Текст книги "Кровь ангелов (ЛП)"

Автор книги: Налини Сингх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 25

Заведённая машина стояла у обочины, словно черная блестящая пантера. Вампир опирался на её лоснящееся покрытие. «Еще один древний», – сразу поняла Елена. На нем были темные очки и черный-пречерный костюм, а волосы цвета темного шоколада были подстрижены как у какой-нибудь модели из журнала «GQ», но его губы... они были опасными. Манящими прикусить их. Чувственными.

– У меня приказ не причинять тебе боль.

Он открыл заднюю дверь. Елена кинула свою сумку внутрь и внутренне нахмурилась, уловив странно знакомые нотки его аромата.

– Многообещающее начало.

Он снял солнцезащитные очки, и она почувствовала весь эффект его глаз. Они были ярко-зелёными, с вертикальными, как у змеи, зрачками.

– Бу!

Елена не подпрыгнула лишь потому, что её слишком ошеломило увиденное.

– Причудливые контактные линзы меня не пугают.

Его зрачки сузились. Ого. Вау.

– Я был обращен Нехой.

– Королевой Ядов?

– Королевой Змей, – вальяжно и недружелюбно улыбнувшись, он снова надел очки, отступил в сторону и позволил ей сесть в машину.

Она села только из-за его слов, сказанных вначале. Если Рафаэль будет держать этого вампира на коротком поводке, они прекрасно поладят. Но у Елены было ощущение, что как только этот поводок ослабнет, ей понадобится все имеющееся при ней оружие.

– Как тебя зовут?– спросила она, когда "водитель" сел в машину.

– Для тебя – Смерть.

– Очень смешно, – она уставилась на его затылок. – И почему ты хочешь меня убить?

– Я – один из Семи.

Елена вдруг поняла, почему ей знаком его аромат: этот вампир был в её квартире в ту ночь, когда она выстрелила в Рафаэля. Это он держал её, выкрутив руки за спину. Не удивительно, что он хотел ее вспороть.

– Слушай, мы всё уладили с Рафаэлем. Это не твоя проблема.

– Мы защищаем Рафаэля даже от тех угроз, которых он пока не замечает.

– Здорово, – выдохнула она, – А... ты был внутри склада?

В воздухе сразу повеяло холодом.

– Да.

– Мое убийство – дело не первой важности, – мягко сказала она, обращаясь уже не к нему. – Куда ты меня везешь?

– К Рафаэлю.

Она смотрела, как мимо проносятся улицы, и поняла, что они выезжают из Манхэттена, направляясь в сторону Моста Вашингтона.

– Как давно ты с Рафаэлем?

– Ты задаешь слишком много вопросов, учитывая, что скоро станешь трупом.

– Что тут скажешь? Я предпочитаю умереть хорошо проинформированной.

Быстро проехав мост, они оказали в месте, которое очень напоминало Вермонт. Деревья заслоняли собой небо и дорогие дома, которые тянулись вдоль этой территории. Большинство крыш имели площадки для обозрения. А между самими домами находились нелепые участки буйной растительности.

До Елены доходили слухи, что подъездные аллеи длиннее некоторых дорог, и тот факт, что она не могла и мельком взглянуть ни на один дом из машины, лишь подтверждал эту теорию.

Водитель свернул перед изысканно украшенными металлическими воротами и нажал что-то на приборной панели. Ворота открылись беззвучно, опровергая свой очевидный возраст. Елена втянула воздух, когда они свернули в коридор из деревьев. Эта местность на картах называлась как Форт Ли округа Пэлисейдс[14]14
  Округа Пэлисейдс – городская территория с самоуправлением.


[Закрыть], но даже люди, не живущие в Нью-Йорке, называли её Ангельским Анклавом[15]15
  Анклав – часть территории государства, полностью окружённая территорией других государств.


[Закрыть].

Елена не знала никого, кто когда-либо побывал за этими воротами, которые охраняли всю эту великолепную собственность. Когда дело касалось домов, ангелы вели себя необычайно скрытно.

Подъездная аллея была длинной. И только когда они свернули, Елена смогла увидеть большой дом в самом конце. Окрашенный в элегантный белый цвет, он, очевидно, был построен для существа с крыльями – открытые балконы венчали второй и третий этажи. Крыша имела уклон, но не настолько сильный, чтобы ангел не смог на нее приземлиться.

