Текст книги "Джено и белая руна золотого сокола"

Автор книги: Муни Витчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Посреди костра загорелся огненный шар. Казалось, что это сфера, голубая и прозрачная. Внутри ее появилось изображение большого золотого купола Аркса. И сразу же после этого стали отчетливо видны родители Джено.

Они находились в большой комнате. Коринна сидела на диване, среди подушек и странных штуковин, а Пьер возился с чем-то на горбатом столе.

Джено так и подскочил на месте, завопив:

– Мама! Папа!

Впервые за одиннадцать лет он видел их наяву. Не на фотографии и не во сне. Они были реальностью! И в том нелепом месте, которое Джено столько раз пытался представить. Он инстинктивно шагнул к костру, словно собираясь войти в эту магическую сферу и наконец обнять своих родителей.

– Назад! – остановил его Фионн. – И не кричи! Они слышат тебя, но видеть, к сожалению, не могут. Но ты можешь поговорить с ними. Только поторопись – это волшебство продлится всего несколько минут. И не смей приближаться к огню, иначе все исчезнет. – Фионн начертил в воздухе три круга и две диагонали. Его глаза стали белыми как молоко, а изо рта пошел столб черного дыма. Его искаженное лицо поразило антеев.

– Теперь можешь говорить, – сказал друид, оставаясь неподвижным.

Суоми оперлась на трость, затаив дыхание. Она хоть и не видела, но понимала уникальность момента.

– Я Джено, ваш сын. Вы меня слышите? – Мальчик разволновался, и сердце его бешено заколотилось.

Пьер и Коринна смотрели на потолок своей роскошной тюрьмы, не понимая, откуда доносится голос.

– Джено, где ты? Мальчик мой! – позвала его мама. – Сокровище мое, это ты? – спросила она, поднимаясь с дивана.

– Я в Уисниче, в Ирландии. Я вас очень люблю. И скоро освобожу. – У Джено пересохло во рту. Ему хотелось столько сказать ей. Все, что он пережил за одиннадцать лет разлуки. Но он знал, что времени на это нет.

– Мой сын в Ирландии? Почему? – Коринна ничего не понимала. Она была растерянна и думала, что, возможно, это галлюцинация.

– Я в храме Уиснича, в своем втором интерканто, – торопливо проговорил Джено, не в силах справиться с волнением. – Мама, я тебя очень люблю.

– Мы тоже, очень-очень сильно. – Отец встал из-за стола, свалив на пол две маленькие ампулы. – Нам тебя не хватает. Как ты? Ятто сказал, что подверг тебя пытке.

– У меня все хорошо. А у вас? Я о вас постоянно думаю. – Джено хотелось излить на них всю свою любовь.

– Мы очень за тебя переживаем. – Лицо Коринны было бледным, тонкие морщинки обозначились вокруг ее глаз и рта.

– Ты красивая, мама. Как на фотографии. – Джено заплакал, и его слезы упали на траву. – А вот у меня черные и кудрявые волосы, как у папы. – Это было чудом – говорить с ними и держать в кармане фотографию, которую он столько раз с горечью рассматривал.

Суоми тоже зарыдала, а Фионн закрыл глаза рукой, чтобы не выдать свое волнение.

– Ты стал большим. Тебе исполнилось двенадцать лет. Скоро мы обнимемся и больше никогда не расстанемся. – Пьер разглядывал стены и потолок в поисках изображения сына, голос которого он слышал. Голос взрослого мальчика, а не младенца в пеленках, которого они когда-то оставили.

– Я вижу вас. Друид Фионн Айртеч сотворил это волшебство. И не беспокойтесь о Рене. Мы спасем вас. Придем и освободим вас. Ятто плохо с вами обращается? – Джено непроизвольно сделал шаг вперед, но тут же был остановлен Фионном.

– Ятто сейчас редко приходит к нам. Думаю, он чем-то занят в одной из комнат золотого купола Аркса Ментиса. Но не искушай судьбу и помни, что он очень коварен, – предостерег его отец.

– Мне все известно о клонафорте. Я нашел в аптеке документы. И я знаю историю Пауля Астора Венти. Не тревожьтесь, теперь даже мадам Крикен помогает мне. И не плачьте из-за меня. Вы и так пролили слишком много слез, и дядя Флебо тоже… – Джено больше не мог говорить: в горле у него совсем пересохло, а волнение не унималось.

