Текст книги "Снова моя (СИ)"
Автор книги: Надежда Борзакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
– Я собиралась готовить яичницу. Будешь?
– Да…
Смягчившись, он обнял меня. Потерся носом о макушку, вдыхая запах волос. Потом направился за мной на кухню и наблюдал, как готовлю завтрак. И вроде бы все было в порядке, но какая-то неясная тревога не покидала меня все выходные. Снова и снова я отгоняла ее, сосредотачиваясь на том, что происходило в реальности. А в ней у нас с Ваней были замечательные выходные. Мы гуляли, ходили в кино, ужинали в красивом ресторане. Много-много говорили. Два дня пролетели, как один миг.
А когда в понедельник он подвозил меня на работу, на глаза попался борд с рекламой Ветровского ресторана. Вслед за стандартно поднявшимся раздражением от напоминания об этом мужчине возник вопрос. Что, если Ванино увольнение дело рук Ветрова? Я же его разозлила за день до этого. А такая вот подлая месть вполне в его стиле. Унизить. Продемонстрировать власть и могущество. Да еще и отыгравшись на близком человеке.
Если я права, то берегись, Гад Ветров!
*******
– А я тебя еще в пятницу ждал, – Гад Ветров оскалился на все свои отвратительно белоснежные тридцать два зуба. – А когда не приехала, то, грешным делом, решил, что ошибся в Ванечке.
Развалился в дорогущем кожаном кресле, с настолько довольным видом, словно я для него с порога разделась. Если до того, как я вошла в этот кабинет размером с футбольное поле, и были сомнения в правильности сделанных выводов и адекватности реакции в виде приезда к нему в офис вместо поездки на работу, то они пропали с первого взгляда в эти наглючие глаза. Прямо-таки испарились как вода в пельменях, если про них забыть.
– Но он все-таки пожаловался, верно? А почему аж сегодня? – продолжал тем временем Гад Ветров. – Не хотел портить викенд, да? Как мило…
Я в детстве насмотрелась скандалов. И в ту пору дала себе слово, что никогда-никогда не буду выходить из себя и, тем более, не буду со способным на это человеком. И, знаете, до этого момента у меня получалось.
– Ах ты гад такой! – завизжала я. – Думаешь, тебе все можно, да! Думаешь, что можешь жизнями людей играться, как игрушками!
И набросилась на него с кулаками. Но этот гад в два раза больше. И конечно же, в драках профи. Не то, что дравшаяся только в первом классе я. Быть, правда, он меня не стал. Просто перехватил мои руки, а потом и вовсе сгреб всю в охапку своими огромными лапищами и вдавил в каменную грудь так сильно, что стало нечем дышать.
– Пусти! Пусти-и-и-и-и! Помо…
И дальше уже не смогла ничего сказать. Потому что твердые губы буквально набросились на мои. Я окончательно задохнулась. Замычала, пытаясь отклониться. Не смогла. Проще танк с места сдвинуть. Или поезд. Или танкер. Или… Мысли путались.
Мужские губы пожирали мои, гладкий язык протолкнулся в рот и уже во всю хозяйничал там так, словно его обладатель хотел ощутить вкус каждого миллиметра. Сталкивался с моим языком, кружил вокруг него… Воздуха не хватало. Пульс частил, разгоняя по телу ощущение безграничной эйфории, от которой глаза закрываются сами собой, чтоб все чувствовать еще полнее. Было так жарко, словно я мою кожу лизало пламя. Обжигало так сладко, что не хотелось, чтоб это заканчивалось. Совсем так же, как тогда.
Глава 9
Восемь лет назад
Сырость пробирала до костей хуже мороза. Стоя на остановке, я обхватила себя за предплечья и изо всех сил старалась не дрожать. А еще не ненавидеть климатическую зону, в которой располагалась родная столица, и расписание автобусов, по которому они ходили раз в двадцать минут. В конце-концов природа не виновата, что моя жизнь… Такая. Ничего, еще только два года и можно будет найти работу получше. И вот тогда…
Радость, затопившая меня при виде показавшегося из-за поворота автобуса, вмиг согрела изнутри. А уж когда я нырнула в пусть и забитый, но сухой и теплый салон и, изловчившись, передала деньги за проезд, даже грусть и обида чуточку померкли. Да, Ветер не приехал, не позвонил и не написал, хоть сегодня День влюбленных. Да, праздник я проведу за работой, а не на свидании, как другие девчонки. Но Руслан мог просто замотаться с работой. У него строгий отец, загружающий делами по максимуму. Вот и забыл. Да и вообще, где взрослые парни, а где все эти сопливые праздники? Ему двадцать пять через месяц… Что подарить человеку, у которого есть все? Да еще и мне, у которой в кошельке три копейки? А я тут еще и ною, что работаю в праздник… И почему в сутках всего двадцать четыре часа?
