Текст книги "Маркиза с сюрпризом (СИ)"
Автор книги: Надежда Цыбанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
– Может вам присесть? – я старательно завертела головой, в поисках чего-либо отличного от гроба.
Рассел выдернул локоть из нежного захвата женских цепких пальчиков и опасливо покосился на напульсники.
И сделал пару шагов в сторону. Он бы и дальше отошел. Но склеп не центральная улица, места катастрофически мало – стены мешают.
– Юная леди, потрудитесь объяснить свое поведение. – От строго тона я неожиданно вздрогнула. Он не кричал, не рычал, а голова сама вжалась в плечи. – И свое пребывание ночью на кладбище тоже.
– Я… нуууу… э-э-э-э… – мой словарный запас срочно покинул мозг, прихватив с собой пару лишних извилин.
Он потер лицо и закатил глаза, спрашивая у кого-то на потолке:
– Неужели Рыжая Иса пришла взять интервью у некроманта?
Разговоры по душам с Богом вещь интимная, но я сильно сомневаюсь в веровании Исполнителя. Сложно представить, чтобы он не дрогнувшей рукой отправлял преступников на плаху, а потом шел в храм и смиренно исповедовался падре. Поэтому решила скромно влезть:
– Не то чтобы прямо за интервью… – и благоразумно заткнулась под очень рассерженным взглядом.
– На пистоль разрешение есть? – Дорей поковырял пальцем дырку в стене от пули.
– Конечно!
Честно-придурковатый вид не помог, Исполнитель хмыкнул:
– Значит, нет. А матушка ваша Кларисса в курсе, где по ночам пропадает доченька?
Я нервно сглотнула. Проблема в том, что маменька сама пропадает в это время суток из дома. К гадалке Заре многие предпочитают приходить под покровом темноты. А мама говорит, что чужую дурь нужно уважать, особенно если за нее платят хорошие деньги.
– Зайду-ка я к вам завтра в гости, – с угрозой пообещал Рассел Дорей. Я впечатлилась. Надо не забыть перепрятать всю запрещенку в доме. Не то чтобы у нас хранились наркотики или нелегальное оружие, но пара книг с пометкой «только для взрослых» не разрешенных к ввозу в нашу страну имеется.
– Будем рады, – абсолютно неправдоподобно соврала я.
– Конечно, мне всегда рады, – так же искренне признался мужчина. – И все же, Кларисса, как вы додумались интервьюировать некроманта?!
Я уже открыла рот, чтобы пожаловаться на жадного главреда и судьбу-злодейку, наделившую бедняжку-маркизу капелькой магии, как от входа раздалось:
– Меня? Ой, правда что ли?
Когда в такой нервной обстановке из-за твоей спины возникает некромант, ты меньше всего думаешь о снимках. В себя я пришла сидя верхом на каком-то гробу, настойчиво скребя каменную крышку, в надежде подвинуть покойника и затихариться.
Дорей действовал не в пример куда эффективнее. Вытащил из-за пазухи амулет на длинной цепочке. Некроманту хватило одного укоряющего взгляда, чтобы от явно старинного и сильного креста осталось лишь воспоминание. Но Исполнителя конфуз не смутил, он спешно убрал руку с пустой цепочкой за спину и кривовато улыбнулся.
Разряженный пистоль вызывающе близко лежал к моему насесту, но максимум на что сгодился бы – бросить в лоб некроманта как снаряд. А с меткостью у меня всегда были проблемы.
– Ну, так что, – мужчина нетерпеливо притопнул ногой, – кто хочет обо мне написать?
Я со вздохом подняла руку. Жаждала Рисса эксклюзивное интервью – получай и не жалуйся.
– И фотографировать будете? – не унимался тем временем некромант.
Странный тип, однако. Страх чуть отступил, позволяя профессиональному любопытству, обильно сдобренному женским, внимательней приглядеться к сенсации. Обычно при слове «некромант» представляется нечто щуплое, аристократичное, с бледной кожей и черными глазами. Наш же индивид больше походил на сельского жителя: пахаря или кузнеца. Среднего роста, коренастый, кулаки вон поболее исполнительских будут, кожа загорела до темного цвета, борода лопатой, на лице печать деревенского интеллекта, лохматая каштановая шевелюра. Только вот светло-серые глаза горят каким-то странным энтузиазмом. Обычно так детки взираю на мир впервые.
Я переглянулась с Исполнителем. Не только мою рыжую голову посетила занятная мысль: некромант явно не в себе.
– Я могу всех поднять для снимка! Чтоб веселее было! – внес предложение мужчина радостно-счастливым голосом.
– Нет! Не надо! – хором открестились от массовки в виде зомби мы с Расселом.
Поерзала я на неудобной крышке и решила, что хватит морозить татуировку. Пора вспомнить и об обязанностях. Куплю себе теплые нижние штаны с премии за распроданный тираж, а то с этими склепами никакого здоровья не напасешься. А самое страшное – мама может остаться без внуков. Это мне точно не простят.
Интервью вышло… странным. Некромант сказал, что его зовут Манфред (мирный человек?!). Род, место проживания, профессия все покрыто мраком. Он не помнит ничего. Месяц назад очнулся в лесу. И пошел. Куда? Зачем? Мужчина не задавался вопросами, он просто шел. Хищники вежливо (или в ужасе) уступали ему тропинки, спешно прячась по кустам. Один раз он наткнулся на банду татей. Точнее Манфред обозвал их плохо одетыми мужчинами с ржавыми ножами, топорами и дубинками. Глупые люди возжелали последних порток некроманта. Больше брать у заросшего типа было нечего. Никто так и не понял, что произошло, когда под взглядом путника осыпался прахом их главарь, затем следующий человек, и следующий. Прям как амулет Исполнителя. Кто посообразительней (есть среди татей такие уникумы) сбежали, бросив свой нехитрый скарб. У них-то и разжился Манфред запасными портками, чтобы было чем поделиться в следующий раз.
Вот так шел он по лесу, питаясь, чем попадется и, отдыхая где придется, пока не наткнулся на задранный волками труп коня. Поднял животинку, подлатал и поехал, не все ж подошвы стирать.
В просвете между деревьями стал виден тракт и некромант обрадовался. Сейчас-то ему люди добрые подскажут, где он вообще находиться. Но народ попался слишком нервный. Когда из леса с широкой улыбкой на вас несется тип бандитской наружности верхом на коне с горящими глазами не до политесов. Торговцы побросали повозки с товаром и брызнули в рассыпную. Доблестная охрана несколько секунд еще поколебались, сражаться с безумным магом (я их понимаю!) это не татей гонять. Не задался диалог.
Манфред почесал отросшую шевелюру и повернул своего коня в лес. Стараясь держаться тракта, он теперь ехал по ночам, чтобы не пугать людей. Жалко ему бедняжек стало. Прямо не некромант, а трепетная фея.
Вот так он и добрался до нашего города. Скакуна верного оставил возле какой-то избушки на отшибе. Это не там ли травница живет? Надо проведать старушку на досуге как бы не померла от счастья. А сам потопал на кладбище. Зачем? Да кто ж его разберет, просто потянуло.
Поскольку живые люди весьма нервно и неадекватно на него реагировали, он решил поговорить с мертвыми. Отыскав среди могил преподавателя истории, его поднял первым делом. Интеллигентный зомби, соскучившись по студентам, радостно вещал о своем предмете до рассвета.
На следующую ночь был поднят прожженный юрист Нильсон. Когда старик крякнул, в тюрьмах чуть ли не народные гуляния устраивали. Даже сам Кененг облегченно выдохнул в сторону, чтобы никто не заметил. Манфред обогатился знанием законов.
И третьим некромант потревожил торговца.
Имея на руках весь расклад сил в стране, он раздумывал, куда же пойти теперь: во дворец или в кабак, а тут мы. С интервью.
Фотосессию на кладбище можно смело окрестить шапито. Сначала мы долго искали могилы покрасивее. А то это мрачная, у той кусок отколот, а тут морда вообще будет портить фон, поскольку по колориту переплюнет некроманта. А можно его сфотографировать с импозантным мужчиной? Исполнитель кривился, но по прихоти Манфреда изображал статую среди покойников.
Не знаю, в какой момент, но Рассел Дорей смог перетянуть внимание некроманта на себя в красках живописуя, как наш король Его Величество Кененг Девятнадцатый не спит, не ест, а ждет Манфреда во дворце. Я чуть не всплакнула от умения Исполнителя вешать лапшу на уши. Чтобы не спугнуть робкую птицу фортуны, затаила дыхание, лишь бы меня избавили от ретивого некроманта. Он уже порывался поднять моих родных от доброты душевной. Счастье, что фамильный склеп мы не успели перенести из имения. Подверженных проклятию тревожить нельзя – они становятся неуправляемыми личами.
Дома я рухнула на кровать, с блаженной улыбкой прижимая блокнот к груди. И пусть только Ганс попробует зажать мне премию!
Каким может быть утро, если ты поспала всего жалких четыре часа? Тут уже не до воспитания, когда пяткой пытаешься отпихнуть горничную, вцепившуюся в одеяло. Но Румия человек проверенный, она ловко перехватила мою ногу и сдернула на пол.
Сижу я на жестком паласе, а к груди подушечку прижимаю. И хочется выразить свое отношение к бессердечной служанке совсем не по-женски, но нельзя. С нее станется еще бесчеловечнее в следующий раз будить – ледяной водой обольет.
Бросила взгляд на хронометр и скрипнула зубами. Гипсовый пухлый амур, поддерживающий его, и тот ехидно улыбался.
– Румия, ты зачем меня так рано разбудила?!
Горничная с видом полководца победившей армии, расправила одеяло на кровати.
– У нас гость, госпожа.
– В восемь утра? – я совсем неприлично выпучила глаза. Светское общество не считает нужным восстать ото сна раньше полудня. А любого другого наш дворецкий развернул бы. Вайн хоть и был стариком, но даже маменька опасалась с ним спорить.
Румия вздохнула и виновато улыбнулась:
– Перед такими гостями двери не закрывают. Повезло еще с неофициальным визитом.
Взлохмаченные во время бодания с подушкой волосы встали дыбом. Вот нехороший человек, Рассел Дорей, обещал и приперся на разговор о моем поведении с мамой. Только маркиза фон Клей домой сама пару часов назад как прибыла.
Пока Румия пыталась сделать человеческое подобие из сонного чудовища, я лелеяла крошечную надежду, что Исполнитель упьется чаем и отбудет по государственным делам. Но в гостиной меня поджидало разочарование. Дорей, вольготно расположившись в кресле напротив мамы, даже не притронулся к остывшей чашке.
– Ванесса, вы плохо выглядите. Доктор Густав явно не справляется с вашим лечением. Я могу предоставить другого специалиста.
Мама побледнела еще больше. Менять знакомого шарлатана на незнакомого не горела желанием вся семья. Это ж заново придется диагнозы придумывать. У нас даже кухарки настольная книга – медицинский справочник.
Гадалку Зару надо спасать от пристального внимания Рассела, пока она не переехала в менее комфортабельные апартаменты. Там еда так себе, а соседи еще хуже. Поэтому отринув все нормы этикета, я невежливо протянула:
– Какие гости, я и соскучиться не успела.
Даже зажигательный танец в одном исподнем сейчас имел бы менее ошеломляющий эффект.
– Доченька, – ласковым тоном позвала маркиза, растягивая губы в акульей улыбке, – когда это ты успела пообщаться с господином Дорейем?
– Да часа как четыре назад, – я пожала плечами, сдавая наш шабаш на кладбище.
– Ночью?! – в интонациях маркизы фон Клей появились угрожающие нотки.
Исполнитель спешно добавил:
– С нами еще некромант был.
Зря. Зря он упомянул о нем, потому что мама тут же оживилась:
– И свидетель имеется! Так это просто замечательно! Завтра свадьба и внуки!
Пришлось подавить в себе желание закатить глаза, скандал и истерику. И эту женщину я ринулась спасать?
– Завтра внуков ты не получишь во всех раскладах, – я совсем не элегантно плюхнулась в кресло и жадным взглядом уставилась на чайник в руках нашей второй горничной Ангелы. – Тебе не кажется, что кандидат несколько стар для меня? Зять старше тещи, конечно, не нонсенс. Но если ты сама выйдешь замуж и родишь, – тут гость подавился не вовремя откусанным печеньем, – то дети будут путаться.
– Есть такое, – со вздохом согласилась маменька.
Обсуждаемый индивид впился в меня нехорошим взглядом, словно я написала на его фамильном склепе неприличное слово.
– Дамы, – прозрачно намекнул на свое несогласие с выбранной темой.
А тон-то, тон… Вроде и не кричал, а мы тут же подобрались, а Ангела метнулась к гостью, чтобы подлить свежего чая.
– Как ваш батюшка? – мама изобразила на лице вежливый интерес, а меня только при намеке на великосветскую беседу потянуло в сон.
– Отец стар, – отмахнулся от обсуждения перечня болезней родителя Рассел.
И я его понимаю. Ныне пока еще здравствующий герцог фон Тилль старшенького заполучил уже в возрасте шестидесяти лет. Не везло бедняге с женами. Первая покончила жизнь самоубийством, другая неудачно оступилась на лестнице, одну вообще отравили. И по каждой траур носи пять лет минимум. Последняя прижилась, но долго не могла забеременеть. Чудо ниспослало на род фон Тилль лишь двух сыновей. Но старший в двадцать пять лет был призван Кененгом Девятнадцатым как Исполнитель. Неслыханное дело герцогских фамилий всего две осталось, а их детей еще и заставляют из рода выходить. Но что поделаешь – таков закон: служба короне выше титулов. И наследником стал младший братец. Думаете, он обрадовался? Угу, на радостях собрал свои пожитки в узелок и сбежал из дома. Говорят, в наемники подался, а может и разбоем промышляет. Герцог и Исполнитель комментировать ситуацию отказываются.
Я в пол уха слушала разговор о погоде, общих знакомых и ценах на картошку. Вынырнула из дремы, когда от расшаркиваний перешли к самому интересному:
– Могу я узнать о цели вашего визита?
– Цель. Да, – странно крякнул Рассел. – Вы в курсе, Ванесса, что ваша дочь ночью брала интервью у некроманта? – Мама ойкнула и испуганно округлила глаза. – Не переживайте, никто не пострадал: ни некромант, ни кладбище. Меня, правда, пытались подстрелить, – в комнате все задержали дыхание, – но Кларисса оказалась на редкость криворукой. – Язва. А было лучше, если бы я попала?! – Затем Его Величество имел неосторожность пригласить некроманта во дворец…
Какая право интересная формулировка. И такой многозначительный обрыв фразы. Ему бы к нам пойти работать.
– И что же случилось? – не выдержала первая мама.
– Этот Манфред, – чувствуется, Дорей хочет использовать другое слово, но в присутствие дам сдерживается из последних сил, – для начала оживил умершего кота Ее Величества. Скверный рыжий негодник и при жизни был тем еще засранцем, а уж после смерти… Потом этот уникальный решил что зверюшке скучно. Знаете сколько в подвалах замка дохлых крыс? Ровно двести тридцать шесть. Зато котик совместно со стражей развлекся. И еще парочка слуг повеселилась до инфаркта. И тут же была поднята из сострадания. Вам случайно слуги-зомби не нужны? Нет? Какая жалость! Когда все уже понадеялись, что некромант пошел спать… его нашли в королевском склепе. Жалкий остаток ночи, точнее утра я бегал по коридорам! Как мальчишка! Собирая призраки почивших королей! Хорошо еще монаршьи особы защищены посмертием от превращения в зомби, только бестелесные сущности! Знаете, сколько раз мне прочитали нотации об уважении к монарху?! – Под конец спича Дорей уже орал не сдерживая себя.
Мы с мамой переглянулись. Роза на попе беспокойно засвербела.
– И? – осторожно спросила у Рассела. – Вы пришли, чтобы поделиться с нами горем?
– Именно! – Мужчина звонко хлопнул себя по коленям. – Его Величество настоятельно просит избавить дворец от неумной доброты Манфреда. Выгуляйте его сегодня где-нибудь, пока мы готовим ему отдельный дом!
Я нервно икнула. С одной стороны приказы Кененга Девятнадцатого не обсуждаются, но нянчить взрослого дядьку, со сдвигом в мозгах, когда у меня горит статья, это навлечь на себя гнев Ганса. Прямо теряюсь в вариантах, что хуже.
– Почему я? – Нет, ну правда, как маг я никакой, да и общество меня не любит.
– Это уже желание самого некроманта, – развел руками Рассел. – Он отказывается гулять в компании с кем-нибудь другим.
На моем лице отобразилась борьба между долгом и желанием выжить. Перекосило меня знатно.
– Почему я? – Нет, ну правда, как маг я никакой, да и общество меня не любит.
– Это уже желание самого некроманта, – развел руками Рассел. – Он отказывается гулять в компании с кем-нибудь другим.
На моем лице отобразилась борьба между долгом и желанием выжить. Перекосило меня знатно.
– А мы ведь могли Манфреда вообще подселить к вам, – прозрачно намекнул на необходимость согласиться без колебаний Исполнитель. – Только одного некроманта оставлять нельзя.
Я наткнулась на круглые глаза горничной. И счастья там не было, лишь панический ужас. Представив, как наш аккуратный и небольшой домик трещит по швам от «понаехавших», я вздрогнула и быстро выпалила:
– Погуляю! Чего ж не погулять!
Ох, как я была не права, поддаваясь на шантаж этого пройдохи. Да лучше бы каждое утро устраивала баталии за ванную комнату и спала в кладовке, чем подвязалась понянчить некроманта.
Нет, сначала все было чинно и благородно. Мы не спеша прогуливались по Центральному парку и любовались природой. Пока не нашли мертвого воробушка. Воскрешенный маленький птиц решил, что он теперь тут главный. У голубей случился культурный шок, когда на них сверху спикировал недоорел. Местному поголовью котов тоже был нанесен моральный урон.
Знаете, сколько сердобольных горожан закапывают в Центральном парке умерших домашних животных? Вот и я не знала. Когда уже за нами преданно следовала целая армия из котов, собачек, хомячков и прочих зверюшек, я мечтала оказаться где угодно: на плахе, в камере или в тесной компании стражей. Но лишь бы подальше от добрейшей души некроманта. Каждое поднятие он сопровождал сюсюканьем «ох, ты бедняжка». Следовавшие за нами соглядатае, только и успевали развеивать чары расходуя гору амулетов, а то наше небольшое шествие грозило перерасти в массовый психоз.
Парк мы покинули спустя два часа и кучу моих нервных клеток.
Городской фонтан некроманта не впечатлил – рыбок даже мертвых тут не водилось. Зато стоило Манфреду попасть на улицу торговцев и от стыда мои щеки сравнялись по цвету с волосами. Ну а как иначе, когда мужчина только что шедший с тобой под ручку внезапно срывается с места и с гиканьем вприпрыжку бежит к лавке с леденцами. Я посмотрела на вытянутые лица соглядатаев в серых непримечательных костюмах и со вздохом бросилась догонять некроманта. Продавец, видя столь резвых покупателей, нервно вцепился в прилавок. Бедняга думал, что его будут сейчас чуточку грабить. После леденцов была сладкая вата, моченые яблоки и пышные пироги. Манфред с энтузиазмом ребенка метался между торговцами. А я все краснела и краснела под сочувствующими взглядами. Не буду же я каждому объяснять, что мало того, что он некромант, так еще и не в себе малость. Хотя какая тут «малость»!
Ладно, испытание едой мы как-то пережили. Но апофеозом прогулки стал плащ дамы. Красивый такой, переливающийся. С меховым воротником. Я не отношусь к защитникам зверей, которые вместо нормальной работы рисуют транспаранты и выходят на улицу с пикетами, но меня покоробила мордочка лисы с глазами-бусинками. Зачем так явно демонстрировать, что у тебя натуральный мех? И если уж ты решила показать всем какой толстый кошелек у мужа, нечего так визжать если твой воротник оживет. Один из сопровождающих нас только провел рукой по лицу, когда дамочка осела на брусчатку в обмороке.
Совместное горе сближает, мы доказали это с соглядатами, объединившись с единственной целью – увести некроманта с проходных улиц. Но темные подворотни оказались куда опаснее. Поднятый очередной «бедняжка» в засаленной одежде и беззубым ртом финальным аккордом завершил нашу увлекательнейшую прогулку.
Один Ганс радовался как ребенок, когда я принесла ему заметки по нашей прогулке. По-моему, скоро при слове «премия» мы с главредом будем синхронно дергать левым веком.
* * *
Хлоя замерла перед моим рабочим столом памятником оскорбленной добродетели. На всякий случай передвинула на другой край все тяжелые предметы подальше от загребущих ручек.
– Везет же рыжим маркизам! – с надрывом простонала не натуральная блондинка.
Право слово, заход неординарный. Я поставила локти на стол и опустила подбородок на сцепленные руки в ожидании дальнейших стенаний. И Хлоя не разочаровала.
– Вот вечно так! И некромант ей! – Ага, то-то же меня всей редакцией выпихивали на кладбище. – И на задержание маркиза опять она! – А кто меня в полисмецию послал? – А как бедной девушке заработать себе на еду, если все сливки отдают Рыжей Исе?! – Вот прибедняться не надо, Ганс буквально вчера выписывал тебе премию. Еда, конечно, разная бывает. Вот в популярном у богатеев «Мираже вкуса» недавно ввели новое блюдо: черная икра покрытая золотой пылью. Съешь бутербродик и месяц потом на сухарях жить будешь. – И вот теперь герцог! А я бы его охмурила! И замуж вышла!
Э-э-э. Я чуть-чуть в тупике. Герцогов у нас всего два: фон Тилль и фон Раэль. Причем второй счастливо женат и проживает на другом краю королевства. Из необремененных узами брака там только наследник, которому недавно десять лет исполнилось. Его соблазнить разве что солдатиками и сладким после девяти вечера. Фон Тилль старик, который даже встать с кровати самостоятельно не может, не говоря уже о супружеском долге.
Видя мое замешательство и немой вопрос, Хлоя вышла из образа обездоленной и нормальным тоном сказала:
– А, так ты не в курсе. Фон Тилль скончался. Теперь герцог у нас младшенький.
Я пожала плечами:
– Только где он пропадает…
– У вас же Исполнитель каждый день завтракает и ужинает, – выбеленные брови исчезли под челкой. – Он совсем ничего не рассказывал?
Еле удержалась, чтобы вульгарно не скрипнуть зубами. Ладно бы он просто приходил нас объедал, я бы с этим смирилась, но Дорей приводит к нам некроманта! На день! Как в ясли! Вот и нянькаемся мы с мамой по очереди. Теперь на работу я всегда прихожу с сияющей улыбкой. Ведь здесь тоже все со сдвигом, но хотя бы мертвецов не поднимают налево и направо.
Хлоя уселась на край стола, эффектно закинув ногу на ногу. Кто зайдет – слюной пол закапает. Или в обморок от прилива крови хлопнется. Даже не знаю что и хуже.
– Он еще пару недель назад нашел и притащил братца в родные пенаты. Только Раймонд, – она произнесла с придыханием, на месте герцога я бы опасалась покушения на свою честь, – слинял в городской дом и сидит там безвылазно. Никого не принимает. Ганс захочет с ним интервью.
– И фотографии! – вынырнул главред из своего кабинета. Так и знала, что подслушивает нас.
Я в очередной раз почувствовала себя самой рыжей.
– И как я с ним поговорю, если он никого не принимает?
– Ты же маркиза, – Ганс посмотрел на меня словно на не шибко умную, разве что пальцем у виска не покрутил. – Кто ж не пустит маркизу в дом?
– Герцог, – откровенно хохотнул юрист.
Главред со свистом вобрал воздух. Он так всегда делал, когда злился. Даже щеки втянул.
– Я хочу это четрово интервью! Роза перешивает платье к королевскому балу. Фасон не подошел! Вы представляете, сколько стоит один наряд?!
От экспрессии в голосе Ганса вздрогнула даже настольная лампа. Больше смертников спорить с главредом не нашлось.
Я критическим взглядом окинула особняк, в недрах которого скрывался Раймонд фон Тилль. Достаточно скромный домик для громкого титула. Даже наш смотрится более солидным.
Особенно впечатлили дамы, прогуливающиеся неспешным шагом взад-вперед вдоль забора. Чем-то они напоминали хищников, выжидающих жертву, загнанною в укрытие. Приметила парочку знакомых журналистов из других газет, засевших в засаде.
Но месторасположение хорошее. Тихая улица, напротив имеется небольшой сквер. Ватага мальчишек, играющая в нем, и заинтересовала меня.
– Парни, хотите монетку? – я покрутила в пальцах серебряный. Добившись жадного внимания, кивнула на дом: – Не видели хозяин не выходил?
Вперед вышел парнишка такой же рыжий, как и я. Только конопатый.
– Не выходил, госпожа. Лишь старик в ливрее. Мы потом в окна подглядывали, сидит новенький герцог в гостиной. С бутылкой обнимается.
Пьем, значит. В кой-то степени это можно считать удачей. Люди под хмелем более, скажем так, общительные. Если только не агрессивные.
Расплатившись с мальчишками монеткой на конфеты, я взбила рыжие локоны и решительно поплыла к резному крыльцу. Нажала на кнопку звонка и растянула губы в приветственной улыбке. Зря. Дверь открыл седой мужчина с взглядом бультерьера и недовольной миной. За спиной градус шума резко упал. Дворецкий оценил мои распущенные волосы, брючный шелковый костюм цвета клюквы, пыльные ботинки и резко бросил:
– Герцог не принимает.
И попытался захлопнуть дверь. Я человек ученый. Поэтому и хожу в ботинках, а не туфлях. Проворно сунула ногу в щели и сладким голосом проговорила:
– А вы передайте, что пришла маркиза фон Клей. Может он изменит свое решение?
Дворецкий уставился на мой ботинок, как на нечто очень мерзкое и недовольно процедил:
– Приказано никого не пускать.
Пришлось изобразить на лице смирение. Мужчина радостно улыбнулся, когда я аккуратно убрала ногу, и хотел срочно захлопнуть дверь. Иногда сильный пол бывает таким наивным. Расслабился дворецкий рано, я всем весом дернулась назад вместе с дверной ручкой. Не ожидавший подвоха слуга, крепко вцепившись со своей стороны в дверь, ласточкой вылетел на крыльцо. Ловко поднырнув под взмахнувшей рукой, я забежала в дом и закрыла за собой дверь, оставив беднягу-дворецкого с носом на крыльце. Прости, дружище, но ты стал жертвой моего нежелания получать нагоняй от главреда.
Холл, выполненный в мягкой персиковой гамме с трюмо, накрытым кружевной белой салфеткой больше подошел бы какой-нибудь пожилой матроне. О том, что в доме проживает особь сильного пола, намекают только небрежно брошенные мужские перчатки.
За первой же дверью мне поджидала удача. Попав в кукольную гостиную, я замерла. Рюши, оборочки и кружева очень мило смотрелись на фоне розовой мебели. И настолько же выделялся сидящий на диване мужчина. Сидел он, небрежно закинув ноги в сапогах на низкий столик из светлого дерева. В руке держал початую бутылку из темного стекла. То, что передо мной новый герцог фон Тилль сомневаться не приходилось. От Рассела Дорея он отличался только возрастом, каштановым цветом густой шевелюры, насыщенно-зелеными глазами и вульгарным темно-бронзовым загаром. Одет тип был странно. В белую шелковую свободную рубаху с шнуровкой у горла, широкие мешковатые штаны, заправленные в сапоги. На шее красный платок, завязанный хитрым узлом. Рядом на кровати лежала брошенная короткая куртка прямого кроя. В ухе новоиспеченного герцога, попирая все нормы морали, блестела золотая круглая серьга.
Пират?! Я слышала, что младший ушел в наемники но почему-то думалось об армии. Да наше королевство имеет всего один единственный выход к морю и банду татей встретить шансов выше, чем пиратов.
Немая пауза затягивалась. Раймонд фон Тилль поднес бутылку к губам и отхлебнул. Потом протянул тару в мою сторону предлагая присоединиться. Стало интересно, что же такое он пьет?
Но я успела сделать лишь шаг, как из-за спины выскочил взмыленный и местами пыльный дворецкий. И какими же тропами он пробирался в особняк?
– Ваша Светлость! – пыхтя как горшок на плите, возмутился он.
– Наша, – согласился с ним фон Тилль и снова потряс бутылкой, намекая, что напитка осталась не много.
Я сцапала добычу и устроилась в дальнем от недовольного дворецкого кресле.
– Лейс, еще рома, – отдал распоряжение хозяин и пьяно хохотнул: – К нам в гости пришла сама Рыжая Иса. Сейчас из меня сенсацию делать будут. Не правда ли, маркиза не-помню-как-вас-там?
– Фон Клей, – я отсалютовала бутылкой в честь знакомства и глотнула. Ром оказался редкой гадостью. Но чтобы человек охотнее шел на контакт приходиться быть с ним на одном уровне. Или делать вид. – А вы герцог Раймонд фон Тилль.
– «Ты», детка. «Ты». Мне этот официоз вот где, – и выразительно провел ладонью по горлу. Дворецкий возмущенно забулькал, но под мимолетным взглядом, брошенным из-подо лба, затих и ретировался. Видимо, новый хозяин обладает не самым приятным нравом. – Брат тебя так и описывал. Сказал, придет наглая, рыжая, но с симпатичной мордашкой. А эти ножки в брючках… м-м-м… Хоть кто-то похожий на человека, а не манекен в магазине одежды.
Я повисла. С одной стороны мне сказали комплимент, с другой – оскорбили. Так я сама вломилась, в гости никто не звал. Но я маркиза же… Ладно, подумаю обидеться или нет после интервью.
Лейс вернулся с новой бутылкой и неодобрением в глазах. Не удержалась и послала ему милую улыбку. У дворецкого дернулся уголок рта, но надменность рожи не пострадала.
Из-за его спины выплыла девица в домашнем платье. Меня удостоили высокомерного взгляда и вздернутого носа. Мол, моя территория и охота здесь запрещена. А на руке нет ни тонкой обручальной цепочки, ни замужнего браслета. Занятно.
– Невеста? – я мотнула бутылкой в сторону девицы.
Та аж расцвела и зарделась.
– Вот еще, – фыркнул фон Тилль. – На кой мне этот ребенок. Родственница в гости приехала.
– Что?! – Всегда любила наблюдать за трансформаций из милой девушки в разъяренную фурию. – Я проживаю в твоем доме без гувернантки! Мой репутации нанесен непоправимый урон! Ты обязан…
– Обязан? – Раймонд не орал, но от его тона становилось жутко. Наклонившись ко мне доверительным шепотом на полкомнаты сообщил: – Ненавижу это слово. А ты?
Я качнула ногой, обтянутой штаниной вместо ответа и прищуренным взглядом прошлась по «милой» девушке. То, что с первого взгляда не бросилось в глаза, со второго откровенно отталкивало. Дополнительный ряд рюшей на несуществующей груди. Жидкие волосенки. Макияж актрисам на зависть. Ткнешь пальцем в щеку, и глубокий след остается. Показательно кричащие украшения, побольшеству обычная бижутерия.
– Вы из какой провинции, милая? – я снова приложилась к бутылке, отмечая, что ром не такая уж и гадость.
– Что вы себе позволяете?! – завизжала девица так, что я пожалела ее голосовые связки. Ультразвук до добра не доведет.
– Не визжите на маркизу. Не положено. – Влез всеми позабытый Лейс. Что ж, в доме обязательно нужно иметь мистера Очевидность. Кто ж еще с каменным лицом будет подавать чай и объявлять что это именно он, а не ром.
Но дворецкий оказался полезен – звуковая атака сошла на нет.
– Так откуда ты прибыла, милое дитя? – я напомнила свой вопрос. Еще и в возраст девицы ткнула. А нечего щенку оскаливаться на волка.
– Старый Лиротн. Герцогство фон Тилль, – нехотя процедила она.
– Так вот, душенька, тут в столице несколько иные правила, нежели на вашей малой родине. За репутацию девицы несут ответственность либо родители, либо она сама. То, что ты заявилась в дом к неженатому мужчине, а мы видим чистые запястья герцога, без должного сопровождения – лишь твоя вина. В данном случае к фон Тиллю претензии у тебя могут быть, если только присутствовало принуждение с его стороны. Помимо вас двоих в доме есть еще люди.
