Текст книги "Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал"

Автор книги: Надежда Чернецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Мисс Лайджест внимательно вгляделась в застывшее лицо, словно стараясь навсегда запечатлеть его в своей памяти, наклонилась и коснулась губами остывшего лба, затем прикрыла его простыней.

Горничная зарыдала, приложив руки ко рту: – Боже мой! Как же это могло случиться?! Как же так, миледи?.. – Успокойтесь, Мэри. Теперь уже ничего не поправишь. Келистон, дайте ей воды.

Дворецкий отвел всхлипывающую девушку в сторону, а мисс Лайджест повернулась к нам. Ее красивое строгое лицо не выражало никаких явных эмоций. – Предлагаю спуститься в гостиную, джентльмены, – сказала она, – а Келистон через минуту присоединится к нам. Ему, наверняка, есть что рассказать.

Через несколько минут мы сидели в уютной гостиной, а еще через минуту перед нами стоял Келистон. Он испытывал видимое напряжение от предстоящих расспросов. – Итак, Келистон, – начала мисс Лайджест, – расскажите все по порядку.

Дворецкий поежился и уставился в пол. – Утром пришел мистер Гриффит Флой... – В котором часу он пришел? – спросил я. – Почти сразу после того, как вы, миледи, уехали в Лондон. Он сообщил, что уезжает, и просил пригласить леди Элен, но я ответил, что вы в отъезде. Мистер Флой не поверил мне и обвинил во лжи, а я пытался объяснить, но безуспешно. Я старался не позволять себе лишнего, но он был груб и не держал себя в руках. На наши громкие голоса вышел хозяин и велел мне пропустить мистера Флоя к нему в кабинет. – Что?! – удивилась мисс Лайджест. – Я тоже был удивлен, миледи, ведь сэр Джейкоб никогда не симпатизировал мистеру Флою, но на этот раз все было именно так. Они вошли в кабинет, и хозяин плотно закрыл дверь. Их разговор длился около двадцати минут, и, несмотря на закрытую дверь, было слышно, как мистер Флой громко смеялся. Потом все было тихо, но голос сэра Гриффита нарушил тишину – он звал на помощь... Когда я прибежал, хозяин лежал на полу, а мистер Флой пытался вернуть его в сознание. Он сказал, что сэру Джейкобу неожиданно стало плохо: он побагровел и упал навзничь... – Что вы сделали, Келистон? – спросил я. – Я распорядился срочно заложить коляску и отправил мисс Гордон за мистером Рональдом Рэем... – Это наш семейный врач, – пояснила нам мисс Лайджест. – Она застала его дома, – продолжал дворецкий, – и они вернулись в Грегори-Пейдж через пятнадцать минут, но было поздно. Мистер Рэй осмотрел хозяина, еще раз расспросил мистера Флоя о симптомах приближавшегося приступа и заключил, что хозяин скончался от инсульта... Как только мы поняли, что сэру Джейкобу уже не помочь, я составил срочную телеграмму для вас, миледи, и сам отвез ее на станцию. – Мистер Флой что-либо говорил вам или врачу о содержании разговора с мистером Лайджестом? – поинтересовался я. – После заключения мистера Рэя он сказал, что не понимает, чем мог быть вызван приступ, что беседа была ровной и касалась нейтральных вещей, таких как коммерческие сделки. – У вас были совместные дела с семьей Флоев, мисс Лайджест? – Да, – ответила мисс Лайджест, рассеянно потирая руки, – отчим и сэр Чарльз вели общие земельные дела, я и сэр Гриффит были совладельцами. – Что вы еще можете сказать, Келистон? – спросил я. – Это все, сэр. – Мистер Флой не сказал, куда именно он едет? – Нет, сэр, но в его коляске был большой чемодан.

Дворецкий повернулся к мисс Лайджест: – Я не знаю, миледи, может быть, я сделал что-то не так, – сказал он, нервно перебирая край сюртука, – может быть, сэру Джейкобу можно было помочь... Но доктор сказал... – Вы все сделали правильно, Келистон, – прервала его мисс Лайджест, вы выполнили свой долг, и никто ни в чем не упрекнет вас. – Благодарю вас, миледи. – Я тоже считаю, что вы действовали правильно и быстро, – заметил я, и я даже думаю, что... О, Лестрейд! Добрый вечер, Лестрейд. Как поживаете?

