Текст книги "Внимание, опасность! Здесь исполняются мечты (СИ)"

Автор книги: Надежда Цыбанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– «Хорошо, что тут зеркал нет», – сердито сказал Филя. – «Заикание твой дурной образ не улучшило бы».

Я почесала голову, но кроме провала в памяти ничего не обнаружила.

– Причина? – прохрипела я.

– Вы устроили погром в особняке Тюрских, – Он жестом уличного фокусника вытащил откуда-то из-за спины… рваное платье-облако.

– Это точно не я, – открестилась я от страстного желания оголить вдову.

– Ваши слова против…

Я весьма некультурно перебила стража, дыхнув в его сторону убойным перегаром:

– Если бы кто-то не задал стрекоча со страху, мне не пришлось на опохмельную голову выслушивать нелепые предъявы. К счастью, среди вас оказался один с железными яйц…, ой простите, нервами.

– Это второе обвинение! – страж напыжился. Я с интересом заглянула за его спину, но кроме других служителей закона, там ничего не увидела. – Вы убили нашего товарища! Он остался, чтобы защитить безобидных граждан от некромантского произвола, и погиб!

Это кого он там посчитал безобидным: веселую вдову с ядом или всю семейку скопом?

Я толкнула храпящее по соседству тело:

– Эй, Федя, твое начальство пожаловало. Говорят, я тебя убила.

– Хр-р-р, так и есть. Хр-р-р, Эдмонд, водички. Хр-р-р. И я тебе устал повторять – я Федерик. А не Федя.

Я с долей ревности проследила, как скелет резво бросился выполнять поручение.

– Устал – не повторяй, а смирись, – я еще раз толкнула тело. Хотя бы вопрос о горячей ночи не возникал: спали мы одетыми. – Давай, яви начальству свой лик, чтобы меня не обвиняли в непотребностях.

Федя сел. Не открывая глаз, зевнул, махнул рукой своим товарищам и снова упал на одеяла.

– Кстати, он свидетель, и даже местами потерпевший. Его на веселой вдове женить хотели, – сдала без зазрения совести собутыльника.

Стражи смутились, но не отступили:

– Погром. Его же вы оспаривать не будете?

– Зачем? – удивилась я. – Все как господа-заказчики и просили. Сейф из стены в результате выковыряли?

– Кабинет восстановлению не подлежит, – с долей зависти поведал страж.

– Так какие ко мне претензии? Надо ЦУ четче выдавать. Что просили, то и получили.

– А как же конюх! – от нетерпения подпрыгнул один из стражей, за что и заработал пинок от товарища.

– Знаете, это странно, – я села по-турецки на импровизированной постели. – Вас совершенно не волнует убийство обычного гражданина, но то, что он попал под заклинание поднятия – кошмар! Откуда я знала, что в доме есть еще трупы? Да и вообще, уважаемого человека угостила ядом жена. Это разве исключительно внутрисемейное дело?

Старший почувствовал себя неуютно. Он дернул кадыком и чуть ослабил жесткий ворот фирменного кителя. Еще больше его заставил нервничать Эдмонд со своим новым питомцем.

Скелет принес заказанную воду. В кубке. С драгоценными камнями. А у меня рефлекторно дернулся глаз и сжался желудок. Никогда еще не бросало в холодную дрожь от одного вида тары. Перед слугой гордо шествовала мышь. На маленьком зверьке и встретились все взгляды. Но грызуна, прошедшего боевое крещение дрессировкой аля Дуров (пока у меня звереныша не отобрали), уже ничего не пугало. Он обнюхал сапоги главного и грозно опищал их. Так изыскано мужчину еще не посылали.

– А…а…а…, – страж попытался взять себя в руки, глядя как подчиненный (правда, уже бывший, только начальство об этом не в курсе) жадно пьет из некромантского кубка, – а почему он одет? – еще и пальцем некультурно тыкнул в Эдмонда.

Тот как раз наклонился, чтобы перехватить Тузика (мышь полностью заслужила эту кличку) за тельце.

– Не могли бы вы не тыкать мне в глаза, – сердито проскрипел слуга, когда страж замер от испуга, провалившись пальцем в глазницу. – Мы с вами не настолько знакомы, чтобы заниматься столь интимными вещами. Если я мертв, то одежды не заслуживаю, по-вашему?

