Текст книги "Кровавый навет (Странная история дела Бейлиса)"

Автор книги: Морис Самюэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Только в последнее время поступающие отовсюду протесты заставляют Советское правительство уступать и соглашаться на выпуск некоторого ничтожного печатного материала, позволяющего евреям частичное самоопределение. Еще несколько десятилетий такого голода, таких ничтожных подачек и эти жалкие уступки никому не будут нужны, так как никого больше не останется, чтобы ими воспользоваться.

Мы могли бы, может быть, взглянуть на первые вспышки сталинского антисемитизма вылившиеся в конечном счете в "дело врачей", приведшие к уничтожению в Советском Союзе (263) большей части еврейской интеллигенции с неоправданной снисходительностью, назвав эти вспышки личными "ошибками" и идиосинкразией Сталина. Но мы видим еще более обескураживающие явления в советском антисемитизме нашего времени; мы замечаем в советской прессе с неровными интервалами* странные высказывания, никак не соответствующие общей схеме коммунистической антирелигиозной политики. Их нельзя рассматривать, как логический вывод из враждебного отношения советского правительства к израильскому государству.

Мы вернее можем судить о значении этих высказываний изучая такое злостное произведение как книгу (в 192 стр.) "Иудаизм без прикрас", написанную Трофимом Корнеевичем Кишко. Эта книга была напечатана осенью 1963 г., но она привлекла к себе внимание не ранее весны 1964 г., когда стали раздаваться энергичные протесты, многие из них от иностранных коммунистов, за пределами С.С.С.Р.

Конечно, мы ожидаем со стороны коммунистов презрительного отношения к любой религии (основанного на их "научной" платформе) и не ждем никаких поблажек для еврейской религии; однако, в этой книге обвинения в обскурантизме и антикоммунизме перерождаются в поносительство всего еврейства, преданного своей традиции. Почти все внимание автора уделено тому, что он считает аморальностью иудаизма – религии, по его мнению, проповедующей воровство, обман и ненависть к людям иных вероисповеданий.

Автор заявляет, что в "Мишне" найдена была следующая интерпретация заповеди: "не укради" – Не укради и не причиняй никакого другого вреда твоим соседям – евреям – хаверим; что же касается "гоев" – людей иных вероисповеданий, то евреи, согласно еврейскому учению, могут присваивать себе их имущество потому что Иегова отдал все богатства иных народов в пользование евреев. Или еще иначе: "Талмуд – моральный развратитель – он прививает дух торгашества и вымогательства – учение Талмуда пропитано презрением к работе. Евреи очень любят разглагольствовать по поводу заповеди запрещающей им лжесвидетельствовать; однако, когда речь идет о благополучии какого-либо еврея, лжесвидетельство и даже ложная присяга – дозволены; все что (264) требуется, учит "святое писание", это опровергнуть в своем сердце данную ложную присягу".

К этому еще добавляется интересный вариант на тему о мировом еврейском могуществе: "Единственная причина почему евреи еще не прибрали к своим рукам решительно всего, это опасение потерять необходимую им рабочую силу других народов". (Предполагается, что такая точка зрения исходит от религиозных евреев, невидимому убежденных в возможности "все прибрать к рукам", если только они этого захотят).

И дальше – в более общих чертах: "Этика иудаизма не запрещает ни постыдного лицемерия, ни позорного взяточничества. Известный толкователь Талмуда – Раши объясняет: "основываясь на библейском учении, евреи, чтобы соблазнить своих врагов должны прибегать к взяткам с первых же шагов; в других случаях, когда им это надобно, они должны проявлять всяческую хитрость".

