Текст книги "Свадьбе быть! Свекровь бонусом! (СИ)"

Автор книги: Надежда Паршуткина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава 19

Виктория

Фиолетовый свет камня в моей ладони медленно угасал, словно отливная волна, оставляя после себя лишь теплое, пульсирующее свечение. Оно больше не жгло – теперь это было ровное, почти живое сияние, будто в глубине минерала билось второе сердце. Я сжала пальцы, ощущая его гладкую поверхность, теперь странно родную.

Тишина в лаборатории была густой, насыщенной, будто само пространство затаило дыхание. Ни скрежета каменных когтей, ни грохота обрушающихся стен – только тяжелое, прерывистое дыхание Марка передо мной. Я подняла глаза и встретила его взгляд – золотые зрачки, все еще расширенные от потрясения, отражали мое собственное лицо. В них я увидела себя – с поседевшими прядями волос, с глазами, в глубине которых все еще мерцали фиолетовые искры, но уже иначе. Не как чужеродное вторжение, а как часть меня.

– Испытание огнем, – вдруг произнесла Лиза, нарушая тишину.

Ее голос прозвучал неожиданно громко, заставив меня вздрогнуть. Я на мгновение забыла, что мы не одни.

Я обернулась. Лиза и Сара стояли у дальней стены, прижавшись друг к другу. Лиза была бледна как мел, ее обычно аккуратно уложенные каштановые волосы растрепались, но в глазах читалась не сломленность, а какая-то новая решимость. Сара, напротив, казалась спокойной, только ее пальцы судорожно сжимали край платья, выдавая внутреннее напряжение.

– Сегодня, – добавила Сара, кивнув в сторону разбитого окна. Ее голос был ровным, но в нем слышались стальные нотки.

Я последовала ее взгляду. Сквозь разбитые стекла, сквозь паутину трещин пробивались первые лучи восходящего солнца – длинные, золотистые, они резали полумрак подвала как нож масло.

Марк резко выпрямился рядом со мной. Его пальцы – сильные, теплые, с мелкими шрамами от старых тренировок – сжали мои с такой силой, что кости хрустнули.

– Мы не готовы, – прошептал он. В его голосе звучала не неуверенность, а тревога – глубокая, животная.

Я посмотрела на камень в своей ладони, затем на него. Внезапно я поняла – нет, осознала всем существом – что мы никогда не были так готовы, как сейчас.

– Нет, – сказала я твердо, поворачивая ладонь с камнем так, чтобы он увидел. – Мы готовы.

– Если вы думаете, что после всего этого – сказал Феникс, – Совет просто разрешит вам пожениться…

– Они не смогут отказать, – перебила я, и в моем голосе прозвучала такая уверенность, что даже Феникс на секунду замолчал.

Теперь я понимала. По-настоящему понимала. Испытание огнем – это не просто древний обычай, не просто формальность. Это ритуал. Тот самый, что когда-то скрепил Великий Союз Ведьм и Драконов. Тот самый, что мы – наши прошлые воплощения – нарушили, предав друг друга. И теперь нам, именно нам, выпал шанс пройти его снова.

– Что задумала? – Марк прищурился, но в его глазах уже вспыхивало понимание. Он всегда чувствовал меня лучше, чем кто-либо.

Я улыбнулась – не той нервной, вымученной улыбкой последних дней, а по-настоящему, впервые за долгое время.

– Мы не просто пройдем испытание, – сказала я, ощущая, как Камень в моей ладони пульсирует в такт моим словам. – Мы изменим его. Перепишем правила. Покажем им, каким на самом деле должен быть Союз.

За окном солнце поднималось выше, окрашивая стены лаборатории в золотистые тона. Где-то в городе уже собирался Совет, готовился Котел Испытаний, строились ряды зрителей. Они ждали шоу, ожидали повторения истории. Но они получат нечто большее. Им предстояло увидеть рождение новой легенды.

Рассветный ветер играл моими поседевшими прядями, когда мы с Марком вышли на главную площадь. Я едва узнавала это место – обычно пустынное утром, сейчас оно кишело народом. Воздух гудел от сотен голосов, сливавшихся в непрерывный гул.

Мои ноги слегка дрожали, но не от страха – от странного, пульсирующего чувства, будто камень в моей ладони стал частью кровотока. Я сжала пальцы Марка сильнее, ощущая его ответное давление – теплое, уверенное.

Они все пришли.

