Текст книги "Снова моя (СИ)"

Автор книги: Надежда Борзакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Я зажмурилась. Поддалась наивному детскому желанию так спрятаться от реальности хоть на несколько секунд. Как же больно. Сколько ее может быть этой боли? Зачем ее так много? Для нас обоих, потому, что боль Руслана я тоже чувствовала. Как и свою.

– Я не переставал тебя любить. Все эти годы – не переставал. Не мог забыть тебя. Ты должна это знать. Что даже те, у кого внутри пустота, могут любить. Может быть редко. Может быть только тебя одну, но могут… Умеют.

Лицо мужчины таяло перед глазами. Я моргнула, позволяя слезам упасть. Их нет смысла пытаться скрыть. Не от того, кто тоже плачет. Не от того, кто не скрывает от моей боли свою. Не от того, кто меня любит.

– Я не могу просить простить меня. Знаю, не простишь. Не сможешь, хоть и пытаешься, – сжав пальцами переносицу, сказал Руслан. – Просто хотел, чтоб ты знала, как было. Знала, что я тебя любил и люблю. А так отец прав. Я никогда не был тебя достоин.

Он завел двигатель и медленно вырулил на дорогу. Снова потер рукой лицо, пряча слезы. Сжал оплетку руля так, что побелели костяшки пальцев. Поехал не спеша, осторожно. А я словно зависла. Слепо смотрела, как за окном сменяются улицы. Как проносятся мимо дома, машины.

Неужели, все?

Глава 30

Неужели мы просто расстанемся сейчас, чтоб больше никогда не встретиться? Неужели слова Руслана – точка между нами? Вроде той, что была поставлена перед аварией, только теперь уже окончательная?

Знаю, не простишь. Не сможешь, хоть и пытаешься.

Не прощу. Не смогу полностью поверить снова. А значит, все кончено. С другой стороны, а что между нами было? По факту абсолютно ничего. Так несколько свиданий и пара поцелуев. Мимолетный роман. От этих мыслей стало так горько и так больно, что глаза снова наполнились слезами.

Руслан заехал в мой двор. Остановился у парадного. Я вылезла из машины. Достала ключи из сумки, открыла домофон. Поднялась наверх, в свою квартиру. Ощущение, что из меня все силы что-то высосало. Я еле до кровати добралась. Упала на нее, как была, в платье. Купленном, чтоб впечатлить… Кого и зачем?

Руслан прав. Я его не прощу. Я ему не верю. А значит, все. Так правильно. Это единственно правильное решение.

Воскресенье. Понедельник. Работа. Миниатюрный букет белых роз от Вадима с запиской с извинениями “за инцидент”. Очень хотелось послать его подальше, но я ограничилась тем, что выкинула тот в мусорник. Дом. Бессонная ночь с тем фото возле подушки. Нет, все правильно. Я правильно поступила. Это точно. И снова утро, и снова работа. Там проекты, текучка, идиот-Воронин, новый мнимый поклонник Яны… Новость о том, что “Wild-Industry” выходит из состава холдинга. Сначала неофициальная, а в среду уже сам Вадим написал об этом в своей социальной сети. Точнее, это скорее всего, сделал вместо него один из помощников. Но, даже, если социальная сеть была удостоена пары минут ценнейшего времени Ветрова-старшего, это все равно не меняет лживости текста в посте. Там молодых львов, которым пора создавать свой прайд, про новые идеи развития бизнеса, которым необходимо свободное пространство и так далее и тому подобное вранье. От первого и до последнего слова. Конечно же я не была наивной девочкой, считающей, что крупные фигуры бизнеса не лгут. Отнюдь. Я давно уже жила реальностью и принимала ее. Но смириться с тем, как Вадим относится к своему сыну, простить это ему, я не могла. Хорошо, что они больше не в одной лодке.

Как же долго я мечтала иметь свой угол. Пусть и съемный, но свой. Где могу все обустроить хотя бы близко к тому, как хочется и где могу побыть наедине с собой. И вот, впервые за все годы, минувшие с момента начала аренды квартиры, я не хотела в нее возвращаться. Не хотела быть там одна.

