Текст книги "Бамбук шумит ночью"

Автор книги: Моника Варненска

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

«Спустя несколько недель в селении Хуэй Тхаон мы встретили старого крестьянина, который показал нам путь к Ванг Сангу. И мы добрались до этого места, до забытого святилища и шедевра древнего искусства, созданного еще во времена пребывания кхмеров на этой территории, в XI веке, то есть за триста лет до того, как на исторической арене появилось Королевство миллиона слонов и Белого зонта».

На постаменте одной из фигур была выбита дата: 929. Этот год по летосчислению камбоджийского календаря, именуемого «Маха Сакарат», соответствует 1006 году нашей эры. В это время государством кхмеров правил король Сурьяварама I. Горельефы Ванг Санга имеют черты, характерные для кхмерской скульптуры X–XI столетий. Древние кхмерские летописи сообщают о короле Сурьявараме I следующее: «Под его рукой монархия Ангкор простиралась по всей площади бассейна Меконга до самого Луангпрабанга».

Сопровождавший меня молодой бонза спросил, что за книга у меня к руках. Я ответила, что в этом французском альбоме описываются достопримечательности Лаоса. Вот, например, рассказывается о гротах Ванг Санга, которые мне не удалось увидеть. При этом я невольно вздохнула, а бонза с сочувствием посмотрел на меня. Его коллеги, сидя прямо на полу святилища, заканчивали завтрак. Последний «гребок» тонкими палочками по жестяной мисочке, последние зернышки разваренного риса, и вот они уже подходят ко мне. Их тоже интересуют фотографии, помещенные в альбоме. С любопытством разглядывают они снимки горельефов, выбитых в скальном монолите. Потом бонзы невольно оглядываются и обводят глазами внутренность своей пагоды, о чем-то говорят по-лаосски.

Договорившись, они жестами и на ломаном английском языке приглашают меня следовать за ними. Я соглашаюсь. Они выводят меня другим ходом наружу и… я останавливаюсь, пораженная! Да, вот это я и искала, этого ждала! Но впечатление оказалось куда более сильным, чем я предполагала… Возле увитой зеленью стены возвышается величественная статуя, лоб которой покрывают фестоны зелени. Загадочная ироническая улыбка изгибает каменные уста. Это знаменитая статуя Будды из святилища Ват Фиа Ват во Вьентьяне, сейчас уже реставрированная. Перед нею пучок ароматических тростинок, воткнутых в груду щебня и камня.

Да, жаль, пока в гроты Ванг Санга я попасть не смогу. Но сейчас у меня такое чувство, словно я нашла сокровища древнего искусства. Я стою и любуюсь огромным изваянием, красоту, величие и достоинство которого не смогли стереть время и разрушение.

5

Аромат цветов смешивается с дымом сжигаемых ритуальных тростинок. Много букетов из натуральных и искусственных цветов, сложенных в форме конусов и пирамид. Они напоминают мне баси – обряд, который я видела в освобожденных зонах Лаоса. Теперь я знаю этот обряд лучше, но знаю и то, что здесь, во Вьентьяне, никто не встретит меня так сердечно и искренне…