И еще: "всякие измышления и теории, касающиеся мацы, свиней, воровства, лжи и разврата очень характерны для многих раввинов". После этого следует странный параграф: "При современных условиях, еврейские пасхальные праздники приносят нам, во многих отношениях определенный вред; они порождают презрение к труду и способствуют поощрению национальных чувств среди еврейских рабочих. Празднуя свою пасху, евреи не являются на работу в течение нескольких дней, и таким образом задерживают выполнение плана продукции и нарушают рабочую дисциплину. Все эти пасхальные празднества тем более вредны, что их молитвы, легенды с ними связанные, возбуждают в верующих евреях желание возвращения в Израиль, где их – свободных граждан Советского Союза – превратят в пушечное мясо для Бен-Гурионовской шайки и его хозяев – империалистов".

Следовало бы предположить, что если праздники порождают презрение к работе, то воскресные дни, если их и не соблюдают в религиозном смысле, все-таки приносят государству не меньший ущерб, чем еврейская пасха. Настоящая цель всех этих клеветнических высказываний вполне ясна: с чем автор на самом деле не может примириться, это с (264) существованием национального самосознания евреев, и связанного с ним стремления возвратиться в собственную страну.

Если бы автор откровенно высказался об этом, такое заявление было бы несомненно предосудительно по множеству причин; но он скрыл бы свою злобную нетерпимость, применив открыто антисемитский маневр. Работа, которую Кишко проделал на наших глазах, нам хорошо знакома; у нас не может оставаться сомнений, что он воскресил высказывания Ипполита Лютостанского, а частично и самого отца Пранайтиса (правда, без упоминаний ритуальных убийств). Он пользуется такой же вереницей непонятных слов, вроде "мишна", "талмуд", "раши", "хошен", "мишпат", "хавер", "абот раввин Натан" и т.д. Таинственность всех этих слов должна внушить читателю доверие к глубокой учености автора, в то время как для человека, обладающего некоторой эрудицией, все это является утомительным перечнем давно знакомых и искаженных цитат, выбранных вне контекста, и просто лжи, почерпнутой из классической антисемитской литературы.

Научные квалификации автора в области еврейской религии и истории не были указаны; были даны только хвалебные отзывы о его работе. В кратком предисловии говорится: "Автор этой книги вскрывает для читателя настоящую сущность иудаизма, одной из старейших религий мира, впитавшей в себя все, что есть самого реакционного и антигуманитарного в учении всех существующих религий".

Второе, более длинное предисловие, подписанное "доктором исторических наук" А. Введенским и "писателем Григорием Плоткиным", заверяет нас, что книга эта результат глубокого и добросовестного изучения огромного фактического материала. Нам опять-таки не даны научные квалификации в вопросах еврейской истории ни профессора Введенского ни писателя Плоткина, единственно что нам ясно – еврейская фамилия этого последнего.

Последняя фраза первого предисловия гласит: "Эта книга написана для широкого круга читателей", – иначе говоря, она оказывается предназначена не только для того, чтобы открыть евреям глаза на порочность религии их предков, но также и для того, чтобы оповестить об этом другие народы.

(266) Первое издание вышло количеством в 12 тысяч экземпляров. Многочисленные карикатуры, иллюстрировавшие этот "научный" анализ иудаизма могут соперничать с самыми оскорбительными, появившимися в свое время в "Штюрмере" Штрайхера (– Примечание переводчика: Грубейшая нацистская антисемитская газета, издававшаяся при Гитлере.)

те же отвратительные лица с выпяченными, сладострастными губами и хищными носами, внушающими характеристику алчности и хитрости изображаемых фигур. Эти карикатуры еще больше чем текст книги побудили коммунистов Англии, Франции, Америки, Голландии и других стран поднять протест; надо сказать, что текст точно так же как "исследования" отца Пранайтиса просто не поддается вразумительному обсуждению.

Месяцев через шесть после издания книги, Советское правительство стало проявлять признаки неловкости. Советский "ТАСС" и "Правда" выразили сомнение в точности некоторых утверждений в "Иудаизме без прикрас". "ТАСС" писал: "Определенное количество ошибочных заявлений и иллюстраций могут показаться обидными для верующих и могли бы рассматриваться как проявление антисемитских чувств".*

По-видимому возмущение неверующих, выраженное с силой как коммунистами так и не коммунистами (а среди этих последних было большое количество известных людей не еврейского происхождения), в расчет не принималось.

