Текст книги "Джено и белая руна золотого сокола"

Автор книги: Муни Витчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– Мой отец? – переспросил Джено, заволновавшись еще больше и не отрывая глаз от первого из этих странных названий: Ахиллея Миллефолия, «дьявольская забава».

– Да, именно он. На обоих пергаментах стоит подпись. Более того, аббревиатура П. А. В. Это инициалы Пьера Астора Венти, – подтвердил Никозия, показывая пальцем.

– Но это невозможно! Это документы тысяча шестьсот шестьдесят шестого года! Мой отец не мог жить в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году! И потом… он не был магом. Мой отец не знал об Арксе Ментисе. А на этих документах стоит печать Крепости разума, – воскликнул Джено смутившись.

Мальчик поймал себя на том, что снова произнес название крепости. Он прикусил язык и посмотрел на дядю, наблюдавшего за ним с озабоченным видом. Джено снова преступил первое правило Вводного кодекса и рисковал быть исключенным, но, посмотрев на сокола, он почувствовал необычайную уверенность в себе. Возможно, друг Никозия никогда никому не откроет все эти секреты, ведь, с другой стороны, он даже не представляет, что такое Аркс.

– Это правда, твой отец не мог жить в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году. Но почерк в точности такой, как у Пьера, – прошептал Флебо, у которого от переживаний сел голос.

Джено, побледнев, внимательно перечитал подпись:

– С. С.! Перед аббревиатурой П. А. В. стоят две буквы «С»! Как у суммуса сапиенса! Невероятно! – закричал Джено, волнуясь все больше и больше.

Мысль о том, что его отец мог быть суммусом сапиенсом, привела его в ужас. Не произнеся ни слова, он подумал: «Неужели мой отец в самом деле был Великим мудрецом Аркса? Нет-нет, это абсурд! К тому же и дата не соответствует действительности».

Джено понял, что ему необходимо срочно переговорить с мадам Крикен: уж она-то наверняка сможет объяснить, откуда эти пергаменты и кто такой С. С. П. А. В. Связаться с французской мудрой можно было только с помощью телепатии или телемпии, но восьмое правило ВК-АМ было категорично: не разрешалось пользоваться ими ни во время интерканто, ни вернувшись домой. Джено прекрасно помнил его и не хотел нарушать: у него и так уже было достаточно неприятностей.

Растерянность и паника охватили разнервничавшегося антея, которому неожиданно пришла мысль, что, возможно, мадам рассказала ему не всю правду о похищении его родителей.

Какие же тайны скрывала семья Астор Венти?

Неужели аптека была местом, где занимались магией?

Казалось, что у этой загадки не было ответа.

Джено повернулся к дяде в надежде, что тот сможет хоть что-то ему объяснить, и сказал:

– Чем больше я читаю эти фразы, тем больше понимаю, что это ингредиенты магических зелий и алхимических препаратов. Значит, мои родители действительно были…

Мальчику не удалось закончить фразу, потому что Руа принялся быстро махать крыльями, создав вихрь, слившийся с ледяными порывами ветра с улицы.

– Перестань, Руа, пергаменты разлетятся! – решительно потребовал Джено.

Но сокол несколько раз покачал головой, повернув ее направо и налево. Дядя окаменел от ужаса, а Никозия, протерев глаза, закричал другу, чтобы тот остановил птицу, которая, казалось, взбесилась.

Как только юный Астор Венти протянул руку и погладил Руа, чтобы успокоить его, сокол моментально схватил клювом третий пергамент.

Этот листок был маленький, как проездной билет.

Руа раскрыл клюв, и мальчик вцепился в бумажку.

– Смотрите, здесь рисунок. Какой-то четырехугольник с кружком посередине. Похоже на мраморную или каменную плитку, – воскликнул он.

Флебо осмотрел чертеж и разинул рот от изумления. Возможно, эта плитка что-то ему напоминала, но он не набрался храбрости, чтобы рассказать об этом.

– Я боюсь. Пойдем отсюда.

– Но что означает этот рисунок? Ты знаешь? – настойчиво спросил Джено.

– Нет… нет… не помню. Не знаю. – Флебо снова начал потеть, и давление у него зашкалило.