«Баси – это церемония, проводимая в любую пору года для выражения сердечности и доброжелательства по отношению к уважаемым гостям. Во время этого обряда самые лучшие пожелания приносятся ребенку, который только что родился или должен появиться на свет, женщине, ожидающей родов, выздоравливающему человеку, путнику, отправляющемуся в дальнюю дорогу или возвращающемуся домой. Правда, баси устраивается еще и по случаю Нового года, свадьбы, визита знатных гостей, встречи давно не видевшихся друзей или назначения близкого человека на более высокий пост. Баси – это название праздничное, обычно же такая церемония называется сукхуан,то есть „привлечение души“. По местным верованиям, человеческое тело делится на тридцать две части, причем каждая имеет свою душу. И каждая из душ очень подвижна: она только и ждет момента, чтобы выскочить из тела. Поэтому надо ее задержать и соединить с телом, от которого она не должна отделяться, тем более что в своих хождениях она легко может заблудиться и попасть в плохие места или к скверным людям. Во время обряда баси приготавливается миска – факхуан – с пищей для невидимых душ. В серебряных кубках стоят свернутые листки с букетиками цветов. В чарках – жертвенное вино. Рядом лежат яйца, куски вареной курицы, печенье, ароматичные тростинки. После зажжения свеч один из присутствующих, выполняющий роль церемониймейстера, обращается к духам-опекунам с просьбой принять участие в пиршестве, устроенном в их честь. Затем церемониймейстер призывает все части души – кхуан,заблудившиеся в лесу, погрузившиеся в воды реки, потерявшиеся в вечерней мгле, застрявшие в джунглях, болотах и плавнях, откликнуться на приглашение… И если кхуан вернулись, то их надо задержать, привязав к телу. Кисти рук гостя (в честь которого организована церемония баси) обматывают белыми шерстяными нитками. Их следует носить, не развязывая, как можно дольше. Некоторые утверждают, что не надо снимать их, пока они не истлеют…» (из лаосских источников).

…Очень красочное святилище, название которого я забыла. На площадке двора – кучи песка. Каждая из них щедро припорошена белой пылью, словно посыпана мукой. И все они утыканы множеством прутиков с кусочками цветной бумаги. На песке лежат бумажные полосы с изображением зодиакальных знаков. Вокруг куч много «песочных бабок», украшенных пальмовыми листьями. Все это – остатки праздника Пи май. Даже каменные стражи с искаженными гневом лицами, охраняющие вход в святилище, получили угощение по случаю праздника: у их ног лежат кучки риса.

Бонзы в оранжевых одеяниях с любопытством рассматривают меня. Я приветствую их сложенными руками, поднятыми на уровень груди, и жестами спрашиваю: нельзя ли мне взять на память несколько палочек с лоскутками бумаги и полосу, на которой изображены зодиакальные знаки? Один из бонз, пожилой, с проникновенным мудрым взглядом, неплохо говорит по-французски. Я расспрашиваю его о традиционных лаосских праздниках, церемониях, обрядах и обычаях.

– Праздник Пи май приходится на пятый месяц нашего календаря, – певучим голосом начинает бонза. – Последний день года называется Сагкхан пай.В этот день дух минувшего года улетает в иной мир, чтобы рассказать небесным силам о поступках людей за прошедшие месяцы. К этому дню каждый городской дом, каждая крестьянская хижина и землянка приводится хозяевами в образцовый порядок, тщательно убирается, чтобы чистота и уют привлекли добрых духов и отогнали злых. Накануне праздника на базаре продается только «живой товар»: птицы, черепахи, рыбы, ящерицы. Люди покупают их лишь для того, чтобы тут же выпустить на волю. Этот обычай – один из способов искупления грехов, совершенных в минувшем году. На исходе дня бонзы торжественно обносят вокруг пагод статуи Будды и обмывают их. В этот же день перед святилищем и на песчаных берегах Меконга люди насыпают тхат…

Бонза рукой показывает на холмики.

– А каков смысл обряда? – спрашиваю я.

– Каждая песчинка, брошенная на холмик рукой человека, – это на один грех меньше, это еще одна отпущенная ему вина. А кроме того, люди верят, – при этих словах бонза слегка, как бы снисходительно улыбается, – что в наступающем году будет столько же счастливых дней, сколько здесь песчинок…

– И на этом кончаются торжества?

– Нет. Потом наступает очередной день праздника – Му нао,во время которого все работы прекращаются. И еще третий день, Сангкхан кхун – возвращение опекающего духа на землю, которая в эту пору начинает пробуждаться после длительного сухого периода.

