Текст книги "Джено и красное зеркало истины"

Автор книги: Муни Витчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Понятно. Мятежники не дают нам житья, но надеюсь, вскоре мой дедушка и друид помогут мадам Крикен открыть паскас, – ответил Аноки, поворачиваясь в сторону Джено.

– Вот именно, я тоже думал, что суммус собиралась поспешить… А вместо этого… – пробормотал Джено, который едва держал себя в руках.

– Хватит, ни слова больше! Уважай правило РК-АМ.1д, – прервала его Эулалия Страбикасиос.

Ламбер и Эзра поняли, что в их присутствии сапиенсы, псиофы и антей третьего уровня не могут распространяться об ограниченной билокации, потому что речь шла о Расширенном кодексе, и тогда они в молчании отправились к Противоречивым Утверждениям.

Гулкий удар отсчитал девять раз. Вот-вот должны были начаться первые лекции, но день совсем не обещал быть мирным.

Астор Венти взял за руку Суоми и во всеуслышание заявил:

– Мы все равно пойдем к Крикен. Раздвоилась она или нет, но ей придется дать нам ответы, которых мы ждем.

Аноки Кериоки слегка коснулся своего амулета:

– Гнев и злоба не помогут. Как начинающий псиоф советую вам держать мысли при себе и говорить только доброе и справедливое.

Джено повернулся к другу:

– Ты прав. Но в моей душе лишь боль и тоска. Я изо всех сил стараюсь поступать разумно, но шипы, которые вонзились в мое сердце, вот уже двенадцать лет мучают меня сильнее, чем суплициум. Возможно, однажды я почувствую себя свободным и счастливым. Но не знаю, наступит ли когда-нибудь этот день.

Глава пятая
Череп Джено

– В темпе, шевели ногами! Идем к Крикен! Это будет памятная встреча!

Джено вышел из себя и силой потащил Суоми.

– Хватит! Мне больно руку. Ты сошел с ума? – закричала она, пытаясь вывернуться.

– С ума сошел?! Да, может быть. А ты, как и все остальные, не понимаешь моего горя! – в сердцах сказал Джено.

– Ты выпил колдовское зелье? Ты стал агрессивным! – Слова сами слетали с губ девочки, которая уже не знала, кем стал ее Джено. Дружба, преданность, обещания – все было неожиданно перечеркнуто, растоптано той ненавистью, которую она не могла видеть в черных глазах мальчика, но сильно ощущала своим сердцем.

Джено заметил, что она действительно испугана. Он отпустил ее и тут вдруг обнаружил, что кость издает неприятные звуки. Он вытащил ее, и она внезапно взорвалась сильнейшим барабанным боем, заставив задрожать даже Противоречивые Утверждения.

Ребята пришли в ужас.

У Джено было такое состояние, будто его пронзили кинжалом. Он покрылся холодным потом и, содрогнувшись, остановился перед Противоречивыми Утверждениями, потом взял Суоми за руку и еле слышно произнес:

– Прости меня, пожалуйста. Не знаю, что со мной приключилось. Но желание поскорее добраться до своих родителей не дает мне думать о лекциях и обо всем остальном.

– Больше не смей так со мной обращаться. Слышишь? – смягчилась Суоми.

– Больше никогда. Ты простишь меня, правда? – взмолился Джено, боясь потерять расположение девочки.

– Я тебя прощаю, но думаю, что в тебе что-то изменилось. Джено, я слышала бой барабанов. Что это? – спросила Суоми, уловившая негативную энергию.

– Это Кант-Оссум дал мне понять, что я переступил черту. Быть может, я изменился, быть может, опыт, полученный в пустынях, погрузил меня в какие-то сомнения, но одно для меня ясно: я не хочу тебя потерять, – ответил Джено, пытаясь успокоить финскую антею.

В тот же миг два больших черных рта Аркса одновременно заговорили:

– Не позволяй ненависти захлестнуть тебя. У тебя в кармане три волшебных предмета. Ты тот, кого еще не знаешь.

Джено пристально посмотрел вначале на рот справа, а затем на тот, что слева. Утверждения произнесли точно такую же фразу, какую он услышал от Тантре Стендж Виоо. В ушах у мальчика раздался привычный звон, а зрение на мгновение затуманилось. Сердце у него забилось сильнее, а ноги и руки свело судорогой.

