Текст книги "Приключения Арсена Люпена"
Автор книги: Морис Леблан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
– Наконец, мэтр! Какое счастье! Я так давно надеялся… Я почти счастлив случившимся, ибо этим я обязан удовольствию видеть вас. Кстати, а как вы добрались сюда?
– Поездом.
– Какая досада! Я ведь послал мой автомобиль прямо к платформе.
– Официальный визит, не так ли? С барабанным боем и литаврами! Изумительная возможность облегчить мою задачу, – проворчал англичанин.
Его не слишком одобрительный тон обескуражил Девана, и, пытаясь перевести все в шутку, он продолжал:
– К счастью, ваша задача намного легче, чем я предполагал.
– Почему же?
– Потому что этой ночью произошла кража.
– Месье, если бы вы так громогласно не объявили бы о моем визите, то кража ночью, возможно бы, и не произошла.
– Но когда же?
– Завтра или чуть позже.
– И тогда бы?
– Люпен угодил бы в ловушку.
– А моя мебель?
– Не была бы украдена.
– Но моя мебель здесь.
– Здесь?
– Ее вернули в три часа.
– Кто, Люпен?
– Нет, два военных обоза.
Херлок Шолмс яростно нахлобучил шляпу и застегнул сумку, но Деван, насмерть перепугавшись, закричал:
– Что вы делаете?
– Уезжаю.
– Но почему?
– Мебель на месте, Арсен Люпен далеко. Моя роль сыграна.
– Но мне совершенно необходима ваша помощь, месье. То, что случилось вчера, может повториться завтра, ибо мы не знаем главного – каким образом Арсен Люпен вошел и вышел отсюда и почему несколько часов спустя он вернул все назад.
– А, так вы не знаете?
Мысль о неразгаданной тайне смягчила Херлока Шолмса.
– Ладно. Будем искать. Но быстро и, насколько возможно, вдвоем.
Последняя фраза ясно подразумевала присутствующих. Деван понял и отвел англичанина в зал. Сухо, короткими, казалось, заранее подготовленными фразами, ни одного лишнего слова, Шолмс стал расспрашивать его о прошлом вечере, о каждом госте, о завсегдатаях замка. Затем он осмотрел оба тома летописи, сравнил планы подземелья, попросил повторить цитаты, найденные аббатом Жели, и задал вопрос:
– Об этих цитатах вы впервые рассказали только вчера вечером?
– Да.
– Вы никогда не приводили их месье Орасу Вельмону?
– Никогда.
– Хорошо. Вызывайте ваш автомобиль. Я уезжаю через час.
– Через час!
– Но Арсену Люпену не потребовалось больше времени, чтобы решить поставленную вами задачу.
– Поставленною мною…
– Ну да, Арсен Люпен и Вельмон – это одно лицо.
– Я ведь подозревал… Вот негодяй!
– Но однако, вчера в десять вечера вы предоставили Люпену недостающие ему сведения, которые он давно искал. И за одну ночь Люпен сумел решить загадку, собрать свою банду и обчистить вас. Я намереваюсь оказаться не менее расторопным.
В раздумье он прошелся по комнате из конца в конец, потом сел, скрестил длинные ноги и закрыл глаза.
Деван ждал в некотором смущении.
«Он спит или размышляет?»
На всякий случай он вышел, чтобы отдать распоряжения слугам. Когда он вернулся, то нашел Шолмса ползающим на коленях перед лестницей в галерее и изучающим ковер.
– Что случилось?
– Взгляните… вот здесь… следы свечного воска…
– И впрямь… И совсем свежие…
– И такие же следы можно найти на верхней площадке лестницы, а еще возле витрины: Арсен Люпен ее разбил, вынул оттуда безделушки и разложил затем на этом кресле.
– И вы заключаете?..
– Ничего. Все эти факты могли бы, без сомнения, объяснить, почему он вернул украденное. Но этой стороной вопроса мне некогда заниматься. Главное – план подземелья.
– Вы все еще надеетесь…
– Я не надеюсь, я знаю. Ведь в двухстах или трехстах метрах от замка стоит часовня?
– Да, развалины часовни, в ней усыпальница герцога Роллона.
– Скажите своему шоферу, пусть ждет нас возле этой часовни.
– Он еще не вернулся… Мне доложат… Но, как я понимаю, вы предполагаете, что подземный ход ведет к часовне? Но что дает вам основания…
Херлок Шолмс прервал его:
– Я попрошу вас, месье, снабдить меня приставной лестницей и фонарем.
