Текст книги "Выкорчеванная (ЛП)"

Автор книги: Наоми Новик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

Роза в моих руках расцвела. Я посмотрела поверх лепестков на Саркана, и позволила себе почувствовать его руки на моих руках, те места, которых едва коснулись его кончики пальцев, соприкосновение наших ладоней. Я позволила себе вспомнить его тревожащее дыхание, шорох его шелкового наряда и кружев между нашими телами, его фигуру напротив во весь рост. Я позволила себе вспомнить свой гнев, все, что я узнала, о его секретах и тайнах. Я отпустила розу и схватилась за лацканы его кафтана, чтобы встряхнуть его как следует, чтобы накричать на него, чтобы поцеловать…

И вдруг он моргнул и посмотрел на меня, и где-то за его спиной вспыхнул огонь. Его щеки были густо испачканы сажей, в волосах запутались крупинки пепла, а глаза покраснели. В камине потрескивал огонь, и эхом с ним потрескивало отдаленное пламя в лесу.

– Ну что? – спросил он хриплым, недовольным голосом. Это был он. – Что бы ты ни делала, мы не сможем делать это долго. Я не могу отвлекаться.

Мои пальцы вцепились в ткань. Я чувствовала грубоватые стежки под руками, крупинки пепла на руках, гарь в носу и вкус пепла во рту:

– Что происходит?

– Чаща пытается овладеть Заточком, – ответил он. – Каждый день мы выжигаем ее, но уже уступили ей целую милю. Владимир выслал на подмогу из Желтых болот всех солдат, которых смог, но этого недостаточно. Что король, отправит людей?

– Нет, – ответила я. – Он… они затевают новую войну с Росией. Королева сказала, что Василий отдал ее Чаще.

– Королева заговорила? – резко переспросил он, и я снова почувствовала тот же неприятный перестук подступающего к горлу страха.

– Но Сокол накладывал на нее заклинание, – сказала я, споря скорее с собой, чем с ним. – Они испытывали ее шалью святой Ядвиги. В ней ничего не было. Ни следа, никто из них не видел никакой тени…

– Скверна не единственное орудие на службе Чащи, – ответил Саркан. – Простой пыткой точно так же можно сломить человека. Она могла отпустить ее нарочно, заставив себе служить, но не запятнав, чтобы этого не было заметно с помощью волшебства. Или Чаща могла в нее что-то поместить или где-то рядом. Плод, семя…

Он остановился и повернул голову, высматривая что-то невидимое для меня. Потом резко произнес:

– Отпускай! – и высвободил свою силу. Я отшатнулась от камина и больно ударилась об пол. Розовый куст осыпался прахом и исчез вместе с волшебником.

Кася метнулась, чтобы подхватить меня, но я уже поднималась на ноги. Плод, семя. Его слова зажгли во мне страх.

– Бестиарий, – сказала я. – Балло собирался попытаться его очистить… – Меня еще слегка шатало, но я все равно повернулась и бегом бросилась прочь из комнаты, подстегиваемая тревогой. Балло собирался рассказать королю о книге. Кася бежала рядом, поддерживая мои первые неловкие шаги.

Едва мы миновали первую из служебных лестниц, до нас донеслись крики. «Поздно! Слишком поздно!» – твердил мне топот моих ног по камню. Я не могла понять, откуда доносится крик. Он исходил откуда-то издалека и странным образом преображался эхом в коридорах замка. Я бежала по направлению к залу Чаровников, миновав двух вжавшихся в стены горничных, мявших в руках сложенные простыни. Мы с Касей как раз завернули к следующей ведущей вниз до самого первого этажа лестнице, когда внизу полыхнуло белое пламя, отбросив на стены остро очерченные тени.

Ослепительное пламя погасло, и я увидела Солю, пролетающего мимо выхода с лестницы. Он впечатался в стену со звуком, с каким падает влажный мешок. Мы спустились вниз и увидели, как он сползает вниз и лежит неподвижно. Его глаза были открыты, но зрачки закатились. Из носа и рта текли струйки крови, по груди расплывались кровавые полосы.

Из коридора, ведущего к залу Чаровников, выползла тварь, которая почти заполнила своим телом все пространство от пола до потолка. Это было скорее не животное, а какая-то мешанина из их пугающих частей: голова как у страшной собаки с одним-единственным огромным глазом на самом лбу, ее пасть была наполнена зазубренными острыми лезвиями, которые выглядели скорее как кинжалы, чем клыки. Из распухшего тела торчали шесть мощных мускулистых ног с львиными лапами. Все тело было покрыто чешуей, словно у змеи. Чудовище зарычало и так быстро понеслось в нашу сторону, что я даже не успела пошевелиться. Кася схватила меня и потащила вверх по лестнице. Тварь приналегла, и просунула в лестничный пролет морду, клацая зубами, подвывая и разбрасывая вокруг из пасти зеленую пену. Я выкрикнула: «Polzhyt!» – отшвыривая от нас эту рожу, опалив ее и всю лестницу потоком пламени. Обожженная тварь, взвизгнув, отдернулась назад в коридор.

В бок чудовища с глухим, мясистым звуком вонзились две тяжелые стрелы. Тварь, оскалившись, развернулась. Оказавшийся позади нее принц Марек отбросил в сторону арбалет. Стоявший рядом с ним испуганный мальчишка-конюх снял для него со стены копье, но так вцепился в него, глядя на монстра, что Марек едва смог вырвать его из рук.

– Ступай, подними тревогу! – прикрикнул принц на мальчишку, который захлопал глазами и убежал. Марек вонзил копье в голову чудовища.

Двери в зал были широко распахнуты настежь, белые и черные плиты были забрызганы кровью. На полу лежало раскинувшись три трупа придворных в растерзанных одеждах. Из-под стола выглядывало бледное испуганное лицо старика королевского секретаря. Чуть дальше по коридору лежали трупы двух стражников. Видимо чудовище появилось из глубины замка и ворвалось в зал, выбив двери, чтобы напасть на людей.

Или, возможно, чтобы напасть на одного конкретного человека. Чудовище оскалилось на вонзившееся копье, но потом развернулось прочь от Марека, повернув тяжелую голову с оскаленной пастью к Соле. Тот все еще лежал, уставившись в потолок невидящими глазами, его пальцы царапали каменные плиты, словно пытаясь обрести опору в мире.

Опережая бросок твари Кася одним длинным прыжком сиганула мимо меня вниз с лестницы, споткнувшись внизу и ударившись о противоположную стену, но сумела выпрямиться. Она схватила со стены другое копье и ткнула им прямо в морду твари. Собачья пасть сомкнулась на древке, но вдруг взвыла. Принц Марек ткнул ее своим копьем в бок. Послышался топот сапог, приближающиеся крики. Приближались стражники, и внезапно тревожно зазвонили колокола собора. Паж поднял тревогу.

Я замечала все происходящее, и потом могла бы рассказать, что именно происходило, но в то самое время не чувствовала, что это происходит. Для меня существовало только поднимающееся вверх по лестнице горячее дыхание чудовища, кровь и стук собственного сердца. Я знала, что должна что-то предпринять. Тварь завыла и снова повернулась к Соле и Касе, а я все стояла на лестнице. Колокола звонили и звонили. Я слышала их перезвон из окна высоко над головой, смотрящего на узкий кусочек светлого жемчужно-серого облачного летнего неба.

Я вытянула руку вверх и выкрикнула: «Kalmoz!» Облака снаружи собрались в темную точку, вобравшую их словно губка. Из образовавшейся тучи на меня пролился дождь, и сквозь окно сверкнула молния и нырнула в мои руки словно яркая шипящая змея. Я вцепилась в нее, ослепленная ее сверкающим белым светом и оглушенная тонким пронзительным свистом. Я едва могла дышать. Я метнула молнию вниз в сторону чудовища. Вокруг меня прогрохотал гром, и я отлетела назад, болезненно растянувшись по лестничной площадке среди дыма с едким горьким запахом.

Я лежала, подергиваясь, обливаясь слезами. Мои руки жгло от боли, и от них словно утренний туман поднимался дым. Я ничего не слышала. Когда мое зрение прояснилось, я увидела, что надо мной склонились две служанки с испуганными лицами. Их губы что-то беззвучно говорили. Зато их руки сказали все за них – они осторожно помогали мне подняться. Я, пошатываясь, встала на ноги. У подножия лестницы стоял принц Марек с тремя стражниками, осторожно тыча голову монстра. Чудище лежало неподвижно, курясь дымом. На обугленной стене отпечатался его контур.

– Для верности пронзи его глаз копьем, – предложил принц Марек, и один из стражников глубоко вонзил свое копье в уже подернувшийся пеленой круглый глаз. Тело чудовища даже не дернулось.

Прохромав вниз по лестнице, держась одной рукой за стену, я, пошатываясь, осела на ступеньку над головой монстра. Кася помогала Соле подняться на ноги. Тяжело дыша, он стер тыльной стороной ладони кровь с лица, и уставился на чудовище.

– Что, ко всем чертям, это за штука? – спросил Марек. Мертвым чудовище выглядело еще более неестественным. Совершенно непарные конечности криво торчали из тела, словно их пришивал безумный кукольник, взяв части от разных марионеток.

Я смотрела на него сверху-вниз: собачья голова, кривые раскинутые в стороны лапы, толстое змеевидное тело, и в памяти медленно всплыла вчерашняя картинка, на которую я старалась не смотреть.

– Псоглав, – сказала я, поднявшись на ноги. Слишком быстро. Пришлось ухватиться за стену. – Это псоглав.

– Что? – спросил Соля, глядя на меня. – Что еще за…

– Она из бестиария! – продолжила я. – Нужно разыскать отца Болло… – я умолкла и посмотрела на тварь внизу, на последний блестящий глаз и поняла, что его искать не придется. – Нужно разыскать книгу, – прошептала я.

Меня качало и подташнивало. Входя в зал я споткнулась о труп и едва не упала. Марек поймал меня за руку и удержал. Заходящие в зал Чаровников стражи держали копья наготове. Огромные деревянные двери висели криво, разбитые в щепки и залитые кровью. Марек прислонил меня к стене как покосившуюся лестницу и дернул головой одному из стражников. Вместе они подняли одну из сломанных дверей, убрав с дороги.

Библиотека представляла собой руины: светильники разбиты, столы перевернуты и расколочены. Еще светились лишь несколько ламп. Книжные стеллажи лежали поверх куч ранее на них стоявших книг, массивные каменные столешницы были расколоты посредине в обоих направлениях и обрушились. Бестиарий лежал в открытом виде по центру поверх каменной крошки и пыли. Единственная лампа освещала непримятые страницы. Вокруг книги лежало три тела – истерзанные и изломанные, почти потерявшись в тенях, но стоявший рядом со мной Марек остановился и неподвижно застыл.

Вдруг он прыгнул вперед, заорав на ходу:

– Позовите Иву! Позовите… – опустившись на колени у дальнего тела. Он замолчал, перевернув его на спину. Свет упал на лицо покойника.

Король был мертв.

Глава 23

По всюду оказались кричащие люди: стражники, слуги, королевские министры, врачи – все очень плотно столпились вокруг тела короля. Марек поставил возле него троих часовых и куда-то исчез. Меня словно ряску течением отодвинуло в сторону, едва я прислонилась к книжному стеллажу, как мои глаза закрылись. Ко мне пробилась Кася:

– Нешка, чем тебе помочь? – спросила она, усаживая меня на табурет.

– Сходи за Алёшей, – инстинктивно мне захотелось найти того, кто бы знал, что делать.

Это оказалось счастливым наитием. Один из помощников отца Балло выжил. Он спасся, забравшись в дымоход одного из огромных библиотечных каминов. Стражники заметили следы когтей на каменной кладке камина и разбросанный по полу пепел. Это позволило отыскать его внутри, дрожащего от ужаса. Его вытащили, напоили. После чего он встал и указал на меня:

– Это все она виновата! Именно она нашла эту штуку!