– Боже ты мой! И кто же я есть? Почему всегда один и тот же вопрос? – вскричал Астор Венти.

Суоми громко произнесла что-то на финском языке, размахивая тростью, так что ее белокурые кудрявые волосы растрепались:

– Перестань! Прекрати! Надо использовать разум!!!

Тут примчался Аноки:

– Что на вас нашло? Успокойтесь. У тебя, друг мой, достаточно сил, чтобы победить. Не сдавайся.

– Ты прав, Красный Волк, но я больше не могу. Пойдем с нами к Крикен, – проговорил Джено, устало поднимаясь по ступенькам.

Добравшись до четвертого этажа, они встретили Доротею и Рене.

– Что вы так раскричались? Даже отсюда было слышно.

– Крикен использовала Коническое колесо. Та, что в профессорском кресле, – ее копия. Она раздвоилась! А сейчас нельзя было делать этого!

– Ты не можешь решать за суммуса сапиенса.

– Мы должны открыть паскас! Понимаешь? – возразил антей.

– Все в свое время. Крикен знает, что делает.

Вскоре они увидели в профессорском кресле Марго, только ее фигура была черно-белой, словно кадр из старого кино. Она казалась собственной фотокопией и фактически была таковой.

– Я прекрасно вас слышу, хотя и выгляжу непривычно. Даже раздвоившись, я контролирую ситуацию. Вы уже должны были прочитать в Расширенном кодексе о механизме частичной билокации. – Голос суммуса звучал глухо, не так, как обычно, но ее глаза говорили больше любых слов. – В чем дело? Что тебя так разозлило, мой юный Джено? – спросила она, оставаясь неподвижной в своем сером Цвете.

– Я хотел, чтобы ты открыла паскас, иначе мои родители…

– Ты думаешь, что я забыла о Пьере с Коринной? Что я просто отправилась прогуляться? Если я использовала частичную билокацию, значит, у меня были на то причины. И ты их узнаешь, когда я вернусь.

– А что ты скажешь о Ламбере? Мы должны простить его? – Джено, казалось, окончательно утратил доверие к Марго.

– Это ты тоже поймешь после моего возвращения. Теперь же ведите себя достойно. Вспомните о сапиенсах, которые ждут вас в аудиториях. Отправляйтесь!

Рене поправил крылья, аккуратно сложенные за спиной, и, обернувшись к бледному изображению Крикен, сказал:

– Где бы ты ни была, знай, что мы с тобой. У моего брата, да и у меня разбито сердце.

– Вы очень важны для меня. Быть может, мое старое сердце страдает больше вашего, – ответила мадам Крикен и, кивнув головой, показала им на выход.

Церемониймейстер Доротея приложила немало усилий, чтобы вытолкать ребят на лестницу. Ее тоже взволновала эта необычная встреча.

Джено прошептал на ухо брату:

– Как по-твоему, куда отправилась Крикен?

– Не знаю. Но, должно быть, дело ей предстоит серьезное, – тихо ответил Рене.

Пока ребята занимались на лекциях, за много-много километров от Аркса мадам Крикен благодаря Коническому колесу прибыла в пункт назначения. В то время как ее серая копия осталась в Арксе, сама она во плоти и крови очутилась в Нижнем Колоколе, прямо на кухне розового домика на улице Душистого Розмарина. Она упала между кастрюлями и столом, разворчавшись как никогда.

– Я совсем постарела. Частичная билокация больше не удается мне в совершенстве, – сказала она, оправляя длинное зеленое платье, прекрасно сочетавшееся с желтой шляпой в форме цилиндра.

У нее было всего два часа, чтобы узнать всю правду об Асторах Венти и найти документы, которые позволили бы идентифицировать ее личность.

Стояло воскресное утро, теплое солнце согревало воздух. Мадам Крикен быстро шла к дому Флебо Молекулы. Но пара любопытных глаз наблюдала за ее передвижениями. Из окна своей комнатки выглядывал Никозия, поедавший бриоши, начиненные шоколадом.

– Старуха здесь?! – изумленно воскликнул он, чуть не подавившись куском.

Мальчик покраснел, как помидор, и побежал на улицу, но не набрался храбрости окликнуть мадам. Он боялся ее. Тихо, на цыпочках, он последовал за ней.