У моей остановки красовалась гигантская грязная лужа. А автобус, словно назло, остановился так, что при выходе как раз в нее угодишь.
– Девушка, выходить будете? – дородная тетка в пахнущей зажаркой шубе толкнула замешкавшуюся у открытых дверей меня в спину.
Едва удержав равновесие, я шагнула в холодную жижу. Та, конечно же, сразу проникла в дыры на моих ботинках. Я подошву только вчера «суперклеем» клеила, но это ни капельки не помогло. Вспомнились подаренные Русом сапожки. Высокие, из натуральной кожи, на толстой подошве и с мехом внутри. Такие теплые и уютные. А еще безумно красивые и модные и, конечно, жутко дорогие и брендовые. Как и длинное пальто-пуховик с капюшоном. В них я как будто не я вовсе. Как из другой жизни…
В ушах снова зазвучали смешки однокурсников и их пошлые намеки о том, за какие «заслуги» мне подарили смартфон и одели-обули. И это вдобавок к собственной неловкости от таких подарков… Именно поэтому и пуховик, и сапожки остались в комнате общаги. Буду носить их только к Русу на свидания. В универе его все равно почти не бывает, а значит, не узнает. Да и к тому же сколько той зимы? С телефоном ничего не поделать – мой-то разбит.
Жижа в ботинках мерзко холодила ноги. Хорошо, что у меня с собой кеды есть переобуться. А ботинки поставлю к батарее и к концу смены они высохнут.
– Злата!
От звука этого голоса я застыла, как вкопанная. Вспыхнувшая было радость от того, что Руслан приехал, вмиг померкла из-за понимания, что сейчас он увидит, в чем я. Беспомощно улыбнувшись, я обернулась.
Он закрыл машину и пошел ко мне. Двигался, словно тигр или лев с небрежной и ленивой грацией, скрывающей огромную силу и мощь. А еще опасность. Весь в черном –дубленка, свитер, джинсы и тяжелые ботинки. Волосы растрепаны, глаза сверкают. Точнее, горят огнем. В руках большой-большой букет чайных роз.
– Ой, привет! – пролепетала я.
– Привет, Злата, – он протянул мне букет.
Когда брала, поймал мои холодные руки своими теплыми. Задержал, буравя взглядом.
– Ты чего шмотки не носишь? Не нравятся?
– Да нет, что ты… Очень нравятся, просто…
– Бережешь, что ли? Дура совсем, заболеть хочешь? – я дернулась от его внезапного резкого крика.
Букет выпал из рук прямо на грязный асфальт. Я наклонилась поднять, изо всех сил глотая слезы. Впервые что-ли на меня мужчина орет? Руслан, да, впервые…
Обняла букет так, как хотела бы, чтоб обняли меня. Крепко-крепко, согревая теплом.
– Отвечай! – рявкнул он.
– Потому, Руслан, что все знают, откуда они. И говорят, что я сплю с тобой за подарки! – выпалила я изо всех сил обнимая букет.
Руслан побелел. Потом я увидела, как его глаза темнеют и наливаются кровью. На точеных скулах заиграли желваки.
– Кто говорит? – прорычал Руслан опасно нависая.
– Аня с подружками, парни, да не важно..., – пропищала я.
– Не важно? Какие-то мрази оскорбляют мою девушку, а это не важно?
Его девушку. Впервые за тридцать пять дней нашего знакомства он назвал меня именно так.
– Мне почему не сказала? – спросил он уже мягче.
Теплые пальцы легли на мой подбородок, надавили, вынуждая поднять голову и посмотреть на него.
