Текст книги "Круиз желаний"

Автор книги: Надежда Черкасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Следователи их уже опрашивали. Пара осталась очень недовольна попыткой присвоить им статус свидетелей неизвестно чего. Однако полицейские оказались теми еще служаками, так как задали свои каверзные вопросы всем без исключения членам яхт-клуба, и теперь эти богатеи на меня волками смотрят: никто не желает быть ни в чем замешан. Так что вряд ли тебе удастся их разговорить еще раз.

– Допустим, эти снобы пошлют меня лесом. А свои-то, русские? Неужели откажутся помочь землякам?

– Ты прямо как с неба свалилась. Ну какие они тебе земляки? Они, наверное, рады-радешеньки, что выбрались наконец из России, и теперь вспоминают свою родину как страшный сон. У них давно другое гражданство. Так что не строй на их счет иллюзий. Я не удивлюсь, если они окажутся такими же надутыми индюками, как иностранцы.

Софья попыталась возродить в памяти лица вычурно одетых посетителей ресторана, но помнила лишь отдельные детали: роскошные украшения блистательных дам, снисходительные улыбки их кавалеров. Хотя… на какой-то миг ей вдруг показалось, что она таки уловила один заинтересованный взгляд, брошенный в ее сторону.

Ну точно! Это был тот самый мужчина, брюнет с красивой легкой проседью, что сидел немного левее от нее. Она, помнится, даже отвернулась, чтобы скрыть неловкое смущение. Но тут же, сосредоточившись на словно опущенном в воду Жане-Пьере, забыла обо всем на свете, кроме предстоящего расследования.

Значит, у Софьи чуйка тоже хорошо работает? Еще бы! Особенно на интересных мужиков.

– Каждое утро, пока все спали, мы недолго прогуливались по общей верхней палубе.

– Минуточку, – перебила Софья. – Если в вип-зоне такие сказочные условия, как ты расписываешь, то какая нелегкая понесла вас на верхнюю палубу, предназначенную для простых смертных?

– Не знаю, – пришел в замешательство Жан-Пьер. – Так захотела Зоя Сергеевна.

– Но она же это как-то объяснила?

– Сказала, что оттуда лучше вид. По вечерам мы свой яхт-клуб почти не покидали, после ресторана отдыхали только в панорамной лаунж-зоне… Правда, в последний вечер Зое Сергеевне захотелось подняться именно на общую верхнюю палубу.

– Как она была одета?

– Очень любила наряжаться: каждый вечер надевала в ресторан новое платье, она их взяла с собой целую кучу; обязательно цепляла дорогие украшения.

– Драгоценности на месте?

– Кроме тех, что было на ней в тот вечер.

– Постой, значит, она не сняла перед сном ни платье, ни украшения? Разве Зоя Сергеевна не собиралась ложиться спать?

– Собиралась. Я это точно помню. Она еще сказала, что помогать ей не нужно, справится сама. Постельное белье дворецкий уже поменял, кровати расправил, оба ждакузи водой с ароматными маслами наполнил. Приготовил также медовый напиток с мятой и мелиссой, который Зоя Сергеевна принимала перед сном, чтобы хорошо спать.

– Она его выпила?

– Да. Утром стакан был пуст. Но ванной она не воспользовалась. Как и я. Так как незаметно для себя уснул.

– Что за дворецкий? Он был приложением к сьюту или как?

– Или как. Зоя Сергеевна, еще когда только заказывала круиз, попросила назначить ей русскоговорящего дворецкого и желательно славянского происхождения. Круизная компания пошла ей навстречу. Так и появился Георгий. Зоя Сергеевна называет его Жоржем, на французский манер.

– И как? Он оправдал ее доверие?

– Вполне. Образован, учтив, расторопен, честен до мозга костей – ей даже это удалось проверить за несколько дней – и весьма недурен собой, как заявила сама Зоя Сергеевна. Кстати, он помогал ей разбирать чемоданы, поэтому лучше может сказать, что пропало, а что нет.

– Как с ним связаться?

