Текст книги "Снова моя (СИ)"
Автор книги: Надежда Борзакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
– … она твоя сестра, дебил! Еще раз ее тронешь, я тебе хребет сломаю, понял?! – орал Ветров, тряся Дениса так же, как, тот меня минуту назад.
– П-понял, – пропищал тот, шмыгая носом, из которого бежала алая юшка.
– Вышел отсюда!
Ветров вытолкнул Дениса за дверь, запер ее. Потом подошел ко мне. Я закрыла лицо руками, разрыдалась. От отчаяния, от ужаса, боли и стыда, что он вот это вот все видел. Что моя жизнь такая…
Меня подняли с пола, прижали к пахнущему древесным парфюмом пальто. Я почувствовала прикосновение холодных губ к своей макушке. Под щекой глухо колотилось сердце. Стало тепло. Возникло странное, забытое ощущение, что я не одна.
– Поплачь, Златовласка, – каким-то другим голосом, произнес мужчина, – полегчает.
Забрался рукой в мои волосы, пропустил их между пальцами. Погладил по голове так, как, наверное, сделал бы это отец, успокаивая дочку. Наверное… У меня ведь такого отца никогда не было. А теперь нет никакого вообще.
– Нужно было что-то сделать. Может, клиника какая-нибудь. Психотерапевты. Нужно было попытаться найти возможность и помочь ему…
– Ты ничего бы не изменила, понятно? Человек конченый. Все. Он это сам выбрал…
Внутри поднялась волна протеста. Да кто ты такой…
– Слушай, не тебе судить, понятно?! – я вывернулась из его рук и поднялась с пола.
Покачнулась.
Вставший следом Ветров, поддержал под локоть. Я дернула руку, вытерла лицо.
– Конечно, я не прав. У тебя был отличный отец, самый лучший. Он тебя любил, заботился, пахал, как вол, чтоб дать тебе все, а ты бросила его в старости на произвол судьбы. И он из-за этого умер. Все так, да?
Новая волна слез. От них рвалось сердце, перехватывало дыхание, но в то же время становилось легче.
Ветров усадил меня обратно в кресло. Откуда-то взялся стакан теплой воды, пахнущей каким-то лекарством. Умудрившись не подавиться, я осушила его.
– Мои люди тут все организуют, а мы в город поедем. Скажешь потом, с хатой что делать, ну и так далее.
Все, что я смогла, это кивнуть. Ветров укутал меня в пальто и вывел на улицу. Свежий воздух после затхлого смрада взбодрил, прогоняя слабость. Отрезвил…
– Руслан, мне ничего не надо. Я благодарна, что приехал, но на этом все. Помощи никакой я не приму от тебя. Уйди, пожалуйста.
На точеных скулах заиграли желваки.
– Чтоб твой братец-имбецил тебя покалечил?
– Не смей…
– Так все, Злата! Мы сейчас сядем во-он в ту тачку и уедем отсюда. Ты отдохнешь, придешь в себя. Это не обсуждается!
И подтолкнул меня в направлении внедорожника. Словно на автопилоте, я послушно зашагала к сверкающему в лучах полуденного солнца автомобилю. Ветров сел со мной на заднее сиденье. Между ним и водительским поднялась темная перегородка.
– Скоро заправка будет, кофе выпьем и поедим что-то. Ты же стопудово без завтрака, – обронил он.
Потом завис в телефоне. А я слепо смотрела на черне-серый мир за тонированным окном. Как ступор какой-то. Вообще не понимала, что происходит. Словно я спала и видела сон. Сюрреалистический. В котором у меня есть кто-то, кто способен защитить. Решить любые проблемы вместо меня одним щелчком пальцев.
Когда-то у меня уже так было. Давным-давно. В другой жизни.
– Руслан, доедем до станции и высадишь меня. Я сама домой поеду.
После первых глотков кофе ко мне словно вернулся разум. А вместе с ним понимание ситуации, в которой я оказалась. Точнее нет, не так, ведь какого рожна Ветров потащился за мной, я не понимала.
– Опять?
– А еще лучше вернусь обратно. Мне надо брата найти. И вообще…
– Похоже, что до тебя не дошло, Злата. Будет так, как я сказал, и точка. О брательнике не парься. За ним мои люди присмотрят.