Почему… Почему не сказала. Потому что не привыкла жаловаться. Потому что это лишний раз подчеркнуло бы разницу между нами. То, что мне не по карману такие шмотки. Потому что у меня никогда в жизни не было защитника. Ни отца, на брата, ни парня, который бы оберегал и защищал. Только мама, да и то… Именно поэтому я привыкла со всем справляться сама. Справляться, как умела.
Всего этого я Руслану не сказала. Только плечами пожала, затравленно глядя в пылающие темные глаза.
– Ладно… Это все потом, не в праздник. Ты извини, что не написал за день, с делами замахался.
– Ничего.
– Поехали, у меня сюрприз для тебя.
– Не могу, Руслан. Надо на работу, – выдохнула я.
Стало так горько-горько. Вот он здесь. Такой нереальный и невозможный. Ухаживает за мной, заботится и так смотрит, что сердце замирает в груди, а каждая клеточка тела млеет. Терпит то, что я постоянно занята… И вот, сегодня праздник, такой день, мой любимый. А я не могу пойти на свидание…
– Не надо тебе ни на какую работу. Ты больше здесь работать не будешь. Достало, что ты с ног валишься за копейки. Учись.
– Руслан, но…
– Деньги у тебя будут, не волнуйся…
– Нет, – я покачала головой отступая. Рот наполнился горечью.
Не надо было принимать эти подарки. Шмотки, телефон… Правы девчонки. Сама же даю повод считать себя «такой».
– И почему?
– Потому что я не продаюсь!
– А я что сказал хоть слово об этом? – взвился он. – О тот, что хочу, чтоб ты спала со мной за деньги?
– Это и так понятно…
– Значит, слушай сюда, – большие ладони легли на мои предплечья, – Я хочу о тебе заботиться…
– Так заботься, кто мешает? Но не так!
– А как, Злата? Нет, ты скажи, как правильно о тебе заботиться, чтоб не задеть долбанную гордость? Молча смотреть, как ты с ног валишься от усталости пытаясь заработать на жизнь и еще и учиться, как мерзнешь в шмотках не по сезону, и ничего с этим не делать, да?! Ты бы так поступила на моем месте? Я уж молчу о том, что не вижу тебя почти…
– Не поступила бы, но…
– Никаких но, – он обнял меня за плечи. – А теперь поехали ужинать. Не знаю, как ты, а я умираю с голоду.
И потянул меня к машине. Сделал крюк к общаге, чтоб я переоделась. Собственноручно выкинул убитые промокшие ботинки и потертую осеннюю куртку, которая больше меня на два размера. А я… Я смотрела на него, как на бога. Своего личного, персонального бога, который возник из ниоткуда чтоб спасти меня.
Потом Руслан отвез меня в ресторан. Над массивными деревянными дверями с цветными витражными стеклами светилась вывеска. «Монтескью». Возле них стояли двое мужчин, одетых в форменные пальто.
– Добрый вечер, Руслан Вадимович, – синхронно поздоровались они и также синхронно распахнули двери.
За ними было просторное фойе в темных тонах. Паркетный пол – на такой даже ступать жалко грязными сапогами. Но пришлось войти. Не топтаться же на пороге. Руслан помог мне снять пальто. Оставшись в своих вещах – стареньких джинсах и свитере – я остро почувствовала собственную неуместность. Прям ждала, что сейчас один из этих учтивых сотрудников выгонит меня за дверь. Но этого, конечно, не произошло. Никто и виду не подал, что я не так одета. Нас с Русланом провели в зал. Тот был похож зал театра, если б в том вместо партера были столики, а сцены не имелось вовсе. Стены были украшены лепниной с позолотой, скатерти на столах светились белизной. Изящные резные кресла были затянуты шелком. В канделябрах мягко мерцали свечи, рассеивая полумрак. Гостей было мало. Мы поднялись на второй этаж, прошли к одному из прячущихся за золотистыми шторами альковов и сели за столик. Подхваты убрали, и тяжелая ткань спрятала нас от всех остальных.
Скатерть такая белоснежная, что ее страшно коснуться. Ощущение, что стоит, например, положить локти на стол и сразу останутся неприглядные серые следы. Я любила чистоту и как могла следила за собой, но все равно ощущала себя сейчас грязной и неуместной.
– Нравится?
