355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Наиль Ахметшин » Врата Шамбалы » Текст книги (страница 7)
Врата Шамбалы
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 05:57

Текст книги "Врата Шамбалы"


Автор книги: Наиль Ахметшин


Жанры:

   

Эзотерика

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Глава IV. ТАМ В ДАЛИ…

Из Куньмина 3 августа 2004 г. мы отправились на северо-запад провинции и вскоре вновь оказались на маршруте древнего чайного пути. Преодолев за семь часов примерно 400 километров, приехали в город Дали, что стоит к востоку от горною хребта Цаншань и на западном берегу озера Эрхай. В старину нам бы понадобилось на дорогу никак не меньше 13–14 дней. Дали с давних пор играл для торговцев роль крупного узлового и перевалочного пункта. Отсюда караваны уходила в самых различных направлениях: на север (в Тибет и Индию) и юг (в Сишуанбаньна и др.), на запад (в Бирму) и восток (в Куньмин).

22 ноября 1956 г. в этих местах был образован Дали-Байский автономный округ (административный центр Сягуань). Его в основном населяют представители национальности бай (кит. байцзу), которых в настоящее время насчитывается немногим менее 2 миллионов человек. Их относят к тибето-бирманским народам, а язык, распадающийся на несколько диалектов со значительными заимствованиями из китайского, – к подгруппе ицзу тибето-бирманской группы китайско-тибетской семьи языков. С конца XVII в. бай в основном были уже двуязычны: свой язык сохраняли как средство домашнего общения, а с китайцами говорили по-китайски.

Во II в. до н. э. у озера Эрхай кочевали племена, которых считают предками бай. Главную роль в хозяйстве у них играло скотоводство, но к III в. н. э. его вытеснило земледелие. Указанный район с VII–VIII вв. входил в состав государства Наньчжао, созданного древними ицзу и другими родственными им народностями, в том числе древними бай. В эпоху Тан китайские авторы в отношении населения нынешней провинции Юньнань употребляли этноним "мань", выделяя группы "белых мань" и "черных мань". Первые считали себя потомками китайского населения, оказавшегося в V–VI вв. изолированным от основной территории расселения китайцев и подвергшегося частичной ассимиляцией тибето-бирманскими племенами. Среди них получила распространение легенда о том, что их предков привел в эти места Чжугэ Лян (герой периода Троецарствия) во время южных походов. Что касается этнической принадлежности "черных мань", то ученые высказывают различные точки зрения по данному вопросу. Средневековый летописец Поднебесной так характеризовал "варваров", обитавших к югу от Янцзы: "В обычаях мань ходить босиком, зачесывать волосы в пук или распускать их, оружие украшать золотом и серебром, шкурой тигра обтягивать щит, стрелять из самострела. Все жестоки и отважны, любят разбойничать и грабить".

На территории Юньнани в VII в. древние ицзу и родственные им народности ("черные мань") создали государство, названное позднее Наньчжао. Как свидетельствует китайская хроника, оно возникло на основе консолидации шести племен (чжао). Ключевую роль в нем играло южное (кит. нань) чжао. В 728 г. на престол вступил Пилогэ из рода Мэн, принявший титул вана Наньчжао. Границы этого государства в период расцвета включали территорию Юньнани, южные и юго-западные районы Сычуани, северо-западную часть Гуйчжоу, северные области Вьетнама и Бирмы. Оно вело беспрерывные войны на северо-востоке с танским Китаем, а на северо-западе с Тибетом.

Китайские императоры неоднократно пытались покорить Наньчжао, но каждый раз терпели неудачу. Огромные потери их войска несли не только в результате боевых действий, но и из-за неизлечимых тропических болезней. В результате, как писал великий поэт Бо Цзюйи (772–846 гг.), "из десятков и сотен тысяч людей", ходивших войной на "мань", "ни один не вернулся домой".

