Текст книги "Джено и красное зеркало истины"

Автор книги: Муни Витчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Эффект последовал незамедлительно: одновременно зазвонили Гулкий удар, соусосвист, тромботта и Строгие часы. Этот чудовищный звон заглушил раскаты грома и рев бури. Аркс был во власти яростной битвы.

Удары, взрывы, крики ужаса эхом слышались во всех комнатах. Это напоминало ад!

Джено выглянул в окно.

– Что там происходит? – озадаченно спросил он.

– Не может же церемония в честь Аноки быть такой шумной. Эти вопли не похожи на праздничные песни. Я слышала звон тромботты и соусосвиста! Но сейчас не их время! – воскликнула Суоми, поднимаясь на ноги.

Очередной удар заставил задрожать стены в комнатах антеев, которые, несмотря на запрет, высыпали в коридор.

Лампочки погасли, и в полумраке все казалось еще страшнее. Джено взял Суоми за руку. Эзра, медленно продвигаясь вперед, вдруг столкнулся с Ламбером:

– Что случилось? Что нам делать? Ты кто? – спросил новый антей.

– Я Ламбер де Соланж.

Эзра мгновенно отстранился:

– Ты… Ламбер?

Француз понял, что Эзра Мур его боится.

– Я тебе ничего не сделаю. Успокойся, – сухо сказал он.

– Ламбер, меня зовут Эзра, – представился англичанин.

– Сейчас не время для знакомств. Понимаю, ты меня боишься, но я никого не убивал, – с досадой ответил француз.

– Хватит болтать! Идем! – позвала взволнованная Суоми.

Четверо ребят вместе с Оскаром пошли к Салону фламинго, но в этот момент яркая вспышка осветила весь Аркс – это Габор Гааг применил магию.

Весь пол от мегасофии до Противоречивых Утверждений затопило море липкой и горячей жидкости. Это была особая пена, препятствующая передвижениям.

Ребята вцепились в большие губы Противоречивых Утверждений и увидели, как Габор и его приспешники уносят ноги через задний выход из Аркса. Они побежали к Туманному лугу, где в буре метались спиккафило.

– Повстанцы! – закричал Джено.

– Какие еще повстанцы? – в ужасе спросил Эзра.

Ламбер схватил англичанина за плечо:

– Ты задаешь слишком много вопросов. Используй магию, если на это способен!

Джено посмотрел на Железную клетку: она была полна пены. Тогда мальчик сфокусировал взгляд на больших канделябрах и, благодаря напряженной концентрации, использовал телекинез, перемещая свечи, пока не заставил их подняться над омерзительной жидкой грязью, которая все прибывала и прибывала.

Огонь воспламенил зловонную массу.

– Мы сожжем себе ноги! – закричал Ламбер.

– Быстрее, поднимаемся по лестнице! Мы должны остановить эту проклятую пену! – в панике завопил Эзра.

Суоми не могла вырвать свою трость, влипшую в пену.

– Моя трость приклеилась, и теперь огонь сожжет ее, – голосила она испуганно.

Маленький Оскар тоже застрял лапами в пене и отчаянно заскулил.

Джено обнял Суоми и с трудом оторвал кончик трости от грязной пены. Пока Джено вел Суоми вверх по лестнице, сжимая ее в объятиях, Ламбер схватил Оскара, прижав его к груди.

Огненный ковер медленно распространялся. Море пены застывало скользким пористым слоем над драгоценными полами Аркса.

Сапиенсы во главе с Крикен, Фионном, Медведем и Аноки в сопровождении псиофов из Нового Союза вышли из мегасофии. Бунтовщики бежали под дождем и молниями.

Набир Камбиль со Стасом проклинали Габора, обещая отомстить ему. Они увидели, что решетка Железной клетки забита черной грязью.

– Она все равно действует. Стоит лишь удалить этот пенный слой, – заверил их Фионн Айртеч.

Поддерживаемая Доротеей и Раньей, прибыла мадам Крикен. Встретив на лестнице антеев, она рассвирепела:

– Что вы здесь делаете? Приказ есть приказ! Вы должны уважать его.

– Успокойся, Марго. Им стало страшно… И это понятно, – сказал Набир.

Но Крикен не смягчилась:

– Немедленно по своим комнатам!