– По телефону. Его номер на тумбе возле ее кровати.

– Когда последний раз она с ним говорила?

– Жорж встретил нас в каюте, когда мы вернулись с вечернего променада. Пожелал спокойной ночи и удалился. Я проводил Зою Сергеевну до спальни, проверил, как обычно, хорошо ли заперты двери на балкон, и пошел к себе. В ту ночь то ли я лишнего выпил, то ли мне нездоровилось, но чувствовал, как на меня наваливается чудовищная усталость. И я ничего не мог с собой поделать. Меня так клонило в сон, что я уснул прямо в одежде. Никогда этого со мной прежде не случалось. Обычно без вечернего купания я и спать-то не ложился. А тут – как назло – сморило так, что не помню, как заснул. Ни за что себе этого не прощу.

– А ты не думал о том, что Зоя Сергеевна подсыпала тебе снотворного?

– Зачем? Какая глупость!

– Совсем не глупость. Может, она собиралась куда-то выйти. Если бы ты не спал, помешал бы ей это сделать.

– Что за чушь ты несешь! Куда она могла пойти без меня? У нас здесь и знакомых-то нет. С пассажирами мы просто мило улыбаемся и приветствуем друг друга при встрече. Элементарная вежливость и холодный расчет, чтобы вписаться в окружающую элитную обстановку.

– Ты говорил с Жоржем?

– Разумеется. Ему ничего не известно. Мы сразу договорились, что он нас зря беспокоить не будет. Поэтому видели его только вечером, когда Зоя Сергеевна давала ему поручения на следующий день: отдать в чистку платье, привести в порядок обувь, заказать завтрак, если мы наутро не собирались идти в ресторан. Она могла бы сделать это и по телефону, но ей нравилось общаться с Жоржем на родном языке, по которому она всегда скучала. Днем, в самую жару, мы из каюты не выходили. Отдыхали на своей террасе, любовались морем.

– Неужели вас вообще больше ничто не интересовало?

– Что именно? Как сорить деньгами в казино или в брендовых магазинах с модными шмотками? Так мы не азартные игроки, а вещей и так некуда девать. Если на мюзикл или в театр, то там такое столпотворение, что ни о каком отдыхе не могло быть и речи. К тому же мне нужно работать, я без этого не проживу и дня.

«Рассуждаешь как старый дед, – подумала было Софья, но тут же себя одернула: – А ведь он и в самом деле ее любит! Я же о любви только мечтаю. Ах, если бы со мной был Северов! Мы бы тоже нашли чем заняться и без рулетки».

– Тебе показывали записи с видеокамер в ту ночь?

– Да, я смотрел их вместе с полицейскими.

– И что там?

– Мы продолжим этот разговор после того, как к нам присоединится еще один гость. – Жан-Пьер взглянул на роскошные золотые часы. – Он будет с минуты на минуту.

– Ты же говорил, что вы с Зоей Сергеевной здесь никого не знаете.

– Он стал пассажиром судна только сегодня. Как и ты. Просто поднялся на борт позже тебя, перед самым отплытием. Теперь он устроился и может присоединиться к нам.

В дверь постучали. Жан-Пьер поднялся и направился к выходу, чтобы встретить гостя. Софья терялась в догадках: а это еще кто, и зачем? Может, Жан-Пьер пригласил другого детектива ей в помощь, не надеясь, что она справится с заданием самостоятельно?

Хоть Софья и ныла про себя, что у нее вряд ли получится, подобный неожиданный поворот событий ее совсем не устраивал. Ей никак не хотелось делить лавры победителя с кем-то еще.

Что ж, она принимает этот вызов ее профессионализму. Во всяком случае теперь Софья не станет относиться уничижительно к своим, прямо скажем, уникальным способностям логического мышления, синтеза и анализа при обработке информации и разработке версий. Так-то! Подбородок выше, нижнюю губку чуточку надменно оттопырить, взгляд сосредоточить на сопернике: все, она готова к бою с конкурентом за своего клиента до победного конца!