В начале X в. в Наньчжао резко обострилась борьба за власть. После серии дворцовых переворотов престол захватил военачальник Дуаньсыпин. В 937 г. он принял титул "святого и мудрого, просвещенного императора-воина" и решил переименовать государство, владения которого к тому времени значительно уменьшились: постепенно отпали вьетнамские области на юге, гуйчжоуские земли на востоке и др. После падения Наньчжао древние бай и их ближайшие союзники объединились в просуществовавшее до середины XIII в. государство Дали, где высокого уровня достигло земледелие, процветали ремесла и торговля. В средневековых городах жили профессиональные ремесленники и торговцы, все больше появлялось меняльных лавок, была начата разработка рудников. Марко Поло утверждал, что в реках этой области "находится золото в зернах, а в озере да в горах – и в больших слитках. Золота у них так много, что они один saic золота отдают за шесть серебра".

Государство Дали было разгромлено армией Хубилая в 1253 г. Решающее сражение с монголами произошло неподалеку от столицы.

Красивый и уютный Дали мы увидели во второй половине дня. Поселились в гостинице рядом с автовокзалом в старой части города. День был на редкость пасмурным, но сидеть в номере не было никакого резона. На центральной улице Фусинлу обнаружили, что обувь у обоих нуждается в починке. Точнее, на это нам указал средних лет китаец, сразу предложивший свои услуги. Пока я обсуждал с ним стоимость ремонта, к Андрею подскочил еще один "специалист", который в результате "обул" россиянина на 40 юаней (вместо положенных 5 юаней), чем его сильно рассердил. Мое вмешательство было уже запоздалым.

В городе много чайных, где можно попробовать местный чай, название которого переводится как "Три подачи" (имеется в виду действие по глаголу "подать" в значении "поставить на стол") (кит. "Саньдаоча"). Когда-то его пили только правители Наньчжао, но позднее он вошел в широкое употребление. Напиток своеобразный и, если можно так выразиться, комбинированный. Для того чтобы передать возникающие вкусовые ощущения, необходимо рассказать легенду о том, как он появился.

У одного пожилого столяра был ученик. Однажды они отправились в горы Цаншанъ для заготовки древесины. Ученик много трудился и вскоре захотел утолить жажду Он сорвал с дерева несколько свежих листьев и принялся их жевать. Листья оказались горькими. Старик на это заметил: «На пути к мастерству неизбежно придется вкусить горечь». Когда работа была закончена, наставник вытащил красный сахар и предложил его ученику со словами: «Сначала горькое, потом сладкое!»

Спустя некоторое время, когда процесс обучения был завершен, мастер налил в чашку чай, положил туда мед, имбирь и душистый перец. Молодой человек взял эту чашку и выпил, после чего сказал: «Было горькое, было сладкое, есть еще пряное, оно заставляет меня ощущать послевкусие». Старый наставник радостно воскликнул: «Правильно! Горькое, сладкое и послевкусие – в этом и заключается суть постижения мастерства и становления личности».

В чайных девушки в национальных костюмах сейчас предлагают посетителям с небольшим интервалом выпить три чашки: соответственно горький и сладкий чай, а также чай с оригинальным пряным (имбирь и душистый перец!) послевкусием. Для ценителей традиционного китайского чая "Саньдаоча", на мой взгляд, ничего особенного не представляет, но один раз угоститься можно.

Ужинали на втором этаже "Marley’s Cafe", которое расположено на углу Боайлу и Хуголу. Его владелица – симпатичная и коммуникабельная Ма Лэй. Рядом с кафе находятся и другие модные в туристической среде предприятия общепита: "Sister’s Cafe", "Mr China’s Son Cafe", "Sunshine Cafe" и "Cafe de Jack". Поскольку на обед в ресторане "Семья из Дали" (кит. "Дали ицзяжэнь") кушали разнообразные блюда местной кухни" включая аквапродукты, то ужинать решили по-европейски. В населенных пунктах Китая" где иностранцы любят тусоваться подолгу (Дали, Лицзян, Яншо и ряд других мест), хозяева такого рода заведений весьма грамотно учитывают их вкусовые пристрастия и готовят очень неплохо. Андрей, изъявивший желание профинансировать нашу трапезу, заказал даже кофе с коньяком, а я – фирменный коктейль и мороженое. За все и вся он заплатил 108 юаней (менее 14 долларов).

