Текст книги "Круиз желаний"

Автор книги: Надежда Черкасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Надежда Черкасова
Круиз желаний

«Все мертвое плывет по течению, против

течения может плыть только живое»

Гилберт Кит Честертон

Глава 1. ОТ ТОЧКИ ОТСЧЕТА ДО ТОЧКИ НЕВОЗВРАТА

Желаний бывает много. Даже слишком. Причем самых разных. И это нормально.

У нее осталось только одно. Последнее. А вот это уже перебор.

В единый миг ее мир сделался бесцветным и враждебным. Окаменевшая от горя, она растерянно смотрела на распростертое тело сына с ножом в спине и каждой клеточкой смятенной души осознавала, что все уже слишком поздно.

Поздно корить себя за то, что оставила его одного несмотря на известие о грозящей ему опасности. Поздно предпринимать спешные охранные меры. Поздно вызывать «Скорую», хотя какие-то люди вокруг, превратившиеся в серые тени, пытаются это сделать.

Они напрасно надеются ее обмануть. Зоя Сергеевна ни за что не поверит в их фальшивую искренность, так как знает наверняка: сына убил кто-то из них, гостей. В его собственном доме. В его собственный день рождения. Но это уже не имеет никакого значения.

Она опоздала! Опоздала на всю оставшуюся жизнь.

Резкая боль в сердце заставила Зою Сергеевну затаить дыхание. Не помогло. Боль пульсировала, нарастала, тяжкой глыбой наваливалась на грудь, подминая под себя хрупкое тело. Мгла перед глазами чернела, сгущалась, охватывая леденящим холодом и ужасом. Совсем не осталось сил сопротивляться. Да и зачем, если смысл жизни растаял как мираж.

Вязкая липкая пелена, назойливо источающая сладковато-приторный запах крови ее сына, уже рядом. Она жадно тянет к Зое Сергеевне призрачные лохмы щупальцев, обещая избавление от земных страданий, всепоглощающую тишину, вечный покой.

Почему бы и нет? Ведь жить так больно! Смерть же представляется сейчас лишь вехой в нескончаемом времени, необходимой частью долгого пути. И если принять неумолимую действительность безропотно, появится возможность быстрее встретиться с сыном, которого никто не заменит ей здесь, на земле.

Зоя Сергеевна ощутила, как неведомая сила подталкивает ее к самому краю бездны. Что дальше? Терять ей нечего.

Она шагнула к пропасти и глянула вниз, в царство кромешной тьмы. Чрево мрака ее совсем не испугало. Напротив, даже мелькнули слабые проблески надежды. Ведь таинственная бездна манила умиротворением, душевным спокойствием, решением всех проблем. Осталось лишь зажмуриться и сделать последний шаг в неизвестность. Так и быть, она готова!

Коварная мгла поверила в ее намерения, и физическая боль тут же отступила. Зоя Сергеевна наконец смогла перевести дух.

Лучше бы она не дышала вовсе! В груди словно взорвался огненный шар, опаляя нутро дьявольским жаром. Объятое пламенем сердце замерло – ни вздохнуть, ни выдохнуть. Зоя Сергеевна невольно отшатнулась от губительного края.

Ах, как больно! Как нестерпимо больно! Больнее, чем телу. Так корчится в страданиях и муках ее смятенная верующая душа. Она изо всех сил сопротивляется, так как не хочет умирать. За избавление от адской боли душа предлагает сделку: представить, что Денис не исчез навечно, а перенесся в следующий отрезок своего длительного путешествия. И теперь, завершив благую миссию здесь, на земле, он с небес будет заботиться о матери, даже походатайствует о ее душе перед Богом.

Может, все-таки лучше жить иллюзиями, чем ужасными воспоминаниями, из которых смерть – страшнее всех? Попробовать несомненно стоит.

Боль утихомирилась, постепенно отпустила. Как по волшебству темные тени вокруг вновь обрели лица. До боли знакомые, но такие лишние. С бесполезными эмоциями показушного сочувствия и сострадания, кажущимися Зое Сергеевне кощунственными. Единственное, против чего она не возражала – они оставались серыми и уже не казались ей столь возмутительно живыми.