В это время Никозия озадаченно посмотрел на Джено и сказал:

– Твои родители и правда были странными фармацевтами. Они занимались магией!

– Прекрати! Не говори глупости. Если хочешь остаться моим другом, заткнись! – заорал на него Джено, заскрежетав зубами от злости.

– Нет, извини. Я не хотел оскорбить твою семью. Просто я совсем ничего не понимаю. На этих пергаментах написана какая-то чушь, к тому же здесь в аптеке так страшно! А ты ведешь себя, словно ты не мой друг, – признался Никозия, пожав плечами, а его пухлое лицо стало грустным.

– Хорошо. Естественно, что ты ничего не понимаешь. Но ты же знаешь, что я пытаюсь отыскать своих родителей. Это длинная и сложная история. Смотри, сейчас я тебе кое-что покажу. – Джено вытащил из кармана снимок, на котором был изображен его отец с маленьким Рене. – Я так дорожу этой фотографией. Она была порвана, не хватало нижней части. Вот видишь, теперь она целая. Ты знаешь, кто этот белокурый малыш?

– Нет, я никогда не видел его, – ответил Никозия, глядя на Флебо, который, как всегда, когда он нервничал, громко закашлял.

– Это мой брат. Его зовут Рене. Он был похищен вместе с моими родителями, – чуть слышно пробормотал Джено, но глаза его светились.

– У тебя есть брат? И его тоже похитили? – повторил потрясенный Никозия.

– Да, и я встретился с ним во время своего путешествия. Мы с ним вернем маму с папой домой. Вот увидишь. Как только эта история закончится, ты все поймешь. Я расскажу тебе все до малейших деталей. Но сейчас, если ты действительно мой друг, больше ни о чем не спрашивай. Я ничего не могу тебе рассказать, поверь. Эти пергаменты очень важны – благодаря им теперь я знаю, что делать. Я должен выяснить, кто такой на самом деле этот П. А. В. А еще – что означает этот рисунок. – Джено замолчал, вновь засовывая в карман снимок и драгоценные документы.

Сокол приземлился на голову Никозии, который от испуга замер на месте: Ре вытянул крыло и тихонько погладил непослушную челку мальчика, словно хотел приободрить его.

– Пойдем, уже поздно, – сказал Флебо, окончательно сбитый с толку.

– Да, идем в красную виллу. Я должен уехать. – Джено вышел из аптеки вместе с Никозией и соколом.

Доктор Молекула на мгновение задержался, чтобы осмотреть полки и банки, а потом, тяжело вздохнув, направился к двери, но из-за своей обычной рассеянности чуть не провалился в дырку в полу. К счастью, он устоял на ногах. Но его взгляд упал на таинственную яму, где были найдены драгоценные пергаменты.

Ледяными руками он отодвинул доски и увидел старую-старую бочку, которую ребята не заметили. Она была спрятана в этом тайнике. Флебо поднес к ней свечу и увидел, что бочка прогнила и рассохлась от времени. На ней была выжжена надпись: «Священная бочка».

Флебо Молекула поправил очки и, покачав головой, пробормотал:

– Нет, нет и еще раз нет. Это невозможно. Это не священная бочка, описанная в формуле клонафорта! Нет-нет, это просто старая рухлядь, совершенно бесполезная.

Однако слова Флебо не отражали его мысли, он не хотел видеть реальность, потому что боялся.

Эта «старая рухлядь» в действительности была необыкновенно важная вещь. Та самая священная бочка!

Доктор Молекула уже собрался позвать племянника, но передумал.

– Бесполезно говорить об этом Джено. Бочка развалилась, и, даже если в ней что-то хранилось, теперь этого больше нет, – прошептал он, кусая губы.

Он взял свечу и побрел к двери. Там его ждал продрогший Никозия:

– Быстрее, доктор. Джено уже ушел!

Джено прошел пару метров и увидел, как вдали кто-то идет по улице Душистого Розмарина. Он мог бы без труда заметить следы, недавно оставленные на снегу, но был настолько погружен в свои мысли, что не подумал о том, что кому-то удалось подслушать и подсмотреть все, что происходило в аптеке.