– Флебо! Бедный мой брат! Кто знает, сколько ему пришлось вытерпеть! – пробормотала Коринна.

– Мама, дядя всегда был добр ко мне. Даже если у меня возникали какие-нибудь проблемы в школе, – признался мальчик.

– Проблемы? Какие? – Коринну терзала мысль, что она не могла провожать сына в школу, как другие матери.

– Некоторые учителя придирались… И потом, одноклассники часто смеялись надо мной. Знаешь, они считают, что мы, Асторы Венти, сумасшедшие. А о вашем похищении никто не говорит. Мне часто бывало одиноко… – Джено не хотелось рассказывать о своих горестях, но он чувствовал, что должен поведать кому-нибудь о тяжком бремени сироты.

– Какая боль! Сколько проблем мы породили. Но когда придет Ятто, мы… – Коринна заплакала.

Пьер взмахнул руками, словно хотел перечеркнуть все обиды.

– Ты ведь простил нас? – спросил он.

– В этом не было вашей вины. Теперь я знаю всю правду. Все началось еще с Пауля Астора Венти. Я уже знаком с документами и знаю эту ужасную историю. Но об этом мы поговорим, когда вместе вернемся домой. Мы обязательно вернемся домой вместе! – Мальчик сжал кулаки и не хотел думать о зле, которое все еще угрожало им. Ятто по-прежнему представлял для них серьезную опасность.

Пьер протянул руки навстречу голосу сына, которого он любил:

– Тщательно храни эти документы. Если Ятто их найдет, нам конец.

– Не сомневайся во мне. У меня теперь две половинки белой руны, – с гордостью сообщил Джено новость, которую они так ждали.

– Руна! – в один голос воскликнули они.

– Да. Она поможет мне спасти вас. Поверьте мне! – Джено преклонил колени перед изображением отца и матери. От волнения он рвал траву и рыдал.

– Это золотой сокол передал тебе кусочек камня? – спросила Коринна, поднося руки к лицу.

Джено так хотелось поведать ей, что кречет – это их сын Рене. Но не сейчас, подумал он.

– Да. И сокол ненавидит Ятто. Он правильно поступил, отдав мне кусок белой руны. А другую половину мне только что вручил друид. Запаситесь терпением, и вы увидите, что очень скоро мы с Рене придем за вами. Я обещаю! – Джено впервые улыбнулся.

– А Рене с тобой? У него все хорошо? – Коринна волновалась. Уж она-то знала, на что способен фон Цантар.

– Сейчас он в Арксе с мадам Крикен. И у него все хорошо. Он замечательный брат. А здесь со мной одна девочка. Ее зовут Суоми. Она антея из Финляндии. Она помогает мне, – радостно сказал Джено.

– Мы рады, что у тебя есть подруга, – сказал Пьер. – Но расскажи нам о руне. Какой силой она обладает? Мы знаем только, что это древний и очень важный магический символ. – И, обняв жену, он добавил: – Будь осторожен!

– Я антей второго уровня, я знаю магипсию и уверяю вас, что умею контролировать силу разума. Возможно, это благодаря клонафорту. Ведь я Астор Венти и знаю, что для нашей семьи волшебство, – вполне серьезно сказал Джено. Он хотел продемонстрировать своим родителям, что у него есть характер и мужество.

– Волшебство! Да самое настоящее волшебство – это слышать тебя! – Коринна вдруг выбежала из комнаты и вскоре вернулась с сердечком, которое связала. – Смотри, что я сделала на твой день рождения!

Пьер послал Джено воздушный поцелуй:

– Это тебе.

Голубая сфера стала гаснуть. Последнее изображение, которое увидел Джено, было сердечко возле лица мамы.

Взгляд мальчика так и застыл на огне. Он пробормотал еще несколько слов, а потом повернулся к друиду и заключил его в объятия.

– Что ты! – Фионн решительно отстранился. – Мне неприятно это. Понимаю, ты еще мальчик, но… – Его глаза снова стали голубыми, а выражение усталого лица было красноречивее любых слов.

– Просто я… – смутился юный Астор Венти, – хотел поблагодарить. Это самый лучший подарок, который я только мог получить. Наконец-то я их увидел. Говорил с ними. И они помнят обо мне.