Мадам Крикен пришла к Флебо. Врач был на верхнем этаже дома. Услышав стук, он медленно спустился по лестнице.

– Иду-иду! Амбулатория закрыта. Сегодня воскресенье, – протяжно и громко говорил он, полагая, что это какой-нибудь больной из деревни.

– Я не была и никогда не стану твоей пациенткой, мой дорогой доктор, – опередила его старуха, гордо выпрямив спину.

– Марго?! Что-то случилось с Джено? Или с Рене? Где они? – спросил Флебо, спуская с переносицы запотевшие очки.

– Они здоровы. А теперь садись, у меня мало времени. Дай мне письмо Свево Астора Венти! – тараторила Крикен.

– Письмо? Джено тебе рассказал… – Доктора бросило в пот, как всегда происходило, когда он нервничал.

– Конечно. Но мне надо еще кое-что понять. Я хочу прочесть это письмо. Быстро давай мне все документы, касающиеся семьи Астор Венти. Это важно. – Слова Крикен звучали как приказ.

– Других у меня нет. Клянусь тебе, – сказал Флебо.

Марго опустила свои серебряные очки.

– Посмотри мне в глаза. Не заставляй меня прибегать к магипсии… – Марго испепелила бедного доктора взглядом.

– Пойду принесу это письмо, только не заставляй ничего летать и не твори никаких чудес. Знаешь, у меня слабое сердце и высокое давление. Мне хватит и того, что я на днях видел в аптеке.

Мадам слегка улыбнулась, догадавшись, что Флебо увидел, как действует паскас.

Доктор поднялся по лестнице, вошел в комнату, достал из ящика письмо и снова спустился.

– Вот оно, здесь всего два голубеньких листочка. Джено прочитал его и был сильно поражен. С другой стороны, я должен был показать его ему и никому другому, – сказал Флебо.

Мадам взяла бумаги и моментально прочитала их.

– Я вижу, у писавшего сердце разрывалось от печали, – пробормотала она, впадая в транс на глазах у испуганного Флебо, который готов был оказать помощь, если ей станет плохо, хотя сам он чувствовал себя еще хуже.

Использовав технику ретроведения, Марго сумела воссоздать изображение своего близнеца Свево Астора Венти в то время, когда он писал это проклятое письмо. Она отчетливо видела, как он макает перо и старательно излагает свои мысли. Она испытала нежность к этому брату, к дедушке юного Джено, о существовании которого даже не подозревала и которого никогда не видела.

Через некоторое время мадам пришла в себя и растерянно обратилась к Флебо:

– Эти два имени… Джено и Марго… Ты знаешь, кто они? Знаешь, кого имеет в виду Свево?

Доктор Молекула покачал головой.

– Очевидно, Марго – это я, а Джено – мой брат-близнец.

– Брат-близнец? Что ты говоришь? Что это еще за история? – Флебо сыпал вопросами, и ему казалось, что голова у него словно взбесившийся миксер.

– Я только сейчас узнала, что я тоже… из Асторов Венти! – решительно воскликнула Марго.

Врач вскочил со стула, опрокинув его, прижал руки к груди и, качая головой, твердил:

– Нет-нет-нет…

– Да, Флебо. Я Марго Астор Венти, дочь Флеммо и Дионисии. Я сестра Свево и Джено. Мы были тремя близнецами, но только мы с Джено с рождения обладали магическим даром, и наши родители не отважились воспитывать нас. С ними остался один Свево, у которого не было никаких способностей к магипсии.

Меня удочерила семья Крикен из Парижа, а Джено увез Риккардо Железный Пест, суммус сапиенс Аркса. Как ты понимаешь, больше я ничего не могу тебе сказать – кодексы запрещают. О своем брате Джено я ничего не знаю. Я чувствую себя разбитой и обделенной. – Мадам Крикен заплакала, слезы боли упали на морщины и омыли стекла очков.

Флебо рассеянно слушал синьору, которая уже не казалась ему волшебницей. Это была обыкновенная женщина. Врач дал ей стакан воды и попытался утешить:

– Не принимай это так близко к сердцу. Судьба порой бывает причудливой. Подобная история мне никогда бы и в голову не пришла. Стало быть, мы родственники. Ты двоюродная бабушка наших юных Рене и Джено… А они об этом знают? – Флебо внутренне содрогнулся, подумав о том, что ребята могут снова испытать шок от таких неожиданных событий.

