Текст книги "Кровь ангелов (ЛП)"
Автор книги: Налини Сингх
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
– Штаммом Урама можно
Господи.
– Но она человек.
Глаза Рафаэля запылали кобальтом.
– Была человеком. Теперь врачи расскажут нам, кем она стала, – он сделал паузу. – Мы знаем, что она проглотила немного крови Урама – возможно случайно, но более вероятно он накормил ее.
Елена не поддалась жалости. Эта женщина – на самом деле девочка – пережила намерения монстра уничтожить все, чем она была. Она заслужила чертову медаль за храбрость, а не жалость.
– Если она заражена, ты убьешь ее?
– Да.
Елена хотела возненавидеть его за это, но не могла.
– Четыре года назад, – вдруг произнесла она, – на берегах Миссисипи произошла череда убийств. Задушенные мальчишки, с вырванными глазами.
– Человек.
– Да. Охотник, – Билл Джеймс был ее другом, когда-то давно до этого ее тренером. – Нам – мне, Ренсому и Саре – нужно было найти его и казнить. – Охотники всегда заботились о своих
Прошелестел холодный шепот ветра, когда Рафаэль развернул свои крылья и свернул обратно.
– В твоей голове слишком много кошмаров.
– Они делают меня – мной.
– Ты убила того охотника?
– Да. – Это было между ними двумя. – Сара была тяжело ранена, Ренсом слишком далеко, а Билл собирался убить перепуганного мальчика. Поэтому я ударила его ножом в сердце, – не было время достать пистолет, так много крови повсюду, предательство, читающееся в глазах Билла с последним ударом его сердца, беспорядок воспоминаний. Сейчас она посмотрела в другую пару глаз. – Если эта девушка станет монстром, ее нужно убить.
– А я – монстр, Елена?
Она посмотрела в идеальное лицо и увидела отголоски жестокости и эпох.
– Пока нет, – прошептала Елена. – Но можешь стать.
Его челюсть напряглась от суровости.
– Признак возраста – жестокость.
Елене было больно знать, что человечность в Рафаэле – глубоко похоронено, но есть – в один прекрасный день может перестать существовать. Но в то же время, она не могла не радоваться за его бессмертие. Кто-то такой великолепный не должен умирать.
– Расскажи мне о Безмолвии.
Его крылья полностью развернулись.
– Мы должны пойти домой к Микаэле и посмотреть, сможешь ли ты уловить запах Урама – есть хороший шанс, что сегодня он провел часы, наблюдая за ней.
Елена разочарованно вздохнула.
– Хорошо. Мы полетим? – ее сердце подпрыгнуло. Елена начала привыкать передвигаться в объятьях Рафаэля, к звуку его надежных и мощных крыльев.
– Нет, – ответил Рафаэль, изогнув губы, будто читая ее волнение. – Дом Микаэлы в Америке по соседству.
– Удобно, – чтобы пробраться в постель к Рафаэлю.
Рафаэль наконец отодвинулся достаточно, чтобы Елена смогла слезть.
– На протяжении веков Микаэла много кем побывала – ученым, куртизанкой, музой – но никогда – воином. Мои любовницы всегда были женщинами воинственными.
Елена задумалась сколько из этих женщин были так же глупы, как она – достаточно глупы, чтобы броситься в объятья к Рафаэлю, даже зная, что если ситуация обостриться, архангел убьет ее с одной, последней мыслью.
– Пришло время этому воину оправдать свою зарплату.
* * *
Жажда крови.
Он ленился, пресытившись, кровь тяжестью лежала в его кишечнике.
Он баловал себя, но сколь восхитительным было это баловство.
Обмакнув пальцы в чашу с кровью, которую он добыл из скота, забитого им, поднес их ко рту и облизнул.
Безвкусно. Безжизненно.
Разочарованный, он разбил миску об пол, на белом ковре разлилось темно-красное пятно. Но была еще красота на небе. Он посмотрел наверх, как раз тогда, когда унылая тяжесть в конечностях начала легчать, превращаясь в слабый вид предвкушения
Теперь он знал – кровь должна быть свежей.
В следующий раз, он выпьет ее прямо из бьющихся сердец. От голода его глаза приобретали красно-фиолетовый цвет. Да, в следующий раз он не станет убивать... он сохранит жизнь.
