Текст книги "Джено и красное зеркало истины"

Автор книги: Муни Витчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Зачем же нас разделяют? – спросил Джено у брата.

– Не знаю. Боюсь, что наш визит будет долгим и полным сюрпризов, – ответил Рене, встряхивая крыльями.

В конце изгороди мальчики увидели огромное помещение, где стены заменяли витражи. Гигантские растения, заполнявшие его, были обозначены табличками, написанными готическим шрифтом. Каждый горшок на короткой подставке орошался из голубого перламутрового куба, вставленного в потолок. По многочисленным трубочкам вода, поступавшая из этого куба, питала растения.

Братья Асторы Венти застыли с открытыми ртами: чудесное зрелище завораживало, а кроме того, воздух был наполнен опьяняющими ароматами.

 
«Мы волшебные глаза оскурабов.
Братья, заходите в магопсихическую оранжерею,
Чтобы получить то, что вам нужно».
 

– Ну конечно же клонафорт! А вот и растения! – воскликнул Джено в восторге.

Глаза у Рене заблестели от счастья: теперь наконец можно будет изготовить магопсихическую смесь, которую фон Цантар так жаждал получить.

Магопсихическая оранжерея действительно была необычна. Даже колодец из кованого железа с золотой окантовкой, казалось, был спроектирован и построен высшим разумом. Держа в руках формулу гербария, братья принялись искать растения, которые им предстояло использовать. Сосредоточенные и занятые работой, они не заметили, что за ними кто-то шпионит: из-за невидимой решетки два фабера контролировали каждое их движение. В первую очередь их интересовал Рене, которому было суждено жить в Домус Эрметика.

Джено нашел Ахиллею Миллефолию, называемую также «дьявольской забавой». Он взял ножницы и корзинку и срезал шесть листиков, как было указано в пергаменте. Среди огромных цветов он разглядел маленькую лилию, возле которой на табличке было указано: «Пульсатилла Пратенсис». Джено оторвал девять ее лепестков. А в это время Рене нашел четыре прекрасных белых бутончика с красным оттенком – это был Оксалис Ацетоселла.

За несколько минут им удалось положить в корзинку два листа Лихниса Флос-Кукули, семь лепестков растения под названием Эпилобиум Гиртусум, два – Танацетум Вульгарис и три – Папавер Роэас.

– Наш предок Пауль Астор Венти и в самом деле был выдающимся ботаником, – сказал Рене. – М-да, от одной мысли, что его убил оскураб, у меня бегут мурашки. Здесь, в Домус Эрметика, Навозный Червяк привел Пауля к гибели. Даже не знаю, как мне полюбить это место.

Джено посмотрел на брата и понял, что он не вернется жить в Нижний Колокол и его семье не суждено будет воссоединиться.

Внезапно раздались два громких голоса, заставившие ребят содрогнуться.

«Будущий оскураб получит ампулу, наполненную искрами. Антей третьего уровня использует кость из Кобальтовой пустыни. В Древнем колодце дерево станет таким же, как прежде».

Голоса принадлежали фаберам, продолжавшим шпионить за ними.

– Это приказ! Испытание! – воскликнул Рене, взмахнув крыльями.

– Да, и речь идет о Священной бочке. Мы должны ее реконструировать. Указания вполне конкретны, – сказал Джено, ставя корзинку на землю.

Он снял рюкзак и вытащил деревянные обломки.

– Голоса говорили о моей кости! С удовольствием воспользуюсь ею, – произнес Джено.

Вынимая из кармана магический объект, он увидел дымящуюся ампулу, летящую к брату. Рене схватил ее, и его руки засверкали.

Неожиданно свет погас, и вся магопсихическая оранжерея погрузилась в полумрак.

– Давай пускай ампулу в дело, а я побросаю деревяшки в колодец, – сказал Джено с замирающим сердцем.

Рене наклонил ампулу и вылил искрящуюся жидкость. Ему показалось, что его разум изменился, будто мысли его распространились во времени и в пространстве, и он испытал ощущение счастья и внутреннего спокойствия.

«Наверное, именно так себя и чувствуют оскурабы!» – подумал крылатый мальчик.

Жидкость из ампулы осветила колодец, куски дерева воспламенились, а кость завибрировала, издавая мелодичные звуки.

Лучи света засияли, отчего цветы, растения и витражи заблестели. Рене поднес ампулу к груди, и его тело тоже заискрилось. Золотая туника, белокурые волосы, легкие крылья – все начало люминесцировать.