– Простите, – захрипел блюститель порядка, судорожно пытаясь забрать свою конечность назад.

– Осторожнее, – еще больше рассердился Эдмонд и щелкнул челюстью. – Вы мне голову оторвете. Хам!

Казус удалось быстро ликвидировать, но нежный румянец на щеках стража не спешил растворяться. Фирменный китель был расстегнут уже на две пуговицы.

– Так о чем это я? Кхм. Ах да. А какие доказательства кроме ваших слов? В наш прогрессивный век наука ядов далеко шагнула вперед. Спустя несколько часов никаких следов в теле не остается. А зомби ваши – это видимая улика!

– Никаких следов, говорите? – усмехнулась я. – А показания самой жертвы вас не устроит?

Федя шумно выдохнул, убивая последние частички кислорода в помещении, и на карачках пополз к гробу.

– Ты куда? – удивилась я.

– Там печеньки остались. Есть охота, – пояснил с деловым видом собутыльник. Но на полпути замер и посмотрел на товарищей: – Я, кстати, и сам раньше не догадывался, как он с духами общается. Точнее, не задумывался никогда.

– О чем это он, – начальник почесал затылок дубинкой.

– Об Альберте Тюрском, – пояснила я. – Не обладая активным даром, он все равно являлся некромантом! Хватит принижать нас в правах! Сколько это можно терпеть! Мы поднимем всех одаренных на баррикады!

Никогда еще стражи, прибыв на задержание, не оказывались прямо посреди революционного движения. Из оппозиции у нас имелось: два не способных принять вертикальное положение с бодуна лидера, одетый скелет и мышь. Но сдаваться никто не собирался.

– Мы обязательно займемся этим вопросом, – страж решил поступить как в переговорах с террористами: наобещать с три короба, авось группа захвата разберется.

– Конечно, займетесь, – я всплеснула руками. Начальник, как более опытный, сразу напрягся. – Альберт Тюрской решил взять это дело под личный контроль. Коллегия адвокатов совместно с картелем некромантов будут писать ходатайство на возбуждение расследования.

– Богиня Порядка, демоны объединились, – тихонечко провыл кто-то из обязанных защищать нервы и покой граждан.

Я, слабо соображая, что несу на больную голову (да со мной и на здоровую это оказия часто случалась), гордо выкрикнула:

– Свободу Анжеле Девис! – и прикусила язык. Нельзя перебарщивать с агитационным движением.

Но реакция последовала несколько странная. Бравый Федя, жевавший печеньки, подавился и рухнул на пол, прикрывая руками макушку. Эдмонд подтянул штаны и втянул голову. Тузик отбыл в обморок, раскинув лапы.

– Э? – озадачился главный.

– И не говорите, – я тяжело вздохнула. – «Филичка, я, кажется, вчера чуть-чуть начудила?»

– «Ты, мать, не принижай свои возможности. Поверь, было далеко не чуть-чуть. Думаю, в этом мире теперь ураган обязательно назовут Света-Посланница-Беспорядка».

– «А чего они так реагируют?», – жалобно спросила я. Таким тоном конфеты у детей только выпрашивать.

Но будущая жертва пытки пением противным тонким голосом, которая об этом еще не догадывается, не поддалась:

– «Не-е-ет, так просто за вчерашний фортель с выпивкой ты не отделаешься. Сейчас тебе расскажут о других подвигах, а я посмотрю, как ты выкручиваться будешь. Морально удовлетворюсь за ночь немоты».

И сглазил паршивец такой!

– Ладно, оставим пока Тюрских, – главный поискал взглядом посадочное место. Федя жестом фокусника захлопнул гроб и махнул, мол, располагайтесь. Стража только сильнее сплотила свои ряды. – Поступила жалоба от ваших соседей, уважаемых людей, между прочим. Вчера ночью ваш скел… слуга вломился к ним и вероломно захватил чай, печенье и целый торт.

– Неправда! – возмутился Эдмонд. – От торта я отказался. Перед сном столько калорий наверняка отложится в попе. И никуда я не вламывался. А вежливо постучал. Почему-то, когда на пороге появилось нечто в белой рубашке до пола и колпаке, которое сначала я принял за мужчину, при виде меня издало ужасный визг женским голосом, и побежало в дом. Я проследовал за хозяином вглубь жилья, дабы вежливо попросить немножко заварки. И застал его на кухне, где тот, видимо, решил побаловать себя на ночь блинчиками, и для этого взял сковородку. Я исключительно цивилизованно попросил чай. Мне отдали целую жестяную банку, хоть я и сопротивлялся, и всю пачку печенья. Хозяин настаивал на торте, но, как я уже говорил, столько крема на ночь есть вредно.

У-у-у. Тортик. И мимо меня прошел. Тоже мне худосочный блюститель фигуры.

– Хорошо, – страж отчетливо скрипнул зубами. Бедняга, ему еще потом перед вышестоящим начальством отчитываться. – Жалоба от соседей на то, что вы мучили собачку. А она выла и скулила!

– «Бедная животинка», – простонал сквозь смех Филька. – «И ты это… не пой больше. А то страшно подумать, за что примут в следующий раз невинные слушатели твой исключительно мелодичный голосок. Да и пугать окружающих Кругом явно не стоило. Не поняли они романтики зоны. Но шикарно ты их добила Кадышевой «Напилася я пьяна». Такое уникальное умение – не попадать ни в одну ноту. Я аж слезу пустил от умиления».

– «Хорошо хоть на Лепса не замахнулась», – я стыдливо шаркнула ногой.

– «Ты честно старалась», – захлебнулся в хохоте Филька.

Пришлось клятвенно пообещать больше не петь. Страж заикнулся о штрафе, и я тут же поменяла решение, вежливо поинтересовавшись, не хочет ли бесстрашный блюститель закона самолично оценить нанесенный ушам соседей вред. Меня попросили не петь и бумажку со штрафом с громким шорохом скомкали.

Главный сверился с каким-то записями. Ничего так ночью погудела, на целый список!

– Вы выкрикивали неизвестное заклятие «Страйк!». Люди с самого утра штурмуют лавки с оберегами!

– Значит, мне полагается процент от продаж, – я стрельнула глазками на собутыльника. Тот запихнул последнюю печеньку в рот (жадина!) и сыто икнул. Тогда я решила поискать ответ у слуги: – Эдмонд?

Скелет, как мне показалось, обвинительно полыхнул зеленым огнем в глазницах:

– В доме нет больше ваз. Садовых гномов. Бутылок. Вы вчера обучали юного мастера – он кивнул на Федю – новой игре. Бо-у-линг, вроде.

Кха? А чего меня на спорт потянуло?

– «Ты поинтересовалась, что же все-таки такое свинобол. И осталась недовольна. Потому что он очень походил на наш футбол. Как ты выразилась: те же малоподвижные калеки по полю мяч гоняют. Затем пыталась объяснить принципы «симулирования», активно путая со «стимулированием». Согласись, симулировать перелом ноги и стимулировать его же – несколько разные понятия. А вот после у тебя включился режим “сейчас покажу, как надо развлекаться!”».

Последний раз мне так стыдно было, пожалуй, в химчистке. Имелось у меня любимое черное шелковое платье. На деловой встрече я неудачно опрокинула на себя соусник. Как назло, белый крем оказался еще и маслянистым. Чтобы не испортить наряд, пришлось нести в химчистку. Бабушка-приемщица разворачивает его…, а на подоле специфическое пятно имеется. А за мной еще две тетки стоят. Кошмар. Причем неудобнее всего было мне.

– «А шар для боулинга я где взяла?», – срочно пришлось переключиться с воспоминаний об очередном фиаско удачливой Светозары.

Филя ехидно захихикал:

– «А об этом тебе поведает наш гость. Только он время чуток напутал».

Видя, что здесь я не пререкаюсь, страж воодушевился.

– А еще ночью был разгромлен храм богини Порядка!

Жутко хотелось сплагиатить Шурика с развалинами часовни, но, как я убедилась, с чувством юмора у гайцов не очень. Возможно, это издержки профессии.

– А я здесь причем? – осторожно спросила я. Ведь если есть свидетели, то опознать воющее Круга создание в котелке, думаю, проблем не составит. Я, блин, уникальная, можно сказать, на целый мир.

– «Ага», – довольным тоном произнес Филька. – «Сервисный бонус. Ну, ты помнишь».

Супер. Прошлый раз я была самой красивой. Теперь я самая шизанутая. Расту, однако.

– Прямых улик нет, – замялся страж, и я облегченно тихонько выдохнула. – Кто-то влез в храм и на всех сутанах служителей вырезал две дырки. Сзади. В районе попы. – Я прикрыла глаза. Главное, не заржать. Фильке-то хорошо, его гогот кроме меня никто не слышит. – А на стене написали «Почем опиум для народа?». – Надеюсь, у них графологи не водятся. – А у статуи богини оторвали голову! – Оп. А вот и шар для боулинга.

Я покосилась на Федю. Тот чуть заметно кивнул. Это я каменную бабу обезглавила?!

Эдмонд стряхнул со штанины невидимую пылинку и махнул костлявыми пальцами. Так, от улики избавились.

– Вы обвиняете меня? – напрямую просила у главного. Основное правило пойманного за руку жулика: лучше не оправдываться, а нападать. Так у меня в метро один раз из сумки попытались вытащить кошелек, а я еще и виноватая осталась.

– Нет, – сознался страж и неуверенно посмотрел на Эдмонда. – На вас в эту ночь было больше всего жалоб.

Федя смачно потянулся, выпрямился и огладил форму. Приличней выглядеть от этого он не стал.

– А у нас алиби, – он сверкнул красными глазами запойного алкоголика на боевых товарищей. – И в картеле некромантов его подтвердят. Мы на переговорах там были почти всю ночь. Кстати, представители скоро сюда явятся. Желаете взять показания у них?

Ничто не способно напугать стражей, кроме целого морга некромантов. А там еще и юристы подтянутся…

Оперативности сбегания служителей порядка позавидовали бы тараканы.

– И где я, по-вашему, усажу такое количество гостей? – мрачно скрипучим голосом спросил Эдмонд.

– Ты знаешь, что делать, – с хитрой улыбкой подмигнул ему Федя.

Собственно, не удивлюсь, если на улице сегодня появятся объявления о продаже домов, поскольку скелет оказался хорошо обучаем, а соседи остались без стульев.

– «А хочешь, расскажу, как ты уговорила картель пойти в оппозицию?», – Филя фонтанировал радостным настроением и желал общаться. А у меня трещала голова, и звук вместе с ней. – «Ты заявилась к ним ночью. Открыла дверь с ноги. В приемном зале, естественно, никого не было. Но когда тебя останавливала такая мелочь? Ты поднялась на жилой этаж и стучалась в каждую дверь с фразой: «Не желаете ли поговорить о богине нашей Беспорядка?». Потом собрала всех, и целый час толкала речь о несправедливости, буржуях и притеснении. Когда рассвело, выдала что-то типа «Некроманты всех стран, объединяйтесь!» и вырубилась. Федя отвез тебя сюда. И даже в гроб пытался запихнуть. Обозвав его извращенцем, ты упала на одеяла, чтобы уснуть наконец-то. А в картеле-то прониклись. Сегодня манифесты писать придут». – Нервно икнула. Я же даже октябренком не была. И что, вообще, в них пишут? Эх, интернет бы мне. – «Помни – точка выбора близко. Надо уметь иногда перекладывать дела на другие плечи. Или так и погрязнешь в болоте».

Я сердито фыркнула на моралиста в голове. У меня тут революционное движение, а он…

Толпа мрачных мужиков на черных фаэтонах, но хотя бы без плащей, напугала мирных граждан до икоты. Ставни захлопывались, на дверях щелкали замки, внутри двигалась мебель. Глупо как-то. Такая сила, а мирится с несправедливостью в отношении себя.

– «Потому что иногда даже мировому злу нужен хороший пинок, чтобы начать шевелиться», – опять влез философ из «Бентли».

На меня все смотрели… как на пиранью с ножками. А вот с Федей общались охотно, обмениваясь идеями. Да я себя бабой на рыбалке с толпой мужиков почувствовала: где-то в конце списка после рыбы, наживки, мотыля, приманки и выпивки. Вторую революцию, что ли, организовать, но уже с поправкой на права женщин?

Когда вопрос встал о лидере, я молча ткнула в Федерика. Нет, товарищи, я столько не выпью. Тем более в местных законах он разбирается получше меня. Мужчины шуршали бумажками, строчили какие-то письма, а я моргнула.

И наступило темное будущее. Потому что когда не можешь открыть глаза, оно не светлое, это точно. Жалко, в свинобол я так и не поиграла.

А неугомонный Филька, единственный кто получает удовольствие от квеста «Нервы или жизнь», мурлыкал:

– «На Тихорецкую состав отправится. Вагончик тронется, перрон останется».

ГЛАВА 3. Кака така любовь?!

– Я вас люб…ой!

Бооом!

Это я прибыла. Никогда не стремилась оказаться внутри колокола. Но спасибо касочке, мой череп все еще при мне, и даже целый!

Сижу я на земле и головой мотаю. А рядом осколки горшка и общипанный цветочек. А надо мной склонился ангелок и спрашивает:

– С вами все в порядке?

Чтобы не послать этого мальчика-колокольчика, пришлось крепко сцепить зубы. Нет, с тетей не все в норме. На нее цветочный горшок только что упал!

– Вы меня спасли! – продолжал заливаться соловьем парень. – И я, Зигермунд Карл Алай Второй Второй, этого никогда не забуду!

Не знаю, что меня больше поразило: дикое сочетание имен, или что их использовали аж четыре раза.

Я снова окинула взглядом (особенно когда силуэт перед глазами перестал расплываться) спасенного. Золотистые вьющиеся волосы, правильные и мягкие черты лица, лучистые голубые глаза, дорогой камзол, расшитый серебром, золотые пуговицы с рубинами. И вздохнула.

– «Филька – ты гад. Официально заявляю. Вот сколько ему? Лет тринадцать?»

– «Я решительно не понимаю ваших претензий, мадам», – насмешливо отозвался вредный сожитель. – «Был заказ спасти субъекта при власти? Вот вам принц. Через два дня станет королем. Если доживет, конечно. Холост. Все строго по списку».

– «Издеваешься?» – я покрутила головой, проверяя функционирование шейных позвонков. – «Что мне с ним делать? В ладушки играть?»

– Эм, странная леди, может, мне вызвать лекаря? – венценосная особа озабоченно нахмурилась и прикусила пухлую губу.

– Не надо, – открестилась я от кровопускания (анальгина тут явно нет). – Лучше скажите: а кто меня так осчастливил?

Нежные персиковые щечки Второго Второго ярко вспыхнули румянцем:

– Это Элайза, – имя он произнес с придыханием, – в ответ на мое признание сбросила.

Я ткнула пальцем черепок:

– Какой-то излишне жесткий отказ. И радикальный.

– Вы тоже так считаете? – обрадовался принц.

– Как испытавшая на себе, прямо говорю – это не гуманно, влюбленного убивать горшком с завядшим цветком.

– Ой, да что вы! – он еще и ручки по-женски сложил. – Наверное, она случайно его задела.

– Прицельная случайность, однако, – фыркнула я. – Если бы не мой толчок, то одной шишкой не обошлось. Вы у батюшки единственный наследник?

Зигер чего-то там странно посмотрел на меня:

– Нет, леди, я настаиваю на визите к лекарю. Похоже, у вас провал в памяти. – Ага, огромный. Аккурат с Марианскую впадину. – Король год как почил. Через два дня мне исполнится шестнадцать, и я сам сяду на трон. А теперь пройдемте во дворец, – принц подцепил меня за локоть. Отбиваться от подростка было неудобно. Пришлось проследовать.

– «Филя, я уже говорила, что ты гад? Так повториться никогда не поздно! Почему именно ребенок?!»

– «Ты же хотела спасать. Возможностей тебе теперь предоставлено море. Парнишке чудом нужно прожить два дня. Регент сейчас его троюродный дядя. Как думаешь, хочет ли он расстаться с греющим зад троном? Но до этого принц проявлял недетскую сообразительность и сидел во дворце под охраной верных людей, а сегодня сбежал, чтобы признаться во внезапно вспыхнувшем чувстве. Кстати, предмет трепетного юношеского сердца за ночь резко поменялся. Вместо красивой, как куколка, девочки – весьма пожамканая жизнью полубезумная актриса. Странно, не находишь?» – Филя многозначительно замолчал.

– «Вот ты мастер намеков», – вздохнула я. – «Ты вообще хочешь, чтобы я выбрала хоть что-то?»

– «Просто я тут подумал…» – замялся мужчина, – «когда еще выпадет возможность погулять по мирам. С тобой весело. У нас в запасе много желаний. А так хоть парнишке поможем».

– «Ух ты!», – я мысленно присвистнула. – «У тебя появилась совесть?»

– «Да вот у носителя решил чуток позаимствовать», – ехидно фыркнул Филька. – «Временно».

– «Главное, не помни», – мои губы сами расплылись в улыбке. Прав все же был мой призрачный почти друг: нравятся хорошим девочкам плохие парни. А особенно их перевоспитывать. Присутствовал в моей жизни подобный опыт: практику в детском саду проходила после института. Вот тогда я и решила, что педагогика не мое.

– «Не волнуйся, верну лучше, чем было. Ты лучше скажи, кого на этот раз общипала? И не строй невинное личико. Никто не поверит».

– «Тьфу на тебя. Тьфу на тебя еще раз. Вроде обошлось без пострадавших. Почти. Там в темноте я сначала пошарила руками, но никого не нашла. Тогда решила сделать два шага в сторону и врезалась в кого-то. Что-то упало, я от испуга отшатнулась, и наступила на какую-то ветку или палку. Она хрустнула. В общем, Федя хорошо справляется. Некроманты добились уважения конфессии богини Беспорядка, отмены плащей и черного цвета фаэтонов. В правах их прировняли ко всем гражданам. Теперь стража тщательно расследует каждую смерть, независимо от того, кто жертва. Правда, адепты Порядка пытались подавить их восстание ответной пропагандой, но потерпели неудачу. Картель прижал их силой. В ходу новая забава – боулинг. Практически все женские статуи лишись голов. Эдмонд совместно с Альбертом отстоял права скелетов на одежду».

Филя улыбался, словно сытый кот. Я не видела, но чувствовала. Эманации всякие активно летали вокруг нас. Когда-то давно меня уже охватывали подобные ощущения, но они были слишком мимолетны и благополучно стерлись из памяти.

И тут мы пришли. Я была в Петергофе. И в Эрмитаже. И в Арабских Эмиратах тоже. Но все же при слове «дворец» представлялось нечто менее фундаментальное.

– Налоги, я так понимаю, у вас драконовские, – слегка ошарашенно пробормотала я.

– Дядя их недавно еще поднял, – пожал плечами принц. – На содержание уже не хватает. Его отстроили за тройную цену буквально за два месяца после смерти отца.

– И тебя все устраивает? – Нет, я догадываюсь, что мальчик-колокольчик слегка рафинированный, но не мозгами же.

Неожиданно принц замер как вкопанный и я чуть не превратила Высочество в блин, подмяв своей тушкой. Полыхнув на меня недовольным взглядом, он бросил:

– Нет. Не нравится. И поэтому я хочу сесть на трон. Пора менять законы. – Его собранный вид поплыл, и снова вылезло глуповатое выражение. – А Элайзе понравится, если я пришлю ей миллион роз?

– «А парень пытается бороться», – с уважением заметил Филя.

– Конечно, – я уже протянула руку, чтобы потрепать по венценосным кудрям, но вовремя сдержалась. – Четное число, просто замечательно.

Охрана на входе нам удивилась, и весьма некультурно высказалась. И даже угрожающе сжала пики. Но стоило появиться в дверях новому действующему лицу, как стражи приняли вид отважных и придурковатых бойцов, словно на кол присели.

– Ваше Высочество! – по мраморным ступеням резво сбежал пожилой мужчина в форме и при оружии. По моим скромным подсчетам: два меча, парочка кинжалов, пистолет, рукоятки ножей торчат из высоких голенищ сапог. И это не считая интересно оттопыренного кармана. Искренне надеюсь, там не граната. – Вы ушли без сопровождения! И куда вас понесло из защищенной комнаты?!

– К моей любви всей жизни! Я не мог больше сдерживаться! Чувства просто раздирают изнутри!

Мужчина запнулся и удивленно посмотрел на меня. Особо его внимание привлек котелок.

– Да я, можно сказать, мимо проходила, – отказалась от счастья быть предметом воздыхания.

– О, эта леди меня спасла, Эйнджор. Мне на голову чуть не упал горшок с цветком, – с сияющей улыбкой поведал принц, словно это было достижением.

– Вообще-то, скорее с икебаной, – справедливости ради заметила я. – И падал он весьма прицельно.

– Хм, – меня снова подвергли задумчивому осмотру. – Лояльная?

– Местами даже слишком, – вздохнула я.

– Это хорошо, – довольно крякнул мужчина. – Нас мало, но мы не сдаемся. И куда же вы ходили, Ваше Высочество? Милиока под замком сидит в своей комнате. Ее дуэнья охраняет.

– Милиока? Какая Милиока? Мое сердце – это Элайза, – на лице парня появилось поистине идиотское выражение.

– «Вот и я говорю – глупость эта ваша любовь. От нее дуреют», – не удержался от комментария ворчливый женофоб.

Мужчина переменился в лице.

– Это какая Элайза? Мильхон? Актриса? Которой слегка за пятьдесят? Съехавшая с катушек?

– Видимо, она, – согласилась я, наблюдая за неадекватным принцем. – А еще она горшками кидается. Если бы не моя каска – в черепе бы была вмятина. К слову, есть ли способ снять с Высочества приворот?

Эйнджор со стоном погрузил пальцы в волосы и дернул. В шоковом состоянии посмотрел на здоровый клок, выдранный у себя же.

– Нет. Единственный способ – не дать ему поцеловать навязанный объект в течение суток. Вы же не целовались с Элайзой? – с угрозой спросил мужчина.

– Да как я мог! – от всей непорочной души возмутился Второй Второй.

– Подтверждаю, – влезла я, – он стоял внизу. Актриса ваша на втором этаже. Кажется, целью было контузить или убить.

Эйнджор протяжно вздохнул и, ухватив нас обоих за шкирку (что оказалось весьма неожиданным для меня и привычным для принца), потащил куда-то вдоль стены.

– Раз основной цели они не достигли, то, видимо, стоит ждать гостью, – пояснил свое бесцеремонное обращение мужчина, когда я извернулась и попыталась пнуть. Гад профессионально убрался с траектории движения ноги. – Если не получается устранить физически Его Высочество, так будут дискредитировать. Кто захочет видеть неадекватного короля на троне? Нам никак нельзя допустить, чтобы он поцеловался с навязанной актрисой. Иначе все, приворот будет пожизненный.

– «А я говорил, любовь та еще каторга. Прячьте парня, спасайте его психику».

– Да не бывает так! – я визгнула, когда меня неаккуратно тряхнули. – Если кто-то приготовил приворот, то он должен уметь сварганить и отворот.

– Предлагаешь пойти спросить? – ехидно поинтересовался Эйнджор. Как будто мне Фильки было мало. – Или облазить все темные закутки королевства? Так-то мероприятие это незаконное.

Я краем глаза уловила движение в кустах. Не знаю зачем, но лихо оттолкнулась от бедра мужчины и в прыжке, словно кошка, повалила принца не землю. Ух ты, как я могу! Целый месяц стрип-пластики не прошел зря!

Плечо что-то больно ужалило.

– «Осторожнее!» – запоздало крикнул Филька.

Прямо возле моей щеки, разорвав кофточку и поцарапав кожу, торчал нож с угрожающе черной рукояткой. Эйнджор смазанным движением произвел обмен ножами. В кустах кто-то булькнул и затих.

– Надо срочно придумать, где спрятать до завтра Его Высочество! – экспрессивно вскрикнул мужчина, поднимая меня с запыленного принца. Да-да, за шкирку. Зуб даю – он какой-нибудь бывший вояка, прошедший три войны. – Везде лазутчики.

– Что ж, – я подула на раненое плечо. – Отрабатываем режим Керенского.

– Чего?! – хором спросили Эйнджор и Второй Второй.

А Филька только противно захихикал.

Нам потребуется платье, корсет, чулки, туфли, парик и косметика, – я с довольным видом потерла ладони.

Красивое лицо принца откровенно вытянулось:

– Вы… вы хотите… меня переодеть? В женщину?

– Цыц! – Эйнджор ловко заткнул рот Его Высочеству и, осмотревшись по сторонам, втолкнула нас в неприметную дверь. – Посидите пока в моей комнате, я все принесу.

Я с тоской взглянула на винтовую узкую лестницу. Но выбора особо не было, пришлось цокать по каменным ступеням.

Сегодня о начальнике королевских гвардейцев (именно им оказался Эйнджор) во дворце появилось много новых слухов. Сначала доблестный муж вломился к швее с требованием выдать платье «словно на меня, только поменьше». Ага, Штирлиц как никогда был близок к провалу. Поняв, что контору он палит безбожно, закаленная армейская смекалка решила приврать о попавшей в беду даме и пострадавшем при этом наряде. На фоне просьбы выделить и корсет с чулками все поняли, в какое происшествие угодила дама. А Эйнджор заработал восхищенные взгляды от подмастерьев и завистливые от портних. Правда, на туфлях сорок третьего размера произошла заминка, и начальнику королевских гвардейцев уже не завидовали, а сочувствовали.

На наше счастье, одна фрейлина тетушки Второго Второго в спешном порядке отбыла из дворца, подхватив загадочную болезнь. Эйнджор охотно поделился, что она перепутала крем для бровей и ресниц с депиляционным. Вот у нее он и разжился париком оттенка подгнившей пшеницы и косметикой. А так же наполнителем для груди, подушкой на попу, раствором для смены цвета глаз. И самое главное – настойкой для изменения голоса на более тонкий. После этого мужчина страдал. Как теперь верить женщинам? Я успокоительно похлопала его по плечу. Он еще не познал всю силу макияжа!

Далее мы пугали обитателей замка. Из комнаты начальника королевских гвардейцев раздавались нечеловеческие крики вперемешку с обещанием отпилить голову ножом для хлеба. Тупым. Хорошо, что мы вначале влили в Высочество настойку. В результате верещала весьма басовитая дама. Особенно высокие ноты она брала, когда принялись затягивать корсет. Ничего так получилась – фигуристая дамочка.

Я с довольной моськой обозрела результат. Как бы у нас эту красотку не увели.

А вот принц не впечатлился. Он поджал дрожащие губы и спросил:

– И как, по вашему, в этом я смогу общаться с Элайзой? Моя любовь не поймет!

– «Ага, за конкурентку примет», – фыркнул Филя. Весь процесс преображения он завороженно молчал и тихо радовался, что не находится на месте подопытного.

– Дорогой мой, – я доверительно обняла принца за плечи, – а знаешь ли ты интересную фразу: любовь крепнет на расстоянии. Вот буквально день вдали от Элайзы проведешь и все – она твоя. Зуб даю.

– Да? – Второй Второй недоверчиво покосился на старшего мужчину. Тот решительным кивком подтвердил. – Ну если надо…

– Где будем пережидать? – поинтересовалась я местом дислокации у Эйнджора.

– Есть у меня идейка, – с довольным видом проговорил он. – Где лучше всего затеряться девице?

– В женской бане? – нахмурилась я.

– Почти. Рядом с другой девицей. Милиока сейчас сидит безвылазно в комнате со своей компаньонкой. Я вас просто отведу к ней под предлогом, что вы тоже нуждаетесь в охране. Его Высочество будет моей племянницей, попавшей в переделку. Понятно? – с угрозой он ткнул пальцем в принца. – Тем более Милиока ваша… подруга. Вы же не хотите, чтобы ей был причинен вред?

– Ни за что! – гордо выкатил существующую только благодаря вате грудь Второй Второй. В его глазах (уже зеленых) мелькнуло опознавание, но тут же пропало. Найти бы того умельца, который сварил приворот, и познакомить бы его с клизмой. Литров на пятнадцать.

– А со мной что? – я стянула покореженный с одного бока котелок. – Мою личность уже заметили возле принца.

– Хм, – прищурился Эйнджор, и в его голове родилось нечто невиданное, а именно мысль: – Погоди-ка!

И резво куда-то ускакал.

– «Я бы на твоем месте уже боялся», – предупредил Филька.

– Вот! – мне с радостной улыбкой буйного помешенного предъявили серую тунику чуть ниже пояса и… маску, закрывающую верхнюю половину лица с редкими перьями, торчащими во все стороны.

– Зачем птичку обидели? – недовольно спросила я. – И в честь чего маскарад?

На меня странно посмотрели оба.

– А я предлагал ее лекарю показать, – вздохнул принц. – Уже наряд Тени не опознает.