Я находилась в полуобморочном состоянии, с кружащейся головой и оглушенная громом. Я пыталась объяснить им про книгу, как она все это время была спрятана в библиотеке, но козел отпущения им был нужен куда сильнее моих объяснений. Я почувствовала запах сосновой хвои. Двое стражей подхватили меня под руки и уже готовились оттащить меня в темницу, или куда похуже, под чьи-то выкрики:

– Она ведьма! Не стоит дожидаться, пока она отдохнет…

Тут появилась Алёша и их остановила. Она вошла и трижды хлопнула в ладоши: каждый хлопок был сродни топоту целого отряда солдат. Все надолго затихли и прислушались к ней:

– Посадите ее на стул и перестаньте изображать из себя идиотов. Лучше держите Якуба. Он все это время был в самом эпицентре. Неужели ни у кого из вас не хватило ума предположить, что и он может оказаться осквернен?

Ее слушались: ее хорошо знали, особенно стражники, которые держали себя в ее присутствии официально и натянуто, словно она была генералом. Меня отпустили, и вместо этого схватили и потащили к Алёше бедного возмущающегося Якуба:

– Это она виновата! Отец Балло говорил, это она нашла книгу…

– Замолкни, – сказала ему Алёша, вытаскивая кинжал. – Держи его за запястье, – сказала она одному из стражников, и они прижали руку студента к столу ладонью вверх. Она пробормотала над ним заклинание, порезала его локоть, а затем поднесла клинок к кровоточащему порезу. Якуб со стонами извивался и вырывался из хватки стражников, но затем с кровью просочились и начали подниматься вверх тонкие черные струйки дыма, пойманные засветившимся клинком. Алёша медленно повернула кинжал, наматывая струйки дыма словно нить на катушку, пока дым не прекратился. Алёша подняла кинжал вверх и посмотрела на него, прищурив глаза:

– Hulvad elolveta, – произнесла она и трижды дунула на лезвие. С каждым дуновением клинок становился светлее, раскаляясь и дым испарился с запахом серы.

К тому моменту как она закончила, помещение значительно опустело, а те, кто еще остался, попятился к стенам, за исключением побледневших стражников, с несчастным видом державших студента.

– Ладно. Перевяжите его, – сказала она. – Перестань вопить, Якуб. Я тоже была там, когда она нашла ее, идиот ты эдакий. Книга была здесь все эти годы, затерявшаяся как гнилое яблоко. Балло собирался ее очистить. Что случилось?

Якуб этого не знал. Его послали принести кое-какие вещи. Когда он уходил, короля здесь не было. Когда вернулся с солью и травами, король с телохранителями стояли вокруг подиума с равнодушными лицами, а Балло читал вслух книгу, уже начиная меняться. Из-под его рясы показались когтистые лапы, и из его боков, разрывая ткань, начали вырастать еще две. Его лицо вытянулось в виде собачьей морды, но тем не менее слова все равно раздавались, несмотря на то, что они путались и застревали в его глотке…

Голос Якуба становился все выше, пока не оборвался совсем и смолк. Его руки тряслись.

Алёша налила в стакан немного наливки и дала ему:

– Она сильнее, чем мы думали, – произнесла она. – Нужно было сразу же сжечь ее.

Я попыталась подняться со своего табурета, но Алёша покачала головой:

– Ты растратила силы. Пересядь к камину и следи за мной. Не вмешивайся, только если увидишь, что она овладевает мной.

Книга все это время преспокойно лежала на полу между разбитыми кусками каменной столешницы. Алёша взяла у стражника пару рыцарских перчаток и подняла книга. Переложив ее в камин, она вызвала огонь: «Polzhyt, polzhyt mollin, polzhyt talo», и с этого места еще долго произносила заклинание, и холодный пепел в камине вдруг взревел пламенем словно в ее кузнечном горне. Пламя лизало и кусало страницы книги, но она оставалась лежать открытой в огне, шелестя страницами и щелкая, словно флаг на ветру. Мелькающие картинки с чудовищами, подсвеченные сзади огнем стремились попасться на глаза.