Джено, ошеломленный этой картиной, неожиданно для себя вскрикнул.

Музыка прервалась, и в комнате вновь загорелся свет.

У ног братьев Асторов Венти оказалась Священная бочка – целая и невредимая. Джено обнял ее, словно она была деревянным младенцем:

– Вот это да! Теперь мы можем воссоздать клонафорт!

Крылатый мальчик был потрясен. Он узнал могущество магипсии фаберов и оскурабов и понял, что его судьба – остаться жить в Домус Эрметика. Легким толчком Рене заставил улететь ампулу туда, откуда она появилась.

– Здесь, где руки убийцы приготовили смертельный яд для суммуса сапиенса Пауля Астора Венти, я превращу ненависть в любовь, – произнес он.

Слова Рене услышали фаберы, скрывавшиеся за невидимой решеткой. Крылатый юноша не только выдержал испытание, но и настроился на новую жизнь в магопсихическом мире Домус Эрметика. Джено обнял брата. Два сердца бились в одном ритме. Прижавшись друг к другу, они осознали, что их пути скоро разойдутся.

– Поклянись мне, что хотя бы однажды вернешься в Нижний Колокол, – прошептал Джено.

– Конечно. Я хочу вернуться туда с тобой и нашими родителями. Я очень люблю тебя, брат, – сказал Рене, и Джено улыбнулся сквозь слезы. – Не плачь. Ведь ты самый сильный. В тебе есть и нежность и храбрость. Ты уникален! – говорил старший брат, и в его словах выражались все чувства, которые он питал к Джено.

Рене взял бочку и направился к выходу.

Джено схватил корзинку с растениями и поспешил вслед за братом. Ему не терпелось поговорить с Крикен и узнать, снял ли Илиас Букар чары с перстня.

Рене попытался вступить в телепатический контакт с Доротеей, опасаясь, как бы она не попала в беду из-за таинственной жидкости.

Прекрасная финская сапиенса выбралась из живой изгороди, держа в руках бутылку, по форме напоминавшую одного из тех павлинов, которые встречали их по прибытии.

– Что там внутри? – спросил Рене.

– Счастливая Трансмутация. Пахнет отлично. Надеюсь, Крикен знает, что делать с этой жидкостью. У меня же нет ни малейшего представления. – Пребывание в Домус Эрметика доставляло Доротее огромное удовольствие. Она увидела Священную бочку и корзинку, наполненную листьями и цветами, и в ее глазах засветилась радость: – Вот это да! Какие же вы молодцы! Значит, можно воссоздать клонафорт?

– Да, наконец все мы сможем выпить волшебный напиток, который доставил столько неприятностей нашей семье, – ответил Джено.

Они вышли во внутренний дворик, и магочи повели их в подземелье Домус Эрметика, в огромный зал собраний фаберов и оскурабов, секретное место, которое не посещали даже экстрасапиенсы и суммусы сапиенсы.

Ворота, окованные красной медью, открылись по слову магочи, и первым вошел Рене.

Десятки гусокресел, удобнейших кресел с гусиными лапами, парили в воздухе, медленно перемещаясь из одной части комнаты в другую. Большие и маленькие подушки из бархата были разбросаны по перламутровому полу, а в глубине возвышался горбатый стол, очень похожий на стол в той комнате Аркса, где держали в заточении Пьера с Коринной. На стенах сияли маленькие желтые фонарики, создававшие уютную обстановку. Сотни картин, подвешенных к потолку, представляли сцены из магопсихической жизни. На них были изображены луга с фиолетовой травой, странные животные, но на всех картинах была одна общая деталь – глаза! Да-да, большие и маленькие глаза, которые казались живыми.

В одном из гусокресел, парящем на двухметровой высоте, восседала мадам Крикен. Она держала в руках бронзовую шкатулку, в которой лежал перстень.

– Находиться в этой комнате – огромная привилегия для нас. Илиас Букар сделал нам исключение. На самом деле в соответствии с Золотым кодексом нам нельзя было сюда заходить, – возбужденно говорила Марго. Похоже, диалог с Илиасом Букаром потряс ее.

Такова была воля магипсии – Крикен будет постепенно открывать истину. Одна новость предназначалась только для Суоми и Доротеи, другая – для Джено, третья – для Рене. Каждому предстояло пройти свой духовный путь. Голос Джено вернул Марго к реальным событиям.