Глава 27
Елена нисколько не удивилась, что особняк Микаэлы оказался воплощением красоты и изящества. Архангел могла быть двуличной сукой, но репутацию музы художников всех времён заработала не случайно.
– Здесь мы обнаружили... дар, – сказал ей охранник-вампир, указывая на участок земли с окровавленной травой.
Несмотря на присутствие другого вампира, запах кислоты был очень острым. Либо Урам смешал с сердцами немного своей крови, либо приземлился на газон. Кстати, говоря о металлическом запахе... и вызывающем мурашки ощущении. Волосы на затылке Елены встали дыбом.
– Можешь покинуть эту территорию?
Он отрывисто кивнул, но с места не сдвинулся.
– Однажды и на меня охотились.
Елена посмотрела наверх, где на балконе с видом на лужайку разговаривали друг с другом Рафаэль и Микаэла, и задумалась: будут ли ангелы против, если она оглушит идиота, стоящего рядом. У неё нет времени разбираться с этим дерьмом.
– Не слишком удачно, если ты до сих пор здесь.
– Моя госпожа содрала с моей спины кожу и сделала из неё сумочку.
Елена задумалась, как эта информация будет принята группой, приписывающей ангелам небесное происхождение.
– Всё же, ты и сейчас ей служишь.
Заявление вампира звучало правдоподобно. Эта сучка, считающая себя богиней, вполне на такое способна.
Вампир улыбнулся, показав зубы.
– Это была довольно-таки миленькая сумочка.
Затем он, наконец, ушел. «Стоит понаблюдать за ним», – подумала Елена. Что бы Микаэла не делала с ним на протяжении веков, он уже не в здравом уме.
– У бессмертия слишком много недостатков, – пробубнила Елена, добавив к мысленному списку вероятность стать сумочкой. Она снова опустила взгляд на окровавленную траву. Встав на колени, Елена установила достоверность запаха, затем начала выхаживать кругами, постепенно увеличивая радиус.
Запах Урама покрывал территорию. Скорее всего, архангел приземлился, стоял здесь, скрытый гламором, а стражи Микаэлы об этом и не подозревали. Елена побоялась бы наткнуться на Урама, только запах, хоть и оставался резким, но всё же не таким сильным, каким бы был при его непосредственной близости. Елене стало интересно, способны ли архангелы ощущать своих собратьев через гламор?
Если нет, то неудивительно, что Микаэла так напугана. Немудрено, что запах становился значительно сильнее у края газона. Подняв взгляд, Елена прямо перед собой обнаружила выходящие на улицу окна третьего этажа. Посередине находилась спальня Микаэлы. Будь это обычной охотой, Елена улыбалась бы от уха до уха. С таким свежим следом, она могла бы уже до заката выследить добычу. Но вампиры не летают. « Всё-таки, – подумала Елена, прищурившись, – я нашла ахиллесову пяту Урама». И такое необъяснимое влечение к Микаэле сузило границы его охотничьих угодий. Елена вновь осмотрелась, очистив разум и сфокусировавшись на охоте. Ей необходима карта передвижений Микаэлы, которую обещал достать Рафаэль.
* * *
Архангел знал, что Елена отходила все дальше и дальше, методично обыскивая территорию. Его взгляд был прикован к Райкеру – любимому охраннику Микаэлы, который исполнял любой её приказ. И его не волновало, что Елена под защитой Рафаэля... хотя архангелу, наверное, стоило убить охотницу сразу, как только он очнулся после ранения. Потому что, если Ли Цзюань права, Елена – роковая слабость Рафаэля.
Смерть – это понятие, которое он не рассматривал веками. Но Елена сделала Рафаэля немного смертным. Как сама.
Она умрёт, если Райкер разорвет её горло. А Микаэла достаточно капризна, чтобы отдать такой приказ. Она знала, что Рафаэль не начнёт войну из-за смертной. Архангел вспомнил о Розе судьбы. Образ древнего сокровища всплыл в его памяти. На протяжении всех веков своего существования, Рафаэль никогда не рассматривал возможность подарить её кому-то. До Елены. Его смертной. Возможно, в конце концов, за Елену он будет бороться с Микаэлой.
– У тебя есть телохранители там, где ты остановилась?
– Конечно.
Этой охраны явно недостаточно. Весь Совет десяти ожидал, что Урам придёт за Микаэлой, но архангел смог застать её врасплох.
– Тебе нужно больше людей? Ты вдалеке от дома.
– Нет, – из единого слова прямо-таки сочился поток гордости. Микаэла подошла к краю балкона и посмотрела вниз, следя за передвижением Елены. – Если твоя охотница смогла уловить запах, значит, он наблюдал за мной достаточно долго, чтобы оставить заметный след.
Рафаэль мог бы уточнить это у Елены, но после инцидента, повлекшего за собой Тишину, он пытался не влезать в её голову. Неужели внезапные угрызения совести – признак слабости, о котором предупреждала Ли Цзюань? Возможно.
Но Рафаэлю никогда не нравилось то, чем он становился в Тишине. А в этот раз... он слишком приблизился к безумию Калианны.
– У тебя всё по-прежнему? – спросил Рафаэль, подавив древние воспоминания.
Кожа Микаэлы натянулась, обрисовывая резкие линии костей, что почти прорывались наружу.
– Я всё так же архангел без гламора.
– К несчастью.
Микаэла рассмеялась низким смехом, заставляющим мужчин думать о сексе. В первый раз, когда он увидел Микаэлу, она отсасывала у архангела, который правил в древней Византии. Она встретилась взглядом с Рафаэлем, подводя архангела к маленькой смерти[18]18
Маленькая смерть – французское выражение, обозначающее оргазм.
[Закрыть], и Рафаэль понял: однажды Микаэла будет править. Два десятилетия спустя архангел Византии был мертв.
Взгляд Рафаэля вернулся к Елене, когда она вошла в подлесок, разделявший владения Рафаэля и Микаэлы.
– Ты говорила об этом с Ли Цзюань? – спросил он, наблюдая, как Елена, концентрируясь, поджала губы. Свои полные, обольстительные губы. Рафаэль очень хотел ощутить их на всех частях своего тела. Но, как и всех женщин-воительниц, её нужно укротить.
– Она говорит загадками, – выплюнула Микаэла. – Не может толком объяснить, почему способность скрывать своё присутствие ускользает от меня.
При обычных обстоятельствах этот недостаток – не проблема. У Микаэлы есть другие навыки: как известные, так и нет, но никто не смел подвергать сомнению её статус Архангела. Однако, в данной ситуации – это смертельный недостаток, потому что вместе с гламором приходит иммунитет к нему. Рафаэль не мог скрыться от Урама, но Ангел Крови тоже не мог от него спрятаться.
– Отзови Райкера.
– Зачем?
– Ты не можешь видеть Урама, но Елена может его учуять.
Следующие слова Микаэла бросила пренебрежительно:
– Райкер просто наблюдает за ней, ничего больше. Ну а если он потеряет контроль – есть и другие охотники, – Микаэла ненадолго замолчала. – Она человек, Рафаэль. И ничего не знает об удовольствиях, которые я могу тебе показать.
Рафаэль расправил крылья, готовясь к полету.
– Думаю, тебе следует обратиться к Кэризмнону. Когда-то он был твоим любовником.
Взгляд зеленых глаз встретился с его, когда Рафаэль подошел к самому краю балкона, созданного специально для ангелов: без перил или любых других приспособлений, предотвращающих смертельное падение.
– Но ты никогда не пробовал со мной. Я умею такое, что превратит вечность в эротическую мечту.
– Проблема в том, что твои любовники долго не живут, – Рафаэль полетел вниз, пересёк двор и оказался над подлеском.
Райкер стоял в нескольких шагах от Елены, его улыбка была угрожающей.
Елена же совсем не выглядела испуганной. Она вертела в руке нож, приняв позу знакомого с техникой рукопашного боя человека. Елена открыла рот, будто хотела что-то сказать, когда Рафаэль приземлился позади Райкера, положив одну руку на плечо вампира, а другую на спину.
– Здесь моя территория, – произнес Рафаэль. – Твоя хозяйка – гостья.
Это было единственным предупреждением от Рафаэля, прежде чем он просунул руку через одежду, мышцы и плоть Райкера и сжал трепещущее от страха сердце. Секунду спустя оно уже лежало на ладони Рафаэля, а вампир бился в конвульсиях, упав на землю лицом вниз.
– Почему?
Рафаэль поднял взгляд и увидел, как Елена в ужасе смотрела на всё ещё бьющееся вампирское сердце.
– Есть границы. И смертным, и бессмертным лучше их не пересекать.
Елена сжала нож с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
– Поэтому ты его убил?
Рафаэль бросил сердце на землю и посмотрел на свою окровавленную руку, задаваясь вопросом: так ли Урам лишает жизни своих жертв.
– Он не мёртв.
– Я... – Елена сглотнула и отступила на шаг, когда Рафаэль начал к ней приближаться, – знаю, что они могут излечиться от многих травм, но если лишить их сердца?
– Ты вновь меня боишься, – он не видел такого выражения на её лице с их первой встречи на крыше.
– Ты только что голыми руками вырвал вампиру сердце, – в её голосе слышалось потрясение. – Так что да, я тебя боюсь.
Рафаэль посмотрел вниз, на кровь, покрывающую его кожу.
– С тобой я так не поступил бы, Елена.
– Имеешь в виду, что моя смерть будет быстрой и приятной?
– Возможно, вместо того, чтобы убить, – ответил он, – я сделаю тебя своей рабыней.
– Очень надеюсь, что у тебя такое извращённое чувство юмора, – хоть слова и прозвучали резко, но Елена убрала нож. – Мы можем вернуться назад, чтобы смыть с тебя кровь. Всё равно я потеряла след.
– Урам улетел?
– Полагаю, да. – Елена скрестила руки на груди, кивнув в сторону дома Микаэлы. – Ты достал схему её передвижений?
– Карту доставят в течении часа, – пока они шли, Рафаэль гадал, почему мнение смертной о нём столько для него значило. – Ты планируешь пройтись по улицам? Попробуешь уловить там его запах?
– Да. – Елена решительно шагала вперёд. – Если архангел так зациклен, как вы, ребята, думаете – чёрт, Урам ухаживает за Микаэлой, преподнося ей кровавые сердца – он будет держаться поблизости.
– Да. Порождённые кровью всегда убивают своего сородича, прежде чем полностью скатиться. В большинстве случаев – самого близкого им ангела. Это таинство жертвоприношения. Таким образом они отрекаются от всего, чем являлись прежде.
Елена кивнула.
– Тогда мы смело можем напасть на него в его логове, пока он слаб от поглощённой крови. Или у вашего вида всё иначе? – Елена посмотрела на Рафаэля, скользнув взглядом по окровавленной руке и предплечью, а затем резко втянула воздух и отвернулась.
– Исходя из того, что мы знаем, – произнес Рафаэль, сжимая руку в кулак, – порождённые кровью...
– Порождённые кровью? – Елена нахмурилась. – У тебя есть название того, чем стал Урам? Значит, это не единственный случай.
– Порождённые кровью, – ответил Рафаэль, игнорируя её предположение, – чрезмерно увлёкшись кровью, функционируют так же, как и вампиры. Они становятся ленивыми, сонными, уязвимыми.
Елена не скрывала ярость из-за отказа Рафаэля отвечать на её вопрос, но, всё, что она собиралась ему сказать – какие бы то ни были слова – пришлось отложить, когда внезапно зазвонил телефон.
– Да, – глаза Елены вдруг забегали. – Что?
Затем последовала пауза.
Впервые Рафаэль увидел неуверенность в её взгляде.
– Да, я буду там, – она захлопнула телефон. – Мне нужно ненадолго покинуть тебя. Вернусь тогда, когда Микаэла предоставит схему.
– Ты куда? – спросил он, не в восторге от выражения её лица.
Елена бросила на него жесткий взгляд.
– Не твое собачье дело.
Ему стоило разозлиться. Часть его, та, которая сохранила тысячелетиями накопленное высокомерие, была зла. Но другая – заинтригована.
– Платишь мне той же монетой. – Елена пожала плечами, поджав губы. – Твой отец.
Плечи Елены напряглись.
– Что, теперь ты можешь подслушивать телефонные разговоры?
– Даже архангелам это не под силу, – не всегда правда, но в этот раз – да, так как он поклялся не лезть в её мысли. – Но я провёл собственное расследование.
– Вот молодец, – если бы слова могли резать – Рафаэль был бы искромсан.
Посмотрев на свой окровавленный кулак, Рафаэль задумался, видит ли она сейчас в нём монстра.
– Джеффри Деверо – единственное человеческое существо, с которым ты, кажется, не в состоянии справится.
– Как я уже говорила – не твое дело, – Елена так сильно сжала челюсть, что ей, наверно, было больно.
– Уверена?
* * *
Вопрос Рафаэля вновь и вновь звучал в голове Елены, пока она поднималась по лестнице роскошного особняка из бурого песчаника, который её отец использовал в качестве личного офиса. Был ещё один, в высокой башне из стекла и стали, но именно здесь прокручивались реальные махинации. К тому же, сюда можно было попасть только по приглашению. Елена никогда не переступала этот порог. Теперь же она остановилась перед закрытой дверью, её взгляд упал на скромную, металлическую вывеску слева.
ДЕВЕРО ЭНТЕРПРАЙЗИС, Основано в 1701 г.
Семья Деверо могла отследить свою родословную за многие годы. Елене иногда казалось, что записи велись с тех пор, как только её прародичи вылезли на первобытную сушу. Девушка поджала губы. Жаль, что о другой части её семейного дерева известно так мало. Осиротевшая иммигрантка, Маргарет, провела детство в приютах на окраине Парижа. Она не знала истории своей семьи, сохранила лишь расплывчатое воспоминание о марокканском происхождении матери[19]19
Марокканцы – арабский народ, основное население Марокко.
[Закрыть]. Женщина была невероятно красива – с золотистой кожей и почти белыми волосами. А её руки... эти одаренные руки творили магию.
Елена никогда не понимала, почему её отец и мать поженились. И, скорее всего, для неё это так и останется загадкой. Тот из родителей, который мог всё объяснить – давно умер, тот же, который остался, казалось, забыл, что однажды у него была жена по имени Маргарет. Женщина с чудным акцентом и громким смехом, способным прогнать любую тишину. Елена задумалась. Вспоминал ли её отец о Ариэль и Мирабель, или их он тоже вычеркнул из своего мира?
Крики Ари и её взгляд, устремлённые на Елену. Кровь Бель на полу кухни. Босые ступни, скользящие по мокрому кафелю. Громкий стук от удара падающего тела о твёрдый пол. Тёплая жидкость под ладонями. Рука, сжимающая всё ещё бьющееся сердце.
Елена резко покачала головой в отрицании, пытаясь стереть путаницу тошнотворных воспоминаний. То, что сделал Рафаэль... ещё одно напоминание, что он не человек, и в нём нет ничего человеческого. Но Архангел Нью-Йорка не был чудовищем, которого она ожидала увидеть.
Подняв руку, она нажала на звонок и посмотрела на незаметную камеру безопасности – этого, вероятно, большинство должностных лиц никогда не делали. Секунду спустя дверь распахнулась. За ней стоял не Джеффри. Елена и не надеялась, что это будет он. Её отец – слишком важный человек, чтобы открывать дверь своему старшему, оставшемуся в живых, ребенку. Даже если он не видел этого ребенка десять одиноких лет.
– Мисс Деверо, – маленькая брюнетка небрежно улыбнулась. – Пожалуйста, входите.
Елена вошла внутрь, отметив бледную, как у привидения, кожу женщины, на фоне сдержанного темно-синего, хорошо скроенного костюма. Она до мозга костей была исполнительным помощником. И яркость в её образ вносили лишь сверкающее бриллиантовое кольцо на среднем пальце правой руки и высокий воротник-стойка пиджака. Елена глубоко вдохнула и почувствовала, как скривились её губы.
Женщина выпрямила спину.
– Я – Жеральдин. Личный помощник Мистера Деверо.
– Елена, – она пожала руку женщины, отметив прохладность её кожи. – Советую вам достать рецепт на употребление препаратов с содержанием железа.
Спокойное выражение лица Жеральдин лишь слегка изменилось.
– Приму это к сведению.
– Примите. – Елена задумалась, имеет ли её отец представление о времяпрепровождении своего помощника внерабочее время. – Отец?
– Пожалуйста, следуйте за мной, – она замялась в нерешительности. – Он не знает.
Её слова прозвучали не как просьба, а почти злобное заявление, сделанное резким тоном учителя частной школы.
– Эй, всё, чем вы занимаетесь в свободное время – только ваше дело, – Елена пожала плечами, в голове возник образ Дмитрия, склонившегося над шеей блондинки. И голода, плескавшегося в его глазах после того, как Елена перерезала ему горло. – Я лишь надеюсь, что оно того стоит.
Женщина мягко и игриво улыбнулась, затем повела Елену по коридору.
– О, да. Это лучшее из того, что вы можете себе представить.
Елена в этом сомневалась, не тогда, когда продолжала вспоминать о руке Рафаэля на её груди – такой сильной, властной и немного опасной. Плохо, что она не могла забыть, как та же рука пробила грудную клетку мужчины и вырвала его сердце.
Жеральдин остановилась перед закрытой деревянной дверью, тихо постучала и отступила назад.
– Пожалуйста, входите. Ваш отец ждет вас.
– Спасибо, – ответила Елена, взявшись за дверную ручку.
Глава 28
Джеффри Деверо стоял у камина, засунув руки в карманы костюма в тонкую полоску, сшитого на заказ специально под его высокий рост. Поскольку Маргарет была коротышкой (около пяти футов), то именно от Джеффри Елена унаследовала свой рост. Про её отца можно было сказать, что он идеально сложен – при его то шести футах четырех дюймах[20]20
194 см.
[Закрыть].
Джеффри впился в Елену взглядом бледно-серых глаз. Он смотрел на неё с холодной наблюдательностью, словно ястреб или волк. Его лицо состояло из резких линий и углов, волосы были зачесаны назад, обнажая вдовий мысок[21]21
Волосы, растущие треугольным выступом на лбу: примета, якобы предвещающая раннее вдовство.
[Закрыть]. Многие мужчины в таком возрасте уже давно бы обзавелись сединой. Цвет же волос Джеффри из аристократически золотистого стал чисто белым. Что невероятно ему шло, сильнее подчёркивая черты лица.
– Элеонора, – он закончил протирать свои очки и надел их обратно, тонкая прямоугольная оправа словно возвела между отцом и дочерью толстые десятидюймовые стены[22]22
25,4 см.
[Закрыть].
– Джеффри.
Он поджал губы.
– Не будь ребенком. Я твой отец.
Она пожала плечами, неосознанно принимая агрессивную позу.
– Ты хотел меня видеть. Я пришла.
Слова прозвучали со злостью. Десять лет независимости исчезли в ту же секунду, как только Елена оказалась в присутствии отца, опять превратившись в подростка, который провел всю жизнь, умоляя о любви и получая за это пинки.
– Я разочарован, – сказал он, но не двинулся с места. – Думал ты наберёшься хороших манер от тех, с кем теперь проводишь время.
Елена нахмурилась.
– У меня всё те же друзья, что и раньше. Ты видел Сару – директора Гильдии, на различных мероприятиях, и Ренсома...
– Чем занимаются твои охотничьи… – сказал он, с гримасой отвращения, – друзья, мне не интересно.
– Мне показалось по-другому. – Почему, черт возьми, она прибежала к нему по первому зову? Единственное объяснение – шок. – Зачем же ты вспомнил о них?
– Я говорил об ангелах.
Елена моргнула, а потом задумалась: чему она, собственно, удивляется. Джеффри участвовал во всех главных событиях города, и не все они были полностью законными. Хотя, конечно, он содрал бы с Елены кожу живьем, посмей она хотя бы намекнуть, что Джеффри как-то запятнан.
– Ты бы удивился тому, что они считают приемлемым.
Безжалостная справедливость Рафаэля, ненасытная сексуальность Микаэлы, резня, устроенная Урамом – всё это не соответствовало представлению отца Елены об ангелах.
Он отмахнулся от её слов, будто они не имели никакого значения.
– Мне нужно поговорить с тобой о твоем наследстве.
Девушка сжала руки в кулаки.
– Ты имеешь в виду фонд, созданный для меня мамой, – Елена могла голодать на улице, и Джеффри было бы глубоко на это наплевать.
Кожа на скулах Джеффри натянулась.
– Полагаю, здесь говорит генетика.
Елена находилась в одном шаге от того, чтобы не обозвать Джеффри ублюдком, но, по иронии судьбы, именно голос матери сдержал охотницу. Маргарита воспитывала в дочери уважение к отцу. Елене это было не под силу, но она могла почтить память своей матери.
– Слава Богу, – произнесла она, позволяя ему понять оскорбление, как сам того пожелает.
Развернувшись, Джеффри подошел к столу, стоящему у окон в другой стороне офиса. Его шаги заглушал персидский ковёр насыщенного бордового цвета.
– Твоё двадцати пятилетие – срок прекращения действия трастового фонда, и ты можешь вступить в право владения.
– Немного поздновато, не считаешь?
Он взял в руки конверт.
– Адвокаты отправили тебе письмо.
Елена вспомнила нераскрытую почту в своем мусорном ведре. Тогда она подумала, что это очередная попытка принудить её продать акции, унаследованные в семейной фирме – через деда по отцовской линии, мужчину, который, на самом деле, казалось, её любил.
– Да они прям из кожи вон лезли, чтобы меня известить.
– Не пытайся переложить свою лень на других, – проходя обратно, он всунул конверт в руку Елены. – Деньги были внесены на процентный счет под твоим именем. Детали внутри конверта.
Елена не стала смотреть вниз.
– Ради чего устраивать личную встречу?
За стёклами очков бледно-серые глаза превратились в тонкие щели.
– Хоть я и считаю выбор твоей профессии неподобающим...
– Это не выбор, – холодно произнесла Елена. – Помнишь?
В комнате повисла тишина, предупреждающая, что никогда не стоит вспоминать тот кровавый день.
– Как я уже говорил, хотя и считаю твою профессию постыдной, она всё же приводит к контактам с некоторыми влиятельными людьми.
У Елены скрутило живот. А чего, чёрт возьми, она ожидала? Она знала, что ничего не значит для своего отца. И, тем не менее, пришла. Вместо того, чтобы вспылить, как, возможно, поступила бы в подростковом возрасте, Елена держала рот на замке, желая точно знать, чего от неё ждут.
– У тебя есть возможность помочь семье, – сказал Джеффри, впившись в Елену пристальным взглядом стального цвета глаз. – О чём ты никогда не заботилась.
Она сжала в руке конверт.
– Я простой охотник, – произнесла Елена, возвращая отцу его же слова. – Что заставляет тебя думать, что они относятся ко мне лучше, чем ты?
Он не дрогнул.
– Мне сказали, что ты проводишь значительное количество времени с Рафаэлем и он может быть открыт любым предложениям, исходящим от тебя.
Елена твердила себе: Джеффри не намекает на то, о чём она подумала. Внутренне содрогаясь, она встретила его взгляд.
– Ты готов сделать подстилку из собственной дочери?
Выражения лица Джеффри никак не изменилось.
– Нет. Но если она сама так поступает, не вижу причины не воспользоваться ситуацией.
Елена ощутила, что стала белой, как простыня. Не говоря ни слова, она развернулась, открыла дверь и вышла. Дверь захлопнулась позади неё. Секунду спустя, Елена услышала как что-то разбилось: диссонирующий звон разбитого хрусталя о кирпичную стену. Девушка остановилась, ошеломленная мыслью, что вызвала хоть какую-то реакцию у всегда контролирующего себя Джеффри Деверо.
– Мисс Деверо?
Жеральдин выбежала из-за угла.
– Я слышала... – она неуверенно затихла.
– Советую не попадаться ему на глаза в ближайшее время, – произнесла Елена придя в себя и направилась к двери. Джеффри, вероятно, потерял контроль, потому что Елена осмелилась бросить ему вызов, в отличие от остальной кучки окружающих его подхалимов. Это не имело ничего общего с тем, что он, не стесняясь, назвал свою дочь шлюхой.
– И, Джерри, – Елена обернулась к двери, – он никогда не должен узнать.
Помощница отрывисто кивнула.
Елена никогда не была столь благодарна городскому шуму, как в этот день. Не оглядываясь на дверь, она сбежала по ступенькам и пошла прочь от человека, который стал для неё в жизни никем иным, а лишь донором спермы. Елена вновь сжала руку и вспомнила о конверте. Заставив себя успокоиться настолько, чтобы оказаться в состоянии думать, Елена вскрыла конверт и вытащила письмо. Это то, что завещала ей мама, и Елена не позволит Джеффри выставить её наследие в непригодном свете.
Сумма денег была небольшой – состояние Маргариты было разделено поровну между двумя её дочерями, которые остались в живых, и состояло из денег, заработанных на продаже единственных в своем роде стеганных одеял. Мама Елены никогда не использовала эти средства, потому что Джеффри не скупился, выделяя ей огромные деньги на расходы.
Мужской смех и сильные руки, подбрасывающие Елену в воздух.
Елена пошатнулась от наплыва воспоминаний, затем затолкала их подальше – это не более, чем выдача желаемого за действительное. Ее отец всегда был строгим педантом, не знающим, что такое прощение. Но Елена была вынуждена признать: он что-то испытывал к своей жене из Парижа – давал ей много денег, дарил украшения по любому поводу. Где все эти сокровища? У Бет?
Елена не особенно заботилась об их денежной стоимости, а лишь хотела, чтобы у неё осталась хоть одна вещь, когда-то принадлежавшая матери. Она помнила, как однажды летом вернулась домой из пансиона и обнаружила, что все напоминания о Маргарет, Мирабель и Ариэль исчезли, включая одеяло Елены – заветный подарок на пятый день рождения. Словно она выдумала себе маму и старших сестер.
Кто-то толкнул её плечом.
– Эй, дамочка! Уберись на хрен с дороги! – долговязый студент повернулся и показал ей средний палец.
Елена автоматически вернула жест, радуясь, что парень помог выбраться из оцепенения. Быстрый взгляд на часы подтвердил, что у неё ещё есть немного свободного времени. Решив прямо сейчас со всем разобраться, Елена направилась в отделение банка, указанного в письме. К счастью, оно находилось довольно близко. Елена оформила все необходимые документы и поднялась, чтобы покинуть банк, когда управляющий предложил:
– Мисс Деверо, не желаете взглянуть на содержимое ячейки?
Елена смотрела в его пухлое лицо – очевидный результат злоупотребления едой и отсутствия тренировок.
– Ячейки?
Он кивнул, поправляя галстук.
– Да.
– А мне не нужен ключ и... – она нахмурилась – моя подпись на карте доступа?
Елена знала об этом лишь потому, что вынуждена была искать такое во время одной очень сложной охоты.
– Как правило, да, – он второй раз поправил галстук. – Но ваша ситуация несколько не стандартная.
Что в переводе значило: её отец дергает за всевозможное количество ниточек, и один Бог знает, какие у него на это причины.
– Хорошо.
Пять минут спустя Елена засвидетельствовала свою подпись и получила ключ.
– Следуйте за мной в хранилище. Мы здесь используем систему "двойной шаг". У меня есть ключ от хранилища, у вас от самой ячейки, – менеджер банка повернулся и повел Елену через тихую территорию крепкого, старого здания, вплоть до задней части.
Депозитные ячейки находились за несколькими дверями с электронным замком, которые казались неуместными внутри исторического строения.
«Елена».
Она поняла, что не придумала этот тёмный шепот в голове.
– Убирайся.
Мужчина, за которым она шла, бросил удивленный взгляд через плечо. Елена притворилась, что поглощена рассматриванием своих ногтей.
«Ты опаздываешь».
Прищурившись, Елена стиснула зубы и задумалась, стоит ли головная боль того, чтобы не допускать Рафаэля в свою голову.
"У выхода из банка тебя будет ждать машина".
Елена остановилась, вперившись взглядом в спину менеджера, затянутую в пиджак, ощущая запах страха мужчины.
– Кому именно Вы звонили пару минут назад?
Когда он посмотрел на нее, в его взгляде сквозила паника.
– Никому, Мисс Деверо.
Она холодно улыбнулась менеджеру, давая понять, что он её очень разозлил.
– Покажите мне сейф.
Явно удивленный отсрочкой, он сделал, как приказано. Елена подождала, пока менеджер достанет длинную, металлическую ячейку и положит на стол для просмотра, а затем жестом дала понять, что мужчина может идти. Он – пустое место, муравей в армии Рафаэля. Оставшись наедине, она уставилась в противоположную стену.