Отныне все краски для нее поблекли. Судьба расщедрилась на подарок – отобрала способность различать цвета радуги, превратив Зою Сергеевну в дальтоника.

В то время как ее тело инстинктивно боролось за жизнь, она сама даже сожалела о том, что не умерла. Да, ей каким-то чудом удалось победить смерть. Однако этого недостаточно. Надо еще хотеть жить дальше. Зацепиться за эту проклятущую жизнь, которая выскальзывает из рук словно змея, смертельно раня в самое сердце.

Да и чего ради оставаться? Чтобы доживать остатки лет в сожалениях, влача существование дряхлеющей старухи рядом с молодым, полным сил, любовником?

Худенькая и бледная – в чем только душа держится, – она лежала на просторной кровати реанимационной палаты и равнодушно наблюдала, как Жан-Пьер покрывает ее руки поцелуями. Взгляд растерянный, словно у потерявшегося ребенка. Ну еще бы, ведь бедный мальчик чуть не лишился мамочки.

Ах, как зло и несправедливо по отношению к любимому!

Но разве то, что он сейчас жив, тогда как ее сына больше нет – справедливо? А ведь они были почти ровесниками. Почему судьба осталась благосклонна к одному и лишила жизни другого? Никто ей не сможет ответить на этот вопрос.

И все же она не права. Жан-Пьер не какой-то там любовник. Он ее возлюбленный. А это существенная разница. Она всегда воспринимала их отношения как самый дорогой подарок, который когда-то сделала самой себе, ответив на его любовь.

Так что надо жить! Несмотря ни на что и во что бы то ни стало.

А тут и переменчивая судьба поспешила на помощь. Видимо, для того чтобы хоть как-то утешить Зою Сергеевну, преподнесла ей удивительный сюрприз, нечаянную радость – благую весть об откуда ни возьмись появившейся у нее внучке. Сына отобрала, а единокровную дочку Дениса вдруг пожаловала. Разве не чудо?

Вот только как пожаловала, так потом и назад забрала. Ольга, мать девочки, наотрез отказалась признавать Зою Сергеевну бабушкой. Не смогла, видите ли, простить Дениса – даже после смерти, – который по злому оговору в неверности отказался от невесты и переключился на новую пассию.

И снова бедная женщина впала в депрессию. Но теперь более тяжкую, принявшую угрожающий характер. Смертным саваном накрыло ее душу, и выбраться из этого погребения скорби уже не представлялось возможным.

Тем временем Жан-Пьер, обеспокоенный состоянием любимой, зря не сидел, сложа руки, и на авось не надеялся. Он возил Зою Сергеевну по медицинским светилам и надеялся только на лучшее.

Профессора единодушно поддерживали его надежды, уверяя, что нужно еще немного потерпеть. Главное условие – Зоя Сергеевна непременно должна пройти обязательные стадии эмоциональных переживаний душевной боли, чтобы вступить в последнюю, самую сложную, за которой произойдет ощутимое облегчение и даже выздоровление.

И на все эти психологические заморочки врачи отводили от шести месяцев до года, а то и до двух лет: кому как повезет. Дескать, время по-любому возьмет свое.

Но у нее не было в запасе ни месяцев, ни тем более лет. Ждать так долго Зоя Сергеевна не могла: она пережила ужасное горе и окончательно заблудилась в его лабиринтах. Ее прекрасный чудный мир был напрочь разрушен, ни о каком равновесии не могло быть и речи.

На одном дыхании перескочив за неполных четыре месяца через все обязательные фазы в заключительную, она непроизвольно переступила через собственную точку невозврата. И теперь стремилась как можно скорее «уйти по-легкому».

Осуществить расставание с осточертевшей действительностью мешала вполне объяснимая причина. Столица просто кишела любопытствующими обывателями и журналистами, желающими понаблюдать, сломается эта возмутительно богатая и далеко не молодая леди, лишившись единственной кровиночки, или нет? А потому следили за каждым ее шагом, словно она преступница.