Эзра побледнел: он в первый раз видел суммуса сапиенса. Ламбер опустил глаза, а Суоми пролепетала:

– Мы знаем, что не должны были выходить, но мятежники нас испугали.

Джено остановил ее и подошел к Марго:

– Сейчас мы разойдемся по комнатам, но знай, что с нами тоже может случиться что-нибудь подобное. Здесь в Арксе слишком опасно, а я хочу все-таки отыскать своих родителей.

Серьезный, решительный, с черными глазами, блестящими как бусины, юный Астор Венти отправился восвояси, не глядя на Крикен.

Мадам, растрепанная, в платье, превратившемся в лохмотья, сжала в руках паскас и раздраженно ответила:

– Мы все собрались здесь, чтобы решить большую проблему. Твою и твоего брата. Не забывай об этом, дорогой мой Астор Венти.

Ре спланировал на плечо Джено, издав сильнейший крик. Эзра, который ничего не знал о соколе-Рене и никогда его не видел, струхнул и, затаив дыхание, не мог оторвать от него взгляд.

Маленькая оперенная голова поникла. Ре, золотой кречет, был в отчаянии. Было очевидно, что война, разразившаяся в Арксе, вызвана Асторами Венти. Ре это сознавал и совсем не хотел, чтобы его брат противоречил суммусу сапиенсу, которая столько для них сделала.

Крикен понурила голову, ее сердце сжалось, и она с горечью подумала: «Я тоже одна из Асторов Венти. А эта битва в том числе и из-за меня. Я двоюродная бабушка этих мальчиков, и в их венах течет та же кровь, что и у меня».

Обернувшись к ним, она сказала:

– Вы очень важны для меня. Вы важны и для Аркса Ментиса. Но существуют правила. Без правил не добиться справедливости.

Еще никогда Джено и сокол не чувствовали, что мадам Крикен так близка им и одновременно столь строга с ними. И причину этой строгости они не понимали. Другие мудрецы тоже не поняли твердого и решительного поведения суммуса сапиенса. Лишь Доротея ощутила, что ее что-то мучает.

– Нам надо очистить пол от этой омерзительной пены, – сказала Эулалия.

Ламбер вышел вперед.

– Я очищу, – сказал он, надеясь, что этот его жест оценят.

– Я тебе помогу, – боязливо добавил Эзра Мур.

Крикен глянула на англичанина и вошла в его разум так, что он даже не заметил. Она прочла его мысли и почувствовала уважение, которое он испытывал к мисс О’Коннор. В тот же миг Марго, ожесточившись, процедила сквозь зубы:

– Берегись, юный антей, здесь подхалимы не в чести. И особенно не терпят предателей.

Эулалия и Ранья оторопели от агрессивности Марго, а Доротея и Дафна сказали:

– Суммус, мальчик не сказал ничего особенного. И он кажется нам очень усердным.

– Усердие часто бывает предвестником лицемерия. Надеюсь, что Эзра Мур окажется искренним. – Мадам оглядела с головы до ног англичанина, который, оробев, начал терзать свои уши.

Набир призвал всех к спокойствию:

– Излучайте позитивную энергию и не поддавайтесь влиянию напряженности, созданной бунтовщиками.

– Очень хорошо! Молодцы, антей! Ламбер и Эзра тоже молодцы! – воскликнул Стас Бендатов, пытаясь выдавить улыбку.

Крикен настроилась на другой лад и в знак согласия кивнула Ламберу. Мальчик подошел к сапиенсам и сказал:

– Хотя я и недостоин находиться здесь, прошу вас, судите обо мне по тому, что я сделаю, а не только по тому, что уже, к сожалению, сделал. Я глубоко раскаиваюсь. Дайте мне шанс.

– Еще придет время поговорить о тебе. Сейчас твои слова ничего не значат. Если хочешь очистить пол, сделай это, но один твой хороший поступок не зачеркнет то, что ты уже натворил, – твердо ответил Набир Камбиль.

Ламбер покраснел. Момент был настолько деликатным, что Доротея и Эулалия решили вмешаться и вручили ребятам серебряные ледорубы. А Набир и врач в это время накачали две канистры сильнейшего растворителя – Рассудительной Воды. Ранья с нежностью посмотрела на Эзру:

– Ты едва прибыл, а тебе уже поручено дело. Ты многое обещаешь, юный англичанин.