Хотелось заорать на него, но я сдержалась. Полной грудью вдохнула свежий воздух. Глотнула кофе. Покатала на языке его приятный горьковатый вкус с тонкой кислинкой. Хороший напиток. Как будто не на обычной заправке куплен. Обвела взглядом залитую солнцем территорию заправки, нарочно внимательно рассматривая зеленую вывеску, стеклянные стены магазинчика, медленно подъезжающие и отъезжающие машины, спешащих к своим автомобилям людей со стаканчиками кофе и снеками в руках.
– Знаю, что ты вряд ли когда-то такое делал, но все же попробуй, – медленно, словно подбирая слова, начала я.
Губы мужчины растянулись в улыбке, в темных глазах заплясали черти. Готов начать потешаться! Что ж, так даже лучше. С привычным Ветровым будет проще, чем с той его версией, которая была там.
– Ты пытаешься чуть ли не силком заставить меня быть с тобой. Угрожаешь сломать жизнь моему парню. А потом с какой-то стати помогаешь. И надеешься, что я эту помощь приму. И ясно зачем. Чтоб потом попросить взамен…
Злость, резко сменившая веселье в темных глазах, заставила заткнуться.
– Не, ну я в курсе, что я в твоих глазах сволочь. Но не настолько же, чтоб использовать твое горе в своих целях…
– Да?
Он выдохнул сквозь зубы. Сжал картонный стаканчик с кофе и горячая жидкость хлынула ему на пальцы. Выругавшись, запустил его в мусорник. Я вся сжалась. Прижала к груди стаканчик с кофе, а второй взялась за предплечье, словно обнимая себя.
Стояла и ждала, глядя исподлобья на окаменевшую фигуру мужчины.
– Злата, я, если что, в курсе, что поступил как мудак тогда. Но прошло много времени. Я изменился.
– Да, теперь у тебя новые методы достижения желаемого. Тогда обман, теперь угрозы и «длинные руки».
– Не сравнивай одно с другим.
– И еще довериться тебе, да? – я посмотрела в глаза мужчины.
У них было странное выражение. Ни капли уже знакомого циничного превосходства. Ни капли насмешки. Словно все, что он сказал – искренне.
– Для начала дай себя домой отвезти без истерик. С бумажками порешать. Это тебя ни к чему не обяжет, обещаю.
Я фыркнула.
– Не узнаешь, пока не проверишь, – подчеркнуто вкрадчиво, сказал мужчина.
И я сдалась. Не знаю почему. Может потому, что понимала, выхода другого у меня все равно нет. Ветров всю дорогу до дома ни слова не сказал. Висел в телефоне, звонил кому-то. Мелькнула мысль, сколько же он ради меня своего времени потратил. Капец какого дорогого времени, между прочим. Не так-то и много мужчин отменят дела, чтоб броситься на помощь женщине, даже если они в отношениях. Тем более мужчину уровня Ветрова.
Он меня прямо до двери провел.
– Иди отдыхай. Дату похорон сообщат.
– Спасибо, Руслан.
– Спасибо мало, моя девочка.
И, когда я возмущенно вскинулась, он шагнул ближе, обхватил мой подбородок ладонью, закрыв большим пальцем рот. От этого касания по позвоночнику дрожь. Мелкие волоски на предплечьях дыбом.
– Я сейчас уйду, а ты подумаешь, почему все это время с тобой не было Ванечки, ладно? Это будет вместо «спасибо».
Подмигнув мне, он по-мальчишески сбежал вниз по ступенькам. Выудив подрагивающими пальцами ключи из сумки, я открыла дверь квартиры. Зашла, прислонилась к ней спиной. Сердце барабанило в груди. На губах солоноватый привкус его кожи. В мыслях полнейший раздрай.
Почему я не позвонила Ване? Не сказала о случившемся. Он бы со мной поехал. И помог. А я не позвонила. Даже не подумала о нем, а ведь должна была это сделать первым делом. Как иначе, ведь это мой мужчина. Я позвонила боссу. Позвонила, по счастью, вернувшемуся из командировки Воронину, чтоб подменил меня, если будет что-то срочное. А ему –нет.
«Ну да, я же тебе никто!». Так он сказал, когда едва с Ветровым не подрался. А после была та дурацкая ночь, после которой все закрутилось…
Зажегся экран телефона. На нем несколько уведомлений из мессенджера. Яна, Воронин, босс... И Ваня. Я на ночь звук всегда отключаю в телефоне. А сегодня утром забыла включить. Не до того было.
