Текст книги "Спэнсер Коэн. Книга 3 (ЛП)"

Автор книги: Н. Р. Уолкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Тебе нужно поспать.

Я даже поспорить не мог. Я опустил голову на подголовник и закрыл глаза.

– Угу. Хочешь присоединиться?

– Поспать – да, – отозвался он и вырулил с парковки. – Доктор сказал: в течение двух дней никаких физических нагрузок.

Глаза мои по–прежнему были закрыты.

– Я просто полежу. Можешь сделать все сам.

Он хмыкнул, но не согласился. Оставшуюся часть поездки до моего дома он молчал. Я предположил, что это была такая попытка дать мне отдохнуть. Когда мы припарковались позади салона, я с трудом поднялся по лестнице, а Эндрю открыл дверь. Я знал, что в какой–то момент Лола да и все остальные поднимутся наверх. И я понятия не имел, нужно ли было Эндрю куда–нибудь уехать. Но я скинул ботинки и стянул рубашку, а потом побрел к кухонному шкафу. Вытащил запасной ключ и сонно подошел к Эндрю.

Я до сих пор не отреагировал на его признание в любви. Сомневался, что сумею. Поэтому я протянул руку.

– Хочу, чтоб он был у тебя.

Эндрю стрельнул в меня взором.

– Если вдруг тебе понадобится уйти и вернуться, – пояснил я. – И если я еще буду спать.

Он охнул. И не смог скрыть боль на своем лице.

Я схватил его за футболку и удерживал на месте.

– Нет, не так. Я понимаю, что это означает, и понимаю, что это огромный шаг. Ключ важнее зубной щетки, что меня вполне устраивает. Я даю тебе ключ от своего дома, чтоб ты мог приходить в любое время. Тебе не нужно спрашивать. Я никогда не скажу «нет». – Я медленно моргнул. – Хочу, чтоб он у тебя был.

– Спэнсер, – прошептал он. – Спасибо.

Я приник к нему и поцеловал.

– Пожалуйста.

– Боже, да ты прям на ходу засыпаешь, – пробормотал он, взял меня за руку и повел в спальню. – В постель.

Я расстегнул и стащил брюки и в одних лишь боксерах улегся в постель. Эндрю укрыл меня одеялом, а потом подобрал мои штаны. Положил мой кошелек на тумбочку и поставил мой мобильный на зарядку, словно старался отвлечься и хоть чем–то себя занять.

– Спасибо. – Мой голос даже для меня звучал утомленно. – Присядь на секунду.

Нерешительно он сделал то, о чем я попросил.

– Что такое?

– Ты в порядке?

– Конечно. Почему должно быть иначе?

– Вряд ли было очень приятно наблюдать мою аллергическую реакцию.

Он хохотнул, но не особо весело.

– Ты почти умер, Спэнсер. Ты перестал дышать. И меня никто не предупреждал, что от введенного «эпипена» тебя будет так трясти.

Я простонал.

– Прости. Должно быть, было кошмарно.

– Да, – тихо ответил Эндрю. Смотрел он прямо на меня. – Но в том нет твоей вины, поэтому не извиняйся.

– Мне все равно жаль. Хотел бы я, чтоб ты этого не видел. Лихорадка – это побочный эффект, по крайней мере, мне так говорили. Не у всех так происходит. Я не знал, что у меня такое бывает, прости.

Он кивнул и печально улыбнулся. В глазах стояли слезы.

– Как же я испугался.

Я сцапал его руку.

– Эй. Ложись. – Я потянул его ближе к себе, он ко мне прижался и обвил себя моей рукой. – Я здесь.

Рядом со мной он расслабился и крепче сжал мою руку. И когда я уже больше не мог бороться со сном, до меня долетел его шепот:

– Я тоже здесь.

***

Разбудили меня звуки пения Дженис Джоплин. Пела она что–то обо мне и Бобби Макги. Занавески в комнате были зашторены, и я понятия не имел, который был час. И был я один. Из гостиной до меня доносились голоса – Эндрю, Эмилио и Лолы – поэтому я скатился с постели, надел шорты, взял телефон и вышел к людям.

– Эй, а вот и он, – сказал Эмилио и поднялся меня поприветствовать. – Как чувствуешь себя, дружище?

– Усталость все еще присутствует. Который час? – спросил я, проверив телефон. Было время обеда. Не удивительно, что я был голоден.

