Текст книги "Джено и красное зеркало истины"

Автор книги: Муни Витчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Муни Витчер
Джено и красное зеркало истины

Посвящается маленькому дрозду, которого я видела танцующим на вечных камнях маэстро Дягилева. Его песня облегчила мою боль

Глава первая
Пустыни сознания

Ящик старого письменного стола долго скрипел, пока доктор Флебо Молекула настойчиво тянул его, пытаясь открыть. Легчайшее облачко из серой пыли поднялось и осело на очки и волосы неуклюжего врача из Нижнего Колокола, и тот надрывно закашлял.

– Одному богу известно, сколько лет я сюда не заглядывал. Но, вот увидишь, я отыщу то, что хочу тебе показать, – сказал он племяннику, который с любопытством наблюдал за ним.

Джено показалось странным, что у дяди после всего случившегося накануне в аптеке еще сохранилось желание забавляться: вчера Флебо и Никозия стали свидетелями воссоединения двух половинок Вьед-Нион, белой руны всезнания. Они, разумеется, были поражены, если не сказать потрясены, когда паскас поглотил живые тени бывшего суммуса сапиенса Ятто фон Цантара, мисс Баттерфляй О’Коннор и коварной Агаты Войцик.

«Ну, конечно, – подумал Джено, – волшебство Аркса Ментиса непросто понять тем, кто никогда не бывал в этом необыкновенном месте. Ведь даже тибетский мудрец Набир Камбиль был поражен, увидев паскас, который он ему-то затем и вручил вместе с жизнями трех заклятых врагов, чтобы передать суммусу сапиенсу мадам Марго Крикен».

В любом случае волнение Флебо Молекулы казалось совершенно не к месту: Джено был уже готов к возвращению в Крепость разума и не хотел терять времени из-за неожиданной идеи дяди.

– Должно быть, это действительно важная вещь, раз ты так ее ищешь, – сказал мальчик, подавляя улыбку.

– Речь идет о твоей семье, семье Астор Венти, – ответил Флебо, вытирая носовым платком пыль с очков. – Я пока не сошел с ума и прекрасно знаю, что твои мысли уже в другом месте. Ты ждешь не дождешься того дня, когда отправишься в Аркс Ментис и освободишь своих родителей. Я все понимаю, понимаю… Скоро Пьер и Коринна обнимут тебя, и вы вернетесь сюда вместе с Рене. Но то, что я тебе дам, возможно, тоже тебе пригодится.

Я хранил это у себя в комнате среди самых дорогих сердцу вещей, а теперь пришло время тебе увидеть его. Да, именно тебе, а не кому-то другому.

– Эта вещь принадлежала моим родителям? – нетерпеливо спросил мальчик.

– Не совсем. – Флебо сунул руки в ящик и вытащил сломанные пополам очки, серебряное перо, посеревший марлевый мешочек с заплесневевшими конфетами и рулон из выцветших голубых листочков. Он с величайшей осторожностью развернул бумаги, закрученные по краям.

– Вот, это письмо твоего дедушки, Свево Астора Венти. Он вручил его мне в день свадьбы твоих родителей, но велел никогда не давать им читать. Смотри, здесь еще бонбоньерка… конфеты уже пора выбрасывать, – заключил дядя. У него задрожали руки, внезапно поднялось давление и лоб покрылся капельками пота.

Доктор Молекула решил отдать письмо Джено, потому что в этих строках старого Астора Венти, уже двадцать лет покойного, содержалось объяснение событий, взбудораживших Аркс Ментис.

Хрипя и задыхаясь, он посмотрел в большие черные глаза Джено и сел на кровать.

– Твой дедушка просил заботливо хранить это письмо, потому что однажды кто-нибудь прочитает и сможет понять его смысл. Ты и есть тот человек. Теперь я в этом убежден, – говорил Флебо, питая любопытство племянника.

– Когда я родился, дедушка Свево уже давным-давно умер. Мой брат Рене тоже никогда не знал его… – Джено сжал в руке запылившиеся бумаги и с трепетом прочитал их.

«Секрет одиночества

Дорогой доктор Флебо Молекула!