Софья повернулась к подошедшему к ней для приветствия гостю и обомлела: перед ней стоял Северов, собственной персоной! Он сбрил бороду и усы и стал еще привлекательнее. На какие-то доли секунды она даже засомневалась: не мерещится ли ей?

Да нет же! Это точно он, любовь всей ее жизни: единственный и неповторимый. Даже сердце зашлось от нахлынувшей волны нежности. Как же ей хотелось кинуться ему на шею, прижаться к его груди, ощутить крепкие объятия, жаркие поцелуи.

Но она только опустила глаза, притушив в них бушующее пламя. Чтобы не выдать тайные мечты взбудораженной страсти и преждевременно не сжечь любимого своей пылкостью дотла. Да разве истосковавшееся по любви тело обманешь?

Для Северова эта встреча тоже оказалась ударом ниже пояса. Он стоял в полном замешательстве, таращась на Софью как на привидение.

Ну, Жан-Пьер, ты и натворил дел! Тебе и в голову не приходит, какие две противоборствующие силищи ты пытаешься столкнуть между собой лбами.

Оценивая возможности, которые ей преподнесла в качестве дорогого подарка гораздая на всевозможные фокусы судьба, Софья даже нервно – мысленно, разумеется – хохотнула, ехидно потирая ладошки. Вот тебе, Северов, и чудеса в решете: дыр много, а выскочить-то некуда! И как тебе такая ситуация? Уж теперь-то Софья займется тобой вплотную. И никуда ты с лайнера от нее уже не денешься.

– Думаю, представлять вас не нужно: знакомы по прежнему делу. Михаил – и следует отметить, что совсем незаслуженно – числился у тебя в подозреваемых. Помнится, ты его даже сдала полиции.

Софья густо покраснела. Еще бы! Ведь именно этого предательства Северов ей не может простить до сих пор. Они молча в приветствии кивнули друг другу, и Северов сел напротив в кресло, опустив голову и не желая больше смотреть на Софью.

– Так вот, – продолжил Жан-Пьер, ничего не замечая вокруг и думая о своем. – Переходим к главному моменту. Мы с полицейскими и работниками службы безопасности просмотрели видеозаписи с внутренних камер, которые установлены в коридоре на входе и выходе. Камеры зафиксировали наше с Зоей Сергеевной возвращение в сьют около полуночи. Затем появился выходящий из сьюта Жоржа. И аж до самого утра никто больше не выходил. Только утром я как ошпаренный выбежал в коридор и помчался разыскивать исчезнувшую неизвестно куда и неизвестно когда Зою Сергеевну.

– Но этого же не может быть! – первой пришла в себя Софья. – Если только…

Она замолчала, не в силах произнести очевидное.

– Да-да, – подхватил крайне взволнованный Жан-Пьер. – Полицейские тоже так решили. У них возникли две версии: или Зоя Сергеевна выбросилась с балкона нашего сьюта, или ее смыло волной и унесло ураганом как былинку, и тоже с нашего балкона. Однако следователи на этом не остановились. Они выдвинули и третью версию, которая напрямую касалась лично меня.

– Неужели тебя обвинили в убийстве?! – поразился Северов.

– Вот именно! Они решили, что это я сбросил Зою Сергеевну с нашего балкона. И мне стоило больших усилий, чтобы их в этом разубедить. Не знаю, поверили следователи мне или нет, но если бы мы не находились сейчас в открытом море, точно бы взяли с меня подписку о невыезде. Самое ужасное, что как только станет известно об оформленном на мое имя Зоей Сергеевной завещании, мне уже не поможет и сам Господь Бог. Вы об этом оповещены, так что можете делать соответствующие выводы. Или я их сделаю за вас. Кому на данный момент выгодна смерть Зои Сергеевны? Правильно: мне, только мне, и никому больше, кроме меня.

Эта новость настолько потрясла гостей, что они не в силах были произнести ни слова. Сидели, затаив дыхание, и словно прислушивались к мыслям друг друга. Заявление Жана-Пьера невольно стало поводом сомневаться в его невиновности. По крайней мере, для Софьи. Неужели она и в самом деле считает его потенциальным преступником?