Эзра посмотрел на паскас, который мадам Крикен сжимала в руках. Доротея это заметила и, подойдя к нему, прошептала на ухо:

– Там внутри находится и мисс Баттерфляй О’Коннор. Надеюсь, ты понял ситуацию. Эта ирландская сапиенса, несомненно, не относится к нашим друзьям.

Мальчик моментально покраснел и не произнес ни слова.

Гулкий удар пробил полночь.

Мадам Крикен отправилась составлять программу на месяц.

– Ночь еще не закончилась, – сказала она. – Пока Эзра с Ламбером будут мыть пол, вы постарайтесь поспать. Но будьте готовы, Габор Гааг конечно же не сложил оружия.

Спокойный Медведь вышел вперед, стараясь не поскользнуться:

– Мне очень неприятно, что церемония в честь Аноки закончилась именно так. Дары и амулеты, которые вы, дорогие псиофы, вручили моему внуку, погибли, а это недобрый знак.

Все согласились с ним, а Красный Волк мужественно продемонстрировал пергамент и стрелы:

– Я псиоф и не могу жаловаться. Даже если подарки, которые вы мне сделали, сгорели, я уверен, у меня есть ваша дружба и ваша помощь. Я на стороне Нового Союза.

Псиофы стали аплодировать, выкрикивая его имя, которое эхом разнеслось по всему Арксу, так что Противоречивые Утверждения в унисон повторили:

«Аноки Кериоки – благородный псиоф».

Эзра понял, что в Арксе царят секреты и правила, которые следует только понять и принять.

Фионн Айртеч, падающий с ног от усталости, обратился к Крикен:

– Раз ты должна написать программу на месяц, то об открытии паскаса мы подумаем завтра. Но учти, я тороплюсь вернуться в храм Уиснича.

Мадам согласилась и попрощалась с ним. Она была удручена: совершенно необходимо было разбить повстанцев, забрать у Ятто перстень и открыть всю правду об Асторах Венти.

Стас отправился в Клинику неопределенности к несчастным Тоаму Ратандре и Юди Ода. Соединенные, подобно сиамским близнецам, эти два антея слышали страшный гвалт, но не могли двинуться с места и только панически вопили. Стас ободрил их и дал прохладительный напиток, Фихнианский Лимонад, пообещав как можно скорее разъединить их. В клинику прибыла группа волшебниц и колдунов, пострадавших во время атаки повстанцев. К счастью, никто из них не был тяжело ранен, и доктор быстро оказал им помощь.

Оставшись один в своей комнате, юный Астор Венти рухнул на кровать и обнял свои магопсихические предметы. Его мысли немедленно обратились к родителям:

– Я разобью фродеров и олленей! Пило Магический Росток вскоре будет обезврежен, и вы наконец обретете свободу! Я чувствую в себе силу.

Он заснул с белой руной на груди, а гром тем временем раскалывал ночь. Молнии сверкали в черном небе Аркса, и ослепительные вспышки освещали высокие вершины гор Долины мыслей.

В Арксе усталость взяла верх над тревогой, и все погрузились в сон.

С 1555 года, со времени основания Аркса, не было подобного беспорядка, к тому же среди псиофов впервые произошел раскол из-за одного-единственного антея.

Лишь Эзра и Ламбер не спали: с помощью ледорубов и Рассудительной Воды они кусок за куском разбивали колдовской слой, который испортил пол. Изнурительный и долгий труд. С ними остался маленький Оскар. Он лизал свои длинные уши и время от времени посматривал на Ламбера, который его спас.

Эзра хранил молчание, выполняя свой долг. Он наблюдал за французом, глядя на его исхудалое тонкое лицо, и пришел к убеждению, что тот не мог быть коварным. В сердце антея-англичанина не нашлось места ни прощению, ни пониманию. И он решил, что время все прояснит.

На четвертом этаже, в Комнате видений, весело потрескивал огонь жаровни, а тени трех драконов, которые ее поддерживали, танцевали на большой мозаике. Мадам Марго Крикен сидела в профессорском кресле. Она была истощена и погружена в думы. Только мяуканье Наполеона заставило ее слабо улыбнуться. У нее совсем не было желания отдохнуть, хотя бы потому, что спальня, которой до недавних пор пользовался Ятто, вызывала лишь тревогу.