– Ага, – выдохнула я, зачарованно рассматривая канделябр со свечами. Серебристый металл поблескивал от свечей. Изящная, витиеватая ковка была безумно красивой. Тонкая работа.
– Серебряный. Если пропадет, фицы из своего кармана заплатят, – сказал Руслан.
– Трудно успевать обслуживать гостей и следить друг за другом. О сохранности ценностей должна заботиться служба безопасности и отвечать за их исчезновение тоже. Иначе зачем она нужна…
Запоздало поняв, о чем начала говорить, я поспешно заткнулась. Наказание рублем за недостачи, возникшие не по твоей вине, вдобавок к наказанию за собственные оплошности, было для меня больной темой. Но проблемы индейцев вождя не волнуют. Успев понять, что и как работает в этой жизни, я приняла это. И незачем было лишний раз подчеркивать разницу между нами с Русланом.
– Я им плачу нормально, так что можно и поднапрячься. Но насчет секьюрити тоже верно, детка, – он придвинулся поближе, обдав ароматом своего парфюма.
Это его ресторан.
Принесли меню. Взяв в руки папку, затянутую в черную кожу, я погладила ее кончиками пальцев. Потом открыла. Названия блюд, напечатанные красивым шрифтом на мелованной бумаге, сказали мне мало о чем. Ценники оказались красноречивее. Хоть я работала в неплохом месте, они все равно шокировали.
– Я выбрал, а ты? Помощь нужна?
– Нет, – торопливо ответила я, а потом озвучила пару названий блюд, которые были мне знакомы.
Мелькнула мысль, как глупо, что притворяюсь знатоком. Вроде бы Руслан уже все про меня не знает.
Пока парень делал заказ официанту, я любовалась им. Горделивой осанкой, тем, как уверенно и непринужденно себя ведет. Как смотрит. Как пламя свечей отражается в его темных глазах. Слушала низкий, бархатный тембр голоса, от которого по коже бежали мурашки. Руслан. Ветер. Это прозвище как нельзя ему подходило.
Ветер, безвозвратно унесший меня за облака.
*****
У меня было полуголодное детство. То, в котором кусочек шоколадки, яблоко и отбивная из курицы – редкий деликатес. Студенческая юность мало чем отличалась, по крайней мере пока, хоть как много я работала. Потому изысканные блюда для меня как для кого-то бриллианты. Но рядом с Ветром я едва ли замечала их вкус. Вообще не обращала на него внимание, механически жуя и проглатывая пищу просто потому, что парень делал то же самое. Внимала каждому слову, ловила каждый взгляд темных, почти черных глаз, глубоких, как Вселенная. И таких же сияющих. Часы вместе пролетали как мгновенья и было до слез их жалко. Ведь кто знает, когда я еще смогу вырваться. Кто знает, захочет ли он ждать. Сколько раз в голове проносились мысли забить на работу. Моим сокурсникам помогали родители, радовались тому, что они учатся, а у меня все было наоборот. Меня мама с отцом сделали виноватой в том, что поступила… Почему? За что? Неужели у меня одной нет права на юность?
Руслан меня с работы забрал. Просто чтоб я меньше уставала, чтоб у меня было время на него.Я ощущала себя Золушкой, встретившей Прекрасного Принца, который спас ее. Не верилось, что это происходит в моей реальности, а не в сказке. Никто обо мне так не заботился, как он.
На улице похолодало и пошел снег. Пушистые снежинки укрывали улицы белоснежным покрывалом.
– Капюшон, Злата, – сказал Ветер, когда мы вышли из ресторана.
Сказал, а потом сам надел мне его на голову. Даже волосы заправил. Неуловимым движением провел костяшками пальцев по щеке, а кожу обожгло словно огнем. Взяв меня за руку, повел к машине.
Как же быстро закончился вечер. В каждой его секунде было столько всего… Каждая была наполнена до краев. А все равно они незаметно пролетели. Снова. Пролетели и больше не вернутся.
– Не устала? – спросил Ветер, сев за руль.
– Нет…
От чего мне уставать? Я рядом с ним отдыхала душой. Живой себя ощущала, счастливой. Как никогда раньше. Никогда-никогда.
– Я тут одно местечко знаю. Там вид красивый. Поедем?