Нет, конечно… Но в подозреваемые все же запишет. Под первым номером. Под вторым она бы поставила Северова. Если бы он в это время был на лайнере. И у обоих проверила бы алиби. Да, такая вот она стерва. Даже для любимого не сделала бы снисхождения.

Однажды она уже заподозрила их в убийстве Дениса Качкова, сына Зои Сергеевны. Не обоих сразу, конечно, а поочередно, примеряя на каждого роль преступника.

Тогда у них тоже были и мотивы, и возможности, и средства. При вопиющем отсутствии алиби. Но все обошлось, так как Софья таки нашла настоящего преступника. Поэтому теперь она знает точно: с мотивами, возможностями и алиби надо быть очень щепетильной, максимально осторожной и пускать их в ход как смертельное оружие, бьющее наповал, лишь в крайнем случае. То есть, когда деваться уже некуда.

А как же любовь? Пусть постоит в сторонке, пока Софья разбирается с ложью?

Да понимает она все! Чать, не дурочка какая. Но трудно бывает справиться с собственным темпераментом, когда дело касается правды. Ведь Софья в своей жизни не приемлет две вещи: первая – когда ей не говорят правду, и вторая – …когда ей не говорят правду. За которую она готова порвать на кусочки любого.

Даже любимого?! Тогда народная пословица «Правда – хорошо, а счастье – лучше» для Софьи только набор ничего не значащих слов?

Но разве народ всегда прав и никогда не ошибается?

Эк хватила: народ у нее пальцем в небо попал! А если она и в самом деле думает, что хорошо – это счастье, а правда – какая бы она ни была – все-таки лучше? Потому что так гораздо честнее. Ведь как ни крути, превыше всего справедливость. Это девиз любого честного человека. Тогда ты, Софья, Дон Кихот в юбке. И бороться тебе с ветряными мельницами во веки веков.

Кстати, а не слишком ли она размахалась, словно победным флагом, своей честностью? Про бриллиантики-то забыла? Или делает вид, что и так сойдет?

Не сойдет, дорогуша, даже не надейся. Поэтому рано или поздно, а выбирать, с кем тебе по пути, все же придется.

Как бы там ни было, а на этот раз Жану-Пьеру отдуваться одному, так как алиби у него нет, мотив – самый что ни на есть шкурный, а уж что говорить о возможностях, так их целый воз и маленькая тележка.

– И почему, интересно, они тебе поверили? – спросила Софья, прищурившись.

– Потому что мы не женаты.

– Да, аргумент веский, ничего не скажешь.

– Еще потому, что тело не нашли. А нет тела – нет дела. К тому же факт убийства надо еще доказать. Поэтому полицейские решили, что именно они этим уж точно заниматься не станут. Но что самое главное – на поиски были потрачены многие сотни тысяч долларов с привлечением береговой охраны, местной полиции, вертолета и катеров, однако все впустую. И теперь, после абсолютно бессмысленных поисков, особо заинтересованные официальные лица ищут только предлог, чтобы отправить это дело в архив. Если уже не отправили.

– Я правильно поняла: записи с внешних камер никто даже не просматривал? – спросила Софья, уже зная ответ.

Она так устала за эти дни от рванувших в ее размеренную жизнь ошеломляющих событий и бурных впечатлений, что ей хотелось поскорее лечь спать и забыть обо всем на свете. По крайней мере, до утра. А утром, на свежую голову, события уже не будут казаться таким мрачным.

– Они решили: раз Зоя Сергеевна сьют ночью не покидала, то в изучении других записей нет никакой надобности.

– А если мы попросим эти записи для нашего расследования? В том числе и с внешних камер? Нам их предоставят?