"Известия" выразили удивление по поводу поднятой вокруг книги шумихи. Они считали, что книга была написана с лучшими намерениями. "Добросовестность брошюры (192 стр.!), писала газета, не оставляет никаких сомнений; правда, надо признать, что в ней содержатся "ошибки", и многие рисунки могут раздражать чувствительность религиозных евреев".** Протесты коммунистов в западных странах как будто не беспокоили газету; по ее мнению "буржуазная" печать всполошилась по пустякам: по поводу маленькой книжонки недавно изданной одним из украинских издательств.

Одно из украинских издательств,*** хотя технически и верно, на самом деле хитрая и бесчестная уловка: речь идет об Академии Наук Украинской Социалистической Советской (267) Республики, в Киеве! Что же это? – Наплыв старых воспоминаний?! – ведь из четырех ученых, участвовавших в тайном сговоре против Бейлиса, трое были профессорами киевского университета! Такое совпадение вызывает грустные мысли; еще печальнее, однако, тот факт, что никто из людей ответственных за "Иудаизм без прикрас", ни ее автор, ни иллюстратор, ни ее заказчик, – не были отданы под суд. Книга, в конце концов, была изъята из обращения, но остается неизвестным сколько экземпляров успели продать? Так обстояло дело весной 1966 года.

Советская цензура в наше время гораздо более строга, бдительна, и умела, чем была царская. То, что книга "Иудаизм без прикрас" находилась в продаже в течение целых шести месяцев, а затем была изъята только под давлением западных коммунистов (и... буржуазии), не оставляет ни малейшего сомнения в сочувствии правительства к факту ее издания.

Впрочем, такое утверждение является наивным преуменьшением настоящего положения вещей: желания правительства очень хорошо проводятся в жизнь в С.С.С.Р., опять-таки гораздо лучше чем они проводились в дни царизма. Если нельзя себе представить, чтобы Голубев и Чаплинский могли осуществить свой заговор против Бейлиса без сотрудничества Щегловитова, то с другой стороны совершенно невозможно, чтобы такой орган как Украинская Академия Наук рискнула издать подобного рода книгу без санкции Москвы.

Случилось так, что эксперимент не удался; благоразумие подсказало, что его надо замять. "Иудаизм без прикрас" только одна из целого ряда антисемитских публикаций, появившихся в Советском Союзе в разное время, и эти публикации, сами по себе, являются только частью упорной антисемитской деятельности советского правительства. Параллель со злом прошлого тут бросается в глаза самым непривлекательным образом, так как нет никаких указаний на то, что русский народ обеспокоен стремлением евреев защищать свое культурное наследие или их желанием праздновать собственную пасху; нет также никаких оснований предполагать, что если бы евреям даны были одинаковые права с другими меньшинствами, и им было бы позволено иметь свои школы (изучение литературы и (268) искусства на идиш), это повлекло бы за собой недовольство народных масс.

Как и в старые времена, и давление, и провокация приходят сверху. Ведь "Иудаизм без прикрас", – книга предназначенная не для евреев, не может быть иначе названа, как провокацией, и такое явление, снова имеющее место в России, особенно нас тревожит.

3.

Мы закончим это исследование вернувшись к некоторым положениям нашего предисловия: уместность сравнения бейлисовского дела с тем, что теперь происходит, только частично вытекает из его антисемитской сущности; эпизод этот имеет значение более общего характера – он знаменует собой извечную борьбу между прогрессом и реакцией.

Можно сказать, что бейлисовское дело при царе, было ранней иллюстрацией использования правительствами 20-го века "Великой Лжи". Тут надо отличать "Великую Ложь" от простой, т.е. той, что уже испокон веков практикуется и правительствами и частными людьми.