– Что ты скажешь насчет перстня? – с трепетом спросил он.

– Прежде чем говорить о перстне, должна сообщить вам, что оскурабы и фаберы сконструировали совершенно особое кресло на колесиках для Ламбера. Надеюсь, этот антей оправится и сможет смириться со своим состоянием.

Сообщение мадам было безоговорочно одобрено ребятами.

– Мы поможем ему справиться со всеми трудностями. Как церемониймейстер я сделаю все, чтобы облегчить жизнь Ламбера в Арксе Ментисе, – заявила Доротея.

Крикен, парившая в гусокресле, наконец спустилась на землю и продолжила разговор:

– Потребуется три месяца, чтобы перстень стал таким, как прежде.

– Три месяца?! Это невозможно! – возмутился Рене.

– Для ускорения времени служит волшебный камень. Ты принес его, Джено?

– Конечно! Вот он! – Джено поставил корзинку на землю и вытащил из кармана зеленый камень.

– Открой шкатулку и положи его рядом с перстнем, – приказала Марго.

Джено не ожидал, что придется расстаться с волшебным камнем из пустыни. Но, когда он открыл шкатулку и положил в нее камень, камень моментально произвел листочек с запиской:

«Взаперти я потушу огонь, и золото засияет ярче солнца».

– А теперь закрой шкатулку и поставь ее вон туда, – одобрительно сказала мадам Крикен, указывая на горбатый стол. Поздравив братьев с тем, что им удалось реконструировать Священную бочку, она сказала: – Теперь, с этими листьями и цветами, клонафорт больше не будет для нас таинственным зельем, и мы сможем выпить его на глазах Ятто! Что касается перстня… надо набраться терпения.

– Но сколько времени это займет? Мои родители не могут больше ждать! Кто знает, что затеет Пило с проклятыми фродерами и олленями? – негодовал Джено.

– В течение двадцати дней перстень будет оставаться здесь под наблюдением глаз картин. Только после этого мы сможем его использовать. – Такой договор мадам заключила с Илиасом.

– Мы вернемся, чтобы забрать его? – спросил Рене, хотя знал, что должен остаться в Домус Эрметика.

– Нет. Ты принесешь его обратно в Аркс!

– Я?! Тогда… мне придется остаться здесь? – Рене был в панике.

– Ты сделаешься оскурабом, тебе это известно. За эти дни ты научишься жить в Домус Эрметика, начнешь читать Золотой кодекс, будешь пользоваться дувами, по крайней мере хотя бы по часу в день, и носить черную тунику. Ты откроешь множество секретов, которые веками скрывались за этими стенами. Илиас Букар очень рассчитывает на тебя, – сказала мадам Крикен и погладила исхудавшее лицо Рене.

Ей так хотелось сообщить им, что она тоже из Асторов Венти, но Илиас, которому она рассказала правду, не разрешил делать этого. Еще не пришло время для признаний. Прежде она должна была решить проблему с Ятто, Баттерфляй и Агатой, а без паскаса все осложнилось.

Доротея опечалилась: разлука с Рене была тяжелым ударом для нее. Марго уловила исходящие от нее вибрации и все поняла.

Илиас Букар нашел способ не разлучать юных влюбленных, хотя Золотой кодекс и запрещал регулярные посещения и в первую очередь запрещал контакты с сапиенсами.

Рене должен был стать исключением.

Поэтому оскурабы и фаберы решили, что после официального назначения Рене сапиенса Доротея, прекрасная Суоми и мадам Крикен получат доступ в Домус Эрметика по ночам. Но только при одном условии: необходимо пить Счастливую Трансмутацию.

Однако Джено не должен был ничего знать о действии этой магической жидкости. Ему не надо было ее пить. У него была иная судьба. И он конечно же сможет посещать Рене, но Илиас Букар не сказал когда и как.

Марго посмотрела на бутылочку в форме павлина, которую держала Доротея, и с любопытством спросила:

– Эта волшебная жидкость – Счастливая Трансмутация?

– Да. Ты уже пила ее? – спросила финская сапиенса.

– Нет, никогда. Будь внимательной и не урони ее. Она понадобится нам в Арксе, – сказала Крикен.

Джено был слишком занят размышлениями о том, что его брат останется в Домус, и не следил за разговором двух женщин. У Рене тоже мысли витали в другом месте: он думал о родителях и фон Цантаре.

