго браво. Выпущенные кишки, лужи крови, скорчившиеся тела в ночных переулках, посиневшие лица, вывалившиеся черные языки – всё это его откровенно пугало. Он не хотел быть браво. На этой почве у него случился конфликт с родным дядей и тот выгнал его из дома, как "предавшего память отца".

Произошло изгнание ровно в его двенадцатилетие, в тот год, когда Дейнерис освободила Астапор и перебила большую часть тамошних рабовладельцев. Браавос тогда ликовал – наконец-то будет положен конец работорговле. Сейчас же… Легионы Дейнерис фактически осадили Браавос, но никто почему-то не ликует и не славит великую освободительницу рабов.

В двенадцать лет, по хронологии Вестероса, в трёхсотом году от завоевания Эйгона, Ригго был выброшен на улицу, чтобы умереть где-нибудь в канаве или от голода в трущобах.

Выживать было трудно, однажды его чуть не похитили искатели свежего мяса для борделей, десятки раз он дрался за собственную жизнь с другими беспризорниками, воровать было зазорно для сына браво, поэтому он работал где только мог…

А примерно в триста втором году, почти девять лет назад, он снова взял в руки меч браво, только уже не деревянный, а стальной. В те годы сильно славилось оружие Рва Кейлин, который выполнял заказы и для Браавоса, поэтому изделия браавосийского производства упали в цене, причём существенно.

Девять лет жизни, до самой осады Браавоса, Ригго бился в ночных переулках с другими брави, убивал и тем зарабатывал на жизнь – стал достоин своего отца, стал таким же убийцей. Дядя к этому времени стал близок к морскому владыке, даже пытался наладить с Ригго отношения, но он лишился главного. Уважения. Ригго его не уважал, так как из-за него он стал таким, какой он есть сейчас. Убийца. Бессмысленный, бесполезный.

Осада Браавоса была странной. Никаких осадных лагерей, никаких обстрелов города, перекрытий поступления провианта, морской блокады и прочего – Дейнерис могла это сделать, у неё есть всё, чтобы перекрыть Браавосу кислород, но она этого не делает. Она поступила намного более жестоко. Она запретила своим подданным торговлю с Браавосом и отдала все земли вокруг города на разграбление своим легионерам. Из города теперь нельзя выйти без риска попасть в лапы озверевшим тварям, которые увезут тебя в неизвестном направлении или убьют. Неизвестно, что хуже.

Морской владыка стремительно терял позиции, в городе наступил голод, так как землю никто не пахал, ведь всё, что взрастит крестьянин, будет отобрано легионерами Дейнерис. Всё, что ты попытаешься завезти в город, ещё по дороге будет отобрано легионерами, и тебе очень повезёт, если тебя не убьют.

Происходило неслыханное: если легионеры узнавали, что ты браавосиец, тебя только за это скрутят и увезут в неизвестном направлении. Был один паренёк, который рискнул выйти из города и добыть немного пищи у селян, но встреченные деревни оказались пусты, а его попытались поймать трое легионеров, гнавшихся за ним до самого города. На СВОЕЙ земле браавосийцы отныне не могли чувствовать себя в безопасности.

Еды было мало, её с трудом хватало на самых богатых, а тут как нельзя кстати, появились британские пассажирские корабли. Глашатаи выдавали листовки, на которых предлагалось рискнуть отправиться в Вестерос, где испытателю судьбы выдавалось жильё и некоторое количество денег на подъём. Правда, никто почему-то не уточнил, что заселять придётся земли за Стеной.

Нет, жаловаться Ригго не на что, всё как обещали: две комнаты в пятиэтажном доме, три платиновых монеты, даже инструмент подарили в качестве широкого жеста от самого короля. Ригго теперь лесоруб, который, правда, ещё не срубил ни одного дерева, но всё впереди.

С жильём вообще не возникло никаких проблем, хотя были основания полагать, что некоторое время придётся жить на улице. Но в Гримме, стоящем на реке Олений Рог, домов хватает, даже более того, большая часть из них пуста. Каждый пассажир большой баржи из Браавоса, на которой прибыл и Ригго, получил жильё, причём жильё выдавалось с учётом количества людей в семье. Ригго не знал, зачем ему дали две комнаты, но подозревал, что британцы глядят в будущее заместо него самого.