Сегодня наши семьи объединяются. Мой сын Пьер обяжет сбою жизнь с твоей сестрой Коринной, и я желаю, чтобы их брак был счастливым.

Моя возлюбленная супруга Клелия умерла, когда Пьеру было всего десять лет, и поэтому я один растил сына в любви и строгости, занимаясь своей аптекой в Нижнем Колоколе, аптекой, которую я сегодня передам молодоженам как свадебный подарок.

Растить Пьера без матери было трудно, еще труднее выдерживать тот груз, что я ношу в своем сердце. Но однажды кому-то наконец удастся понять, почему из всей семьи Астор Венти остался я один.

Никто Мне не помогал. Никто никогда не приходил, чтобы справиться обо мне. У меня есть причины полагать, что существуют и другие Асторы Венти, но мне неизвестно, где они. К сожалению, моих родителей, Флеммо и Дионисии Астор Венти, уже нет в живых. Они все знали.

Тебе кажется непостижимым то, что я написал, дорогой мой Флебо, но знай, что однажды кто-то все поймет. Ему будут знакомы два имени: Джено и Марго.

Больше я ничего не могу объяснить. С этими именами связан секрет моего одиночества, секрет моих родителей.

Флебо, прошу тебя сохранить это письмо до тех пор, когда его сможет прочитать некто избранный.

В истории нашей семьи есть главы, которые я не в состоянии принять и раскрыть. У меня нет способностей, чтобы сделать это, и моему сыну Пьеру тоже не понять эти тайны. Лишь время все расставит на свои места.

С благодарностью,

Свево Астор Венти».

Джено почувствовал, как по спине у него побежали мурашки, а в ушах появился тот самый шум, который он слышал при первой встрече с мадам Крикен. Именно о ней он подумал в этот миг.

«Марго? Ее имя написано рядом с моим! Как мог дедушка заранее знать, что я появлюсь на свет и что меня назовут этим именем? И разве он мог знать Крикен? Она никогда не говорила мне о нем! Наверное, у моего деда были магопсихические способности… Неужели это возможно?» – думал мальчик.

Вопросы сыпались один за другим, у Джено все так смешалось в голове, что он рухнул на кровать рядом с дядей, сжимая трясущимися руками голубые листочки.

– Сомневаюсь, чтобы мадам Крикен была знакома со Свево. Даже учитывая то, что Марго уже стара. Будь твой дедушка еще жив, они были бы примерно одного возраста, – пробормотал Флебо.

– Мадам не могла с ним встречаться. Она бы мне рассказала! И потом, если она хорошо знала семью Астор Венти, почему она согласилась похитить моих родителей и Рене? Она была ошеломлена, когда узнала, что мой предок Пауль был суммусом сапиенсом в 1666 году. В общем, она никогда не видела дедушку Свево, никогда с ним не говорила и мало знала о клонафорте. Формулы гербария, белая руна… а теперь и все остальное просочилось наружу… Понимаешь, дядя? – Джено ужасно нервничал, сжимая письмо и непрерывно кусая губы.

– То, что тебя зовут Джено, может и не быть случайностью. Возможно, дедушка Свево сказал твоему отцу, что ему хотелось бы дать это имя одному из своих внуков. Тебе не кажется, что так могло произойти? – Дядя Флебо пытался успокоить юного антея, гладя его черные кудряшки.

– Это было бы слишком просто. И к тому же не объясняет, почему эти два имени упомянуты вместе. Это очень странно. – Джено еще раз перечитал письмо, и его лицо прояснилось. – Мой отец нашел Священную бочку с клонафортом в аптеке, а значит, возможно, Свево и прадедушка Флеммо его пили!

Джено почувствовал, что его мысли понеслись, как ипповоло, и продолжал рассуждать вслух громким голосом:

– Но дедушка Свево пишет, что у него не было необходимых способностей, так же как у Пьера. Каких способностей? Магопсихических? Тогда они не пили клонафорт! И кто те родственники, о существовании которых я даже не подозревал?

В висках у мальчика застучало, словно там забили барабаны. В очередной раз его разум подвергался испытанию. В очередной раз кровь, бежавшая в его венах, заставляла его задуматься о своей судьбе, судьбе, которая отмечала Асторов Венти.