Мирта Бини удалилась совершенно бесшумно. Она ничего не поняла из подслушанных разговоров, но одно ей было ясно: у Джено Астора Венти действительно множество секретов.

Настоящих секретов и страшных тайн.

Флебо, еще не пришедший в себя после находки разбитой бочки, шаг за шагом следовал за Никозией. Они спешили догнать Джено, который ярко выделялся на фоне искрящегося снега, переливавшегося под первыми солнечными лучами. Джено вспомнилось его видение – Рене и объятое огнем небо. Он часто-часто заморгал и закашлял, но легкий полет его друга сокола, который никогда с ним не разлучался, вернул его к суровой реальности.

Глава вторая
Два перевала в черной печати

Ятто фон Цантар, запершись в своих мрачных апартаментах на четвертом этаже Аркса Ментиса, нервно расхаживал взад-вперед, злобно пиная персидские ковры и шелковые подушки. Пластинка с похоронной музыкой медленно вращалась на вертушке старого граммофона, висящего в воздухе на уровне его головы. Заунывное пение сопровождало жесты и движения коварного Великого мудреца, который, глядя в зеркало, любовался своим строгим элегантным видом: на нем была темно-синяя рубашка и узкие серебристые брюки. Он почистил фосфоресцирующей пастой свои ужасные золотые зубы. И даже не улыбнулся, хотя и получил огромное удовольствие, прилизывая свои волосы: с одной стороны они у него были черными-черными, а с другой – белыми как молоко. Он считал себя настоящим красавцем, но настроение у него было прескверным.

Все у него пошло наперекосяк! Исчезновение Аноки Кериоки и бегство мадам Крикен, словно острые ножи, ранили его злобное сердце. И никакие знаки, никакие предчувствия, никакие видения так и не помогли ему вернуть гармонию в Крепость разума.

Псиофы уже не раз выражали ему живейший протест, а отмена Контра Унико вызвала ожесточенные споры: неожиданная пропажа Аноки стала для всех ударом.

Вопрос о выпускных экзаменах для антеев третьего уровня по-прежнему оставался открытым, но это волновало только невыносимого Боба Липмана, хвастливого американца, который не мог дождаться возможности стать псиофом. А теперь такой долгожданный экзамен снова откладывался! Перенос Контра Унико стал первым из серьезных решений, потрясших основы Аркса. А что уж говорить о сапиенсах, которые, учитывая напряженность ситуации, стали подозревать о его коварных интригах и поэтому с тревогой готовились к новому циклу интерканто. Даже среди них больше не было мира и спокойствия. Напротив, после бегства мадам Крикен, по крайней мере, три из семи мудрецов (мисс Баттерфляй О'Коннор, Пило Магический Росток и Ранья Мохатдина) были готовы выполнять все желания фон Цантара, в то время как трое других (Эулалия Страбикасиос, Стае Бендатов и Набир Камбиль) решительно встали на защиту старой французской сапиенсы, чтобы помогать юному антею Астору Венти.

Ятто так и не удалось успокоиться, хотя он постоянно погружался в медитацию и занимался упражнениями, укрепляющими силу духа. Двигаясь в ритме погребального пения, которое он так любил слушать, он достал свисток и потряс головой, растрепав свои двухцветные волосы. Зловеще улыбнувшись, он изо всех сил дунул в свисток: бесшумные звуковые волны были смертельно опасными. Их энергия передавалась непосредственно на перстень сокола, производя искры, которые обжигали ему лапу, заставляя ее кровоточить. Это злодейское приспособление Ятто изобрел, чтобы контролировать своего великолепного кречета. Но Ре все равно удалось улететь от него, и теперь Ятто не знал, как заставить его вернуться.

Суммус организовал на него настоящую охоту и в крепости, и за ее пределами. Церемониймейстер и преданнейший из его сапиенсов Пило Магический Росток рыскал по лесам Долины мыслей вместе с экономкой мисс Баттерфляй О'Коннор. Коварная ирландская мудрая даже спустила с поводка трех своих собак, бассетов. Но все оказалось тщетно. Ре исчез бесследно.