На следующий день сильный дождь зарядил с раннего утра и несколько смазал впечатление от местных достопримечательностей. Первым делом на автобусе № 4 поехали в Храм богини милосердия Гуаньинь, что примерно в 5 километрах к югу от Дали, в сторону уездного административного центра. Трижды в год (19-го числа третьего, шестого и девятого месяцев по лунному календарю) в храме особенно много людей. Они приходят в очередной раз поклониться Гуаньинь – покровительнице города. По одной из легенд, богиня, узнав, что на Дали наступает вражеская армия, превратилась в пожилую женщину и на глазах у солдат противника положила на землю огромный камень, который перегородил им дорогу. Воины были потрясены тем, что это сделал не какой-нибудь молодой и отважный герой, а обычная старуха, и в ужасе отступили.

У народа бай существует также предание о том, как богиня Гуаньинь посетила Дали и победила дьявола Лоча (Ло Ша).

В переводе на русский язык М. Черкасовой, опубликованном в начале 60-х гг. прошлого века, Гуаньинь – мужское божество, что вполне объяснимо. Бодхисатва Авалокитешвара в Срединном государстве является одним из самых популярных божеств буддийского пантеона. В китайской культуре он приобрел имя Гуаньинь и некоторое время выступал в смешанной женско-мужской ипостаси, но приблизительно с XIV в. изображался уже в обличье девы или женщины среднего возраста.

Рассказывают, что давным-давно район Дали был сплошь покрыт водой, да и сейчас еще в низменных местах и у подножья гигантских деревьев можно найти белоснежные ракушки.

В те далекие времена народ жил в местности Хуадяньба. Потом в Дали появился злой дракон. Вода ушла, и земля обнажилась. Бодхисатва Гуаньинь велел людям переселиться в низину. Между тем люди уже привыкли к горам и, прожив в низине несколько дней, снова вернулись в Хуадяньба. Рассердился Гуаньинь и сделал так, что в Худяньба совсем не стало никакой растительности. Пришлось людям снова переселиться из Хуадяньба в Дали.

В то время люди еще не умели говорить, и Гуаньинь обучил их этому. С тех пор жизнь людей день ото дня становилась лучше.

Однако появился в Дали злой волшебник по имени Лo Ша. Безобразный, с мордой собаки, крючковатым носом и острым подбородком, с куриными лапами вместо рук и ног, с шестью зубцами на макушке и с огромными крыльями, которыми целыми днями сутра до ночи хлопал. Чудовище особенно любило человеческие глаза. Захочется ему чьих-нибудь глаз, налетит, вырвет и тут же съест. В день ему нужно было свыше трех сотен глаз. Он ослепил почти всех жителей в районе Дали. При одном только упоминании о нем людей охватывала дрожь. Видя страдания народа, Гуаньинь очень переживал и решил избавить народ от этой напасти. Приняв вид белобородого старца, он поднялся на гору Утайфэн и на самой вершине выстроил сверкавший всеми цветами радуги дворец с золотыми бубенцами. Затем он попросил хозяина горы Цаншань дедушку Ду и князя Биньчжоу по имени Чжан Цзин, чтобы они помогли ему одолеть злого волшебника.

С тех пор жители Дали часто видели трех старцев вместе с Ло Ша. Вначале Ло Ша не доверял старцам и держался очень настороженно. Заметив это, Гуаньинь как-то сказал ему:

–  Я знаю, что ты очень любишь человечьи глаза. Хочешь, я буду ежедневно давать их тебе по три даня?

–  Это было бы очень хорошо! – обрадовался Ло Ша.

И Гуаньинь стал каждый день собирать по три даня(1 дань равен 50 кг. – Н.А.) улиток. Придав им вид человечьих глаз, он отсылал их Ло Ша.

Видит злодей – сдержал Гуаньин свое слово – и страшно обрадовался. С тех пор стали три старца закадычными друзьями Ло Ша.