В гостиную вошел наш знакомый полицейский инспектор. Он оглядел комнату и всех присутствующих и с довольно кислой физиономией пожал мне руку. – Здравствуйте, мистер Холмс, – ответил он. – Добрый вечер, Уотсон. Вот уж не думал, что встречу вас здесь. – Мы оказались тут в связи с последними событиями. – Да-да, я получил телеграмму, мистер Холмс. Но, честно говоря, я не думал, что вам, мисс Лайджест, так скоро удастся перетянуть мистера Холмса на свою сторону.

Мисс Лайджест нехотя подняла на него взгляд: – Полагаю, мистер Холмс всегда находится на стороне правосудия и не нуждается в том, чтобы его куда-то перетягивали. – Истинная правда, Лестрейд, – улыбнулся я. – Настало время во всем разобраться. – Здесь не в чем разбираться, мистер Холмс. В этом деле все предельно ясно, и весь срок, данный на расследование, – пустая формальность. – Я так не думаю. – Эти джентльмены здесь, инспектор, потому что умер мой отчим.

Лестрейд многозначительно поднял брови: – Но позвольте, ведь я должен был брать у него показания, и... Как же так? Где вы были, мисс, во время его смерти?

Мисс Лайджест вскинула ресницы и пронизывающе посмотрела на Лестрейда, нарочито медля с ответом. Я опередил ее. – На этот раз у леди Элен есть стопроцентное алиби, – сказал я, – она была на Бейкер-стрит, а в доме с сэром Джейкобом все время был дворецкий. Он и известил ее, а заодно и нас, о происшедшем. – Тогда вам есть, что мне рассказать, мистер Келистон. Прошу вас, что вы знаете о смерти мистера Лайджеста?

Мисс Лайджест, грустно улыбнувшись, посмотрела на Келистона: – Мужайтесь, друг мой! Боюсь, вам придется еще не раз рассказать все виденное и слышанное...

Когда Лестрейд расположился в кресле, а дворецкий заново начал свой рассказ, я тронул Уотсона за рукав и вывел из комнаты. – Идемте, Уотсон, – сказал я вполголоса, – я доверяю мистеру Рэю, но мне хотелось бы услышать и ваше мнение. – Вы хотите, чтобы я осмотрел тело? – удивился он. – Да, нужно убедиться, что нет незамеченных повреждений. Заодно обследуем комнату. – Вы думаете, Гриффит Флой убил его? – Пока рано что-либо думать, хотя и найти что-то надежды мало...

Мы поднялись в комнаты мистера Лайджеста на втором этаже, и я прикрыл за собой дверь.

Уотсон снял простыню с тела и быстро прощупал голову и позвоночник, затем расстегнул сорочку и осмотрел шею и грудь. – Ничего, Холмс. Это инсульт, и другое объяснение вряд ли возможно. – А яд? Например, с помощью укола? – Нет, здесь все симптомы налицо. – Жаль, что вы не видели мистера Лайджеста при жизни, Уотсон, когда посетили этот дом. Возможно, личное знакомство могло что-либо прояснить. – Да, жаль, но тогда никто не думал о приближающейся трагедии. – Ладно, оставим это.

Пока Уотсон приводил тело в порядок, я огляделся вокруг. В комнатах не было ничего примечательного, кроме явно сдвинутого столика посреди кабинета с пепельницей и упавшей рядом салфеткой. Возможно, мистер Лайджест, падая, пытался держаться за стол. Я быстро просмотрел все бумаги на столе в кабинете и особенно тщательно перебрал ящик бюро для писем. Там была внушительная пачка различной корреспонденции, но записки от Чарльза Флоя не было – видимо, мистер Лайджест не посчитал нужным хранить ее.

Уотсон еще не закончил, и я подошел к окну, составляя в уме план дальнейших действий. Мое внимание привлек пепел на подоконнике с обратной стороны. Я поднял раму и дотронулся рукой до легковесных крупинок: они были совершенно сухими и, несомненно, попали сюда сегодня, иначе ночная влага и ветер успели бы их уничтожить. – Что-нибудь нашли, Холмс? – Уотсон вышел из спальни и подошел ко мне. – Ничего особенного, – ответил я, закрывая окно. – Пора идти, у нас еще есть дела на сегодня. – Вы собираетесь в Голдентрил порасспросить Гриффита Флоя? – Нет, вы же слышали, что он собирался ехать куда-то и притом с большим чемоданом. Вряд ли смерть мистера Лайджеста изменила его планы, так что сегодня его будет трудно отыскать. Я пойду к Рональду Рэю, а вам, наверное, стоит сходить на станцию и отправить телеграмму супруге, если вы хотите остаться здесь. – Я и сам подумал об этом. Вы правы, Холмс, так я и сделаю.