Одна мысль о том, чтобы спать в нескольких шагах от белой двери, нервировала ее. Она провела там несколько ночей, используя технику релаксации, но этой ночью… Нет уж! У нее не было силы освободить голову от дурных мыслей. Новость о том, что она принадлежит к Асторам Венти, была подобна удару хлыстом. Она продолжала думать о письме Риккардо Железного Песта и об истории третьего близнеца, человека, о котором она ничего не знала. Хотя, впрочем, одно она знала точно: его звали Джено. И то, что у юного антея, которого она сама привела в Аркс, было точно такое же имя, не могло быть просто совпадением. Ей нужно понять, какая истина таится во всей этой истории. Поэтому Крикен приняла важное решение: она должна отправиться в Нижний Колокол и переговорить с Флебо Молекулой. Сейчас она может это сделать, потому что Коническое колесо уже действует.

«Флебо должен рассказать мне все, что знает, – подумала она. Затем ее мысли перебежали к Джено и Рене. – Как мне сообщить им, что я их двоюродная бабушка? Что дедушка Свево был моим братом-близнецом? Как рассказать всю эту историю, чтобы у них не было психологической травмы?»

Голубые глаза мадам наполнились слезами. Она подумала, что сейчас ей предстоит выдержать важное испытание. Возможно, самое важное в жизни, а именно – открыть истину о семье Астор Венти. О своей собственной семье!

Прежде чем отправиться в Нижний Колокол, она решила написать программу на месяц. Взяв бумагу и большую драгоценную ручку с белой и бирюзовой майоликой, Марго стала писать. Вскоре она обнаружила, что эта программа будет ненормальной, потому что нет антеев второго уровня. Такого не случалось в Арксе с 1555 года.

Мир магипсии перестраивался на новый курс. Наступала новая эра, когда магии, психологии, философии и алхимии, вероятно, предстояло играть более важную роль, чем в прошлом. Крикен со страстью писала свою первую программу в качестве суммуса сапиенса. У нее было искушение подписаться мадам Марго Крикен Астор Венти, как посоветовал Риккардо Железный Пест в письме, найденном в служебкабио, но она сдержала себя. Еще не пришло время, подходящее для откровений.

Программа на месяц

^{_{Мадам Марго Крикен}}

ЛОЖА ПСИХО

Материализация и биосмия

Расписание занятий будет сообщено телепатическим путем или с помощью парасферы.

Свободный доступ для псиофов из Нового Союза.

Антеям необходимо разрешение.

Частичная билокация

Сапиенсы могут пользоваться Коническим колесом с 12.00 до 20.00 часов.

Коническое колесо нельзя эксплуатировать больше двух часов.

_{Ранья Мохатдина}

АУДИТОРИЯ ВОЗВЫШЕННОЙ ПИЩИ

С 9.00 до 12.00: Метафизическая кухня– свободный доступ

С 14.00 до 16.00: Лжендофия– свободный доступ

С 17.00 до 19.00: Контрафизика– свободный доступ

_{Эулалия Страбикасиос}

АУДИТОРИЯ ГИПНОЗА

С 9.00 до 12.00: Предвидение– для антеев третьего уровня

С 15.30 до 18.30: Ретроведение– для антеев третьего уровня

С 23.00 до 2.00: Белая магия (арколория, ароматория и венофия) – свободный доступ

_{Дафна Огроджан}

АУДИТОРИЯ ТОНКОЙ МЫСЛИ

С 9.00 до 11.00: Телемпия– свободный доступ

С 13.00 до 15.00: Телепатия– занятия приостановлены из-за отсутствия антеев второю уровня

С 18.00 до 19.00: Телекинез– свободный доступ

С 23.00 до 3.00: Призраки– для антеев третьего уровня

_{Доротея Лиекко}

КОНЮШНЯ РИККАРДО ЖЕЛЕЗНОГО ПЕСТА

С 10.00 до 12.00: Ипповоло– свободный доступ

ТУМАННЫЙ ЛУГ

С 15.00 до 17.00: Спиккафило– для антеев третьего уровня

АУДИТОРИЯ ЛЕГКОСТИ

С 9.00 до 11.00: Биосмия– для антеев третьего уровня

С 21.00 до 23.00: Левитация– для антеев третьего уровня

_{Набир Камбиль}

АУДИТОРИЯ ЗАБВЕНИЯ

С 14.00 до 16.30: Медитация– свободный доступ

АУДИТОРИЯ НИМБА

С 2.00 до 6.00: Вещие сны– для антеев третьего уровня

_{Стас Бендатов}

КРИВОЗЕРО

С 11.00 до 13.00: Субканды– для антеев третьего уровня

МЕГАСОФИЯ

С 21.00 до 24.00: Психофония– свободный доступ.