Члены Совета Ведьм в своих торжественных мантиях, сотканных из ночного шелка с вышитыми звездами. Драконы – в парадных одеяниях, расшитых золотыми и серебряными нитями, изображающими их истинную чешую. А за магическими барьерами – обычные горожане, столпившиеся так плотно, что некоторые дети сидели на плечах у родителей. Их лица отражали весь спектр эмоций: любопытство, страх, восхищение… ненависть.

Мы остановились перед Котлом Вечного Пламени – древним каменным сооружением, в котором не горел обычный огонь. Его пламя было живым, частью древней магии, и сегодня оно колыхалось тревожными синими языками, будто предчувствуя, что готовится не обычное испытание.

Старейшина Совета – высокая женщина с лицом, покрытым ритуальными шрамами в виде рун – шагнула вперед. Ее трость с резным набалдашником гулко стукнула о камень.

– Виктория из рода Лунных Пламеней и Марк из золотого клана. – Ее голос, усиленный магией, раскатился по площади, заставляя толпу замолкнуть. – Вы пришли, чтобы пройти испытание огнем и скрепить ваш союз.

Тишина стала осязаемой. Даже ветер будто замер.

Она сделала паузу, ее пронзительные глаза сузились.

– Но Совет знает о том, что произошло этой ночью.

По толпе пробежал шёпот – волна испуганных возгласов, будто стая напуганных птиц.

– Мы чувствовали пробуждение древней магии. – Ее трость снова стукнула. – Видели Стражей. – Теперь она смотрела только на меня, и в ее взгляде читался вызов. – Почему мы должны позволить этому браку состояться?

Сердце бешено заколотилось. Я отпустила руку Марка и шагнула вперед, ощущая, как камень в моей ладони оживает.

– Потому что это не просто брак!

Мой голос звучал громче, чем я ожидала, наполненный странной силой. Я подняла руку с камнем, и в этот момент первые лучи солнца упали на его поверхность, заставив вспыхнуть фиолетовым светом. И затем – я бросила его в Котел. На мгновение воцарилась абсолютная тишина. А потом взрыв света.

Пламя взмыло вверх, превратившись в гигантский столб огня – фиолетового в основании, золотого на вершине. Оно закружилось, образуя спираль, и тогда оно ожило.

Из пламени вышли две фигуры – Ведьма и Дракон, стоящие плечом к плечу. Они были сотканы из чистого огня, но я видела каждую деталь – складки на плаще Ведьмы, переливы чешуи Дракона. Они двигались в совершенной гармонии, их силуэты сливались и вновь разделялись.

Толпа аxнула единым голосом. Члены Совета вскочили со своих мест, некоторые с перекошенными от ужаса лицами. Даже гордые драконы отступили на шаг.

– Это… – Старейшина задрожала, ее шрамы странно исказились. – Это невозможно.

– Это правда. – Марк подошел ко мне, его голос звучал твердо. – Союз Ведьм и Драконов когда-то уже существовал.

– И был разрушен, – добавила я, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. – Но сегодня…

Я протянула руку к пламени. Оно не жгло – лишь ласково обвило мои пальцы, как давно потерянный друг.

– Сегодня мы возвращаем его.

Марк взял меня за руку. Его ладонь была горячей, будто наполненной внутренним огнем.

– Вместе!

И мы шагнули в пламя, ожидала боли, страданий. Но было только тепло – как от первого весеннего солнца. Только свет – окутывающий, но не ослепляющий. И его рука в моей – якорь среди этого моря огня.

Когда мы вышли с другой стороны, пламя не исчезло. Оно разделилось – фиолетовые искры вплелись в мои волосы, золотые – в его. Они светились мягким светом, образуя живую диадему вокруг наших голов.

Знак.

Печать.

Клятва.

Совет молчал. Толпа замерла. Даже ветер перестал дуть, будто сама природа затаила дыхание. А потом старейшина опустилась на колени. Ее трость с грохотом упала на камни. За ней – остальные члены Совета. Драконы. Горожане за барьерами. Все. Феникс, сидевший у моих ног, громко мурлыкнул.

– Ну наконец-то!

А где-то на краю площади, в тени колонн, я услышала смех – знакомый, но давно забытый. Ведьма Крови стояла там, ее прозрачная фигура светилась в тени. Она улыбнулась мне – впервые по-настоящему, без скрытой угрозы – и растворилась в утреннем свете. Испытание было пройдено .

Глава 20

Виктория

Свадьба была не та, что рисовалась в воображении, когда мы впервые заговорили о браке. Ни роскошных залов с хрустальными люстрами, ни вычурных нарядов, ни сотен важных гостей, оценивающих каждый наш шаг. Мы остались здесь, на этой самой площади, где только что прошло испытание, где камни еще хранят тепло священного пламени.