Черт!
*****
Мы с Ваней сидели на моей кухне. На столе перед нами дымились две чашки с чаем, стояла тарелка с печеньем. Все нетронутое. Пока ждала приезда Вани, наплакалась. По отцу – тому, кем он был и тому, кем никогда не был. По маме, по ее загубленной жизни. По детству, которого у меня не было. По тому, что была не в силах изменить абсолютно ничего.
– Почему мне не позвонила, Злат? – немного помявшись, спросил Ваня. – Я бы отвез тебя.
– Вань, прости, не собралась как-то…
– Да я без претензий, ну что ты, – он обнял меня за плечи и поцеловал в висок. – Просто хочется, быть первым, кто окажется рядом, если помощь нужна. Ты ни о чем не думай, я все организую.
Очень хотелось выругаться. Топнуть ногой. Запустить чашку в стенку. Хоть что-нибудь сделать, чтоб дать выход разбушевавшимся эмоциям.
Ветров сволочь, да! Но он хотя бы этого не скрывает. А я? Завралась так, что дальше уже некуда.
– Вань, спасибо большое, но не нужно. Уже все сделано…
И малодушно умолкла. А он продолжал на меня смотреть в ожидании продолжения, словно ощущал, что оно у истории есть.
– Ветров за мной поехал. Я ему не говорила, он сам узнал. Ну и все дела в свои руки взял.
– А, ну понятно, – Ваня вскочил из-за стола. – Куда уж мне тягаться с твоим «просто клиентом»...
– Вань…
– Скажи, я тогда зачем? – закричал он.
Я вздрогнула. Вжалась в спинку стула, исподлобья глядя в побагровевшее лицо мужчины.
– У меня с ним ничего нет.
– Ага, он просто клиент. Я это уже слышал, Злата.
– Но так и есть. Разве я виновата, что он увязался за мной, Вань? Что я должна сделать, скажи мне?
– Ну, не знаю… Может, не общаться с ним?
– Я бы рада. Но я его проект веду.
– Так Воронин же еще есть.
– Вань, Ветров не хочет работать с ним. Работа со мной – условие его сотрудничества с нашей компанией. Откажусь, уволят. Куприн прямым текстом сказал.
– А если спать с тобой захочет, тоже согласишься? Чтоб не уволили? – еще громче заорал Ваня. – или ты уже…
– Не хами! – я вскочила на ноги.
Разозлилась так, что даже страх перед мужской агрессией отступил.
– Это я хамлю, да, Злата? Я? Ты меня динамишь как можешь, с ним за моей спиной… «Работаешь». Так за должность боишься. А я со своей попрощался и ничего. Из-за тебя, между прочим. Что смотришь? Не знала, да? Так вот, меня из-за Ветрова твоего выгнали. Он перед этим поговорить приезжал. Требовал, чтоб я бросил тебя…
Вот, значит, как…
Я облокотилась бедрами на столешницу, колени подкашивались.
– А мне почему не рассказал?
– Потому что это мои проблемы.
– Теперь тогда зачем рассказываешь, раз проблемы твои? Чтоб обвинить, что я так же не поступила?
Он запнулся.
– Прости меня, – попытался обнять, но я увернулась.
– Нет, Вань, это я должна просить прощения. Мне Ветров сказал, если от тебя не уйду, то ты больше никуда не устроишься. Ну, ни на одну нормальную должность. Я… Я не знала, что делать. Думала, блефует, может. А сейчас…
– А мне сказать не надо было? Ну а что, речь ведь всего лишь навсего о моем будущем!
– Надо было, – я зажмурилась.
– И, знаешь, я бы и на это наплевал. Разобрался бы как-то, не впервой. Не родился же, как Ветров твой, с золотой ложкой во рту. Придумал бы что-то. Руки-ноги и мозги есть. Не всесильный же он, – его голос срывался.
– Вань…, – я протянул руку, но он отклонился.
– Но такая, как ты, этого не стоит.
– Какая? – убито выдавила я.
– Красивая и пустая, меркантильная дрянь, которой плевать на всех и все ради денег. Ты только их любить и умеешь. И больше ничего и никого.