Я слушаю и записываю рассказ бонзы о цветах, приносимых женщинами из джунглей для украшения песчаных холмиков тхат. О процессиях и танцах, во время которых пхубао,молодые парни, и пхусао,девушки, обливают друг друга водой. Этот древний обычай символизирует очищение души и тела. Я вспоминаю, как в освобожденных зонах Лаоса нас обливали водой и просили не обижаться и как были удивлены, а вместе с тем и обрадованы, когда я рассказала о похожем польском обычае – пасхальном «смигус-дынгус».

– Визиты к родным и соседям, а также церемония баси тоже относятся к новогоднему ритуалу, – объясняет мне бонза.

– И еще пожелания Сабайди Пимай! – добавляю я.

Боиза с удивлением смотрит на меня.

– Мадам говорит по-лаосски?! – восклицает он.

– Нет, нет, знаю всего несколько слов… – заверяю я и, не давая ему времени на размышления и догадки, начинаю расспрашивать о бун банг фай – Празднике ракет, который отмечается обычно «в полнолуние шестого лунного месяца», в мае. Этот праздник очень оригинален и живописен.

Бонзу не приходится упрашивать. Правда, даже он не может рассказать о происхождении этого праздника, как не докопались до истоков бун банг фай и французские этнографы. По-видимому, Праздник ракет, как и многие другие обряды, восходящие к древнейшим анимистическим верованиям, посвящен Пхагна Тхен,небесным богам, которых стараются умилостивить, чтобы в приближающийся период дождей они ниспослали обильные ливни, обеспечивающие богатый урожай. Иллюминация пагод, молитвы и принесение даров во время бун банг фай играют лишь второстепенную роль. Важнейший атрибут праздничного ритуала – ракеты, сделанные из высушенных и выдолбленных изнутри стволов бамбука, обычно ярко раскрашенных и резных. После заполнения их порохом они весят от шести до двадцати четырех килограммов. В праздничный день с самого утра по улицам идут процессии молодых парией, одетых в причудливые костюмы, с масками на лицах. Они ходят от дома к дому («как наши ребята в коляду» – приписываю я на странице блокнота), весело напевая под звон бубнов. Длится это шествие до позднего вечера. В сумерки на берегу Меконга начинается кульминационный момент празднества. Молодые люди, сгибаясь под тяжестью бамбуковых ракет, направляются к реке. И тут пошла пальба! Гул взрывов, шум, крики, клубы дыма и общее веселье образуют непередаваемую какофонию звуков. Если ракета не взорвется, это плохой признак: на будущий год владельца ждет неудача…

– Долго ли мадам задержится во Вьентьяне? – спрашивает бонза. – Если мадам так интересуют наши праздники, то стоило бы посмотреть бун сенг конг – конкурс игры на бубнах и барабанах, который проводится вскоре после Праздника ракет. А несколько позже, в разгар сезона дождей, в седьмом месяце нашего календаря, то есть в европейском июне, состоятся праздники опекающих духов отдельных городов и деревень Лаоса.

В честь Хо Ниа – духа, который заботится о Вьентьяне, – ежегодно приносится в жертву один буйвол. Во время этого праздника выступает некий «медиум», в которого, по местным верованиям, на некоторое время вселяется божество, дающее верующим полезные советы и благословение. Предсказания о будущих урожаях «читаются» по движению ритуальных камешков, напоминающих по форме зерна риса.

Я уклончиво отвечаю на вопрос бонзы насчет моего пребывания во Вьентьяне. Когда над Меконгом станут взрываться ракеты, когда по улицам города потянутся карнавальные процессии, когда с помощью камешков бонзы начнут предсказывать размеры урожая, я буду уже далеко отсюда…

Из тайников памяти извлекаю выученные мною лаосские слова. Ла кон – до свидания. Коптяй – благодарю. Бонза удивлен еще больше.

– О, мадам! Вы же знаете наш язык! Где это вы его выучили?