«Ты еще поплатишься, глупый сокол! Я ощиплю тебя до последнего перышка! Я тебя создал, я тебя и уничтожу!» – думал Ятто и одновременно дул в свисток.

Не удовлетворившись этим, он бросился к старинному дубовому столику и открыл шкатулку, где хранилась сфериконда, волшебный шар из черного хрусталя, с помощью которого можно было увидеть будущее.

– Должно быть, сокол уже мертв! И если сфериконда покажет мне его труп, значит, я потерял создание, которое с такой страстью и терпением сотворил за долгие годы экспериментов, – бормотал он, скрежеща зубами.

Ятто, прекрасно понимая, какую ценность представляет сокол, решил снова испытать судьбу и воспользоваться сферикондой, чтобы понять, какое будущее его ожидает. Сжав шар руками, он сосредоточился настолько, что едва не утратил связь с реальностью. Кристалл стал матовым, появились размытые изображения, и за туманом и цветной дымкой Ятто смутно различил золотого сокола.

– Он жив, а значит, будущее ко мне благосклонно, – прошипел он.

Но следующее изображение привело его в бешенство. Он увидел, что Руа протягивает крылья, как руки, словно хочет обнять кого-то… Но кого?.. Джено!

– Астор Венти! – заорал он, удаляясь от сфериконды, раскалившейся, как уголь.

Обессиленный, суммус сапиенс рухнул на шелковые подушки.

– Я должен был предвидеть, что его увез с собой этот сопливый мальчишка и что их будущее связано. Сфериконда не ошибается. Но я не допущу, чтобы это произошло. Джено не может узнать правду о Ре, прежде чем я завладею формулой клонафорта! Этот антей у меня получит! Его родители в моих руках, и ему придется отступить перед моей силой. Я изменю будущее! Я смогу это сделать!

Подпрыгнув как ошпаренный, он вскочил и снова подул в свисток. Его ненависть была так сильна, что материализовалась, и на этот раз свисток сработал просто превосходно: электрические разряды преодолели тысячи километров. Вылетев из Аркса, они достигли Нижнего Колокола и заставили завибрировать перстень сокола.

Ре был ранен!

Едва покинув аптеку, он полетел к дому номер шестьдесят семь по улице Душистого Розмарина. Но внезапно адский огонь обжег ему правую лапу, перстень раскалился, и из открывшихся ран хлынула кровь. Теряя силы и все медленнее и медленнее махая крыльями, он стал снижаться. Прилагая неимоверные усилия, чтобы удержаться в воздухе, сокол издал от боли крик на всю улицу. Джено, быстро шагавший вместе с дядей и Никозией, услышал его.

– Ему плохо. Вы слышали его голос? – встревоженно спросил он.

– Да, он был похож на плач. Мне так показалось. – Никозия не знал, что сказать: столько поразительных вещей произошло этим утром!

– Иди домой, на улице холодно. Сегодня ты и так уже слишком много увидел, – посоветовал Флебо, а его племянник тоже не стал возражать.

– Хорошо, тогда я пойду. Прошу тебя, Джено, наберись мужества. Я буду ждать тебя. – С этими словами Никозия приблизился к своему другу, пожал ему руку и посмотрел в его большие честные глаза.

– Я вернусь через месяц. Заходи поболтать к моему дяде и не беспокойся обо мне, – ответил Астор Венти-младший, уже во второй раз прощаясь с Никозией на заснеженной улице.

– А ты увидишься с той девочкой, о которой мне рассказывал? – Вопрос Никозии заставил улыбнуться Флебо Молекулу, который еще никогда не слышал, чтобы его племянник говорил о девочках.

– Да, конечно, – с гордостью ответил Джено, в тот же миг вспомнивший сладкий поцелуй, подаренный ему Суоми, прекраснейшей антеей из Финляндии. Он признался в этом своему неуклюжему, но симпатичному другу, и тот ничего не забыл.

– А… ты ее снова поцелуешь? – усмехнулся Никозия, надув свои толстые щеки.

– Естественно, и посмотрю в ее большие зеленые глаза, которые видят все в истинном свете, – сухо ответил юный антей.

– Видят все в истинном свете? Какая же она? – поинтересовался Никозия, даже не подозревая, что Суоми слепая.

– Это я тоже объясню тебе в следующий раз, – пробормотал Джено, опустив голову.

– Мне кажется, сейчас не время говорить о девочках, – вмешался Флебо, взяв племянника под руку.

– Пока, Никозия, позаботься о своем брате Галимеде и передавай от меня привет этой кривляке Мирте и Джое с Марлонией тоже. Интересно, что они будут говорить теперь, снова не увидев меня в школе? – Джено сильно сжал руку Никозии, показывая, что их дружба нерушима.

– Они будут говорить, что ты сумасшедший. Они постоянно твердят об этом. Но я думаю, ты Действительно необыкновенный мальчик. – Он придвинулся к Джено и прошептал ему на ухо: – Ты ведь когда-нибудь объяснишь мне, почему, чтобы уехать, ты должен войти в дом с привидениями?

– Чтобы понять это, тебе нужно набраться терпения и подождать. Есть вещи, которые я не могу открыть даже тебе, своему настоящему другу, – ответил Джено, взъерошив непослушную челку друга.

– Хорошо. Я подожду. Самое главное, чтобы ты нашел своих родителей и брата. Вы вернетесь сюда, и все будет по-другому. Сбудется все, о чем ты мечтал.

Никозия развернулся и неуклюже побежал домой, утопая в мягком снегу.

Дядя с племянником поспешили дальше и через несколько минут очутились перед калиткой дома с абрикосовыми стенами. Она была открыта, а сокол уже сидел у двери, свернувшись клубочком и дрожа.

– Руа плохо. У него опять кровоточит лапа. Проклятый Ятто! Он хочет убить его. – Джено взял сокола на руки и вместе с дядей вошел в дом с привидениями, где проживала мадам Крикен.

Хотя, возможно, в доме уже давно никого не было, отопление работало, и дядя с племянником, устроившись на кухне, отогрелись и пришли в себя. Сокол сидел на холодильнике. Джено налил в миску воды и промыл его раны.

Флебо рассмотрел на плите необычные кастрюли Марго и заметил на столе тарелочку с круглыми зелеными печеньями.

– Дядя, мне пора, Руа срочно нужна помощь, – сказал Джено, погладив перья сокола, которому становилось все хуже и хуже.

– Съешь парочку печений, их испекла мадам. И выпей горячего чаю. Он уже заварен. Так ты лучше подготовишься к путешествию. – Налив в чашку светящийся напиток, Флебо взял сокола и забинтовал его раны платком.

– Чай из Строгой Розы и печенья с Никакими Фисташками! Да, именно это мне сейчас и нужно. – С этими словами мальчик набросился на сладости.

Руа терял силы, и Джено, обмакнув палец в чашку, сунул его в клюв соколу, заставив птицу выпить капельку. Не открывая глаз, сокол неожиданно расправил крылья.

– Дядя, смотри, от метафизического напитка мадам Крикен ему стало лучше! Нельзя терять время! В Арксе есть врач, Стае Бендатов, он сумеет вылечить его, – сказал Джено, гладя Руа по голове.

– Ах, врач! Конечно, конечно, врач-волшебник. Он лучше меня, можно не сомневаться, – немного раздраженно ответил Флебо.

– Не обижайся. У доктора Бендатова есть лекарства, которые тебе и не снились. К тому же я уверен, что вы обязательно подружитесь, если познакомитесь. Он симпатичный. Но ты еще лучше. Ты мой любимый дядя! – Юный Астор Венти обнял дядю, который так расчувствовался, что уронил очки.

– Вот возьми и смотри не разбей их, иначе попадешь в беду, – заявил Джено, поднимая очки.

– Спасибо, а теперь иди. И будь осторожен, – сказал Флебо, провожая племянника до двери тайной комнаты. Там он остановился и озабоченно произнес: – Подожди, я должен сказать тебе одну важную вещь.

– Какую? – спросил Джено, уже думая о своем новом путешествии.

– В аптеке есть множество разных предметов… – Флебо собирался рассказать про священную бочку, но Джено не дал ему договорить.

– Да, я знаю. Ты хотел сказать мне, чтобы я хранил пергаменты. Я сделаю это, не сомневайся, – торопливо проговорил племянник.

Дядя опустил глаза, так и не набравшись храбрости, чтобы рассказать Джено о своей драгоценной находке. Он боялся, что эта бочка окажется важным знаком, который позволит сразу разгадать загадку аптеки.

– Ну, тогда я пойду, не хочу совершать опрометчивых поступков, – расстроенно добавил доктор Молекула.

Джено улыбнулся ему на прощание и вошел в тайную комнату вместе с соколом.

В полумраке он разглядел громадную черную печать мадам Крикен, прислоненную к стене. Ее серебряная рамка приглушенно блестела, а снизу облаком поднимались ароматные испарения Горгианской Лаванды. Юный антей нажал на четыре выключателя и зажег восемь красных светильников, установленных на земле. Длинные и тонкие, они казались фосфоресцирующими сосульками. Их свет осветил большую печать, показавшуюся во всей своей таинственной красе. Буквы А. М., покрытые красным лаком, были на прежнем месте и ждали храброго мальчика из Нижнего Колокола. Ре пролетел над самым полом, огибая лампы, и приземлился точно над необычным замком печати. Джено увидел сапоги, перчатки и тонку, которые он оставил всего несколько дней назад. Но теперь черная форма первого уровня уже не годится.

У себя в комнате номер пять в Арксе Ментисе он найдет все необходимое для обучения на следующем уровне: тонку, сапоги и перчатки. И они будут белыми. В спешке он положил на пол три пергамента из аптеки и снял старые ботинки. Джено прекрасно помнил, что в печать входят босыми ногами. Но на мгновение замешкался: «Как же я надену башмокаты на голые ноги? Новые сапоги Аркса остались в моей комнате».

После недолгих колебаний он подумал, что уж как-нибудь сможет решить проблему башмокатов. Взял с круглого столика ключ, напоминавший вопросительный знак, и пояс с головокружителем и, повернувшись к соколу, сказал:

– А теперь вперед!

Ре громко захлопал крыльями, готовясь лететь в волшебный мир черной печати, а тем временем душистые испарения уже заполнили всю комнату.

Ре молниеносно схватил клювом два пергамента с описаниями растений и с анаграммой клонафорта, оставив третий, с изображением таинственной плитки.

– Спасибо, Ре, теперь у меня руки свободны, и мне будет проще управляться с ключом, – сказал Джено, засовывая в карман оставшийся документ и головокружитель.

Юный антей закрыл глаза и сосредоточился, вставив ключ в скважину, расположенную точно под двумя большими буквами А. М. Изогнутый ключ, как и в первый раз, повернулся сам по себе: три оборота влево, два оборота вправо, пол-оборота влево и четверть вправо. В следующий миг открылся проход прямо над круглым серебряным ободком, касавшимся пола. Мальчик положил ключ в карман и вошел внутрь вместе с соколом.

Джено был уверен, что снова попадет на альпийский луг Перевала Разочарований, а потом на Небо Размышлений, но этого не произошло. Он увидел только стены, сложенные из громадных желтых кирпичей, и длинный коридор, освещенный двумя синими фонарями. Руа с зажатыми в клюве пергаментами пролетел у него перед лицом и, раскинув крылья, с громадной скоростью устремился в конец коридора, словно подхваченный водоворотом неведомой энергии. Через долю секунды он скрылся внутри печати.

– Ре, что ты делаешь? Куда ты? Не оставляй меня одного! Что случилось? – закричал Джено, вытягивая руки, чтобы поймать хищную птицу.

Эхо отразилось от стен, словно мощная канонада.

Золотой сокол улетел, унеся с собой два пергамента.

Мальчик испугался. Неужели соколу угрожала опасность? А пергаменты, что с ними будет?

Возможно, попасть на второй уровень Аркса будет не так просто, как он рассчитывал.

К тому же исчезновение золотого кречета не предвещало ему ничего хорошего.

«Наверное, фон Цантар где-то поблизости. Он появится, чтобы забрать Ре, и войдет в печать, чтобы наказать меня! А если это так, он прочитает пергаменты», – со страхом подумал Джено.

Ужасные сомнения зародились у него в голове. Если сумму с действительно завладеет этими документами, он сумеет создать клонафорт! Формула из гербария была вполне ясной!

«Но у меня остался третий пергамент, – подумал Джено, пытаясь сохранить контроль над собой, – и, хотя я не знаю, что означает рисунок, я уверен, что он нужен для изготовления лекарства. Без него фон Цантар не сможет ничего сделать».

Вдруг он почувствовал острую боль в голове, взгляд у него затуманился, и перед глазами в дыму появились расплывчатые изображения его родителей. «Что с ними будет? Ятто отомстит им или отпустит на свободу? А что сделает мой брат?»

Шум в ушах стал невыносимым, и Джено почувствовал, что теряет сознание. В черной печати мадам Крикен оказалась ловушка.

– Мадам, почему вы мне не помогаете? Я боюсь! – бормотал Джено, дрожа как лист на ветру.

Босыми ногами он пересек коридор, надеясь снова увидеть Ре, но синеватый свет фонарей плохо освещал это таинственное место внутри печати.

Потолок и кирпичные стены были теплыми, но нигде не было видно ни огня, ни пара. Озираясь в темноте, Джено медленно направился в конец коридора. Взяв один из синих фонарей, он попытался разглядеть, где же этот коридор заканчивается. Но вдруг на левой стене Джено заметил какие-то знаки. Он поднес к ним фонарь – это оказались буквы.

– Здесь что-то написано. Какая-то фраза! – пролепетал мальчик.

Перевал сомнений

Наблюдай и действуй

Джено простоял несколько секунд с поднятым фонарем, глядя на буквы.

«Вот я добрался до первого таинственного места», – подумал он, сморщив лоб.

Джено понимал, что совсем скоро ему придется сдавать бесчисленные экзамены печати, но его расстраивало исчезновение сокола. Неожиданно он услышал шум. Вытаращив глаза и напрягая слух, он замер. Шум продолжался. Казалось, кто-то хлопает дверьми. Сухие удары и ужасный скрип.

От одного удара задрожали стены, Джено потерял равновесие и почувствовал, как пол движется у него под ногами.

– Землетрясение! – завопил он, и эхо со всех сторон повторило его испуганный крик.

Темноту разорвал ослепительный свет. Юный антей поднес руки к глазам и уронил фонарь. Фонарь разбился на тысячи кусочков, низкое пламя расползлось между осколками синего стекла.

Джено почувствовал, как его лицо обдает жаром. Перед ним появился огромный глобус, метров двадцать в диаметре. Необычный объект медленно вращался и был точной копией одного из тех маленьких глобусов, которые он видел в большом книжном магазине рядом со школой, в Верхней Плясунье.

Но этот глобус был особенным не только из-за величины. Казалось, что это и есть Земля: по океанам бежали волны, а вода настоящая и горы каменные; отчетливо виднелись реки, города, равнины, озера, холмы и вулканы. Глобус был установлен на массивной деревянной конструкции, упиравшейся в Северный и Южный полюса.

– Изумительно! – бледнея, прошептал Джено.

Босыми ногами мальчик направился вперед, чтобы потрогать этот невероятный мир, но, когда он приблизился, оказалось, что тяжеленная деревянная подставка находится на темно-синем овальном камне, лежавшем на полу. На камне горела огненная надпись: «ГЕНТРИКС».

Джено замер и почувствовал, что его голова начинает кружиться, как глобус перед ним. В ушах снова зашумело, а в голове все быстрее и быстрее рождались мысли.

«Гентрикс… Гентрикс… Гентрикс! По латыни это означает „мать“. Вот именно, мать-Земля! Вот в чем смысл. Значит, это действительно Земля?» – подумал антей, неуверенно вспоминая древний язык, который учил в школе.

Но находиться напротив планеты было невозможно. Следовательно, это была Земля в миниатюре? Ментальная проекция? Поразительный магический объект?

Джено был потрясен: эта живая сфера вращалась прямо у него перед глазами. Желание потрогать ее было непреодолимым: там были настоящие океаны и горные цепи, с которых низвергались водопады. В общем, все казалось реальным.

В порыве воодушевления он приблизился к горящей надписи, стараясь не опалить брюки, и уже протянул к глобусу правую руку, но в этот миг услышал какой-то звук у себя за спиной. Он моментально обернулся. Из кирпичной стены появилось нечто напоминающее бронзовую дарохранительницу, а из пола – пара серебряных пюпитров. На них лежали две толстые книги. Мальчик направился к дарохранительнице, на которой была прямоугольная металлическая пластинка, освещенная тремя зелеными лампочками.

«Интересно, что там внутри?» – в недоумении подумал он.

Джено перевел взгляд на книги: они были идентичными. Одинаковые обложки темно-серого цвета. Без названия.

«Это Перевал Сомнений, я должен наблюдать и действовать. Но нужно сосредоточиться, нельзя допустить ошибку», – подумал юный антей.

Джено пролистал первый том, тот, что лежал на правом пюпитре: на его страницах были только карты разных стран и городов. Раскрыв вторую книгу, он обнаружил, что в ней тоже были географические карты.

«Что это значит?» – озадаченно подумал мальчик.

Он просматривал и просматривал листы, переворачивая страницы, пока не наткнулся на карту крошечной деревушки – Нижнего Колокола.

– Здесь я живу! – воскликнул Джено.

На этот раз эхо не повторило его слова. Вместо этого прямо перед его ногами пол стал влажным. Невидимая рука начала медленно выводить на нем слова, прокладывая их, как бороздки:

«Твой пункт назначения – Нижний Колокол?»

Джено, побледнев, посмотрел по сторонам:

– Кто это пишет? Это ты, сокол? Скажи мне, что это ты. Скажи мне, что ты меня не бросил!

На самом деле Ре был уже далеко и никогда бы не смог оставить эту надпись.

Мальчик запустил руки в кудрявые волосы и воскликнул:

– Нет-нет, не может быть, чтобы это написал сокол. Я должен сосредоточиться!

В это время фраза на полу застыла, а на пюпитре загорелась маленькая фиолетовая кнопочка. Джено посмотрел на нее и нажал: карта Нижнего Колокола исчезла с пюпитра и вновь появилась в дарохранительнице.

«Странное волшебство. Никогда не видел ничего подобного!» – подумал он.

«Ты уверен, что хочешь отправиться в Нижний Колокол?»

Новая фраза появилась на полу поверх первой.

Джено охватило сомнение: вернуться домой или продолжить путешествие? Снова обнять дядю Флебо, прекратив поиски родителей и брата, или идти дальше?

Нет, он конечно же не мог повернуть назад, его пунктом назначения был Аркс Ментис.

– Нет! – закричал он, глядя на мокрый пол.

«Ты не боишься неизвестного?

Ты уверен в своем решении?»

Эти новые надписи вызвали в разуме Джено смятение. Юный антей совсем пал духом. Он смотрел на необыкновенный глобус, вращавшийся перед ним, и слышал, как оглушительно бьется его сердце. Кровь, бежавшая по его венам, казалось, кипела, живот свело, голова закружилась, в ушах снова зазвенело. Джено почувствовал, что его тело цепенеет от страха. Но он сжал кулаки и, собравшись с силами, сказал:

– Мне надо в Аркс. И я хочу попасть туда. Без сомнений.

Легкий ветерок, налетевший со свистом, растрепал его волосы. Почувствовав, как внутри у него разливается сила, он спокойно посмотрел на надпись на полу.

Это противостояние обязательно должно было продолжиться. Так и произошло. Карта Нижнего Колокола опять появилась на пюпитре, на прежнем месте. Теперь дарохранительница снова была пуста.

Джено все понял. Выбранная страница означала, что ты хочешь попасть только в это место, и никуда больше. Мальчик уткнулся во вторую книгу, он знал, что нужно искать: географическую карту Крепости разума. В спешке он принялся переворачивать страницы. Он нашел Париж, Лондон, Гонконг, Нью-Йорк, Рим и маленькие деревушки, разбросанные по всему миру.

«Я никогда не найду Аркс. Наверное, он нигде не обозначен». Джено еще полистал страницы и нашел одну совершенно белую и другую – всю черную.