Из-за отсутствия антеев второго уровня занятия будут не такими напряженными, но это свидетельствует о недостатке молодежи в Арксе.

Лекции по целительству доктора Стаса Бендатова прекращены, так как в Клинике неопределенности все еще находятся два антея: Тоам Ратандра и Юди Ода. Псиофы из Нового Союза имеют право свободно посещать любой предмет.

Все антеи имеют право приближаться к аудиториям не по расписанию только с разрешения суммуса сапиенса. Свободный доступ к субкандам и ипповоло разрешен антеям третьего уровня и псиофам.

Суммус сапиенс Марго Крикен

Гулкий удар прозвонил четыре раза. Мадам Крикен свернула программу, сунула ее в парасферу и отправила Дафне Огроджан, которая спала в своей комнате. Старая армянка так вымоталась, что даже звон музыкальной шкатулки не разбудил ее.

Марго поднялась с профессорского кресла и направилась в свою комнату. Теряя последние силы, она умылась, потом надела ночную рубашку с белыми кружевами, налила себе чашку Пифагорейского отвара и растянулась на просторной кровати вместе со своим котом Наполеоном.

Ветер на улице утих, а небо готовилось к новому рассвету. В тишине заканчивающейся бурной ночи слышалось только, как внизу Эзра и Ламбер очищали пол. У них уже продырявились перчатки от работы с ледорубом. Но благодаря их усилиям древний пол вновь обрел свой прежний блеск.

Ламбер и Эзра устали и хотели спать. Они присели на ступеньки лестницы и заговорили.

– Пойдем отдыхать. Через несколько часов начнутся лекции, я хочу хорошенько выспаться, чтобы чувствовать себя бодрее. Я не желаю совершить ошибку, – сказал англичанин.

– Я тоже больше не могу и не хочу ошибаться. Я уже совершил ошибку, которую мне не простят, – ответил Ламбер де Соланж.

– Убийство нельзя простить. Надеюсь, жизнь в Арксе тебе поможет и заставит понять, что такое дружба. Я не знаю, что произошло, меня ведь не было в Арксе. Но сейчас я могу тебя выслушать. – Эзра оперся о ледоруб и ждал.

– Я ненавидел Джено и его друзей, – мгновенно откликнулся француз.

– Почему? Что такого сделал Джено? – спросил Эзра, которого одолевало любопытство.

– Ничего. Просто он не такой, как все мы. Его родители были похищены и теперь заточены в Золотом куполе вместе с Пило Магическим Ростком. Еще та история! Фон Цантар виновен в этом преступлении, так же как мисс Баттерфляй О’Коннор. Она тоже не любила Джено и его брата Рене.

Ламбер рассказал обо всем и подчеркнул, что Аркс пострадал именно из-за Асторов Венти и, конечно, из-за Ятто фон Цантара.

Эзра слушал, вытаращив глаза. Он понял, что жить в Арксе Ментисе ему будет не просто. Он вспомнил паскас и суровые слова мадам Крикен.

– Братьям Астор Венти действительно не везет. Рене был превращен в золотого сокола. Ре, волшебный кречет фон Цантара, это он и есть, – продолжал Ламбер.

– Сокол? Рене – это тот сокол, которого я видел? А потом он превратится в человека? – Англичанин был совершенно обескуражен.

– Да, именно так. Каждый вечер он становится соколом, а днем опять трансформируется в Рене. – Ламбер прикусил губу, не зная, рассказывать ли всю историю этому едва знакомому антею.

– А у Джено с Рене действительно есть секреты? – спросил Эзра, надеясь узнать что-нибудь еще.

– Ясное дело, их семья скрывает немало тайн. То ли из ревности, то ли из зависти я решил заключить союз с Агатой Войцик и Бобом Липманом, – ответил Ламбер.

– Агатой? – переспросил Эзра.

– Это польская антея второго уровня. Теперь и она внутри паскаса. Они с Бобом хотели, чтобы Аноки Кериоки погиб во время Уникального противостояния, Контра Унико. Мы испортили один спиккафило, рассчитывая, что именно его выберет Аноки. А случилось все наоборот… – Ламбер обхватил голову руками и заплакал.