Великая Ложь – это не просто ложное изложение фактов – настоящая ее цель уничтожение умственных способностей. Люди ею пользующиеся не делают усилия, чтобы вызвать доверие у осведомленных людей; они относятся с наглым пренебрежением к общеизвестным фактам, прилагая все усилия для уничтожения живой мысли при помощи шума и крика, и непрерывающегося ритма повторений.

Тут надо прибавить что ЛОЖЬ в бейлисовском деле была плохо приурочена к своему времени; ошибочно думать что "Великая Ложь" может быть успешно проведена в любое время, она тоже должна найти для себя какой-то минимальный потенциал восприимчивости. Вот почему "Протоколы Сионских мудрецов" имели больше успеха в 20-ом столетии чем Кровавый Навет.

Дело Бейлиса для нас сейчас поучительно и в том смысле, что оно раскрывает намерения стоящих наверху подчинить себе чувства этического характера; таким образом, люди, (269) находящиеся на службе у государства, обязаны получать свое моральное удовлетворение исключительно в подчинении своему начальству, чьи действия не могут подлежать моральной оценке.

Бейлисовское дело следует изучать во всех его деталях: надо познакомиться со всем этим мерзостным гротеском и подлостью, необходимо почувствовать все бессовестное в нем пренебрежение к самой минимальной пристойности. Только тогда можно понять, что оно нам открыто говорит о всех разрушительных возможностях 20-го века, оно позволяет нам осознать насколько низко может пасть цивилизованный человек в наше время.

Но этот урок будет напрасным, если мы будем продолжать делить мир по категориям добра и зла или если будем пробовать укрываться от опасности. Пора прекратить жить иллюзиями (как мы это делали пятьдесят лет тому назад), что та или иная злая сила никогда больше не возродится в нашем обществе.

(270)

ПРИМЕЧАНИЯ

ПЕРВИЧНЫЕ ИСТОЧНИКИ

А. Стенографический отчет процесса (Стен.), включающий обвинительный акт и множество показаний, предшествовавших процессу, данных разными свидетелями. Все судебные заседания записывались сменяющимися стенографами, и ежедневно, слово в слово, печатались в "Киевской Мысли".

Для того времени это являлось значительным техническим достижением, особенно если принять во внимание, что заседания суда длились 34 дня (от 25 сентября до 28 октября). Они начинались в 10 или 11 утра и продолжались с некоторыми промежутками и перерывами для еды до 11 и 12 ч. ночи, а иногда и позже, включая воскресения и праздники. Работа стенографов являлась единственной в своем роде общественной услугой, хотя фактически выходящие в России или за границей газеты печатали выдержки процесса, часто довольно пространные.

Интерес в России к этому делу был настолько велик, что тираж "Киевской Мысли" возрос в течение процесса от шестидесяти тысяч до двухсот (она рассылалась во все концы России). Согласно тогдашним порядкам русский суд не сохранял дословных записей; только самые важные документы и заявления воспроизводились полностью. Иногда, по требованию обвинителей или защиты, некоторые замечания "включались в протокол".

Весь стенографический отчет был позже перепечатан "Киевской Мыслью" и (по оригинальным матрицам) полностью воспроизведен в 3-х томах, содержащих более тысячи четырехсот страниц двойного размера. Если бы не несколько уцелевших копий протокола (одна из них находится в Вашингтоне, в Библиотеке Конгресса) некоторые события, довольно подробно рассмотренные в этом повествовании, могли бы показаться чистой выдумкой.

Анализ этих событий был также воспроизведен в Европе, и как мы уже указывали раньше, никто из русских консулов и дипломатов, призванных защищать официальную позицию русского правительства, не заявил, что рапорты были не достоверными.

Б. Стенографический отчет Чрезвычайной Комиссии Временного Правительства (КОМИССИЯ – смотреть стр. 124 и в библиографическом отделе: "Падение царского режима").