Однажды Гуаньинь превратил воду в вино, улиток в глаза, а бобовый сыр в человечьи мозги, разложил все это на столе и пригласил Ло Ша на пирушку. Злодей не заставил себя ждать. Гуаньинь заранее пригласил своих друзей – дедушку Ду и Чжан Цзина. Зная, что Ло Ша любит играть шахматы, бодхисатва, прежде чем садиться за стол, предложил волшебнику сыграть.

–  У нас столько времени. Посмотрим, кто из нас умнее. Если я проиграю – отдам тебе этот драгоценный дворец с золотыми бубенцами. Если же проиграешь ты – уступишь мне свои владения.

–  Сколько же тебе земли надо? – спрашивает Ло Ша.

–  Немного, – отвечает Гуаньинь, – столько, чтобы на ней моя желтая собака могла сделать три прыжка и чтобы моя накидка могла покрыть ее.

Стал Ло Ша разглядывать красивый дворец, а сам думает: «Вот было бы здорово поселиться в таких хоромах. Если я выиграю, он будет мой, а проиграю – потеряю какой-то клочок земли. Не велика беда, может быть, я и выиграю!» Чем больше он думал, тем веселее становилось у него на душе, будто он и в самом деле уже поселился в роскошном дворце.

–  Что ж, пусть будет по-твоему, – сказал он.

Подумал Гуаньинь и говорит:

–  Однако слова словами, а нужна гарантия. Давайте составим письменный договор и пригласим свидетеля.

–  Ладно, – согласился Ло Ша. – Договор пусть напишет Чжан Цзин, а свидетелем будет дедушка Ду.

Чжан Цзин достал тушечницу, приготовил тушь, бумагу и только было собрался писать, как вдруг заквакали лягушки под горой Утайфэн. Они кричали так громко, что насмерть напугали старика – он даже писать не мог. Схватился Гуаньинь за свой посох, да как замахнется.

–  Лягушки, а лягушки, отправляйтесь в другое место, нечего здесь шуметь! Из-за вас мы договор не можем составить.

Замолчали лягушки, и Чжан Цзин написал договор. С тех пор в окрестностях Утайфэн ни в марте, ни в апреле не услышишь лягушачьего кваканья.

Договор, написанный Чжан Цзинем, гласил:

«Гуаньинь и Ло Ша играют на спор в шахматы. Если Ло Ша выиграет, Гуаньинь должен отдать ему свой драгоценный дворец с золотыми бубенцами. Если же выиграет Гуаньинь, то Ло Ша отдаст ему клочок своей земли, чтобы желтая собака Гуаньинь могла одолеть ее в три прыжка и чтобы эту землю можно было накрыть накидкой Гуаньинь».

Когда Чжан Цзин кончил писать, дедушка Ду, поглаживая свою бороду, сказал:

–  Если вы хотите, чтобы я был свидетелем, я согласен.

–  Ты еще не раздумал? – спросил Гуаньинь у Ло Ша.

–  Конечно нет, – ответил волшебник.

Сели они играть в шахматы, и Гуаньинь выиграл. Кликнул он свою желтую собачонку, та подпрыгнула и перелетела на противоположный край владений Ло Ша. Тогда взмахнул Гуаньинь своей накидкой и накрыл все владения волшебника от края до края. Увидел это Ло Ша, разгневался, взмахнул когтистыми волосатыми лапами и, заикаясь, сказал:

–  Откуда я мог знать, что собачонка так прыгнет? И разве мог я догадаться, что твоя накидка покроет всю мою землю? Где же мне теперь жить? Нет, не могу я уступить тебе всю землю.

–  Не сердись, – засмеялся Гуаньинь, – я отдам тебе этот дворец, живи в нем на здоровье.

Ло Ша не знал, что ответить, а тут еще Гуаньинь говорит:

–  Сколько времени спорим, а до сих пор и кролики во рту не было, ты небось проголодайся. Давай поедим, а уж потом закончим разговор.

Взглянул Ло Ша на разложенные по столу человечьи глаза и мозги, на блюда с лапшой, и потекли у него слюнки Не успел Гуаньинь договорить, как волшебник сразу же набросился на еду. Вначале он проглотил человечьи мозги, затем – глаза, потом набил рот лапшой. Но тут вдруг Гуаньинь махнул рукой, и лапша мигом превратилась в железную цепь.