Лола меня обняла и всего ощупала.

– Ты в порядке? Нужно что–нибудь принести?

– Я в норме. Хочу есть, но если ты принесешь моллюсков, будет круто. – Повисло молчание. – Что? Слишком рано?

Эндрю прыснул.

– Не смешно.

Я повалился на диван рядом с Эндрю и прильнул к его груди. Обнял себя его рукой и вздохнул.

– Вообще–то, было смешно.

Лола была на кухне.

– Хочешь сэндвич, Спэнс?

– Не откажусь. Я помогу, – сказал я и попытался подняться.

– Нет, я помогу, – отбиваясь от меня, произнес Эндрю и поднялся.

– Ты поможешь? – поинтересовался я. – С готовкой?

Он повернулся ко мне.

– Делать сэндвичи и готовить – разные вещи, умник.

Эмилио засмеялся, и я глянул на него.

– Не занят сегодня?

– Клиент придет в два. Решил подняться и проверить, как ты поживаешь. Эндрю говорил, вчера ты был не в самой лучшей форме.

Я вздохнул.

– Да. Было не очень. Мне повезло, что он и его родители были рядом.

– У тебя еще есть «эпипен»?

– Да, конечно.

– У меня есть упаковка в шкафу возле стойки, – проговорил он. – Проверил после рассказа Лолы. У нее тоже по упаковке в машине и в сумочке. У Эндрю дома есть?

– Я ему дам.

На лице у него появилась маска из разряда «я на полном серьезе».

– Я не шучу.

Его покровительство было явным признаком неравнодушия. Я послал ему улыбку.

– Знаю. И спасибо.

Я включил мобильник, и тут же зажужжали оповещения о пришедших сообщениях и пропущенных звонках.

– Забирай, – крикнула из кухни Лола.

Я поднял свою утомленную задницу с дивана и, просматривая пропущенные звонки, прокручивал экран, как вдруг один из них привлек мое внимание. И не один звонок, их было три. И международный код 612...

Австралия.

– Спэнсер, что такое? – Эндрю стоял передо мной, в руке держал тарелку, на которой лежал сэндвич. Я и не осознавал, что замер как вкопанный.

Несколько раз я моргнул и откашлялся.

– У меня несколько пропущенных звонков из дома. То есть из Австралии.

Эндрю посмотрел на мой мобильник, а затем вернулся взглядом ко мне.

– Сообщения есть?

Я перешел к голосовой почте. К тому моменту, как Эмилио и Лола встали рядом и за мной наблюдали, я нажал на сообщение и включил громкую связь.

– Здравствуйте, Спэнсер. Это Терренс Аскот из «Баркли Соломонс». Пожалуйста, перезвоните мне на этот номер.

Сердце мое билось хаотично.

– Ну, это плохо, – пробормотал я и проверил, который был час. Здесь было начало второго, а значит, там был девятый час утра. Я откашлялся и каким–то чудом умудрился заговорить: – Терренс – мой адвокат.

Зная, что Терренс работал допоздна, я нажал «позвонить». По прошествии нескольких гудков ответила женщина.

– Доброе утро, «Баркли Соломонс», офис Терренса Аскота.

Я сделал глубокий вдох и, глядя на Эндрю, изрек:

– Меня зовут Спэнсер Коэн, мне звонил Терренс Аскот.

Она перевела меня в режим ожидания, и когда он снял трубку, я выключил громкую связь и приложил трубку к уху. Не хотелось, чтоб все слушали. Я, безусловно, им расскажу, но только после того, как переварю информацию.

– Простите, что пропустил ваши звонки, – сказал я. – Вчера сложилась непредвиденная ситуация.

– Все в порядке?

«О, разумеется. Всего–то чуть не умер. Ничего глобального».

– Да, все в порядке.

На некоторое время воцарилась тишина, а затем он сделал глубокий вдох, словно перед сообщением плохих новостей силился успокоиться. Я знал, что ничего хорошего ждать не стоит. Адвокаты мучительно подбирали слова только в том случае, если новости было трудно проговорить вслух.

Я решил избавить его от мучений.

– В последний раз, когда мы с вами общались, вы проинформировали меня о смерти тети Марви. Разве вам не платят достаточно, чтоб приносить мне радостные вести?

Раздался тихий вздох.