Постоял, сверкая налившимися кровью глазами. Ждал, наверное, чего-то. Что оправдываться начну, просить прощения. Я не начала. Смысл? Мне его прощение не нужно. А в остальном он прав. Я и правда всегда любила только свои шаги к будущему, в котором не будет грязных хрущевок и дырявых ботинок, отцовских побоев и пустого желудка. После мамы, брата и еще одного человека… Но это не важно, ведь ему моя любовь никогда не была нужна.
Не дождавшись, Иван повернулся спиной и вышел, так громко хлопнув напоследок дверью, что мне показалось, рама вылетит. Я опустилась обратно на стул. Не знаю, сколько просидела так, положив руки на колени и невидящим взглядом глядя на рисунок на скатерти. В какой-то момент взяла телефон и набрала номер. Только сейчас заметила, что он тот же. Не изменился с тех пор.
Трубку взяли после первого гудка.
– Я сделала, как ты сказал. Прошу, оставь его в покое, – и, не дожидаясь ответа, отбила звонок.
Потом вырубила телефон. Потом выпила таблетку снотворного. Потом добрела до кровати и, как была, в одежде, повалилась на нее. Опустила тяжелые, опухшие от слез веки. И вскоре забылась сном.
Глава 12
Я стояла и смотрела на могилы. Над маминой уже гранитный памятник, а отцовская свежая. Венки, крест. Даты через черточку. Он прожил всего пятьдесят лет. Мама и того меньше. А могли оба жить и жить. Любить друг друга. Быть счастливыми. Смотреть, как взрослеем мы. Как становимся на ноги и находим себя в жизни. Но всего этого не случилось. Как и почему? Сколько людей задавали себе точно такие же вопросы и точно так же не находили на них ответов. Но даже если их найти, что это изменит?
Перевела взгляд на брата. Начисто выбритый и умытый. Синяк на скуле тоналкой замазан. В наглаженной черной рубашке под распахнутой курткой. На первый взгляд, обычный парень, который недавно с кем-то подрался. А если чуть-чуть лучше присмотреться, видны припухлости вокруг глаз, никак не связанные с полученным от Ветрова ударом по лицу. И в общем лицо отекшее, хоть сам он стройный. Худой даже. На меня Денис не смотрел. И ни слова не говорил сверх необходимого минимума, чтоб договориться, когда поедем.
Кроме нас на кладбище только священник и соседка тетя Вера. Все. Больше никого.
– Ты понимаешь, что можешь закончить как он?
– Опять ты за старое, да? Лучшего времени найти не могла?
– Не могла, Денис! Не могла! И поверить, что правда можно не видеть, что ко дну катишься или, видя, плевать на это тоже – не могу.
Он помялся.
– Я это… Куратору звонил. Просил, чтоб в положение вошли. Отец умер…
Да уж… В положение. До дрожи меня пугала манера его разговора. Как сильно она напоминала отцовскую.
– Мне два месяца дали все закрыть.
– И как? Закроешь?
– А думаешь смогу? За два месяца всего?! В таком состоянии. Но есть один вариант, – он почесал в затылке, – Курсачи могут сделать, там. Зачеты некоторые закрыть. Но… Отблагодарить надо. Сама понимаешь. А у меня голяк по деньгам.
Я рассмеялась. Тетя Вера укоризненно взглянула на меня. Еще бы. Хохотать на кладбище, да еще в день похорон. Но остановиться я не могла. Потому что от отчаяния и безысходности уж лучше смеяться, чем рыдать.
– Так зарабатывать иди, Денис. Официант, курьер, продавец-консультант, охранник, уборщик в конце концов… Все работы к твоим услугам, – я направилась к выходу из кладбища.
– А учиться мне когда?
– А тогда же, когда я успевала учиться после того, как «свалила и дорогу домой забыла». Ночами. В перерывах между сменами.
– Я, между прочим, пытаюсь все исправить! А ты мне даже руку помощи не протягиваешь! Сестра!
– Так а я протягивала. Все время, после того как в «столицу укатила, забив на всех». Ты эту руку кусал, а я все равно протягивала. Снова и снова. Но теперь все, братишка. Все сам. Ты взрослый. Пока не увижу, что сам что-то делаешь, ни копейки не дам.
Набычился. Руки в кулаки сжал. А потом синяк на лице потер. Вспомнил, видно, Ветрова. И промолчал.
– Ладно, я понял.
И быстрым шагом пошел прочь.