– Эх ты, вояка! Нет спору, ты скор на расправу с людьми, а вот меня тебе не связать, – с ненавистью бросил Гуаньинь.

Схватил бодхисатва железную цепь и хотел приковать злого волшебника-людоеда к дворцовой колонне. Видит Ло Ша – дело плохо. Высунул он свой толстый, длинный, до самого озера Эрхай язык и хотел возмутить его воды, чтобы затопить Дали, погубить Гуаньиня и весь народ. Однако бодхисатва заранее послал на восток кузнецов, умевших делать плуги. Кузнецы уже приготовили расплавленное железо. Не успел злой волшебник высунуть язык, как кузнецы облили его расплавленным металлом. От боли злодей без чувств повалился на землю. Тут-то Гуаньинь и привязал его к колонне, покрытой красным лакам. И едва он сделал это, как колонна превратилась в холодное как лед железо. Гуаньинь вышел из дворца, захлопнул ворота, и дворец тут же превратился в темную пещеру.

Видит Ло Ша, что смерть уже не грозит ему, стал слезно умолять Гуаньиня:

–  О великий господин, когда же ты выпустишь меня из этой пещеры?

Воткнул Гуаньинь у входа в пещеру железную палку и, указав на нее, молвил:

–  Когда зацветет это железное дерево, а у лошади вырастут рога, я выпущу тебя.

С тех пор и томится Ло Ша в горной пещере. Но вот однажды прошел мимо горы уездный начальник. Было жарко. Начальник устал и остановился у пещеры отдохнуть, а свою парадную шляпу повесил на железную палку. Увидел Ло Ша красную кисть на шляпе и решил, что зацвело наконец дерево. Обрадовался, запрыгал – заходила ходунам гора. Не помня себя от страха, помчался от горы уездный начальник, а крестьяне, сажавшие рисовую рассаду на полях, в страхе разбежались.

Гуаньинь тут же догадался, в чем дело, и бросился к горе.

–  Эй ты, храбрец, тебе что, жизнь надоела? Чего шумишь?

Тут повалился Ло Ша в ноги Гуаньинь и говорит:

–  О великий господин, я только сейчас видел, как расцвело железное дерево. А ведь ты обещал мне, что, если оно зацветет, ты выпустишь меня на волю.

–  Ты, верно, ослеп! – грозно сказал Гуаньинь. – Это были не цветы, а красная кисть на шапке чиновника.

Гуаньинь крепко-накрепко прикрутил его к железному столбу, и пришлось Ло Ша смириться. С тех пор злой волшебник не смел больше думать о свободе.

Местные жители утверждают, что богиня одержала победу над дьяволом 15-го числа третьего месяца по лунному календарю. Поэтому они стали особо почитать ее в указанный день, делая богатые подношения и совершая молитвы. В западной части города, где были построены несколько буддийских храмов, собиралось много народу; потянулись туда и торговцы со всей округи. Со временем на этом месте с 15-го по 21-е число третьего месяца по лунному календарю (как правило в апреле) начали ежегодно устраивать шумные ярмарки в честь Гуаньинь. В последние годы на них съезжаются люди из различных уголков Юньнани и других провинций, чтобы сделать покупки, продать какой-нибудь товар либо просто повеселиться.

О возникновении ярмарки в Дали есть такая легенда.

В далеком прошлом в деревушке у озера Эрхай жил старый рыбак со своим сыном по имени Лхиань – добрым, заботливым и трудолюбивым юношей. А у царя-дракона, жившего в озере, было три дочери. Младшую из них, самую скромную и красивую, звали Асян.

Однажды вечером Ашань долго пытался поймать рыбу в озере, но безуспешно: каждые раз его сети были пусты. Расстроенный юноша запел тогда песню о своей нелегкой доле. Во дворце дракона его услышала Асян. Девушка была очарована грустной песней, сочувствие и любовь к молодому человеку зародились в ее сердце. Она подплыла к лодке Аишня и рассказала ему обо всем, что у нее на душе. Вскоре Асян появилась в деревне и вышла замуж за сына рыбака.

15-го числа третьего месяца она унесла Ашаня на Луну; превратившись в маленького желтого дракона. Они встретились там с Чанъе, которая когда-то выпила эликсир бессмертия и стала небожительницей, и ее слугой У Ганом, осмотрели лунный дворец Гуанханьгун, а потом пришли на ярмарку у большого дерева. Выставленные на ней товары были прозрачными и неосязаемыми, поэтому Ашань и Асян вернулись домой с пустыми руками.

Возвратившись в деревню, молодые люди поведали соседям обо всем, что увидели на Луне. Местные жители, увлеченные их рассказом, решили и у себя устроить такую же ярмарку. Каждый год 15-го числа третьего месяца по лунному календарю они активно продавали, покупали и обменивали всевозможные товары. Многие люди из других районов, услышав эту новость, захотели увидеть ярмарку своими глазами, а после первого ее посещения они уже регулярно приезжали в Дали. Традиция сохранилась и до наших дней.

Сейчас главные события веселой ярмарки происходят в двух километрах к северо-западу от старого города, неподалеку от трех пагод. Последние можно часто увидеть на рекламных фото города. Они стоят у подножия Цаншань (букв. "Седые горы"). Самая большая из них – 16-ярусная Цяньсюньта, которая находится в центре архитектурной композиции, имеет высоту около 70 метров и была построена в первой половине IX в., а две расположившиеся к северу и югу от нее 10-ярусные восьмиугольные пагоды поменьше (высота каждой из них более 40 метров) – в эпоху Пяти династий (907–960 гг.). Правда, после реставрации все они выглядят как новенькие. На мой взгляд, смотреть на них лучше издалека.

В окрестностях Дали добывают знаменитый в стране камень. Слово "мрамор" на китайский язык переводится как "далиши", т. е. "далийский камень". По оценкам специалистов, в горах Цаншань залежи мрамора всевозможных цветов и оттенков составляют примерно 100 миллионов квадратных метров. Здесь находится его своеобразная природная кладовая. Мрамор называют "неповторимым волшебным камнем мира", "царем камней". Известны два вида этой кристаллической горной породы: чистый, т. е. без рисунка, и с узорами. В далийских горах есть и тот, и другой.

Местные жители добывают цаншаньский камень уже более тысячи лет. После тщательной обработки и полировки исходного материала талантливые мастера создают великолепные мраморные картины, на которых изображены чудесные пейзажи, сказочные персонажи, редкие птицы и звери. Многие правители для строительства роскошных дворцов и гробниц выбирали именно его. В 1593 г., например, минский император Ваньли приказал доставить в столицу сто мраморных плит с рисунками, напоминающими изображения людей, драконов, фениксов, гор и рек…

Рисунок, как, впрочем, и цвет, проявляется после полировки этого пластичного камня. Он определяется не только его строением, но и направлением, по которому производится распиливание. Цаншаньский мрамор отличается большой прочностью и великолепной полируемостью. Камень используется как конструкционный и облицовочный архитектурный материал, для создания мозаичных композиций, рельефов и изваяний. Прекрасно обработанный далийский мрамор применяется и при изготовлении инкрустированной деревянной мебели. Его цветные фрагменты различной формы с необычайными и загадочными узорами можно увидеть на спинках стульев и кресел; ими украшают обеденные столы, всевозможные сидения, журнальные столики, функциональные и декоративные подставки.

Во дворах и за воротами домов в Дали можно увидеть своеобразную стену-экран, незаменимую деталь архитектурного ансамбля жилища бай. Ее верх украшает черепичная крыша с взлетающими углами, а стены облицованы кирпичом или мрамором. В центре стены-экрана обязательно есть одна или несколько мраморных плит с изящными рисунками в стиле "горы – реки". Эти плиты используют также при сооружении ворот и стен домов.