– К сожалению, Спэнсер, сейчас вести тоже плохие. Со мной вышел на связь мистер Льюис Коэн.

– Ох. – Льюис был моим братом. Такого я не ожидал. Я вообще не знал, чего ожидал, но жуткая надежда, будто шарик, раздулась в груди без моего на то разрешения.

– Да, – сказал мой адвокат. – Он попросил меня передать кое–какие безрадостные новости.

Я ждал.

– Скончался ваш младший брат, Арчер Коэн.

Надувшийся шарик лопнул в моей груди, и весь воздух из легких испарился. Неуверенно я присел на диван, а Эндрю опустился рядом со мной. Он взял меня за руку и своим прикосновением, словно осязаемым спасительным тросом, выдернул меня из момента, когда мне начало казаться, будто я тонул.

– Что?

– Он покончил с собой. Мне очень жаль, что именно я вам сообщаю. Льюис без ведома отца связался с моим офисом. Он просил, если вы согласны, чтоб я передал вам его контактную информацию. Он желает с вами поговорить. Если хотите, я могу выслать информацию е–мэйлом.

– Да, – в ответ прошептал я. Больше ничего я сделать не мог. В голове был туман, а зрение помутилось.

– Спэнсер, – ласково продолжил он, – если уж на то пошло, он был очень искренен. На вопрос, почему я должен огорчать вас еще больше, он ответил: «Кроме Спэнсера, у меня никого из семьи не осталось».

После этих слов я больше его не слышал.

Эндрю забрал у меня трубку и положил на стол. А потом взял меня за руки.

– Спэнсер, что такое?

Я не понимал, как сумел заговорить.

– Мой брат умер... Покончил жизнь самоубийством.

Все молчали, кроме запевшего «Нет солнечного света» Билла Уизерса. Лола прошла к проигрывателю и тихонько приподняла тонарм, а Эндрю сжал мою руку.

После этого я впал в оцепенение.

Глава 9

Черт знает сколько времени я пролежал, свернувшись калачиком, в кресле из ротанга и таращился в никуда. Эмилио, Лола и Эндрю шептались в кухне, а я даже не мог вынудить себя прислушаться.

По прошествии некоторого времени подошел Эмилио и коснулся ладонью моего плеча.

– Я вернусь чуть позже. Хорошо, дружище? Если что–нибудь понадобится, я внизу.

Кое–как я кивнул.

Потом Лола чмокнула меня в макушку и обняла.

– Я тоже скоро вернусь, ладно, Спэнс? Нужно подготовиться к завтрашней встрече. На обратном пути захвачу обед.

Туман в голове рассеялся.

– Что будет завтра?

Лола выглядела до одурения печальной.

– Четырехчасовая съемка. Попробую уговорить Анжелику меня подменить.

Я не поспевал.

– Зачем?

– Чтоб побыть с тобой.

Я покачал головой.

– Нет, Лола, все хорошо. Я буду в норме. Приходи, как закончишь.

– Дорогой, здесь нет ничего страшного. Я хочу быть рядом с тобой.

– Спасибо, но честно, я буду в норме. Я и так в норме. И Эмилио, – сказал я и наконец–то на него посмотрел. – Проверять меня нет необходимости. Я сам чуть позже спущусь. Мне просто нужно время.

Лола и Эмилио переглянулись, потом глянули на Эндрю, а затем на меня.

– Уверен?

Я откашлялся.

– Да. Я признателен. Сильнее, чем можно подумать. Просто нужно немного личного пространства, чтоб привести мысли в порядок.

Оба молча кивнули, Лола нежно коснулась руки Эндрю, и они вышли. Наверно, завтра придется перед ними извиниться, но сейчас мне была нужна тишина.

Я поднялся и прошел в кухню. Сделанный для меня сэндвич нетронутым лежал на стойке. Я подумывал его съесть, но стоило взять его в руки, как тут же в желудке все перевернулось.

– Ты в порядке? – ласково спросил Эндрю.

По–прежнему таращась на сэндвич с курицей и майонезом, я вновь кивнул.

– Хочется сэндвич с веджимайтом⁷, – прошептал я. – С детства его не ел.

Эндрю дотронулся ладонью до моей спины.

– Хочешь о нем поговорить?

Я покачал головой.

– Не сейчас.

Он убрал руку.

– Хорошо.

Когда я на него посмотрел, он кусал губу и выглядел взволнованным и грустным.

– Что–то не так?

– Все хорошо.

Но явно не было все хорошо. Он не поддерживал визуальный контакт.

– Что случилось?

– Ты хочешь, чтоб я ушел?

«Что?».

– Нет.

– Ты сказал, что тебе нужно время и личное пространство. А если ты не хочешь, чтоб здесь находились Лола и Эмилио, полагаю, и моего нахождения здесь тоже не хочешь. Можешь сказать. Я пойму.

Я покачал головой.

– Не хочу, чтоб ты уходил. – Боже, да это последнее, чего я хотел.

– Что тебе нужно? – спокойным тоном поинтересовался он.

Я вздохнул и оттолкнул сэндвич.

– Не это.

Он медленно кивнул.

– Хорошо. Ты голоден?

– Нет.

Он казался уязвленным и не знал, что ответить.

– Прости, – прошептал я, свесил голову на грудь и глубоко вздохнул. Он стоял неподвижно, дистанция между нами была очевидна. – Понятия не имею, что мне сейчас нужно.

– Лола и Эмилио просто–напросто хотят помочь, – ласково проговорил он. – Не отталкивай их.

– Знаю. – Я повернулся к нему лицом. Он вроде бы готовился уйти.

Он кивнул и, клянусь, сделал небольшой шажок назад.

– Ладно.

– Почему ты уходишь?

– Не ухожу.

– Что в таком случае не так?

Он покачал головой.

– Все так.

– Эндрю, пожалуйста. У меня сейчас нет сил на игры. Если что–то не так, пожалуйста, скажи.

– Я стараюсь не ляпнуть что–нибудь не в тему, – глядя в пол, зашептал он. – Вечно я что–нибудь брякну, особенно в неподходящий момент. Есть у меня склонность все портить, даже самое лучшее. Как, например, чуть раньше...

– Когда чуть раньше?

– В больнице. – Он резко тряхнул головой. – Слушай, сейчас не время для этой беседы. Потому что речь не обо мне. У тебя были ужасные два дня. И тебе со стольким пришлось столкнуться, я даже представить не могу.

«В больнице». Он признался мне в любви, а я промолчал.

– Сейчас самое время. Учитывая, что я почти умер, потом мой брат... – Я сглотнул ком в горле. – Учитывая все это, сейчас самое время.

– Я жду, что ты меня оттолкнешь.

– Что?

– Я подумал, что сказанное мной в больнице... а теперь еще и новости о твоем брате... Не знаю. Жду, что ты посчитаешь, что все это на тебя давит. – Он пожал плечами. – Но мои слова о том, что я тебя люблю, – правда. Я не стану за них извиняться. И, может, тебе нужно их услышать именно сейчас.

Я закрыл глаза и кивнул.

Эндрю продолжил, и его голос надломился:

– Я старался не надеяться на ответные слова, но, видимо, все же надеялся, а это не честно по отношению к тебе. Особенно сейчас.

Я попытался унять свое барабанившее сердце.

– Нет.

Эндрю охнул и нахмурился. Я практически не мог говорить.

– Нет. – Он сделал шаг назад, но я стиснул в кулак его футболку. – Нет. Подожди. Пожалуйста.

Он приподнял мое лицо, и я посмотрел ему в глаза.

– Спэнсер, я не понимаю, что тебе нужно.

– Эндрю, мне нужен ты. Вот и все. Да, мне нужны время и личное пространство, но не отдельно от тебя. Мне нужно, чтоб ты был рядом. Без понятия, как со всем этим справиться, но без тебя я не смогу. – Я нервно выдохнул. – Я не могу... Не могу это сказать. То, что тебе хочется услышать. Мне хотелось бы. Но я не готов. – Эндрю попытался отстраниться, но я все еще держал его за футболку. – Но моя неспособность говорить не означает, что это неправда. Потому что нет ничего важнее сказанного тобой в больнице, – прошептал я.

Эндрю обхватил мое лицо руками.

– Серьезно?

Я едва заметно кивнул. Измученным голосом сказал:

– Пожалуйста, не оставляй меня.

Он нежно меня поцеловал, а потом крепко обнял. Хотелось в нем спрятаться, хотелось, чтоб он никогда меня не отпускал. Благодаря его объятиям я чувствовал, как заживали мои внутренние раны. Я был в замешательстве, потерян и убит горем. Он чмокнул меня в висок.

– Я никуда не уйду.

Молчали мы очень долго. Просто стояли, обнимались, глубоко дышали и исцеляли свои души. Глубоко вдохнув, я пробормотал ему в шею:

– Мой адвокат сказал, что к нему обратился Льюис и попросил выйти со мной на связь. Он сказал, что, кроме меня, никого из семьи у него не осталось.

Он отклонился назад и дотронулся до моего лица.

– Он хочет с тобой поговорить?

– Понятия не имею. Думаю, да. Адвокат пришлет е–мэйл с контактными данными.

Ответил он так, будто я был сделан из стекла.

– Это же хорошо, разве нет?

Останавливая слезы, я заморгал. Меня разрывало в клочья.

– Что если... А что если он опять от меня закроется? А если он решит, что наш отец был прав? А если он пожалеет о разговоре со мной? Эндрю, еще одного раза я не переживу.

Эндрю обнял мое лицо и провел большими пальцами по щекам, словно я был самым большим сокровищем в мире.

– Сначала с ним поговорю я. Узнаю, что он хочет сказать. А потом ты сможешь решить, станешь с ним общаться или нет. А не наоборот. Если хочешь, то есть.

Я кивнул.

– Я хочу с ним поговорить. Но мне страшно.

Эндрю притянул меня к себе, одна рука легла на спину, а вторая гладила по волосам.

– Я буду с тобой.

– Спасибо.

Он провел меня обратно к дивану, прилег и, потянув меня за собой, обнял. Я чувствовал себя спокойным и любимым, и полностью измотанным. Он чмокнул меня в висок, я закрыл глаза и каким–то образом уснул.

Мне снились австралийское лето и празднование на пляже. Но вдруг небо заволокло тучами, а ветер стал холодным. Шестнадцатилетний я бежал по пляжу и выискивал двенадцатилетнего Арчи. Но как бы я ни искал, сколько бы ни кричал его имя, он так и не нашелся.

***

Эндрю был моим спасательным кругом. Он ничего не говорил, когда я пялился в пустоту. Он не задавал вопросов, когда я проснулся бешеным и расстроенным. Он просто был рядом, чтоб я знал, что не был один. И я не был один. Он нежно меня касался, когда я этого жаждал. Ободряюще улыбался, когда мне было необходимо. Он был вездесущим и при этом не был деспотичным. Он был моими двумя ногами на твердой земле, когда мне начинало казаться, будто я тону в зыбучих песках.

Он взял данный адвокатом номер телефона и набрал Льюису. Подтянув к себе коленки, я сидел в кресле из ротанга и жалел, что мне не хватило сил позвонить самостоятельно.

По правде говоря, сил не было вообще.

– Алло, это Льюис Коэн?... Меня зовут Эндрю Лэндон, я звоню из Америки. Мы можем минуту поговорить?... Я бойфренд Спэнсера... Да, все верно. Утром он общался с адвокатом.

Что говорил Льюис, я слышать не мог. Грыз ноготь большого пальца и жалел, что не улавливал ни слова, но в то же время этому факту радовался.

– Вы должны понять его нерешительность... Да, думаю, да. Хотел убедиться в вашей искренности... Да, знаю... Хорошо, я у него уточню. Подождите секунду... Нет, он здесь. – Эндрю прижал трубку к груди и печально улыбнулся. – Он хочет с тобой поговорить. Не против?

– Он...?

Эндрю зашептал:

– Он плачет. Думаю, поговорить стоит.

«О, боже». Я взял мобильник и сглотнул ком в горле.

– Льюис?

Голос моего брата был таким же, как я помнил. Будто мы ни на день не разлучались.

– Спэнсер? – Он всхлипнул в телефон. – Боже мой, как же я скучал.

Я залился слезами, а Эндрю держал меня за руку.

***

Я говорил с Льюисом около часа. Разговор перешел от прошедших два дня назад похорон Арчи к воспоминаниям, как мы втроем катались на великах по пляжу Бронте, и девятилетний Арчи не смог заехать на холм. Боже, как же нам надрали зад за мысли, что он сможет за нами угнаться. А когда мне было четырнадцать, за день до похода в цирк мы с Льюисом заставили Арчи смотреть фильм Стивена Кинга “Оно”⁸.

Да, за это мы тоже огребли по полной.

Я рассказал Льюису о случае, когда трехлетний Арчи вытащил пленку из всех подаренных мне на семилетие кассет. Я измывался над матерью группой “Бэкстрит бойз” и доводил тем самым до нервного срыва, а Арчи на следующий день взял и вытащил все внутренности смазанными веджимайтом руками. Льюис хохотал до упаду.

– А я–то и забыл! – Потом он вздохнул. – Он по–прежнему ел сэндвичи с веджимайтом. – Было понятно, что он вновь боролся со слезами. – Черт, Спэнсер. Все так запутано.

– Знаю.

– Никогда бы не подумал, что такое может случиться. Ни за что бы не подумал, что он наложит на себя руки. Клянусь. Мы разговаривали за день до случившегося, и он был в порядке. – Он опять разрыдался. – Он оставил записку, Спэнсер. Твою мать.

– Что там сказано?

– О, боже, я... – Он шмыгнул носом. – Я не могу...

Я кивнул, хотя видеть меня он не мог.

– Что–то обо мне?

– Нет. Напрямую нет. – Он вроде бы покачал головой и издал сдавленный, печальный звук. – Меня уже тошнит от слез. Спэнсер, мы можем увидеться? Знаю, что прошу о многом, но мне нужно тебя увидеть.

– Хочешь, чтоб я приехал в Австралию? – задал я вопрос Льюису, а Эндрю стрельнул в меня глазами.

– Всего лишь навестить, если сможешь, – протараторил Льюис. Судя по доносившимся звукам, он провел рукой по лицу. – Вряд ли я сейчас смогу оставить мать и отца, несмотря на...

– Несмотря на что?

– Несмотря на то, что не хочу здесь находиться. Спэнсер, я не расскажу им о твоем приезде. Они не узнают. И оплачу твой билет.

– Я подумаю, – отозвался я. – Я... Я не собирался возвращаться, Льюи. Сомневаюсь, что смогу.

Он засопел в телефон.

– Да. Понимаю. Извини за просьбу. Но я очень хочу тебя видеть. Может, через пару месяцев я сумею прилететь. Просто...

О чем–то он явно не договаривал.

– Что такое, Льюис? О чем ты мне не говоришь?

– Я их ненавижу, – злобно выплюнул он. – Я охереть как их ненавижу. Они разрушили нашу семью. Они выкинули тебя и довели Арчи до такой степени, что он не разглядел другого выхода. – Он снова расплакался, слезы были смесью гнева и разочарования. – Они все у меня забрали.

– Ну, я вернулся, – неубедительно пролепетал я. – Мы разговариваем.

– Да. Обдумай. Пожалуйста.

– Хорошо.

– Можно я тебе позвоню? Через день или около того?

– Конечно. Когда пожелаешь.

Мы попрощались, и разговор завершился. Я бросил мобильник на кофейный столик, откинулся на спинку дивана и вздохнул.

Эндрю вновь уселся рядом со мной.

– Ты в порядке?

Я посмотрел на него.

– Да. – Я вымученно улыбнулся. – Вообще–то, мне стало лучше.

– Он хочет, чтоб ты приехал в Сидней?

Я кивнул.

– Хочет повидаться. Он немного не в себе.

– Оно и понятно.

– Да.

– Но это же хорошо, да? Что ты с ним пообщался?

Я вновь кивнул и выдавил из себя самую лучшую улыбку, на которую был способен.

– Спасибо, что находишься рядом.

– Где ж еще мне быть? Помнишь наказ доктора? Он сказал, что следующие несколько дней тебе понадобится присмотр. Это мой гражданский долг.

– Как гражданин, я очень благодарен.

Эндрю улыбнулся.

– Ты голоден?

– В общем–то, да.

Он протянул мне свой телефон.

– Лола звонила. Пока ты разговаривал с Льюисом. Не хотелось прерывать. Они с Габом зайдут. Не мог бы ты ей перезвонить? Она очень переживает. Как и Эмилио. Он внизу мечется туда–сюда.

– Правда?

– Ну, ладно, может, и не мечется, но ты его лучший друг, Спэнсер. Позволь им помочь. Они любят тебя и хотят помочь. Не доводи до того, чтоб они посчитали, будто ты в них не нуждаешься. Потому что они в тебе нуждаются.

Я неспешно кивнул.

– Окей, я понял. Пойду к нему.

Эндрю ухмыльнулся, встал и протянул руку.

– Идем. Пока ты болтаешь с Эмилио, я куплю на всех обед. Скоро приедет Лола.

Он направился к двери, но я притянул его обратно.

– Остановись. – Я обвил его рукой и прижался к нему лбом. – Спасибо. Эндрю, ты понятия не имеешь, насколько я тебе благодарен.

Он коснулся ладонью моей щеки и поцеловал.

– А я благодарен тебе.

***

Когда я вошел в салон, Эмилио стоял неподалеку от занавешенных кабинок и разговаривал с Даниэлой. Как только они меня заметили, беседа завершилась, Эмилио подлетел ко мне и обнял.

– Спасибо, – прошептал я, и он меня отпустил.

– Нет проблем. – Он отстранился и хлопнул меня по плечу. – Как ты?

– Лучше.

Тогда заговорил Эндрю:

– Пойду куплю что–нибудь на обед. Поедим здесь, ладно?

Даниэла кивнула и дотронулась до его руки.

– С огромным удовольствием.

Мы смотрели ему вслед, и Эмилио сказал:

– Он отличный мужчина.

Надув щеки, я выдохнул.

– Да, правда.

– Ты выглядишь измученным. Присядь, – настоял Эмилио.

Я рухнул на диван в комнате ожидания, а Эмилио и Даниэла ко мне присоединились.

– Я общался с братом, Льюисом.

– И как прошло? – спросил Эмилио. – Как он?

– Не очень хорошо. Но думаю, мы во всем разобрались.

Даниэла тепло улыбнулась.

– О, Спэнсер, это великолепно.

Я кивнул и протяжно выдохнул.

– Да уж. Он хочет увидеться. Точнее хочет, чтоб я прилетел в Сидней.

Эмилио нахмурился.

– И ты полетишь?

– Не знаю. Даже и не знаю.

Тогда–то и приехали Лола и Габ. Лола меня обняла, и я сжимал ее столь же яростно. Она была крошечной, но боже, сколько же в ней было силы. Потом меня обнял и Габ. Им я тоже пересказал разговор с Льюисом. Я как раз добрался до ненавязчивой лекции Эндрю о том, что мне не стоило отталкивать друзей, и тут он вошел во входную дверь салона с упаковкой пива в одной руке и пакетом из продуктового в другой руке.

– Господи, – буркнул Габ и, чтоб ему помочь, соскочил со стула.

– Не так уж все и плохо, – сказал Эндрю, когда Габ забрал у него упаковку пива.

– Он сможет унести раза в два больше, – с улыбкой произнес я. – Под этим свитером у него дьявольски накаченное тело.

Эндрю игриво сощурился.

– Потому что я хожу в зал, пока твоя ленивая задница нежится в постели.

Я пожал плечами.

– Правда.

Затем Эндрю проговорил:

– Чтоб купить обед, пришлось идти в импортный магазин в двух кварталах отсюда. – Он приподнял пакет. Сложилось ощущение, что закусок было накуплено явно не на шесть человек... Он залез в пакет и вытащил оттуда банку веджимайта. – Сэндвичи с веджимайтом... – он смотрел на меня, – в память об Арчи. Я слышал слова Льюиса, что он их очень любил.

Я сдержал слезы, поднялся и, подойдя к нему, обнял так крепко, что он пискнул.

– Ты раздавишь хлеб.

Я отстранился и нежно его поцеловал.

– Спасибо.

– В любой момент. Что угодно. – Он глубоко вдохнул. – И если нам, не австралийцам, вкус веджимайта покажется дрянью, мы закажем китайской еды.

Эмилио запер салон, мы расселись в комнате ожидания, поглощали сэндвичи с веджимайтом и пили пиво. С каждым следующим укусом им не нравилось все больше, но они все равно давились. Я же наслаждался каждым кусочком. Вкус детства принес с собой новые воспоминания. Мы трепались, смеялись, и я припомнил парочку историй из нашего с братьями детства.

И глядя на своих друзей, которые сидели со мной, разделяли мое горе и помогали исцелиться, мне подумалось, что это и есть семья. Вот она, прямо здесь. Лучше быть просто–напросто не могло.

Следующим утром я лежал в постели и размышлял. А когда Эндрю проснулся, я изучал потолок.

– Ты в порядке?

Я повернулся к нему и улыбнулся.

– Да. Эндрю, я хочу вернуться в Сидней.