Я улыбаюсь и еще раз благодарю за беседу. Где я выучила лаосский? Тайну лучше не раскрывать: ведь это было «там», у «красных», к которым я собираюсь вернуться. «Там» – освобожденные зоны, иная жизнь. А здесь, во Вьентьяне, надо считаться с присутствием американцев, со слишком любопытными глазами и ушами…

6

«Несмотря на сравнительное ограничение средств уничтожения, все же это настоящая война, – с пепелищами, болью сердца, истерзанными телами людей, трагическими смертями. И как сильно я желаю этому народу, чтобы наконец стихла пальба!.. Какие они добрые, гостеприимные, мягкие, эти лаосцы…» – так десять лет назад, в 1961 году, писал мой соотечественник, известный писатель Войцех Жукровский. Писал, правда, в иную пору, когда кровавые события в Лаосе не шли ни в какое сравнение с нынешней подлой американской интервенцией. С той «грязной войной», которая бушует, почти не утихая, и дает о себе знать на каждом шагу…

«Многие лаосские святилища – прекрасные памятники архитектуры – находятся в Верхнем Лаосе, на севере страны…»

Эта фраза, когда-то прочитанная мною, видимо случайно, не дает мне покоя.

ПОКАЗАНИЯ БОНЗЫ КИКЕО СУВАННАРАТА, ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ОРГАНИЗАЦИИ БУДДИЙСКИХ БОНЗ ВЕРХНЕГО ЛАОСА, ДАННЫЕ ИМ В 1967 ГОДУ ЧЛЕНАМ МЕЖДУНАРОДНОГО ТРИБУНАЛА ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ПРЕСТУПЛЕНИЙ США (так называемый «Трибунал Бертрана Рассела». – М. В.):

«В 1965–1967 годах американские бомбардировщики неоднократно атаковали освобожденные зоны Лаоса, причиняя крупный ущерб местам культа и буддийским монахам, а равно и верующим следующих провинций: Самнеа, Муонгсай, Фонгсали, Луангпрабанг, Луонг Нам Тха.

…В провинции Самнеа полностью разрушено 26 пагод – 210 зданий. Жертвами этих жестоких бомбардировок в пагодах и около них были 1560 изваяний Будды, около 10 тысяч экземпляров книг из библиотек при святилищах, утварь, большое число музыкальных инструментов, необходимых для отправления богослужений.

От воздушных налетов погибло шесть бонз. В местности Бан-Бан двадцатитрехлетний бонза по имени Итхонг, а с ним пятеро малолетних бонз были убиты во время молитвы. Маленькая пагода в Бан-Бане удалена от каких бы то ни было военных объектов.

В провинции Муонгсай полностью разрушены в результате применения американских бомб весом в 250 и 500 килограммов 22 пагоды, а также расположенные вокруг них постройки, в которых размещались школы и монастырские больницы. Во время молитв было убито три человека и тяжело ранено еще трое. Уничтожены священные статуи, утварь, книги.

В провинции Фонгсали разрушены до основания восемь пагод, не считая вспомогательных зданий и помещений для бонз. В провинции Луангпрабанг разрушено семь пагод и десятки повреждены.

В данное время бонзы Верхнего Лаоса, как и все население разрушенных деревень, вынуждены жить и молиться в гротах или джунглях».

7

Во Вьентьяне у меня почти нет контактов с людьми. Я чувствую себя одинокой и чужой в этом городе на берегу Меконга – в городе, совсем ином, чем знакомый мне Северный Лаос.

…Вечер. Захожу в скромную маленькую пагоду из черных досок. Во дворе много людей. Слева, на террасе, несколько музыкантов играют печальную мелодию. Двухструнные скрипки называются со,а ксилофон из кусков бамбука – нанг-нат.Полукруглые цимбалы из бронзы, дерева и тростника – кхонг-вонг.

Молодой человек с буйной и взъерошенной чуприной – китаец из Сингапура. Любезным жестом он приглашает меня к столу, за которым двое лаосцев угощают «мадам» сигаретами и лимонадом с тающими в нем кусочками льда. По обе стороны террасы сидят группки молоденьких девушек и взрослых женщин, все они одеты в белое с головы до ног. Девушки в белых капюшонах то и дело встают, подходят к алтарю, стоящему посредине пагоды, и низко склоняются перед ним. Что это – траурный обряд? Ведь об этом свидетельствует белый цвет одежды. Все собравшиеся говорят только по-лаосски, и лишь один китаец из Сингапура – о диво! – знает немецкий и немного говорит по-английски. Я расспрашиваю его о деталях церемонии, которая будет продолжаться до завтрашнего дня.