– Что же произошло? – спросил Эзра, осторожно приблизившись к нему.

– Этот проклятый спиккафило достался Бобу. И он погиб, – сказал Ламбер срывающимся от слез голосом.

– Но кто же поменял быстронити? – спросил англичанин.

– Так решила суммус сапиенс, – ответил Ламбер.

– Крикен? Это хладнокровная и циничная женщина! – воскликнул Эзра, но его слова заставили Ламбера выпрямиться подобно пружине.

– Нет, это очень мудрая и добрая женщина. И она правильно сделала, что изгнала меня, – сказал он французу.

– Так почему же сейчас она поменяла свое мнение? Ты вернулся, и никто тебя не любит…

– Больше я ничего не могу тебе сказать. Я и так доверил тебе слишком многое. И если тебе скажут, что она защищает меня, потому что мы родственники, не верь. Причина не в этом. Идем спать. Нас ожидает тяжелый день, – заключил Ламбер, и ребята в сопровождении Оскара направились в свои комнаты.

Интуиция подсказывала юному англичанину, что у Ламбера с Крикен есть какой-то секрет, и, несомненно, он касается их родства. Эзра Мур, несмотря на внешнюю робость, обладал значительными магопсихическими способностями. Он еще не понял, кому доверять, но ему было совершенно ясно, что мисс О’Коннор вне игры и не стоит рассчитывать получить от нее какую-то помощь. Будет непросто заставить Крикен смягчиться, и, только демонстрируя лояльность и силу, он, возможно, заслужит ее уважение.

Гулкий удар пробил пять раз.

Аркс окутало спокойствие, кажущееся спокойствие: в недрах крепости что-то происходило.

В глубоких подземельях зажглись огни, повстанцы вынашивали планы новых атак. Габор Гааг и его последователи заняли Красный грот – мрачное место, пещеру, вырытую водой и временем. Силы природы разрушили камень на дне канала вокруг Аркса. Там, в глубине, словно в преисподней, они нашли себе пристанище.

Только бывший церемониймейстер Пило Магический Росток раскрыл убежище Габора, вступив с ним в телепатический контакт. Магическому Ростку, с его черными и синими очками, удавалось направлять действия Габора, давая ему верные указания, как достигнуть Красного грота. Их целью было украсть паскас, чтобы вернуть к жизни Ятто, Баттерфляй и Агату.

Пило мстил Крикен, сапиенсам, экстрасапиенсам, Асторам Венти и всем псиофам Нового Союза, поэтому держал в заточении Пьера с Коринной. И твердо стоял на своем: или суммус сапиенс уступит, или родителей Джено и Рене постигнет жестокий конец.

Габор Гааг был уверен, что победит, и, потирая руки, уже предвкушал поражение старой француженки. Многие из псиофов-повстанцев получили раны во время сражения в мегасофии, но их ненависть к Марго была настолько сильна, что они совершенно не чувствовали боли.

Наступил рассвет, небо прояснилось, и вдали показались еще заснеженные горные вершины. Луг и лес Долины мыслей сияли зеленью. Однако в глаза бросались последствия бури: многие деревья были разбиты молнией, а два спиккафило оторвались от бетонных плит и улетели.

Спокойный Медведь и Фионн Айртеч проснулись первыми. Они спустились по лестнице и с удовольствием увидели чистоту, наведенную Эзрой и Ламбером. Однако они заметили, что ворота мегасофии сильно пострадали, поэтому одновременно отправили свои телепатические сообщения русскому доктору, попросив его вмешаться как можно скорее.

– Теперь еще и чинить ворота зала! Слышать уже не могу об этих повстанцах! – проговорил разбуженный Стас.

Тем временем друид и шаман уже зашли в конюшню: как в добрые старые времена, они вскочили на ипповоло и, вдыхая чистейший утренний воздух, погрузились в свои размышления на крылатых конях, которые радостно планировали, используя порывы ветра.

Доротея с Дафной тоже проснулись, и армянская сапиенса тут же прочитала программу, отправленную Крикен:

– Программа! Замечательно. Сейчас я все приготовлю. Вместе с завтраком антеи получат список и расписание занятий.