Огромные окна занимали большую часть стен, и, хотя Елена не могла в полной мере рассмотреть, но казалось, что левую сторону украшает сногсшибательное творение из витражного стекла. Но даже не это было настоящим великолепием. Вдоль стен дома тянулось, наверное, около сотни розовых кустов, и что самое удивительное – они до сих пор продолжали цвести.

– Это напоминает сказку, зловещую и опасную.

Водитель чуть не подавился собственным смехом.

– Ожидаешь увидеть внутри фей? – спросил он, паркуя машину.

– Я родилась охотницей, вампир. Я никогда не верила в фей, – выйдя из машины, она закрыла дверь. – Ты зайдешь внутрь?

– Нет, – он оперся на капот, скрестив на груди руки, в стеклах его зеркальных солнцезащитных очков Елена увидела свое отражение, – я подожду здесь, пока ты не начнешь кричать. И тогда я хочу места в первом ряду.

– Сначала Дмитрий, а теперь ты, – она покачала головой. – Неужели все древние вампиры действительно кайфуют от боли?

Он снова улыбнулся, на этот раз преднамеренно обнажив клыки.

– Приходи ко мне в гости, маленькая охотница, и я покажу тебе.

«Подойди, маленькая охотница. Попробуй».

Холод резанул по ней, прогоняя прочь тепло солнца.

Не реагируя на провокацию вампира, она взяла свою сумку и шагнула к передней двери, слыша на фоне бормотание реки Гудзон.

Ей было интересно, видно ли из дома воду, или деревья всё закрывают. Наверное, это не имело значения для того, кто для лучшего обзора мог взлететь как угодно высоко.

Дверь открылась прежде, чем Елена к ней подошла. На этот раз вампир, встретивший её, был обычным. Опытным, но не древним, не таким как Дмитрий или водитель.

– Пожалуйста, следуйте за мной, – сказал он.

Она моргнула, услышав характерный британский акцент.

– Вы говорите, как дворецкий.

– Я и есть дворецкий, мадам.

Елена не знала, чего она ожидала, но точно не дворецкого. Она молча пошла за ним, когда он повел ее сквозь струящиеся сияющие радужные лучи, пробивавшиеся, как подумала Елена, сквозь витражное стекло двойных резных деревянных дверей.

– Господин ожидает Вас в библиотеке. Не желаете ли чашечку кофе или чая?

– Ух ты, я тоже хочу дворецкого, – она закусила нижнюю губу. – Не слишком ли Вас затруднит, если я попрошу легкие закуски? Я голодна. – Рвота творила адские вещи с девчачьим аппетитом.

Выражение лица дворецкого не изменилось, но Елена могла поклясться, что он удивился.

– Уже всё приготовлено для холодного ланча. Он будет подан в библиотеку.

– Тогда кофе будет в самый раз. Спасибо.

– Конечно, мадам, – он пошел открыть двери библиотеки. – Я могу отнести сумку в Вашу комнату, если Вы желаете.

– Тогда я желаю.

Все еще размышляя над тем, что она повстречала реально существующего дворецкого, она передала ему сумку и вошла внутрь.

Рафаэль стоял у огромных окон с правой стороны, в лучах солнечного света.

Его крылья сияли белым и золотым, и это было такое поражающее зрелище, что она почти не заметила присутствия ещё одного человека в комнате.

У камина стояла женщина – с крыльями цвета бронзы, глазами – слишком зелеными, чтобы принадлежать смертной, и кожей такого прекрасного смуглого оттенка, как будто золото растерли в бронзе и смешали со сливками. Ее волосы волнистым водопадом коричнево-золотого цвета ниспадали до изгиба ее ягодиц. Ягодицы были очень любезно продемонстрированы облегающим костюмом кэтсьютом[16]16
  Кэтсьют или кэтсьюит – предмет одежды в виде разновидности комбинезона (иногда с капюшоном или маской) плотно облегающего тело.


[Закрыть], который был словно нарисован на её теле.

Мерцая бронзой, это одеяние застегивалось на молнию спереди, оставляя руки обнаженными. Прямо сейчас оно было расстегнуто ровно настолько, чтобы показались совершенные округлости ее грудей.

– Так это и есть та охотница, которую ты находишь такой очаровательной, – голос был бархатистым, словно виски с медом и сливками, сладострастным и полным яда.

Елена пожала плечами.

– Я бы сказала: находит меня полезной. Это более подходящее выражение.

Женщина-архангел приподняла бровь.

– Разве никто никогда не учил тебя не перебивать тех, кто превыше тебя? – удивление звучало в каждом ее слове.

– Почему же, учили. – Елена позволила своему тону сказать остальное.

Архангел быстро занесла руку, но в этот момент заговорил Рафаэль:

– Микаэла.

Микаэла опустила руку.

– Ты позволяешь человеку слишком многое.

– Как бы то ни было, на время охоты она под моей защитой.

Улыбка Микаэлы источала сладкий яд.

– Жаль Урам оказался таким выдумщиком, иначе я бы насладилась тем, что научила бы тебя знать свое место.

– Не за мной он ухаживает, преподнося подарки из человеческих сердец.

Сказанное стерло улыбку с лица Микаэлы. Она выпрямилась, ее кожа начала сиять.

– Я надеюсь съесть твое сердце, когда мне его доставят.

– Достаточно, – Рафаэль встал прямо перед Еленой, тем самым закрыв ее от разгневанной Микаэлы.

Елена была не настолько глупа, чтобы отвергать подобную защиту. Она оставалась позади него, вполне довольная этим обстоятельством, используя время для того, чтобы переложить свое оружие поудобнее. В том числе и маленький пистолет, который она нашла под подушкой. Он был идентичен тому, который давал ей Вивек. «Сара – настоящий ангел», – думала Елена, когда перекладывала пистолет из кобуры на щиколотке в боковой карман своих свободных штанов, из которого она могла бы стрелять, не вынимая оружия.

Сделав это, она сфокусировала внимание на крыльях Рафаэля. Вблизи они казались невероятно совершенными, невероятно сияющими. Она не смогла удержаться и провела пальцем по ближайшей к ней части. Некоторые вещи стоили того, чтобы поиграть с опасностью.

– Она нам не нужна, – голос Микаэлы сочился мощью.

– Нет, нужна, – тон Рафаэля изменился, уподобившись ледяному пламени. – Успокойся, пока ты не нарушила правил поведения гостей

Елена гадала, что это за правила, даже когда поняла, что Рафаэль никогда не говорил таким тоном с ней. Да, он бывал груб, но не на столько. Может он берёг такой тон только для других архангелов? Если так, то Елена это только приветствовала. У нее не было никакого желания провоцировать Рафаэля, когда он находился в таком настроении.

– Ты станешь враждовать со мной из-за человека? – слово "человек" могло быть с таким же успехом словом "грызун".

– Урам – это архангел под властью жажды убийства, – тон Рафаэля не изменился, и Елена почти созерцала в воздухе частицы льда. – У меня нет никакого желания видеть этот мир ввергнутым в еще одну эпоху Тёмных веков[17]17
  Тёмные века – историографический термин, подразумевающий период европейской истории с VI по X века.Между падением Рима и наступлением эпохи Ренессанса были скрыты целые века истории. Их называют Темными веками Средневековья. После развала Римской империи в Европе свирепствовали голод, чума, гонения. Состояние войны было постоянным. Настолько постоянным, что оно лишь изредка нарушалось перемириями.


[Закрыть] из-за твоей постоянной необходимости быть в центре внимания.

– Ты полагаешь, нас можно сравнивать? – Микаэла издала фальшивый смешок. – Короли сражались и умирали ради меня. Она – ничто, мужик в женской одежде.

Теперь Елена действительно, начала ненавидеть Микаэлу.

– Тогда зачем ты попусту тратишь наше время?

После короткого молчания послышался звук резко сложившихся крыльев.

– Отпусти свою зверушку-охотницу. Я подожду, чтобы разобраться с ней, когда все кончится.

– Здорово, – Елена вышла из-за спины Рафаила. – Встань в конец очереди.

Микаэла скрестила руки на груди, приподнимая и подчёркивая свой бюст.

– Кто бы мог подумать! Будет забавно посмотреть, кто доберется до тебя первым.

– Извини, но развлекать тебя – не первый пункт на повестке моего дня, – да она могла храбриться сейчас, потому что знала, что нужна Рафаэлю. А после... у нее и так было столько других проблем, что она не видела никакого смысла успокаивать разгневанного архангела.

Рука Рафаэля легла на бедро Елены. Это движение не осталось незамеченным Микаэлой, её глаза сузились и зажглись неприкрытой яростью. Так, так, а Госпожа Ангел, оказывается, движется вперёд как реактивная ракета. Согласно информации, которую Елена почерпнула из нескольких статей той первой ночью, Микаэла с Урамом были страстными любовниками на протяжении многих лет. Но сейчас, хотя ее возлюбленный еще не был в могиле, женщина-архангел уже подбирала ему замену.

– Елена, – произнес Рафаэль, и она поняла, что архангел призывает её вести себя подобающим образом. – Нам надо обсудить некоторые аспекты охоты.

Решив, что падение Урама до вампира намного интереснее, чем подстрекательство Микаэлы, Елена сомкнула губы и стала ждать.

В этот момент постучали, а секундой позже вошел дворецкий с блестящими серебряными чайными и кофейными приборами, его помощники толкали поднос, полный еды, который они поставили на красивый деревянный стол возле окон.

– Это все, господин?

– Да, Монтгомери. Пусть нас никто не беспокоит, если только не кто-нибудь из Семи.

Кивнув, Монтгомери вышел и закрыл за собой дверь. Елена подошла к столу и выбрала единственное стратегически важное место – во главе стола, с книжной полкой за спиной. Микаэла села на противоположном конце, в то время как Рафаэль остался стоять. Елена задавалась вопросом, ждала ли Микаэла, что ее обслужат?

Фыркнув про себя этой мысли, она налила себе кофе, и потому, что чувствовала себя великодушной и, ну ладно, может потому что хотела подразнить Микаэлу ещё и Рафаэлю. После чего она поставила кофейник.

– Что ж, – начала она, – расскажите мне, о чем я должна знать, чтобы выследить этого сукиного сына.

Микаэла фактически зашипела:

– Ты будешь говорить о нем с уважением. Его возраст – архаический, Урам настолько древний, что твой ничтожный человеческий умишко не может даже представить все то, что он видел и совершил.

– Ты видела, что мы нашли на том складе? – Елена поставила на стол свой кофе, вдруг ощутив приступ тошноты. Те картины были выжжены в ее мозгу. Как и воспоминание о вампире, которого группа ненавистников подвергла жестоким пыткам. Эти картины никогда не исчезнут. – Может, он и древний, но уже далеко не в здравом уме. Более точное выражение: конкретно рехнулся.

Микаэла взмахнула рукой, роняя на пол и разбивая сервировку со своей стороны.

– Я не собираюсь помогать человеку охотиться на него, как на бешеную собаку.

– Ты согласилась, – тон Рафаэля был словно лезвие ножа. – Ты отказываешься от своего решения?

В зеленых глазах заблестели слезы.

– Я любила его.

Если бы Елена не видела ее вспышку гнева мгновением раньше, то поверила бы сногсшибательной архангельше. Эта женщина не любила ничего и никого, кроме себя.

– Настолько, чтобы умереть ради него? – спросил Рафаэль с мягкой жестокостью. – Сейчас он присылает тебе сердца своих жертв. После того, как он утолит первую волну жажды крови, то возжелает заполучить твое сердце.

Микаэла смахнула слезу, превращая в шоу попытку взять себя в руки. Большинство мужчин уже попались бы на ее крючок, леску и грузило.

– Ты прав, – прошептала она, – Прости – это все моя эмоциональная натура, – она глубоко вздохнула, от чего ее бюст приподнялся, подчеркнув совершенство женщины. – Наверно, мне нужно вернуться в Европу.

Из своих исследований Елена знала, что Микаэла правила в большинстве стран Центральной Европы, хотя было неясно, где кончались границы её земель и начинались земли Урама.

– Нет, – единственное слово было непоколебимым. – Ясно же, что он последовал за тобой сюда, и если ты уедешь – он тоже. И тогда мы не сможем напасть на его след, пока не станет слишком поздно.

– Он прав, – сказала Елена, удивляясь, почему Рафаэль не поделился с ней раньше тем, что Урам настолько зациклен на Микаэле. Она подумала, что это как-то связанно с убийствами – может, охотник мог отследить архангела только после того, как он убил? Но архангелы убивали много людей. – Теперь у нас есть запах и, если он вьется около тебя, то и возможное место его появления. Мне нужно знать границы этой области, те места, где ты проводишь большую часть своего времени.

– Я это предоставлю, – сказал Рафаэль. – Я хочу, чтобы ты послушала историю о том, как Микаэла получила его подношение, и чтобы ты сказала, насколько деградировал Урам.

Елена посмотрела на него, щурясь от яркого света, исходящего из-за его спины.

– Откуда мне знать?

– Ты охотилась на вампиров, которые слетели с катушек

– Да, но Урам – не вампир, – ей очень хотелось знать, почему и, черт возьми, как архангел мог настолько обезуметь. Ее прежний гнев из-за приказа действовать в слепую снова стал расти.

– В рамках этой охоты, – проговорил Рафаэль, и в его голосе слышалась сталь. – Он – вампир. Микаэла.

Женщина-архангел откинулась на спинку стула.

– Я проснулась от звука, будто что-то билось в мое окно. Я предположила, что это птица и встала, чтобы освободить ее.

Такая картина не вязалась с эгоистичной красотой Микаэлы, но в ее словах чувствовалась правда. Возможно, для того чтобы она начала к тебе гуманно относиться надо иметь крылья.

– Но, – продолжала архангел, – когда я подошла к окну, никакой птицы там не оказалось. Я уже хотела отойти, как мой взгляд упал на лужайку, и я заметила в самом центре какой-то комок. Я подумала, что это животное, которое приползло туда умирать. – Никакой дрожи отвращения, а скорее чувство печали. И снова чувствовалось, что она не лжет.

Очевидно, в мировоззрении Микаэлы животные занимали более высокое место, чем люди. Увидев некоторые вещи, на которые были способны люди, Елена не могла не согласиться.

Микаэла глубоко вздохнула.

– Я открыла балконные двери и попросила одного из охранников спуститься проверить что там. Как вам известно, этот комок оказался холщовым мешком с семью человеческими сердцами внутри, – последовала пауза. – Мои охранники сказали, что они были еще теплыми.

Глава 26

На этот раз желудок Елены не стал бунтовать, чего она вполне ожидала.

– Такого рода вещи – собирание трофеев, поддразнивание людей или, как в твоем случае, подношение даров – это поведение характерное тому, что наблюдается у вампиров, поддавшихся жажде крови. В этот момент они больше животные, чем люди.

– Это мы знаем, охотница, – Микаэла произнесла последнее слово как оскорбление, уничтожив всякую сердечность, которую Елена почувствовала в отношении архангела к "не людям".

– Тогда я больше ничем не могу помочь, – добавить ей было нечего, и притворятся не имело смысла. Ни один охотник в общеизвестной истории не выслеживал архангела. – Но я скажу вам одно: Урам гораздо смелее, чем любой вампир. Он стучался в твое окно.

Она видела, как задрожала Микаэла, и не могла винить ее за это.

– Если он продолжит меняться с той же скоростью, то минует стадию мышления животного и начнет думать очень рационально уже в течение этой недели.

– Так быстро? – спросил Рафаэль.

Она кивнула.

– Большинство первых убийств у скатившихся вампиров – неаккуратны, как и у Урама. Но его было ещё и тайным. Он знал, что, если не заметёт следы – его поймают.

Рафаэль кивнул.

– И вампиры, охваченные жаждой крови, не соображают так ясно.

– Более шестидесяти процентов попадаются, находясь в состоянии "пленения кровью" на месте их первого убийства. На этой стадии, между вожделением и оцепенением, вампиры не замечают ничего вокруг себя, – однажды Елена наткнулась на одного такого: он не двинулся, даже когда она окольцевала его шею, на его лице блуждала блаженная улыбка, а руки все еще были погружены в грудь его жертвы. – У меня ощущение, – продолжила она, стряхнув воспоминание, – что Урам никогда не находился в состоянии пленения кровью. В обратном случае, те сердца не были бы теплыми.

– А вот это... неожиданно, – проговорил Рафаэль. – "Пленение кровью" замедлило бы его падение.

– Но даже самый жуткий вампирский убийца не устраивает резню каждую ночь, – начала Елена. – Должен быть перерыв. Урам утолил жажду, он донельзя наполнен силой и...

– Ты забываешь, что он – ненастоящий вампир, – силуэт Рафаэля появился в поле зрения Елены, как только архангел немного сдвинулся. – Урам не остановится. Похоже, что пока он охотится по ночам и ранними утрами, так что у нас есть дневные часы, чтобы продумать дальнейшие действия. Если он скатывается так быстро, как ты прогнозируешь, то вскоре начнет охотиться и днем.

Глаза Елены расширились:

– Ты имеешь ввиду, что он всегда в состоянии "пленения кровью".

– Да.

– Господи, – это делало Урама чудовищем за пределами всякого понимания.

Звук заскрипевшего стула был приглушен ковром, но всё равно прозвучал грубо.

Елена взглянула на Микаэлу и увидела, что та поднялась на ноги.

– Я не могу сидеть и слушать подобные разговоры об Ураме. Ты понятия не имеешь, каково это – терять того, кого знаешь пол тысячелетия, – она посмотрела охотнице в глаза, и в эту секунду Елена поверила ей.

– Не знаю, – сказала она. – Мне жаль.

Микаэла отвергла сожаления.

– Я не нуждаюсь в жалости смертной. Рафаэль, я бы хотела поговорить с тобой.

– Я провожу тебя.

Когда они покидали комнату, их крылья случайно соприкоснулись, отчего Елена ощутила настолько сильный прилив ревности, что её рука легла на пистолет прежде, чем девушка осознала это. Прикосновение холодного металла к теплой коже привело ее в чувства. Стиснув зубы, Елена с аппетитом накинулась на сэндвичи.

К моменту возвращения Рафаэля она больше не ощущала голода, из-за чего, вероятно, Елена и не всадила вилку ему в глаз, заметив частичку бронзовой ангельской пыли на его крыле.

– Кошка пометила свою территорию?

Рафаэль проследил за ее взглядом и распахнул задетое крыло.

– Микаэла не привыкла к отказам, – взяв салфетку из причудливой ткани, он подошел к Елене. – Сотри это.

Стремление воспротивится приказу исчезло под воздействием необходимости стереть след этой суки с крыла Рафаэля. Глупое чувство собственности победило.

– Повернись.

В приятной тишине, он так и сделал. Встав, она смочила салфетку, прежде чем прикоснуться ею к крылу. Елена была очень аккуратна, чтобы не стряхнуть на себя липкую массу, но аккуратность казалась ненужной.

– Эта легко убирается. Не так, какой ты осыпал меня, – даже сейчас свет ловил случайные пятна на коже охотницы, которые, она была уверена, Микаэла видела.

– Я говорил, для тебя смесь была особенной.

Что-то теплое и трогательное пронеслось по телу Елены.

– Оставил на мне свою метку, ангельский мальчишка?

– Предпочитаю делать это своим членом.

Она положила салфетку на стол, потрясенная натиском влажного тепла между ног.

– Чисто.

Он сложил крылья и повернулся.

– Воистину, ты – тайна. Такая бесстрашная в охоте на вампиров, и такая стыдливая в своих сексуальных желаниях.

– Я совсем не бесстрашная. Я боюсь до смерти, – сказала она. – А что до остального, быть тайной – это хорошо, ведь правда? В конце концов, ты развлекаешься со своими игрушками, лишь пока они тебе интересны. – Она не знала, как это произошло, но обнаружила себя припертой прямо к столу, и Рафаэль стоял перед ней.

Когда он поднял ее на стол, она не протестовала. Она даже раздвинула ноги, чтобы он смог разместится поудобнее. Часть ее все еще была равнодушна. Увиденное на том складе слишком многое подняло к поверхности. Тот звук, тот стук капель звучал нескончаемым барабанным боем в ее голове. Она хотела это забыть. А Рафаэль, опасный, обольстительный, смертоносный Рафаэль, был намного лучше, чем какой-нибудь наркотик.

– Никакой пыли, – пробормотала она, когда его руки скользнули вверх от ее ног к бедрам. – У меня нет времени смывать ее.

Но он не стал ее целовать.

– Поведай мне о своих кошмарах.

Она замерла.

– Опять шпионишь? – Она была человеком и все время забывала, что у него нет уважения к границам ее сознания.

Его глаза превратились в хромовую синеву.

– Мне это не нужно. В твоих глазах нет секса. В них смерть.

Она хотела оттолкнуть его, но та ее часть, равнодушная часть, которой нравился жар его прикосновения, была взбудоражена этим завуалированным намеком на угрозу. Ни один мужчина никогда не подбирался так близко, чтобы познать всю её без остатка.

Поэтому, она удовлетворила порыв ударить его тем, что просто оперлась на свои руки, опустив ладони на стол позади себя. Хорошо, что они были не возле еды, иначе, ее волосы уже были бы в кофе.

– Значит, – сказала она, – ты – эксперт по женщинам?

– Я живу уже очень долго.

Елена почувствовала, как прищурила глаза:

– А ты когда-нибудь трахался с Ее Королевским Стервозничеством?

Он сдавил ее бедра.

– Осторожней, Елена. Я не могу всегда быть рядом, чтобы защищать тебя.

– Это значит "да"? – она могла представить их тела, сплетенные в полете – ослепительная, и, о проклятье, прекрасная картина из золота и бронзы.

– Нет. Я никогда не отвечал Микаэле на ее предложения.

– Почему нет? У нее самая сексуальная грудь и задница, которые когда-либо видело человечество.

– Я предпочитаю губы, – он наклонился и сильнее обычного прикусил ее нижнюю губу прежде, чем поднял голову. – А твои губы довольно сочные.

С сокрушительной волной удовольствия она вспомнила, что губы Микаэлы были красивыми, но тонкими. Однако:

– Я на это не куплюсь, – она не изменила своей позы – Кого, черт подери, волнуют губы?

– Если бы ты стояла на коленях, и между твоими губами находился мой член, то меня бы это очень волновало.

Такая картина заставила её внутренние мышцы сжаться во влажной готовности.

– Почему так выходит, что парни всегда думают о женщинах, ублажающих их ртом? А что, если наоборот?

Кобальтовые молнии вспыхнули в глазах, и руки Рафаэля заскользили вниз, большими пальцами задевая внутреннюю часть бедер Елены:

– Снимай брюки.

Ее желудок сжался.

– У нас убийца на повестке дня.

– Но ты хочешь забыться.

– Ты не ответил на мой вопрос, – приглушенные слова, ее тело так изголодалось.

– Предпочитаю не спать с Микаэлой, потому что у меня нет симпатий к черной вдове. Ее губительный шепот, вероятно, подвел Урама к этому.

Елена села, схватив Рафаэля за предплечья.

– Этому? К чему?

Его большие пальцы продолжали двигаться, касаясь самого края тонкой чувствительной плоти, которая желала более сильных, более глубоких ласк.

– Тебе не нужно это знать.

Вспышка ярости перекрыла вожделение.

– Я не могу работать вслепую.

– Относись к нему, как к вампиру, самому опасному вампиру во всей вселенной, – один из пальцев Рафаэль прижался к клитору Елены. – Теперь, сними свои брюки.

Она боролась, чтобы сделать вдох.

– Черта с два. Расскажи об Ураме.

Рафаэль придвинулся, крылья прикоснулись к ее коленям. Затем, к разочарованию Елены, он убрал одну руку... только чтобы просунуть ее под футболку девушки.

Ее сердце сильно забилось в груди, когда он обхватил ее грудь, но Елена выдавила из себя слова.

– Почему теперь я могу учуять его, когда не могла этого прежде?

Рафаэль убрал руку с ее груди обратно на бедро и провел ею к колену. Другая его рука скользнула под ее руку, туда где позади себя она поставила свою ладонь, его бицепс задевал ее грудь.

– Потому что, – он поднял ее ногу, и закинул на свою талию, в то время как ее саму подтянул вперед, – он пролил первую кровь.

Их истосковавшиеся тела полностью соприкасались, это было неизбежно. И Елена издала стон.

– Но, – произнесла Елена сквозь туман. – Я не смогла учуять Эрика, новообращенного вампа.

– Тогда я ввел тебя в заблуждение, Елена. Оба и Берналь и Эрик созданы в одно время, но Берналю позволено было питаться, тогда как Эрику нет, только после теста.

То, что Рафаэль в состоянии обуздать жажду крови новообращенного лишь еще один пример его силы, но не об Эрике она сейчас хотела говорить.

– Зачем? Почему Урам стал вампиром?

– Он по-прежнему – архангел.

Отклонив ее от себя, Рафаэль задрал ее футболку, наклонил голову и прикусил сосок через бюстгальтер.