Таинственные причины одиночества дедушки Свево и имена Джено и Марго неразрешимой загадкой повисли в воздухе. Эта тайна касалась не только их, но и Флеммо с Дионисией Астор Венти, его прадедушки и прабабушки. И все, вместе взятое, показалось Джено слишком тревожным.

– Но, дядя, почему ты никогда не рассказывал мне, что у меня был такой странный дедушка и прадедушка с прабабушкой, окруженные столькими секретами? Ты уверен, что не сохранилось других писем, документов? Я должен все понять, должен выяснить истину. Помоги мне, прошу тебя, – взмолился Джено. Нервы у него были словно натянутые струны. Он стиснул зубы и попытался обуздать свою ярость.

Юный антей прекрасно знал, что нельзя пользоваться магипсией в реальном мире, но его так и подмывало это сделать. С одной стороны, ему хотелось немедленно все выяснить, с другой же, он боялся открыть еще одну неудобную истину, касающуюся его семьи.

– Помочь тебе? Ты прекрасно знаешь, что я путаник. Я ни в чем не разбираюсь, кроме медицины. Если бы твою боль можно было унять с помощью лекарства, я бы сделал это. Но все не так просто. Ты, и только ты, можешь открыть истину. А я всегда буду рядом. Это единственное, на что я способен, – сказал Флебо, в отчаянии хватаясь руками за голову.

Джено крепко обнял его:

– Не говори так. Я тебя очень люблю, ты же знаешь. Дело в том, что у меня внутри пустота. Отсутствие родителей и тревога в моей душе все время ставят меня в затруднительное положение… заставляют бояться, что я не справлюсь, – признался мальчик, уставившись в потолок.

Старые бревна, изъеденные червями, в бедном домике Флебо вернули его к суровой действительности.

Джено не хотел сдаваться, но никак не мог избавиться от сомнений. Нужно было хоть что-то предпринять!

– Размышляй, ищи. Поговори с Крикен – в конце концов, она теперь суммус сапиенс и, дай бог, сумеет раскрыть эту тайну, – посоветовал Флебо.

– Конечно. Я сделаю это при первой возможности. А еще я хотел рассказать тебе, что мне известно, кто убил Пауля Астора Венти.

– Кто? – ошеломленно спросил Флебо.

– Пауль, избранный суммусом сапиенсом, был убит в 1666 году одним оскурабом… – Но тут Джено сообразил, что не должен рассказывать очень подробно: это противоречило правилам Аркса.

– О чем ты говоришь? – занервничал дядя.

– В общем, Пауль возглавлял Аркс. Он был убит из зависти, но его оклеветали, ославили коварным злодеем. На моей семье лежит древнее проклятие… Понятно? – с ужасом в глазах произнес Джено.

– Святое небо! Как все сложно. Я и представить не мог, какой секрет скрывается в этом письме! Не хочешь взять его? – спросил дядя, содрогаясь.

– Нет. Думаю, его надо оставить здесь, в этом ящике, где оно пролежало столько лет. А теперь я должен открыть истину. – Джено вернул дяде письмо, спустился по шатающейся лестнице и, глядя на висящий на кухне календарь, громко сказал: – Уже одиннадцатое марта. Завтра я уезжаю. Надеюсь, что в последний раз.

Он выскочил из дома, второпях натягивая курточку.

Пробило четыре часа дня. Небо было ясным, в воздухе уже чувствовалось дыхание весны. На деревьях, стоявших на улице Душистого Розмарина, распустились первые почки, а на лужайках появилось несколько цветочков.

Простая красота Нижнего Колокола показалась Джено самым изумительным из всех чудес: ведь в этом месте будут дожидаться его окончательного возвращения.

С изможденным лицом он сел на свой ржавый велосипед и поехал, вновь задумавшись о письме дедушки Свево и тайнах прадедушки Флеммо – людей, которых он никогда не видел даже на фотографии. Он понимал, что почти ничего не знает о своем происхождении, и чувствовал, как магопсихический мир Аркса Ментиса нависает над ним, словно тяжелая черная туча.

Итак, кем же были Асторы Венти? Волшебниками, колдунами, шарлатанами? Или гениальными личностями? И почему его отец совершенно не обладал магическими способностями? Знал ли что-нибудь Рене?