– Что я буду без тебя делать? Как ты останешься здесь? – говорил Джено едва слышным голосом, уже тоскуя о Рене.

– Все будет хорошо. Думай о Суоми и о том, что мы скоро освободим наших родителей. Не беспокойся обо мне: эти дни пролетят как молния. Здесь будет мой дом, и я сделаюсь оскурабом, – успокаивал Рене брата.

Доротея окликнула его:

– Береги себя! Я буду ждать тебя, думать о тебе каждый вечер. Оскурабы и фаберы не оставят тебя одного. Они увидят, как ты страдаешь, когда становишься соколом, и с каким мужеством встречаешь свою новую жизнь.

Мадам Крикен, Доротея и Джено вышли из зала, пересекли подземелье и быстро поднялись по лестнице. У выхода их ожидали магочи. Визит закончился. Большая нога проводила их до золотой калитки, и, когда они очутились на тропинке, Марго начала делиться сведениями, которыми снабдил ее Букар по поводу Ятто фон Цантара, Баттерфляй и Агаты.

– Остановитесь, я должна поговорить с вами. Потеря паскаса – очень серьезная проблема. Без него мы не можем быть уверены, что фон Цантар или мисс О’Коннор не станут вредить нам. Вам известно, как хорошо они владеют магопсихическим искусством. – Крикен посмотрела на Джено.

– Что же теперь нам делать? – спросил он.

– Илиас Букар считает, что лишить их магических способностей можно лишь с помощью Бесконечной Одурмании.

– Бесконечная Одурмания? Но она же не существует! – вскричала Доротея.

– Нет, существует, но она хранится у одного… Но его имя лучше не упоминать. Риккардо Железный Пест говорил мне, что его создал один экстрасапиенс…

Марго пристально посмотрела на Джено, и он все понял.

– Тантре Стендж Виоо! Этот камень у него! Он создал Бесконечную Одурманию! – воскликнул мальчик.

– Да… да… Это он. Он так и не передал этот камень в Аркс. Поэтому волшебных камней всего двенадцать, – сказала мадам Крикен.

Доротея мрачно посмотрела на нее:

– Значит, надо вступить с ним в контакт и убедить отдать камень? Я не буду этого делать. У меня и без того хватает проблем.

– Не волнуйся, тебе не придется делать это. – Крикен ждала реакции Джено.

– Я?! – произнес он в изумлении.

– Да. Оскураб Илиас Букар сказал, что отчетливо видел будущее. Он велел сделать мне одну вещь, и я ее сделаю. Я суммус сапиенс и обязана первая рисковать собой, – сказала Марго.

– Что же? – не отставал Астор Венти.

– Ты узнаешь об этом, как только мы вернемся в Аркс. И тебе, Доротея, тоже придется выслушать меня и выполнить то, что я тебе скажу. От нас зависит освобождение Пьера и Коринны и справедливое наказание Ятто. Поэтому я ничего не хотела говорить Рене. Его задача – принести обратно перстень. Узнав о Бесконечной Одурмании, он начал бы волноваться.

Мадам вновь отправилась в путь, шаг за шагом ощущая на своих плечах груз прожитых лет. Наступил вечер, и на Долину мыслей спускалась тьма. Путники так устали, что даже переправа на сабо вместе с призраком в капюшоне не вызвала у них страха.

В тишине неба, сидя на ипповоло, каждый из них думал о Рене, которого оскурабы приютили в своем жилище. Его сердце, переполняемое чувствами, принесет радость и надежду в Домус Эрметика. За смерть Пауля воздалось по справедливости: теперь один из Асторов Венти занимал пост, который ему причитался.

Но что же Джено? А его ожидал Тантре Стендж Виоо.

Глава девятая
Глаза Суоми

Когда Гулкий удар отсчитал двадцать ударов, три ипповоло мягко спланировали рядом с конюшней.

Псиофы, сапиенсы и антеи ужинали, и только три португальских мага стояли на страже у клетки, не спуская глаз с узников.

Стасу Бендатову было не до еды – он навещал Суоми.

– Очень хорошо. Ты в прекрасной форме. Рана зарубцевалась. Рекомендую тебе сегодня вечером поесть поплотнее. Тебе нужна энергия, – сказал врач и улыбнулся.

– Я бесконечно благодарна тебе, Стас. Мне не терпится увидеть Джено, – сказала антея, спускаясь с кровати.

– Не знаю, когда он вернется, – ответил русский мудрец.