– Пацан, пойдём, кажется нас зовут! – лиссениец Шерол, безумный старикан, дёрнул его за рукав.

– Сам ты пацан… – сплюнул под ноги Ригго, но пошел за стариком.

В целом, Шерол его не слишком сильно напрягал, он, может, и ругается много, но безобидный, за воровством не замечен.

Собравшихся рабочих рассадили на самоходные телеги, которые британцы называли грузовиками, и повезли глубоко в лес. Всего было десять грузовиков, один из которых занимали исключительно британские воины. Крепкая броня, качественные мечи и, конечно же, духовые плевательницы, способные убивать за триста шагов. Ригго видел некоторых убийц в Браавосе, вооруженных этими британскими изделиями. Тихо, быстро, убойно. Если промахнулся, можно отправить ещё три свинцовых шарика следом. Убивать стало легко. Слишком легко.

– Значит, слушайте план работ. – перед столпившимися рабочими появился прораб, Желд, известный под прозвищем Чернодеревщик. – Железноствол рубить тяжело, но нас тут дохрена, а по плану мы должны давать по двадцать крупных стволов в сутки. Механизации пока нет, поэтому будем рубить ручными инструментами. В следующем месяце господин Итан Форрестер обещал организовать механизмы, но тут вы сами знаете, тысячи миль по воде, штормы, бури и сранные поносы! Инструменты никто не забыл? Если забыли, признавайтесь сейчас, иначе я не поставлю вам отметку о трудовом дне!

Никто ни в чём признаваться не стал, так как никто ничего не забыл. А отметки о трудовых днях нужны были в конце месяца, по ним будет начисляться оплата. Как объяснил инструктор во время морского пути, если в месяц будет тридцать отметок, то заплатят одну платиновую монету, если дней будет не хватать, то насчитают в никелевых монетах, а если дней будет совсем мало, то в медно-никелевых монетах. Ригго никогда не слышал ни о платине, ни о никеле, поэтому долго рассматривал полученные на подъем платиновые монеты. Тратить их не советовали, предложив положить на хранение в Государственный банк Британии. Как истинный браавосиец, Ригго знал, как работают банки, поэтому решил выяснить, какие проценты дают британцы. Выяснилось, что никакой принципиальной разницы между Железным Банком и ГББ нет, рост вклада небольшой. Всё же, Ригго вчера деньги положил, так как дверь комнаты была хоть и основательная, но деревянная, а три платиновые монеты – серьезные деньги.

Главной причиной того, что Ригго положил деньги в банк, было то, что удовольствий никаких Гримм не предлагал, кроме, разве что, ресторанов со вкусной едой и нескольких кабаков с качественным алкоголем, но дерьмовой жратвой. В отличие от сразу завалившегося спать Ригго, старикан Шерол посетил все питейные заведения, о чём не преминул рассказать по дороге. Так уж сложилось, что жильё старикана находилось в двух дверях от ригговского, а работать их определили на одну и ту же профессию.

Работа оказалась тяжелой. Топоры из элитной стали, а Ригго разбирался в этом, с трудом рубили железноствол, поэтому продуктивность была так себе. А ведь после работы будут обязательные курсы вестеросского языка…

Месяц пролетел. Утомительно, непривычно, но быстро. Оказалось, что Итан Форрестер, старший над колонией "Гримм", держит своё слово – привезли пресловутые механизмы.

Работать веселее не стало. Большую часть рабочего времени они теперь устанавливали механизм на ствол дерева, а затем появлялся мрачный остроухий карлик и заводил его, регулируя скорость распиливания дерева, время от времени давая команды ставить распорки. Казалось бы, чего тут сложного? А сложное в том, что риск работы стал выше – теперь они, перед установкой механизма, забирались на деревья и очищали их от ветвей. Конечно, были страховочные веревки, каски, но за первую неделю погибло двое.

Ещё, люди начали болеть. Погода на Севере намного суровее, чем в Браавосе, и уж тем более в Лисе. Лекарей в Гримме было много, целое отдельное здание, прораб направлял больных рабочих туда, что удивляло многих. В Браавосе болезнь – личная проблема и трагедия рабочего.