– А, вам нужны фонарь и приставная лестница?
– Совершенно верно, поскольку именно об этом я вас прошу.
Деван, несколько сбитый с толку такой железной логикой, позвонил. Ему принесли требуемое.
Распоряжения следовали одно за другим с точностью и строгостью военных приказов.
– Приставьте лестницу к книжному шкафу, слева от слова «Тибермениль»…
Деван водрузил лестницу, англичанин продолжал:
– Левее, направо… Стоп! Поднимитесь… Хорошо… Все буквы этого слова выпуклые, правда?
– Да.
– Займемся буквой «H»[42]42
Здесь и далее имеются в виду латинские буквы в слове «Thibermesnil», написанном на фронтоне книжного шкафа.
[Закрыть]. Она поворачивается в какую-нибудь сторону?
Деван вцепился в букву «H» и воскликнул:
– Да, поворачивается! Направо на четверть оборота! Но кто сказал вам об этом?..
Не отвечая, Херлок Шолмс продолжил:
– А можете с того места, где стоите, дотянуться до буквы «R»? Да… Подвигайте ее несколько раз, как будто это щеколда, которую выдвигают и задвигают.
Деван подергал букву «R». К его великому удивлению, раздался щелчок.
– Отлично, – сказал Херлок Шолмс, – теперь остается переставить лестницу в другой конец, то есть к концу слова «Тибермениль»… Хорошо… А теперь, если я не ошибаюсь и все пойдет, как до́лжно, буква «L» приоткроется, как окошко.
Именно так «L» и открылась, но Деван свалился с лестницы, потому что весь отсек шкафа с надписью «Тибермениль» повернулся вокруг своей оси, открыв отверстие подземелья.
Херлок Шолмс флегматично произнес:
– Вы не ушиблись?
– Нет, что вы, – сказал Деван, вставая, – я не ушибся, я потрясен, признаюсь вам… Эти движущиеся буквы… Это разверстое подземелье…
– Чем вы потрясены? Ведь это точно подтверждает цитату Сюлли?
– Каким образом, господи?
– Черт побери! «H» повернется, «R» содрогнется, а «L» распахнется[43]43
Все построено на игре слов. По-французски «топор» – hache [аш] произносится точно так же, как название буквы «H» [аш]; «воздух» – air [эр] звучит аналогично названию буквы «R» [эр]; «крыло» – aile [эль] – фонетически соответствует названию буквы «L» [эль].
[Закрыть]. Именно это позволило Генриху Четвертому принимать здесь в неурочный час мадемуазель де Танкарвиль.
– Ну а Людовик Шестнадцатый? – спросил сбитый с толку Деван.
– Людовик Шестнадцатый владел мастерством кузнеца и замочника. Я читал «Трактат о замках с секретом», который приписывают его перу. Показав своему властелину этот шедевр механики, Тибермениль одновременно продемонстрировал ему свои верноподданнические чувства. Для памяти король записал: два-шесть-двенадцать, то есть «H»-«R»-«L» – вторая, шестая и двенадцатая буквы слова.
– А, прекрасно! Я начинаю понимать… Только… Если теперь мне ясно, как можно выйти из этого зала, остается неясным, как Люпен смог в него попасть. Ведь, обратите внимание, он пришел снаружи.
Херлок Шолмс зажег фонарь и сделал несколько шагов по подземному ходу.
– Смотрите, весь механизм представлен здесь наглядно, как в часах, только буквы здесь видны с изнанки. Иначе говоря, Люпену оставалось только проделать то же, что проделали мы, но с оборотной стороны.
– Как это можно доказать?
– Как доказать? Видите лужицу масла? Люпен предвидел, что механизм потребует смазки, – сказал Херлок Шолмс с неподдельным восхищением в голосе.
– Значит, он знал, где находится другой выход?
– Да, как и я. Следуйте за мной.
– В подземелье?
– Вы боитесь?
– Нет, но вы уверены, что найдете дорогу?
– С закрытыми глазами.
Они спустились сперва на двенадцать ступенек, потом еще на двенадцать. Углубились в длинный коридор, кирпичные стены которого хранили совсем старые и относительно свежие следы ремонта, кое-где просачивалась вода. Земля была влажной.
– Мы идем под озером, – заметил Деван, по-прежнему нервничая.