Мы спустились вниз и застали в холле уходившего Лестрейда. – Вы не собираетесь осмотреть комнату, где скончался сэр Джейкоб? спросил я его. – Нет, мистер Холмс. Не вижу необходимости. У меня и так дел по горло, а тут обычная смерть, которая, откровенно говоря, совсем некстати, да и заключение врача уже имеется. До свиданья, джентльмены!

Он ушел, громко хлопнув дверью.

Мисс Лайджест подошла ко мне. – Итак, мистер Холмс, я и весь дом в вашем распоряжении, – сказала она. – Я уже распорядилась, чтобы Мэри приготовила комнаты для вас и мистера Уотсона, и она покажет их вам, когда захотите. – Благодарю вас, мы воспользуемся этим позже. А сейчас покажите мне, где живет ваш семейный доктор.

Она подвела меня к высокому окну и указала на небольшое строение неподалеку: – Это вилла мистера Рональда Рэя. Он там живет и принимает пациентов. Идите по основной дороге, и это займет не более пятнадцати минут.

Когда мы с Уотсоном вышли за ворота парка Грегори-Пейдж, солнце sfe клонилось к закату. Доктор свернул направо и зашагал по направлению к станции, а я пошел вперед.

Мистер Рональд Рэй сам открыл дверь на мой стук. Он оказался высоким седовласым человеком лет пятидесяти с открытым лицом и всепроникающим взглядом, свойственным многим врачам.

Меня радушно приняли и дали понять, что цель моего визита более чем ясна. Я расспросил мистера Рэя о смерти сэра Джейкоба и, как и ожидал, не узнал ничего нового. Доктор подробно описал мне, каково было состояние здоровья покойного мистера Лайджеста и по каким причинам ему приходилось обращаться за помощью. Он удостоверил также, что рассказ сэра Гриффита и Келистона совпадает с наблюдаемыми симптомами, приведшими к смерти. – Вы ведь семейный доктор Лайджестов, мистер Рэй? – спросил я. – Да, я знал сэра Джейкоба, когда он был еще совершенно здоров, и помню леди Элен совсем юной девушкой. – И вам приходилось лечить ее?

Доктор пристально и как-то странно посмотрел на меня: – Да, разумеется. Всякое бывало. А почему вы спрашиваете? – Хочу знать, каковы ее нервные ресурсы, – улыбнулся я.

Лицо мистера Рэя смягчилось, и он посмотрел куда-то в сторону: – Она сильная женщина, самая сильная из всех, что я знаю... – он снова посмотрел на меня. – Помогите ей, мистер Холмс, и вы не просто восстановите справедливость, вы сделаете благороднейшее дело!..

4

мисс Лайджест взяла со стола большой блестящий кофейник и наполнила мою чашку кофе. – Вилла Голдентрил находится в двух с небольшим милях к северу отсюда. Вы хотите отправиться туда сразу после завтрака, мистер Холмс? – я подтвердил ее догадку. – Тогда можете воспользоваться экипажем. Роджер отвезет вас. – Спасибо, мисс Лайджест. Это весьма кстати. И у вас превосходный кофе! – Я часто готовлю кофе сама, – улыбнулась она. – А чем вы намерены заняться сегодня?

Она помрачнела: – У меня много дел в связи с похоронами. – Похороны завтра? – Да, завтра. Слава Богу, Келистон помогает мне, иначе я бы не справилась. Знаете, только сегодня, когда отчим не спустился к завтраку, я, наконец, поняла, что его больше нет... Все это, признаться, как-то не укладывается в голове. А ведь еще до вчерашнего дня я думала, что хуже быть не может. – Вы прекрасно держитесь, мисс Лайджест. Вашей выдержке можно только позавидовать.