– Я знал, что вам это необходимо. Я стар, но очень хорошо понимаю твою боль. Ты заслуживаешь большего и сможешь добиться своей цели, – сказал друид, поглаживая бороду.

– Спасибо. Я буду всю свою жизнь помнить о том, что вы сделали для меня, – сказал Джено и в знак уважения склонил голову.

– Я хочу дать тебе одну вещь. Обещай, что используешь ее только по необходимости.

Друид распахнул мантию и взмахнул ею. В руках у него появилась круглая сдвоенная пластина из дерева. Два диска были скреплены в центре необычным винтом в форме жабы. На поверхности пластин были выгравированы линии, точки, косые черточки и завитушки. Пластины вращались, издавая неприятный скрип.

– Это паскас, особый магопсихический объект. Ты не услышишь о нем ни на одной лекции по Белой магии, ретроведению или вещим снам. Им пользуемся только мы, друиды. Не забывай, что я экстрасапиенс, а значит, очень хорошо знаю магическое искусство. Возьми его. – И Фионн вручил Джено драгоценный объект.

Мальчик повертел в руках паскас, пытаясь понять, как им пользоваться.

– Для чего он служит? – спросил он друида.

– Это секрет. И если твой разум так силен, как я думаю, ты сумеешь найти решение. – Фионн посмотрел на большие камни храма, которые четко вырисовывались на горизонте. – А теперь идите. Уже поздно. Вам кажется, что прошло всего несколько часов, но вы провели здесь несколько дней. Ведь во время интерканто, как вам известно, время растягивается, – сказал друид, засобиравшись.

– Можно спросить еще кое о чем? Моему брату удастся отыскать перстень, чтобы открыть белую дверь и войти в золотой купол? – Юному Астору Венти не терпелось получить ответ и на этот вопрос.

Фионн Айртеч взмахнул красной мантией и сказал:

– Ты хочешь знать то, что уже предопределено судьбой. В письме говорится, что твой брат Рене полусокол-получеловек. У него другое предназначение и другая жизнь. Но родителей вы любите одинаково крепко. Сила разума поведет вас.

Едва друид умолк, появилась вспышка голубого света, и он тут же исчез, оставив детей одних среди громадных камней храма Уиснича.

Джено положил паскас в карман, а потом стиснул куски руны. Если их соединить, то на этом древнем символе будет нарисован простой круг.

–  Аната артус альбус.Дыхание руны. Познание. Вот что в моих руках, – сказал он, рассовывая камни по карманам, и ему в голову пришла неожиданная мысль: «Всем хорошим управляет на свете любовь. И та любовь, которая живет во мне, объединит мою семью».

Потом он взял Суоми за руку и с нежностью сказал:

– Идем, пора закончить наше путешествие.

Закрыв свои большие зеленые глаза, девочка попросила:

– Один поцелуй. Всего один. Это волшебное место, и я хочу, чтобы у меня остались о нем прекрасные воспоминания.

Джено нежно поцеловал Суоми, и последний красный луч заходящего солнца поглотила ирландская ночь.

Дальнейшее путешествие в черной печати обещало быть более радостным. Юному Астору Венти предстояло вернуться в Нижний Колокол. Ему не терпелось поскорее обнять своего дядю Флебо и обо всем ему рассказать.

Джено и Суоми спустились с холма, оставив за плечами храм Уиснича. Они шли в темноте, вдыхая запах трав, и только звезды освещали им путь. Шума барабанов уже не было слышно, и каждый их шаг отдавался в тишине. Суоми устала, но она была по-настоящему счастлива: с ней рядом шел храбрый мальчик. Они пережили невероятное приключение, впрочем, с магипсией нет невозможного. У Суоми не осталось ни малейших сомнений, что рано или поздно Джено обретет счастье, к которому он так стремится.

– Хотелось бы знать, что стало с Навозным Червяком. В Арксе есть документы и о нем, и Ятто их найдет, – задумчиво сказала финская девочка.

– Оскураб Илиас Букар все знает. Я в этом убежден. И если Рене суждено жить в Домус Эрметика, это значит, что я его снова потеряю. – Джено загрустил. Он боялся одиночества. Но предстоящее освобождение родителей приободрило его. К тому же, глядя на Суоми, он понял, что стал взрослеть, а это все равно что ступать по неизведанной земле. Именно это и предстояло ему и Суоми.

– О чем ты думаешь? – спросила Суоми, почувствовав, что его мысли где-то далеко.

– О нас. Я думаю, что мы отличная парочка. Ты единственная, кто столько знает обо мне.

Ты ведь не оставишь меня, правда? – Джено очень смутился, говоря это.

– Никогда. Если любишь по-настоящему, ни за что на свете не бросишь, – с нежностью ответила Суоми.

Обнявшись, они так и шли в темноте, освещаемые звездами, пока наконец не добрались до черной печати. Горгианская Лаванда дымилась, наполняя воздух ароматом. Два антея вошли внутрь и сразу почувствовали себя в безопасности. Обессиленные и изможденные, они сели на корточках возле большого глобуса. Гентрикс вращался, не останавливаясь и символизируя, что мир живет и развивается. Пюпитры и дарохранительница Перевала Открытий больше не светились – интерканто подходит к концу.

– Тебе пора, иначе дома будут волноваться, – сказал Джено. Он понимал, что Суоми предстоит одной преодолеть Перевал Открытий, добраться до выхода, войти в свою черную печать и вернуться в Финляндию.

– Да, пора. Но через несколько дней мы увидимся вновь. Храни две половинки руны и верь, что все разрешится наилучшим образом. – С этими словами девочка в последний раз поцеловала Джено и ушла, прокладывая себе дорогу своей белой тростью.

Глава тринадцатая
Священная бочка и живые тени

Ранним утром, обратившись мыслями к Джено и его судьбоносному интерканто, Рене летел к берегам канала, окружавшего Аркс Ментис.

– Я должен найти перстень, – решительно повторял он.

Земля на лугу Долины мыслей была мокрой и холодной, и мальчик грустил, потому что знал, где его родители, но не мог до них добраться. В канале, все еще покрытом льдом, было невозможно нырять. Рене не мог надеть непроницаемый скафандр из-за крыльев, но не терял присутствия духа. Он взял валун, бросил его на лед, пробив небольшую полынью, и попробовал пройтись по льду. Еще плохо сформированные ступни и когти мешали идти. Он доковылял до проруби и другим камнем подолбил лед. Полынья расширилась, и мальчик без промедления бросился в воду, войдя в глубокую медитацию, чтобы как можно дольше терпеть холод.

Однако за ним шпионила одна особа: Агата Войцик!

Коварная девчонка прекрасно знала, что ищет Рене. Она телепатическим путем связалась с фон Цантаром, и бывший суммус сапиенс объяснил ей, что только перстень открывает белую дверь. Значит, ей обязательно нужно было найти этот перстень, чтобы никто другой не смог им воспользоваться.

Поэтому ей нужно было остаться в Арксе, и для этого она изобрела историю о сломанной печати. Эффективная ложь. Если бы Крикен подвергла ее фандофии, Агата вновь превратилась бы в чудовище, открыв всем свою лицемерную натуру.

Она побежала надевать непроницаемый скафандр и взяла кожаный воротник, а потом дошла до Кривозера и заставила субканда катиться по льду канала, пока не достигла проруби, которую сделал Рене. Она приказала большому белому лебедю клювом расширить полынью, чтобы они с легкостью могли пройти в нее.

Рене уже плавал в глубине, задержав дыхание. От холода он начал леденеть, но не хотел сдаваться. Раскрыв крылья, он пытался добраться до дна. Мальчик отчаянно нырял в поисках объекта, который мог бы обеспечить доступ к его родителям. Видимость была ограниченной, и он использовал разум, чтобы уловить, куда мог подеваться перстень. За ним на определенной дистанции следовала Агата, сидевшая верхом на субканде. Она не чувствовала холода: на ней был непроницаемый скафандр и маска с дыхательным аппаратом.

Рене заметил что-то блестящее на дне и замахал руками и крыльями. Рядом с гротом между двумя большими камнями, покрытыми водорослями, он увидел перстень!

Тем временем Агата уже настигла его. Она схватила мальчика за плечи. Субканд стал сопротивляться, пытаясь свалить ее.