Коридор привел к лестнице из двенадцати ступенек, за ней шли еще три пролета по двенадцать ступеней, которые они с трудом преодолели и наконец оказались в нише, выдолбленной прямо в скале. Дальше пути не было.
– Черт возьми, – прошептал Херлок Шолмс, – сплошь голые стены. Мне это не нравится.
– Лучше вернуться, – прошептал Деван, – я не вижу никакой необходимости в дальнейшем. Я вполне удовлетворен.
Но, подняв голову, англичанин облегченно вздохнул: у них над головами висел точно такой же механизм, как при входе в зал. Ему оставалось осуществить те же манипуляции с тремя буквами. Гранитная глыба сдвинулась. С обратной стороны она служила надгробной плитой герцогу Роллону, и на ней рельефными буквами было высечено слово «Тибермениль». Теперь они стояли в развалинах часовни, о которой говорил англичанин.
– «И мы идем прямо к Богу», то есть в часовню, – заявил он, приведя конец цитаты.
– Но неужели возможно, – вскричал Деван, потрясенный прозорливостью и живостью ума Херлока Шолмса, – неужели возможно, что вам хватило такой небольшой подсказки?
– Нет, – ответил англичанин, – мне она была совсем не нужна. На экземпляре Национальной библиотеки линия слева, как вы знаете, заканчивается кружком, а справа, что вам неизвестно, крестиком, но настолько стершимся, что увидеть его можно только через увеличительное стекло. Очевидно, что этот крестик и означает часовню, в которой мы находимся.
Бедняга Деван не верил своим ушам.
– Неслыханно, волшебно и так по-детски просто. Почему же никто никогда не разгадал эту тайну?
– Потому что никто никогда не соединял три или четыре необходимых элемента, то есть две книги и цитаты… Никто, кроме Арсена Люпена и меня.
– Но ведь и я, и аббат Жели, – возразил Деван, – мы тоже знали не меньше вашего, но, однако…
Шолмс улыбнулся:
– Месье Деван, не все люди наделены способностью разгадывать тайны.
– Но я-то пытаюсь вот уже десять лет. А вы – всего за десять минут…
– Ну, это только привычка…
Они вышли из часовни, и англичанин воскликнул:
– Смотрите, вон стоит автомобиль!
– Но это мой!
– Ваш? А мне казалось, что ваш шофер еще не возвращался.
– И впрямь… Интересно…
Они подошли к машине, и Деван обратился к шоферу:
– Эдуар, кто велел вам ждать здесь?
– Месье Вельмон, – ответил тот.
– Месье Вельмон? Вы его встретили?
– Да, возле вокзала. Он велел мне ехать к часовне.
– Ехать к часовне? Но зачем?
– Чтобы ждать там месье Девана и его друга.
Деван и Херлок Шолмс переглянулись. Деван сказал:
– Он понял, что разгадать эту тайну будет для вас легче легкого. Как изящно он выразил свое почтение вам.
Довольная улыбка тронула тонкие губы сыщика. Он любил, когда ему оказывали почтение. И произнес, покачав головой:
– Да, стоящий человек. Впрочем, я сразу это заключил, едва увидев его.
– Вы его видели?
– Мы с ним только что столкнулись.
– И вы знали, что это Орас Вельмон, то есть, хочу сказать, Арсен Люпен?
– Нет, но сразу же догадался… по проскользнувшей у него иронии.
– И вы дали ему скрыться?
– Пожалуй… Хотя у меня был явный перевес – мимо проезжали пять жандармов.
– Черт возьми, вам представился такой случай!
– Вот именно, месье, – заявил англичанин высокомерно, – когда речь идет о таком противнике, как Арсен Люпен, Херлок Шолмс не пользуется случаем… Он сам его создает…
Но время поджимало, и, поскольку Люпен так любезно послал автомобиль, нужно было незамедлительно воспользоваться этим случаем. Деван и Херлок Шолмс уселись на заднем сиденье роскошного лимузина. Эдуар привел в действие мотор, покрутив заводную ручку, и автомобиль тронулся с места. Мимо проносились поля, рощицы. Пологие холмы спрямлялись у них на глазах. Внезапно взгляд Девана привлек небольшой пакет в ящике для перчаток.
– Смотри-ка, что это? Пакет! Кому он адресован? Вам!
– Мне?
– Вот написано: «Месье Херлоку Шолмсу от Арсена Люпена».
Англичанин схватил пакет, развязал бечевку, развернул два листочка бумаги, в которые было завернуто содержимое. Это были часы.
– О, – воскликнул он, сопровождая восклицание жестом досады.
– Часы, – сказал Деван, – это, случайно…
Англичанин не ответил.
– Как! Это ваши часы! Арсен Люпен посылает вам ваши часы! Но если он их посылает, значит он их и забрал у вас… Он забрал ваши часы! Потрясающе! Часы Херлока Шолмса, украденные Арсеном Люпеном! Господи, как забавно! Нет, честное слово… Простите, я больше не могу!
И он расхохотался, не в силах сдерживаться. А когда вдоволь насмеялся, подтвердил с полной убежденностью:
– Да, стоящий человек, в самом деле!
Англичанин не шелохнулся. До самого Дьеппа он больше не произнес ни слова, устремив взор на убегавший горизонт. Его молчание было зловещим, непроницаемым, страшнее самого яростного гнева. Заговорил он уже на платформе, но, правда, на сей раз в его голосе уже не слышалось злобы, а чувствовались присущие ему воля и энергия:
– Да, этого человека я охотно похлопал бы по плечу вот этой рукой, которой пожимаю вашу, месье Деван. И знаете, мне кажется, что в один прекрасный день Арсен Люпен и Херлок Шолмс встретятся снова… Да, мир ведь не так велик, чтобы они не смогли встретиться… и тогда…
Арсен Люпен
против
Херлока Шолмса
Посвящается Марселю Эрё
В знак приязни.
М. Л.
Часть первая
Белокурая дама
Глава перваяНомер 514, Серия 23
Восьмого декабря прошлого года господин Жербуа, учитель математики версальского лицея, среди хлама в лавке у старьевщика откопал маленький секретер красного дерева, который понравился ему обилием своих ящичков.
«Это именно то, что мне нужно, прекрасный подарок Сюзанне на день рождения», – подумал он.
И, стремясь в меру своих скромных средств доставить удовольствие дочери, он, поторговавшись, выложил шестьдесят пять франков.
Когда он давал свой адрес, молодой человек весьма элегантной наружности, уже некоторое время рывшийся в мебельном хламе, заметил секретер и спросил:
– Сколько?
– Продано, – ответил торговец.
– О!.. вероятно, вот этому господину?
Господин Жербуа поклонился и, почувствовав себя еще более счастливым, оттого что купленная вещь приглянулась ближнему, вышел из лавки.
Однако не успел он сделать и десяти шагов, как молодой человек догнал его и, держа шляпу на отлете, безупречно вежливым тоном спросил:
– Бесконечно виноват… но позволю себе задать вам бестактный вопрос… Вы искали именно этот секретер?
– Нет. Я хотел по случаю купить весы для кое-каких опытов по физике.
– Стало быть, он вам не очень дорог?
– Да нет, дорог, и кончено с этим.
– Потому что он старинный, быть может?
– Потому что он удобный.
– В таком случае не согласитесь ли вы обменять его на столь же удобный, но в лучшем состоянии?
– Этот в приличном состоянии, и менять его мне кажется бессмысленным.
– И все же…
Господин Жербуа был человеком раздражительным и нрава довольно мрачного. И потому он сухо ответил:
– Очень прошу вас, не надо настаивать.
Незнакомец забежал вперед:
– Не знаю, сколько вы заплатили, но предлагаю двойную цену.
– Нет.
– Тройную?
– Да прекратим же, – вскричал учитель, выведенный из себя, – это моя собственность, и она не продается.
Молодой человек пристально посмотрел на него – такой взгляд господину Жербуа вряд ли удалось бы забыть – и, ни слова не говоря, развернулся на каблуках и удалился.
Часом позже секретер принесли в домик на шоссе Вирофлэ, где жил учитель. Он позвал дочь.
– Это для тебя, Сюзанна, если, конечно, он тебе подходит.
Сюзанна была девушка красивая, экспансивная и счастливая. Она бросилась отцу на шею и так радостно поцеловала его, словно он сделал ей королевский подарок.
В тот же вечер, поставив секретер у себя в комнате, она вместе с Гортензией, горничной, протерла пыль в ящичках и разложила по ним свои бумажки, коробочки с письменными принадлежностями, всю свою переписку, коллекцию почтовых открыток, а также несколько тайных подарков своего кузена Филиппа, которые она бережно хранила.
Наутро, в половине восьмого, господин Жербуа отправился в лицей. В десять Сюзанна, как обычно, ждала его у выхода: он очень обрадовался, когда за воротами увидел ее стройную фигуру и детскую улыбку на устах.
Они вместе вернулись домой.
– Так тебе правится секретер?
– Настоящее чудо! Мы с Гортензией отчистили медные украшения. Ну прямо золото!
– Значит, ты довольна?
– Довольна ли я! Да я просто не знаю, как до сих пор без него обходилась!
Они прошли через палисад. Господин Жербуа предложил:
– Может, пойдем посмотрим на него до завтрака?
– О! Это прекрасная мысль.
Она поднялась первой, но, оказавшись на пороге своей комнаты, испуганно закричала.
– Что там такое? – пробормотал господин Жербуа.
И вслед за дочерью вошел в комнату. СЕКРЕТЕРА НА МЕСТЕ НЕ БЫЛО.
…Следователя поразила восхитительная простота, с которой все было проделано. Когда Сюзанны не было дома, а горничная отправилась за покупками, посыльный с бляхой на груди – соседи видели его – остановил свою повозку у ворот и два раза позвонил. Соседи, не знавшие, что горничная ушла, ничего не заподозрили, мнимый посыльный в полном спокойствии сделал свое дело.
И кстати: ни один шкаф не был поцарапан, ни одни стенные часы не задеты. Больше того, полный золотых монет кошелек Сюзанны, который лежал на мраморной столешнице секретера, нашелся на соседнем столе; так что цель кражи была совершенно ясна, отчего становилась еще менее понятной, да и к чему, в конце концов, идти на такой огромный риск ради такой минимальной добычи?
Единственной зацепкой был рассказ учителя об инциденте, случившемся накануне.
– Этот молодой человек был страшно недоволен моим отказом, и у меня осталось совершенно четкое ощущение, что он покидал меня с угрозой.
Все это звучало весьма туманно. Допросили торговца. Он никогда раньше не видел ни одного, ни другого джентльмена. Что до секретера, так его он купил за сорок франков в Шеврёзе на распродаже вещей одного умершего господина и считал, что хорошо перепродал вещь, взяв ее настоящую цену. Дальнейшее расследование никаких результатов не дало.
Но господин Жербуа был убежден, что ему нанесли огромный ущерб. Должно быть, в одном из ящичков с двойным дном хранилось целое состояние; потому-то молодой человек, знавший о тайнике, и действовал с такой решимостью.
– Отец, бедный ты мой, ну что бы мы стали делать с этим богатством? – повторяла Сюзанна.
– Как то есть! С таким приданым ты могла бы претендовать на самые блестящие партии.
Сюзанна, которая претендовала исключительно на кузена Филиппа, а он представлял собой партию ничтожную, горько вздыхала. В маленьком версальском домике жизнь потекла своим чередом, менее веселая, менее беззаботная, омраченная сожалениями и разочарованиями.
Минуло два месяца. И вдруг одно за другим – самые серьезные события, целая череда совершенно неожиданно открывшихся возможностей и катастроф!..
Первого февраля, в половине шестого, господин Жербуа, вернувшись из лицея с газетой в руках, надел очки и сел ее читать. Политика его не интересовала, он перевернул страницу. Внимание его тут же привлекла заметка, которая называлась «Третий тираж лотереи Ассоциации прессы».
«Номер 514, серия 23, выиграл миллион…»
Он выронил газету. Стены перед глазами зашатались, сердце перестало биться. Номер 514, серия 23, был его номером! Он купил билет случайно, оказав услугу одному из своих друзей, потому что совершенно не верил в удачу судьбы; и вот – выиграл!
Он тут же достал свою записную книжку. Там был записан номер 514, серия 23, на отдельной страничке, для памяти. Но где сам билет?
Господин Жербуа пошел к себе в кабинет, чтобы взять коробочку с почтовыми конвертами, куда он положил драгоценный теперь билет, и на пороге застыл со сжавшимся сердцем – коробочки с конвертами там не было, и, к своему ужасу, он сразу вспомнил, что не видел ее уже довольно давно, не одну неделю! Много недель он не замечал ее перед собой, часами сидя за столом и проверяя домашние задания учеников!
В саду зашуршал гравий… Он позвал:
– Сюзанна! Сюзанна!
Она возвращалась с прогулки. Быстро поднялась наверх. Он пробормотал сдавленным голосом:
– Сюзанна… коробочка… коробочка с конвертами?..
– Какая?
– Ну та, из Лувра… которую я принес как-то в четверг… она была здесь, на этом конце стола.
– Но вспомни, отец… мы же вместе с тобой положили ее…
– Когда?
– В тот вечер… ну, знаешь, накануне того дня…
– Но куда?.. Отвечай же… ты меня убиваешь…
– Куда?.. В секретер.
– В секретер, который у нас украли?
– Да.
– В секретер, который украли! – в ужасе повторил он.
Затем, схватив Сюзанну за руку, еще тише он сказал:
– В коробочке был миллион, дочка…
– О, отец, отчего ты мне не сказал этого? – наивно прошептала она.
– Миллион! – снова заговорил он. – Это был билет, выигравший в лотерее прессы.
Огромность катастрофы раздавила их, они погрузились в долгое молчание, не в силах нарушить его.
Наконец Сюзанна проговорила:
– Но, отец, тебе все-таки должны выплатить деньги.
– Почему? Какие у нас доказательства?
– А нужны доказательства?
– Черт побери!
– И у тебя их нет?
– Да есть одно…
– Так в чем дело?
– Оно было в той же коробочке.
– В коробочке, которая исчезла?
– Да. И теперь кто-то другой получит деньги.
– Но это же отвратительно! И ты никак не можешь помешать этому?
– Откуда я знаю? Откуда я знаю? Этот человек, должно быть, очень силен! У него такие возможности!.. Вспомни-ка историю с секретером…
И вдруг он энергично встал, пристукнув каблуком:
– Так вот нет, нет, не получит он этого миллиона, не получит он его! Как это он его получит? В конце концов, насколько бы он ловок ни был, он ничего не сможет сделать. Стоит ему предъявить билет, как его тут же схватят! Ну-ну, мил человек, мы еще посмотрим, чья возьмет!
– У тебя есть идея, отец?
– Мы будем защищать свои права до конца, что бы ни произошло! И мы победим!.. Миллион мой: я его получу!
Несколькими минутами позже он отправлял в банк такую телеграмму:
УПРАВЛЯЮЩЕМУ ЗЕМЕЛЬНЫМИ КРЕДИТАМИ, БУЛЬВАР КАПУЦИНОК, ПАРИЖ. Я – ОБЛАДАТЕЛЬ БИЛЕТА НОМЕР 514, СЕРИЯ 23. НА ЗАКОННЫХ ОСНОВАНИЯХ ВОЗРАЖАЮ ПРОТИВ ВЫДАЧИ ДЕНЕГ ЛЮБОМУ ПОСТОРОННЕМУ ЛИЦУ… ЖЕРБУА.
Почти одновременно с этой телеграммой в Земельные кредиты поступила другая:
БИЛЕТ НОМЕР 514, СЕРИЯ 23, У МЕНЯ. АРСЕН ЛЮПЕН.
Всякий раз, когда я принимаюсь рассказывать об одном из бесчисленных приключений, из коих состоит жизнь Арсена Люпена, я испытываю настоящее смущение, настолько мне кажется, что самая простая из этих историй известна всем, кто будет меня читать. То есть нет ни одного поступка нашего «национального вора», как его очень мило именуют, о котором бы самым звонким образом не растрезвонили бы, нет ни одного подвига, который бы не был изучен со всех возможных сторон, ни одного действия, которое не было бы откомментировано с тем обилием подробностей, каким свойственно окружать героические поступки.
Кому, к примеру, не известна эта странная история Белокурой дамы? Забавные рассказы о ней репортеры публиковали, выделяя заголовки крупным шрифтом: «НОМЕР 514, СЕРИЯ 23…», «ПРЕСТУПЛЕНИЕ НА ПРОСПЕКТЕ АНРИ МАРТЕН!..», «ГОЛУБОЙ БРИЛЛИАНТ…». Какой шум вызвал приезд знаменитого английского детектива Херлока Шолмса! Какое возбуждение в массах производила каждая перипетия борьбы этих великих художников! А какой содом был на бульварах в тот день, когда газетчики вопили: «Арест Арсена Люпена!»
Меня извиняет то, что я сообщаю новые сведения: я сообщаю разгадку. Приключения эти окутаны туманом – я его рассеиваю. Воспроизвожу читаные и перечитанные заметки, переписываю старые интервью, но все это я привожу в соответствие, классифицирую и докапываюсь до истины. Мой помощник – Арсен Люпен, чья любезность по отношению ко мне неисчерпаема. При случае мне помогает и неподражаемый Вильсон, друг и конфидент Шолмса.
Все помнят, сколько смеху было, когда опубликовали обе телеграммы. Одно имя Арсена Люпена было залогом всего непредвиденного, обещало галерке массу развлечений. А галеркой был весь мир.
Изыскания, тут же проведенные Земельными кредитами, выявили, что билет номер 514, серия 23, был вручен через посредничество версальского отделения Лионского кредита майору артиллерии Бесси. Но майор погиб, упав с лошади. От друзей его узнали, что незадолго до кончины он передал билет одному из своих друзей.
– Этот его друг – я, – подтвердил господин Жербуа.
– Докажите, – потребовал управляющий Земельными кредитами.
– Доказать это? С легкостью. Человек двадцать подтвердят вам, что я давно дружил с майором и что мы встречались с ним в кафе на Оружейной площади. И вот там однажды, когда у него были денежные затруднения, я за двадцать франков и купил у него билет.
– У вас есть свидетели?
– Нет.
– В таком случае на чем основывается ваше требование?
– На расписке, которую он дал мне.
– Покажите ее.
– Но она была в украденном секретере!
– Найдите ее.
О расписке объявил Арсен Люпен. Заметочка, опубликованная в газете «Эко де Франс», которая имеет честь быть официальным органом Арсена Люпена (он, похоже, один из главных акционеров газеты), гласила, что он передал в руки мэтра Дэтинана, своего адвоката-консультанта, письмо майора Бесси, которое тот написал лично ему.
Последовал взрыв веселья: Арсен Люпен нанял адвоката, Арсен Люпен считается с общепринятыми правилами. Он доверился члену коллегии адвокатов!
Вся пресса ринулась к мэтру Дэтинану, влиятельному депутату-радикалу, человеку в высшей степени порядочному, известному к тому же острым, довольно скептическим умом и склонному к парадоксам.
Мэтр Дэтинан никогда не имел удовольствия встречаться с Арсеном Люпеном – о чем он живо сожалел, – но он действительно получил от него инструкции и был очень тронут и горд тем, что выбор Люпена остановился именно на нем. Он открыл только что заведенное досье и предъявил журналистам письмо майора. Оно подтверждало передачу билета, но в нем не упоминалось имя получателя. «Дорогой друг…» – значилось там, вот и все.
«„Дорогой друг“ – это я, – добавил Арсен Люпен в записочке, приложенной к письму майора, – и лучшее тому доказательство, что письмо это в моих руках».
Туча репортеров тут же налетела на господина Жербуа, а он лишь повторял:
– «Дорогой друг» – это я, и никто иной. Арсен Люпен украл письмо вместе с лотерейным билетом.
– Пусть он это докажет! – парировал Арсен Люпен.
– Но ведь это он украл секретер! – восклицал господин Жербуа в присутствии тех же журналистов.
– Пусть он это докажет! – опять парировал Арсен Люпен.
Что за прелестный и затейливый спектакль это был: публичная дуэль между двумя обладателями номера 514, серия 23, – беготня репортеров, хладнокровие Арсена Люпена и рядом – безумное отчаяние бедного господина Жербуа.
Несчастный, газеты были полны его жалобами. Он трогательно и простодушно делился своим невезением.
– Поймите, господа, ведь этот мерзавец крадет приданое у Сюзанны! Если бы речь шла обо мне, я бы наплевал, но ради Сюзанны… Только подумайте, миллион! Десять раз по сто тысяч франков! О! Я прекрасно знал, что секретер таил в себе сокровище!
Напрасно возражали ему, что его противник, унося секретер, никак не мог знать, что там был лотерейный билет, тем более предвидеть, что на этот билет выпадет такой огромный выигрыш; Жербуа только стенал:
– Да бросьте вы, знал он это!.. А иначе зачем бы ему понадобился этот жалкий секретер?
– По причинам нам неизвестным, но уж наверняка не для того, чтобы завладеть клочком бумаги, которому цена тогда была весьма скромная – двадцать франков.
– Цена – миллион! Он это знал!.. Он все знает!.. О, вы не представляете себе этого бандита! Он же не вас лишил миллиона, не вас!
Диалог мог бы длиться очень долго. Но на двадцатый день господин Жербуа получил от Арсена Люпена послание с надписью: «Конфиденциально». С нарастающим волнением он принялся читать:
Господин Жербуа, галерка веселится за наш с Вами счет. Не полагаете ли Вы, что настал момент быть серьезными? Я полон решимости.
Ситуация ясна: у меня есть билет, но нет права им воспользоваться, а у Вас есть право воспользоваться билетом, которого у Вас нет. Так что мы друг без друга не можем сделать ничего.
Однако Вы не согласитесь уступить мне ВАШЕ право, а я не отдам Вам МОЙ билет.
Что делать?
Я вижу только одно решение этой проблемы, давайте поделимся. Полмиллиона Вам, полмиллиона мне. Разве это не правильно? И это соломоново решение вполне утолит ту жажду справедливости, которую испытывает каждый из нас.
Решение разумное, но оно должно быть осуществлено немедленно. Это не то предложение, которое можно обсуждать в свое удовольствие, это – необходимость, и обстоятельства повелевают Вам подчиниться. Я даю Вам три дня на раздумья. Надеюсь и верю, что в пятницу утром среди маленьких объявлений в «Эко де Франс» я прочту обращение, адресованное г-ну Арс. Люп., где в завуалированной форме будет выражено Ваше безоговорочное и полное согласие на пакт, который я Вам предлагаю. В этом случае Вы немедленно получаете билет, а затем и миллион, в полной готовности отдать мне пятьсот тысяч франков тем способом, какой я Вам укажу позже.
В случае отказа я принял меры, чтобы все равно все вышло по-моему. Но Вам, кроме очень серьезных неприятностей, в случае Вашего упрямства придется выложить мне еще двадцать пять тысяч франков на дополнительные расходы.
С совершеннейшим к Вам почтением,
Арсен Люпен
Крайне раздраженный, господин Жербуа совершил колоссальную ошибку, показав письмо и позволив снять с него копию. Негодуя, он делал одну глупость за другой.
– Ничего он не получит! Ничего! – кричал Жербуа собравшимся репортерам. – Делить то, что принадлежит мне одному? Ни за что в жизни! Пусть порвет свой билет, если ему угодно!
– Но ведь пятьсот тысяч франков лучше, чем ничего.
– Не в этом суть, право на моей стороне, и я буду отстаивать его в суде!
– Вы возбудите дело против Арсена Люпена? Это же смешно.
– Нет, против Земельных кредитов. Они обязаны выдать мне мой миллион.
– Но вы ведь должны предъявить билет или, по крайней мере, доказательство, что вы приобрели его.
– Это доказательство существует, раз Арсен Люпен признал, что секретер украл он.
– Неужто суд удовлетворится словом Арсена Люпена?
– Не важно. Я буду добиваться своего.
Галерка неистовствовала. Заключались пари, одни ставили на Люпена, другие считали, что он будет наказан за свои угрозы. Все испытывали опасения, настолько неравны были силы противников. Один был изощрен в своих нападках, другой – растерян, как затравленное животное.
В пятницу все набросились на «Эко де Франс», жадно вчитываясь в маленькие объявления на пятой странице. Ни одна строчка для господина Арсена Люпена не предназначалась. На предписания Арсена Люпена господин Жербуа ответил молчанием. Война была объявлена.
Вечером из газет стало известно о похищении мадемуазель Жербуа.
Во всех, если так можно выразиться, спектаклях, которые устраивал Арсен Люпен, самое смешное – это комическая роль полиции. Все происходит помимо нее. Он говорит, он пишет, предупреждает, приказывает, угрожает, приводит свои угрозы в исполнение, и будто бы нет в природе ни шефа Сюрте, ни полицейских, ни комиссаров, словом, никого, способного разрушить его замыслы. Всех их словно нет и не было никогда. И все их усилия курам на смех.
А меж тем полиция из кожи вон лезет! Как только речь заходит об Арсене Люпене, вспыхивают, кипятятся, приходят в ярость все-все – от полицейского до шефа. Это враг, и враг, который плюет на вас, провоцирует, презирает вас или, хуже того, знать вас не желает.
Ну, что можно сделать с таким врагом? По свидетельству горничной, Сюзанна вышла из дома без двадцати минут десять. В пять минут одиннадцатого, выходя из лицея, отец не увидел ее на тротуаре, где она обычно ждала его. Стало быть, все произошло за время двадцатиминутной прогулки Сюзанны от дома до лицея.