– Конечно. Капитан уверил меня, что они будут даже рады, если что-то прояснится. Обещал полное содействие частным сыщикам, которых я пригласил. То есть, вам обоим. Потому что кроме вас у меня больше нет никого. У Зои Сергеевны тоже. И мы на вас очень надеемся. Я не верю, что она погибла. Наверняка ей нужна помощь. И помочь нам можете только вы. Михаил, ты даже представить себе не можешь, как же она надеялась на твое содействие в ее соединении с Машенькой. Для вас обоих она единственная кровная внучка, одна на двоих. Потому ты здесь. А Софья для всех нас – указующий перст правосудия.

– Жан-Пьер, – не выдержала Софья столь пафосного заявления, – может, уже начнем действовать?

Его непоколебимую веру в то, что Зоя Сергеевна жива, можно было отнести к легкой форме помешательства. Однако, представив себя на месте Жана-Пьера, Софья решила, что поступила бы так же – верила бы до победного конца.

– Но только завтра. С утречка́. А лучше, если мы встретимся ближе к обеду. Я же здесь пока немного осмотрюсь, разложу по нужным ящичкам сознания всю полученную информацию. Ну правда, мальчики, я жутко устала. Прямо валюсь с ног… Михаил, ты меня до каюты не проводишь? – обратилась она к Северову, невинно захлопав на него густыми ресницами.

– Куда же я денусь с подводной лодки, – усмехнулся тот.

Ну разве глупый человек такое скажет? Конечно нет! Вот потому-то она Северова и полюбила.

Глава 6. ДЕЛУ ВРЕМЯ, ПОТЕХИ – ПОБОКУ

Не об этом ли она мечтала ночи напролет все эти месяцы: утро вместе с Северовым! Софья спросонья пошарила ладонью по пустой кровати и уже готова была разрыдаться от досады. Неужели это был только сон?

Да нет же, нет! Ведь ее утомленное любовью и ласками тело все еще помнит крепкие объятия; губы до сих пор воскрешают жаркие поцелуи сладострастной ночи, невольно складываясь в загадочную улыбку Джоконды, а душа поет от счастья.

Вчера вечером, подходя к своей каюте, Софья готова была вывернуть наизнанку лихорадочно работающий мозг, лишь бы придумать, как же помириться с Михаилом. Пауза в их отношениях несомненно затянулась. Если так пойдет и дальше, они могут потерять друг друга навсегда.

Она так испугалась этой гнетущей мысли, что воспользовалась удобным моментом – жди потом другого, который может и не наступить после ее полного погружения в расследование: уж она-то себя знает как облупленную – и приложила все усилия, чтобы заманить его в постель.

Что она для этого сделала? Поступила как истинная женщина: чуть не упала в обморок. Но даже это «чуть» отлично сработало.

Если уж совсем честно, то ее хитрость была хитростью лишь наполовину. От пережитого волнения – да и слабая качка немало помогла – Софья и в самом деле почувствовала головокружение.

Однако, вместо того чтобы корчить из себя крутую железную леди и гордо отказаться от помощи подхватившего ее под локоть Северова, она отдалась на милость внезапному, но такому своевременному недомоганию и просто беспомощно повисла на любимом, крепко обхватив его шею обеими руками.

Михаилу ничего не оставалось – это ли не испытание для настоящего кавалера при несколько излишнем весе дамочки, – как подхватить добычу и отнести ее на кровать.

– Ты как? – склонился он над Софьей, заботливо заглядывая в глаза.

– Уже лучше, – прошептала она не столько от слабости, сколько от трогательного момента, который теперь должен решить все. А ей так нравилось, когда ее трогают! – Ты меня поцелуешь? Ты мне поможешь снять платье?

И поцеловал, и платье снял, и туфли. Роскошное кружевное белье, которого она накупила целую кучу для такой вот встречи с любимым и которое пригодилось как нельзя кстати, снял тоже. А уж дальше инстинкты свое доброе дело довели до логического завершения.

Хоть в нарядном платье с открытыми плечами Софья и выглядела сногсшибательно, но голая пришлась ему по вкусу гораздо больше. Особенно когда Михаил начал узнавать о себе столько интересного! И что он единственный и неповторимый, и что нет больше на свете такого замечательного, как он. А еще самый что ни на есть чувственный и сексуальный.