Во Францию, куда Зоя Сергеевна переехала почти шесть лет назад и где постоянно проживала до смерти сына, тоже возвращаться не стоило, так как излишне озабоченных чужим горем хватало и там. Не говоря уже о полиции, которая немедленно заподозрила бы Жана-Пьера, если бы с его весьма состоятельной дамой сердца приключилось что неладное.

Именно поэтому окончательный расчет с жизнью предприимчивая Зоя Сергеевна решила перенести в бескрайние просторы океана. Или моря. Как получится. Уж им-то по силам спрятать что угодно, включая тоску по сыну, и кого угодно, включая ее самою в виде бренного, стареющего не по дням а по часам из-за отсутствия стимула к существованию, тела.

Да и сующейся во все дыры ушлой иностранной полиции на корабле не полагалось. Об этом Зоя Сергеевна узнала в первую очередь. Так что расследовать ее исчезновение будет определенно некому.

Итак, подходящее место смерти выбрано и изменить его отныне не удастся никому.

Между тем ничего не подозревающий Жан-Пьер только обрадовался, когда Зоя Сергеевна предложила им отправиться в путешествие на круизном лайнере. Он даже не сомневался – да и медицинские светила подтвердили, – что если его любимая чем-то заинтересовалась, то дело пошло на поправку.

Холеные и изящные, как сама хозяйка, пальчики с роскошным маникюром крепко ухватились за поручни. Глаза напряженно вглядываются в бурлящий поток пенящихся волн, рассекаемых мощным бортом роскошного исполина. Нет-нет, она ничего не должна пропустить.

Оценивая растяжку высоких леерных ограждений по краю палуб и натянутые для безопасности специальные сетки, Зоя Сергеевна думала о том, что выпасть за борт случайно, не по своей воле, вряд ли возможно. И только с самой верхней палубы, которая, чуть выступая, образует свес для нижних, получится прыгнуть, не свалившись ненароком на чей-то балкон или крышу спасательной мега-шлюпки.

Да, придется перелезать через перила. Но это так просто, что по силам любому желающему. Так что заморачиваться по столь незначительному поводу вряд ли стоит.

Разумеется, это категорически запрещено правилами для пассажиров круизного лайнера. Но инструкции на то и существуют, чтобы их нарушать. Едва ли найдется на свете хоть одна, которой кто-нибудь когда-нибудь не пренебрег. Именно это предписание тоже не явилось исключением.

Пару лет назад некую пассажирку даже сняли с небезызвестного круизного лайнера и внесли в черный список после того, как она перелезла через перила балкона своей каюты ради того, чтобы сделать фото. Нарушительнице правил безопасности теперь пожизненно запрещено участвовать в круизах компании, которой принадлежит досадно прославившийся лайнер.

Но Зое Сергеевне беспокоиться не о чем. Она уже приглядела для себя укромный уголок на верхней палубе, где ее никто не заметит. Ни пассажиры, которые поздним вечером разбредутся по увеселительным заведениям, ни видеокамера, либо вышедшая из строя, либо кем-то выключенная.

И пока этому зоркому оку – то ли по недосмотру, то ли осознанно – позволяют оставаться слепым, Зоя Сергеевна должна успеть привести в исполнение свои убийственные намерения.

Сегодняшний вечер решающий. Контрольная проверка бездействия видеокамеры – и путь в никуда свободен. Звезды сошлись как нельзя кстати. Ровно четыре месяца назад в ночь с 12 на 13 мая ушел из жизни ее сын. Теперь она последует за ним.

Если же кто невзначай и увидит ее перелезающей через перила, будет уже слишком поздно звать на помощь. Много ли нужно дамочке далеко забальзаковского возраста? Она специально узнавала: в большинстве случаев смерть в холодной воде наступает в первые же секунды после погружения.

Передумать ей также не грозит. Не зря же она выбрала максимально опасный маршрут – в самое активное время сезона дождей и шквалистых ветров. Именно в сентябре здесь бушуют сильнейшие карибские ураганы.

Капитан, конечно, может перестраховаться и изменить маршрут. Но следует надеяться на лучшее. Какое именно? Что ураган будет невозможно обойти. И тогда одна из огромных волн или мощнейший порыв ветра мгновенно смоют ее тело во время шторма с открытой палубы, как былинку. Если Зоя Сергеевна сама не решится прыгнуть в воду.

Она перевела взгляд с хмурящегося неба на пока еще дремлющую, но уже начинающуюся пробуждаться водную стихию. Как славно они с Жаном-Пьером провели эти три чудных дня!

Сначала был Ки-Уэст, самая южная точка Америки. Счастливые лица, сияющие белоснежными улыбками, белый шелковый песок, теплые воды океана и словно остановившее свой бег время. В общем, полное ощущение рая с парящей вокруг нирваной и красивейшим закатом, о красках которых ей приходилось только догадываться. Наверное, здесь даже умирают счастливыми.

Весь следующий день они плыли по Мексиканскому заливу, который называют внутренним морем западной части Атлантического океана, наиболее теплым водоемом мира: дурманящий неповторимой свежестью воздух, ласковое солнце и свобода, о которой можно только мечтать.

Однако по мере приближения к Карибскому морю погода начала заметно ухудшаться. И когда лайнер прибыл в Коста-Майя, самый маленький городок в Мексике, туристов встретил дождь и сильный ветер. Так как существовала реальная угроза попасть в эпицентр урагана, о чем предупредили по судовому радио, Зоя Сергеевна и Жан-Пьер не стали испытывать судьбу и заменили запланированную экскурсию прогулкой по развлекательным центрам и ресторанам круизного исполина.

Сегодня они тоже в море. Впереди их ждут Каймановы острова, известные как мировой офшорный финансовый центр и надежнейшее налоговое убежище для кучки прохвостов, обладающих половиной всех богатств земного шара.

Как ни странно, но именно здесь, в одном из необыкновенно романтических земных филиалов рая с идеальными заморскими курортами, экстремальным серфингом и увлекательным дайвингом находится крошечный городок Ад.

Но Зое Сергеевне уже не удастся, как другим отдыхающим, похвастать, что она побывала в самой преисподней и осталась жива, так как сегодня ночью ее собственный ад, длящийся вот уже четыре месяца, вынудит ее переступить последнюю черту. Всему на свете когда-нибудь приходит конец.

Ветер постепенно усиливался, вызывая волнение на море. В воздухе появились первые капли дождя. Зоя Сергеевна закрыла глаза и вдруг ясно себе представила, как после погружения в воду у нее мгновенно возникает ответная реакция на холодовой шок, температура тела резко снижается. Она вскрикивает от ужаса и, захлебнувшись соленой водой, медленно погружается в морскую пучину.

От ярко описанной картины ближайшего будущего спазмом сдавило горло, голова закружилась, и ее качнуло в сторону.

– Тебе плохо? – подхватил Зою Сергеевну под локоть Жан-Пьер.

– Нет-нет! Это от избытка кислорода.

– С ним лучше не перебарщивать.

– Постоим еще немного. Здесь так хорошо.

Да, хорошо… что она справилась со слабостью и не свалилась в обморок. Иначе ее планам не суждено было бы осуществиться. Жан-Пьер немедленно отнес бы ее в медицинский центр, а это несколько зря потерянных дней. Следующего урагана можно и не дождаться. И тогда придется придумывать новый способ бесследного исчезновения.

Но для нового рывка отчаяния понадобятся дополнительные силы. А где их взять? Так что лучше разумно использовать оставшиеся, не тратя напрасно на всякие эмоциональные глупости.

Надо держаться. Еще немного – и все будет кончено. Если холодная вода не сделает свое дело, то падение с большой высоты наверняка приведет к потере сознания. В любом случае ее ждет быстрое утопление. Поэтому волноваться не о чем.

Зоя Сергеевна прекрасно осознавала, что бесповоротно впала в один из смертных грехов – уныние. Теперь же готовится совершить другой – убить себя. Ее пребывание на этой земле настолько тягостно и ничем не скрашено, что насладиться небытием – единственное сейчас доступное для нее счастье.

Да, она потеряла надежду на Бога, поэтому должна уйти вслед за сыном. Как жаль, что в этом огромном мире не хватило чуточку сыновней любви для нее.

Прости, Жан-Пьер, но твоей любви, чтобы выжить, недостаточно. Она не способна заменить любовь сына, а любить тебя сыновней любовью – против природы. И никакая сила теперь не в состоянии что-то изменить. Это финиш. Конец всему.

Даже погода для столь безумного желания самая подходящая. Ни единого проблеска солнца. Грязно-белой грозовой тучей нависло над океаном хмурящееся небо, решительно разгоняя с палубы и без того редких отдыхающих. Вот и те с удовольствием разбрелись по многочисленным увеселительным заведениям лайнера. Там сейчас тепло, сытно, весело. А главное – очень хочется жить.

– Нам пора. Уже несколько раз передавали штормовое предупреждение.

Зоя Сергеевна почувствовала нежность, когда Жан-Пьер обнял ее за плечи и поцеловал в висок. Она на миг закрыла глаза.

Совсем скоро ему предстоит ее потерять. Он этого не ожидает. Но она подготовилась основательно: написала завещание на его имя и оставила в банковской ячейке письмо с подробными инструкциями по ведению бизнеса. Нет, это не глупости! Так ей будет гораздо спокойнее: заведомо предупрежден о подстерегающих в дальнейшем возможных ловушках и опасностях – значит, сможет их избежать.

Как жаль, что она отказалась выйти за него замуж. Или не жаль? Ведь молодой любовник не так смешно смотрится, как молодой муж.

Единственное, что ей не под силу – избавить его от смерти. Последнего часа не знает никто. Хотя нет, свой Зоя Сергеевна знает точно. Это произойдет сегодня ночью, когда Жан-Пьер будет крепко спать под действием снотворного, которое она ему подсыпет в бокал с минералкой.

– Надвигается гроза.

– Ничего, мы успеем спрятаться.

Вот и все. Полюбовалась последний раз морем, покапризничала напоследок – и будет с нее. Лучше не затягивать с собственным самосудом… Чтобы не пойти на попятную? Так ей это не грозит. Напротив, она ждет не дождется своего последнего часа. И тогда уже ничто не будет ее волновать, беспокоить. Полный покой – вот о чем она мечтает.

Сильный порыв ветра швырнул ей в лицо соленые брызги, и Зоя Сергеевна почувствовала, как же сильно она продрогла. Странно, что непокорное тело, которое, казалось бы, уже должно смириться с мыслью о скором забвении, все еще реагирует на эти, с точки зрения вечности, мелочи. Ведь теперь ее ничто не должно отвлекать от главного.

Ах да, она же печется не о себе, а о Жане-Пьере. Чтобы его не продуло. Чтобы не простудился он. Ему теперь понадобится много сил и здоровья, дабы пережить то, что она ему уготовила.

Зоя Сергеевна взглянула на любимого и улыбнулась. Как же он хорош! Высок и строен, ростом она едва доходит ему до плеч. Ветер раздувает густые русые волосы, открывая одухотворенное лицо, какое может быть только у истинного художника. Интересно, а усы и аккуратную бородку он отрастил не для того ли, чтобы казаться рядом с ней постарше?

Что за глупые мысли лезут в голову! Даже если и так, то Жан-Пьер это сделал, чтобы рядом с ним было комфортно ей. А в том, что он ее искренне любит, она никогда не сомневалась. И уж тем более не сомневается сейчас.

Хоть завистливые злопыхатели и уверены, что Жан-Пьер с ней только из-за денег, Зоя Сергеевна знает точно: их любовь не эфемерная, обусловленная подходящими обстоятельствами, а самая что ни есть настоящая, какую суждено испытать не каждому. Так что ей в этом несказанно повезло.

Она смотрела в его голубые, как небо в ясную погоду, глаза, которые теперь могла видеть только светло-серыми, и прощалась с ним навсегда. Сегодня ночью она уйдет и больше не вернется никогда.

А он, глупыш, сияет от счастья, радуется, словно малое дитя. И даже представить себе не может, что уже завтра утром вместе с офицерами службы безопасности будет метаться как угорелый по огромному лайнеру в поисках пропавшей возлюбленной, которую доверил стеречь ночи, надеясь, что та не подведет, убаюкает-утешит и восстановит утраченные за день силы.

Они покидали палубу, крепко держась за руки.

Глава 2. КОГДА ХВОСТ ВИЛЯЕТ СОБАКОЙ

Каждый устраивает свою жизнь по собственному сценарию. Но когда вмешивается провидение – не все в него верят, тем не менее допускают его существование, называя случаем, – судьба или выправляется, или летит с горочки кувырком. Прямо как у Софьи.

Сначала провидение послало ей Северова. Иногда счастье сваливается словно снег на голову. Да так внезапно, что не успеваешь отскочить в сторону. Вот и она не успела. Даже поиграла с Михаилом в любовь, поддавшись соблазну быть любимой. Неужели испугалась, что этот волшебный миг может не повториться?

Как в воду глядела: больше не повторился ни разу! Потому что провидение вдруг взяло да передумало. Отобрало назад любимого, оставив Софью со счастливым послевкусием и желанием повернуть время вспять.

И теперь она живет надеждами на новую встречу. Только не случайную, а заранее обусловленную, желанную. Чтобы уж больше никак не разминуться с единственным и неповторимым, который так запал в душу, что никакой метлой здравого смысла его оттуда не вымести и из сердца не выкинуть. Вот только придумать что-либо дельное пока не получается.

Оглядев двор с начинающими опадать желтыми листьями и проводив настороженным взглядом нескольких подозрительных по ее мнению прохожих, промелькнувших мимо окон офиса, Софья села за стол и вновь почувствовала головокружение.

Неужели она настолько переутомилась со своим первым крупным расследованием, что никак не может переключиться на более мелкие, которые посыпались на ее детективное агентство как горох из прохудившегося пакета? Вот и приходится иногда выходить на работу даже в воскресенье.

Но скорее всего, дело в той непонятности, которая сейчас вокруг нее происходит.

Софья уставилась в экран монитора с пустым крыльцом у входа. Вряд ли недоброжелатель осмелится подойти ближе радиуса обзора видимости внешней видеокамеры. Вчера в супермаркете она даже подумала, что он – это был мужчина, которого она толком и не разглядела – пару раз сфотографировал ее со своего телефона.

Но это же просто какая-то нелепица: а если ей лишь показалось, что за ней следят?

Ну да, конечно! Уже третий день как кажется. Прямо хоть бегом беги записываться на прием к психологу. А лучше сразу к психиатру. Одна радость – с психологом повезло, так как лучшего, чем Варя, которая работает в детективном агентстве Софьи на должности консультанта и по совместительству секретаршей, сыскать во всем Энске невозможно.

Причем она так ловко справляется с развязыванием кармических узлов клиентов, что Софья вынуждена часть явно криминальных случаев переквалифицировать в бытовые, с психологическим уклоном.

Вот уж верно говорят: многие сами окружают себя всевозможными заморочками, чтобы убежать от скучнейшей действительности. Может, и Софья по той же самой причине начала потихоньку сходить с ума? Ведь три месяца без любви! Да тут хоть кто сбрендит.

В общем, Варя, как истинный мастер своего дела и просто незаменимый сотрудник, избавляющий клиентов от различных фобий, помогает страждущим приключений на свои пятые точки клиентам понять себя и выразить в каком-нибудь творческом занятии.

Некоторым клиентам-мужьям, например, как ни странно, помогает ощутить прилив нежности к опостылевшим за многие годы женам вышивание крестиком, а клиенткам-женам – написание портретов собственных мужей, которых они еще вчера собирались сжить со свету, а сегодня в них вновь без памяти влюблены.

Чтобы не ошибиться в выборе действенных мер, ей приходится даже прибегать к слежке за клиентами и их половинками на предмет обнаружения у них дурных наклонностей. Если же очевидные наклонности к уничтожению друг друга оказываются превалирующими, а выявленные у клиентов таланты не помогают сохранить брак, она прилагает все усилия для их мирного расставания без мордобоя. При этом Варя неизменно оставляет разводящимся шанс в любой момент изменить их судьбоносные решения.

Неужели у Софьи тоже какая-нибудь фобия?

Нет! Точно не фобия. Скорее всего, это коварный червь сомнений, поселившийся в ней несколько дней назад и пытающийся превратиться в страх неизвестности. А если ее страх лишь игра воображения? И почему непременно недоброжелатель? Может, какой-нибудь тайный поклонник?

Это в их-то провинции, где не только о тайном, но и обычном воздыхателе приходится лишь мечтать, так как нормальный мужик здесь на вес золота? Что-то как-то сомнительно. В любом случае Софье никто кроме Северова не нужен.

Вот уж глупость несусветная: вместо того чтобы собирать информацию на кого-то, она сама подвергается чьему-то неустанному и скрытому наблюдению. Это как же понимать – презренный хвост оказался настолько умнее ищейки, что позволяет себе вилять самой ищейкой?!

Софья, конечно, не собака, но все равно обидно. И досадно. И стыдно в этом признаться, а также попросить помощи у Николая, мужа Вари и штатного лицензированного охранника агентства. Между прочим, с официальным разрешением на ношение огнестрельного оружия. Правда, Николай сейчас в командировке.

Может, дать задание Вадиму, Вариному сыну и кинологу, который тоже состоит в штате агентства? Нет, как-то несолидно: начальница – и чего-то боится.

Тогда Софья обратится к своему лучшему другу Вожаку, служебному псу агентства. И вообще, зря она панику разводит с этаким-то классным коллективом профессионалов.

Но сначала стоит удостовериться, что слежка за ней – не дело рук ее недавнего противника, а теперь вынужденного союзника.

Софья нехотя набрала номер.

– Кротов, привет! Это Дамочкина. Скажи, не ты, случайно, решил старое вспомнить и понаблюдать за мной? Думаешь, я снова у полиции хлеб отнимаю – конкурирую с вами?

– Дамочкина, ты в своем уме?! – возмутился Кротов. – Тебе, случаем, корона голову не жмет? Думаешь, если повезло с одним раскрытием убийства…

– С двумя, – поправила не без гордости Софья. – И одним махом.

– …так теперь считаешь себя королевой сыска? Наверняка повесила на стену ту филькину грамотку, что получила от столичной полиции, и теперь восторгаешься своим неслыханным профессионализмом?

– И вовсе нет, – солгала она, любуясь заслуженной наградой в солидной позолоченной раме на полстены. Чтобы уж ни один посетитель не пропустил столь важного доказательства высочайшего уровня мастерства Софьи. – Так что посоветуешь?

– Слушай, Дамочкина, шла бы ты со своими глупостями…

– Это куда же, интересно?! – Она почувствовала, как запылали щеки.

– Замуж! Замуж иди, Софья Павловна! Все больше толку будет. Давно уже пора. Может, хоть под ногами больше не станешь путаться. Или четвертый раз опасаешься? Если нет, то чего тянешь? Неужели ждешь «прынца» на белом коне?

– Представь себе, не жду, Валерий Николаевич. Ни «прынца», ни коня. И знаешь, почему? Их обоих надо будет кормить.

– С тобой все ясно: ищешь жениха с толстым кошельком!

– Все-таки правильно когда-то сказала незабвенная Коко Шанель: «Не выходите, девки, замуж за мужиков с кошельками для мелочи», – парировала Софья.

– Прямо так и сказала? – не унимался Кротов.

– Мы и дальше будем заниматься словоблудием, или наконец поговорим о деле?

– Не будет у нас тобой никакого дела. У меня работы невпроворот, мне не до твоих глупостей. Так что, Софья, по-хорошему тебя прошу: не отвлекай органы от работы! Хвост твой? Вот сама с ним и разбирайся. На то ты и сыщица. А будут убивать – звони, поможем, хвостатая дамочка с пистолетом, – хохотнул Кротов и бросил трубку.

Да-а, накрепко к ней приклеилось прозвище «Дамочка с пистолетом». Наших провинциальных зубоскалов хлебом не корми – дай только пошутить над кем-нибудь. Это же надо было так обозвать ее великолепное «Детективное агентство Дамочкиной С.П.»!

«Ах ты ежик в тумане, раскудри тебя комар, – в сердцах подумала Софья. – Никак не можешь простить мне блестящего раскрытия сразу двух тяжких преступлений с ходу? Так я и без тебя обойдусь!»

Она снова набрала номер.

– Срочно ко мне!

– Вызывали? – заглянул в кабинет через минуту запыхавшийся Вадим. – А мы вышли во двор немного прогуляться.

В отрытый проем протиснулась огромная голова Вожака, затем и он сам проскользнул в кабинет. Подбежав к Софье, уткнулся ей в колени. Ах, какой красавец! Наверное, самый крупный из породы восточно-европейская овчарки. А умница – поискать, так не найдешь.

– Я по тебе тоже скучаю, – сказала Софья, трепля за холку и почесывая за ушами пса. Она и в самом деле скучала, после того как перепоручила его Вадиму, зачислив обоих в штат. Но польза делу превыше всего. Поэтому Вожак теперь должен постоянно находиться со своим новым хозяином. – Давай-ка мы с тобой отпустим Вадима домой, хорошо? Ты как – не против? – обратилась она к кинологу. – Вожак до завтра останется со мной.

– Тогда я свободен? – обрадовался Вадим и мигом скрылся за дверью.

– А он изменился, да? – Она заглянула в миндалевидные глаза Вожака. Тот ответил прямым открытым взором. – Это уже не тот щупленький парнишка, который сутками от безделья пролеживал бока на диване. Я рада, что вы поладили. Каждое утро из окна наблюдаю, как вы с ним на пробежку выходите. Он окреп, и выглядит солидно в этом камуфляжном костюме. Ты его очень дисциплинируешь. Да и понятно: нельзя же допустить, чтобы твоим хозяином был абы кто.

Вожак слушал внимательно, словно понимая каждое слово и ожидая только определенной команды, чтобы приступить к выполнению задания.

– Сегодня, дорогой, мне понадобится твоя помощь. Я не знаю, как ты это сделаешь, но если заметишь, что за нами кто-то наблюдает, подашь мне знак. Хорошо?

Вожак коротко гавкнул. А Софья не слишком на него полагается?

Конечно нет! От хвоста ее может избавить только тот, у которого самого он есть. Это не раз проверено и многократно доказано.

– Пока просто иди рядом, смотри по сторонам и ищи чужого.

«Даже если он не совсем понял, все равно учует опасность», – подбодрила себя Софья и, подхватив поводок, направилась к выходу.

– Варюша, я ухожу, – крикнула она в раскрытую дверь кухоньки, из которой получился замечательный кабинет для психолога-консультанта и секретаря агентства. – А ты домой не собираешься?

– Жду клиентку, – появилась на пороге Варя, вальяжная, со вкусом одетая мадам, в которую она, как только начала работать, превратилась из расхлябанной расплывшейся домохозяйки с шаркающей походкой. – Пока Николай Ильич в командировке, поработаю сверхурочно.

После ранения, полученного мужем при исполнении служебных обязанностей, она настолько зауважала его, что теперь называла исключительно по имени-отчеству. Ее в недалеком прошлом муж-выпивоха теперь очень достойный в городе человек, охранник высшей категории, сопровождающий ценные грузы и богатеньких предпринимателей их Энска. В общем, настоящий кормилец, и Варя с него пылинки сдувает.

Каким-то чудом и сама она за три месяца умудрилась помолодеть лет на десять и теперь тянула на возраст, про который мужчины, облизываясь и пуская слюни, вполне заслуженно говорят: баба ягодка опять.

Ах, это прекрасное бабье лето! В столь недолгое время тепла – которое женщина вполне может продлевать до бесконечности, если будет за собой следить – снова в полную силу распускаются цветы, и даже самые кислые и терпкие ягоды после первых заморозков становятся необыкновенно сладкими и сочными. И Варя тому яркий пример.