От радости к горлу подкатил комок, дыхание перехватило и я смогла лишь кивнуть в знак согласия.
У нас будет еще пара часов.
Руслан завел мотор и рванул с места. Вырулил на дорогу и умело вклинился в поток машин. Водил он классно. Даже в нелегальных гонках участвовал. «Будет весна, свожу тебя». Весна… Значит, он хотел, чтоб мы были вместе и весной. От этой мысли пела душа.
Взгляд упал на лежавший на заднем сиденье букет.
– Цветы завянут…
– Нифига подобного, мне флорист обещал. А завянут, я тебе новые куплю, – отмахнулся Руслан.
Отвез меня к смотровой площадке. Я тут только раз была с приезда в столицу. Так-то гулять особо не было времени.
Я уже привыкла, что он мне дверь открывает и руку подает, потому, когда припарковались, осталась сидеть. Но все равно это каждый раз было так приятно, словно впервые.
– Скользко капец, – сказал парень, крепко взяв за руку.
И правда. Подморозило, а дорожки тут, конечно же, никто не чистил. Мы медленно пошли к перилам, чтоб посмотреть на город. Светили фонари. Летящие снежинки казались звездами, падающими с неба.
– Смотри, как…, – начала я, вскинув голову.
И поскользнувшись, потеряла равновесие. Руслан удержать меня не успел, но, сгруппировавшись, приземлился первым, а я сверху.
– … красиво, да? – проговорил, посмеиваясь.
– Ты не ушибся? – забеспокоилась я.
– Не-а.
Перевернул меня, на спину, а сам оказался сверху. Закрыл от летевших снежинок. Глаза Ветра сияли в полумраке. Дыхание облачками вырывалось изо рта и касалось моих губ.
– И ты красивая, моя Златовласка.
Проговорил, слегка задыхаясь. А потом поцеловал меня в губы. Слегка прикоснулся к ним своими поначалу, словно пробуя на вкус. Словно спрашивая разрешения. А потом, хрипло застонав, надавил. Втянул нижнюю в рот, медленно обвел ее языком…
Веки сомкнулись, голова стала легкой– легкой. Показалось, что весь мир исчез. Что не существует никого и ничего, кроме теплых губ на моих и жара, окутавшего все тело. Никого и ничего, кроме этого мужчины, который забрал первый в моей жизни поцелуй.
Я задыхалась и в то же время словно глотнула чистейшего горного воздуха, от которого кружилась голова.
Глава 10
Наши дни
Я замолотила кулаками по широченным плечам. Уперлась в них изо всех сил, возмущенно мыча прямо в Ветровские губы, пожирающие мои так, словно они желанная добыча голодного зверюги. А когда этот Гад отпустил, с размаху влепила ладонью по холеной морде.
– Сволочь! Какая же ты сволочь, Ветров! – завопила, тыльной стороной ладони вытирая губы.
Черные глаза сверкнули так опасно, что слова застряли в горле. Весь запал вмиг потух и стало страшно. Ударит в ответ? Сможет так поступить?
– Ты еще не видела, какой я могу быть сволочью, девочка, – пророкотал он, потирая алый след на щеке.
– Серьезно? И чего я еще от тебя не видела, м? Поиметь девочку на спор можешь, работу у человека отнять можешь…
Он шагнул вплотную. Не прикоснулся, но давил взглядом так, что стало тяжело дышать. Словно за горло схватил и от пола оторвал, заставив беспомощно трепыхаться в тщетной попытке вырваться из плена огромных лапищ.
– Еще одна ночка с Ванечкой и у него волчий билет до конца жизни для любой работы лучше кассира в «Ашане», – с очевидным удовольствием, проговорил мужчина. В темных глазах было мерзкое циничное превосходство.
– А руки не коротковаты? – я вскинула голову.
Хоть на носочки становись, взгляды на одном уровне все равно не будут. Но даже если б и были, толку-то?
– А ты проверь, Златовласка? – низко наклонившись, проговорил Гад Ветров.
Нарочно, почти касаясь моих губ.
– А дальше что? Заставишь спать с тобой? – хоть как хотелось отодвинуться, я не шевельнулась.
Пусть видит, что мне на его близость глубоко плевать.