– Куда он ушел? – забеспокоившись, спросила Суоми.

Врач Аркса рассказал ей о путешествии на Болота оскурабов.

Девочка уже собиралась вступить с Джено в телемпическую связь с помощью головокружителя, как вдруг дверь Клиники неопределенности отворилась и вошел Джено с корзинкой в руках.

– Суоми! – воскликнул он.

– Джено! – Суоми схватила белую трость и решительно устремилась к нему.

Астор Венти бросил корзинку на землю и обнял белокурую девочку:

– Ты выздоровела! Стас – настоящий молодчина!

Он так прижал ее к себе, что Суоми покраснела от смущения.

Бендатов, ворча, направился к ребятам:

– Успокойтесь, успокойтесь. Не забывайте, что здесь еще остается Ламбер.

Джено и Суоми подошли к кровати несчастного. Джено посмотрел на него с состраданием.

– Скоро здесь появится волшебное кресло на колесиках, которое поможет ему передвигаться. Оно сконструировано специально для него фаберами и оскурабами, – объяснил Астор Венти.

– Это просто замечательно! Когда он придет в себя, мы сразу сообщим ему об этом. – Доктор ласково погладил французского антея по голове.

– А потом мы дадим ему клонафорт! – добавил Джено.

– Клонафорт? Вы нашли все растения из гербария? – с изумлением спросила Суоми.

– Да, и к тому же реконструировали Священную бочку, – сказал Джено.

Стас Бендатов устремился к корзинке. Он набрал пригоршню цветов, поднес к носу и вдруг стал чихать, закрывая лицо руками, а затем расплылся в широкой улыбке и обратился к Джено:

– А перстень?

– На это потребуется время. Не стоит волноваться: брат вернется сюда с перстнем, и мы освободим своих родителей. – И мальчик подробно объяснил все, что случилось на болотах.

Неожиданно распахнулась дверь, и вошли мадам Крикен и Доротея.

– Суммус сапиенс! С возвращением! Я так обрадовался, узнав, что для Ламбера скоро появится кресло на колесиках и что благодаря клонафорту все мы можем стать чуточку счастливее! – воскликнул Стас.

Француженка посмотрела сначала на Суоми, а затем на антея в коме.

– Я рада видеть тебя в добром здравии, Суоми. Мы сделаем все возможное для Ламбера, – сказала Марго. – Надеюсь, лекции будут проводиться регулярно. Но сейчас Джено необходимо поспать и расслабиться. Завтра ему предстоит использовать растения из гербария. Не так-то просто воссоздать клонафорт. А потом он должен подготовиться к встрече с… – Крикен не договорила.

Стас вытаращил глаза, а Суоми, затаив дыхание, прошептала:

– С кем?

Джено нежно сжал девочке руку.

– С третьим экстрасапиенсом. У него Адулария Инфиния, могущественный самоцвет, который уничтожит Ятто, Баттерфляй и Агату, – ответила Марго.

Врач застучал кулаком по столешнице, заполненной мензурками:

– Не упоминай о нем! Это дурная примета!

– Не стоит так говорить. Дело в том, что Илиас Букар дал мне подобное указание, потому что мы потеряли паскас в болотах, – объяснила мадам.

– Потеряли? Как же так вышло? – взбесился доктор.

– По моей вине, – тотчас же призналась Доротея.

Суоми закрыла лицо руками:

– Ужасно! Без паскаса Джено придется встречаться с Тантре.

– Не называй его имени! – вскричал русский мудрец.

– Я не боюсь. Если надо, я это сделаю. Одна мысль о том, что я больше никогда не увижу мерзкой физиономии Ятто, наполняет меня внутренней силой! – воскликнул Астор Венти.

– Уже поздно, давайте поговорим обо всем завтра, – сказала мадам, собираясь уходить. Поставив Священную бочку на пол и попросив Стаса проследить за ней, Марго ушла, сказав Суоми и Доротее: – Идите со мной на четвертый этаж. Нам надо поговорить.

Джено побежал за ними:

– А я?

– А ты иди спать. Завтра ты все узнаешь.

Крикен оставила в недоумении Астора Венти, который не мог объяснить ее таинственного вида. Он поцеловал Суоми в лоб, стараясь не думать о странном поведении, которым время от времени отличалась Марго.

– Иди, Суоми. Наверняка Крикен приготовила тебе и твоей кузине немало сюрпризов. А я пойду спать. Завтра опять тяжелый день, – сказал Джено и пообещал Стасу, что будет изготавливать клонафорт под его контролем.