В. "Красный Архив" (АРХИВЫ) – собрание документов периодически печатавшихся Советским Правительством начиная с 1918 г. (мы тут специально цитируем тома: 44, 46, 54 и 55).

Г. Секретные доклады агентов Дьяченко и Любимова (Агент Д.) Щегловитову через посредство Белецкого.

Д. Автобиографии или Воспоминания Менделя Бейлиса, В. В. Шульгина, В. Г. Короленко, Оскара Грузенберга, Бен-Цион Каца, раввина Мазе, дневники Николая II и его корреспонденция с женой, матерью, Вильгельмом II; Люсьен Вольф цитаты из официальных документов (см. библиографию).

ВТОРОСТЕПЕННЫЕ ИСТОЧНИКИ

"Падение царского режима" – Александра Тагера. (Тагер см. библиографию) английский, слегка сокращенный с русского оригинала, перевод покрывает много материала, использованного нами в первичных источниках. Мы убеждались в каждом отдельном случае, что Тагер заслуживает полного доверия; мы полагались на него для цитат, выбранных из русской печати (за исключением "Нового Времени" и "Речи", которыми мы пользовались в оригиналах) – для цитат из разных публикаций и секретных документов различных министерств, для фотостатов и конфиденциальных документов, переведенных с русского оригинала на английский, (Тагер) цитированных нами на стр. 80-90-91.

Отчет Кучерова о процессе в его: "Courts, Lawyers and Trials under the Last Three Tsars". Отчет Марголина в книге:

"Евреи в Восточной Европе". Отчет Кеннана в "The Outlook," Ноябрь 8, 1913. Полянский (см. библиографию). Газеты или периодические издания использованные нами по мере нашего повествования или же в примечаниях.

Мы имели много бесед с современниками этого процесса проживавшими в Киеве или в других городах России в то время. Некоторые из них присутствовали на разных сессиях суда.

Имена авторов находятся в библиографическом отделе.

Указанная ниже нумерация указывает страницу текста к которой примечание относится.

4 "четверо из них" – Иннокентий IV (1247), Григорий X, Мартин VI (1422), Павел III (1457), кардинал Ганганелли, позже Клементий XI издали в 1758 г. строгий меморандум, клеймивший кровавый навет. Смотреть также Salo W. Baron: "A Social Religious History of the Jews" в 12 томах – том IX.

6 "Дело Дрейфуса" – Самый лучший, сжатый отчет о деле Дрейфуса мы находим у Halasz; самый подробный, в нескольких томах в собрании статей Клемансо. Имеется также блестящая интерпретация: Barbara W. Tuchman, "The Proud Tower" (Нью-Йорк, 1966) и более тщательное исследование: Е. Nolte, "The Three Faces of Fascism" (Нью-Йорк, 1966).

6 "страдавших галлюцинациями" – по поводу дальнейших замечаний об антисемитизме смотреть примечание 25.

7 "анти-дрейфусизм" – Относительно связи между анти-дрейфусарами и петенистами смотреть: Anthony Hartley "The Extreme Right in French Politics," Encounter. Nov. 1964. Моррас был петенистом и коллаборантом во время немецкой оккупации во Франции; приговоренный к пожизненному заключению, лишенный всех прав в 1945 г. его первой реакцией было написать книгу воспоминаний сороколетней давности: "C'est la revanche de Dreyfus!".

8 "Протоколы Сионских мудрецов" – для полного знакомства с развитием текста "Протоколов Сионских мудрецов" смотреть: Herman Bernstein.

9 "была написана о Бейлисе"– книга Тагера: "Падение царского режима" – мы о ней говорили в введении к этим примечаниям.

10 "мы стояли тогда" – цитаты из: Francis Thompson "An

Anthem of Earth".

12 "влиять на ход истории" – цитированное из: Maurice

Samuel, "The Great Hatred" (New York, 1940).

15 "Настало время!" – Кеннан.

15 "ребенок ли пропадал"" – фактические случаи, много раз приведенные в The Jewish Chronicle of London. (Лондонская Еврейская Хроника).

16 "должны стремиться к этой цели" – Тагер (Лондонская Еврейская Хроника).

18 "Киевская жандармерия" – "Охрана" – предвещала коммунистическую Чека, и разные ее перевоплощения.

19 "Примите это к сведению" – Тагер.

19 "Русское Знамя" – Тагер.

20 "будет сказано ниже" – тут был другой случай, не принятый в свое время во внимание. 8-го марта – за два дня до налета полиции на квартиру Чеберяк, ростовщик у (274) которого она оставила вещи, позже оказавшиеся крадеными, встретив ее на улице подозвал городового и ее арестовали; со свойственным ей самообладанием и находчивостью, назвав фальшивую фамилию и предоставив различные объяснения она умудрилась улизнуть во время допроса. Опознана она была только годом позже когда на нее донес ее любовник Миффле. (Стен. Отчет).

21 "Невинную женщину" – Тагер.

22 "Нет для этого доказательств" – Стен. Отчет.

25 "Всякое здоровое общество" – Тагер. Эта передовая статья поясняет превращение анти-иудаизма в антисемитизм (из религиозно-социальной в расовую и "научную" идеологию), во второй половине 19-го века. Французские и немецкие писатели указывали путь, последние как и следовало от них ожидать, с проявлением большей эрудиции; Россия следовала за ними. Народы средних веков желали и даже настаивали чтобы евреи переходили в христианство; они предоставляли им тогда все права и привилегии, которыми пользовались рожденные христиане (правда, мы не можем знать какова была бы их реакция если бы евреи стали массами переходить в христианство). Однако современное общество менее религиозное, более зависящее от соревнования, становилось все менее восприимчивым к частым случаям обращения евреев в христианство чем это было в средние века. Согласно книге Маттиаса Мизеса: "Der Ursprung des Judenhasses", русский Синод докладывал, что между годами 1835-1895 шестьдесят тысяч евреев перешли в православие, не считая не зарегистрированных, примкнувших к другим христианским религиям.

С восстановлением всех гражданских прав, крещеным евреям, согласно их индивидуальным талантам, свободно открывались двери в академический мир или в правительственные учреждения, дававшие им возможность оказывать влияние на ход событий. Русские антисемиты рассматривали этот закон, открывавший евреям путь к свободе и продвижению в их карьере, с тревогой, а иногда со злобой. Антисемитизм все еще оставался помесью расизма с религиозной нетерпимостью, но расовые чувства начинали преобладать.

Согласно точке зрения расистов евреи неспособны к ассимиляции; в Германии, где евреи тоже в большом количестве переходили в христианство, Евгений Дюринг уже в 1901 г. пришел по этому вопросу к "логическому" заключению: в пятом издании своей: "Die Judenfrage" он писал: "Теперь, на пороге нового века уже неуместно говорить о привычных полумерах применяемых против (275) еврейской напасти среди народов; по моему глубокому убеждению единственный правильный ответ на еврейский вопрос это истребление всей этой сомнительной человеческой породы".

С этим провозглашением "еврейской напасти среди народов" и их неприемлемостью где бы то ни было, при каких бы то ни было условиях, дорога уже была расчищена для "окончательного решения вопроса", примененного нацистами. Дюрингу бесспорно принадлежит первое место в сдвиге антисемитизма религиозного в сторону расового. Дюрингский антисемитизм точно также как и дрюмондовский, или же тот, что выражен в "протоколах сионских мудрецов", был несомненно порожден галлюцинациями. (Однако, Энгельс в своих анти-дюрингских писаниях характеризует эту патологию самым банальным образом: исключительно в экономическом ее аспекте).

25 "убийц мальчика" – Тагер.

27 "Высшая власть" – Тагер и Чрезвычайная Комиссия" – обе инстанции свидетельствуют, что Николай II получал регулярные доклады о деле Бейлиса от Щегловитова и других.

27 "и девятнадцатилетним Голубевым" – Чрезвычайная Комиссия.

29 "Как Кушнир публично признался" – о том что он сознался свидетельствуют Кеннан и В. Д. Набоков.

33 "Чиновник правительственной администрации": "Агент Д." – смотреть стр. 173, а также в Примечаниях – Первоисточники Г.

33 "Редкий тип преступницы" – Лазарь Коган.

35 "Во время погрома в Киеве, в 1905 г." – детали киевского погрома мы находим в рапорте сенатора Тюро (члена Русского Верховного Суда), приведенного Фрумкиным. В рапорте сенатора Кузьминского об одесском погроме (тоже у Фрумкина) говорится, что генерал-губернатор появившийся на сцене в разгар погромов снял шапку перед погромщиками и сказал им: "спасибо вам, братцы", а еврею, которого били, просившего его о защите: "ничего не могу сделать, вы хотите свободы – вот вам свобода жидовские свиньи!".

Другие погромы описанные русскими чиновниками тоже перечислены у Фрумкина.

36 "Андрюша был незаконным ребенком": характеристика Андрея Ющинского взята из стенографического отчета, который содержит большое количество свидетельских о нем показаний. Среди них было много показаний детей; они показывали через два с половиной года после (276) Андрюшиной смерти, но некоторые из показаний были даны раньше, до суда. Однако никто ни из детей ни из взрослых никогда не сказал чего-либо предосудительного об Андрюше. Учитывая показания всех этих свидетелей, а также тех людей в чьих интересах было Андрюшу оговаривать, у нас получается вполне ясное впечатление о характере мальчика. Такое же суждение, с некоторыми изменениями, применимо почти ко всем членам его семьи; никто не опровергал, что у его тетки Натальи была святая душа.

37 "К знаменитой "династии" раввинов" – слава семьи Шне-ерсон началась с Шнеера Залмана (1747-1812), основателя "Хабада" – ветви хассидизма. Последний хассидский раввин, Менахем-Мендель Шнеерсон живет в Бруклине (см. Герберт Вайнера в "Комментарии" март и апрель 1957 г.).

45 "проявил интерес к этому делу" – Герман Бернштейн, в его отчете о бейлисовском деле – Американский Еврейский Ежегодник" (1914-1915).

47 "более способным человеком" – характер и методы Кра-совского наглядно выступают из множества его показаний на процессе; все его замечания касающиеся психологии убийц были тонкими и проницательными.

48 "про ссору с Андрюшей" – Стенографический отчет со слов Красовского.

51 "противились заговору" – Марголин подробно описывает борьбу между Фененко и Чаплинским; он самого высокого мнения о характере Фененко.

52 "все данные, чтобы ее разоблачить" – Тагер. Это свидетельство не фигурирует в семи томах: "Падение царского режима". Мы предполагаем что оно выбрано им из одного из официальных документов, ошибочно переименованных Тагером.

52 "признаков ритуального убийства" – смотреть выше.

53 "Он игнорировал собранный мною материал" – смотреть выше.

54 "что он был Мендель Бейлис" – для портрета Менделя Бейлиса мы читали его автобиографию: она имеет особенную ценность для его личной характеристики. Также рассказы и воспоминания людей, лично его знавших. Конечно, в стенографическом отчете имеется много автобиографического материала. Газеты, покрывавшие процесс, отзывались с неизменной похвалой о поведении Бейлиса на суде.

59 "Такой многочисленной стражей" – Бонч-Бруевич.

61 "комитет из представителей еврейской общественности" – нам дан частичный список комитета, составлявшего (277) защиту Бейлиса; Я. М. Маковери, последний из еще оставшихся в живых его членов (Октябрь 1965 г.), в его "Личных воспоминаниях", а также в "От кишиневского погрома до дела Бейлиса" (Париж, 1963 г.), где сотрудничали кроме самого Маковери, фабрикант Л. И. Бродский, раввин С. Аронсон, Арнольд Марголин, Марк Зайцев (сын Ионы Зайцева) и Др. Быковский, главный врач зайцевской больницы.

62 "приведенный к следователю" – все показания содержатся в стенографическом отчете.

63 "Чеберяк" принадлежит – Тагер.

67 "ублажал его водкой" ссылки на пьянство часто встречаются по мере развития дела. Бразуль-Брушковский (см. стр. 142) и Красовский постоянно подпаивали и Чеберяк и сестер Дьяконовых (см. стр. 193), Махалин и Караев пробовали напоить Сингаевского, чтобы вырвать у него признание (см. стр. 149); Казаченко (см. стр. 77) также как муж и жена Шаховские был пропойным пьяницей. Что же касается Волковны, то она никогда не была представлена в трезвом виде, разве что когда она появлялась в суде, где впрочем некоторые другие свидетели выступали "под парами". Однако, согласно русской классической литературе, русские люди пили и шампанское и водку по любому поводу.

"начал он допрос" – начиная с вопроса судьи Болдырева:

"что вы знаете об этом деле?" (см. стр. 69) вплоть до показания Волковны "они мне велели уйти, я и ушла" (см. стр. 69) – мы цитируем из мемуаров раввина Мазе, относящихся к процессу. Это единственное наше отступление от стенографического отчета, в этом месте очевидно сокращенного. Раввин Мазе, окончивший юридический факультет в России, присутствовал на процессе в качестве эксперта по еврейской религии.

72 "отца Сенкевича" – отец Сенкевич написал для Чеберяк петицию царю, которую он подал ему во время его приезда в Киев, в сентябре 1911 г. В этой петиции отец Сенкевич особенно подчеркнул, что жизнь Чеберяк была "безупречной жизнью труженицы", но что она по какой-то неизвестной причине была на подозрении в связи с убийством Ющинского.

74 "по поводу похищения Бейлисом Андрюши" – Тагер.

78 "скоро начнется еврейский погром" – Стенограф, отчет.

80 "о ритуальном характере убийства" – фотостат с оригинального письма у Тагера.

81 "сделаны после смерти" – Тагер.

82 "четыре тысячи рублей" – (см. стр. 170).

(278)

84 "ведущих медицинских экспертов" – из (см. библиографию). Мнение западных ученых было единодушным: Оболонский, Туфанов, Сикорский и Косоротов сделали свои заключения в полном противоречии с фактами, представленными в первом рапорте Оболонского – Туфанова, а также ранее указанными Карпинским. Страны представленные в "Der Fall Justchinski" – Германия (5 мнений), Австрия

(2, одно из них с двумя подписями), Швейцария (1 мнение), Англия (1 мнение с тремя подписями), Франция (1 мнение с двумя подписями). Профессор А. Халберда (Вена) писал: "Согласно рапортам экспертов нет никаких оснований для предположения, что смерть наступила вследствие полного обескровления внутренних органов. После первого вскрытия тела (прозектором Карпинским), мускулы были обозначены красным, а селезенка красно-коричневым; описание органов сделанное после второго вскрытия (Оболонским-Туфановым), тоже не приводит к заключению, что смерть наступила вследствие полной утечки крови. По моему мнению содержание рапорта не доказывает, что тело было полностью обескровлено, хотя и была большая потеря крови. Головные раны же без сомнения были нанесены еще живому мальчику, раны на ягодицах – когда он умирал или уже после его смерти. Мы можем определенно заключить (судя по большому количеству ран), что жертва была подвергнута пыткам. Вся эта кровь, состояние возбуждения понятное у убийцы, объясняет бессмысленность причиненных ранений. Если бы убийство было совершено с целью собрать как можно больше крови, количество сравнительно малых и наудачу нанесенных ран не могло бы послужить этому умыслу..."