Несомненно, мужчины больше любят глазами. Но и глухими их тоже не назовешь. Еще ни один не заткнул уши, слушая дифирамбы в свою честь про то, какой же он смелый и решительный, заботливый и внимательный, умный и красивый одновременно, ну и конечно же любвеобильный. Вдобавок так хорош в постели, что даже сравнивать его с другими мужиками и в голову-то не взбредет. Повезло услышать подобные хвалебные оды и Северову.

Софья расстаралась на славу. Даже для нее стало нечаянным открытием, что Михаил и в самом деле полон всяческих достоинств, и ей жутко с ним повезло. Надо же, прежде подобное даже в голову не приходило! А если так, то Софья перехватила у судьбы счастливый билет. Осталось только получить по нему обещанный выигрыш.

Вряд ли Михаил пропустил хоть слово из целого потока льстивых доне́льзя похвал, от которых, казалось бы, уже и скулы должно сводить судорогой, и уши закручивать в трубочку. Ан нет! Как истинный представитель рода человеческого, он стойко и с достоинством выслушал все до капельки. Даже ни разу не перебил.

Софья же была в ударе. Волшебные слова лились из ее уст, словно медовые водопады, лаская сердце, повышая эго и либидо любимого до самых до небес и конечно же обоюдное безумно-страстное желание друг друга, оцененное ею сполна.

Какая же она все-таки умница-разумница, что не только приложила неимоверные усилия, чтобы соблазнить и уложить его в постель, доставив истинное удовольствие лично ему, но и сделала потрясающий подарок себе – предоставила возможность стать самой любимой и желанной на свете! Как же она соскучилась по любви, кто бы только знал!.. Чуть не высохла без мужских ласк.

Снова и снова Михаил нежно водил пальцами по ее плечам, спине, бедрам, груди, дразня прикосновениями и находя самые чувственные точки, и ее тело неутомимо откликалось страстным сексуальным желанием, а Софья продолжала таять в блаженстве.

Всю ночь они занимались… нет, не сексом – любовью! И куда-то вдруг подевались ее усталость, неуверенность в себе. Теперь Софья знала точно: она – королева страсти, которая проснулась в ней после стольких месяцев терпеливого ожидания. Отныне можно выпустить себя на волю, безраздельно отдаться полыхающему в ней чувству и больше уже не сомневаться: Михаил должен принадлежать и принадлежит только ей!

Лишь под утро он покинул каюту, чтобы наконец дать возможность любимой отоспаться.

Она проснулась лишь к обеду. Глянула в зеркало и ахнула: подобной красавицей видеть себя ей не приходилось ни разу в жизни. Глаза сияли таким радостным светом и бесконечным счастьем, что хоть зажмуривайся. Энергия била через край; интеллект, словно застоявшийся резвый конь, бил копытом, а мозг только и ждал, что ее приказов.

Надо было срочно, не теряя запала, использовать все эти свалившиеся на нее нежданно богатства по назначению… то есть на поиски пропавшей. И если Зоя Сергеевна все еще на лайнере – в чем Софья не имела права сомневаться, – она отыщет ее, так как в своих поразительных способностях находить выход из любой безвыходной ситуации уверилась окончательно и бесповоротно.

А как же Северов?

Так и быть, она разрешит ему немного порезвиться на воле. Ведь чем короче поводок, тем быстрее он рвется. Вот и пусть пока побегает свободным, чтобы ему не пришла в голову дурная мысль, что Софья его собирается захомутать. Глоток независимости не помешал еще ни одному мужчине.

Она не станет глушить его, словно обухом, навязчивой заботой, лезть к нему в душу со своими мечтами и надеждами, а также зря пугать грандиозными планами по поводу узаконивания отцовства их будущего ребенка. Обойдется и без намеков на женитьбу в связи с нежданно-негаданно улыбнувшемуся ему счастью стать папашей.

И уж тем более не собирается за ним бегать. Ведь она порядочная женщина. Даже смешно, ей богу: где это видано, чтобы мышеловка бегала за мышью?!

Софья просто даст любимому возможность еще чуточку поплавать рядом с ней, наслаждаясь сладостным вкусом свободы. А когда он почувствует себя в полной безопасности и утратит бдительность, напустит на него все свои видимые и невидимые женские чары, и ему останется только в благородном порыве повести ее под венец.

Ведь мужчины – существа безответственные и нуждаются в защите от самих себя. Для этого и существуют женщины. А Софья для Михаила – настоящая находка! И пусть спасибо скажет, что им серьезно заинтересовалась именно она, самая обаятельная и привлекательная, а не какая-то там мымра.

Вот только хорошо было бы дать ему возможность посомневаться в том, что дни и ночи напролет она грезит лишь о нем, и что только на нем, единственном и неповторимом, сошелся клином ее белый свет. Тем более что кроме Северова в мире есть еще очень много интересного.

Правда, времени у Софьи на эти психологические заморочки кот наплакал. Того и гляди круиз закончится, и они снова расстанутся. Как лайнеры в океане. Да и обстановка оставляет желать лучшего.

Однако что есть, то есть. Лучше так, чем вообще никак. И не стоит этому удивляться: судьба редко когда бывает искренней, оказывая нам помощь; обычно взамен пытается забрать куда больше, чем подарила. Поэтому не помешало бы укрепить их внезапно начавшееся примирение. Как?

Очень просто: заставить любимого немного поревновать!

Каждому мужчине свойственно добиваться и завоевывать понравившуюся ему женщину. Истинный мужчина тот еще собственник, поэтому его женщина не может принадлежать никому, кроме него. Так что даже капля ревности заставит изрядно поволноваться любого. А еще позволит невольно погордиться своим отменным вкусом, так как его женщиной заинтересовались и другие представители инфракласса плацентарных млекопитающих.

И кто же станет счастливым – или несчастным, это уж как получится – соперником Северова? О Жане-Пьере и речи не может идти. Нужен кто-то извне. А пока кандидат не нашелся, Софья наконец-то займется расследованием: хватит уже валять дурака.

Она раздвинула шторы, раскрыла застекленную дверь и вышла на балкон. Свежий ветер разметал ее волосы, легкие наполнились пьянящим ароматом чудного морского воздуха. Как же легко дышится! А сердцу радостно и весело от обуявшей его любви.

С изумлением взирая на ярко-голубое небо без единого облачка, высоко стоящее и жарко греющее солнце, Софья думала о том, что отвратительную погоду накануне можно было бы даже забыть как дурной сон, если бы не исчезновение Зои Сергеевны.

Они встретились на верхней палубе в ресторане вип-зоны ровно в 14:00, как и договаривались. Софья терпеть не могла куда-то опаздывать, но довольно благосклонно относилась к опаздывающим. Однако мужчины оказались на высоте, и это ей очень понравилось.

– Ты сегодня восхитительно очаровательна, – не удержался от комплимента Жан-Пьер.

Вот что значит французский художник, ценитель прекрасного. Не то что ее остолоп Северов, который стоял столбом и не мог произнести ни слова.

«Теперь я так буду выглядеть всегда!» – подмывало ответить Софью, но она решила не провоцировать подобными заявлениями и без того растерянного любимого, который мог заподозрить, что его собираются лишить свободы.

– Спасибо! Но нам лучше не отвлекаться от главного, – сразу взяла за рога обоих быков Софья. – Вы договорились о встрече с капитаном?

– Он сможет уделить нам немного времени через два часа. Нас ознакомят со всеми интересующими записями.

Обед прошел в полном молчании. Нужно было морально подготовиться к информации, которую они готовились получить. Или она станет для них надеждой и отправной точкой дальнейшего расследования, или, наоборот, вынудит согласиться с выводами полиции о произошедшем несчастном случае или самоубийстве.

Несмотря на мрачные мысли им пришлось по вкусу самое дорогое блюдо на лайнере – роскошные куски сочной говядины и лобстеры, а также другие деликатесы, которые они также оценили по достоинству.