Погруженный в свои запутанные мысли, он перестал крутить педали как раз напротив аптеки.

– Ну и ну, неужели ты снова хочешь вернуться в переулок Черной Лилии? Хочешь опять войти в аптеку? – окликнул его Никозия, сидящий на тротуаре напротив.

– Друг! Как здорово, что я встретил тебя здесь! Я вернусь в аптеку вместе со своими родителями. Сколько раз я тебе это говорил, – ответил ему Джено, а потом положил велосипед на землю и присел на корточки рядом со своим товарищем.

– Меня до сих пор трясет после того, что я видел вчера. Сегодня ночью мне так и не удалось сомкнуть глаз. А теперь ты должен подобру-поздорову рассказать мне, кем были эти словно сорвавшиеся с цепи буйнопомешанные. Тебе придется все сказать, Джено. Уж такого страха я натерпелся, глядя на безумные чудеса, которые вы творили!

У юного Астора Венти не оставалось иного выхода: другу нужно было предоставить объяснение. Однако в то же время он не мог нарушить первого из всех правил Аркса – правила ВК-АМ.1.

– Я ничего не могу тебе объяснить. Но те, кого ты видел вчера, были настоящими злодеями, – ответил Джено.

– Какие впечатления! Они творят невероятные чудеса, даже висят в воздухе, устраивают пожар, а потом… превращаются в тени! Когда их поглотила эта странная шкатулка, которую ты держал в руках, стало по-настоящему жутко! Это ненормально, когда происходят подобные вещи. Я так перетрусил! А теперь даже ты внушаешь мне страх, – сказал Никозия.

Понурив голову и устремив в землю взгляд, он ждал, что Джено решится заговорить, но антею нельзя было пускаться в объяснения: он мог лишь попытаться успокоить друга.

– Не бойся меня. Даже если я использую магию, то лишь во благо. Эти люди превратились в живые тени и были заперты в паскас, потому что…

Никозия с вытаращенными глазами перебил его:

– Паскас? Это еще что за штука?

– Ничего, ничего… ты не сможешь понять. Знай только, что теперь я больше не причиню никому зла.

Довольно пространное объяснение Джено показалось Никозии недостаточным, и он, надувшись, поднялся с тротуара.

– Пусть будет, как скажешь, но я все равно боюсь, – сказал он, почесывая торчавший из-под майки живот.

– Ты больше не хочешь быть моим другом? – испуганно спросил Джено.

– Не знаю. Мирта Бини тоже все видела и конечно же разболтает остальным. Представь, как начнут изощряться ее глупые подруги Джоя с Марлонией, не говоря уж о моем двоюродном братце Галимеде, который всю оставшуюся жизнь будет издеваться над нами. Никто не поверит, что все эти месяцы ты уезжал в больницу на лечение, как нам рассказывал. И учителя в школе тоже нам не поверят! Скажут, что ты действительно сумасшедший, и все начнется сначала. Опять пойдут слухи о твоих родителях и их странностях. Понимаешь? – Никозия был прав.

– Умоляю тебя, поверь мне: я не могу всего объяснить. Нам надо любыми средствами остановить Мирту, – сказал Джено и, рывком встав с тротуара, взял Никозию под руку. – Помоги мне. Через месяц все изменится. Все опять будет… нормально, – заключил он, боясь потерять единственного друга, который был у него в Нижнем Колоколе.

– Через месяц?! И как ты собираешься сделать Мирту паинькой на все это время? Уж она-то молчать не будет! – озабоченно возразил Никозия.

– Помяни черта – и увидишь рога! – воскликнул Джено.

Перед ними замаячила Мирта на своем велосипеде.

– Проклятье! И что теперь? – Никозия не на шутку разволновался.

Мирта Бини резко затормозила, спрыгнула с седла и с высоко поднятой головой и вызывающим видом обратилась к мальчикам:

– Мне не удалось заснуть от любопытства, да и от страха тоже. Ну, кто это был? Те из аптеки? – спросила девочка, поправляя свои огромные очки. Уперев руки в бока, она выжидающе замолчала.