Прогуливаясь по старому городу, купил выточенное из мрамора изображение пагоды и обратил внимание на то, что даже в дождливую погоду на главной улице много детей и девушек в национальных костюмах, украшенных великолепной вышивкой. Среди ее сюжетов расположенные симметрично цветки пиона, бабочки, рыбки и различные животные, символизирующие радость, счастье и благополучие. Легко заметить, что мастерицы народа бай предпочитают яркие и сочные краски. Доминируют красный и зеленый цвета. Их эффектно дополняют вставки, вышитые желтыми, синими, черными и белыми нитками.

С такого рода изделиями сталкиваешься повсюду: фрагменты одежды и головных уборов, верхняя часть обуви, фартуки и накидки, сумки и кошельки, специальные полотна, в которых носят малышей, и т. д. В верхней части упомянутого полотна центральное место занимает красочный пион, его обрамляют разнообразные цветки меньшего размера. В нижней части методом аппликации выполнены узоры, напоминающие по форме монеты. Это символ и пожелание богатства. На завязках такого полотна обычно вышивают рыбок и цветы. Пожилые женщины часто ходят в храмы с небольшими сумочками, на которых можно увидеть объемные изображения цветов.

Жители Дали – народ жизнерадостный и любит повеселиться. Кто-то насчитал 11 всевозможных празднеств, проводимых в этих местах с февраля по октябрь. Кстати, в книге "Тайны и мистификации Тибета", опубликованной в начале 2005 г., я упомянул ежегодный праздник Факелов, широко и по-разному отмечаемый многими национальными меньшинствами на юго-западе Китая в основном 24—25-го числа шестого месяца по лунному календарю (обычно в июле), и пересказал старинное предание народа бай о его происхождении. Существуют и другие легенды, объясняющие возникновение этого праздника.

Говорят, в далеком прошлом на небе жил злой дух, который по приказу небесного царя часто спускался на землю и облагал народ непомерными налогами и сборами. Его звали Сыжэаби. В конце концов люди уже не могли его больше терпеть и восстали. Взяв с собой огромное количество факелов, они подожгли небесную лестницу и отрезали злому духу путь к отступлению.

Народный герой Атилаба бился с ним девять суток и в результате сумел-таки его победить. Узнав о смерти Сыжэаби, небесный царь страшно рассердился и послал на землю массу прожорливых насекомых, чтобы те уничтожили весь урожай, оставив людей умирать с голоду. Три дня и три ночи эти насекомые летали над полями, но местные жители не растерялись и вновь зажгли факелы. Урожай был спасен, а в огне погибли миллионы насекомых.

На следующий год выжившие твари опять набросились на урожай Людям пришлось еще раз зажечь свои факелы. Так и родился праздник Фонарей.

Известно предание, имеющее отношение к реальным историческим событиям. Одним из его главных действующих лиц является упоминавшийся Пилогэ, который в начале VIII в. объединил шесть племен, принял титул вана, а свое государство стал называть Наньчжао.

Пилогэ решил захватить соседние племена-царства, для чего собрал у себя их правителей под предлогом совершения обряда жертвоприношения в честь предков. Вечером гостей напоили вином допьяна. Когда они заснули, Пилогэ покинул дворец и приказал поджечь его с разных сторон. В огне погибли все правители других царств.

Накануне красавица Байцзе – жена одного из них – просила мужа не ехать на эту встречу, но он не послушался: надел подаренный ею золотой браслет и ускакал. Услышав о пожаре, Байцзе приехала на пепелище, по браслету нашла останки супруга и похоронила его. Между тем Пилогэ увидел красивую молодую женщину и захотел взять ее в жены.

Получив твердый отказ, он напал на ее царство, однако Байцзе не сдалась. По ее призыву народ поднялся на борьбу с захватчиками. Люди привязали факелы к рогам буйволов и баранов и погнали их на противника. Войска Пилогэ понесли большие потери, но все-таки заняли столицу этого царства. Байцзе не хотела, чтобы из-за нее продолжали страдать люди. Она бросилась в воду и утонула. С тех пор местные жители каждый год зажигают факелы, чтобы почтить ее память.