Город ожил вокруг нас. Люди, еще недавно смотревшие на нас со страхом, теперь спешили помочь – кто-то тащит деревянные скамьи из ближайших таверн, кто-то сколачивал на скорую руку столы из досок. Пожилая торговка из лавки специй принесла кувшины с вином, а толстый пекарь – еще теплые караваи и бочонки меда. Дети бегали под ногами, собирая упавшие лепестки огненных лилий, которые старшие ведьмы создавали из воздуха.

Драконы, обычно столь чопорные, сегодня позволили себе вольности – молодые воины клана дуют на сложенные костры, и пламя вспыхивает, танцуя в такт музыке уличных менестрелей. Один из них, рыжий бестиарий, играет на волшебной дудочке, и огонь принимает формы птиц, кружащих над нашими головами.

Феникс, наш вечный насмешник, сегодня ведет себя необычно серьезно. Он восседает на плече Марка, вытянув шею с необыкновенно важным видом, его рыжая шерсть переливается в свете костров.

Мое платье… О, это платье!. Сотканное из лунного шелка и серебряных нитей, оно переливается при каждом движении, как крылья ночной бабочки. Легкое, почти невесомое, оно облегает фигуру, не стесняя движений.

Марк… Мой дракон. Сегодня он отверг тяжелые доспехи, облачившись в одеяние из золотой драконьей чешуи, так искусно обработанной, что она мягко шелестит при каждом движении. Без привычной брони он кажется моложе, уязвимее. Таким, каким я впервые увидела его на берегу моря.

– Ты уверена? – его шепот горячо касается моего уха, когда мы идем сквозь шумную толпу. Его пальцы сжимают мои чуть сильнее, чем нужно, и в этом жесте – вся его тревога.

Я поворачиваюсь к нему, и мой смех звенит, как хрустальный колокольчик, растворяясь в общем веселье. Лепестки огненных лилий кружатся вокруг нас, оседая на волосах, плечах, смешиваясь с искрами, что все еще светятся в наших прядях.

– После всего? – мои губы касаются его скулы, где проступает легкий румянец. – Разве есть хоть тень сомнения?

В его глазах, этих любимых золотых глазах, я вижу отражение нашего будущего – нелегкого, неидеального, но нашего. И в этот момент знаю – ничто не сможет разлучить нас снова.

Тишина постепенно опускается на площадь, когда мы подходим к центральному костру. Даже дети перестают шуметь, притихшие, с широко раскрытыми глазами. Огонь перед нами успокаивается, превращаясь из буйного пламени в ровное, почти благоговейное сияние.

Мы не следуем древним ритуалам, не произносим заученных слов. Наши клятвы должны быть такими же живыми, как магия, что течет в наших жилах после испытания.

Я поднимаю руку и медленно, давая ему возможность отстраниться, кладу ладонь на его грудь. Через тонкую ткань рубахи я чувствую жар его кожи, ровный, мощный стук сердца – не человеческого, а драконьего, с его особой, замедленной ритмикой.

– Я выбираю тебя. – мой голос звучит тихо, но странным образом разносится по всей площади.

Мои пальцы слегка сжимают ткань. Под ладонью сердце бьется чаще.

– Не только в этом мире, где мы стоим сейчас, окруженные друзьями и пламенем. – Я закрываю глаза, ощущая тепло его тела. – Но и во всех мирах, что существуют за гранью нашего понимания. В тенях между реальностями, во снах, куда не проникает свет.

Открываю глаза и встречаю его взгляд – золотые зрачки сузились в темных ореолах, полностью сосредоточенные на мне.

– Не только в этом времени, в этот благословенный момент. – Губы дрожат, но я продолжаю. – Но и во всех временах – тех, что канули в прошлое. И в тех, что еще придут, где нам предстоит снова и снова находить друг друга.

Его рука поднимается, и я чувствую, как кончики пальцев осторожно касаются моего лба – именно того места, где фиолетовая искра Камня оставила свой след. Его прикосновение обжигает, но боль приятная, очищающая.

– Я был твоим врагом. – Его голос глуховат, в нем слышится рычащий отзвук его драконьей сущности. – В прошлых жизнях, в забытых веках. Мои когти рвали твою плоть, мое пламя опаляло твои волосы.

Пальцы скользят вниз, едва касаясь виска, щеки.

– Но теперь… – Его ладонь прижимается к моей груди, зеркально повторяя мой жест. – Я стану твоим щитом. Когда тьма придет за тобой, она найдет меня на своем пути.