Она судорожно вздрогнула, потянув его за волосы.

– Постой, – но теперь он начал посасывать, и это было, о проклятье, так хорошо. Это был бы лучший секс, который она когда-либо представляла, – Рафаэль.

Он поднял голову:

– Я предоставлю тебе выбор.

Она обратно опустила свою футболку, чувствуя себя с задранной футболкой слишком уязвимой. Ее соски болезненно ныли от напряжения:

– Что за выбор?

– Либо я уложу тебя на этот стол и войду в тебя, или...

– Или? – ей хотелось прильнуть к нему, ощутить вкус его ярёмной вены.

– Или я уложу тебя на стол и буду ласкать тебя языком там, чтобы ты получила удовольствие, а затем войду в тебя.

– Вот здорово, – все мысли, которые не касались этой просящей пульсации между ног, были спутаны, – Я выбираю третий вариант.

Обхватив ее за спину рукой, он усадил Елену прямо к своей твердой выпуклости.

– Третьего варианта нет.

Да черт с ним. Она наклонилась и слегка надкусила это прекрасное горло. Елене надо было жить. Его рука обнимала ее все крепче, в то время как она посасывала и пробовала на вкус его шею. Потом он спросил:

– Третий вариант подразумевает, что ты пососешь и другие части моего тела?

Проклятье, этот архангел мог быть сексуальным, когда был не в смертоносном настроении. Сделав последнюю, полную сожаления ласку языком, она отодвинулась:

– Я не пересплю с тобой пока ты не скажешь мне правду об Ураме.

Что-то недоброе промелькнуло на его лице.

– Сексуальный шантаж, Елена?

Она кивнула.

– Ты относишься ко мне, как к домашней зверушке. Поди принеси мне этого "плохого архангела-вампира-того,-кем бы он, мать его, ни был", Элли, но не смей спрашивать "почему". – Перестав говорить сахарно-сладким тоном, она свирепо на него взглянула, – Я не сплю с мужчинами, которые думают, что я безмозглая дурочка.

Смертоносная мгла, прокатившаяся было по его лицу, превратилась в развлечение, но Елена сознавала, что скользит по узкому краю пропасти. Рафаэль был снисходителен к ней по одной ему ведомой причине.

Архангел, который заставил Елену сжать в руке лезвие ножа, тот же Рафаэль и ей стоит это помнить – не важно насколько она желает его.

– Чем больше знаешь, – произнёс Рафаэль. – Тем большую ответственность на себя берешь.

– Я уже много знаю, – стояла Елена на своём. – Не о моей защите идет речь, а о защите архангелов.

– Доверять смертному – предел глупости. Это стоило Иллиуму крыльев.

Ох, он точно знал, как доканать ее.

– Я не простая смертная. Я – Елена Деверо, Охотник Гильдии и женщина, которую ты втянул во все это дерьмо. Наименьшее, что ты можешь сделать, это сказать почему.

– Нет, – плоское заявление, сделанное Архангелом Нью-Йорка. – Ничего из сказанного тобой не поколеблет меня. Никто из смертных не может знать. Даже если это та, которую я хочу трахнуть.

Холодная атмосфера наполнилась страстью. Теперь Елену наполнила чистейшая ярость.

– Это напоминает мое место, да?

Ублюдок поцеловал ее. Елена была так зла, что прикусила губу Рафаэля достаточно сильно, что пошла кровь. Архангел отстранился, губа уже начала опухать.

– Мы больше не квиты, Елена. Теперь ты передо мной в долгу.

– Вычти это из моей медленной и мучительной смерти, – она убрала ногу с его талии. – Время поговорить об убийце.

Рафаэль наклонился, захватывая ее руки.

– Ты вновь держишь нож.

Она крепче схватила рукоятку.

– Ты доводишь меня до насилия, – убрав нож обратно в сапог, Елена сложила руки на груди и старалась не думать о том, как хорошо он пахнет. – Что ты сделал с выжившей?

– Дмитрий отвез ее к нашим целителям, нашим докторам.

– Потому что она может быть заражена. Чем?

– Безумием Урама.

Елена была так потрясена, получив прямой ответ, что ей понадобилась минута, чтобы найти что ответить.

– Это невозможно. Безумием нельзя заразиться.