– Ты не заслужила никакого ответа, потому что вела себя хуже некуда. Держу пари, ты бы посмеялась, если бы я сейчас лежал в земле, мертвый. Правда? – пошел в наступление Джено.

– Ладно, не преувеличивай. Ты мне не симпатичен, по мне, так ты глупец. И, если хочешь знать, мои подруги Джоя и Марлония думают точно так же. Галимед утверждает, что у тебя действительно съехала крыша. Но после вчерашнего, признаюсь, мне стало любопытно. Эти странные личности, которых ты привел с собой, кажется, не слишком-то тебя ценят. Например, та девчонка, в очках, как у меня. – Мирта смотрела Джено в лицо, ожидая реакции.

– Ты имеешь в виду Агату? Ну конечно, Агату Войцик. Эта полячка очень коварна… как ты! – ответил Джено с угрожающим видом. Мирта, немного оробев, попятилась.

– Ты мне совсем не нравишься, – торопливо продолжал он. – И я не намерен объяснять тебе вещи, которые ты со своими крошечными мозгами никогда не сумеешь понять. Только знай, что если заговоришь со своими друзьями, если только осмелишься рассказать все, что видела в аптеке, то можешь стать еще уродливее, чем ты есть!

– Хочешь меня запугать? Я говорю и делаю все, что мне заблагорассудится!

Мирта не хотела уступать Джено, хотя и чувствовала, что у этого мальчика появилась очевидная ментальная сила. Она не понимала, кем он был или в кого превратился, но думала, что он конечно же не был тем болваном и сумасбродом, каким она привыкла его считать.

– Я слышу удары твоего сердца, чувствую страх, который ты испытываешь. Целый месяц ты будешь паинькой и не станешь приставать к Никозии и к дяде Флебо. Когда я вернусь, ты все узнаешь. Узнаешь то, что сейчас и представить себе не можешь, – закончил Джено и настолько приблизился к Мирте, что почувствовал ее дыхание на своем лице.

– Месяц? А я так не думаю. – Мирте совсем не хотелось соглашаться.

– Ты так и сделаешь! Посмотри мне в глаза: я не сумасшедший. Если хочешь, можешь меня ненавидеть, презирать, но послушай. В моих словах есть смысл. – Пока Джено говорил, его взгляд был ледяным, и впервые в жизни Мирта смотрела на него затаив дыхание.

Никозия застыл как памятник, надеясь, что девчонка уступит.

– Хорошо… месяц я подожду. – Голос Мирты Бини стал жалобным. Она сдалась!

Джено протянул ей руку, которую она вяло пожала. Между извечными врагами, Джено и Миртой, был заключен договор.

На улицу Душистого Розмарина на закате солнца пала тишина.

Этой длинной ночью сон так и не пришел к Джено, и ему оставалось только пялиться на потолочные балки в своей комнате. Рядом с его кроватью лежали драгоценные куски дерева – обломки Священной бочки, где когда-то хранился клонафорт. Среди многочисленных задач, стоявших перед юным антеем, восстановление этой бочки было одной из самых важных.

Джено сжал в руке Вьед-Нион, драгоценную белую руну, и глубоко вздохнул.

«Рене мне поможет. Как он мне сейчас нужен», – думал мальчик, поглаживая куски дерева.

Едва забрезжил рассвет, Флебо спустился на кухню, с трепетом ожидая отъезда племянника. Завернувшись в свой поношенный халат, он приготовил ему молоко, но Джено не захотел выпить ни глотка.

– Пора. Жди меня и не волнуйся. У меня все получится, скоро наша семья воссоединится. И никакие секреты больше не будут нас разделять. Поддерживай Никозию – это ему необходимо, – поручил дяде юный Астор Венти. Из-за предстоящего возвращения в черную печать и третьего путешествия он так разволновался, что с трудом держался на ногах.

– Ты заберешь с собой обломки бочки в рюкзаке? – поинтересовался Флебо.

– Да, конечно. Мадам Крикен, Рене и другие сапиенсы помогут мне восстановить ее, – последовал сухой ответ.

– Ты боишься? – спросил дядя.

– Боюсь, что у меня не хватит сил. В голове так много мыслей, а я чувствую себя одиноким… Должно быть, с дедушкой Флеммо было то же самое. – Джено подошел к двери и застыл там на мгновение.