– А дальше либо я, либо никого. Ведь каждый твой следующий мужик повторит судьбу Ванечки. А те, кого она устроит, думаю, не в твоем вкусе, – будничным тоном пропел Гад Ветров с мерзкой улыбочкой.
– Ну ты и сволочь.
– Это я уже слышал, – он отошел от меня. – Иди, Злат, у меня дел много. Да и тебе не мешало бы заняться нашим проектом, иначе я найду кого-нибудь другого.
Предложение так и поступить уже рвалось с языка, но я не проронила ни слова. Откуда-то изнутри пришло понимание – Ветрову ничего не стоит разрушить жизнь абсолютно любого человека, который ему не ровня без всяких последствий для себя. Его семья одни из хозяев города. Такие могут все.
Я направилась к двери.
– Вот и умница, – донеслось в спину.
А через пару секунд после того, как вышла, пришло сообщение.
Wild: «Вечером реши вопрос с Ванечкой. Я проверю».
Я стиснула зубы. Сволочь! Самая настоящая сволочь, на которую нет никакой управы. Но клокотавшая внутри злость мигом сменилась печалью от понимания того, что придется сделать. Мне придется расстаться с Ваней. Сомнений в необходимости такого поступка не было ни капли. Ни одни отношения не стоят разрушенной жизни.
На телефоне было несколько пропущенных вызовов. От клиентов, босса, Яны. Конечно, я впервые так сильно опаздываю. Что ж, скажу, была встреча с Ветровым. Он будет рад подтвердить, а босс за такое закроет глаза даже если весь день прогуляю. Это же сам Ветров!
В офисе возле лифта меня поджидала Яна. Глубоко вздохнув, я вышла ей навстречу.
– Где ты пропадала? – выпучив глаза, девушка схватила меня за руку. – Куприн тебя потерял! Он вне себя…
– Ветров позвонил в семь утра и изъявил желание лично сообщить новые пожелания по проекту. Причем сделать это он хотел не позже восьми. Я собралась как электровеник и поскакала к его Величеству.
– Да что ты злишься-то? Я же беспокоюсь.
– Я не злюсь, – я выдохнула. Мысленно приказала себе не срываться на Яне.
В сложившейся ситуации виновата не она.
– Просто утро выдалось трудное. Прости. Пойду расскажу все боссу.
Даже не сняв пальто, направилась к генеральному. Проигнорировав секретаршу, постучалась в кабинет.
– Да! – рявкнул босс.
Я открыла дверь и зашла.
– Злата, что за новости? Ты где пропадала?
– Виктор Петрович, мне с утра Ветров позвонил. Сказал приехать к нему в офис в восемь, чтоб лично обсудить дополнительные пожелания по проекту. Я бегом собиралась, очень боялась опоздать… Простите, не успела предупредить…
То, как раздраженная гримаса на лице босса быстренько сменялась удивленной, а потом благодушной, было бы смешным, если б внутри у меня осталась хоть капля способности веселиться.
– И что он хотел?
– Да так, по мелочи на самом-то деле. Только время отнял по факту.
– За это время, Злата, он очень хорошо платит, не забывай, – назидательным тоном проговорил Виктор Петрович. – Иди работай.
Я кивнула и вышла за дверь. Тихонько закрыв ее, сжала руки в кулаки. Ощущение собственной беспомощности жгло изнутри. Злость на себя за нее отравляла кровь. Послать бы их всех куда подальше, но потом-то что? Это в сказках прекрасные принцы побеждают драконов и женятся на прекрасных принцессах, а в жизни драконы творят что хотят и никакие принцы им не указ.
Зайдя в свой кабинет, я сняла пальто, повесила его в шкаф, а потом включила компьютер и села за стол. Приказала себе сосредоточиться на работе очень стараясь не думать о том, что это единственное, что я могу.
Просто делать, что сказано.
******
Когда я покидала офис Ветрова, решение расстаться с Ваней было чем-то само собой разумеющимся. Чуть ли не как необходимость к зубному сходить. Не хочется, печально от будущего чека, но надо. Все дело в шоке. Из-за поступка Ветрова, из-за того поцелуя…
А вот через некоторое время, когда шок отступил и я полностью осознала, что именно случилось уже и еще случиться, вся печальная легкость, какая бывает, когда нашла пусть и трудный, но выход из ситуации улетучилась.