Ригго не знал, как относиться к новой жизни. Шерол был доволен, так как зарплата лесоруба позволяла ему быть пьяным три дня в неделю. Он нашел где-то распутных девиц и весело проводил пятый день недели и выходные, а в первый день недели мучился похмельем. А вот Ригго… В Толстушке Марджори, баре, где он выпивает вечерами перед выходными, есть подавальщица…

– Эй ты! – окликнул его кто-то сверху. – Какого хрена стоишь?! Тащи распорку!

Это оказался тот злобный остроухий карлик. Он указал на лежащую под деревом распорку и сделал какой-то презрительный жест рукой. Сам карлик сидел на механизме, который остановил парой движений рук.

– Сейчас. – Ригго вздохнул и взялся за тяжелую распорку. Другие работяги уже почти заканчивали ставить распорку с правой стороны, но с левой остался почему-то только Ригго.

– Где остальные х№%путалы?! – прорычал карлик. – Какого х№% ты тут один?!

– Слушай, парень, я не знаю, кто ты такой, но может будешь повежливее? У нас в Браа… – начал реагировать на грубость Ригго.

– На х№% вертел! – злобно рассмеялся карлик с заостренными ушами. – Твой город! Тебя! Ты никто здесь! Завали хлебальник и делай свою работу! Я доложу вашему прорабу, что у вас них%№ нет рабочей дисциплины!

Ригго захотелось проткнуть карлика мечом, но в руках был лишь топор. Он провёл короткий сеанс дыхательной техники браво, чтобы усмирить гнев. Успокоился, но оскорбление спускать нельзя.

– Ты хочешь умереть, карлик? – спокойно спросил он.

– А если, б№%дь, да? Что, убьёшь меня, ублюдок?! – с вызовом прокричал карлик.

За плечо Ригго взялась крепкая рука.

– Отстань от него, парень. – развернул его к себе прораб Желд. – Не связывайся. Просто не связывайся. Кайден, все знают, что ты хочешь, чтобы кто-то тебя прикончил, но не порть жизнь ребятам, а?

– Пошел ты, Желд, сукин ты… – в карлика прилетела шишка железноствола. – Ах ты старый п№%&рас! Шерол, мать твою, я к тебе сейчас спущусь, песий выродок!

– Карлик хочет поговорить со мной о своей жалкой душонке? – с усмешкой спросил лиссениец. – Приходи сегодня к Толстушке Марджори! Обещаю тебе крепкую выпивку и драку, всё за мой счёт!

– Я приду и надеру твою старую сморщенную задницу, черномазый! – пообещал Кайден и отвернулся к дереву, обозначив конец беседы.

– Я в душе не подозреваю, что случилось с этим остроухим, но он активно ищет смерти. – тихо проговорил Ригго Желд. – Ты, вроде, неплохой парень, не губи себя, не поддавайся на его оскорбления.

Дальнейший день прошел без эксцессов. Спилили всего восемнадцать стволов, это означало, что завтра нужно будет повалить на два больше. Ничего критического, так как глава колонии Итан Форрестер дал послабление в нормах на время освоения новой техники, а в целом они укладываются в норматив.

Вечером Ригго решил посетить бар Толстушки Марджори. Надо же посмотреть, как карлик будет пытаться надрать задницу старику Шеролу.

У бара была целая толпа желающих попасть внутрь. Такое столпотворение объяснялось редкостью каких-либо из ряда вон выходящих событий, поэтому посмотреть на драку остроухого со стариком хотели многие.

Внутрь Ригго сумел попасть только к моменту братания Шерола с Кайденом. Они уже были почти невменяемы от выпитого алкоголя, с разбитыми лицами, сидели за столом, остроухий что-то тихо рассказывал старику, а тот молча слушал с сочувствующей миной.

– Дерьмо… Не успел… – с разочарованием произнес один из работяг, вошедших следом за Ригго. – Что было, хоть? Зрелищно?

Уходящий из бара работяга повернулся к первому.

– Да как сказать… – ответил он. – Старикан пришел первым, не пил, ждал, хе-хе, второго браво. На танцевальной площадке они встретились и начали драться. Карлик дал старику по яйцам, тот свалился, затем с пола дал по яйцам самому карлику, упали оба, сцепились уже на полу, начали биться локтями и царапаться. Потом, вроде как, у старикана пересохло в горле и он заказал выпить. Настала передышка, они нажрались и снова начали драться. Сейчас сидят вон, вроде как драки больше не будет.