– Нет, не знают. Но скоро мне придется сказать им. Хотя мне самой до сих пор не удается принять это. К тому же я ничего не знаю о третьем близнеце.

– Почему же Пьер и Коринна назвали второго сына именно Джено? Они конечно же не могли знать всей этой истории. Как же они были легкомысленны, что использовали клонафорт, найденный в старой бочке в аптеке. Даже Свево и Флеммо никогда не пили этой волшебной жидкости.

Доктор Молекула почувствовал, как кровь ударила ему в голову – подскочило давление.

– Вспомни, без клонафорта мы никогда не узнали бы правду. Но эта правда дорого стоила. Пьер и Коринна вот уже двенадцать лет томятся в тюрьме, Джено и Рене встретились только сейчас, а я… открыла свое происхождение. – Марго погладила влажную щеку Флебо и направилась к выходу.

– Ты уходишь? Что же теперь будет? – Флебо нетвердо стоял на ногах.

– Я не знаю. Но я сделаю все возможное, чтобы доставить Асторов Венти домой, – ответила Марго.

Доктор обнял ее:

– Сделай, чтобы все опять стало нормальным. Семья должна воссоединиться, а Рене – вернуться домой, даже если у него… есть крылья.

– Он не сможет жить в Нижнем Колоколе. Когда ты его увидишь, то все поймешь, – заключила мадам и вышла, оставив за собой аромат можжевельника.

Флебо остался в дверях и глядел вслед мадам Крикен. Старушка поспешно пересекала улицу Душистого Розмарина, но, заметив кого-то за деревом, остановилась и рассерженно проворчала:

– Выходи. Я тебя видела.

Никозия поправил челку и вышел, сложив руки за спиной.

– Добрый вечер, синьора, – произнес он, глядя на нее снизу вверх.

– Никозия! Ты шпионил за мной? – недовольно спросила Крикен.

– Нет. Я только удивился, увидев вас здесь, – ответил он слабым голосом.

– Если хочешь спросить меня про Джено, так и знай: я ничего тебе не скажу, – опередила его Крикен.

– Я умею хранить секреты. Джено – мой друг, и я знаю, как он отважно противостоял волшебникам, – сказал Никозия, опасаясь, как бы эта эксцентричная женщина тоже не сотворила какое-нибудь волшебство у него на глазах.

– Волшебникам? – Мадам остановилась и, приблизившись к мальчику, прошептала: – Не говори того, в чем не разбираешься.

– Я очень люблю Джено и никогда не смогу навредить ему. Я только желаю, чтобы он вернулся сюда как можно скорее, – смущенно объяснил парнишка.

– Тогда вы скоро будете играть вместе. Он вернется. – Крикен снова зашагала, но Никозия побежал за ней.

– Он вернется со своими родителями и с братом? – спросил он.

От этого вопроса у Марго засверкали глаза.

– Много хочешь знать. Не задавай лишних вопросов, – сказала мадам и вошла в домик привидений, надежно закрыв калитку и дверь.

Никозия Фратти стоял, вцепившись руками в прутья калитки, как вдруг сзади послышался голос, который он очень хорошо знал. Это был голос Мирты Бини:

– Чудная старушенция вернулась?

– Перестань. Не говори так о мадам Крикен, – ответил мальчик не оборачиваясь.

– Она защищает Джено. Правда? – Мирта была чересчур любопытна.

– Уважай договор. Через месяц ты все узнаешь. Джено тебе обещал, а он всегда держит слово, – отрезал Никозия и ушел.

Мирта глядела на дом абрикосового цвета с прекрасно ухоженным садом и представляла, что же там могла делать старая синьора, одетая как дама из девятнадцатого века. Но девочка конечно же не могла знать, что Крикен уже исчезла, воспользовавшись частичной билокацией, чтобы вернуться туда, где появлялись все новые и новые тайны.

В Арксе Ментисе она была действительно необходима.

Было уже одиннадцать. Джено и Суоми пошли на лекцию по предвидению у Эулалии Страбикасиос. Вместе с ними восемь псиофов, в том числе Аноки Кериоки и Рене, испытывали хрустальные шары и кружочки из желтого стекла – предметы, которые использовались, чтобы открывать будущее. Все хотели узнать, вернется ли в Аркс мир и что ожидает повстанцев. Но магические предметы показывали только дым.