Рене обернулся и увидел девчонку: он не рассчитывал бороться с ней. Ему не хватало воздуха, и нужно было как можно скорее подняться на поверхность. Агата оттолкнула Рене. Толстыми когтями ног он разодрал ее непроницаемый скафандр и попытался выхватить трубочку, по которой шел кислород. Одним рывком Агата завладела перстнем!

Рене схватил ее за руку, и она выпустила перстень, который утащило течение. Вернуть его не могла никакая магия!

Рене поплыл, размахивая крыльями, и достиг наконец поверхности. Агата, перепуганная и взбешенная, вцепилась ему в ноги, но поранилась об острые когти.

Выбравшись на берег, Рене растянулся на лугу: он был обессилен. Польская девчонка стянула непроницаемый скафандр, бросила его на лед и верхом на субканде в страшной спешке вернулась в Кривозеро. Она была в такой ярости из-за потери перстня, что желала умереть.

Антея понимала, что скоро все узнают об этом. Мадам Крикен, без сомнения, не простит ее не только за коварство, но и за то, что она нарушила правила Вводного и Среднего кодекса: ВК-АМ.2, ВК-AM.1a и СК-АМ.6е. Ее исключение будет немедленным и окончательным. Поэтому ей совершенно необходимо было вступить в контакт с фон Цантаром и искать у него защиту.

Рене с трудом удалось подняться, и когда он вернулся в Аркс, то нашел утешение в объятиях Доротеи, все ей рассказав.

– Ты очень сильно рисковал! Необходимо сейчас же предупредить Крикен. И что мы теперь будем делать без перстня? – спросила псиофа, укутывая мальчика в одеяло.

– Я неудачник. Но я попросту не ожидал нападения Агаты, – убитым голосом ответил он.

Пока псиофы из Нового Союза были заняты проведением магопсихических экспериментов в различных аудиториях, мадам Крикен оставалась в Клинике неопределенности со Стасом Бендатовым. Русский врач вместе с Эулалией и Набиром уже в который раз пытался расклеить двух несчастных антеев Тоама и Юди.

– Дорогая Эулалия, твоя магия воистину могуча! Смотри, что ты натворила. Мне никак не удается разъединить этих ребятишек. – Стае был зол на греческую сапиенсу.

– Мне жаль. Я сделала это ненарочно, – сказала греческая мудрая, вытаращивая глаза.

– Мы устали быть в таком положении, – сказал Юди Ода, слегка покачивая головой.

– Да. А еще так совершенно неудобно спать и есть, – добавил Тоам Ратандра.

– М-да. Я вас понимаю. К тому же вы не сможете совершить интерканто! Этого мне только не хватало! – Мадам страшно злилась и из-за Раньи Мохатдины, которая все еще была в состоянии сумасшествия. С тех пор как она стала суммусом сапиенсом, все пошло вкривь и вкось. По правде говоря, она с нетерпением ожидала возвращения Джено, чтобы узнать о руне. Это могло бы изменить ситуацию к лучшему: борьба с Ятто была не закончена.

Неожиданно дверь клиники открылась, и вошли Рене, Доротея, заметно взволнованный Красный Волк и Дафна Огроджан, по-прежнему кашлявшая.

Рассказ Рене поразил всех. Красный Волк сжал лук со стрелами и сказал, что Агата совершенно недостойна быть антеей! Дафна заявила, что если бы поймала ее, то задушила бы своими руками.

Крикен тотчас же отправила парасферу Агате, приказывая немедленно явиться к ней, но девчонка совершенно не приняла во внимание ее приказ. Тем более что фон Цантар готовился взять реванш. И сапиенсы, друзья Джено, не могли догадаться, что вскоре произойдет.

Коварнейшая мисс О'Коннор использовала свое магопсихическое мастерство и уловила магию друида Фионна Айртеча. Она подслушала разговор Джено с его родителями. Секрет белой руны был раскрыт!

– Вьед-Нион, пятнадцатая руна! Необыкновенно! Этот Пауль Астор Венти был настоящим гением, – подумал фон Цантар, который к этому времени был уже уверен, что получит формулу клонафорта, украв драгоценную руну. Конечно, вышла неувязка с Агатой, которая не принесла перстень, но обстоятельства казались ему довольно благоприятными.