Я поняла, что просто не смогу так, хоть и должна… Не смогу взять и просто позвонить Ване, попросить вечером встретиться и вывалить на него известие о разрыве. Не могу сделать ему, хорошему, заботливому, искреннему и нежному, любящему меня мужчине больно.
Да, конечно, мне приходилось уже уходить из отношений. Да, это тоже было нелегко. Но раньше это было мое решение. Добровольное. А не вынужденное. Разрыв не был условием чьего-то ультиматума. Этого хотела я.
Минуты превращались в часы, рабочий день стремительно заканчивался. Несколько раз я брала в руки телефон и писала Ване сообщение, а потом стирала.
Не могу. Не могу так поступить. Не могу и не хочу. Да и что Ветрову больше делать нечего, кроме как названивать знакомым боссам с требованием не брать Ваню на работу? Ага, конечно. Сказал, чтоб припугнуть, а я и повелась, как дура. Накрутила себя. Не сделает он ничего. Да и вообще скоро перебесится и переключится на другую «добычу». Судя по фото в сети, «добыч» этих у него пруд пруди. Каждый день можно менять, как трусы.
Успокоив сама себя, я закрыла программу и выключила компьютер. Потом прихватила пальто и прошмыгнула к лифту. С Яной не столкнулась. Отлично. Хоть что-то сегодня удачно сложилось. В двадцатый раз отвечать на вопросы в стиле «А он что? А ты что?» и отмахиваться от утверждений, что я ему нравлюсь и должна сделать все, чтоб зацепить сильнее, не было ни сил, ни желания.
Предвкушая спокойный вечер в своей квартире, я легкой походкой вышла из бизнес-центра. Даже в метро особо толкучки не было. Забежав в маленький супермаркет возле дома, купила себе йогурт. В холодильнике же мышь повесилась, а готовить просто не было сил.
Приняла душ, забралась в кровать с йогуртом в руках , включила сериал. Спокойный вечер, привычный. Настолько, что стало казаться будто утреннего разговора не было вовсе. На этом ощущении я ответила Ване на его «спокойной ночи» и спокойно уснула.
На три дня все стихло. Просто работа, какие-то связанные с ней мелочи. Короткие переписки с Ваней. Ощущение, словно все в порядке. Все как раньше.
У тротуара возле бизнес-центра стояла Ванина машина. Он ждал меня. Вроде бы стоило обрадоваться встрече с любимым человеком, однако вместо этого чувства проснулись беспокойство и страх. Вспомнилось лицо Ветрова, его угрозы…
– Привет, – когда я приблизилась, Ваня вышел из машины.
Снова букет, на этот раз тюльпаны. Штук семь красивых, ярко-розовых бутонов. Очень нежные.
– Привет, Вань, спасибо, – я взяла из мужских рук букет, встала на носочки и поцеловала его в губы.
– Не за что, дорогая. Может, поужинаем?
– С удовольствием.
Ваня отвез меня к себе домой. Так даже лучше, наверное, чем в какое-то заведение. Можно расслабиться.
– Ты садись за стол, а я сам все разогрею, – снова пресек он мою попытку самой заняться ужином.
Положив подбородок на кисти, сложенные на столешнице, я стала смотреть, как он достает из холодильника лотки и раскладывает еду по тарелкам, паралельно жуя холодную котлету, кладет на стол приборы, ставит чайник. Вспоминала, кто и когда накрывал для меня стол. Именно сам, своими руками. И не могла вспомнить.
Стало очень его жалко. Ваня ведь хороший. Очень. Старается изо всех сил. Работает, постоянно самовершенствуется. И наверняка прекрасно знает, из-за кого лишился должности, в которую вложил столько своего времени и энергии, а мне ни слова не сказал за все эти дни. Ведет себя как ни в чем ни бывало. Какой бы другой на его месте поступил так же?
А что делаю я взамен? Я взамен промолчала о Ветрове! При том что речь идет о Ванином будущем. Спрятала голову в песок, как страус, словно если отгородиться от проблемы, то она решится сама собой.