Бендатов был польщен и сразу стал готовиться к этому знаменательному событию.

Казалось, ночь обещала быть спокойной, однако ухотрубы и микровещатели постоянно работали и контакт с Пило Магическим Ростком продолжался. У фон Цантара была возможность узнавать обо всем, что происходило в Арксе, а следовательно, устроить очередную ловушку, да так, чтобы об этом никто не догадался.

На четвертом этаже начиналась встреча Крикен с финской сапиенсой и юной антеей, которая могла осуществляться исключительно при помощи головокружителей. Мадам прекрасно знала, что за ней шпионят.

Обсуждалось два дела. Первое касалось только их троих, а второе относилось ко всем антеям, которым предстояло держать интерканто первого, второго и третьего уровня.

Головокружители засветились, и мадам начала объяснения, держа на руках своего любимого Наполеона.

– Мои дорогие, завтра утром вереница парасфер разбудит сапиенсов, псиофов и антеев. Я сообщу о важном изменении, связанном с предстоящими интерканто. Поскольку перстень будет готов дней через двадцать, а за этим последует освобождение Пьера и Коринны, Джено не сможет отправиться в интерканто и вернуться в Нижний Колокол. Он должен остаться здесь. Освободить его родителей будет непросто, потребуется наша общая магопсихическая сила, чтобы противостоять Пило Магическому Ростку, фродерам и олленям. Следовательно, в этом цикле и только на этот раз все антеи отправятся в интерканто, но сразу же после него вернутся в Аркс.

Сообщение мадам Крикен особенно поразило Суоми.

– Джено уже знает об этом? – спросила она.

– Нет. Я сообщу ему завтра, перед тем как начнется процесс воссоздания клонафорта, – ответила Марго.

– Но как же мы заставим антеев сюда вернуться? Печати запрограммированы по-другому, – добавила Доротея.

– Верно. Поэтому будет использована техника Обратного поворота. – От этого известия Суоми стало не по себе. В Расширенном кодексе она прочла, как осуществляется Обратный поворот, и там было написано, что эту технику никогда не использовали прежде.

– Интерканто будет очень важным для Джено. – Суоми интуитивно предугадала, куда должен отправиться ее друг.

– Да, мне уже известно место, куда он отправится. Ему предстоит встретиться с третьим экстрасапиенсом и убедить его отдать могущественный самоцвет. Поэтому я сама буду сопровождать его. И ты тоже поедешь, моя дорогая Суоми, – заявила Крикен, в очередной раз удивив юную антею.

– Мы втроем войдем в черную печать? Но это не предусмотрено ни в одном кодексе! – Суоми замахала своей белой тростью.

– Знаю. Но это последнее путешествие крайне важно для Джено. Неизвестно, как поведет себя Тантре Стендж Виоо.

– А я? А Рене? – озабоченно спросила кузина.

– Ты останешься здесь, в Арксе, и встретишь Рене с перстнем. А потом вы вместе будете ждать нас.

Мадам должна была сообщить девочкам еще одну новость, которая могла повлечь за собой новый поворот в их жизни.

– Как вы знаете, Рене скоро переселится в Домус Эрметика. И нам остается лишь один способ посещать его – пить Трансмутацию Феликс. Согласны ли вы на это? – Крикен спустила очки на кончик носа и ждала ответа.

– А что с нами произойдет, если мы ее выпьем? – с подозрением спросила Суоми.

– А этого я вам не могу сказать. Если вы привязаны к Рене, то сделаете это, и точка! – холодно ответила Марго.

– Раз вы тоже будете пить эту жидкость, значит, это не смертельно.

Верно? – спросила Доротея.

Девочка была сконфужена: ей совершенно не хотелось терять любовь Рене, но эта магопсихическая жидкость представляла собой нечто неведомое.

– Конечно, я тоже буду пить ее. И у меня есть на то веские причины. Рене и Джено очень важны для меня, – сказала мадам откровенно.

Головокружители продолжали сверкать до тех пор, пока Крикен не взяла бутылочку, которую держала Доротея, и не разлила жидкость в три стакана.

– Пьем! Сейчас же!

Под пристальным взглядом Доротеи первая выпила Марго. Вслед за ней девочки с опаской проглотили волшебный напиток, горьковатый, но вполне сносный.

Мадам Крикен закрыла дверь комнаты.