– Эх… – первый работяга тяжело вздохнул и направился к выходу. – Драка века, весь город судачил…

– Это да… – кивнул ему второй работяга.

Ригго сел за барную стойку. Болезненного вида бармен ожесточенно протирал пивной стакан.

– Мне "Гиннес" и чего-то пожевать. Сушеную рыбу. – заказал он.

Кружка пенистого пива хорошо зашла под рыбу, напряжение рабочего дня постепенно отпустило.

– Доброго здравия тебе, Ригго. – приветствовала его рыжеволосая подавальщица.

– И тебе того же, Дженна. – встал и поклонился Ригго.

– Как твой день? – любезно спросила она.

– Сегодня явно день не мой, а Шерола с Кайденом. – усмехнулся он.

– Это ты верно говоришь. – лучезарно улыбнулась Дженна.

– Да, жаль только не успел к драке. – покачал Ригго головой, после чего сделал глоток пива.

– Чем будешь заниматься после бара? – напрямик спросила Дженна.

– Я свободный, до самого утра. – пожал плечами Ригго, стараясь не показывать заинтересованности.

– У меня смена заканчивается через час. – с явным намёком произнесла Дженна.

– Налей-ка мне ещё кружку. – привлёк внимание бармена Ригго. – И рыбку обнови.

А утром были новости. Меняющие если не всё… Да нет, меняющие абсолютно всё.

*Град Кейлин. Королевский дворец*

– Ну? – с напряжением в голосе спросил Рон у Квайена.

Квайен захлопнул папку.

– Реакция была… – он сделал театральную паузу. – Феерическая. Вчерашние фейерверки и народные гулянья были не совсем в честь Праздника Урожая. Народ славит ваше имя, мой король. Новую Конституцию восприняли восторженно, люди наконец-то начали осознавать, что вы именно тот, кто несёт им истинную свободу.

Старая Конституция была принята давно и нуждалась в корректировках, которые отвечали требованиям времени. Теперь, когда аристократия была окончательно оттеснена от власти, необходимо было закрепить права всех граждан. С Конституцией королевства Джона Таргариена, которое больше времени существовало в виртуальности, чем в реальности, Рон мог извращаться как хотел, так как никто не мог возбухнуть, ввиду отсутствия у королевства подданных, а с британской версией было необходимо действовать осторожнее. И то, Джон уже неоднократно слал письма, что Старк и Ланнистер настоятельно рекомендуют вернуть некоторые права знати, ибо "деды не для того жили, чтобы отнимать у их потомков завоеванные права". Рон в ответных письмах наставлял Джона вежливо слать консерваторов подальше, так как Королевская Конституция – единственное условие самой возможности существования королевства, иначе Рон не видел причин для терпения под своим боком феодального самодержавия.

Джон и сам не горел желанием давать знати какие-то права, так как не хотел зависеть от кого-то ещё, даже более того, он оттеснил многие дома из своего двора, чтобы не допустить усиления их влияния. Это не нравилось никому из них, даже Старк просил его действовать нежнее, хоть и понимал, для чего проводится это "отрывание от сиськи".

– И как отреагировали благородия? – поинтересовался весьма довольный успехом Рон.

Нет, он знал, что будет именно такой эффект, ведь целых два месяца проводилась пропагандистская кампания, в рамках которой общество более подробно ознакомилось с проектом Новой Конституции, датированной седьмым днём девятого месяца триста одиннадцатого года. Этот день теперь не только Праздник Урожая, но и день Конституции. Предыдущая была принята как-то буднично, Рону было не до того, война, паника, да и люди не особо поверили, что вообще возможны какие-то там права для простолюдинов, но сейчас, после надлежащей патриотической и информационной обработки и нужных пунктов в Конституции, люди были воодушевлены и безумно счастливы.

– Никак. – ответил Квайен с улыбкой. – Власти у них нет, влияния тоже. Праздновать не выходили, просто сидят в своих усадьбах.

– Хорошо. – кивнул Рон удовлетворенно.