За несколько минут до того, как пробило шесть, Набир с Эулалией присоединились к коллективу. Дафна вручила им программу, и все согласились с распоряжениями Крикен.

– Наконец-то Коническое колесо действует! – воскликнул Набир.

– Ты намерен использовать его, чтобы совершить путешествие по своей стране? – спросила Доротея.

– Не знаю. Я так давно не был в Тибете. Пожалуй, я поговорю об этом с Марго, – как всегда спокойно ответил святой.

То, что теперь сапиенсы могли одновременно присутствовать в Арксе и в реальном мире, было настоящей удачей. Пользоваться Коническим колесом мудрецы могли только в исключительных случаях и по вполне определенным причинам – и правило ВК-АМ.5 конкретно оговаривало это.

Дафна и Доротея хорошенько изучили программу: ведь для них это был первый день занятий в качестве сапиенс. Доротея, назначив встречу в аудитории возвышенной пищи на семь часов, направилась к конюшне, чтобы почистить крылатых коней.

Выйдя на улицу, она заметила, что буря унесла два спиккафило и что Медведь с Фионном все еще в полете. Солнце уже встало, и его лучи согрели долину. Она взмолилась, чтобы Рене не страдал из-за очередной трансформации, которая должна была состояться в восемь утра.

На втором этаже Аркса перед завтраком Дафна привела в порядок аудиторию тонкой мысли. В качестве экономки ей предстояло дудеть в тромботту ровно в семь. Антеи ждали метафизической пищи, которую уже готовила Ранья. Но арабскую мудрую отвлекло сверкание ее головокружителя. Это Марго вступила с ней в контакт:

– Начинаются регулярные занятия. А я воспользуюсь Коническим колесом. Если кто-нибудь будет искать меня, то в любом случае в Комнате видений останется мое второе «я». Как ты знаешь, я могу принимать только вас, сапиенсов, псиофов и антеев третьего уровня. Правило РК-АМ.1д надо уважать.

Арабская мудрая остолбенела.

Интересно, куда может направляться Крикен? Странно, что именно в первый день нового цикла в Арксе ей взбрело в голову воспользоваться ограниченной билокацией.

Неожиданно подошедшая Дафна, ловким движением применив волшебство, послала подносы, полные метафизических лакомств с программой на видном месте, к дверям псиофов. Когда она уже собралась выйти из аудитории возвышенной пищи, Ранья остановила ее:

– Марго собирается воспользоваться Коническим колесом. Непонятно, куда она направляется. Тебе что-то известно?

– Нет. Кто знает, что у нее на уме!

Ранья Мохатдина посерьезнела:

– Боюсь, как бы у Крикен не случилось неприятностей.

Дафна опечалилась:

– Неприятностей? Ну, у мадам они, несомненно, есть: никому не нравится возвращение Ламбера.

– Поживем – увидим, но, если почувствуем, что ее энергия становится слишком негативной, пойдем поговорим с ней, – заключила армянка, выходя с четырьмя подносами, два из которых она держала в руках, один поставила на правый локоть, а четвертый раскачивался у нее на голове.

Пытаясь не дать упасть стаканам и чашкам, она появилась в комнате Джено:

– А вот и калорийный завтрак! Разуму необходимо питание! Прочти программу и подготовься.

Заспанный Джено посмотрел на нее и улыбнулся от удовольствия:

– Молодец, экономка! Ты напоминаешь мне жонглера. Без сомнения, ты гораздо симпатичнее, чем мисс О’Коннор.

– Оставьте здесь и мой поднос, – сказала, заходя, Суоми.

Очень красивая, с белокурыми волосами, она облачилась в платьице цвета зеленого яблока, которое прекрасно сочеталось с красной формой третьего уровня.

Джено с восхищением посмотрел на нее, а Дафна скривила нос:

– Хорошо, хорошо. Рекомендую вам не опаздывать. Читайте программу. Если захотите, жду вас на лекции по призракам – сегодня в двадцать три ноль-ноль.

Дафна поспешно вышла, чтобы доставить подносы Эзре и Ламберу.

Как обычно, Джено читал программу Суоми, и они лакомились бриошами с Сарторианским кремом. Девочка съела добрых восемь ломтей Боббианского хлеба, а Джено выпил три стакана Гегелианского сока.

– Нам надо спросить у Крикен разрешения посещать материализацию, – сказал Джено, дожевывая ветчинный рулет с Космическим маслом.