– Зачем ты так, Златочка? – шагнула ко мне тетя Вера. – Братишка ведь твой, младший. Кровь родная. Один у тебя родненький на свете остался. Трудно ему, видишь. Ни мамы, ни папы…
– Да, трудно. Мне одной только легко, – выпалила я и тоже пошла прочь.
Вышла за ворота кладбища, направилась к автобусной остановке. Хотелось уехать отсюда. Этот городок давил. Сам воздух был пропитан ужасами, унижениями и болью, которым столько лет не было видно ни конца, ни края.
Внутренний голос вопил, что нельзя было так поступать. Нужно было дать денег, позвонить декану еще раз, дать ему взятку. Снова понадеяться, что вот в этот раз уж точно… Но такое уже было и не раз. Нельзя делать одно и то же снова и снова и надеяться на иной результат. Это безумие.
Через несколько минут возле меня тормознула черная «лачетти».
– На станцию? – опустив окно крикнул смутно знакомый мужчина средних лет.
– Да.
Я села на заднее сиденье. Вот это удача! Доберусь до станции за двадцать минут… Когда там ближайшая электричка?
– Ой, никак Злата? – ахнул водитель, глядя в зеркало заднего вида. – Сколько лет сколько зим. Какая ты красавица стала, девочка! А меня помнишь? Я дядя Слава, папа Жени Светловой. В соседнем парадном живем.
– Помню, – улыбнулась я.
Только дядей Славой ты мне никогда не был. Я и тебя вспомнила, и, конечно же, твою Женечку, мою одноклассницу. Чистенькую, кроглощекую девчонку, выросшую в толстозадую девушку, которая с младшей школы громче всех высмеивала мои старые залатанные шмотки и дешевые тетрадки с «газетными» листками. А сам ты, дядя Слава, в свою очередь, вместе с женой, как и многие другие родители моих одноклассников, всеми силами запрещали детям общаться с «дочкой алкашей». Даже сидела я всегда одна за партой…
– Ну, как живешь, рассказывай? – тоном старого друга семьи, спросил Светлов-старший. – Замуж вышла?
– Пока нет. Университет окончила, сейчас архитектором работаю в крупной фирме.
– Вот это да!
От его искреннего удивления стало обидно. Конечно, какой процент неблагополучных детей не вырастает в таких же неблагополучных взрослых?
– А Женя как?
– Замуж вышла, внуков нам родила уже двоих. Сейчас третьего ждут, – затараторил мужчина. – Зять на станции работает, машинистом. Живут с нами пока…
Замолчал, сосредоточенно пытаясь разминуться с грузовиком на узкой грунтовой дороге. Тот ляпнулся в глубокую лужу, окатив до того почти чистую «лачетти» грязью. Светлов опустил окно и стал орать матом на водителя. Тот отвечал в той же манере. Оба разошлись так, что я обеспокоилась, как бы до драки не дошло. Придется тогда пешком топать до следующей остановки… К счастью, здравый смысл победил и из машин никто не вышел. Остаток пути был проделан в молчании, нарушаемом лишь злобным дядьславиным ворчанием в густые почти полностью седые усы.
– Сколько я должна, дядь Слав? – спросила, когда он затормозил у станции.
– Да брось, денег не надо, – замахал руками он. – По-соседски…
Ага. По-соседски. Это когда ж мы успели добрыми соседями стать?
– Ну вот по-соседски, спасибо, что подвезли, – я положила в подстаканник двухсотенную купюру. – До свидания, дядь Слав.
*****
На фирме мне собрали деньги. Было как-то неудобно их принимать, учитывая, что всей организацией занимался Ветров. Хотя последний факт, еще неудобнее. То, что он взял и просто так помог мне после всего, что я позволила ему это и то, что мы расстались с Ваней, казалось каким-то нереальным. Это точно была я? Это точно был Ветров? Циничный, беспринципный мерзавец, угрожавший мне столько раз, помчался за мной в пригород, отменив все свои дела, просто затем, чтоб поддержать в горе и помочь. Такое вообще бывает? Впрочем, кто знает, не потребует ли он какой «благодарности» за оказанную помощь. Поживем-увидим.