– Посмотри на меня. – Флебо дрожал и потел.

Мальчик обернулся, поглядел на дядю и испытал к нему необыкновенную нежность. Он показал ему белую руну, засиявшую как звезда. Дядя заломил руки, словно умоляя его быть осторожным и не подвергаться чрезмерной опасности.

– Я тебя очень люблю. И буду любить всегда, что бы ни случилось, – сказал Джено и ушел, не оборачиваясь.

Сев на велосипед и быстро крутя педали, он пронесся по улице Душистого Розмарина, а очутившись перед виллой под номером шестьдесят семь, глубоко вздохнул и вошел в дом, который все в Нижнем Колоколе считали жилищем привидений. Запах чая из Строгой Розы и печенья с Никакими Фисташками вновь заставил его вспомнить о мадам Крикен и ее метафизической кухне.

Джено открыл дверь справа от себя и в полумраке увидел громадную волшебную черную печать. Светильники на земле неярко освещали комнату, а на полу валялась форма второго уровня: тонка, сапоги и белые перчатки. Юный антей прекрасно знал, что больше никогда не наденет их.

Теперь в комнате номер пять Аркса, его собственной комнате, он найдет красную форму третьего уровня. Джено взял в руки белую тонку, и к нему моментально пришли воспоминания. Потом он поглядел на столик: там лежал изогнутый ключ, ждущий своего часа, вместе с головокружителем, который он немедленно надел. Мальчик снял ботинки с носками и приблизился к печати.

Из-под печати пошли струи пара, и запах Горгианской Лаванды наводнил комнату. Джено вставил ключ в скважину. Механизм работал превосходно: повороты направо и налево совершались автоматически.

Первое ощущение, которое Джено испытал, войдя в черную печать, была запредельная легкость. Ему казалось, что тело ничего не весило, а вокруг он видел лишь серое сияние. Ветра не было, ни единого дуновения. Юный Астор Венти проверил в кармане белую руну, поправил лямки рюкзака, где были обломки бочки, и бесстрашно двинулся вперед. Он прекрасно знал, что это путешествие в Аркс Ментис станет настоящим испытанием: вступительные экзамены на третьем уровне не могли быть легче предыдущих.

С высоко поднятой головой и вытянутыми по бокам, но готовыми в любую минуту подняться руками Джено зашагал в неизвестность.

Никаких стен, никакого потолка. Лишь скудно освещенный темно-красный пол. Неожиданно его ослепила вспышка, похожая на серебряную запятую. Он закрыл на несколько секунд глаза.

Вскоре перед ним открылась панорама: от такой необычной красоты захватывало дух. Километры за километрами синих песчаных барханов сияли под небом с гигантскими звездами.

– Сногсшибательно! – воскликнул Джено.

Единственным обычным предметом перед ним была черная деревянная табличка овальной формы с надписью:

Босые ноги утопали в бесконечном синеватом песке, оставлявшем на ступнях маленькие блестящие кристаллики.

Джено встал на колени, зачерпнул пригоршню песка и огляделся: беспредельность пустыни внушала тревогу. Тишина, царившая в этом месте внутри печати, была невероятной: ни малейшего шороха не нарушало этого зачарованного пейзажа.

«Наверное, я найду что-нибудь там, за первыми холмами», – подумал мальчик, лениво продвигаясь вперед.

Но чем дальше он шел, тем больше казалось расстояние до двух первых высот. Этот путь стал нескончаемым: земля, синяя, как ночь, спустившаяся на пустыню, растягивалась, но так, что ни одна песчинка не сдвигалась с места. Другим удивительным явлением было то, что от его ног не оставалось никаких следов.

«Шутки сознания. Да, конечно же это ловушка печати, – в страхе подумал Джено. – Я должен следовать указаниям на табличке, должен слушать говорящую тишину… Но я ничего не слышу. Я один среди синевы».

Сердце у юного антея забилось сильнее, а дыхание участилось, словно он долго бежал. Внезапно все вокруг снова осветила вспышка, и очертания барханов стали ярко-голубыми.

Джено привлекло крохотное белое пятнышко, выделявшееся на синем песке. Он добрался до таинственного предмета, нагнулся и поднял его, стряхивая с руки песчинки. Это была кость длиной около двадцати сантиметров.

– Пустыня полна скелетов, погребенных здесь давным-давно, – произнес он с ужасом.

Его голос впервые прозвучал, отдаваясь эхом в бесконечном море цветного песка.

В синеватом сумраке он прочитал слово, высеченное на том, что осталось от какого-то несчастного антея, которому не удалось преодолеть первый перевал печати.

Надпись светилась – она была золотая:

– Кант-Оссум? Волшебная кость? – повторил он громким голосом.

Эхо от его слов долетело до самых дальних холмов. И, слыша свой голос, он почувствовал, как струя ветра обдувает его руки и ноги, а потом и спину. Он почувствовал, что за ним кто-то стоит. Человек, который молча наблюдал за ним.

Он инстинктивно обернулся, но никого не увидел – только синий песок и искрящиеся кристаллики.

Он стиснул кость и прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться.

– Кто ты? Покажись! Я знаю, что тут кто-то есть. Я чувствую это по вибрациям. Выходи! Я тебя не боюсь, – сказал он спокойным и решительным голосом.

С песка маленьким смерчем поднялся лазурный дым и закружился вокруг Джено, растрепав его черные кудрявые волосы.

Мальчик вытаращил глаза, пораженный окружающим его вихрем. Внезапно на песке отпечатались следы двух ног и загремел голос, подобный реву бури:

– Добро пожаловать, Джено Астор Венти! Спокойствие Кобальтовой пустыни вошло в твое сердце.

Джено попятился:

– Кто говорит?

– Я голос тишины, которую ты должен слушать.

– Я не оставляю следов, зато вижу твои, но не вижу тела, – недоверчиво сказал мальчик.

– Теперь я стал чистой энергией.

– Энергией? – в изумлении переспросил Джено.

– Да, магопсихической энергией. Магипсия стала единственной и нерушимой памятью о моей жизни.

Антей был в смятении. Он не знал, кем или чем мог быть этот голос. Но казалось, что он принадлежал очень старому человеку. Ноги у мальчика задрожали, и он ощутил привычный звон в ушах.

– Ты тоже был в Арксе Ментисе? – спросил Джено.

– Я много лет был суммусом сапиенсом. И ты обо мне, несомненно, слышал от мадам Марго Крикен, которая наконец-то занимает место, прежде бывшее моим.

Юный Астор Венти тут же понял, кому принадлежит этот голос, и решительно воскликнул:

– Риккардо Железный Пест!

– Да. Я пришел сюда ради тебя.

Джено почувствовал себя безгранично счастливым оттого, что может говорить с человеком, столько сделавшим для Аркса Ментиса: он вспомнил его секреты, его заветы, данные мадам Крикен, и, конечно, служебкабио, который скрывал столько чудесных предметов, еще никем не применявшихся.

– Ваше присутствие – большая честь для меня, многоуважаемый суммус. Но теперь вы стали… призраком? – смущенно спросил мальчик, пытаясь различить в голубом дыму человеческую фигуру.

– Нет. Ты ошибаешься. Повторяю тебе, я лишь чистая энергия.

Джено разволновался, он не знал, что сказать, и его одолела тревога.

– Суммус, вы столько всего знаете, и о моей семье тоже. Рядом с вашей гробницей на кладбище Аркса Ментиса расположена могила моего предка Пауля Астора Венти. Почему?

– Ты узнаешь это. Но не сейчас. Я здесь, чтобы помочь тебе преодолеть новый путь к познанию.

– Познанию? – Джено поднял голову и посмотрел на небо, усеянное огромными звездами.

– Думай о том, что говорит тебе сердце.

– Единственное мое огромное желание – снова обнять своих родителей. В Арксе Ментисе идет безумная борьба между псиофами. Мадам Крикен поддерживает Новый Союз, а повстанцы на стороне Ятто фон Цантара. Но мне удалось превратить Ятто в живую тень, и теперь он находится внутри паскаса… – Слова лились из Джено рекой, он хотел все и сразу объяснить старому суммусу сапиенсу, но тот прервал его:

– Мне известны факты. Судьба уже предначертана, и тебе суждено увидеть новые горести и противостоять новым вызовам.

– Но у меня есть это, – сказал Джено, демонстрируя белую руну, – и я смогу вновь создать клонафорт. Кроме того, в рюкзаке у меня есть обломки Священной бочки.

– Убери в карман белую руну. Она нужна не для того, чтобы хвастаться. И надеюсь, что тебе удастся возродить к жизни Священную бочку. Но не говори мне об этом. Слушай мой голос.

– Да, я слушаю, хотя и не вижу вас, – почтительно ответил антей.

– Ты должен знать, что для всех, кто пускается в третье путешествие в печати, обычно звучит другой голос тишины. Однако, учитывая обстоятельства, которые ты пережил, и тайны, которые тебе еще предстоит разгадать, я предпочел сам прийти и говорить с тобой в этом месте, где жизнь обращается в песок.

– Что? – спросил Джено, стоя в голубом дыму.

– Воспользуйся своим разумом, как ты всегда делал. Следи за моими словами и веди себя соответственно.

Голос Риккардо Железного Песта стал глуше.

– Ты не осознаешь, кто ты есть. Ты еще не знаешь этого. До истины далеко.

– До истины? – Мальчик встрепенулся. Он снова вспомнил о письме дедушки Свево, о своих родителях, о Рене и, естественно, о мадам Крикен.

Голос покойного суммуса сапиенса повторил:

– Ты пока не знаешь, кто ты на самом деле.

– Ну конечно же знаю! Я Джено Астор Венти. Я должен освободить своих родителей, – в порыве чувств ответил мальчик.

– И им тоже неизвестно, кто ты есть в действительности.

Джено почувствовал, как у него забурлила кровь. Что хотел внушить ему этот голос?

– Суммус, я ничего не понимаю. Мне известно, что с моей семьей связано что-то таинственное, однако это слишком сложно для меня. Мой брат Рене был превращен в сокола, и теперь он наполовину мальчик, наполовину птица, а оскурабы утверждают, что он отправится жить в Домус Эрметика. – Джено был один, наедине с голосом, который убеждал его понять то, что, очевидно, не поддавалось никакой логике. Ему показалось, что он спит, что у него начались галлюцинации, помутнение рассудка. Он знал, что находится на первом перевале третьего путешествия в черной печати, но все же у него возникло явное ощущение, будто он живет в еще более нереальном измерении. Внезапно он закричал:

– Я сошел с ума!

– Безумие, безусловно, не является истиной. Учись ощущать энергию жизни. Учись постигать сам смысл бытия. Твой разум тебе поможет. Твоя судьба – преодолевать тревоги, которыми отмечено твое будущее. Будущее, которое наполнит твое сердце и принесет безмятежность вместе со знанием, кто ты в действительности есть.

Юный Астор Венти вдруг понял, что каждым его поступком и каждой его мыслью будет руководить одна-единственная цель – познать бесконечную ценность жизни.

– У тебя в руках Кант-Оссум. Научись пользоваться ею и осознай беспредельность магипсии. Твой путь к истине едва начался.

Мальчик посмотрел на кость, которую держал в руках, сжал ее и, не отдавая себе отчета, подбросил в воздух.

Кость закружилась, и мелодичная песня зазвучала над всей пустыней – музыка, которая потрясала душу.

– Следуй гармонии и думай о своем предназначении. Сохрани Кант-Оссум. Она тебе пригодится. Никогда не позволяй страху овладеть тобой и храни жизнь, которая бежит в твоих венах. Узнай, кто ты есть. Узнай безотлагательно.

Лазурный дым исчез за синими песками, оставив в полном одиночестве юного Астора Венти, которому хотелось еще о многом спросить Риккардо Железного Песта. Но время вопросов закончилось, теперь надо было искать ответы, чтобы жить, осознавая положение вещей.

Джено опять отправил кость в полет, и она засияла как звезда. Как только он вновь коснулся кости, буквы, из которых состояла надпись, отделились от нее и мягко упали на песок, образовав фразу:

Джено свернулся калачиком и, погрузив руки в песок, читал и перечитывал эту фразу. И вдруг он почувствовал, как внутренняя сила приходит ему на выручку. Он ощутил великую, мощную энергию вселенной.