Этнографы, в свою очередь, утверждают, что праздник произошел от древнего обряда моления о будущем хорошем урожае. Главный факел-костер высотой в десять и более метров зажигают на центральной площади. Его делают в форме пагоды на основе срубленной сосны или кипариса добавляя снаружи солому, сухие дрова и ветки. Краме того, на большой факел вешают фрукты, цветные флажки, фигурки домашних животных, вылепленных из риса и муки, цветы лотоса и др.

Перед тем как глубокой ночью зажечь костер, на него по лестнице взбираются молодые люди и бросают в тайгу фрукты, бобы, сладости с пожеланиями счастья. Затем все сооружение поджигают. Молодежь в это время поет и танцует в сопровождении национальных музыкальных инструментов.

Вскоре подгоревшие фрукты, флажки и фигурки начинают падать вниз. Считается, что тем, кто их поймает, в предстоящем году они принесут радость и благополучие.

Праздник Факелов отмечают народы бай, хани, и, ва, цзино, наси и др. У каждого аз них свои особенности в проведении веселых мероприятий. Например, у бай есть такой обычай: местные жители берут горящие факелы в левую руку, а в специальный мешок кладут мелко размельченную сосновую смолу. При приближении движущегося навстречу человека они правой рукой сыплют порошок на факел, вследствие чего вспыхивают яркие искры и появляется ароматный дымок. Когда прохожий от неожиданности останавливается, шутник, довольный своими действиями, быстро убегает. Полагают, что этот обычай, называемый в народе «желать счастье огнем», – хороший способ изгнания нечистой силы.

Горное озеро Эрхай расположено на высоте около 2 тысяч метров над уровнем моря. Его протяженность с севера на юг составляет 40 километров, а с запада на восток – примерно 8,5 километра: общая площадь – 250 квадратных километров. Российский китаевед в конце XX в. восторженно описывал эти места: «С 19 вершин Цаньишни, редко сбрасывающих с себя серебристо-серую облачную мантию, сбегают 18 быстрых, говорливых и чистых ручьев, которые пересекают неширокую, не более 4 км в поперечнике, долину и вливаются в изумрудные воды озера Эрхай, мягким шелковым поясом расстилающегося у подножия суровых гор».

К сожалению, на меня оно не произвело сильного впечатления, наверное из-за дождя, да и с «изумрудными водами» до недавнего времени были проблемы. Как отмечали китайские СМИ, только в начале XXI в. удалось сдержать тенденцию ухудшения качества воды в Эрхае.

Между тем озеро овеяно старинными народными преданиями. Интересна сказка народа бай о желтом и черном драконах, сразившихся в его водах.

Когда-то в маленькой деревушке, расположенной в окрестностях Дали, в одной семье была в услужении совсем молодая девушка. Однажды мыла она овощи в ручье, как вдруг с соседнего дерева упал зеленый персик и подкатился к ее ногам. Девушка подобрала его и съела. Персик тот оказался жемчужиной дракона, и девушка забеременела. Жена хозяина, узнав о беременности, возмутилась:

–  Какое бесстыдство – не выйдя замуж, понести ребенка!

Хозяева выгнали ее из дому, но их старая служанка пожалела бедняжку и попросила своего доброго знакомого построить для нее шалаш на краю деревни, где вскоре и родился симпатичный мальчуган. Перед тем как он появился на свет, откуда ни возьмись прилетела птица феникс и, опустившись на скромную хижину, распростерла над ней свои разноцветные крылья, как бы защищая ее от ветра, дождя и прочих невзгод. Когда женщина родила и запеленала малыша, птица феникс взлетела в небо и бесследно исчезла.

Мать и сын были очень бедны и жили впроголодь. Однако неожиданно им повезло. Неподалеку жил богач. У него был любимый конь. Он ел лишь ту траву, которую косила молодая женщина. Благодаря этому коню они и сводили концы с концами. Каждое утро, когда мать уходила к реке на покос, она брала с собой сына и там укладывала его спать. Когда мальчику исполнилось три года, он уже сам начал косить траву и всегда отправлялся на луг помогать матери.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю