Текст книги "Марк Твен"

Автор книги: Морис Менлельсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Но дело было не только в том, что на долю Ганнибала, города «границы», лежащего на пути к еще более дикому, неосвоенному Дальнему западу, падало особенно много драк и убийств. Ночные кошмары, бросившие черную тень на детство Сэма, связаны и с религиозным воспитанием, которое получил он и его ближайшие друзья.

Однажды в самый полдень на главной улице Ганнибала было совершено убийство – подстрелили бедного старого Смарра. Чтобы облегчить старику путь на тот свет, кто-то положил ему на грудь огромною старинную библию. Книга не давала старику дышать, она увеличивала его мучения и ускоряла агонию. По ночам Сэму стали сниться кошмары: он задыхался под давящей тяжестью огромной книги – библии. Суровость протестантской религии давила и угнетала Сэма Клеменса и окружавших его, как эта чудовищная библия. Джейн Клеменс, маленькая, хрупкая женщина, по-своему добрая и ласковая, была строгой пресвитерианкой, верившей во все муки ада, которые ожидают грешников после смерти. И эту веру она передала своим детям, даже такому неисправимому грешнику и шалуну, как Сэм.

Все, что происходило вокруг Сэма, все ужасы жизни маленького красивого городка, казалось, имели свое божественное предназначение. Их придумывало провидение специально для того, чтобы наставить Сэма к лучшей жизни. По ночам ребенок испытывал страх смерти, ощущал над собой существо, у которого нужно, унижаясь, вымаливать прощение.

Однажды свалился с баржи и утонул маленький грешник, по имени Лем. В ту же ночь над Ганнибалом разразилась гроза, которая продолжалась до самого рассвета. Свистел ветер, дрожали окна, дождь падал сплошным потоком, сверкала молния, и гром точно разрывал мир на части. Приятели Лема в ту ночь думали не о погибшем друге, а о себе. Каждый раз, когда вспыхивала молния, мальчикам казалось, что приходит и их последняя минута. Страшный, мстительный бог с мелочной придирчивостью следил за поступками людей, готовый утопить, сжечь, растерзать на части нераскаявшихся грешников. Чтобы умилостивить это существо, нужно, конечно, аккуратно ходить в церковь и воскресную школу. Когда через несколько недель после смерти Лема утонул другой мальчик, примерного поведения, знавший наизусть три тысячи стихов из священного писания (в эту ночь снова была гроза), новые муки овладели Сэмом и его товарищами.

Воспоминания об одном страшном случае долго мучили Сэма. Пьяный бродяга, посаженный за что-то в тюрьму, попросил мальчиков принести ему спичек. Сэм удовлетворил его просьбу. Бродяга поджег тюрьму и сгорел вместе с нею. С тех пор кошмары не давали Сэму покоя. Ему становилось не по себе уже при приближении ночи.

Молитвы – дома, в школе, в церкви и в воскресной школе – занимали большое место в жизни семьи Клеменсов. Смерть брата Бенджамина (Сэму тогда было семь лет) послужила основой для многозначительных религиозных уроков.

Много страшного слышали дети от негров. На ферме дяди Кворлза жила в маленькой избушке уважаемая неграми-рабами и детьми седая негритянка. Про старуху говорили, что ей тысяча лет и что она беседовала с самим Моисеем. Круглая плешь на ее голове, по убеждению детей, была вызвана испугом при потоплении египетского фараона. Старуха знала всевозможные молитвы, умела «изгонять бесов» и была замечательной рассказчицей.

В Ганнибале все относились к рабству, как к чему-то естественному, раз и навсегда установленному; над этим не приходилось задумываться. Но благословенная обильная земля, на которой родился шалун Сэм, была землей ужасов рабства, и это в свою очередь не могло не оставить следа в душе мальчика.

Штат Миссури соединял в себе особенности американского Запада и американского Юга. Отдаленный от старых Южных штатов, Миссури все же отразил как в своем укладе, так и в составе жителей влияние плантаторского Юга. Вопрос о том, существовать ли рабству во вновь создаваемом штате Миссури, в свое время вызвал в американских законодательных органах ожесточеннейшую борьбу, имевшую историческое значение. Борьба эта вызывалась как экономическими соображениями – стремлением штатов расширить рынок сбыта рабов-негров, так и политическими. Юг, менее населенный, нежели Север, мог защищать свои привилегии главным образом через ту палату Конгресса США – сенат, в которой представительство строилось не по численности населения, а от всех штатов поровну (по два сенатора). Следовательно, необходимо было добиваться увеличения числа штатов, где разрешалось рабство. Борьба по этому вопросу в конце концов (в 1820 году) завершилась компромиссом. Миссури был признан рабовладельческим штатом, но был создан новый, свободный штат – Мэйн.

Рабство в Миссури не нашло такого распространения, как в собственно Южных штатах. Рабы оставались в значительной части домашними слугами, но и здесь имелись фермы с десятками рабов.

В детстве Сэм был свидетелем того, как белый за какую-то пустяковую провинность ударил раба куском железа по голове. Негр упал, не проронив ни звука, и через час умер. Избивали негров по каждому поводу. Даже Джон Маршал, редко наказывавший своих детей, без конца сек мальчика-раба.

Сэм видел однажды, как шестеро мужчин привели беглого негра. Детям внушали, что беглые негры хуже диких зверей, но жутко было слышать стоны избиваемого до полусмерти человека.

Жизнь была страшна для негра – это понимали даже дети. В любую минуту его могли продать «вниз по реке» – на плантации Юга, где рабы недолго остаются в живых. Детей отрывали от матерей. Негр-мулат, будь он даже совсем белым по цвету кожи, полностью принадлежал своему хозяину, тот мог делать с ним, что угодно. Недаром «загробное царство доброго черного бога, который ждет своих безмерно уставших детей на реке Иордане», представлялось неграм царством счастья.

Действительность для негров – и для детей белых – казалась наполненной привидениями, таинственными звуками, колдовством, смертельными опасностями. Крик совы, вой собаки – все имело свой страшный смысл. Ночью появлялись таинственные существа без рук, без ног, без головы. В темноте всегда можно было ожидать, что Кто-то схватит тебя за горлом – ржет быть, это кровожадный вампир. Глаза зверей горели ночью особенным, неестественным огнем. Души покойников долго бродили по миру и иногда вселялись в других людей. Кладбище казалось местом, полным своеобразной жизни, страшной для тех, кто еще дышал. Колдуньи могли лишить человека сна, счастья и даже умертвить его. Если ночью мышь грызет вашу одежду, значит вы обречены на смерть. От этих ужасов нужно защищаться талисманами, нашептываниями, особыми знаками. Нужно знать слабые места колдунов и вампиров, чтобы отвести от себя дурное влияние; это целая «наука»– борьба со страхом неизвестности. Негры учили детей пользоваться солью и перцем, заячьими лапками, костями мертвецов и кладбищенской землей, чтобы защитить слабого человека от страшного скрытого врага. Но все эти талисманы и заклинания часто теряли свои магические свойства. Все время вступали в действие новые и новые страшные силы, против которых у негров не было никакой защиты.

Когда Дженни была продана, семья Клеменсов взяла в услужение маленького Сэнди, которого оторвали от его семьи, жившей в Мерилэнде (штате, растившем рабов «на вывоз»). Однажды этот мальчик запел. Сэм потребовал, чтобы Сэнди замолчал. Мать сказала сыну: «Он никогда больше не увидит свою мать; если он еще в состоянии петь, не станем ему мешать».

Но даже ребенок, лишенный матери, не вызывал мысли о том, что рабство отвратительно. Церковь, заставлявшая белых до мельчайших деталей расследовать показания своей совести, никогда не осуждала рабства с амвона, оно принималось без каких-либо сомнений и на совести людей следов не оставляло.

Лучшими друзьями белых детей были негры. Они заботливо воспитывали детей своих хозяев, несмотря на то, что были рабами. И все-таки отпустить на волю негра, чью-то. собственность, было немыслимо. Это противоречило не только установленным законам, но и чувству собственного достоинства. Ни Сэм, ни его приятели не пошли бы на такой шаг, как помощь беглому негру. Это был бы низкий, греховный поступок, бог расправился бы с человеком, нарушившим подобным образом права собственности.

Аболиционистов, сторонников освобождения рабов, считали опасными сумасшедшими. Если они осмеливались открывать свои убеждения перед белыми или – что того хуже – перед неграми, их нужно было уничтожать, как бешеных собак. В детстве Сэм был свидетелем казни аболициониста Гарди. Было чудом, что его не убили сразу, а повесили после судебного разбирательства. Гарди помог негру бежать из рабства, а когда полицейский пытался задержать беглого раба, убил представителя закона.

В день, когда должно было совершиться повешение, в деревушку собрались фермеры со всей округи. Привезли даже детей. Зрители ели пироги, пили крепкий сидр и читали местную газету, где дело Гарди было полностью описано. Это был праздник для всей округи. Веревка, на которой повесили Гарди, была раскуплена по кусочкам.

Правда, расправа над Гарди вызвала подъем аболиционистских настроений. Несколько местных жителей – кузнец, печатник, пекарь и другие – создали тайное общество. Главным врагом аболиционистов оказался местный священник. В конце концов кузнец был тоже повешен и умер со словами: «Смерть тиранам!» Общество аболиционистов продолжало существовать и расти.

В Ганнибале имелись люди, которые осмеливались помогать беглым неграм., порою вопреки собственной выгоде. Одним из таких был старший брат Тома Бланкеншипа – Вен, пользовавшийся еще менее завидной репутацией, чем Том. Однажды во время рыбной ловли Бен Бланкеншип наткнулся на беглого негра. Все законы обязывали Бена сообщить властям о своем открытии. Поимка негра доставила бы Бену много почестей, кроме того, за беглого негра была назначена большая награда– пятьдесят долларов. У Бена было очень много оснований выдать негра. И все же он этого не сделал. Бен помог беглецу спрятаться в болоте, носил ему пищу, дружил с ним. Негра выследили, за ним устроили погоню. Опасаясь от погони, беглец утонул.

Сэм знал обо всем этом. И знал не только с чужих слов. Однажды, когда Сэм и его приятели купались на том месте, где утонул беглый негр, из воды поднялась по пояс фигура утопленника. Тело, очевидно, находилось под запутавшимися в зарослях бревнами – много их несет течением Миссисипи – и затем всплыло на поверхность. Мальчики в ужасе бежали – утопленник мог принести несчастье.

ВЫСОКАЯ ЛОЦМАНСКАЯ РУБКА

Умирая, Джон Маршал Клеменс оставил семье только купчую на землю в Тенесси. Ни денег, ни другого имущества уже не было. За несколько лет до смерти Клеменс предпринял путешествие в Джеймстаун в надежде выгодно продать хоть часть земли, но лишь бесполезно истратил много денег. Конечно, земля в Тенесси в будущем принесет богатство. Но пока семья оставалась без средств к существованию. Надежды, которыми всегда жили Клеменсы, – вот придет их час, отец выкарабкается из затруднений, обеспечит детей, – эти надежды окончательно рухнули.

Переселенцы в пути на Дальний запад. Современный рисунок.

Ганнибал – маленький скромный городишко в молодом Западном штате Миссури. Вокруг Ганнибала не было таких крупных плантаций, как в старых Южных штатах—= Виргинии, Северной и Южной Каролине, Георгии. Большинство жителей округи – свободные фермеры с относительно небольшими земельными участками. Имелись здесь и безземельные обнищавшие поселенцы. Некоторые из них отправлялись еще дальше на запад. Именно в Миссури в 1841 и 1846 годах составились первые группы переселенцев – через материк – в Калифорнию. Это было трагическое путешествие. Часть переселенцев погибла в пути. Оставшиеся в живых терпели страшные лишения. Чтобы не умереть от голода, приходилось есть своих умерших товарищей. Так была проложена дорога через весь континент к Тихому океану.

В Ганнибале не было особенно богатых людей, как на Юге и на Востоке. Но и в Ганнибале, с его фермерской демократией, чувствовался душок южного аристократизма; крупные фермеры, состоятельные торговцы, удачливые юристы не забывали разницы между собой и людьми наемного труда.

Дети Клеменсов – потомки виргинских джентльменов и английских Лэмптонов – были вынуждены зарабатывать на жизнь физическим трудом. Орион стал рабочим – наборщиком. Какая судьба ждала Сэма?

Когда через несколько месяцев после смерти отца Сэм заявил, что не хочет больше посещать школу, мать выслушала его без огорчения. Двенадцатилетнему мальчику нужно начинать работать.

Сэм не любил школу. В школе его часто наказывали. Сэм – фантазер, он придумывал невероятные истории, а учительница называла его лгуном. Да. и как можно сидеть спокойно и заниматься скучными уроками, когда Миссисипи так близко, когда до лесов, полей и пещеры – рукой подать? Сэм боялся божьей мести за непослушание, но скука обязательного чтения молитв и отрывков из библии заставляла преодолевать этот страх.

Хорошо читать Сэм научился быстро, а писал даже грамотнее других. По диктанту он лучший ученик в классе, и медаль за орфографию всегда достается ему. Зато медаль за хорошее поведение обычно получает Джон Ро-Бардз. Разнообразия ради Сэм и Джон иногда обмениваются своими медалями.

Другие науки Сэма не интересуют. Он не собирается просиживать часами над книжкой, как, например, Генри. Учительницы, соседи и даже родные были не слишком высокого мнения об умственных способностях этого непоседливого мальчишки.

Сэм говорил как-то особенно медленно, растягивая слова. Иногда тягучим своим голосом Сэм расскажет какую-нибудь шутку, и самый контраст между содержанием его рассказа и манерой передачи заставляет слушателей смеяться. Такую манеру речи он перенял у матери.

Орион регулярно присылал из Сэнт-Луи часть своего заработка. Сэм Клеменс был отдан в ученики к Аменту – владельцу ганнибальской газетки и типографии. Ученику полагались одежда и питание, и Сэм донашивал старое, с хозяйского плеча, платье, которое было ему непомерно велико. Кормили плохо, но Сэм вместе с другими учениками таскал по ночам картошку и лук из хозяйского погреба.

Оказалось, что Сэм – неплохой наборщик. Он же разносил по домам подписчиков специальные выпуски газеты с сообщениями о ходе войны с Мексикой (в результате этой войны западная граница Соединенных Штатов дошла уже до самого океана).

Закончив дневной урок в типографии еженедельного «Миссурийского курьера», Сэм спешит на реку (теперь он – один из лучших пловцов во всем Ганнибале!), на вечеринку или на прогулку с приятельницами. Со школьной скамьи Сэм влюблен в хорошенькую Лору Хокинс. Иногда Сэм остается в типографии, чтобы набрать и отпечатать на бумажной или шелковой ткани текст понравившейся песни в подарок друзьям.

В свободные часы Сэм охотно отправляется к неграм послушать пение. Негры поют о своей тяжелой доле. «Я чувствую себя сиротой, о, да, господи, далеко от дома…» «Звучит труба в моей душе… Я хочу быть, где покой». Негры хорошо танцуют – в бешеном ритме, забывая обо всем. Никто так не умеет петь и танцевать, как негры. Иногда в Ганнибал приходит специальный пароход с труппой бродячих актеров, с комиками, которые играют хитрых янки и ленивых негров, с акробатами и целым оркестром. Бродячие актеры оставляют жителям городка новые песни, баллады о том, как «из груди ее выросла красная, красная роза», шуточные, любовные и страшные песни.

Сэм тоже любит петь и хорошо танцует. А в Ганнибале есть где потанцевать. Танцуют в школах, в пустых сараях, на свежем воздухе – был бы только скрипач.

О своем будущем Сэм не задумывался. Иногда только ему приходила мысль о том, что хорошо бы стать бродячим наборщиком, повидать свет. Работа всюду найдется.

Брат Орион твердо решил выбиться в люди, не вечно же быть наборщиком! В Ганнибале продавалась маленькая газета. Во всех городках были свои еженедельные газетки с пышными названиями, со стихами, латинскими афоризмами, большим количеством анекдотов и новостями из местной жизни. Зачастую всю работу по выпуску газеты делал один человек. В Ганнибале с населением в три тысячи человек было пять газет. Орион все рассчитал. Он недорого купит «Джорнал». Кроме него самого, в газете будут работать братья Сэм и Генри. Редактором, конечно, будет Орион, братья – помощниками только по типографской части. Своя газета даст Ориону Клеменсу известность, а там… В своих мечтаниях Орион заглядывал далеко.

Генри было только одиннадцать лет, когда его взяли из школы и поручили Ориону и Сэму.

Пятьсот долларов на покупку газеты были получены взаймы из десяти процентов годовых.

В своей газете Орион давал поучительные передовые, помещал политические новости. Много места занимали сообщения о приездах и отъездах, семейных событиях и прочих делах местных жителей, вплоть до покупки коровы. Печатались также анекдоты, шутки, рассказы. В обмен на свою газету редактор получал много изданий и… ножницами он пользовался свободно. Никто не был за это в претензии – забавная заметка, опубликованная в одной какой-либо газете, зачастую перепечатывалась десятками других.

В газетах, приходивших в Ганнибал из разных концов страны, Сэм прежде всего читал комические сценки, обычно написанные ломаным, шуточным языком, записи рассказов, которыми обмениваются мужчины на пристани, на бочке у какой-нибудь лавки, на барже, на привале во время охоты, на вечеринке.

Многие из этих рассказов Сэм слышал и раньше от негров и бродяг, переселенцев и матросов, от приятелей-наборщиков. Всюду, где собиралось несколько человек без особого дела; кто-нибудь обязательно начинал рассказывать необыкновенные истории. Сотни фантастических и занимательных рассказов знали жители Юго-запада о Давиде Крокете, о Буне, Финке, Беньяне. Кроме Беньяна, все это были живые люди, люди «границы». Как и тысячи других американцев, они дрались с индейцами, плавали по Миссисипи, захватывали новые земли. Но в легендах, создаваемых об этих героях Запада, они стали совершать все более трудные, нечеловеческие подвиги, они превратились в полубогов.

Из глухих лесов и гор западного Тенесси вышел человек по имени Давид Крокет. В 1828 году его избрали членом Конгресса, и он поехал в Вашингтон, чтобы показать, каких людей растит «граница». На Западе люди умеют драться, охотиться за крупным зверем, умеют делать политику и много пить. На Западе умеют также рассказывать истории, от которых у франтов из Восточных штатов душа уходит в пятки. Крокет умер через шесть лет после своего появления в Вашингтоне, но успел выпустить несколько книжек о своих приключениях и героических делах. После смерти Крокета каждый год о нем появлялись все новые рассказы и книжки. О Крокете говорили, что он жутко уродлив. Стоило ему засмеяться своим ужасающим смехом, и звери падали, как подкошенные. Он ездил верхом на крокодиле, высекал огонь из руки, чистил зубы вилами, утолял жажду, выпивая Миссисипи до дна. Еще ребенком Крокет связывал буйволов хвостами, приносил домой тигрят, а став взрослым, взобрался на Аллеганские горы и прикрутил хвост комете.

Даниэль Бун был бесстрашный охотник. Одним из первых он проник на территорию будущего штата Кентукки, дрался с индейцами сотни раз и всегда с неизменным успехом, как о том говорили легенды.

Могущественнее всех рисовался лесоруб Поль Беньян из Северной Дакоты, один из самых любимых героев американского народа. О нем рассказывали, что по своему желанию он изменяет поверхность западных земель. Захочет Беньян – и выроет целый залив, захочет – перенесет гору на новое место, где ему нужен наблюдательный пункт. Беньян срезает окаменелые леса серпом и превращает лесистые местности в пустыни. Он могуч, как природа «вольного Запада». Он даже сильнее природы. Беньян как бы воплощает в себе дерзость и силу людей, бросивших вызов природе, людей, проникающих» в глухие места гигантской колонизируемой страны, которая встречает пришельцев грозными метелями, песчаными бурями, жарою безводных пустынь, стрелами индейцев и угрозой нападения диких зверей.

Имена гигантов Запада были известны всем. Рассказывали истории и про рядовых охотников, речных пиратов, жителей лесов, таких же предприимчивых, настойчивых, бесстрашных – подлинных покорителей «границы». Конечно, эти люди непрочь прихвастнуть, преувеличить свои успехи, свою силу, непрочь приврать, но это не беда – ведь на Западе с его просторами все – огромное, мощное, бескрайное, не так, как в этих хилых Восточных штатах.

На Миссисипи, прежде чем вступить в драку, матросы разыгрывали целые состязания в хвастовстве.

Один скажет:

– Я человек, я лошадь, я целая упряжка, я могу уложить любого человека во всем Кентукки, клянусь богом.

Другой:

– Я крокодил, получеловек, полулошадь, могу уложить любого человека на всей Миссисипи.

Так пытались запугать друг друга люди «границы», готовясь к драке. Но хвастали не только смелые люди. Часто пускались в хвастовство и трусы, и это уже было смешно.

На Западе было широко развито народное творчество, построенное на бытовом материале и часто связанное с легендарными преувеличениями. Здесь же зародились пародийные, псевдогероические персонажи, особый «хвастовской жанр» американской литературы.

Сэм честно выполнял свои обязанности в типографии Ориона. На большее участие в газете он не претендовал. Но дела ганнибальской «Джорнал» были далеко не блестящи. Конкуренция других газет не давала Ориону покоя. Он переменил название своей газеты, стал скуп, попробовал повысить подписную цену. Тираж газеты продолжал снижаться.

В трудную минуту Орион вспомнил о наследстве отца и отправился в Тенесси – была надежда продать хоть несколько тысяч акров этой многообещающей земли.

Место хозяина и редактора занял на время Сэмюэль Клеменс, которому было всего пятнадцать лет. Сэм знал, что другие провинциальные газеты далеко не всегда соблюдают солидный, скучный тон, характерный для газеты благоразумного чудака Ориона. Сэм начал печатать сообщения довольно скандального характера о местных жителях. Газетка сразу приобрела остроту. Конечно, основной огонь был направлен против редактора конкурирующей газеты. Поговаривали, что этот джентльмен страдает от несчастливой любви. Редактор Клеменс опубликовал пространное сообщение с указанием всех имен и фамилий и даже с иллюстрацией: влюбленный редактор лезет в воду с шестом – он намерен утопиться. Номер газеты был расхватан местными жителями и прочитан с большим интересом. Последовал ряд других сенсаций, рассчитанных на повышенный спрос читателей.

Когда Орион вернулся (поездка оказалась бесплодной), он был потрясен выходками мальчишки Сэма, Орион принес извинения обиженным и решительно изгнал брата из редакционного отдела газеты.

Сэм записал несколько анекдотов и послал их в газету, издававшуюся в Бостоне. В мае 1852 года в этой газете была напечатана сценка, подписанная инициалами С. Л. К. В ней рассказывалось, как некий франт «с убийственными усиками» сошел с парохода в Ганнибале и, чтобы порисоваться, приставил револьвер к груди первого попавшегося лесоруба. «Наконец-то я тебя нашел… Молись!» вскричал франт, полагая, что этот провинциал запросит пощады. Но лесоруб размахнулся и с такой силой ударил франта, что тот упал в реку.

Это был подлинный юмор «границы». Грубый, сильный лесоруб или фермер Запада показан героем рядом с хвастливым, фатоватым жителем Восточных штатов.

Газета, в которой была напечатана сценка Сэма, пользовалась большой популярностью. Ее издавал Бенджамин Шилабер, автор юмористических повествований о вдове Партингтон и ее сыне – шалуне Айке. В этой же газете печатались юмористические рассказы Феникса и молодого наборщика газеты Чарльза Брауна, который был только на год-два старше Сэма Клеменса.

Но газетная работа недолго интересовала Сэма. В течение следующего года он написал лишь две шутки, которые Орион милостиво согласился напечатать в своей собственной газете.

Дела Ориона шли все хуже. Он совсем прекратил выдачу заработной платы. Восемнадцатилетний Сэм вынужден был обходиться без карманных денег. Почему Сэм обязан это терпеть? Он – опытный типографский. работник и всюду сумеет найти заработок. Пора осуществить мечту – пойти побродить по свету.

В 1853 году Сэм сбежал от Ориона. В Сэнт-Луи, где жила недавно вышедшая замуж сестра Памела, он без труда нашел работу. Скопив немного денег, Сэм, теперь уже Сэмюэль Клеменс, отправился дальше к Атлантическому побережью, в гигантский город Нью-Йорк. В Нью-Йорке в то время была выставка – Сэм подробно описал ее в письме к родным. Получилось, пожалуй, не хуже обычных репортерских сообщений в провинциальную печать. Как подлинный американский журналист, Сэм не упустил возможности пощеголять рекордными цифрами. Число посетителей Хрустального Дворца – 6000 человек в день; это вдвое больше численности населения Ганнибала. От входной платы выручают 3000 долларов в день. Высота обсерватории – 280 футов. Водоснабжение Нью-Йорка достойно удивления. Длина акведука такая-то, количество воды в день составляет…

В конце письма Сэм сообщил, что свободные часы проводит в бесплатной библиотеке печатников. Сэм пристрастился к чтению. Он стал интересоваться историей, посещать театры, ему особенно понравилась сцена, в которой гладиатор умирает у ног своего брата «со всей жестокой радостью удовлетворенной жажды мести».

После Нью-Йорка Сэм посетил Филадельфию с ее музеями и зданиями, с которыми связывались воспоминания о борьбе колоний за независимость. Сэм попробовал написать кое-что для серьезной печати. Конечно, не анекдоты, пригодные для глухой провинции, а патетические стили о благородной и прекрасной борьбе. Стихов С. Клеменса никто не захотел печатать.

Сэм стремился увидеть как можно больше. Он совершил экскурсию в столицу – Вашингтон. Всюду он находил работу. Рождался молодой, задорный оптимизм: «…Полагаю, что людям придется долго ждать, прежде чем я упаду духом или испугаюсь голода», пишет Сэм Ориону.

За год бродяжничества Сэмюэль Клеменс возмужал, он познакомился с крупнейшими культурными городами восточного побережья. Постоянные переезды несколько утомили Сэма. Потянуло домой, к матери. Но в Ганнибале уже никого из родных не было. Орион женился и переехал в город Киокук. Мать переселилась к нему. Брат открыл в Киокуке типографию и снова предложил Сэму работу. Сэм, соскучившись без семьи, согласился.

Дела у Ориона были попрежнему организованы плохо. Сэм сердился на брата, жаловался матери, но в конце концов решил не принимать всего этого близко к сердцу. Сэм Клеменс живет весело, ухаживает за хорошенькими девушками, учится пению, рассказывает приятелям забавные истории, непрочь сыграть ка-кую-нибудь шутку над Генри или другими учениками-наборщиками. Два года прошли быстро – Сэму уже двадцать лет.

Сэм много читал – Диккенса, По, сборники анекдотов, юмористические журналы, книги об увлекательных путешествиях.

Марк Твэн в юности

В одной такой книге описывалось путешествие Линча и Герндона к верховьям реки Амазонки, туда, где растет ценная кока. Тот, кто достанет коку, мгновенно разбогатеет. Наборщик Клеменс и два его приятеля собрались в экспедицию на реку Амазонку. Останавливало только отсутствие средств.

Однажды в мрачный ноябрьский день к дому, мимо которого проходил Клеменс, прибило ветром бумажку. Бумажка оказалась банкнотом в пятьдесят долларов.

Теперь вопрос был решен окончательно – Сэм едет на Амазонку.

Первый этап – Цинциннати. Там Сэм собирался перезимовать и затем пуститься в путь по Миссисипи до Нового Орлеана, а оттуда в Южную Америку. Нужно только собрать побольше денег. В Киокуке есть еженедельная газета «Вечерняя почта». Почему бы «Почте» не печатать письма из Южной Америки исследователя Клеменса? Редактору газеты предложение показалось заманчивым. Договорились – за каждое письмо Клеменс получит по пять долларов.

Началась работа в цинциннатской типографии. Сосед Сэма, шотландец Макфарлэйн, имел много настоящих, хороших книг. Он читал даже философские труды и сам любил пофилософствовать. Между человеком и животным – много общего, рассуждал Макфарлэйн, но человеческое сердце испорчено, человек – злое, пьяное, грязное существо. Он подчинил себе животных, но он ниже и хуже их.

Письма, обещанные Сэмюэлем киокукской «Вечерней почте», должны быть занимательными, иначе киокукцы читать их не будут. Сэм был хорошо знаком со стилем юмористических писем – в газетных типографиях он немало набирал «докиментов» «майора Джека Донинга», простодушного и вместе с тем хитрого фермера, и уморительных писем янки Сэма Слик. Все они написаны на смешной лад, на своеобразном местном жаргоне.

На Востоке выпускают много книг американских юмористов, в которых рассказаны комические эпизоды из быта провинции. Часто эти юмористы касаются и политики. Донинг, созданный писателем Смитом, в своих письмах говорит о президенте и других высокопоставленных лицах, точно о своих деревенских приятелях. Больше всего любят юмористы изображать простодушных фермеров, попадающих зачастую впросак, но вместе с тем наблюдательных и хитрых. Разносчик Сэм Слик, созданный Галибортоном, ходит из дома в дом, из деревушки в деревушку, подмечает, как живут люди, как они ссорятся и дружат, он знает их недостатки, их слабости.

Лоуэлл из аристократического Бостона, выступая как автор юмористических сочинений, пишет нарочито простонародным языком, путая понятия, нелепо и забавно извращая слова. Большим успехом пользуются вдова Бедотт, создание Уичера, и миссис Партингтон, создание Шилабера, – деревенские кумушки, любящие посудачить, живущие жизнью своей округи, отражающие быт маленьких поселений Новой Англии.

Эта юмористическая литература в определенной мере сумела запечатлеть негероическую повседневную жизнь янки из фермерских поселений Восточных штатов. Комические прикрасы дали возможность ярче, сочнее отразить быт и язык провинции.

В Южных и Юго-западных штатах были свои писатели, на творчестве которых сказались близость границы и юмор негров. Лонгстрит в сценках из жизни штата Георгия, Гупер в рассказах о приключениях прожженного мошенника. Сэггза, Торп и другие создали своеобразный юмор, более острый, чем на Востоке. В юморе Юго-запада больше выдумки, живости, фантастики. Это в значительной степени юмор преувеличения, вранья, юмор охотников, матросов, начиняющих небылицами доверчивых «сухопутных крыс», юмор, связанный с устным рассказом, с фольклором.

Газеты долины Миссисипи печатали рассказы и восточных и юго-западных юмористов, в них отражен юмор старых поселений Новой Англии, а также юмор «границы». На страницах газет мелькали десятки смешных имен – псевдонимов.