Заставив засверкать головокружитель Агаты, он назначил ей встречу в Ложе психо: Ятто и Баттерфляй собирались выйти из белой двери! Они решились покинуть большой золотой купол.

Пока Крикен и все остальные еще находились в Клинике неопределенности, бывший суммус, мисс О'Коннор и Агата собрались в Большом О.

– Мы это сделаем! Три великана готовы. Мы используем полную билокацию. На этот раз ты, дорогая антея, попробуешь то, что только мы, мудрые, можем делать. Мы перенесемся в Нижний Колокол и отнимем у Джено драгоценную руну. Глупому итальяшке настанет конец. – Фон Цантар предчувствовал победу в сражении с Крикен.

– А родители Джено уже убиты? – Слащавый и назойливый голос Агаты торжественной музыкой прозвучал в ушах Ятто.

– Пока нет. Я оставил их с Пило Магическим Ростком. И если Джено снова попытается вступить с ними в контакт, наш бравый церемониймейстер им покажет! – Бывший суммус усмехнулся, удовлетворенно глядя на мисс О'Коннор.

Так все и случилось. Коринна и Пьер были повергнуты в настоящий кошмар: они ничего не могли ни говорить, ни делать. Пило парализовал их, полностью обездвижив. Единственным утешением для них было воспоминание о голосе Джено, которое придавало им сил.

Три великана были в полном порядке, сработали безукоризненно, и Ятто, Баттерфляй и Агата в мгновение ока переместились в Нижний Колокол.

Ужасный сюрприз ожидал Джено Астора Венти и мадам Крикен, и так чересчур взволнованную.

– Агата не явилась! Пора вышвырнуть ее вон! – кричала француженка, поднимаясь по лестнице на четвертый этаж. Добравшись до Ложи психо, она моментально почувствовала энергию Большого О:

– Кто использовал трех великанов? – изумленно спросила она.

Рене с Доротеей переглянулись и хором крикнули:

– Агата!

Аноки Кериоки принюхался:

– Да, они здесь проходили. Запахом падали тянет за милю, – воскликнул он с ненавистью.

Мадам вместе со всеми устремилась в Большое О и увидела, что трех великанов только что использовали.

– Они бежали! – в ужасе воскликнула она.

– Ты хочешь сказать, что Ятто… – Эулалия была потрясена.

– Да, они вышли из белой двери и, возможно, исчезли вместе с Агатой. Это страшный риск! Знать бы, куда они направились! – Крикен была по-настоящему обеспокоена.

Рене с Доротеей побежали к белой двери, но она оказалась закрытой. Ребята услышали за дверью шорохи и стоны:

– Они ушли, но за этой дверью кто-то есть. Это… привидения! – сказала Доротея, прислоняя к двери руки.

– Фродер! Проклятье! – Красный Волк чувствовал, как у него закипает кровь.

– Мой отец и моя мать там, во власти фродера, олленей и сифид! Или Ятто их уже… – Рене рухнул перед белой дверью. От одной мысли, что его родители могут быть мертвы, у него разрывалось сердце. Доротея обняла друга, не зная, что сказать, чтобы облегчить его страдания.

Эулалия, примчавшись, объявила, что у нее было два видения: первое подтвердило уход Ятто, а второе показало привидения, стоявшие в карауле за белой дверью.

– Мы никогда не сможем войти. И не только потому, что у нас нет перстня, а в первую очередь потому, что там призраки и привидения, которые убьют нас.

Мадам Крикен села на подушки, сняла шляпку и очень серьезно сказала:

– С Коринной и Пьером остался Пило! А это значит, что они могут быть живы. Я пыталась с помощью головокружителя вступить в контакт с церемониймейстером, но боюсь, это только ухудшит ситуацию.

– Да, не думаю, что Пило уступит твоим требованиям сдаться и открыть дверь. Слишком уж тесно он связан с Ятто. Он его раб! – Набир был прав. Надо было действовать по-другому.

– Соберите псиофов из Союза в мегасофии, я должна сделать важное сообщение, – произнесла мадам Крикен.

Когда Гулкий удар пробил двенадцать, в подземелье Аркса началось собрание.

Крикен поднялась на помост и, опершись на пьянсерено, спокойно объяснила, что произошло:

– Я не знаю, куда могли направиться фон Цантар, экономка и польская антея. Но скоро выясню. Необходимо объявить чрезвычайное положение – Инфида Сталло! Я вынуждена применить правило СК-АМ.6б.

Волшебники, алхимики и колдуны запротестовали. Полное прекращение магопсихической деятельности означало конец Аркса!

– Чрезвычайное положение объявлялось лишь в тысяча семьсот семьдесят третьем году. Магопсихические занятия были прерваны на пятьдесят дней. Тогда вирус убил двух псиофов и трех антеев второго уровня, которые умерли в жестоких страданиях. Теперь иная ситуация. В нашем случае вирус – Ятто фон Цантар! Он враг Аркса. Я призываю вас к сотрудничеству и сохранению бдительности. Ятто вполне может вернуться с восставшими псиофами. Мы должны приготовиться к самому худшему. Вы можете посещать только этот зал, мою комнату на четвертом этаже, аудиторию возвышенной пищи и Клинику неопределенности. Салон фламинго станет местом вашего отдыха. Если хотите, пользуйтесь ипповоло. – Итак, мадам заподозрила, что Ятто хочет вернуться для решающей битвы с группой псиофов, возглавляемых Габором Гаагом.

Она ошибалась. На мушке у фон Цантара был только Джено Астор Венти!

Пока в Крепости разума собирались закрыть почти все аудитории, в Нижнем Колоколе Джено благополучно вышел из своей черной печати. Не ведая о том, что творится в Арксе, мальчик снова очутился в красном домике. Он быстро сбросил белые сапоги, перчатки и тонку, надел свои старые ботинки и выбежал наружу.

Было шесть вечера.

Снег уже растаял. Улица Душистого Розмарина была пустой и чистой. Гигантскими шагами и тяжело дыша, Джено добрался до дядиного дома и закричал:

– Я вернулся! Я вернулся!

Флебо Молекула открыл дверь и крепко обнял племянника:

– Если бы ты знал, как я волновался. Ты здоров? Дай я на тебя посмотрю!

– Я их видел. И говорил с ними! Понимаешь? – Джено пребывал в эйфории. Он все рассказал дяде.

Флебо был ошеломлен! Он почти не поверил мальчику. Ему казалось невероятным, что существует друид и что в Ирландии есть волшебный храм.

– Ты видел их в голубой сфере, висевшей над огнем? Не рассказывай мне сказки! – Доктор Молекула подозревал, что мальчик все выдумал. Или, возможно, это был его сон.

– Дядя, ты должен мне верить! – твердым голосом сказал Джено.

– Ладно. Тогда скажи мне, они похудели? Ослабли? – озабоченно спросил старик.

– Немного. Но мама красивая. А папа сильный. Теперь между нами больше нет секретов. Я рассказал им про клонафорт! Я освобожу их, вот увидишь. – Джено налил большой стакан свежей воды и выпил его залпом.

– Про клонафорт! Теперь все ясно! – Кажется, дядя приходил в себя.

– Ну да. Мне только надо заставить работать вот это. – Джено показал две половинки белой руны.

– Но это же камни! Что у них общего с клонафортом? – Флебо был изумлен.

– Это длинная история. Пойми, если их соединить, произойдут настоящие чудеса. А что именно, я не знаю, ведь друид… – Дядя прервал мальчика.

– Оставим друида в покое. Коринна спрашивала обо мне? – спросил доктор Молекула.

– Да, она тебя очень любит. Вот увидишь, как здорово будет, когда мы вернемся домой. – Джено скорчил довольную рожу.

– А Рене известно, что ты с ними говорил? – Флебо затронул щекотливую тему. Джено не знал, как сказать дяде, что его брат – сокол.

– Да. Он чувствует себя вполне сносно. – Мальчик опустил глаза.

Флебо нахмурил лоб:

– Что значит – вполне сносно?

– Послушай, дядя… В общем, успокойся. Я все объясню тебе, но ты поклянись мне, что у тебя не подскочит давление. – Джено приготовился сказать правду.

– Меня уже ничем не удивишь. Не тяни, говори! – Врач поправил очки и ждал.

– Ты помнишь золотого сокола? – с улыбкой спросил Джено.

– Да, конечно. Ты не привез его на этот раз, но рассказывай о Рене, сокол меня совершенно не волнует, – нервно сказал дядя.

– Ре – это Рене, – тут же выпалил племянник.

– Что ты говоришь? – изумился Флебо.

– Ятто фон Цантар превратил Рене в сокола. Но теперь он снова стал человеком. У него еще есть трудности при ходьбе из-за ногтей, которые остались как когти. Но вообще он здоров. Хотя… – Джено наблюдал за дядей, который прижал руки к груди и начал задыхаться.

– Святое небо! Рене – сокол! Мне плохо! – Доктор налил себе стакан воды и выпил ее.

– Я знаю, тебе это кажется странным. Но когда ты увидишь его, то удивишься еще больше. У него есть… крылья. Он летает. – Племянник сжал дядины руки. Он понимал, что его новости были совершенно неправдоподобными.

– Летает? Рене с крыльями! Безумие! – Флебо был в ужасе.

– Даже мне нелегко привыкнуть к тому, что у моего брата крылья. Но, в отличие от меня, Рене останется в Арксе Ментисе. Более того, он отправится в Домус Эрметика к оскурабам. – Джено понял, что довел бедного дядю до ручки.

– Домус Эрметика? Оскурабы? О чем ты говоришь? Рене не вернется домой? А ваши родители об этом знают? – Сконфуженный, дядя уже ничего не понимал.

– Вот, смотри, это его перо. Очень красивое, золотое. – Джено протянул перо Флебо.

Доктор Молекула едва коснулся его и покачал головой:

– Какая история! Какие чудеса! Надеюсь, что никто в Нижнем Колоколе никогда не узнает об этом. Иначе никому из вас не избавиться от клейма сумасшествия. – Это замечание дяди Флебо сильно ранило племянника.

– Мне чихать на то, что подумают люди! Хватит! Никто из семьи Асторов Венти не безумен. Магипсия – серьезнейшая вещь. И тебе придется это усвоить, тем более что ты так дружен с мадам Крикен! – Джено был зол на дядю.

– Прости меня, но ты должен понять, что все остальные не допустят подобных мыслей. Тебе стоит осознать это. – Доктор боялся, что Джено снова будет страдать. С изоляцией и одиночеством, сопровождавшими его в детстве, надо было покончить!

– Успокойся, дядя, все разрешится. К тому же сейчас мадам – суммус сапиенс, Ятто остался не у дел. Да, он рассчитывает на группу мятежных псиофов, но мы сильнее и умнее, – с гордостью сказал Джено.

– Марго – суммус сапиенс? Вот это да! В ее-то годы… – Флебо усмехнулся.

– Ты еще увидишь, что мадам Крикен – женщина с неисчерпаемыми возможностями! Не стоит ее недооценивать. Я уже знаю это. – Мальчик говорил как взрослый, и дядя понял, что Джено действительно вырос.

– Ах да, совсем забыл, что тебе уже двенадцать лет. Я думал о тебе в день твоего рождения. Мне так странно видеть тебя повзрослевшим, – смущенно заметил Флебо.

– Мама подарила мне красное сердечко, связанное крючком. Она была очень нежной. – У мальчика задрожал голос. Джено уже не был крошечным малышом, но его любовь к родителям стала еще больше из-за истории, которую он пережил. – Мне надо подождать пару деньков, а потом я отправлюсь к Рене. Знаешь, он должен найти перстень, чтобы открыть белую дверь.

– Хватит, хватит. У меня кружится голова. Вот вернутся Пьер с Коринной в Нижний Колокол, и вы с Рене наконец заживете нормальной жизнью. – Флебо отказывался смириться с тем, что белокурый мальчик потерян безвозвратно. Но он бы не перенес того, что у его племянника появились крылья!

– Я устал. Давай отдыхать. – Джено поднялся в свою спаленку. Он ждал, когда же сможет отдохнуть в своей комнате, где столько лет мечтал о своих родных.

– Спи. Завтра нам надо сходить в аптеку. Ты должен увидеть там одну вещь, – сказал Флебо, но Джено не придал значения его словам и, свалившись в постель, блаженно заснул.

Однако той ночью он проснулся в холодном поту. Ему снились кошмары. Он очнулся страшно взволнованный, зажег голубую лампу на тумбочке и вытащил два куска руны и странную штуку, которую ему дал друид.