Она грустно улыбнулась: – Надеюсь, моя выдержка не изменит мне и впредь. Но вы ведь, кажется, хотели о чем-то меня спросить, мистер Холмс? – Почему вы так решили? – Мне просто показалось. А разве я не права? – Правы. Скажите мне, ваш отчим курил сигареты или сигары? – Нет, он использовал нюхательный табак. Ах, да! Мистер Холмс! встрепенулась она. – Сегодня ночью я вспомнила об одной подробности, которая показалась мне существенной. – Я весь внимание. – В тот день на столике в мраморной беседке стояла пепельница. Она была из какого-то красивого материала и в серебряной оправе, поэтому я ее запомнила. – В ней были окурки? – заинтересовался я. – Были, в том-то и дело! Один или два коричневых – от сигар сэра Чарльза и несколько маленьких – должно быть, от сигарет. Один из них лежал на самом столе, наверное, вывалился. – Великолепно, мисс Лайджест! Вы идеальный клиент! Сигары, пепел или окурки часто являются важной уликой, и ваш случай не исключение. – Я рада, если помогла вам. – Вы помогли, прежде всего, себе! Допивайте кофе, Уотсон, нам пора идти. До вечера, мисс Лайджест! Надеюсь, ваши хлопоты не слишком утомят вас.

Через четверть часа мы уже тряслись в коляске по проселочной дороге.

Вилла Голдентрил оказалась весьма изящным строением. Она располагалась на некотором возвышении, и парк красиво обрамлял ее своей зеленью.

Мы въехали на центральную аллею, которая тянулась до парадного входа и то и дело разветвлялась на боковые тропинки.

Нам навстречу вышел чопорный дворецкий – аккуратный, уравновешенный и предупредительный, с пышными усами и чуть выделяющимся брюшком: – Что вам угодно, джентльмены? – осведомился он. – Мы хотели бы видеть сэра Гриффита, мистер Уиксбот, – ответил я. – Я не имею чести знать вас, джентльмены, а вы знаете мое имя? – Меня зовут Шерлок Холмс, а это доктор Уотсон. Вас нам рекомендовала мисс Лайджест.

Имя моей клиентки произвело на него впечатление – он грустно улыбнулся и закивал головой. – Да-да, конечно – мисс Лайджест! Как я сразу не узнал ее экипаж... Но я вынужден огорчить вас, джентльмены, – сэр Гриффит вчера утром уехал в Йорк и вернется не раньше следующей недели. – Этого я и боялся! – сказал я, не скрывая разочарования. – Полагаю, он уехал по делам наследства? – Вы совершенно правы, сэр. У покойного сэра Чарльза были дела по всей Британии, и сэр Гриффит решил не затягивать с переоформлением документов.

Он жестом пригласил нас в дом, и мы оказались в гостиной. Стены ее украшали коллекции оружия и картины времен Георга Первого. Однако обстановка показалась мне несколько беспорядочной.

Я снова привлек внимание дворецкого вопросом: – Скажите, Уиксбот, в парке много калиток, кроме центральных ворот? – Две, – ответил он несколько удивленно. – Где они находятся? – В боковых частях парка, симметрично по отношению к воротам и зданию. – Спасибо, а теперь мне хотелось бы поговорить с горничной, которая нашла покойного сэра Чарльза. Она еще работает здесь? – Да, конечно. Я позову Люси, но прежде, сэр, я бы хотел... Простите мне мое любопытство, сэр... Скажите, как себя чувствует мисс Лайджест? Она была так измучена в последнее время... – Мисс Лайджест жива и здорова. С ней все в порядке, – ответил я. – А смерть сэра Джейкоба? – Дурные вести расходятся быстро, – заметил я. – Мисс Лайджест расстроена, но прекрасно держится. Позвольте спросить, почему она вас интересует?

Дворецкий слегка смутился: – С ней обошлись жестоко и несправедливо. Это же абсурд: разве могла она убить сэра Чарльза? – В деле много отягчающих обстоятельств и косвенных улик, – заметил я. – Я понимаю это, сэр, но, тем не менее, убежден в ее невиновности! – Как же вы объясните случившееся? – Я не могу все это объяснить, сэр, но версия полиции кажется мне абсурдной. – Что ж, хорошо, что у мисс Лайджест есть сторонники, верящие в нее.

Я задал ему еще несколько вопросов, но полученные ответы ничего мне не дали. Вечером в день убийства дворецкий был в отдаленном крыле дома и ничего не слышал, а о случившемся несчастье узнал от служанки, которая должна была нести сэру Чарльзу чай и которая его нашла уже мертвым. Когда она по звонку Уиксбота вышла к нам в гостиную, я подробно расспросил ее обо всем этом. – Так, вы говорите, Люси, мисс Лайджест лежала на ступенях беседки почти лицом вниз? – Да, сэр. Одной щекой она лежала на ступеньке, а руки ее были согнуты, словно она пыталась опереться при падении. – Тогда ее платье, руки и лицо должны были быть в крови? – Так и было, сэр. Когда полисмен поднял ее, мы все ужаснулись – она была как исчадие ада! – И держала нож в руке? – Нет. Когда ее стали поднимать, она тут же выронила нож. – Как она реагировала, когда предъявили обвинение? – Достала платок и вытерла лицо. Представляете! Ни одной слезы, ни слова раскаяния! Просто дьявол, а не женщина, прости меня господи...

– Ну, Уотсон, что вы об этом думаете? – спросил я, когда мы с ним, отпустив кучера, шли по дороге к трактиру. – По-моему, совершенно ясно, что этот Уиксбот влюблен в мисс Лайджест, – ответил Уотсон. – Он безоговорочно на ее стороне, а ведь преданные слуги обычно хватаются за соломинку, чтобы отомстить за убитого хозяина. Его поведение кажется мне в высшей степени странным. – Уиксбот придерживается здравого смысла в отличие от Лестрейда, но вряд ли можно сказать, что он влюблен, тем более что он явно женат. – С чего вы взяли? На его руке не было кольца! – Если бы вы потрудились оглядеться, вы бы заметили, что перед нашим приходом он занимался чисткой серебра – потому он и снял обручальное кольцо. – Как же тогда объяснить его поведение? Крайне подозрительно, что он уже знает о смерти сэра Джейкоба.

Я улыбнулся его догадкам: – Друг мой, вы помните ту толпу деревенских кумушек, что вчера осаждали Грегори-Пейдж до самого вечера? Разве можно сомневаться, что о смерти сэра Джейкоба уже знает все графство? – Да, наверное, вы правы, Холмс. – Что же касается нашей очаровательной клиентки, то, согласитесь, ей трудно не симпатизировать. – Горничная из Голдентрила, эта Люси, с которой вы только что беседовали, вряд ли с вами согласится. – Ну, она ведь женщина! Женщины крайне ревнивы к представительницам своего пола и больше мужчин склонны к агрессии из-за чувства неполноценности. И, кроме того, не забывайте, она видела мисс Лайджест в крови и с ножом в руках. Если для меня одно это означает, что мисс Лайджест невиновна, то для деревенской горничной, напротив, это доказывает все. – Объяснитесь, Холмс. – Очень скоро я расскажу вам все, что знаю, Уотсон. Дайте мне немного времени... А, вот и "Серебряный бык"! Входите, входите, милый Уотсон. Где еще, как не в трактире можно без малейших усилий узнать почти все о местных жителях и местных новостях? Грех этим не воспользоваться, тем более что в такую жару мы наверняка раздобудем здесь пиво.

После ленча и небольшого отдыха Уотсон отправился в ГрегориПейдж, а я – в полицейское управление.

Лестрейд, как оказалось, уехал в Лондон, но мне не составило особого труда добиться разрешения посмотреть дело.

Уж в чем нельзя было упрекнуть нашу полицию, так это в неаккуратности: протоколы показаний всех сколько-нибудь значимых свидетелей были подробными и тщательными, и я бегло просмотрел их. Однако больше меня интересовало медицинское заключение о смерти сэра Чарльза. Я внимательно изучил его и сделал кое-какие выписки.

Вдохновленный результатами, я покинул полицейский участок и вернулся в Голдентрил. Но на сей раз в дом я не пошел, а стал двигаться вдоль парка, желая отыскать калитки, о которых говорил Уиксбот.

Вскоре я нашел совсем небольшую калитку, которая позволяла из парка b{irh не на улицу, а в рощицу и лишь затем на проселочную дорогу. Калитка закрывалась на простой ручной замок, какие всегда вызывали мое недоумение своим назначением: любой человек мог как войти, так и выйти из парка по одному только своему желанию. Я сам проделал и то, и другое несколько раз и убедился, что калитка исправна и что на дорожке, ведущей к ней из парка, нет никаких следов.

Когда я возвращался в Грегори-Пейдж, уже приближалось время обеда, но солнце стояло еще довольно высоко и жарко светило, так что приходилось закрываться от него рукой.

Я встретил мисс Лайджест в холле. Она провожала пожилого священника, который давал ей напутствия и старался поддержать в выпавших на ее долю испытаниях.

Не желая мешать, я сразу прошел в столовую, где нас обоих уже ждал Уотсон. Через пару минут вошла мисс Лайджест и извинилась за опоздание. Вид у нее был немного усталый, но она по обыкновению была спокойна и холодна. Казалось, ничто не могло поколебать ее сдержанность. Наверное, наблюдая за ней в эти не самые лучшие минуты, ее можно было бы назвать скрытной и необщительной, если бы не выразительный взгляд красивых синих глаз, в которых всегда отражался живой интерес. Наблюдая за ней, я наконец, понял, что именно этот взгляд, в котором читался ее быстрый и острый ум, делал ее внешность совершенно особенной.

Обед прошел за непринужденной беседой. Я сообщил мисс Лайджест о том, что Гриффит Флой уехал в Йорк по делам наследства на неопределенный срок, и на ее лице отразилось разочарование.

Мы довольно долго беседовали, но потом она отодвинула от себя чашку и серьезно посмотрела на меня: – Скажите откровенно, мистер Холмс, мне есть, на что надеяться? Поверьте, я не сомневаюсь в вашем профессионализме, но ведь бывают же и безнадежные случаи! – Если бы вы обратились ко мне сразу, мисс Лайджест, то сейчас, наверняка, были бы свободны от обвинений, – ответил я, – эта прошедшая неделя сильно осложнила мое расследование. Но одно я могу вам сказать с полной уверенностью – вам есть на что надеяться. Теперь я не просто верю, а знаю, что вы невиновны. И если так, значит настоящий убийца на свободе, а найти его – вполне выполнимая задача.

5

На следующий день в полдень состоялись похороны Джейкоба Лайджеста. Я предположил, что они могут быть небесполезными для меня в плане наблюдения, и поэтому, получив согласие мисс Лайджест, стал ее сопровождать.

Как я понял, покойный был весьма заметной личностью и пользовался популярностью у местных жителей – народу собралось очень много, хотя среди скорбящих попадались на глаза и обычные зеваки. Из обрывков разговоров было ясно, что похороны сэра Чарльза прошли куда более скромно и гораздо менее людно – очевидно, у многих все же хватило такта не появляться на этой вдвойне трагической церемонии из простого любопытства.

В собравшейся толпе легко можно было выделить нескольких сквайров, которые почти не сводили глаз с мисс Лайджест в течение полутора часов. Друг друга они, видимо, тоже неплохо знали, так как время от времени перебрасывались недружелюбными взглядами. Глядя на них, я подумал, что если эта женщина, не прилагая ни малейших усилий, просто будучи тем, что есть, пробуждала в мужчинах столь горячие чувства, то какая же сила обрушится на того, кого она захочет соблазнить?..

За всю церемонию мисс Лайджест по-прежнему не проронила ни одной слезы и лишь устало кивала в ответ на неиссякавшие соболезнования. Она не скрывала своего спокойствия, и ее черная вуаль свободно колыхалась на ветру, вместо того, чтобы закрывать лицо. Но при этом она, стоя в стороне в простом черном платье, казалась центром происходившего действа. Вокруг нее витала особая аура – она словно затмевала все там, где находилась, все вокруг начинало вертеться вокруг нее, становилось фоном, и было удивительно наблюдать за этим со стороны.

Когда тело было предано земле, и все начали понемногу расходиться, я подошел к невысокой миловидной девушке: – Грейс Милдред, если не ошибаюсь? – Да, сэр, – удивилась она, – откуда вы знаете мое имя?.. Впрочем, понятно – вы мистер Шерлок Холмс, и леди Элен говорила вам обо мне. – А вам обо мне, очевидно, – улыбнулся я. – Да, верно. Что вам угодно, мистер Холмс? – Я бы хотел поговорить с вами о последних трагических событиях. Если вы не против, я провожу вас, и поговорим по дороге. – Хорошо.

Мы отделились от толпы. Я оглянулся назад и увидел, что мисс Лайджест беседует с доктором Рэем и тоже собирается домой. – Скажите, мисс Милдред, вы знали, что в вечер убийства леди Элен собиралась вас навестить? – Да, конечно. Мы договаривались заранее. – У вас с ней дружеские или деловые отношения? – Одно другого не исключает: мы с мисс Лайджест давние приятельницы, и она любила бывать у меня по вечерам до того, как умер ее отчим, но при этом я оказываю ей услуги машинистки. – Мисс Лайджест что-то пишет? – заинтересовался я. – О, да! Научные статьи. – И в тот день она должна была принести вам свою рукопись? – Нет, она собиралась забрать машинописную копию. – Копия была готова? – Да, и я прождала мисс Лайджест до позднего вечера. – Вас не насторожило то, что она не пришла? – Честно говоря, я беспокоилась, мистер Холмс. Обычно, если она не могла прийти, как обещала, она отправляла записку, а тут – ничего. – Когда вы узнали, что мисс Лайджест арестована? – Только назавтра, когда вся округа говорила об этом. – Вы верите, что сэра Чарльза убила она? – О боже мой, разумеется, нет! – Вы кому-нибудь говорили об этом? – Да, я даже посетила полицию и сказала там, что они совершают большую ошибку. Я подумала, что, если кто-то вот так же может свидетельствовать против мисс Лайджест, высказывая свое мнение, то почему бы мне не выступить в ее защиту. Вы ведь знаете, что полиция собрала несколько косвенных свидетельств, таких как мнение горничной, обнаружившей тело, и тому подобных? – Да, знаю. Но ваших показаний, мисс Милдред, нет в деле, и я очень об этом сожалею. – Когда я поговорила с полицейскими, я, признаться, не очень-то на это и надеялась. Возможно мне стоит подать жалобу, как вы думаете? – Думаю, пока не стоит. Вы можете пустить это в ход, если для мисс Лайджест не останется уже никакой надежды. – А это возможно? – Я постараюсь этого не допустить, но все же с моей стороны было бы неосторожно давать однозначные обещания. – Понимаю. – Каковы были отношения мисс Лайджест с покойным сэром Чарльзом? – Самые ровные. Они симпатизировали друг другу. – Насколько откровенна с вами мисс Лайджест в вопросах своих симпатий и антипатий, в личных вопросах вообще? – Думаю, достаточно откровенна. По крайней мере, я знаю, кто вызывает ее неприязнь, а кто, напротив, симпатию. – Кто же вызывает ее неприязнь? – Мистер Гриффит Флой. – Мисс Лайджест мне его ярко охарактеризовала. А вы, мисс Милдред, сами были когда-нибудь свидетельницей его за ней ухаживаний? – Да, случалось. Подобные ухаживания будут приятны не всякой женщине. – Что вы имеете в виду, мисс Милдред? Мистер Флой настолько непривлекателен? – Совсем напротив, он очень красив. К сожалению, на этом заканчиваются его достоинства. Однако сама мисс Лайджест не любит говорить о нем. – Да, я заметил. Ну, хорошо, мисс Милдред, а кому, по-вашему, она симпатизирует?

Мисс Милдред улыбнулась: – Многим людям: покойному отчиму, своим давним слугам, мне, я надеюсь, Годфри Бартлетту – ее оппоненту по Бритиш-Сайенс-мэгэзин, и... вам. – Откуда вам это знать? – спросил я. – Вчера я пила чай в Грегори-Пейдж, и мисс Лайджест говорила мне о вас. Вы сумели внушить ей доверие, мистер Холмс! – Доверие клиента для меня важно, – заметил я.

Девушка сделала многозначительную паузу, поправляя перчатки, а потом взглянула на меня и сказала, понизив голос: – Помогите ей, мистер Холмс, – мисс Лайджест не заслуживает того, что с ней происходит. Все здесь только делают вид, что ратуют за справедливость, а на самом деле так и исходят злорадством. Чего стоили хотя бы эти похороны! А она совершенно одинока и в сложившейся ситуации абсолютно беспомощна...

Через некоторое время я попрощался с Грейс Милдред, и она сама прошла остаток дороги к небольшой вилле в низине. Я же направился в полицейское управление повидать Лестрейда.

– А, мистер Холмс! – обрадовался он, когда я вошел в тесный и душный кабинет. – Добрый день! Я знаю, вы с доктором неплохо устроились у Лайджестов. – Здравствуйте, Лестрейд. Ваши сведения верны, но Уотсон утром уехал в Лондон и вернется только вечером – дела практики... Господи, Лестрейд! Как вы работаете в такой душной комнате?! – И в самом деле, здесь немного накурено. Если вам не трудно, мистер Холмс, откройте окно. Вот так, спасибо... Так что вы хотели? – Хотел отнять у вас несколько минут вашего драгоценного времени. – Снова что-то ищете, мистер Холмс? – ухмыльнулся Лестрейд. – Нет, на этот раз хочу поговорить с вами. – Полагаю, не о погоде, а, мистер Холмс? – рассмеялся он. – Снова что-то случилось с вашей очаровательной клиенткой? – Нет, слава богу. Думаю, с нее хватит и этих десяти дней. – Что же тогда? – Мне кажется, мы с вами можем неофициально поговорить о ее насущной ситуации и дальнейшей судьбе. Я предлагаю вам, Лестрейд, снять с мисс Лайджест обвинение в убийстве. – На каком основании? – На том основании, что она невиновна.

Лестрейд развел руками: – Как вы можете с такой уверенностью заявлять, что она невиновна, мистер Холмс? Не спорю, мисс Лайджест очень красивая женщина, но это еще ничего не доказывает! – Разве я говорю что-либо подобное? Я готов предложить реальные доказательства. – Прямые доказательства? – Нет, косвенные и основанные на логике – единственно возможные в сложившейся ситуации. – Вы ведь сами знаете, мистер Холмс, что косвенные факты не являются доказательством невиновности! – Но они не могут и доказывать вину, а между тем ваша полицейская версия держится на них почти полностью. – Что же вы предлагаете? – Для начала пересмотреть ваше объяснение случившегося и увидеть в нем слабые места. – По-вашему, там есть слабые места? – усмехнулся Лестрейд. – В достаточном количестве. И первое из них – отсутствие у мисс Лайджест мотивов для убийства. Зачем ей было убивать сэра Чарльза, Лестрейд? – Она призналась, что не хотела выходить замуж за мистера Гриффита Флоя, а он был настойчив... – ... и поэтому она убивает отца неприятного ей поклонника? – Сэр Чарльз встал на сторону сына! – Но сэр Джейкоб нет, и мисс Лайджест в любом случае ничто не угрожало. Английские законы, как вы знаете, защищают женщин от домогательства. Кроме того, мисс Лайджест давно не семнадцать лет, и она отнюдь не похожа на женщину, которую можно заставить выйти замуж против ее воли. – Мы не знаем точно, какие отношения были у нее с покойным. – Отношения были ровными и теплыми: никаких угроз, никаких претензий! Они знали друг друга еще до того, как сэр Гриффит приехал в Великобританию. Ей впору было скорее просить поддержки у сэра Чарльза, а не убивать его. – И все же это ничего не доказывает! – Само по себе нет, но это показывает уязвимость полицейской версии. Подумайте, Лестрейд: женщина без всякой видимой причины убивает своего давнего знакомого, используя при этом нож (между тем, в Грегори-Пейдж, наверняка, нашлось бы оружие получше) и начисто игнорируя тот факт, что о ее встрече с несчастным знают несколько человек! – Возможно, между ними вышла ссора, и убийство произошло случайно! Отсюда и случайное орудие убийства. – Помнится, раньше вы говорили о "продуманном плане", – улыбнулся я. – Ну, все может быть, – смутился Лестрейд, – допустим, мисс Лайджест по каким-то причинам хотела смерти сэра Чарльза и при представившейся возможности забыла об осторожности! – Хорошо, – сказал я, – представим, что так все и было. Объясните мне, в таком случае, куда делась записка ее отчима? – Мисс Лайджест ее уничтожила. – Зачем? – Возможно, она успела вручить ее сэру Чарльзу, а потом порвала, чтобы скрыть следы своего пребывания там. Записка могла испачкаться кровью, и обратно в сумку ее класть было рискованно. Мисс Лайджест подумала, что сможет договориться с отчимом и что он подтвердит полиции, что никакой записки не было и в помине. – А теперь, Лестрейд, вообразите себе эту ситуацию: мисс Лайджест убивает сэра Чарльза, понимает, что надо заметать следы, уничтожает записку, а потом – вот незадача – падает в обморок!