– Устраиваемся на подушках. Не пугайтесь, если почувствуете боль.

Суоми вдруг побледнела, и резкая боль пронзила ее в груди. Доротея испытала те же ощущения. Сдавленным голосом она едва произнесла:

– Это яд!

Марго прижала руки к животу и через силу ответила:

– Нет. Рене тоже пил подобную жидкость: фон Цантар применил почти такое же зелье. Вы поняли, что сейчас произойдет?

Пожилая француженка стиснула зубы и больше ничего не сказала. У девочек настолько усилились боли, что они стали кататься по полу.

Трансформация, сопровождавшаяся стонами, продолжалась около часа. Их тела уменьшались и покрывались перьями. Лица заострялись, руки и ноги исчезали, а на их месте появлялись когти и морщинистые лапы. Мадам Крикен теперь была орлицей, величественной черной орлицей. Доротея и Суоми превратились в белоснежных голубок.

Начало свершаться то, что предсказывал Илиас Букар. Мадам, доверяя ему, следовала его указаниям, потому что хотела вернуть Арксу Ментису спокойствие и достоинство благодаря освобождению Пьера и Коринны. А это можно было осуществить, лишь выполнив некоторые условия, которые были связаны с ней самой, с обеими кузинами и братьями Астор Венти.

За окном брезжил рассвет. На полу среди подушек, размахивая крыльями и разевая клювы, семенили три птицы. Наполеон, глядя на них, мяукал, а Оскар скулил, мотая ушами, как бешеный, – пес и кот стали свидетелями настоящего волшебства.

Особенно беспокойно вела себя маленькая голубка – Суоми. Она кружилась, порхала, взлетала, радостно танцуя в воздухе, словно ее переполняло счастье. Орлица и другая голубка, напротив, были спокойны: они сидели, как на насесте, и молчали.

С восходом солнца закончилась и трансмутация. В облаке белых и черных перьев изменились тела, снова отросли волосы, кожа растянулась и порозовела. Едва мадам обрела собственный облик, как бросилась искать очки и шляпку, Доротея осмотрела свои руки и ноги, и лишь Суоми продолжала кричать, развевая волосами.

Она кричала не от боли, а от счастья!

– Я все видела! Мои глаза видели! Вы понимаете? Это прекрасно! Мое сердце вот-вот взорвется от счастья! – восклицала антея, прыгая на подушках.

Суоми обняла Доротею, а потом засыпала мадам Крикен поцелуями.

Ее большие зеленые глаза были распахнуты, словно старались вобрать в себя изображения всех-всех-всех вещей.

– Ты больше не слепая? – спросила Марго, пружиной подскочив к ней и даже забыв использовать головокружитель.

Они стали говорить как обычно, и каждое слово передавалось по ухотрубам и микровещателям. А Пило Магический Росток их слушал.

Суоми так и не успокоилась и с придыханием ответила Марго:

– Нет, к сожалению, меня опять окружает тьма. Но когда я становлюсь голубкой, то все вижу. Я видела цвета, я видела комнату, мебель, вас.

Доротея крепко обняла ее:

– Святое небо! В таком случае ты действительно можешь видеть!

Мадам Крикен нежно погладила Суоми по лицу:

– Даже если трансформация и была болезненной, я все-таки счастлива, что ты открыла в себе неожиданную способность.

– Спасибо, Марго! Спасибо, мой суммус сапиенс! А когда я смогу трансформироваться еще раз? Я хочу увидеть Джено, хочу посмотреть ему в глаза и сказать, что я наконец тоже могу любоваться всем тем, что нас окружает. – Девочка трепетала и хотела как можно скорее стать голубкой.

– Я понимаю. Твое желание будет исполняться всякий раз, когда ты выпьешь эту жидкость, – сказала Марго. – В отличие от Рене мы будем трансформироваться не каждую ночь, а только тогда, когда захотим. Только так мы сможем попадать в Домус Эрметика и навещать Рене. Ловкий трюк, чтобы не доставлять волнений всем оскурабам и фаберам. Но это должно остаться нашим секретом. Даже Джено не должен знать об этом, потому что ему нельзя пить эту жидкость. Букар сказал мне, что он умрет в тот же миг. У Джено иная судьба.

Доротея заплакала, из потухших глаз Суоми тоже закапали крупные слезы. Никакими словами нельзя было выразить то, что они чувствовали.