– Мятежники обладают теми же магопсихическими способностями, что и мы, а Габор – настоящий эксперт… Кто его знает, какую чертовщину ему удастся изобрести, – сказал Рене, обращаясь к псиофам.

Греческая мудрая была очень удивлена тем, что эти предметы не функционируют, и решила открыть старый шкаф, где хранились двенадцать волшебных камней.

Уникальные драгоценные самоцветы Аркса Ментиса лежали на мягких подушечках из красного бархата. На ярлычках были даны названия с описаниями магических и целебных свойств каждого. Псиофы и сапиенсы часто ими пользовались, главным образом чтобы облегчить недуги и успокоить душу.

Все выбрали себе по одному камню. Одна австралийская волшебница схватила краснокоричневый – Железистый Гранат.

– Он необходим мне, чтобы прогнать хандру, – заявила она.

Аноки взял Усиленный Алмаз, чтобы отрегулировать энергетику тела.

Эулалия помогла Суоми, и девочка выбрала Смущенный Цитрин.

Этот камень обладал способностью очищать организм. Суоми расположилась на коврике, и греческая мудрая положила ей самоцвет на правую ступню.

– Расслабься, и он окажет свое действие, вот увидишь, – сказала Эулалия.

Джено стал разглядывать остальные камни. Наконец он выбрал Летучий Нефрит – зеленоголубой камень с Лунной Пылью.

– Замечательно, Астор Венти, ты выбрал довольно мощный камень, который помогает вспоминать прошлое в жизни, – сказала сапиенса, надеясь, что мальчику удастся узнать что-то о своей семье.

Джено удобно улегся на коврик рядом с Суоми и положил на тело камень. Он думал о своих родителях и о пустынях печати.

– Закрой глаза. Нефрит передаст тебе свою энергию. Надеюсь, ты сумеешь увидеть то, что тебе поможет, – сказала Эулалия и с любовью склонилась над антеем.

Рене уже собирался использовать Холодный Амазонит, который давал физическую силу и мужество, но в последний момент посмотрел на своего брата.

Джено вдруг побледнел: Летучий Нефрит на его теле стал светиться. Страбикасиос отлично помнила, что произошло во время лекции по Белой магии с рунами, и была начеку, готовая к любым последствиям. У Рене появилось предчувствие: вот-вот что-то случится.

И действительно, словно в озарении, перед его глазами одно за другим замелькали изображения. Это было то же видение, что и днем раньше в комнате брата: мальчик с кудрявыми, как у Джено, волосами стоял спиной и пытался повернуться, показать лицо, но что-то ему мешало. Тогда Рене был выбит из колеи этим видением. И теперь он потерял равновесие и упал на колени под рассеянным взглядом Эулалии. Видение продолжалось. Неожиданно Рене распахнул крылья и завопил:

– Череп!

От его вопля все псиофы вздрогнули. У многих камни упали на землю.

Эулалия сделала всем знак молчать и подошла к задыхавшемуся Рене.

– Что ты видел? Ты не использовал никакого камня. Что с тобой случилось? – с нежностью спросила его мудрая гречанка.

– Лицо моего брата исчезло. Я видел его череп! – пролепетал крылатый мальчик.

Псиофы, побледнев, переглянулись. Суоми начала волноваться, умоляя разбудить Джено и снять с него Летучий Нефрит.

– Происходит необычайное параллельное предвидение. То, что Рене видел Джено, не пользуясь камнем, означает, что его брат погрузился в магопсихическое измерение, откуда он вернется, лишь когда действие Нефрита закончится, – объяснила Эулалия.

Однако Аноки ничуть не успокоился:

– Череп? Может, с Джено что-то случится? Будущее не может быть таким мрачным!

– Он умрет… умрет… Я чувствую… Я боюсь, – запричитала Суоми, но Эулалия заткнула ей рот:

– Молчи. Ты разбудишь его, а это очень опасно. – Греческая мудрая держала ситуацию под контролем.

– Я уверен – это был мой брат. И это видение у меня уже второй раз, – добавил обеспокоенный Рене.

Все сгрудились вокруг братьев Астор Венти. Джено, окруженный светом Нефрита, оставался неподвижным. Рене стоял рядом с ним на коленях. Его туника сверкала, а золотые перья искрились в полумраке. Подобно ангелу он ожидал чуда, его лицо было грустным. Ничто не могло изменить состояния его души, кроме пробуждения брата.

Неожиданно Джено задвигал руками, потом вытянул их вверх, будто ощупывая что-то в воздухе. У него началось видение, подобное тому, какое видел Рене. Словно во сне, он увидел красную комнату, наполненную клубами дыма. Потом увидел себя самого со спины и услышал далекий голос, повторявший его имя:

– Джено Астор Венти. Вот теперь ты обрел себя.

Ему не удавалось ни повернуться, ни ответить. Чем больше он пытался сделать это, тем больше становилась сила, которая ему мешала.

Вдруг в дыму появилось изображение черепа. Джено испугался, стал дергаться и тяжело дышать. Лучи Нефрита медленно втянулись обратно в камень, и мальчик открыл глаза.

Эулалия взяла драгоценный кристалл и убрала его на место. Она возложила руки на лоб Джено и произнесла:

– Спокойно, не дергайся. А теперь медленно подними голову, и я помогу тебе подняться на ноги.

Рене подскочил к брату и обнял его, порывисто взмахивая крыльями.

– Ты здоров? Тебе не привиделся череп? Ну скажи же мне! – в отчаянии бормотал он.

– Я видел его… в дыму. Это был мой череп. Это был я! – вцепившись в брата, закричал он что было сил. – Уйдем отсюда! Вернемся домой! Я боюсь.

– Да, мы вернемся домой. Но все вместе, – твердо ответил Рене, глядя брату в глаза.

– Мы никогда не сделаем этого, – всхлипнул Джено.

– Мы не можем сдаться сейчас! Посмотри на меня. Я рядом, а вместе мы непобедимы. Никто нас не остановит. – Крылатый мальчик поднял Джено, поставил его на ноги и обнял за плечи: – Мужайся. Ведь ты не оставишь меня одного? Мне слишком хорошо знакомо одиночество. Долгие годы я был в рабстве у фон Цантара и видел, как отец с матерью страдали в этой проклятой комнате.

– Да, ты прав. Но этот череп… – Джено обратил взгляд к Эулалии, ища понимания.

– Возможно, этот череп означает не смерть, а перерождение, изменение. В символике магипсии череп имеет и позитивные значения, – объяснила мудрая гречанка.

Псиофы активировали головокружители, общаясь телепатически. Их мысли были мрачными, и они не хотели выражать их рядом с Джено вслух. Чтобы разрядить напряжение, Эулалия открыла дверь и сказала:

– Выйдем ненадолго подышать воздухом. Советую вам использовать ипповоло и субкандов, дабы восстановить силу разума.

Эулалия надеялась, что Крикен уже вернулась. Греческая мудрая хотела поговорить с мадам о видениях Джено и Рене. С этими братьями даже ей не удавалось сохранить хладнокровие. Она тяжело поднялась по лестнице и увидела, как мадам Крикен выходит из Ложи психо.

– Мне надо пообщаться с тобой, – сказала Эулалия.

У Марго был усталый вид: путешествие в пространстве и времени, связанное с частичной билокацией, сильно утомило ее.

– Что-то срочное? – спросила она, с трудом ковыляя к подъемному мостику.

– Речь идет о братьях Астор Венти, – ответила мудрая гречанка. – У них было одно и то же видение – череп!

– Череп? Они использовали волшебные камни? – спросила мадам, напуганная тем, что возникла новая серьезная проблема, которую придется срочно решать.

– Джено работал с Летучим Нефритом, а Рене не взял никакого камня. Как ты думаешь, может, тут скрывается зловещий секрет? Знак смерти или возрождения? – Страбикасиос скривила рот.

Крикен уселась в профессорское кресло, наложившись на серую копию своего второго «я», которая тут же исчезла, – действие частичной билокации закончилось.

– Эти мальчишки никогда не успокоятся. Я отсутствовала всего два часа! Два часа, которые были для меня ценнее жизни!

Излияния суммуса показались греческой мудрой преувеличенными, она заподозрила, что за ними скрыт какой-то секрет, и попыталась заглянуть в разум Крикен.

– Что ты делаешь? Как ты смеешь? – завопила Марго, активируя блокирующее слово.

Страбикасиос попятилась:

– Я почувствовала, что тебя мучает что-то.

– Даже если это так, ты не имеешь права читать мои мысли! Я устала, – взорвалась Марго.

– Даже ты стала нервной! Ты суммус сапиенс, и тебе надлежит охладить страсти. Я хочу тебе помочь. Возможно, я и совершила ошибку, попытавшись заглянуть в твой разум, но я тебе не враг! – возмутилась в ответ Эулалия.

– Ладно. Аркс, кажется, и впрямь объят безумием. Не будем ссориться, иначе этим воспользуются повстанцы, и нам никогда не удастся открыть паскас и освободить родителей Джено и Рене, – спокойно сказала Марго. – Видение, несомненно, означает предзнаменование. Однако сейчас мне надо отдохнуть и поразмыслить, – отрезала мадам и ушла к себе в комнату, оставив разочарованную и полную подозрений Эулалию.

Но Крикен так и не получила передышки. Едва она вошла в медитацию, чтобы поддержать душевное спокойствие, как к ней молнией ворвалась Дафна Огроджан.

– Они уже рядом! Они наступают! – задыхаясь, объявила она.

Мадам приоткрыла глаза, повернула голову и с ангельским видом произнесла:

– Повстанцы? Великолепно! Пусть наступают, мы их встретим. Меня настолько переполняет агрессия, что я и сама могла бы отравить армию скорпионов.

Дафна, уставившись на Марго, пролепетала:

– Ты меня пугаешь! Тебе совсем не интересно, где сейчас повстанцы?

– Ну, конечно, интересно. Говори, – сморщилась Крикен.

– По-моему, они очень близко. Я чувствую, что они под нами, в потайном месте, – тихо говорила Дафна.

– В Арксе нет потайных мест, – ответила Марго, вставая.

– Поверь моей интуиции. Ты мне всегда доверяла, – сказала Дафна Огроджан и посмотрела в лицо старой подруге, с которой они пережили столько приключений.

– Я тебе верю. Но в Арксе столько негативной энергии, что необходимо проверять свои ощущения.

Вопреки своим невеселым мыслям, старушки улыбнулись.

– Будь рядом со мной, что бы ни случилось, – мягко проговорила Крикен.

– Не сомневайся, я всегда останусь твоей подругой, – заверила ее Дафна.

Грохот, раздававшийся из-за белой двери, отвлек женщин. Мадам сжала паскас:

– Немедленно отправь две парасферы, извести Фионна с Медведем. Они должны срочно прибыть сюда. Больше никого не тревожь. Пусть занятия проходят как обычно.

Еще два удара сотрясли стену, и вдруг послышался пронзительный голос Пило Магического Ростка.

– Старая ведьма, ты меня слышишь? – прокричал бывший церемониймейстер, который стоял с другой стороны двери и ликовал, поигрывая медальоном, висевшим у него на шее.

– Прекрасно слышу. Говори, что ты хочешь! – твердо ответила Марго.

– Готовься к смерти. Хотелось бы мне дать тебе насладиться восхитительными стонами Пьера с Коринной, но не тащить же их сюда. Они в таком состоянии, что не в силах и пальцем пошевелить. – Пило вымещал на них всю свою грубость и злость.

– Если я умру, то и ты умрешь вместе со мной. Ты отправишься в ад!

– Нет. Ад – ничто в сравнении с тем, что тебя ожидает. Немедленно освободи Ятто, Баттерфляй и Агату. Только в этом случае тебя пощадят, – добавил коварный Пило Магический Росток.

– Не будь столь наивным. Я никогда не отступлю. – Суммус сапиенс посмотрела на паскас и саркастически усмехнулась.

В этот момент прибыли друид с шаманом сиу. Новый удар заставил их попятиться. Фионн стукнул своим длинным посохом:

– Выходи, проклятый Пило! Ты запятнал историю Аркса!

Бывший церемониймейстер не отреагировал на голос друида, но, услышав Медведя, начал волноваться.

– Как же извратила и искалечила тебя магипсия! В том, что ты творишь, нет никакого волшебства. Ты охвачен ненавистью и местью. Сдавайся и открывай дверь, – произнес шаман.

Пило зарычал, как зверь.