Другая рука охватывает мою талию, притягивая ближе.

– Твоим огнем. – Его лоб касается моего. – Который будет согревать в стужу и светить во тьме.

И наконец, шепотом, который слышу только я:

– Твоим домом. Куда ты всегда сможешь вернуться. Всегда.

В этот самый момент Феникс, до сих пор сохранявший необычную для него торжественность, внезапно громко мяукает, выгибая спину. Абсолютно кошачье «Мяу!» разносится по замершей площади, нарушая напряжение.

Смех прокатывается по толпе, как волна. Даже суровые члены Совета не могут сдержать улыбок. А старейшина драконов и вовсе фыркает, поправляя свой плащ.

Луна уже высоко стояла в небе, когда праздник начал угасать. Костры еще догорали, отбрасывая длинные тени на площадь, а последние гости медленно расходились по домам. Мы с Марком собирались уходить, когда в свете умирающего пламени появилась Элинор.

Она шла через площадь медленно, с королевским достоинством, ее серебристо-синее платье переливалось в огненном свете. Лицо было бледным, но не от злости – от боли. От понимания. Феникс, дремавший у меня на руках, вдруг поднял голову и насторожился.

– Она пришла, – прошептал он.

Марк замер. Его пальцы сжали мою руку так, что кости слегка хрустнули.

– Мама.

Элинор остановилась перед нами. Ее глаза, блестели влажно. Она не смотрела на меня. Только на сына.

– Я не просила прощения много лет, – голос ее дрогнул. – Но сегодня… сегодня я прошу.

Тишина. Даже костры, казалось, горели тише.

– Почему? – Марк не отпускал мою руку, но в его голосе уже не было гнева, только усталость.

Элинор опустила голову.

– Потому что иначе потеряю тебя.

Феникс спрыгнул с моего плеча и подошел к ней, мягко потерся о ее ноги, ее кот.

– Пойдем, девочка, – пробормотал он. – Они заслужили эту ночь.

Элинор кивнула, не поднимая глаз. Потом повернулась и пошла прочь, ее фигура медленно растворялась в ночи. Феникс шел рядом, его рыжий хвост метелкой вырисовывался в темноте.

Марк долго смотрел им вслед. Потом вздохнул.

– Пойдем домой.

Наш домик встретил нас тишиной. Марк разжег камин одним дыханием – теперь это была наша магия, сплетенная воедино. Я рассмеялась, глядя, как пламя играет фиолетовыми и золотыми отблесками.

– Ну что, жена? – он обнял меня, и его губы обожгли кожу шеи.

– Ну что, муж?

За окном не было ни Стражей, ни пророчеств. Только его дыхание. Только треск огня. Только мы.

Эпилог

Лунный свет струился по покосившемуся подоконнику нашего домика, рисуя на полу серебристые узоры. Я сидела на краю кровати, расплетая остатки эльфийской фаты, когда Марк подошел сзади и осторожно взял прядь моих волос, все еще переливающихся фиолетовыми искрами.

– Они не исчезнут? – его дыхание обожгло кожу на шее.

– Надеюсь, что нет. – Я повернулась к нему, ловя золотой отблеск его глаз в темноте. – Это же часть нас теперь.

За окном внезапно зашуршали листья. Мы оба вздрогнули, но это был лишь ночной ветер, играющий с пеплом догорающих костров на площади.

Феникс ушел с Элинор. Полка, где он любил спать, пустовала, и эта пустота странно щемила сердце. Марк провел пальцами по моей ладони, где когда-то горел камень.

– Ты скучаешь по нему.

– А ты по матери.

Он не стал отрицать, лишь прижал мою руку к своей груди, где под кожей билось драконье сердце – горячее и живое.

– Они вернутся.

Я знала, что он прав. Как знала и то, что Ведьма Крови будет являться мне в зеркалах, а тени прошлого еще не раз напомнят о себе. Но сейчас, в этой комнате, где пахло дымом и медом, где наши тени сливались в одну на стене, все это не имело значения.

Марк погасил свечу одним движением пальцев, и тьма мягко обняла нас. Не та, прежняя тьма – полная страхов и предостережений. А новая – теплая, безопасная, наша.

Где-то в огромном особняке, рыжий кот мягко тыкался мордой в ладонь плачущей королевы. Где-то в звездном небе растворялся призрачный смех. Где-то начиналась новая история.

А здесь, сейчас, было только это – его губы на моих, наши смешанные дыхания, и первый рассвет нашей новой жизни, уже розовевший на горизонте.