– Тогда Джено не сможет встречаться со своим братом, как только тот станет оскурабом? – спросила Суоми, рыдая.

– Поживем – увидим. Прежде всего Рене должен вернуться в Аркс с перстнем, а потом, когда он окончательно переселится в Домус Эрметика, думаю, Илиас Букар позволит Джено приходить туда. Но пока не скажу вам, каким образом. Все зависит от встречи Джено с Тантре Стендж Виоо, – ответила мадам.

Суоми с Доротеей уходили с четвертого этажа, держась за руки.

Гулкий удар прозвонил восемь раз.

Джено уже закончил ужинать, перелистывая пергаменты гербария, и вышел в коридор, направляясь в Клинику неопределенности. Когда он проходил мимо Железной клетки, Ятто оскорбил его. Джено поправил красную тонку и с кривой усмешкой показал ему пергаменты:

– Мы будем пить клонафорт. А вы будете просто смотреть!

Тут Джено увидел Доротею с Суоми, спускавшихся по лестнице.

– Вы проторчали у Крикен всю ночь? – удивленно спросил он.

– Да, и это было прекрасно, – ответила Суоми, продвигавшаяся с помощью своей белой трости.

Джено посмотрел на Суоми с восхищением: ее лицо сияло, и даже ее улыбка стала другой.

Фон Цантар повернулся к девочкам и процедил сквозь зубы:

– Собрание на четвертом этаже – собрание трех ведьм! Ничто не спасет вас. Тоже мне – две голубки, которым скоро свернут шею!

Джено не понял, почему Ятто назвал их голубками, а кузины сжали друг другу руки. Доротея с помощью головокружителя заговорила с Суоми:

– Ятто все знает! Но как ему это удалось?

– Кто-то шпионил, когда мы были у Крикен! – ответила антея.

– Единственный, кто мог это делать, – Пило Магический Росток! – сказала Доротея, побледнев.

Через несколько секунд финская сапиенса отправила мадам Крикен телемпическое сообщение.

Их тайна раскрыта!

Доротея подошла к решетке и, поправив прическу, спокойно, как истинная мудрая, произнесла:

– То, что мы задумали, ты никогда не узнаешь. Ты проиграл. А скоро и вовсе исчезнешь.

Ятто уже собирался что-то ответить, но Доротея вытянула руки, и с ее ладоней сорвался поток света, который пересек прутья решетки и ослепил бывшего суммуса сапиенса.

– Проклятая девчонка! Пользуешься тем, что я не могу ответить! – взвыл немец.

Джено был поражен поступком Доротеи, но Суоми отвлекла его, неожиданно поцеловав.

А в это время лавина парасфер обрушилась с лестницы, прибывая к псиофам, сапиенсам и антеям. Это были послания, которые мадам Крикен отправила всем, объявляя то, что Доротея с Суоми частично знали.

Через две недели закончится цикл, и все антеи отправятся в интерканто.

Из-за сложной ситуации я вынуждена открыть антеям первого и второго уровня правило РК-АМ.1г Расширенного кодекса – использование магопсихических камней посредством Обратного поворота.

Беру на себя ответственность за это нарушение, поскольку антеи должны подвергнуться воздействию данной техники сразу после интерканто.

Впоследствии попасть домой они смогут, используя печати, которые на этот раз будут модифицированы.

Антеи, псиофы и сапиенсы должны присутствовать в Арксе Ментисе, дабы свершилось славное освобождение Пьера и Коринны.

Рене получит перстень, открывающий белую дверь, только через двадцать дней.

Мое сообщение должно остаться в секрете.

Ухотрубы и микровещатели действуют, а Пило Магический Росток в состоянии связаться телепатически с Ятто фон Цантаром.

Кроме того, сообщаю, что Юди Ода со второго уровня снова в добром здравии и может посещать лекции по телепатии, проводимые Дафной Огроджан.

Лекции состоятся по расписанию с 13 до 15 часов.

Возобновляются также лекции по целительству у Стаса Бендатова с 9 до 12 часов.

Антей первого уровня Тоам Ратандра тоже может посещать эти занятия.

Мы с нетерпением ждем исцеления Ламбера де Соланжа и надеемся, что он скоро выздоровеет.

Храните веру и будьте проницательны.

Суммус сапиенс

Марго Крикен

Когда Джено открыл парасферу и прочитал записку, он в недоумении уставился на Доротею, которая совершенно серьезно и спокойно, чтобы не вызвать подозрений у Ятто, сказала: