Текст книги "Джено и белая руна золотого сокола"

Автор книги: Муни Витчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава шестая
Возвращение беглецов и месть Ятто

Наступила ночь, словно над Крепостью разума нависло мрачное проклятие.

Темное небо Долины мыслей осветилось фарами множества бифлэпов. Это псиофы спешили завершить неотложные магические дела.

Остальные собрались в Салоне фламинго и еще не один час обсуждали Пауля Астора Венти, о котором до этого вечера никто даже не слышал. В трех кодексах Аркса и в книгах по магипсии не было и намека на него.

Габор Гааг настаивал на том, что Джено унаследовал от своего прародителя разрушительные ментальные способности, и призывал псиофов изгнать итальянского мальчика.

Но не все были с ним согласны, более того, у многих появилось ощущение, что фон Цантар сам разжигает ненависть.

В это время появился Джено: он был взбешен. Не задержавшись ни на секунду, прекрасно понимая, что споры ведутся из-за него, мальчик направился в свою комнату. Там он увидел Суоми, сидящую на диване. Едва услышав, как вошел Джено, она поднялась ему навстречу:

– Как дела? Чем все закончилось с Ятто?

Астор Венти, опасаясь ухотруб, активировал головокружитель:

– Я вне себя. Фон Цантар использует шантаж, чтобы сохранить власть. Он держит в неволе моих родителей, подчинил себе Рене, и я не знаю, что делать. – Он рухнул на кровать и повернулся лицом к окну.

– А ты правда не знаешь, кем был Пауль Астор Венти? – спросила напуганная Суоми.

– Нет! Это тайна и для меня. Возможно, моим родителям это известно. Но я не могу думать, что моя семья всегда состояла из злобных магов и ведьм. Не могу поверить в это! – Антей закрыл глаза, словно желая избавиться от всех предчувствий.

– Не знаю, что тебе сказать. Я всегда ощущала в тебе какую-то странность… – прошептала девочка. В это время ее головокружитель погас, и она стала говорить свободно.

– Ты мне не веришь? Даже ты? – пробормотал Джено, немного повышая голос и ища в потухших глазах антей искренность, которую боялся потерять.

– Я тебя очень люблю, Джено. Но здесь кроется столько тайн… Твое происхождение… Я боюсь за твою жизнь и за свою тоже. Не думай, что я отдаляюсь от тебя, однако постарайся меня понять. – Антея вытянула руки, ища ладони мальчика.

Он еще раз воспользовался телемпией, чтобы предупредить девочку.

– Не теряй веры. Послушай свое сердце. Я здесь только для того, чтобы разыскать своих родителей и обнять брата, – простонал он: боль от ран еще чувствовалась.

– Отдохни, у тебя был тяжелый день. Надеюсь, мадам Крикен скоро вернется и расскажет тебе то, что ты еще не знаешь, – приободрила мальчика Суоми и укрыла его пуховым одеялом.

– Да, она мне не все рассказала. Но мне так хочется, чтобы Рене помог мне. А он совершенно безучастен. К тому же я думаю и о соколе. Интересно, куда он запропастился? – Мальчик посмотрел на старый снимок, где был его отец с Рене, и погрузился в молчание.

Суоми нежно поцеловала его и, погасив головокружитель, сказала:

– Поспи, если сможешь. Завтра будет нелегкий день.

Когда она собиралась уходить, вошла Доротея. Три головокружителя засверкали.

– Рене не отвечает! Я уверена, он хочет помочь тебе, но не может из-за Ятто. Надеюсь, ему удастся связаться со мной… или с тобой, Джено! – Она сняла оранжевые перчатки и погладила Астора Венти по лицу.

– Утро вечера мудренее, – тихо произнесла Суоми, направляясь к выходу. Кузина последовала за нею.

Джено остался один. Лежа в постели, он думал о своих родителях и загрустил. Он вспомнил золотого кречета, своего брата, Аноки и мадам Крикен.

Гулкий удар пробил полночь.

Антеи спали в своих комнатах.

Экономка с церемониймейстером при свете свечей проверили Программу на месяц, а потом пошли в свои комнаты. По дороге они встретили Доротею.

– Спокойной ночи, – сказала псиофа двум сапиенсам.

– Никто не знает, будет ли она спокойной, – ответила мисс Баттерфляй.

Экономка оказалась права. Этой ночи предстояло стать одной из самых длинных в истории Аркса.

На третьем этаже, в своей мрачной комнате Ятто проводил время в обществе Раньи Мохатдины. Арабская мудрая желала дополнительных объяснений по поводу предка Джено. Настойчивость сапиенсы разозлила суммуса.

– Хочешь слишком много знать! Ты должна доверять мне. Собираешься помогать – исполняй приказы, и все, – изрек Ятто.

Они продолжили разговор. Ранья поняла, что не должна противоречить суммусу, чтобы не сломать себе карьеру в Арксе.

На четвертом этаже, в Ложе психо, а точнее, в комнате с Большим О, протекал медиумический сеанс. У Стаса, Эулалии и Набира был усталый вид, но они хотели любой ценой привести в порядок трех великанов, чтобы восстановить полную билокацию. Добиваясь этого, они пытались сосредоточить все свои магопсихические способности. Греческая мудрая прижала руки к вискам и так вертела головой вправо и влево, что у нее расплелась коса. Она повторяла древние медиумические строфы. Набир, напротив, застыл в позе йога.

Спустя некоторое время он вышел из позы йога и, раздосадованный, повернулся к товарищам:

– Нам никогда не удастся починить Большое О.

Вдруг подул легкий ветерок.

– Здесь что-то происходит, – прошептала Эулалия, осматриваясь вокруг.

Неожиданно ледяной вихрь обволок Большое О, принеся с собой мельчайшие частицы льда и песка. Три камня раскалились, а сапиенсы прижались друг к другу, дрожа как листья. Проблески красного и серебристого света волнами прокатились из одного конца комнаты в другой и собрались вокруг магических камней. В свете, смешанном с пламенем, стали мгновенно вырисовываться три человеческие фигуры, материализовавшись на глазах у ошеломленных сапиенсов.

На больших камнях появились Аноки Кериоки, Спокойный Медведь и мадам Крикен со своим неразлучным котом Наполеоном на руках.

Доктор Бендатов простер к ним руки. Эулалия запрыгала от радости, а Набир сложил руки и склонил голову, приветствуя прибывших.

– Мы счастливы снова видеть тебя, Марго, – улыбаясь, воскликнула греческая мудрая, приближаясь к Крикен.

– Моя дорогая подруга, знала бы ты, как счастлива я, – ответила мадам.

– Какая честь! – Восторг Стаса по поводу прибытия Медведя был действительно искренним.

Экстрасапиенсы редко ступали ногой в Аркс, хотя могли делать это, когда хотели. Спокойный Медведь был одним из трех ныне живущих экстрасапиенсов, и, с тех пор как Ятто фон Цантар захватил власть, он больше не появлялся в Крепости разума.

– Я возвращаю вам своего внука Красного Волка и мадам. Стало тяжело осуществлять полную билокацию. Большое О плохо работает, – сказал Спокойный Медведь.

Тибетский святой, Эулалия и врач направились к Аноки:

– Что же ты натворил? Где ты был?

Красный Волк посмотрел на деда.

– Это долгая история. Есть вещи, о которых лучше не говорить, – заметил Спокойный Медведь.

– Поэтому не спрашивайте и меня, где я побывала, чтобы вернуть Аноки. С этим антеем просто произошел несчастный случай из-за перемещения энергии. Сейчас мы можем говорить свободно. Как вы знаете, Большое О – место, где есть звукоизоляция, и Ятто не может нас слышать, – объяснила Крикен, совершенно уверенная, что там не было шпионящих ухотруб.

– Да-да. Пока фон Цантар не догадывается, что вы прибыли. Ты сказала, что с Красным Волком произошел несчастный случай из-за перемещения энергии? – спросил врач.

– Да. Всем, особенно фон Цантару, нужно говорить, что Аноки не бежал, а во время упражнения в медитации попался в ловушку мощной энергии и был унесен из Аркса. А я, чтобы спасти его и вернуть сюда, нарушила Вводный кодекс и использовала прямую билокацию без разрешения суммуса. – Мадам Крикен поразила мудрецов.

На самом деле Марго не могла рассказать правду: Аноки Кериоки вошел в уффиосерво, чтобы, как Джено, выучить блокирующее слово, и во время левитации потерял сознание. Только вмешательство великого шамана Спокойного Медведя спасло ему жизнь.

– Марго! Что ты говоришь? – Эулалия чувствовала, что мадам лжет.

Крикен сняла серебряные очки и сказала:

– Да, это неправда, но все должны поверить в это. Я не могу дать других объяснений, иначе все мы окажемся в беде, включая Джено Астора Венти.

Набир попятился:

– Не нравится мне вся эта история. Я устал от тайн, которые постоянно приводят к этому итальянскому антею!

– Да-да… Набир прав, – подтвердил Стае.

– Спокойно, спокойно. Вам ничто не угрожает. Будьте разумны, дорогие сапиенсы. Марго сделала то, что должна была сделать, – вмешался старик краснокожий. – Поверьте мне, скоро вы поймете, что Джено заслуживает помощи. Нами был получен сигнал тревоги, поэтому мы здесь. У Астора Венти или у Суоми проблемы? – спросил он, поправляя головной убор из белых и красных перьев.

– А как вы узнали? Использовали телепатию или головокружитель? – спросил врач.

– Нет, знаем, и все, – сказал Аноки, серьезно глядя на врача, который, очевидно, не был осведомлен о свистке Суоми.

Тибетский святой провел руками по голове и повторил:

– Слишком много тайн, открытых немногим избранным. Мы здесь рискуем ради Джено собственной шкурой, а вы ничего не говорите нам!

– Имей терпение, Набир. Мы все объясним в свое время. Ну, расскажите, что же произошло с двумя антеями. – Мадам Крикен нервно потерла ладони.

– Джено пытали. Ятто подверг его суплициуму! К счастью, мы спасли его, – быстро объяснил Стае.

– Суплициуму! Почему? – взволнованно спросила Крикен, снимая шляпку с цветами.

Трое мудрецов развели руками и рассказали обо всем, в том числе и о предке Джено, зловещем суммусе сапиенсе тысяча шестьсот шестьдесят шестого года.

Мадам была встревожена: она поняла, что дело еще больше осложнилось.

– Мои предчувствия подтвердились. Бедный Джено, кто знает, о чем он сейчас думает! Мне ничего не известно о Пауле Асторе Венти. Мне кажется, даже никогда не встречала в Арксе подписи П. А. В. Сейчас очень важно понять, кем он был на самом деле, – сказала она, поправляя складки на длинном платье цвета слоновой кости.

– Марго, а ты знаешь, кто на самом деле Джено? – Прямой вопрос Эулалии разозлил французскую мудрую.

– Это мальчик со скверной семейной историей. Но не с той, которая вам известна. Тут дело в другом, но в чем, я не могу открыть. – Крикен, казалось, была огорчена.

– Да, вы это скоро узнаете. А теперь вам придется противостоять фон Цантару, который конечно же не обрадуется, снова увидев Марго, – добавил Спокойный Медведь, разжигая свою трубку.

Греческая мудрая показала два обгоревших листка, которые нашла в комнате Джено:

– Посмотри, Марго, вот список антеев, умерших во время суплициума, и инструкции Ятто о пытке.

Аноки с Медведем подошли к мадам и быстро прочитали:

– Черт возьми! Это ужасно! – воскликнула возмущенная мадам Крикен.

Красный Волк обнял Спокойного Медведя и стиснул амулет, висевший у него на шее.

– Все эти антей погибли в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году! Следовательно, именно суммус сапиенс Пауль Астор Венти включил суплициум в Средний кодекс! – воскликнула француженка, бледнея. – А сокол, где он? – спросила она, запихивая обгоревшие листки во внутренний карман своего длинного платья.

– Мы не знаем, – ответила Эулалия.

Взгляд Аноки наполнился грустью.

– А Рене встретился с Джено?

Этот вопрос привел в замешательство всех. Медведю и Марго было совершенно ясно, что сапиенсы не могли даже подозревать о родстве Джено с мальчиком в золотой тунике.

Догадавшись, что за этими словами кроется очередной секрет, Набир ответил с безразличным видом:

– Рене? Нет. Вот уже несколько дней он ни с кем не разговаривает. Он постоянно медитирует.

– Ладно. Скажу вам, иначе вы так и будете сомневаться, – начала мадам Крикен, принимая важный вид. – Рене не сын и не родственник фон Цантара, как болтают повсюду.

Рене – брат Джено! – Она почувствовала себя так, будто камень упал с ее души.

– Брат? – закричали мудрецы, не ожидавшие нового откровения.

– Вот именно, но вы не должны ни с кем говорить об этом. Представьте, Джено открыл это во время интерканто. Правда, Аноки? – французская мудрая повернулась к краснокожему мальчику.

– Да, это так, – подтвердил Красный Волк.

– Во время интерканто? – удивилась Эулалия.

– Спокойнее, не стоит так волноваться. Важно, чтобы вы поняли, как коварен суммус сапиенс. С Джено и его семьей связаны и другие тайны, которые я пока не могу открывать. Сейчас необходимо сместить фон Цантара. Как вы считаете? – спросила мадам Крикен.

Все заинтересованно посмотрели на нее.

– Ты могла бы стать хорошим суммусом, – сказал Набир Камбиль.

– Кто знает. Может быть. – Французская мудрая была довольна.

– Слушайте все, – прервал Спокойный Медведь. – Я возвращаюсь в свою деревню. Будьте осторожны. Будущее, которое я видел своими старыми глазами шамана, полно интриг и обмана. Я видел кровь, смерть и слезы. Но одна встреча все изменит. Встреча с тем, кто близок, но недосягаем. Только Джено сможет понять, что надо делать. До свидания, Аноки, возвращайся в свою деревню, когда захочешь.

Спокойный Медведь попрощался со всеми, потом поднялся на священный камень, скрестил руки, и вспышка пламени унесла его прочь, как ветер, который он так любил.

Все были озадачены.

– О какой встрече идет речь? С кем встретится Джено? – встревожилась Эулалия.

– Запомним слова Медведя. Мы поймем их, когда придет время, – заключила мадам Крикен, направляясь к выходу в сопровождении неразлучного Наполеона.

Аноки вышел из Ложи психо, оставив мудрецов с перекошенными от волнения лицами. Стае Бендатов воскликнул:

– Эта ночь будет долгой и трудной.

Тибетский святой догнал Крикен:

– Учти, что Джено спасся благодаря Дафне Огроджан и двум магическим ягодам, найденным в Финляндии. Она здесь вместе с Доротеей, кузиной Суоми. Это они сообразили, как помочь Астору Венти. И тебе стоит узнать об этом.

–  Мерси,Дафна действительно отличная псиофа. И Доротея тоже. Знаешь, она очень привязана к Рене. – Мадам быстро спускалась по лестнице. На втором этаже она заметила тень на стене.

Набир с врачом поспешили вперед.

– Кто в такой поздний час разгуливает по коридору?

К ним вышла девочка в голубой пижаме со свечой в руке:

– Это я, псиофа Доротея.

Мадам Крикен поспешила к ней навстречу:

– Моя дорогая, тише. Ятто не знает, что мы с Аноки прибыли.

Псиофа улыбнулась и поприветствовала Красного Волка, крепко пожав ему руку.

– Просто настоящее волшебство, что вы вернулись. Джено нуждается в вас, – прошептала Доротея.

– Мы знаем и идем к нему. А что ты здесь делаешь в такое время? – спросила Марго.

– Я услышала шаги в коридоре и решила посмотреть, – ответила она.

Они спустились на первый этаж. В аудитории возвышенной пищи зажегся свет. Набир со Стасом стремительно вошли туда, рассчитывая обнаружить Ранью Мохатдину. А вместо этого увидели там Дафну.

Пожилая армянка не ожидала, что ее застигнут врасплох, и от испуга уронила тарелку, полную Сартрианских эклеров.

– Вы? Здесь? – пробормотала она с набитым ртом.

Увидев Крикен, Дафна вытаращила глаза.

– Марго! – выдохнула она.

– Ты никогда не изменишься, моя дорогая обжора. – Французская сапиенса крепко обняла ее.

– Наконец-то ты прибыла. Теперь ты все приведешь в порядок. Правда? – Дафна вытерла рот салфеткой и улыбнулась.

– Надеюсь. А теперь идем к Джено. Только тихо! – Мадам Крикен почувствовала прилив сил при виде подруги и от уважения, которое ей было оказано.

– Если ты не против, я вернусь к себе спать. Я хоть и твоя ровесница, но больно тяжелы мои недуги, – попрощалась армянская псиофа, зевая и направляясь к лестнице.

Покинув аудиторию возвышенной пищи, группа пустилась в путь к Салону фламинго, где Габор Гааг болтал с ведьмами.

Набир резко остановился перед входом:

– Они не должны видеть мадам и Аноки. Доложат Ятто. Что будем делать?

У Эулалии появилась идея:

– Мы, сапиенсы, войдем и отвлечем их. Таким образом, Марго, Красный Волк и Доротея смогут пройти к Джено.

Доктор Бендатов добавил:

– Да, отвлечем их каким-нибудь магопсихическим испытанием.

Так они и сделали. Когда сапиенсы вошли, Габор оцепенел:

– Что случилось? Есть проблемы?

Тибетский святой вытянул руки, всколыхнув свою оранжевую рясу:

– Мы хотим предложить вам эксперимент в ночной медитации. В комнатах Аркса стало накапливаться слишком много тревог.

Странное предложение Набира возбудило у Габора подозрение, но остальные колдуны приняли его. Все взялись за руки, образовав цепь, и через несколько секунд погрузились в медиумический транс, полностью отключившись.

В тот же миг Доротея подала сигнал: «Путь свободен», и мадам с Красным Волком бесшумно направились в комнату Джено. Доротея прошла в комнату номер восемь, чтобы разбудить Суоми.

Джено спал.

Крикен нежно провела рукой по кудрявым волосам мальчика:

– Мой дорогой, вот я и прибыла.

Астор Венти приоткрыв глаза, словно в тумане увидел мадам Крикен. Он решил, что это ему снится.

– Мадам, помогите мне. Помогите мне, – повторил он с остекленевшим взглядом.

– Да, я здесь. Просыпайся. Не спи с открытыми глазами. – Сапиенса легонько щелкнула пальцами по его щеке.

– Мадам! – воскликнул Джено, просыпаясь.

– Да, как дела? Я знаю про суплициум и очень сожалею.

– Это было ужасно. Я должен был постоянно смотреть на Окулюс Дьяболи, а в это время меня кололи иглы спинозы, – с горечью рассказал антей.

Крикен снова приласкала его и успокоила:

– Тебе нужно быть сильным. Твой разум не подведет тебя. Нам еще будут строить козни, но я обещаю тебе, что больше никуда не уйду. А теперь смотри, кого я привела.

Увидев Красного Волка, Джено закричал от радости, спрыгнул с постели и кинулся к своему краснокожему другу. Они долго хлопали друг друга по плечам.

– Вместе! Снова вместе! – Джено был в восторге.

– Ты стал очень сильным! Храбрым, как воин сиу. Я горжусь тобой, – сказал ему краснокожий, растроганный и счастливый.

Вдруг Аноки заметил бутылку на столе. Он понюхал ее и узнал запах Дионисовой воды.

– Ятто – гнусный червяк! – воскликнул он, поняв, что суммус давал эту галлюциногенную жидкость его итальянскому другу.

Тут вошла Суоми.

– Я так свистела в амулет сиу! – сказала девочка.

– Рад быть полезным, прекрасная Суоми. – Красный Волк с чувством обнял ее.

Однако в комнате стало слишком людно и шумно, а ухотрубы и микровещатели всегда были настороже.

– Пользуемся головокружителями, больше не разговариваем, – предложила Крикен.

Телемпия сработала безотказно.

Доротея рассказала о Рене, а Джено показал руну, объяснив, что нашел этот документ в аптеке вместе с двумя другими важнейшими пергаментами, попавшими в руки Ятто.

Марго забеспокоилась: ей была совершенно неизвестна эта руна, и это показалось ей довольно странным, учитывая ее опыт сапиенсы! Больше нее могла знать только Эулалия, потому что она специализировалась в Белой магии. Крикен чувствовала, что зло обволакивает Аркс Ментис. Пользуясь головокружителем, она решила поговорить с одним Джено: ей не хотелось волновать всю группу.

Зеленый треугольник Астора Венти засверкал, и мадам спросила его:

«Эти документы говорили о клонафорте? Были подписаны П. А. В.?»

Положительный ответ антея заставил ее подскочить на месте.

«Мадам, вы думаете, что мой предок на самом деле был злодеем?» – встревоженно спросил ее Джено.

Марго не ответила, она была уверена: П. А. В. был беспощадным суммусом.

Если он изобрел суплициум, он мог быть и изобретателем клонафорта! Значит, у Астора Венти была сильнейшая наследственная предрасположенность к магипсии. Крикен заподозрила, что Рене уже стал неразлучным с фон Цантаром. Ятто располагал слишком большой информацией и слишком большой властью! А этого она больше не могла терпеть!

– Совершенно необходимо встретиться с суммусом, – сказала она и вышла из комнаты, утащив за собой Аноки и даже не попрощавшись с Джено, Суоми и Доротеей.

Французская мудрая отправила телемпические послания Набиру, Эулалии и Стасу, мирно пребывавшим в медитации вместе с Табором и его друзьями-псиофами.

Головокружители сапиенсов заблестели, пробудив из спячки их умы. Тибетский святой разорвал медиумическую цепь и подскочил как пружина. Эулалия завопила, заметавшись, как жало скорпиона, а Стае чихнул десять раз подряд. Столь травматический переход из медитации в реальность имел тяжелые последствия и для псиофов. Габор вытаращил глаза и испустил зеленую слюну при виде Марго Крикен в потоках голубого света, исходящих от изящной люстры салона.

– Невероятно! Это привидение! – закричал ошеломленный голландский псиоф.

Эулалия, врач и тибетский святой застыли как мумии:

– Крикен!

– Я вернулась. И сейчас это узнает и Ятто фон Цантар. Идем к нему. – Предложение мадам не вызвало возражений. Никто не решился перечить Крикен, которая, казалось, была готова к войне.

Гулкий удар пробил ровно два.

Тем временем в комнате номер пять волнение возросло до предела. Джено хотел было догнать мадам, но Доротея остановила его:

– Пусть она решает свои проблемы. С другой стороны, должна же она объяснить фон Цантару и всем псиофам свое возвращение. А нам лучше не ввязываться в эту историю.

– Как по-вашему, суммус его покарает? – спросила Суоми, беспокоясь об Аноки.

– Надеюсь, что нет. Хотя Ятто непредсказуем… – неуверенно ответила Доротея.

– Он не может наказать его, иначе и на этот раз сорвется Контра Унико. А Боб Липман окончательно взбесится, – объяснил Астор Венти.

А в это время американский антей подслушивал у комнаты Джено. Одетый в пижаму со звездами и полосками, он был похож на шута. Вместе с ним были Агата в ночной рубашке и Юди Ода, который успел натянуть на себя только фиолетовую футболку и серые трусики.

Три отвратительных антея восприняли возвращение Крикен с негодованием.

– Значит, французская ведьма вернулась! Какая неудача! – сказала Агата.

– И еще притащила с собой Красного Волка. Этот грязный краснокожий у меня еще получит. Контра Унико станет его концом, – с угрозой произнес Боб.

– Мы заставим их за все заплатить! – добавил взбешенный японский антей.

– Что они затевают? Сейчас там с Джено и Суоми еще псиофа Доротея, а она, черт возьми, и в самом деле искусна! – Агата страшно нервничала.

– Они конечно же думают, что выйдут сухими из воды. Но Ятто положит этому конец. И на этот раз навсегда, – изрек Боб Липман.

Легкий скрип заставил его обернуться: из комнаты номер девять вышел заспанный Ламбер де Соланж.

– Ну, вообще! Здесь невозможно спать! – недовольно проворчал он.

– Замолчи! – сказала Агата, сделав знак рукой.

Ламбер приблизился к польской антее, и Агата прошептала ему на ухо, что Джено и две кузины Лиекко замышляют что-то против Ятто. И что его тетя Крикен неожиданно вернулась вместе с Аноки Кериоки.

– Вернулась? – воскликнул Ламбер.

Боб заткнул ему рот:

– Ты должен говорить тихо-тихо, иначе Джено нас услышит! А твоя тетка… Мы ее ненавидим! Она заодно с Джено. Она хочет сместить фон Цантара и вызвать в Арксе волнения. С кем ты? Со своей теткой или с нами?

Ламбер криво улыбнулся и едва слышным голосом ответил:

– С вами! По-честному, я тоже не поддерживаю свою тетку. Я ее никогда не выносил. – Юный француз посмотрел на остальных антеев, стараясь убедить их.

Лишь Юди Ода осмеял его:

– А ты не врешь, как она?

Ламбер прижал руку к сердцу:

– Клянусь. Я с вами. Я и Джено ненавижу, он мне не нравится.

– Ты предашь свою тетку, чтобы быть с нами? – в лоб спросил Боб.

– Да. Так я, по крайней мере, избавлюсь от встречи с ней. Ее лекции по метафизической кухне у меня уже поперек горла. Чтобы подготовиться в Аркс, мне пришлось дожидаться ее разрешения. По ее вине я поступил только в этом году, – ответил француз, шипя как змея.

За этой четверкой шпионил Тоам Ратандра. Он приоткрыл дверь своей комнаты и наблюдал. И теперь даже он понял, из какого теста сделаны эти антей.

Тут Агата заметила его и стремительным движением распахнула дверь, свалив его на пол:

– Эй, возвращайся в постель! Или ты ждешь неприятностей?

Тоам никак не отреагировал и молча удалился, подумав, что при первой возможности расскажет обо всем Джено.

Зависть и ненависть поразили Аркс, как вирусная инфекция, и эта ночь, казалось, никогда не кончится.

Мадам Крикен, Красный Волк и три других сапиенса, преодолев разводной мостик, вошли в комнату видений. Они увидели, как стрелой промчалась парасфера и остановилась перед дверью Ятто. Музыкальная шкатулка продолжала играть. Шум отвлек фон Цантара, все еще занятого задушевной беседой с Раньей.

Суммус моментально сообразил, что, раз он закрыл микровещатели и ухотрубы, могло произойти бог знает что, а он не услышит. Страшно раздраженный, он открыл дверь, думая: «Кто шлет мне записки в такой час?»

Парасфера пришла от Габора Гаага. Псиоф сообщал о прибытии Крикен и Аноки.

Ятто вскинул голову: перед его глазами предстала группа во главе с Марго.

– Вы меня не ожидали, правда? – Голос мадам звучал вызывающе.

Фон Цантар испепелил ее взглядом:

– Ты исключена! И не можешь больше посещать Аркс! Ты нарушила правила!

– Да, это правда. Но я могу все объяснить, – ответила она, поправляя шляпку.

Суммус посмотрел на Красного Волка и остальных сапиенсов и сказал:

– Входите, поговорим в моей комнате.

Ранья попятилась и с сильно бьющимся сердцем попыталась приблизиться к мадам Крикен, которая была холодна как лед:

– Дорогая, ты очень верна суммусу. Мои поздравления!

Ятто вытянул руки вперед и раскрыл ладони. Из каждой ладони вырвался электрический поток, образовав светящуюся волну, которая молниеносно окутала мадам Крикен, обездвижив ее и заставив страдать от боли.

– Молчать! Сейчас я сведу с тобой счеты! – заорал фон Цантар, демонстрируя свои золотые зубы.

Стае Бендатов и Набир Камбиль двинулись к суммусу, но Эулалия помешала им, схватив за руки:

– Стойте. Не обостряйте ситуацию.

Марго зажмурила глаза и закричала.

Суммус поднялся над полом, воспарив в воздухе:

– Ты ответственна за исчезновение антея-сиу. Ты ответственна за хаос, в который погрузился Аркс Ментис. Ты хочешь занять мое место, но ты не могущественна. Ты всего лишь ведьма, которую надо изгнать!

Запертый в клетке сокол с золотыми крыльями затянул трель из резких, оглушительных звуков.

– Прошу вас, успокойтесь. Во имя магипсии, – вмешался Набир, складывая руки.

Ранья, убежавшая в угол комнаты, молчала, дрожа от испуга.

– Суммус, истина в том, что мадам Крикен уходила искать Аноки, у которого возникли проблемы с медитацией. В результате несчастного случая он, сам не желая того, очутился за пределами Аркса, – поспешно объяснил Стае Бендатов, чихая шесть раз подряд.

– Да, это правда, – добавила Эулалия, раскачивая головой и вращая глазами, как хамелеон.

– Чтобы вернуть Аноки, она использовала полную билокацию, – настаивал тибетский святой.

– Ложь! Вы все вруны и подлецы. Я прочту в ваших разумах, что вы думаете! – Ятто встал на пол и пронзительными глазами тщательно изучил выражение лиц своих сапиенсов.

Аноки поднялся и сказал:

– Это правда. Мадам спасла меня. Прошу прощения, если допустил ошибку в упражнении по медитации. Это только моя вина.

Марго привела себя в порядок, надев шляпку и поправив очки.

– Ты хочешь изгнать нас? Погубить? Не выйдет! У тебя одни лишь догадки. Тебя ослепила зависть, – атаковала она, продолжая поединок. – К тому же, я вижу, ты нашел мне достойную замену. Ранья Мохатдина – новый эксперт метафизической кухни! – Высказываясь, мадам Крикен одновременно сосредоточилась и в мгновение ока вторглась в разум арабской мудрой. У Раньи закружилась голова, и она в припадке свалилась между подушками.

– Хватит! Перестань! – закричала Эулалия, подойдя к клетке с соколом.

Сокол успокоился и покачал головой, словно хотел показать греческой сапиенсе, как он страдает из-за всей этой ситуации.

Шум и крики, доносящиеся из комнаты суммуса, привлекли многих псиофов со второго и третьего этажа, они поспешно поднимались по лестницам: волшебницы и ведьмы, медиумы и шаманы вышли из своих комнат, накрывшись халатами и плащами. Джено, Суоми и Доротея одновременно получили телемпические послания от Эулалии, которая умоляла их остаться в комнате.

Боб, Агата, Юди и Ламбер уже собирались подняться в комнату видений, как вдруг услышали переполох. Удивленные и испуганные, они вовремя остановились и вернулись в свои комнаты. Тоам, который подглядывал, вернулся в постель и накрылся с головой одеялом.

В Арксе происходило что-то серьезное.

Мисс Баттерфляй О'Коннор и Пило Магический Росток, тяжело дыша, бежали в одежде для сна.

Экономка с изможденным лицом помчалась впереди всех, чтобы добраться до двери суммуса вместе с Табором Гаагом, который продолжал повторять:

– Они вернулись. Беглецы вернулись.

Пило посмотрел на мозаику и пришел в смятение. Фигура мадам Крикен красовалась среди остальных сапиенсов. Это был знак, что она снова в Арксе.

– Суммус! Суммус! Открой! Что происходит? – кричала мисс О'Коннор, стуча в дверь.

Несколько секунд спустя многочисленная группа псиофов и два сапиенса оказались перед лицом суммуса и… Крикен.

Ранья сделала Баттерфляй знак сохранять спокойствие и не провоцировать новые неприятности.

– Мадам! Аноки! – воскликнул Пило.

Мисс О'Коннор почувствовала, что вот-вот потеряет сознание, и прислонилась к стене. Габор указал на Крикен:

– Предательница! Ты нарушила священные правила Аркса Ментиса!

Некоторые алхимики ворчали:

– Прежде чем осуждать ее на изгнание, нужно узнать ее версию развития событий.

Несколько медиумов воскликнули, воздев руки:

– Французская сапиенса имеет право объяснить, что случилось.

Но Габор, поддержанный десятком колдунов, прервал их:

– В крови мадам Крикен слишком много яда. Она ревностно защищает Джено Астора Венти, антея, как нам теперь известно, весьма зловещего происхождения. К тому же кто знает, какие интриги она могла затеять с Аноки Кериоки!

Мадам начала волнообразные движения телом, заставив развеваться свое легкое длинное платье цвета слоновой кости, и, выпучив глаза, послала мощный энергетический поток, ударивший Габора в ноги, отчего он упал на колени.

– Ты всего лишь псиоф, подхалим Ятто. Ты прогнил насквозь. – Эта фраза мадам вызвала неистовую реакцию фон Цантара.

Суммус стал жестикулировать как безумный, и с потолка на голову Крикен обрушился смердящий кислотный дождь, который растворил ее шляпку и испортил пряди белоснежных волос.

Французская мудрая, совершенно мокрая и дурно пахнущая, подняла правую руку и, направив указательный палец на Ятто, вызвала порыв ветра, по силе подобный урагану.

Суммуса отшвырнуло к противоположной стене и бросило на ковер. С дьявольским видом он поднялся на ноги. Прыгнув как кенгуру, он оказался перед мадам Крикен и возложил руку на ее мокрый лоб.

– Проси прощения, или я заставлю взорваться эту бесполезную голову, – яростно завопил он, словно действительно готовился убить ее.

Габор и мисс О'Коннор подошли к нему:

– Не делай этого. Она не заслуживает даже твоего гнева!