– Назад! – резко приказала Алёша стражникам. Двое из них, клюнув на приманку, уже собирались подойти поближе, с начавшими стекленеть глазами. Плоской стороной кинжала она отразила огонь в их глаза, они заморгали и, побледнев от испуга, отшатнулись назад.

Алёша внимательно проследила, чтобы они отошли подальше, потом повернулась и принялась повторять заклинание огня снова и снова, раскинув руки, чтобы удержать огонь внутри. Но книга, отказываясь загораться, по-прежнему только шипела и потрескивала в камине словно влажные дрова. В помещение проник запах весенней листвы. Я заметила выступившие на шее Алёши вены и напряжение на ее лице. Она старалась сфокусировать взгляд на каминной полке, но глаза постоянно пытались коситься на подсвеченные страницы. Всякий раз она прикасалась большим пальцем к лезвию своего кинжала. Выступала кровь, но она отводила взгляд.

В ее голосе появилась хрипотца. Из камина на ковер вылетело с десяток искр и задымились. Сидя устало на табурете я смотрела на них и вдруг медленно начала напевать без слов старую песенку про искорку в очаге, рассказывающую разные истории: «Жила-была принцесса, золотые косы, влюбилась та принцесса в обычного актёра, её отец король их отправил под венец, и на этом – сказочке конец. Жила-была старушка древняя Бабушка Яга, жила она в избушке целиком из хрусталя, и было в этом домике полным-полно чудес, и на этом сказочке конец…»

Пс-с! – искра потухла. Потухла, забрав с собой сказку. Я тихо спела песенку снова, произнесла: «Kikra, kikra», – и пропела снова. Разлетающиеся искры начали дождем сыпаться на страницы, каждая прежде чем потухнуть оставляла после себя крохотное черное пятно. Они продолжали сыпаться вниз ярким дождем, и когда они падали кучно, поднималось легкое облачко дыма.

Алёша замедлилась и остановилась. Пламя наконец-то занялось. Страницы сами начали сворачиваться по краям, словно живые, убегая от гибели. От огня пошел запах подгоревшего сладкого сока. Кася аккуратно взяла мою руку, и мы отвернулись от огня, который медленно, словно заставляя себя есть черствый хлеб, пожирал книгу.

* * *

– Как этот бестиарий попал к вам в руки? – бушевал королевский министр, поддерживаемый десятком других. – Почему там оказался король? – Королевский зал заседаний был набит дворянами, орущими на меня, на Алёшу, друг на друга, требуя ответов, которые не хотели слышать. Половина из них все еще подозревали меня в кознях против короля и предлагали бросить меня в темницу, другая половина решила, совершенно бездоказательно, обвинить Якуба в том, что он росиянский агент, который специально заманил короля в библиотеку и подначил отца Балло прочесть книгу. Секретарь начал плакать и оправдываться, а у меня на защиту не оставалось сил. Вместо этого я непроизвольно зевала, чем злила их еще сильнее.

Просто ничего не могла с собой поделать, совершенно не желая их как-то оскорбить. Мне не хватало воздуха. Я не могла здраво думать. Мои руки все еще зудели от ожога молнией, а в носу щипало от дыма и запаха горелой бумаги. Все это для меня еще казалось ненастоящим. Король мертв, отец Балло мертв. Я ведь видела их всего час назад выходящими с военного совета – целыми и невредимыми. Я помнила этот момент совершенно отчетливо: маленькие беспокойные морщинки на лбу отца Балло. Синие королевские туфли.

Алёша в библиотеке произнесла заклинание очищение над телом короля, потом священники забрали его в собор на отпевание, поспешно завернув в кусок материи. Туфли торчали с одного конца свертка.

Магнаты, не унимаясь, кричали на меня. Это не помогало понять, в чем конкретно я виновата. Я знала, что что-то не так. Если бы только я поторопилась, если бы только сразу сама сожгла книгу, как только ее нашла. Я закрыла лицо зудящими руками.

Тут рядом со мной встал принц Марек и прикрикнул на дворян, поддерживаемый силой окровавленного копья, которое все еще было при нем. Он грохнул его о стол совета перед их носами.

– Она убила чудовище, которое могло убить Солю и еще заодно с десяток людей, – заявил принц. – У нас нет времени на всю эту ерунду. Через три дня мы отправляемся к Ридве!

– Никуда мы не отправимся без приказа короля! – посмел выкрикнуть один из министров. К его счастью он сидел на другом конце стола и до него было не дотянуться, и даже при этом он отшатнулся от вытянутого кулака в латной перчатке пылающего от праведного гнева Марека.

– Он прав, – резко сказала Алёша, положив перед Мареком руку, заставив его выпрямиться и посмотреть на нее. – Не подходящее время затевать войну.

Половина магнатов за столом ругалась и цапалась друг с другом, обвиняя Росию, меня, даже бедного отца Балло. Трон во главе стола пустовал. Наследный принц Сигизмунд, плотно сцепив пальцы, сидел справа от него и под всеобщий гомон молча смотрел на пустующее место. Королева сидела с левой стороны. На ней по-прежнему был золотой обруч Рагостока сияющий над атласной черной тканью траурного платья. Я равнодушно отметила, что она читает письмо. Рядом с ней стоял гонец с растерянным лицом и с пустой сумой. Полагаю, он только что вошел.

Королева поднялась:

– Милорды, – все головы повернулись к ней. Он подняла письмо – небольшой сложенный клочок бумаги и сломала красную печать: – Армия Росии была замечена на подходе к Ридве. Они будут там завтра к утру.

Все молчали.

– Мы должны отложить и печаль и гнев, – сказала она. Я смотрела на нее: портрет настоящей королевы, гордой, дерзкой, с вздернутым подбородком. Ее голос звонко прозвучал в притихшем каменном зале. – Не время Польне показывать слабость. – Она повернулась к наследнику. Он как и я повернулся к ней лицом – удивленно и растерянно, словно ребенок. Его рот беззвучно открывался, но слов не было. – Сигизмунд, они отправили четыре отряда. Если выступить немедленно с теми войсками, которые уже собрались под городом, у тебя будет преимущество в численности.

– Но ведь это я должен… – начал возражать принц Марек, но королева Анна подняла руку, останавливая его. Он замолчал.

– Принц Марек останется здесь с королевской гвардией на защите столицы, и будет собирать прибывающие подкрепления, – продолжила она, поворачиваясь к придворным. – Его будут наставлять советники, надеюсь, включая и меня тоже. О чем еще спорить?

Наследник престола встал:

– Поступим так, как предлагает королева, – сказал он. Щеки Марека пошли пурпурными пятнами от разочарования, но он только вздохнул и ответил:

– Хорошо.

Вот так вот просто все решилось. Министры тут же начали деловито расходиться по делам, довольные тем, что порядок восстановлен. Не было ни попытки возразить или предложить иное решение. Ни единого шанса помешать этому.

Я поднялась со словами:

– Нет, подождите, – но никто меня не слушал. Я потянулась к последним сохранившимся у меня крупицам волшебства, чтобы усилить голос, заставить их вернуться.

– Подождите, – попыталась я сказать, но помещение померкло у меня перед глазами и вокруг сомкнулась тьма.

* * *

Я очнулась в своей кровати и резко села. Волосы на руках стояли дыбом, а во рту першило. Кася сидела в ногах кровати. Ива, держа пузырек со снадобьем в руке, выпрямилась с кислым, неодобрительным выражением на лице. Я не помнила, как я здесь оказалась. Посмотрев, сконфуженно, в окно я увидела, что солнце сместилось.

– Ты упала в обморок в королевском зале заседаний, – сказала Кася. – Я не могла тебя привести в чувство.

– У тебя перенапряжение, – пояснила Ива. – Нет, не пытайся встать. Лучше оставайся там, где находишься, и не пытайся пользоваться волшебством как минимум неделю. Это как чашка, которую нужно наполнить, а вовсе не бездонный колодец.

– Но королева! – пробормотала я. – Чаща…

– Можешь меня не слушать, потратить без остатка последние крохи и умереть – мне нечего будет возразить, – презрительно сказала Ива. Не знаю, как Касе удалось заставить ее прийти и осмотреть меня, но судя по холодным взглядам, которыми они обменялись, пока Ива шла на выход, это было не очень вежливо.

Я протерла глаза и улеглась на подушки. От лекарства Ивы в животе было теплое жгущее ощущение, словно я наелась чего-то с большим количеством жгучего перца.

– Алёша посоветовала мне позвать к тебе Иву, – с тревогой на лице наклонилась ко мне Ива. – Сама она собиралась помешать отъезду наследника.

Я собралась с силами и поднялась, ухватившись за Касины руки. Мышцы живота болели и ослабли, но было не время валяться в постели, даже если я не могу пользоваться волшебством. Атмосфера замка стала тяжелой, давящей. Каким-то образом Чаща все еще не была изгнана. Она с нами еще не закончила.

– Нужно найти Алёшу.

* * *

Стражники у покоев наследного принца были на стороже. Они хотели уже было преградить нам путь, но я позвала: «Алёша!», и когда она высунулась, то сказала, чтобы нас пропустили. Они позволили нам войти и оказаться посреди суматохи поспешных сборов. Наследник еще не успел облачиться в доспехи, но на нем уже были надеты поножи и кольчуга. Он стоял, положив руку на плечо сына. Его жена, принцесса Малгожата, стояла рядом, держа на руках маленькую дочку. У мальчика в руке был собственный меч – с настоящим лезвием, только маленький, чтобы он мог его поднять. Мальчику едва ли исполнилось семь лет. Я бы поспорила на деньги, что ребенок его возраста скорее отрубит палец себе… или кому-то другому – но он держал его уверенно как любой солдат. Мальчик подавал его отцу на открытых ладонях со встревоженным выражением лица:

– Я не буду путаться под ногами.

– Тебе придется остаться, чтобы присматривать за Маришей, – ответил принц, потрепав сына по голове. Он посмотрел на принцессу. У нее было заплаканное лицо. Принц поцеловал ее руку, а не в щеку. – Я вернусь, как только смогу.

– Я подумываю, не увести ли детей сразу после похорон в Гидню, – ответила принцесса. Кажется так назывался город, откуда она была родом – порт на берегу океана, открыты для Польни в результате их брака в качестве приданного. – Им будет полезен морской воздух, а мои родители с крестин не видели Маришу. – Судя по ее словам можно было бы предположить, что это пришло ей в голову только что, но то, как она произнесла их подсказывало, что они были отрепетированы заранее.

– Не хочу в Гидню! Папа! – сказал мальчик.

– Довольно, Сташек, – сказал принц. – Поступай, как считаешь нужным, – сказал он принцессе и повернулся к Алёше. – Благословишь мой меч?

– Предпочла бы этого не делать, – мрачно ответила она. – Почему ты позволил себя впутать во все это? Мы же вчера обсуждали…

– Вчера мой отец был жив, – сказал принц Сигизмунд. – Сегодня он мертв. Как ты думаешь, за кого из наследников проголосуют магнаты, если я позволю Мареку отправиться вместо себя и разбить армию Росии?

– Так отправь генерала, – ответила Алёша, но ее тон не был похож на спор. Кажется, она все еще подыскивала настоящие аргументы против.

– Не могу, – сказал принц. – Если во главе армии не поеду я, то отправится Марек. Думаешь хоть один генерал, которого я назначу, сейчас посмеет возразить герою Польни? Вся страна гремит песнями о нем.

– Только дурак посадил бы на трон не тебя, а Марека.

– В основном люди дураки, – сказал Сигизмунд. – Благослови меч и пригляди ради меня за детьми.

Мы стояли, провожая его взглядом. Детей поставили на табуретки у узкого окна. Мать стояла рядом с ними, положив руки на их головки – золотистую и темную. Принц уезжал с небольшим эскортом – своей дружиной под собственным флагом в виде красного орла на белом поле. Алёша молча смотрела рядом со мной в другое окошко, пока всадники не выехали со двора. Потом она повернулась ко мне и кисло произнесла:

– Всегда есть цена.

– Да, – тихо и устало ответила я. Но я была уверена, что мы еще не расплатились сполна.