Я уже открыла рот, чтоб начать разговор, но Ваня вдруг подошел, склонился ко мне и поцеловал в губы. Пахло от него куриной котлетой. Не слишком-то приятно для поцелуев, но я стерпела. Ваня взял меня на руки и отнес в спальню.
Мне было с ним приятно. Не более того. Мелькнула мысль, что в постели он, как и в жизни, спокойный, правильный и хороший.
Никакого огня.
«Еще одна ночка с Ванечкой и у него волчий билет до конца жизни для любой работы лучше кассира в «Ашане»», – эхом прозвучало в голове после, когда я лежала на смятых простынях, положив голову Ване на плечо.
– Вань, я домой поеду.
– Зачем? – он включил ночник.
– Мне на работу завтра, вся одежда там, – я привстала с его плеча.
– Встанем пораньше и по дороге заедем к тебе, соберешься.
– Да нет, Вань. У меня завтра важная встреча, хочу выспаться хорошенько, – нашлась я.
– С Ветровым встреча?
Бум! Как гром среди ясного неба. Ну или не прям ясного…
– Нет, не с ним. Ну, я такси вызову, – и, соскочив с постели, стала одеваться.
Ваня фыркнул. Но такси вызвать не дал. Сам отвез. И всю дорогу я была как на иголках. Мысленно умоляла высшие силы не дать ему заговорить про Ветрова. Понимала уже – тем, что не рассказала Ване про него сразу, сделала только хуже. К счастью, о Ветрове не было сказано ни слова.
– Ты же помнишь, что у нас в субботу? – спросил он, когда мы приехали к моему дому.
Я едва удержалась, чтоб не выругаться. Знакомство с родителями. А я о нем напрочь забыла.
– Конечно. Во сколько ты за мной заедешь?
– В одиннадцать.
– Отлично. Тогда до субботы, – и быстро поцеловав его в губы, я вышла из машины.
Или, точнее, просто сбежала от этого мужчины, презирая себя за трусость и сожаления о том, что нельзя точно так же сбежать от ситуации.
А ночью мне позвонила мамина соседка.
Отец умер.
Глава 11
У меня было мало хороших воспоминаний о детстве. А об отце не было ни одного. Вообще. Хоть сколько раз я пыталась отыскать в самых темных уголках памяти хоть что-то, не получилось ни разу. Он никогда не катал меня на плечах, не играл со мной. Не водил гулять в парк или на аттракционы. Не покупал мороженое. Даже ни на одно Первое сентября не пришел.
И все-таки, это был мой отец. Как бы я ни ненавидела его за побои, дебоши и за мамину поломанную жизнь… Это был мой отец.
Я сидела на скособоченном кресле в полуразрушенной, захламленной хрущевке, воняющей алкоголем и нечистотами, и слепо смотрела перед собой. Слез не было. Были холод, пустота и тьма.
– Это ты виновата. Забила на всех, в столицу свою укатила. Странно, что сегодня с любимой работы вырвалась, – впервые за все часы, прошедшие с момента, как я заехала за ним, чтоб вместе отправиться домой, подал голос брат.
Он продолжал орать что-то в таком духе, а я заткнула уши, закрыла лицо руками, пытаясь спрятаться. Так же, как делала это в детстве.
– На меня смотри, дрянь! – Денис вдруг больно схватил меня за предплечье и сдернул с кресла.
Затряс, брызжа слюной и громко матерясь. Опухшее лицо брата так напоминало сейчас лицо отца. Этот голос, прокуренный, пропитый… Запах…
Все внутри меня сжалось от ужаса. В горле спазм – не закричать и не заплакать.
– Денечка, что ж ты делаешь-то? – запричитала соседка, тетя Вера. – Это же сестра твоя…
Он рявкнул на нее, послал. И пожилая женщина испуганной мышью выскользнула из комнаты. Сколько раз бывало так же много лет назад?
Денис ударил меня по лицу и я, потеряв равновесие, упала на грязный пол. Захныкала, большего не могла. Сжалась вся, закрывая голову руками в ожидании побоев. Слишком часто в детстве бывало точно так же.
Вдруг из тумана перед глазами проступила фигура Ветрова. Может, у меня сотрясение какое-нибудь и из-за него галлюцинации? Ведь он никак не мог оказаться здесь…
Громко заматерившись, он врезал Денису так сильно, что тот влетел в стену.