Что до Вани… Обдумав все за несколько дней, минувших с нашего разрыва, я пришла к выводу, что это к лучшему. Я не любила его. Это факт. Не знаю, может та самая любовь, от которой мурашки по коже, бабочки в животе и бессонные ночи, лишь глупая иллюзия юной девочки, которая бывает лишь раз в жизни. Но зато знаю, что не готова на годы с человеком, к которому чувствую лишь благодарность и жалость. Не готова и все.
– А я тебе говорила, что Ваня – это ни о чем, – отмахнулась Яна, с которой я как-то случайно поделилась этими мыслями. – Сопля. Еще и скандал тебе устроил за то, что не позвонила ему, вместо того, чтоб поддержать в такой момент. Правильно, что послала его. Теперь ты свободна. Придешь в себя немного и, может быть, вокруг оглянешься да заметишь кой-чего. Точнее, кое-кого.
Эх, знала бы она обо всем. Интересно, тогда бы тоже советовала с Ветровым сойтись? Но, конечно же, я проверять не собиралась. И так, напрасно, поделилась новостями о Ване. Но… Так нужно было хоть с кем-то поговорить.
– Ян, не нужна я Ветрову. Ну, может, разве что на ночь-другую. Но меня такое не интересует, знаешь ли. Особенно с тем, что работать вместе тогда станет еще сложнее, если не вообще невозможно.
Яна сощурилась.
– А я, между прочим, Ветрова не упоминала. Может, вообще вон Воронина ввиду имела, – на этом моменте мы обе прыснули.
Сорокалетний лысоватый и пузатый зануда-шовинист, конечно, партия что надо.
– Мне вообще не до отношений, правда. Хочется отдохнуть. Успокоиться. Придумать, что с братом делать.
– Ты же собиралась забить.
– Да собиралась, – я выдохнула, – Но не могу просто взять и забить, оставить все как есть.
– Понимаю.
Даже у словоохотливой Яны не нашлось ни советов, ни комментариев. Когда дело касается чьих-то родственников, очень и очень трудно рекомендовать поступать правильно. Ставишь ведь себя на место человека и понимаешь, что сама бы не смогла не вмешиваться и не пытаться помочь.
Выходные я провела за работой, наверстывая то, что не успела сделать за два пропущенных дня. Не отдохнула ни минуты, зато, если буду работать в таком темпе и дальше, еще через пару недель можно будет презентовать проект Ветровского торгового центра. Если утвердит, закажу макет. На его изготовление еще неделя. А уж потом, после финального «да», сталкиваться с Ветровым понадобиться по минимуму.
После того моего звонка он вышел на связь только раз. Уточнил дату похорон и передал номер телефона курьера, который привезет документы. И на этом все. Может, решил оставить меня в покое? Если так, то после утверждения макета наше общение постепенно сойдет на нет. Обозвав себя мысленно дурой за то, как от этой мысли заныло внутри, я выключила ноутбук, приготовила одежду на завтра и забралась под одеяло.
Но сон не шел. Было одиноко и грустно. Детство вспоминала, маму… А еще Ваню. Как он мне ужин готовил и ночью обнимал, каким хорошим был в качестве моего мужчины. А я… Я просто дала всему рухнуть, просто потому, что не смогла его полюбить. И теперь казалось, вся жизнь у меня пройдет именно так, как эти выходные, наполненная одной лишь работой. И все из-за моей глупости.
Да, конечно, я хотела добиться успеха. Много лет пахала ради этого и вот теперь, в неполных двадцать семь, оказалась на его пороге. Но, как оказалось, этого недостаточно. Никакой успех не согреет тебя холодной ночью. Не съест приготовленный тобой ужин. Не побежит навстречу с криком «мама».
Зажегся экран смартфона. Кто там еще? Вытянув из-под одеяла руку, я взяла гаджет с тумбочки. При виде уведомления сердце полетело вскачь.
Wild: « Спишь? »
– На вздумай ему отвечать! – сказала вслух самой себе.
Положила телефон на подушку возле себя. Повернулась к нему спиной. Вдохнула полной грудью, в попытке унять радостно колотящее сердце. Закрыла глаза. Спи, Злата, завтра на работушку. Не будь дурой, ладно?
Казалось, что время остановилось. И что телефон как магнит притягивает. Поборовшись с этим вечность, которая составила всего-то десять минут, я взяла его в руки. Разблокировала. Ткнула на уведомление. Все, теперь нет смысла не отвечать.
Zlata Frolova: «Работаю».
Карандашик и то, что Wild набирает сообщение, появились почти сразу.