– Вы раскаетесь. Даже если используете свои магопсихические таланты, вам никогда не понять, что скоро произойдет, – сказал он и, еще раз ударив в дверь, ушел, развязно смеясь.

Гулкий удар прозвонил двенадцать раз.

– Нельзя терять ни минуты. Мы должны открыть паскас и взять перстень, – сказал Фионн Айртеч, демонстрируя инфедельмо, прозрачную иголку из редчайшей алхимической субстанции, которую умели изготовлять только друиды.

Марго помрачнела:

– Согласна, идем. Надеюсь, все сложится удачно. Мне не нужны неприятности во время занятий.

Дафна проводила Крикен до первого этажа и напомнила ей, что мадам может провести с ней целый день, поскольку лекция по телекинезу начнется только в шесть вечера.

– Превосходно, твое присутствие придаст мне уверенности, – пробормотала Марго, протягивая паскас Фионну.

Друид под внимательным взглядом Спокойного Медведя вставил иглу в центр сдвоенной пластинки, прямо в деревянную фигурку маленькой жабы. Инфедельмо вошла в нее наполовину, а затем застопорилась. Фионн попытался приложить усилие, но иголка не углубилась ни на миллиметр. Паскас так и остался герметично закрытым.

– Не может быть! Я заставлю тебя открыться! – Экстрасапиенс снова разгневанно стукнул посохом по полу.

Спокойный Медведь прищурил глаза:

– Наверное, фон Цантар сотворил какое-то колдовство.

– Нет! Как он может это сделать? Он же тень, дым, пустое место! Они сейчас ни на что не способны, – сказала пожилая армянка.

– Что-то случилось, и паскас не открывается. – Изрядно рассерженный Фионн вертел в руках пластинку, снова и снова нажимая на инфедельмо.

Мадам Крикен раздраженно махнула рукой:

– Нас облапошили.

Тут подошли Рене и Джено. Они сразу поняли, что ситуация близка к катастрофе.

Крикен объяснила, что паскас заблокирован, и не успела она опомниться, как Джено бросился к друиду, вырвав у него магический объект:

– Проклятый Ятто! Сейчас я брошу паскас в огонь, и ты сгоришь без следа.

Фионн от удивления вытаращил глаза. Потом он резко выхватил у Джено паскас.

Все приуныли. Мадам понурила голову, а Спокойный Медведь принялся читать древнейшее священное стихотворение индейцев, в котором на помощь призывались силы природы. Фионн недоверчиво смотрел на паскас.

Огорченный, Джено сидел рядом с Железной клеткой, уставившись в пол. Из его правого кармана послышался скрип. Он сунул туда руку и вытащил Вербу-Ляпис. Зеленый камень выдал новую записку:

«Слова могучи и способны открыть то, что закрыто злым колдовством. Имеющий крылья должен действовать».

Послание было совершенно ясным: только крылатый мальчик мог открыть паскас. Все обратили взоры к Рене. Мальчик пришел в смятение:

– Я понимаю, что должен действовать. Но какие слова мне сказать, чтобы открыть паскас?

Крикен начала консультироваться с Дафной и двумя экстрасапиенсами, вспоминая магопсихические формулы из древних книг Аркса. Фионн считал, что одной магической формулы будет недостаточно. Он хорошо знал механизмы паскаса, и раз уж инфедельмо не открыла его, значит, пластинка заколдована особым образом.

Джено почувствовал знакомый шум в ушах, а его брат схватился руками за голову.

Крикен озадаченно посмотрела на них: от ладоней Джено поднимались красные испарения, то же происходило и с Рене. Мальчики не контролировали свои действия, потому что попали под сильнейшее магопсихическое влияние. Непонятно было, что или кто так влиял на них. Ятто? Баттерфляй?

Нет! Красный дым был вызван тем, кто дал о себе знать лишь голосом:

– Рене произнесет цветную фразу, и паскас откроется.

Но потребуется время, чтобы понять, кто такой Джено Астор Венти.

Истина о нем заключена в черепе.

Голос был глубоким, далеким, убедительным. И от этого незнакомого голоса у всех перехватило дыхание.

Марго чуть не лишилась чувств. Дафна непрерывно кашляла. Фионн и Медведь застыли, словно окаменевшие, поняв, что обладатель этого голоса имеет исключительный магопсихический дар.