– И ещё, Ваше Величество. – вспомнил вдруг Квайен. – Конструкторы завода по производству винтопланов решили назвать новую модель боевого винтоплана Конституцией, а работники завода обязались выпустить пять винтопланов полностью за свой счёт.

– Вот это, Квайен, я и называю патриотизмом. – поднял указательный палец перед собой Рон. – Видишь, Мира? Люди отвечают любовью, если заботишься о них. Но и расслабляться им давать нельзя. Мышонок, что там по шпионажу?

Мира неуверенно улыбнулась мужу. Мышонок же кашлянул и открыл свою папку.

– Сорок три случая продажи ручного огнестрельного оружия, двести двадцать семь попыток незаконной продажи ручного пневматического оружия, три случая промышленного шпионажа и одна попытка продажи деталей секретного станка. – перечислил он. – Виновные найдены, ждут суда в изоляторах, за сбежавшими ведется охота, они всплывут где-нибудь, рано или поздно.

– Ну, это лучше, чем в прошлый твой доклад. – кивнул Рон. – Только смотри мне, чтобы без выполнения нормативов по раскрытию. Мне сфабрикованные дела не нужны.

– Это был бы удар по моей чести, Ваше Величество. – произнес Мышонок.

– Тогда зайдёте вечером, обсудим текущие дела, а пока я пойду в свой кабинет. – встал Рон с трона. – Можете идти.

Рон направился в свой кабинет, а точнее, в лабораторию, расположенную в смежной комнате. Вопрос с концентраторами магии стоял остро. Палочки из драконьих жил и чардрев работали неплохо, но было видно, что Артуру они не подходят. Хьюго такая палочка подошла идеально, хотя с его потенциалом, можно магичить и из прутка чардрева.

Поначалу, он не особо много времени уделял палочкам, но буквально вчера был всплеск стихийной магии у Молли. Как показала практика, сыновья могут магичить и без палочек, но с концентраторами это у них получается намного лучше. Резоны тренировать их без палочек были, ведь случается всякое, но вот прививать азы следовало с нормальными, подходящими палочками, а не с суррогатами, тогда эффект был бы больше. Ведь многое в магии зависит от уверенности самого мага. А какая может быть уверенность у ребенка, который выпускает из простой деревяшки тусклый лучик света? Недостатки от ошибки Рон уже сгладил, но…

Больше он таких ошибок не допустит. Хьюго повезло, а вот Артур сейчас использует не весь свой потенциал. Нет, нельзя сказать, что драконья жила ему совсем не подходит, подходит, но Рон не просто так король, ему не нужно подходящее, ему нужно лучшее.

Со всего света начали свозить всяких тварей, которые могут иметь хоть какую-то магию в себе. Забавно было получить в подарок от браавосийского богатея целое стадо единорогов. Богатею разрешили поселиться в окрестностях града Кейлин, даровав надел земли, которая сейчас стремительно дорожает. Единороги были со Скагоса и оказались представителями древней мегафауны, практически вымершей. Магия в них была, особенно в шерсти. Нет, они вообще слабо походили на единорогов и родного мира Рона, но тоже являлись частью мифов. В охраняемом королевском заповеднике, что располагается в пятистах милях к северу от града Кейлин, теперь живёт девяносто особей, которых привезли из Браавоса. Ещё сто двадцать особей сейчас выкупают у Дейнерис, которая поставила конский ценник – пятьдесят комплектов полной брони из драконьего серебра за одного единорога. Представитель Квайена ведет переговоры, так как это охренительно дорого даже по меркам Рона.

Заметно подросших драконов сейчас тренируют по валирийским записям, обнаруженным в сундуке от Льва Ночи, так как без магии тут не обходится. Драконы уже привыкли, что у них в определенное время берут кровь, не бунтуют и вообще довольны жизнью, так как были назначены наездники, выгуливающие их над Закатным морем и кормят их вдоволь – Рон не жалеет скотину, ведь драконья кровь окупает любые расходы. Одного дракона, которого назвали Старкион, в честь дома, взрастившего Джона, Джон Таргариен был вынужден выгуливать лично, так как Рон посчитал это престижным решением, выдать одного дракона Таргариену. Теперь это магическое животное принадлежит Джону, но живёт в Драконьем заповеднике неподалёку от града Кейлин, где получает надлежащий уход и питание.