Wild: «В такой час, еще и в субботу? Может, мне Куприну позвонить и сказать, чтоб совесть имел?»
Zlata Frolova: «Его совесть тут ни при чем. Я просто хочу поскорее доделать твой проект, чтоб быстрее распрощаться».
Отправила и поняла, какую глупость написала.
Wild: «ржущий смайлик»
Wild: «А, хотя, спасибо. Время-деньги».
И больше не добавил ничего. До самого утра я промучилась, обдумывая, что именно этот гад имел в виду. «Время-деньги» в плане того, что быстрее начнут строить его долбанный торговый центр или же речь о том, что до него именно с этого раза дошло, что со мной ничего не светит и он теперь перестанет зря тратить свое время на попытки это изменить?
Глава 13
– Спасибо, Злата, – сказал генеральный, – отличная работа. Я с заказчиком общался на неделе, он всем доволен. Павел, слушаю…
Начало нового месяца. Собрание по результатам предыдущего. Я все успела и мною довольны. От этого появилось привычное ощущение легкости и радости. Медленно выдохнув, я попыталась абстрагироваться и от голоса Воронина – слишком высокого и противного, и от его неприязненного взгляда, дабы насладиться эти ощущением до конца собрания.
У нашего светилы проблемы с заказчиком из-за допущенных им же ошибок. А посматривал он на меня так, словно эта ситуация – моя вина. Шовинист и завистник, блин.
Впрочем, уже совсем скоро мысли плавно утекли в иную степь. Точнее, вернулись к ночной переписке. Будто бессонной ночи было мало! Чтоб тебя, Гад Ветров! Свалился же ты на мою голову! Но я тоже хороша, несмотря на все тобою сделанное все равно…
– Всем хорошей недели, – голос Виктора Петровича ворвался в мои мысли.
Я подскочила. Яна округлила глаза, мол, в каких облаках ты витаешь. Босс, к счастью, ничего не заметил.
– Ну так что, Злата, когда будет минутка? – спросил Воронин, когда мы вышли из конференц-зала.
– Для чего?
– Ну как? Куприн же сказал, чтоб ты просмотрела чертеж по «Зефиру». Внесла, так сказать, свои экспертные правки.
Я поймала взгляд Яны. Та кивнула. А я даже этого не помню! Чтоб тебя, Гад Ветров!
– Давай доступ. Посмотрю сегодня, либо завтра до обеда.
Он приблизился. Запахло голубцами и несвежей рубашкой. Чуть склонившись ко мне, с довольным видом проговорил вполголоса:
– Только не меняй там сама ничего, ладно? А то заказчик – женщина, ее, в случае чего, не удастся удовлетворить так же, как Ветрова.
Я буквально почувствовала, как внутри меня закипает кровь. Ну вот почему всегда так? Долго меня будут сопровождать подобные намеки? Беспричинные, между прочим! Мелькнула мысль, а вдруг Воронин знает, что Ветров подкатывает ко мне?
Чтоб тебя, Гад Ветров!
– Зависть, Паш, очень непродуктивное чувство, – громко сказала я. – Нервы портит, а прогрессу не способствует, – и, понизив голос, добавила: – А тебе бы он не помешал, как посмотрю. Иначе только и останется, что опускаться до пошлых намеков от бессилия.
И, стараясь не слишком выдавать удовольствие от того, как вытянулось лицо мужчины, я повернулась к Яне:
– Яна, может кофе?
– С удовольствием! – и, взяв меня под руку, прошептала: – Что он тебе сказал?
– Что я сплю с Ветровым и поэтому он закрывает глаза на мои косяки. Не этими словами, но смысл такой.
– Обзавидовался, что Куприн тебе поручил проверить его «шедевр», – захихикала Яна.
Мы спустились в кофейню и сделали заказ. Яна без умолку распекала Воронина, я слушала в пол-уха. То и дело поглядывала на экран телефона, как делала уже несколько часов.
– Ждешь сообщения?
– Нет! – голос предательски звякнул. – Точнее, да, декан должен отписаться насчет Дениса, – солгала я.
– Все-таки будет сдавать, да?
– Надеюсь.
Как же ненавижу врать. Даже в мелочах. Одна ложь другую за собой тянет и так до бесконечности. И как обидно, что ничего Денис сдавать не собирается. Плевать ему. Что ж, может, когда подчистую сожрет кредитный лимит и приползет клянчить, удастся как-то на него повлиять…. Робкая надежда разбивалась о рожденный опытом скептицизм.
Настало время браться за работу. Вернувшись в кабинет, я открыла «Автокад» и с головой ушла в чертежи и расчеты. Бессонная ночь давала о себе знать, несмотря на выпитый кофе. Глаза нещадно пекло, даже капли не помогали. Иногда изображение на экране расплывалось и приходилось щуриться и присматриваться. Такими темпами я надену очки до тридцати и до этого же возраста обзаведусь морщинами.
Включился телефон. Уведомление. Я замерла, уставившись на экран. Видно, что сообщение в мессенджере, но не видно от кого. Взяла в руки, разблокировала.
Это Ваня.
Ivan Dmitrenko: «Привет! Мы можем поговорить? »
Внутри вспыхнуло раздражение. Не желая признавать его истинную причину, я зашла в мессенджер.
Svetlana Frolova: «Ты неделю назад не все сказал? »
Отправила и пожалела. Так ли во многом из сказанного он неправ? И разве не имеет права ненавидеть после всех проблем, которые из-за меня возникли?
Ivan Dmitrenko: «Пожалуйста…»
Svetlana Frolova: «Хочешь, приезжай вечером к офису».
Ivan Dmitrenko: «Спасибо тебе».
Откладывая телефон, я каждой клеточкой ощущала, что ничего хорошего этот разговор не принесет. Но вместе с тем понимала, что должна ему его.
Глава 14
Ваня ждал меня у входа в бизнес-центр. Букет роз, костюм под пальто, укладка. Шлейф парфюма, словно он полфлакона вылил. Но его вид меня порадовал. Больше всего я боялась увидеть похудевшего и осунувшегося мужчину в глубокой депрессии.
– Злат, я был неправ, – начал он, как только я приблизилась.
– Давай не здесь, ладно? – попросила я, взглядом указывая на многочисленных зрителей нашей беседы.
– Конечно.
Он отдал мне букет, я поблагодарила. Взялась за предложенную руку, позволила усадить себя в автомобиль. В неловкой, напряженной тишине мы доехали до закусочной. Сели за столик, я цветы официанту отдала, чтоб в воду поставил, выбрали блюда. Есть не очень-то и хотелось. Однако заказывать чашку кофе, усиливая тем самым неловкость, хотелось еще меньше. За что мне его наказывать? За слова? Так он, повторюсь, имел на них право. Как ни крути.
– Злат, прости меня, пожалуйста. Я вел себя недопустимо. Сказал со зла. От бессилия.
– Хорошо, – я пожала плечами.
– Правда? – он не смог скрыть удивления.
– Конечно. Вань, из-за меня у тебя все наперекосяк пошло. Да и я еще запуталась, не все рассказывала. Ты меня извини за это. Я не имела права так поступать.
– Ну, я тоже тебе не все говорил. К тому же сам виноват… Ты просто чувствовала, что я Ветрову не соперник, поэтому и пощадила мое самолюбие.
Я открыла рот возразить, но передумала. Частично Ваня был прав, а другая часть слишком-слишком…
Ваня потянулся через стол и взял меня за руку. Его пальцы были холодными и подрагивали от нервов.
– Давай забудем обо всем, Злата, – с надеждой глядя в глаза, предложил мужчина.
Забыть… Как сильно я этого хотела. Долгие-долгие годы и хотела, и всеми силами старалась забыть.
– Ты Сашу Петрикова помнишь? Ну, мы еще в боулинг с ним и девушкой его ходили?
– Помню.
– Так вот, у брата его бизнес в Будапеште. Он меня туда зовет. Руководителем филиала. – Ваня передернул плечами. – Не сильно переезжать хочется…
– Вань, но возможность же отличная. Ну и что, что в другой стране? Освоишься, тем более не один будешь.
– Да и я тоже так подумал, Злата. Это Ветрова город, мне тут теперь ловить нечего. Да и должность такую мне тут даже в лучшие времена не предлагали и года три б еще не предложили. Поэтому согласился, – пристально глядя мне в глаза, проговорил мужчина.
Город Ветрова. Как в девяностые годы прошлого века или как в дешевых сериалах о том времени. Хотя, с какой-то стороны, в каком-то смысле так и есть.