Оказывается, сегодня утром поблизости умерла 60-летняя женщина и церемония связана с ее погребением. Перед входом на террасу пагоды висят надписи, сделанные красными китайскими иероглифами на белом фоне. Они содержат пожелания доброго пути на тот свет – разумеется, адресованы они покойнице. Я слушаю рассказ о траурных церемониях и обрядах. О белых шерстяных нитках, которыми обмотано тело умершей, чтобы она не могла вернуться на землю и оказаться среди живых. О сожжении на костре гроба с телом покойницы, о разжигании огня с помощью пропитанного смолой факела или палочки из сандалового дерева. О ночном бдении перед погребением. Это напоминает мне бессонные часы в некоторых районах Польши в ночь перед захоронением покойника – такая ночь называется «пустой». Но смерть дома, от болезни, не считают здесь такой страшной, как ту черную смерть, которая прилетает на крыльях американских самолетов. Эта смерть обрушивается на людей внезапно, из-за угла, с воем пикирующих бомбардировщиков, с оглушительными разрывами бомб…

«К жителям Лаоса смерть является в различных видах.

За последние несколько лет американские самолеты сбросили на Лаос свыше одного миллиона тонн бомб, нацеленных на мирных жителей, – тяжелых, весом в 500 фунтов, осколочных, шариковых и т. д. Тысячи таких бомб обрушены на беззащитные селения…» (из брошюры Фреда Бренфмана [6]6
  Фред Бренфман в точение четырех лет работал в Лаосе советником организации IVS – International Volunteer Service. Зарегистрированные им показания вошли в его брошюру «They Survived – Sample Case Histories of Victims of American Bombs in Laos».


[Закрыть], см. ниже).

Около семи лет мировое общественное мнение почти ничего не знало об этих варварских бомбардировках. Официальные источники США замалчивали или «опровергали» правду об атаках американских самолетов на мирные города и села Лаоса. Журналисты не имели никакой возможности проследить за разбойничьими рейдами авиации США в Лаос. К тому же очень немногие люди могли добраться до освобожденных зон Лаоса.

К концу 1969 года армейские части наемников США, руководимые ЦРУ, переселили в охраняемые лагеря более 30 тысяч жителей из районов Северного и Южного Лаоса, подвергшихся массированным бомбардировкам. Эти переселенцы оказались в лагерях на территории, контролируемой американцами, в долине Меконга. И лишь тогда мир впервые услышал сообщения «ожизни под бомбами». Было опрошено около тысячи переселенцев, несколько сот их показаний записано на магнитофонную пленку и киноленты. Все это – свидетельства людей сравнительно счастливых, ибо они уцелели…

ПОКАЗАНИЯ, ЗАПИСАННЫЕ НА ПЛЕНКУ Ф. БРЕНФМАНОМ (США)

Показания крестьянина Н.:

«Я – житель деревни Ван На Ноу. 15 июля 1967 года американские самолеты разбомбили наше селение. Я тогда как раз пикировал на поле рисовую рассаду. Это было около 5 часов дня. Самолеты сбросили две бомбы тяжелого калибра прямо на наше селение. Одна из них попала в мой дом. Мой отец (68 лет), моя мать (64 года) моя жена (21 год) и трое сыновей в возрасте 6, 3 и 1 года находились внутри дома. И все они погибли».

Показання старосты деревни Ван Тхам:

«Этой маленькой девочке – 3 годика. Когда в марте 1969 года налетели американские самолеты, старшая сестра (9 лет) несла малышку на спине. Девочка побежала, чтобы спрятать сестричку, но не успела. Тяжелая бомба разорвалась поблизости. Старшая девочка погибла, а младшая была сильно обожжена и ранена в грудь, живот и промежность».

Показания старой женщины М.:

«Моя невестка Нанг Фа Син не дожила до 20 лет. У нее был один ребенок. В августе 1969 года самолеты разбомбили ее родную деревню Бан Соот. Син укрылась во рву вместе с семьей. Отец ее погиб, мать и два мальчика из той же деревни были тяжело ранены. Син была убита осколком бомбы в тот момент, когда телом прикрыла своего годовалого ребенка, сохранив ему жизнь».

Показания отца маленькой девочки:

«Это моя дочурка Кхамфонг. Ей три года. Мы жили в деревне Бан Нхоуп. 28 февраля 1969 года около трех часов пополудни я ловил в реке рыбу. Рядом со мной было семеро моих детей. Внезапно появились вражеские самолеты и сбросили около нас бомбы, рассчитанные на поражение живых целей. Погибло шестеро моих детей. Кхамфонг уцелела, но в ее теле – не один осколок».

Показания старой женщины:

«Моему мужу было около шестидесяти лет, когда он погиб. Это произошло 16 сентября 1968 года, примерно в шесть часов вечера. По Сиенг Сом работал на рисовом поле. Сперва прилетел маленький самолет, который заметил его. Потом явились другие самолеты, они сбросили на это место несколько осколочных бомб. Я находилась тогда в небольшом укрытии около поля, но и меня ранило осколком… А мой муж погиб!»

Показания матери убитой девочки Сао Тун:

«Мы жили в селении Бан Хуей. Моя дочурка Сао Тун, двенадцати лет, и я. В июле 1969 года, около 10 часов утра, появились самолеты, и мы с дочкой укрылись во рву. Когда раздались взрывы, Сао Тун очень испугалась, выскочила из рва и помчалась к убежищу. Но самолет сбросил бомбу и убил ее. У меня была только одна дочь. Я… я… (плачет)».

Комментарии Фреда Бренфмаиа:

«Бомбы смели с лица земли уже тысячи деревень. Убиты сотни тысяч крестьян. Но агония Лаоса продолжается. Сейчас сотни и тысячи лаосцев живут под землей, в пещерах, тоннелях и рвах, спасаясь от бомб.

Самолеты появляются регулярно. Беженцы из различных мест единодушно заявляют, что они не в состоянии подсчитать, сколько раз американские самолеты бомбили их деревню или соседние. Они подтверждают, что самолеты сбрасывают бомбы по нескольку раз в день. Один старик сказал: „Самолеты прилетают как птицы, а бомбы падают словно дождь".

Бомбардировка деревень не имеет никакого военного значения. Все беженцы, а также дезертиры из армии, с которыми мы беседовали, единогласно утверждают, что от бомб гибнет небольшое число солдат и партизан. Кстати, последние передвигаются в джунглях ночью и малыми группками. В деревнях они не бывают. Это иногда официально подтверждают и сами американцы.

Несмотря ни на что, силы Патет Лао контролируют сейчас значительно большую территорию, чем к началу американских бомбежек. Однако атаки ВВС США продолжаются. По последним данным официальных источников Пентагона, самолеты совершают по тысяче самолето-вылетов в день (а порой и больше). В среднем за каждый вылет сбрасывается 2,2 тонны бомб. Каждые шесть дней на Индокитай обрушивается такое количество бомб, мощь которых равна атомной бомбе, уничтожившей Хиросиму. На давно разрушенные селения и города каждый час сбрасывается 200 тысяч английских фунтов различной взрывчатки.

Такие люди, как Тхао Вонг, Me Оу и другие (о которых говорится в брошюре. – М. В.),убиты взрывами бомб, нацеленных исключительно на людей. Многие живьем сожжены напалмом, поражены осколочными бомбами или погибли от фугасок.

Ничто уже не вернет к жизни тех, кто погиб. Но мы сделаем все, что в наших силах, чтобы остановить град бомб, могущих упасть на тех, кто еще жив!»