После обеда спустились на палубу ниже и ровно в 16:00 уже стояли перед массивной дверью на капитанский мостик, считающийся самым закрытым помещением круизного лайнера. Перед входом их обыскали и только после этого пригласили в святая святых.

Капитанский мостик поразил Софью размерами: огромное светлое помещение, гигантские окна по периметру с такими же гигантскими стеклоочистителям, навигационное оборудование с разноцветными лампочками, рычажками, трубками и кнопками. С боковых окон трехсотметровый исполин хорошо просматривался вплоть до самой кормы. Многочисленные телеэкраны показывали месторасположение лайнера и его намеченный курс.

И Софья сделала вывод: раз все автоматизировано, то человеческий опыт, сноровка и смекалка, скорее всего, используются только в крайних случаях. А еще здесь очень комфортно: роскошные кожаные кресла, столики с кофейными аппаратами, холодильник с напитками и множество фруктов в вазах.

Капитан лайнера мистер Оливер Смит ее нисколько не разочаровал: высок и красив, загорел и подтянут, в тщательно отутюженной безукоризненно белой форме – с погонами на плечах и нашивками с четырьмя полосками, что означало принадлежность к высшему рангу, – а также отполированных до зеркального блеска туфлях. Ну и, конечно же, с обручальным кольцом на пальце: этакий-то красавец да на свободе – быть такого не может!

Ему очень шла белозубая улыбка, которую он постоянно демонстрировал, а также галантность и хорошие манеры, свидетельствующие о том, что он выходец из высшего света. Странно немного: разве капитанами становятся без суровой морской школы? Но судя по его мускулистым рукам, именно этот наверняка хлебнул из матросской миски.

Тогда откуда этот лоск? Все оттуда же: иной матрос бывает куда благороднее и благовоспитаннее какого-нибудь высокопоставленного чиновника, которых Софья повидала на своем веку предостаточно, работая совсем недавно ревизором в администрации Энска. Такого отборнейшего мата-перемата наслушалась за свои неординарные способности выводить на чистую воду проворовавшихся цап-царапычей местного разлива, которые путали бюджет города с собственным кошельком, что никакому матросу и не снилось. Но лучше не отвлекаться.

Несомненно, капитан – это душа и сердце круизного лайнера, а также правосудие и правитель целого острова на воде с жилыми кварталами, магазинами, ресторанами, театрами и кинозалами, мэрией и коммунальными службами, с собственным вулканом и тропическими зарослями. Поэтому встретиться с ним для приватной беседы путешественникам выпал случай только из-за чрезвычайной, из ряда вон выходящей и довольно редкой ситуации – бесследного исчезновения пассажира.

– Никогда прежде подобного не случалось, – словно оправдывался капитан. – Во всяком случае за время моей работы. И нет никаких гарантий, что это больше не повторится. Поэтому мне хотелось бы выяснить, каким образом пропала мадам Качкова. У нас есть версии, но вы можете добавить свои. Необходимо обезопасить не только пассажиров, за которых я несу ответственность, но и оградить круизную компанию от напрасных нападок и обвинений.

Несмотря на безукоризненные манеры, он даже не предложил им присесть. Неужели хотел побыстрее избавиться от гостей, которых ему навязало руководство? Все же капитан пообещал всяческое содействие в расследовании и просил обращаться, если что понадобится. Глаза его при этом были холодны как лед, что говорило о настороженности и недоверии.

А с какой стати ему доверять неизвестно кому? Скорее, известно. Ведь он проверил их документы. И теперь знает, например, что Софья не просто детектив, а детектив в интересном положении. Ну и что? А то что капитан наверняка счел ее появление на борту за насмешку. Или нет?

Значит, Софья исходит из чисто российского менталитета с его предвзятым отношением к женщинам. Она ни за что не забудет, как их местные – да и столичные от них не отставали – полицейские чуть ли не со смехом восприняли начало ее расследования тяжкого преступления, а сама Софья для них стала неудачливой клоунессой. Потом она им, конечно, утерла носы и показала, «ху» из них «ху». Но чего ей это стоило!