– Да, ты прав. Еще неплохо бы походить на ретроведение и предвидение: у Эулалии мы повеселимся.

Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился Эзра Мур, одетый как настоящий английский лорд.

– Здравствуйте. В девять я иду на телемпию, чтобы немного освежить мысли. А вы что делаете?

– Привет, Эзра, – приветствовали его Джено и Суоми. – Мы на третьем уровне и ходим на другие занятия. Договаривайся с Ламбером. Общаться с ним довольно скучно, но у тебя нет выбора.

Ламбер де Соланж шел по коридору с собакой и все слышал.

– Я не претендую на то, чтобы стать друзьями, но, пожалуйста, не смейтесь надо мной, – сказал он.

У Джено кусок стал поперек горла, Эзра смущенно опустил глаза, а Суоми опрокинула чашку чая. Ламбер отправился восвояси, а Эзра догнал его, чтобы извиниться.

– Он никогда не станет моим другом! Он хотел погубить Аноки, убил Боба. Как можно прощать подобные вещи? – возмущался Джено.

– Идем к Крикен. Она все объяснит, – сказала Суоми.

– Да, идем. К тому же я хочу узнать, как открывается паскас.

Мальчик надел красную тонку, привел в порядок сапоги и перчатки, проверил головокружитель и положил в карман монету, руну и кость.

Оскар решил, что ребята ушли, и вошел в комнату Джено, где свернулся калачиком и заснул.

Когда Астор Венти с финской антеей шли по Салону фламинго, они увидели Стаса Бендатова, который говорил с Эулалией. Доктор был возбужден. Он то снимал, то надевал свою шапку-ушанку.

– Я починил ворота мегасофии и пошел к Крикен, чтобы известить ее, но обнаружил там лишь ее двойника! – говорил Стас. – Понимаешь? Ее нет, она ушла, использовав частичную билокацию. Лекции вот-вот начнутся, а суммус отправляется в путешествие по реальному миру. При таком опасном положении в Арксе она умывает руки! А еще надо поскорее открыть паскас!

Греческая мудрая слушала его, пытаясь сама быть спокойной и успокоить русского сапиенса.

– Не волнуйся, Стас. А то я тоже начинаю нервничать. Должна быть какая-то причина, что Крикен раздвоилась.

– Раздвоилась? – с удивлением переспросил Джено, останавливаясь перед двумя мудрецами.

Врач с Эулалией огляделись по сторонам и, убедившись, что поблизости не было антеев первого уровня, тихо ответили:

– Да, согласно правилу РК-АМ.1д. Однако Крикен не должна была раздваиваться именно сейчас.

Суоми почувствовала себя нехорошо:

– Происходит что-то важное. Мне кажется, что мадам плохо.

– Что ты говоришь? – Джено в страхе посмотрел на нее.

– Она больна? Но тогда она могла бы обратиться ко мне. Я же врач Аркса! Вы считаете, что она могла обратиться к обычным врачам? – Стас был одновременно озадачен и оскорблен.

Из Комнаты единения вышли Эзра с Ламбером, слышавшие слова доктора. Французский антей посмотрел на всех грустными глазами и спросил:

– Мадам больна?

– Да нет. Твоя тетушка чувствует себя лучше некуда, – черство ответил Джено.

– Тетушка… да уж. Только и знаете, что твердите мне об этом. Вообще-то, конечно, родство важно. Но это относится ко всем. И к тебе тоже, дорогой Джено. – Ответ француза был весьма дипломатичным, но в то же время подразумевал то, что Джено и все остальные пока не могли понять. Лишь у Суоми зародились какие-то подозрения.

– Родство… Чувства… Слишком много вопросов… – прошептала она.

– Родство? Что ты, Ламбер, знаешь об этом?! Ты, умудрившийся привести к гибели человека?! – в ярости выкрикнул Джено.

Суоми схватила его за руку и с силой потянула на себя, останавливая:

– Помолчи. Ты не понял. Я чувствую, что Крикен плохо, – повторила девочка.

В это время прибыл Аноки Кериоки. Оказавшись рядом с Ламбером, он испепелил его своими глубокими черными глазами, затем, поправив лук со стрелами, обратился к Джено:

– В чем дело?

Русский мудрец поспешно заговорил:

– Дело в том, что все мы стали слишком нервными.