Засиживалась в офисе допоздна, а ночь на пятницу и вовсе осталась ночевать в кабинете. Да, диванчик не раскладывался, а в собранном виде на нем не уляжешься. Но какая разница, если я все равно не могла спать? И есть тоже не могла. Зато могла рыдать над старым фото, рыдать под душем и даже над чертежом в “Автокаде”. А потом могла быстренько умыться, накраситься либо поправить макияж так, чтоб окружающим казалось, у меня просто устали глаза от компьютера или максимум началась сезонная аллергия. Еще могла много и хорошо работать…

– Так, все, рассказывай? – Янин голос, увлеченно вещавший по стандарту о новой диете, так резко изменил тональность, что моя рука со стаканчиком латте дрогнула и молочная пена выплеснулась на пальцы. Мы сидели в моем кабинете на диванчике. Время близилось к пяти вечера и Яна зашла поболтать и принесла кофе с “диетическими” маффинами.

По последнему пункту провал.

– В смысле?

– В смысле на тебе лица нет. И не надо мне говорить, что все нормально. Вижу, что это не так. С Ветровым что-ли поругалась?

К горлу подкатил комок. Не вздохнуть и не выдохнуть. Расплачусь. А этого нельзя допустить.

– Ян, ты извини…

– Это не мое дело, да? Совершенно справедливо. Но можно тебя попросить поговорить о том, что у тебя произошло с кем-то другим, кому ты доверяешь? Потому как держать все в себе не дело.

С кем-то другим… Нет у меня никого. Вообще никого на всем-всем белом свете. Брат не в счет. У нас с ним “не такие” отношения и очень вряд ли когда-то смогут стать иными. Дело не в том, что мы разного пола и не в семилетней разнице в возрасте. Но в том, насколько мы разные люди и насколько мало я могу ему доверять.

– Злат, ну не плачь, – Яна поставила свой стаканчик на журнальный столик и обняла меня.

А я и не заметила, что таки заплакала.

– Не плачь, пожалуйста, не стоят они того. Я тебе точно говорю, не стоят. Тем более Ветров. С такими, как он, нельзя планировать вообще ничего серьезного…

– Да откуда тебе знать? – выпалила я, стряхнув ее руки. – В книжках читала или сама придумала, как всех своих богатых хахалей?

Яна расширила глаза. Покраснела, сникла вся. И меня больно ужалил стыд. Зачем я такое сказала?

– Извини, пожалуйста. Яна, я гадость сказала! Прости, – затараторила, пряча глаза.

Хотелось провалиться сквозь землю. Как мне Яне теперь в глаза смотреть?

– Ты права, – просто сказала она вдруг. – Я все придумывала. Нет у меня никого и давно уже не было. Куда уж такой, как я… Не хотелось на твоем фоне выглядеть неудачницей.

– На моем фоне, да?– я горько рассмеялась, – Яна, я в восемнадцать влюбилась по уши в крутого парня. Думала, что и он меня любит, ведь так выручал, помогал, а оказалось, что он на меня с друзьями поспорил. Что пересплю с ним.

Яна молча встала, подошла к двери и заперла на ключ. Вот он шанс взять себя в руки и не продолжать. Надо было им воспользоваться и заткнуться, но я уже не могла. Словно внутри невидимая чаша переполнилась и все наружу выплеснулось неудержимым потоком.

– Я так не смогла его забыть восемь лет прошло, а не смогла и все. Ни одни отношения из-за этого так нормально и не построила. Вроде любила, а все не то было. Не то и не так. А теперь мы с ним встретились снова. И он захотел, чтоб я была с ним. Я отказала, а он не отстал. Гадостей столько наделал. Я думала это так спортивный интерес, из-за того, что отказала. А оказалось нет. Оказалось и он меня любит. И не раз доказывал это. И вообще любил все это время, даже восемь лет назад. Прощения просил, объяснил все. Сглупил тогда, запутался в себе…. И я так бы хотела с ним быть, но боюсь опять обжечься. Не могу простить его поступка… Он это знает. И… И дал понять, что тогда нам не стоит….

Мой голос сорвался и я зарыдала в голос. Яна обняла меня, гладила по волосам, давая выплакаться. Потом налила воды, нашла у меня успокоительные капли, о наличии которых я сама даже не помнила. Накапала побольше, заставила выпить. Горло обожгло, я закашлялась.

– Слушай, Злат, – медленно начала Яна, забрав у меня стакан, – если что я не советы даю. Как могу? Но ты просто подумай о том, что возможно упускаешь шанс быть вместе с той самой любовью всей своей жизни просто из страха, что не сложится и из-за обиды, которую никак не отпустишь. Я не могу представить, как погано ты себя чувствовала и какую жесть пережила, но это уже в прошлом. А что будет в будущем решать только тебе. Ладно, давай, успокаивайся. Домой скоро.

– Яна. Это Ветров, – зачем-то выпалила я.

Он улыбнулась.

– Вроде я не поняла.

Яна вышла. Я без сил откинулась на спинку дивана. Сползла ниже и опустила тяжелые веки. Слова Яны продолжали звучать в ушах. Я любила Руслана и по прежнему люблю. И он любит меня. Так что же я делаю? За что держусь? За обиду?

Перед глазами снова замелькали воспоминания. То самое страшное утро. То, каким был тогда Руслан. И виделось все теперь совсем-совсем иначе. Он хотел поиграть, но влюбился. Он испугался своих чувств и того, что они не взаимны и потому поступил так, как планировал изначально, спрятавшись в отрицании. Разве я сейчас не поступаю подобным образом?

Глава 31

Через все пробки вечерней столицы такси ехало словно целую вечность. Я изнывала от ожидания, бесилась внутри, но молчала. Таксист ни в чем не виноват. Таксист вообще хороший и приятный мужчина средних лет. Деликатный. Шоколадкой вон меня угостил, не спрашивая ни о чем. И изо всех сил старался доехать побыстрее, но просто не мог.

Лучше бы на метро поехала. И как только не додумалась до этого сразу. Вот, дура. Сердце колотилось, словно пыталось подгонять нудно тянущиеся по залитой солнцем дороге автомобили. Заставила себя отвлечься от абсолютно бестолкового смотрения в окно и заняться делом. А именно привести себя в относительный порядок. Нет, конечно же еще в кабинете я стерла потекшую тушь и подводку, придав лицу более-менее приемлемый вид, но этого мало. Уж слишком видно, что я недавно рыдала. Возможно, практически любая другая бы на моем месте и думать забыла о внешнем виде. В моем же случае сказывался банальная многолетняя привычка, во что бы то ни стало в абсолютно любой ситуации пытаться выглядеть уместно, хоть сколько усилий приходится для этого прилагать. Потому, что поступать иначе, означало для меня сдаться. Срастись, начать соответствовать обидному ярлыку нищебродки, дочки отбросов, которая “вырастет такой же” повешенному на меня “добрыми” людьми в раннем детстве.

Достав из сумки косметичку, я выудила оттуда зеркало и консилер в стике. Нанесла несколько капель под глаза и на крылья носа, вбила кончиками пальцев. Ни о каких графичных стрелках речи не шло с тем, что крашусь на ходу, потому я просто нарисовала коричневым карандашом тонкую линию у самого роста верхних ресниц, добавив маленький хвостик у внешнего угла глаза. Подвела водную линию нижнего века белым карандашом, подкрасила ресницы тушью. Что ж, так намного лучше.

Наконец, мы подъехали к Ветровскому бизнес-центру. Расплатившись с водителем, я вышла из машины. Вдохнула поглубже теплый летний воздух, стремясь унять вновь разогнавшееся сердце.

Когда заходила внутрь, практически столкнулась с Вадимом.

– Здравствуйте, Злата, – сделав знак сопровождающей его охране, он улыбнулся так, словно предыдущая наша встреча закончилась милым прощанием.

– Добрый вечер, – отозвалась я, сделав шаг в сторону, чтоб обойти его.

– А вы куда направляетесь?

– К Руслану, – мои губы дернулись в приветливой улыбке, хоть на самом деле хотелось послать его куда подальше. Это тоже привычка. Профдеформация. Почти никогда не терять лицо.

– Так он съехал уже. Разве вам не сказал?

Ну конечно! И как я могла не подумать о том, что Руслан перевезет офис из отцовского бизнес-центра. Вот, дура.

– Что-то случилось? – заглянул мне в лицо Ветров-старший.

– Не ваше дело, – выпалила я.

Почти никогда не терять лицо. Ага.

Ветров-старших усмехнулся. Не пренебрежительно, а удивленно как-то. Словно не ожидал, что кто-то посмеет так ему ответить. А тем более я.

– Я бы хотел объясниться, Злата. Уделите мне, пожалуйста, несколько минут вашего времени.

Говорил он спокойным и ровным тоном. Но так, что отказать язык не повернется.

В сопровождении двух охранников мы прошли по вестибюлю к лифту. Поднялись на последний этаж и оказались в просторной приемной. При виде Ветрова-старшего секретарша только по стойке “смирно” не вытянулась. К моему удивлению, это была не длинноногая фигуристая девчонка моложе двадцати пяти лет с губами в пол-лица и “четверкой” в декольте, а женщина средних лет. Стройная, ухоженная, одетая в строгий, но стильный брючный костюм. Такие скорее сами руководителями являются, а не в приемной на телефоне сидят.

– Вадим Александрович…

– Злата, выпьете что-нибудь?

– Да, я бы хотела латте, – нет, я ничего не хотела. Но напиток очень сильно выручает, когда нужно сделать паузу в разговоре.

– Валентина, сделайте, пожалуйста латте и американо без кофеина. Злата, прошу сюда, – с этими словами он сделал знак охране, чтоб ждали, распахнул передо мной дверь своего кабинета. Помещение гигантских размеров, но всего по минимуму. Большой рабочий стол буквой “т” с шестью креслами не считая кресла руководителя, на нем только макбук последней модели и подставка с перьевыми ручками. Никаких фотографий, статуэток и прочего, что обычно бывает на рабочем столе. Полная стерильность. Широкий диван с журнальным столиком, плазма на стене. Одну из стен полностью занимал шкаф. На противоположной был кондиционер с отбойником. На полу очиститель воздуха. Все в черных и белых цветах.

Говорят, кабинет отражает личность хозяина. Так вот Вадиму такой подходил идеально. Строгий. Холодный. Неприветливый.

– Присаживайтесь, – указал на диванчик.

Я села полубоком возле одного подлокотника, он возле второго. Между нами чуть больше метра. Даже это предусмотрено. Полуформальное общение с четким соблюдением личных границ. В дверь постучали. Секретарша принесла кофе. Ловкими быстрыми движениями поставила перед нами чашки и быстро вышла.

– Злата, раз представилась такая возможность, я хочу лично принести извинения за инцидент, – сказал Вадим, отпив кофе. – Сожалею, что вы стали свидетелем нашей перепалки.

– Странно, что вы приносите извинения мне, а не своему сыну.

– Отнюдь. И дело даже не в том, что формально мы с вами, пусть и бывшие, но бизнес-партнеры. Но в том, что я выражаю таким образом свое уважение лично вам. Я хорошо вас помню, хоть наше знакомство было давним и мимолетным и восхищен тем, насколько многого вы добились собственным трудом. Жаль, я никогда не смогу сказать такого же о своем сыне.

– А, так вот зачем вы позвали меня на этот обед? – я отпила кофе. Из мягкого многогранного вкуса хорошо приготовленного напитка, смогла уловить лишь горечь. – Чтоб посильнее унизить сына?

Вадим улыбнулся.

– Это не так. Я узнал, что Руслан, скажем так, изменил привычный для себя вектор отношений и что его избранницей оказались именно вы и посчитал нужным инициировать семейную встречу. Но, к сожалению, события вышли из-под контроля из-за сложностей в наших с сыном взаимоотношениях.

– Сложностей, которые создаете вы.

– Это неверный вывод, основанный на том, что вы не близко знакомы с нашей семьей, – он отвел взгляд. – Я поднимался со дна, всю жизнь много работал, старался сделать так, чтобы Руслан был всем обеспечен и избежал трудностей, через которые прошел я. И справился с этим весьма успешно. Но, к сожалению, вырос он типичным мажором, хоть как я пытался подобного избежать. То, что я зарабатывал годами, ему досталось по праву рождения, но он так и не оценил этого. Последние события тому доказательство. Но, наши проблемы не должны влиять на вас. Признаюсь, я очень обрадовался узнав, что рядом с сыном наконец-то достойная девушка, которая сможет его направить…

– Вадим, Руслан не нуждается в том, чтоб его кто-то направлял, – выпалила я. – Если б он был таким, как вы его описываете, то не смог бы развивать бизнес да и не стал бы этого делать. Да, на старте ему помогли вы, но дальше он, судя по всему, справлялся сам и весьма успешно. Иначе бы не стал отделяться, банально из страха не вывезти и нежелания напрягаться. Для меня он сильный и хороший человек. По-своему, но это так. И я считаю, что вы к нему несправедливы. Не думаю, что вам нужно мое мнение или оно что-то поменяет, но я рада, что представилась возможность это сказать. А теперь, прошу прощения, но мне нужно идти.

Я поднялась, Вадим следом. На его скулах играли желваки, но во взгляде было больше уважения, чем злости.

– Я рад, что этот разговор состоялся, – сказал он.

И хоть я не хотела этого признавать, но разделяла его чувства.

Вышла из кабинета, спустилась на лифте в вестибюль, миновала его и оказалась на улице. В этот момент включился телефон.

Руслан.

– Что ты в бизнес-центре делаешь?

– Хотела с тобой поговорить, – просто ответила я.

– Говори, – услышала из-за спины.

Обернулась. Он стоял в двух шагах от меня. Вечернее солнце играло в его темных волосах, черные глаза дико горели на бледном лице с заострившимися скулами. На губах блуждала улыбка. Смущенная, несвойственная ему.

-Следишь за мной? – севшим голосом выдавила я, дрожащими руками пряча телефон в сумку.

– Присматриваю, – шагнул ближе. – Ты не ответила на вопрос.

Его близость кружила голову. Жар мощного, сильного тела окутывал меня, огонь темных глаз обжигал.

– А ты что тут делаешь?

– Я сидел, тебя под твоим домом ждал. Набрал ребят, узнать, где ты. Сказали, что здесь, вот и приехал.

– Зачем ждал? – сердце подпрыгнуло к горлу. Глаза стали наполняться слезами, а лицо Руслана расплываться.

– Потому, что я не могу без тебя, Златовласка. Не могу и не хочу. Думал, как-то получится, но нет. И мне плевать, что это неправильно. Я не отступлюсь. Годами буду ждать, если надо.

Я провела кончиками пальцев по лацканам его серого пиджака. Мужчина задержал дыхание, словно внимая едва ощутимым прикосновениям.

– Не надо, – прошептала, вскинув голову и глядя в его глаза цвета ночи. – Не надо ждать.

Губы мужчины дрогнули.

– То есть…

– Руслан, я люблю тебя. И я… Я тебе верю. И я простила тебя. Я приехала, чтобы сказать это.

Взявшись за талию, он оторвал меня от земли и закружил. Я то ли смеялась, то ли рыдала, хватаясь за его плечи. Не знаю. Не важно. Счастье, огромное, словно вселенная, переполняло меня, выплескивалось через невидимые края, делая все неважным. Все, кроме этих смеющихся темных глаз, в которых зажигались и гасли звезды, рук на моей талии… Самых правильных рук в мире.

Руслан взял меня на руки и отнес в машину. Усадил на заднее сиденье, устроился рядом. Водитель медленно вырулил на дорогу. Разделительно стекло поползло вверх. Руслан поймал мои губы своими. Поцелуй ощущался иначе, не так, как те прежние. Украденные им поцелуи, которые я не позволяла себе хотеть. Я растворялась в нем, отдавалась без остатка, позабыв обо всем на свете.

Парадное. Лифт. Стена холодная, а мужское тело обжигающе горячее. Я задыхалась и в то же время словно дышала полной грудью чистейшим кислородом и потому кружилась голова. Тяжелая входная дверь. Мы у него… Еще одна стена, в которую он вжал меня собой. Полумрак. Звон упавших на пол ключей. Неловкие пальцы, которыми мы забирались друг-другу под одежду. Хриплое, надсадное дыхание. Пуговицы, пряжка ремня. Запутываясь в одежде, мы мешали друг-другу. Хохотали между поцелуями.

Простыни прохладные. Руки Руслана жадные и бесстыдные. Они сминали мое тело, рисовали на нем опаляющие узоры, следуя за губами, которые жалили, клеймили поцелуями каждый сантиметр моей кожи. Желанными, такими желанными поцелуями, без которых я изнывала все эти долгие-долгие годы и даже не понимала этого до сегодняшнего дня. В какой-то момент все внутри взорвалось удовольствием, в котором я потерялась словно на целую вечность.

Усталые, утоленные, мы лежали на смятых простынях. Обнявшись и слушая, успокаивающееся дыхание друг-друга.

Разбудили меня солнечные лучи. Не сразу я поняла, где именно нахожусь. Случившееся ночью казалось каким-то сном. В кровати я была одна и это навеяло страшные воспоминания. Где Руслан?

Дверь медленно открылась и он появился на пороге. Еще сонный с растрепанными волосами. такой родной, что защемило сердце. В руках он держал букет розовых тюльпанов.

Забрался в кровать, протянул их мне. Полной грудью я вдохнула нежный, сладковатый аромат лета.

-Какая ты красивая, – прошептал мужчина в мои губы.

А потом накрыл их своими, в долгом и сладком поцелуе. Я попыталась отложить на тумбочку букет, жалко же…

– Так, стоп, – он оторвался от моих губ. – Делу время.

Достал из кармана домашних шорт квадратную коробочку черного дерева. Щелчком открыл ее и крупный бриллиант засверкал в лучах солнца.

– Честно, хотел это сделать на берегу моря или хотя бы в рестике, но не могу уже ждать, – его губы усмехались, а голос срывался и подрагивал. – Злата, выходи за меня замуж!

Я закивала. Точнее, задергала головой. Говорить не могла. Мешали слезы. Когда Руслан надевал мне на палец кольцо у него дрожали пальцы. Так же сильно, как и мои. А потом он снова поцеловал меня. Свою невесту.

Эпилог

Восемнадцать лет спустя

– Мам, пришло! – хрипловатый голос сына прогремел из детской. Хотя, какая это детская? Можно ли так назвать комнату, в которой обитает парень, который ростом уже почти с Руслана?

Через несколько секунд Андрей влетел ко мне в кухню со смартфоном в руках.

– Можно ты откроешь? – нервно попросил он, сверкая черными отцовскими глазами.

Протянул мне телефон. Вытерев о передник руки, я взяла его. Открыто почтовое приложение. Там новое письмо. Отправитель – Национальный медицинский университет. Мое сердце забилось чаще. Прошел на бюджет? Нет? Нам с Русланом контракт оплатить не проблема. Хоть десяток контрактов. Но как уговорить сына согласиться на это? Он же все сам и точка. Я ткнула в иконку.

– “Уважаемый Ветров Андрей Русланович! Рады сообщить, что вы успешно прошли конкурс на учебу по госзаказу и зачислены на первый курс факультета “Лечебное дело”....

– А-а-а-а! – сын сжал меня в объятиях и оторвал на несколько секунд от пола. – Получилось, мам! Я поступил! На бюджет! Са-а-ам!

Я обняла сына, отчаянно стараясь не разрыдаться от радости и гордости за него. Мечта, ради которой он так много работал, начинала сбываться. Бросив взгляд в окно, я увидела, как во двор заезжает машина Руслана.

Припарковавшись, он вылез из машины. Следом за ним с заднего сиденья выгрузились наши четырнадцатилетние близнецы. Сережа открыл переднюю дверцу, достал с пассажирского сиденья большой букет роз и отдал его Руслану.

– Мам, это точно не папа постарался? – враз посерьезнев, спросил сын.

И взглядом в мое лицо совсем по-отцовски уперся. Пригвоздил к месту прям. Мелькнула мысль – хороший бы из него генеральный получился. Но сын не захотел идти в бизнес и работать с отцом. Я так переживала за реакцию Руслана, когда он в одиннадцатом классе окончательно объявил о таком своем решении. Но, как оказалось, зря. Руслан его принял и поддержал. И я знала, дело тут не в том, что у нас еще двое сыновей, которые ждут не дождутся, когда исполнится шестнадцать и Руслан частично допустит их к работе в фирме. Но в том, что мой любимый стал не только хорошим мужем, но и отличным отцом.

– Ма-ам!

Через несколько секунд все трое предстали пред наши светлы очи.

– Я поступил на бюджет! – объявил Андрей.

– А-а-а-а!

Мы обнялись все вчетвером. И показалось, что от нашей радости прямо в кухне зажглось наше личное персональное солнце.

– Я горжусь тобой, – сказал Руслан Андрею, по-взрослому пожимая ему руку.

Потом протянул мне букет. Боковым зрением, я увидела, как мальчишки ретировались с кухни.

– Люблю тебя, моя Златовласка, – прошептал Руслан перед тем, как поцеловать меня в губы.



Конец