Текст книги "Обещания, которые мы собирались сдержать (ЛП)"

Автор книги: Моника Мерфи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 12

Спенсер

Сильви выглядит лучше чем когда-либо, а я видел столько ее версий за эти годы, что их число кажется бесконечным. Я видел ее моложе и старше, худой и хрупкой, пышной и пышущей здоровьем, и все между ними. В основном между ними находится та версия Сильви, которую я наблюдаю последние пару лет.

Сейчас она пышная и пышущая здоровьем. Ее лицо раскраснелось, а пряди неухоженных светлых волос развеваются по лицу благодаря прохладному бризу, дующему с океана. Она постоянно отмахивается от них, ее хмурый взгляд очарователен.

На ней белая футболка, прикрытая темно – коричневым безразмерным кардиганом, и джинсы. На ее лице ни капли косметики. Она самая простая из всех, кого я когда – либо видел.

И, безусловно, самая красивая.

– Не могу поверить, что ты нашел меня. – Она продолжает качать головой, в ее глазах пляшет озорство. Мне кажется, ей чертовски нравится, что я нашел ее. – Как ты это сделал?

Я постучал указательным пальцем по виску. – Использовал свой мозг.

– Он у тебя всегда был такой большой. – Ее тон, ее улыбка наводят на размышления, и она смеется над моей хмуростью. – Сними свои солнцезащитные очки, – требует она. – Я хочу тебя видеть.

Я снимаю их для нее, засовывая в карман пиджака. Она долго смотрит на меня, ее взгляд блуждает. Впивается в меня. Я не двигаюсь. Я позволяю ей смотреть на себя, пока она не делает шаг вперед и не гладит меня по груди.

– Я скучала по тебе, – пробормотала она.

Я ловлю ее руку, мои пальцы обхватывают ее хрупкое запястья. Мне ничего не стоит раздавить ее, не то чтобы я когда – нибудь это сделал.

Огонек в ее ярко – голубых глазах говорит мне, что она сильнее. Эта девушка больше никому не позволит помыкать собой.

Надеюсь.

– Я все еще злюсь на тебя, – признаюсь я, решив быть правдивим.

– Я тоже на тебя злюсь, – отвечает она так же правдиво, и я поражаюсь.

– Почему ты злишься на меня?

– Ты был груб со мной на свадьбе.

Она права.

– Если ты так злишься, то почему ты здесь?

– Уит попросил меня найти тебя.

Обида в ее взгляде безошибочна, и она выдергивает руку из моей хватки, делая шаг назад. – Значит, ты здесь из – за моего брата. Ты нашел меня по его просьбе.

Только Сильви могла бы оскорбиться тем, что ее семья беспокоится о ней и обращается ко мне за помощью.

– Нет. – Я покачал головой. – Я отказал ему. Я не хотел быть вовлеченной. Он сказал мне, что ты пропала несколько недель назад, а я сказал, что это не моя проблема.

Сильви поднимает подбородок, как всегда вызывающе. – Тогда почему ты здесь?

Я мог бы солгать, но нет смысла. Я всегда был правдив с Сильви. Это она маленькая лгунья в этих отношениях.

– Потому что я не мог перестать думать о тебе и гадать, где ты. Я занялся глубоким поиском в Интернете и в конце концов выяснила это. – Я не говорю ей, что выяснил это только вчера вечером. Или что я не сказал ее брату, что я действительно нашел ее.

Я хотел сначала увидеть ее своими глазами.

Она расслабляется от моих слов, ее губы кривятся в едва заметной улыбке. – И как ты меня нашел?

– Я просмотрел различные судебные документы, в которых фигурировал твой муж. – Она вздрагивает при слове «муж», но в остальном не произносит ни слова. – В конце концов, я наткнулся на несколько документов на недвижимость, которой он владел в городе. Начал копать дальше и наткнулся на один дом в Калифорнии, который он переоформил на тебя.

По ее выражению лица я вижу, что она впечатлена.

– Для меня это тоже было сюрпризом, – признается она. – Я не знала, что он вообще владел этим домом. Как и его дети. Он никогда не приводил меня сюда.

– Они были в бешенстве? – Я поднимаю брови.

– Я спросила своего адвоката о том же. – Она качает головой. – Думаю, нет. Они никогда не знали об этом, так что трудно злиться из – за того, что, по идее, никогда не принадлежало тебе. Думаю, он владел им недолго. Это почти как если бы он планировал, что это будет здесь. Для меня. Мое собственное маленькое убежище. – Она оглядывается вокруг, глубоко дыша. Ее приспешник все еще стоит рядом с ней, его руки скрещены, а его сверкающие темные глаза устремлены на меня. – Мне здесь нравится.

– Тебе придется показать мне все вокруг. – Я сделал паузу. – Если ты позволишь мне остаться.

Сильви размышляет, склонив голову набок, ее светлые волосы рассыпаются по плечам. Меня охватывает желание зарыться руками в шелковистую мягкость. Прижаться лицом к ее волосам и вдыхать ее аромат. Мои чувства гудят, полностью проснувшись и настроившись на эту женщину, и я полностью понимаю, почему я пришел сюда. Почему я искал ее.

Я все еще влюблен в нее. Как полный тупица.

– Я разрешу тебе остаться на день, – уступает она. – Я даже проведу для тебя экскурсию.

Я наклоняю голову в ее сторону. – Как щедро с твоей стороны.

Она смотрит на своего садовника. У этого парня в руке было зажато чертово ружье, когда он остановил меня на подъездной дорожке. Ему повезло, что я не вытащил пистолет, который бросил в бардачок, когда только сел в машину после аренды, и не прицелился ему в лоб. – Ты можешь вернуться к себе домой, Роланд. У меня все под контролем.

– Кто он? – Роланд щелкает подбородком в мою сторону, его руки скрещены, ноги широко расставлены в бодрой позе. Как будто я нападу на него в любую секунду, и он готов к этому.

Он смелый, надо отдать ему должное. Спрашивает ее, кто я. Я знаю ее дольше, чем он, а он ведет себя так, будто он ее чертов отец.

– Моя первая любовь. – Ее взгляд ищет мой. – Мальчик, который первым разбил мне сердце.

Я усмехаюсь. – Скорее, ты разбила моё.

Мы молча смотрим друг на друга, пока Роланд не разрывает транс фырканьем.

– Значит, все так и есть. – Роланд качает головой с недовольным вздохом. – Я оставлю вас двоих. Но если вам что – нибудь понадобится, мисс Ланкастер, хоть что – нибудь, позвоните мне, хорошо? Мне понадобится меньше двух минут, чтобы добраться сюда.

Угрожающий взгляд, который он посылает в мою сторону, почти заставляет меня рассмеяться.

– Я позвоню, Роланд, – говорит она. – Обещаю.

– Я знаю ее много лет, Роланд, – говорю я ему, мой голос хрипловат. – С ней ничего не случится.

Он указывает пальцем в мою сторону. – Убедитесь в этом, молодой человек. Вы слишком богаты и шикарны для моей крови, но, опять же, как и мисс Ланкастер. Полагаю, вы подходите друг другу.

Прежде чем кто – либо из нас успевает что – либо сказать, он сходит с крыльца, двигаясь довольно быстро для пожилого человека. Возможно, он не так стар, как я думал.

Через несколько минут Роланд вернулся в свой старый побитый грузовик Ford и уехал, вздымая пыль, как только выехал на круговую дорожку. Мы смотрим ему вслед, рев двигателя грузовика становится все более и более отдаленным, пока я не перестаю его слышать.

Когда машина уезжает, я понимаю, что здесь, в окружении пышного, густого леса, неспокойно. Изредка щебетание птиц или легкое покачивание сосновых ветвей под дуновением ветерка – вот единственные звуки. Мой взгляд устремляется в чащу деревьев, не обращая внимания ни на что. Мне кажется, что кто – то наблюдает за мной в тишине густого леса, и я оглядываюсь через плечо.

Но там ничего нет.

Сильви улыбается, когда я возвращаю свое внимание к ней, и на мгновение я наслаждаюсь этой вспышкой зубов. Блеском в ее взгляде. Как приятно снова оказаться в ее присутствии.

Сомневалась ли она, что я найду ее? Думала ли она вообще обо мне? Скорее всего, нет. Она эгоистка.

Ей даже не нужно официально вызывать меня, и вот я здесь, как и любой другой, кто выполняет приказ Ланкастера. Спешу к ней, не раздумывая.

Логическая сторона моего мозга говорит мне, что я, вероятно, не должен был приходить. Моя интуиция предупреждает, что это может быть ошибкой. Мой мозг напоминает мне обо всех дерьмовых вещах, которые она когда – либо делала со мной.

И все же я здесь, а она чертовски счастлива. Я вижу это по блеску ее голубых глаз, по размеру ее улыбки. Она бросает все прежние притязания на хладнокровие и бросается ко мне, ее руки обвивают мою шею, и она прижимается своим новым пышным телом к моему.

– Я не могу поверить, что ты приехал, – выдыхает она, как раз перед тем, как прильнуть своим ртом к моему в самом коротком, самом разрывном поцелуе.

Я всегда думал, что ее губы похожи на самый восхитительный фрукт. Пухлые и сочные. Сладкие и терпкие.

Мой маленький ангел, который на самом деле замаскированный дьявол. Разве падшие не те, кто изначально были самыми чистыми? Это Сильви. Удивительно, что она до сих пор не обросла черными перьями, которые она давно надела на Хэллоуин.

Я легонько кладу руки ей на талию, удерживая ее в неподвижном состоянии, чтобы она не подошла ближе. – Ты не удивлена, Сил. Ты знала, что рано или поздно я появлюсь.

Она откидывается назад, ее глаза смотрят на мои, ее губы разошлись. Так много невысказанных слов вертятся на ее языке и там и остается. Невысказанными. Она сводит меня с ума.

Я – главная мишень для наказания.

Солнце освещает ее волосы, превращая их в золото, и она напоминает мне лесной дух. Маленькую злую фею. Она с удовольствием доставит мне удовольствие, а также порежет меня самым острым ножом.

Мое тело напрягается в предвкушении боли, которую она мне принесет.

Наслаждения.

– Что происходит в твоей голове, а? – Ее голос похож на гул, низкий и вибрирующий по моим нервным окончаниям, и я медленно качаю головой.

– Тебе лучше не знать. – Я отстраняю ее от себя, гордясь своей силой воли. Сопротивляться ей – моя самая большая слабость. – Ты должна выполнить свое обещание и показать мне все вокруг.

Она окидывает меня взглядом, изучая мой костюм. Я ношу его как броню, чтобы защитить себя от нее, и я уже отчаянно хочу сбросить его. – Я не могу провести для тебя экскурсию, пока ты так одет.

– Сначала покажите мне дом. – Я указываю на входную дверь. – А после этого, если ты все еще будешь хотеть, чтобы я остался, я могу переодеться, и мы сможем осмотреть территорию.

– Ты приехал с чемоданом?

С огромным. Но я не говорю этого вслух. – Я приехал подготовленным.

– Мой умный, умный Спенс. – Она смеется. – Ладно, пойдем. Пойдем, я покажу тебе дом.

Я следую за ней внутрь, и меня сразу же обдает ее ароматом, смешанным с запахом лесной сосны. Я виню стены и потолок, которые в основном построены из грубо обтесанного дерева. Интерьер видел лучшие времена, но он деревенский и очаровательный, но в то же время большой и просторный. Везде есть окна, некоторые из них от пола до потолка, из которых видны бесконечные акры деревьев.

– А где океан? – спрашиваю я, когда мы останавливаемся перед огромными окнами, из которых открывается вид на задний двор и лес за ним.

– Вон там. – Указывает она. – За деревьями.

– Отсюда можно попасть на пляж?

– Да, только через холм. Там есть тропинки, по всему участку. Это как парк. Мой маленький личный парк.

Я почти смеюсь над тем, как она использует слово «маленький». В нем нет ничего маленького. – Эта собственность стоит огромных денег, – замечаю я. Я провел небольшое исследование. Он купил его за десять миллионов, но сейчас он стоит пятнадцать. Может быть, даже больше.

– Я стою огромных денег, – говорит она, и в ее словах звучит эго Ланкастера. – Я не продам его.

– А я и не предлагаю.

Она вздыхает и наклоняет свое тело к моему. – Когда я узнала, что Эрл сделал это для меня, что он купил мне это, я сразу поняла, что должна приехать сюда. И я не хотела никому говорить. Я не хотела, чтобы они знали об этом.

– Почему? – Я хочу хоть раз услышать ее реальные доводы. А не кучу оправданий или причудливой чепухи. – Будь со мной честной, Сил.

На мгновение она умолкает, единственным звуком является редкое щебетание птиц. Шелест деревьев. Я не привык к такой тишине. Я предпочитаю город со всем его шумом и криками людей. Гудками и громкой музыкой.

– Я хотела убежать от своей жизни. – Она вздыхает и отводит взгляд. – От моей матери.

Я ничего не говорю. Я не знаю всех подробностей их отношений, но я хочу, чтобы в конце концов она мне рассказала. Когда она будет готова.

– От всех, на самом деле. – Она возвращает свое внимание ко мне, выражение ее лица свирепое. – Города. Высшего общества. Мне надоело быть Сильви Ланкастер. Я просто хотела быть… собой. Просто Сильви. Ничего лишнего.

Это невозможно, но я понимаю, что она пытается сказать.

– Сначала мне было страшно жить в этом большом доме, совсем одной. Слава Богу, что есть Роланд. – Она смеется, и это мягкий, хриплый звук, который поселяется в моем нутре. Возбуждает мой член. – Я начинаю привыкать к этому. Здесь так тихо. Совсем не похоже на жизнь в городе.

– Это нервирует.

– Правда?

Я киваю, испытывая желание протянуть руку и коснуться ее, но подавляю его. Я не могу быть слабым. Я здесь как ее друг. Ничего больше.

Ах, какая ложь. Мне почти стыдно, как легко я думаю об этом, когда это очень далеко от правды.

Я никогда не смогу быть просто другом Сильви. Не тогда, когда я знаю вкус ее губ. Ощущение ее обнаженного тела под моим. Как она выглядит, когда кончает. Ощущение ее киски, обхватывающей мой член.

Нас связывает слишком длинная история. Извращения и грубая, но очень глубокая. Настолько глубокая, что кажется, будто Сильви пульсирует в моих венах. В моей крови.

В глубинах моей души.

Глава 13

Сильви

Я напоминаю себе, что Спенсер здесь только из – за моего брата, но я не могу удержаться от того, чтобы не зажмуриться от его близости. То, как он улыбается мне. В последний раз, когда мы были вместе, он был жесток. Наказывал меня. Ненависть в его глазах была очевидна, и я считала, что в тот момент потеряла все шансы, которые у меня могли быть с ним.

Теперь у меня есть надежда. Глупо верить, что он простит меня за то, что я вышла замуж за Эрла, ничего ему не сказав, но я ничего не могу с этим поделать.

Надежда есть, крошечный огонек, мерцающий в глубине моего сердца. Если бы кто – то и появился неожиданно, я бы хотела, чтобы это был Спенсер. Никто другой. Даже мой брат или сестра.

Особенно они. Они бы в конце концов рассказали нашей маме, и она пришла бы прямо сюда и попыталась утащить меня домой. Если бы она появилась, когда я только приехала, я бы, возможно, позволил ей. Здесь было так страшно, так тихо, так темно по ночам.

Сначала темнота меня пугала. Что там может быть жуткого? У меня были видения людей, одетых в черное, проскальзывающих сквозь деревья. Как будто банда ниндзя отправилась на задание, чтобы похитить меня и вернуть в Нью – Йорк против моей воли.

Мое воображение всегда было совершенно необузданным. Когда я была маленькой и находилась на попечении моей матери, моя жизнь была простой. Скучной. Запертая в комнате, вынужденная оставаться в постели. Наедине со своими мыслями и воображением, которое росло и росло.

Мне нужно было чем – то себя развлечь.

К счастью, из леса не выходили ниндзя, готовые похитить меня, и мне становилось все комфортнее оставаться здесь. Жить здесь одной.

Иногда до меня доходит, что это мой дом. Что он не принадлежит никому, кроме меня. Я не знаю, каково это – владеть чем – то, что принадлежит только мне. Все, где я жила, принадлежало семье Ланкастеров. Или когда я вышла замуж и переехала к Эрлу – та квартира, в которой я живу сейчас, может принадлежать мне, но она была Эрла.

Эрл, возможно и купил этот дом, но перед смертью он записал его на мое имя и никогда не появлялся здесь. Его практически никто не трогал из моих знакомых или родственников.

Это все мое.

И теперь я делю его со Спенсером.

Я веду его по дому, ничуть не смущаясь, что он пережил лучшие времена. У него хорошие кости, и со временем я его переделаю.

Когда я завожу его в лифт, который поднимет нас на второй этаж, он, наконец, нарушает холодный фасад.

– Лифт? На два этажа? – Он поглаживает свой подбородок. – Это лишнее, тебе не кажется?

– А если ты инвалид? В инвалидном кресле? Это намного проще. Хорошо, когда есть выбор, – напоминаю я ему, упираясь рукой в стену, когда лифт вздрагивает перед началом подъема. – Хотя он не в лучшем состоянии.

Он останавливается на втором этаже, еще раз вздрагивает, прежде чем двери открываются.

– Я заметил, – говорит Спенсер, выходя из лифта.

Я следую за ним, уворачиваясь от него, чтобы продолжить показывать дом. Я показываю все спальни, оставляя свою напоследок. Она находится в конце коридора, и когда мы входим внутрь, он замирает перед окнами, которые его встречают. Из окон открывается вид на яркий зеленый лес.

– Кажется, что ты спишь на деревьях, – говорит он, и в его голосе звучит благоговение.

Он описал это идеально. Именно так это и ощущается. Возвышающиеся красные деревья окружают окно, стекло настолько чистое, что кажется, можно протянуть руку и дотронуться до них. Дом стоит на склоне холма, и второй этаж создает ощущение, что ты висишь в воздухе. Среди деревьев.

Мне это нравится, и я никогда не была той, кого тянет к природе. В конце концов, я выросла в городе.

Я смотрю, как он стоит перед окнами и смотрит на пейзаж. Он выглядит совершенно неуместно, стоя в этом ветхом доме, одетый в костюм за десять тысяч долларов. Безупречный, несмотря на то, что он пролетел более пяти часов на самолете, чтобы найти меня.

Скорее всего, на частном самолете, так что это было не слишком трудно, но все же.

– Это лучшая комната в доме, – заявляет он, оглядываясь через плечо, чтобы посмотреть на меня.

Я киваю в знак согласия. – Вид потрясающий.

– На окнах нет занавесок, – замечает он.

– Я просыпаюсь с видом на лес. – Он отворачивается от меня и снова смотрит на лес. – Нет смысла закрывать его. Деревья такие густые, что солнце не проникает настолько, чтобы быть слишком ярким. И здесь никого нет. Нет необходимости в уединении.

– Не знаю, смогу ли я когда – нибудь привыкнуть к этому. Жизни здесь, – говорит он рассеянно, почти про себя.

– Удивительно, как быстро ты можешь адаптироваться.

Спенсер снова поворачивается, его выражение лица нейтрально, когда он наблюдает за мной. – Вот как ты выживаешь. Ты всегда умела легко приспосабливаться к окружающей обстановке.

Я ерзаю под его взглядом, желая сменить тему. Мне никогда не нравилось, как он меня оценивает, всегда пытается меня разгадать, и большую часть времени мне хочется сказать ему, чтобы он поцеловал меня в задницу.

Только потому, что в большинстве случаев Спенсер прав в своих предположениях – и это бесит.

Он медленно осматривает остальную часть моей спальни, останавливаясь, когда замечает вазу кремового цвета на комоде, из которой торчит букет черных перьев. Он совершенно не сочетается с остальным декором комнаты, но я нашла эту странную композицию в антикварном магазине в Кармеле и поняла, что должна ее заполучить.

– Красивые перья, – говорит он, и его взгляд находит мой.

Я улыбаюсь. – Они напомнили мне… меня.

– Все еще падший ангел, Сил?

– Скорее, ангел с черным сердцем, который наконец – то знает, как защитить себя, – поправляю я его.

Он кивает. – Мне нравится эта версия тебя.

Удовольствие проходит через меня, и я говорю себе не обращать на него внимания.

– Не хочешь переодеться? – спрашиваю я.

– Считаю ли я себя достаточно достойным, чтобы остаться?

– Ты хочешь остаться?

– Мне, наверное, пора возвращаться.

Разочарование пронзает меня, но я поднимаю подбородок, борясь с эмоциями. – Тогда возвращайся. Сделай свой отчет и сообщи моему брату, что я в порядке.

Он поднимает бровь. – Ты думаешь, я буду составлять отчет о твоем текущем состоянии для Уита?

– Ты ведь для этого здесь, верно?

– Я не сказал Уиту, что приеду. – Он колеблется всего мгновение. – Он даже не знает, что я нашел тебя.

Шок проходит через меня, делая меня неподвижной. – Правда? – пискнула я.

Спенсер кивает. – Я сказал ему, что не собираюсь искать тебя, но потом не смог удержаться.

Мне нравится это признание – слишком сильно. – Ты уезжаешь сегодня или нет?

– Я должен.

Раздражение делает меня раздражительным. – Ответь мне, Спенс.

– Я остаюсь.

От облегчения у меня подкашиваются колени. – Надолго?

– Пока мне не придется вернуться. – Его неопределенность раздражает, но я не признаю этого.

– Тогда тебе стоит переодеться.

– Я тебе не нравлюсь в костюме? – Он опускает взгляд на себя.

Он мне чертовски нравится в костюме, не то чтобы я когда – либо говорила ему об этом. – Ты не сможешь совершить поход в своем шикарном костюме.

– В этом костюме я могу сделать практически все. – Он расстегивает пуговицу, пиджак распахивается, демонстрируя плоский живот и то, как хрустящая рубашка заправлена в пояс брюк.

– Но не ходить по лесу к океану. Ты же не хочешь его испортить.

– Полагаю, что нет. Я возьму свой чемодан.

– Так ты все – таки взял чемодан.

– Просто на всякий случай. Не думай об этом слишком много. – Он направляется ко мне, проталкиваясь мимо меня, пока идет к двери. – Я займу комнату рядом с твоей.

Он не спрашивает, просто говорит мне, что собирается делать. Это ненормально.

Но я понимаю, что более молодого и милого Спенса нигде нет. Его заменил более взрослый, свирепый Спенсер, и я должна признать…

мне это даже нравится. Эта его новая версия.

***

Солнце светит на нас, согревая, несмотря на прохладный ветер, который проносится над нами. Холм перед нами кажется достаточно легким, но земля в основном песчаная, и мы будем постоянно бороться за сцепление с поверхностью, пока взбираемся на него.

Спенс просто еще не знает об этом.

Я спряталась на кухне, когда он тащил свой чемодан в спальню, и я ни слова не сказала о размере этого чемодана. Он большой. Похоже, он привез достаточно, чтобы переехать. Я думала, что хочу быть здесь одна, но я знаю, что когда он уйдет, на его месте останется дыра, и я никогда не смогу ее заполнить.

Возможно, это была ошибка, что я позволила ему остаться. Будет трудно оправиться от его визита. Я только мучаю себя.

Но я не говорю ему уйти. Уже слишком поздно. Он нужен мне здесь.

Он просто нужен мне. И точка.

Он не спеша поднялся наверх, пока я возилась на кухне, собирая свою посуду с завтрака и ополаскивая ее, а затем складывая в посудомоечную машину. Я протерла стойки и навела порядок, удивляясь тому, что я вообще знаю, как убираться на кухне. С самого рождения за меня делали каждую мелочь. Повсюду слуги, исполняющие все мои прихоти. Достаточно денег, чтобы купить все, что я захочу, не задумываясь.

За всю жизнь мне не пришлось работать ни за что – кроме Спенсера.

Наконец, он появился, как глоток свежего воздуха, одетый в толстовку Нью – Йоркского университета и темные джинсы, готовый к приключениям. Он не сказал ни слова, когда застал меня за протиранием столов, но я уверена, что это выбило его из колеи. Сильви Ланкастер не убирается.

Ну, теперь, наверное, да.

– Это борьба. – Я машу рукой на холм, перед которым мы остановились.

Он щурится на солнце. Он выглядит привлекательно, ветер ерошит его темные волосы, складки у уголков глаз появились с возрастом. – Здесь не так высоко.

– Это песок. – Я машу рукой в его сторону.

– Я справлюсь с этим.

Его уверенность привлекательна, но я бросаю взгляд на его ноги, отмечая, что они обуты в пару дорогих кроссовок. Ему следовало бы надеть ботинки.

– Песок попадет в твою обувь.

– Я об этом не беспокоюсь. – Он указывает в сторону тропы. – Веди.

Я делаю, как он требует, марширую вверх по холму, прилагая все усилия, чтобы мой подъем казался легким. Он идет прямо за мной, не отставая, и чем больше я пыхчу и отдуваюсь, тем больше раздражаюсь.

Наконец мы добираемся до вершины холма, перед нами вдалеке расстилается океан, ветер проносится вокруг нас с бешеной скоростью. Я закрываю глаза, глядя на белую гладь воды, манящие просторы ровного мокрого песка. До воды еще далеко, и я хочу услышать, как Спенсер застонет от ужаса. Я хочу, чтобы он устал и задыхался, как я.

Он даже не запыхался. И я готова поспорить на деньги, что в его кроссовках нет ни песчинки.

Раздражает.

– Великолепный вид.

Я смотрю на него и вижу, что он наблюдает за мной. – Океан прекрасен. На этом побережье все по – другому. Немного более дикое.

– Я не говорил об океане, но ты права. – Его взгляд переходит на воду, и я борюсь с горячим румянцем, покрывающим мою кожу. – Он действительно выглядит более диким. Пойдем.

– Пляж дальше, чем кажется.

Он смотрит на меня сверху вниз, его губы изогнуты в слабой улыбке. – Ты пытаешься напугать меня, Сил?

– Если я еще не напугала тебя всем тем, с чем тебе пришлось столкнуться за эти годы, то не думаю, что трудоемкий поход на пляж поможет, – поддразниваю я, осознание этого поразило меня, когда я это сказала.

Я пыталась отпугнуть его все эти годы. Но он все еще здесь. Со мной в Калифорнии. Этот человек заслуживает медали. Или строгой беседы за то, что он такой лопух.

Мы начинаем спуск с холма, и я позволяю Спенсеру лидировать, мой взгляд останавливается на ширине его плеч. Элегантный изгиб его спины. Его идеальная задница в хорошо сидящих джинсах и длинные, сильные ноги. Он высокий, более ста восьмидесяти сантиметров, и он идет с уверенностью, которой я не помню, когда мы были моложе. Когда мы учились в Ланкастерской школе, он поддерживал меня, несмотря ни на что. Он всегда был рядом, когда я нуждалась в нем, и я пользовалась этим. Им.

Боже, я была ужасна. Такой коварной. Все, чему я научилась, я получила от своей матери.

К тому времени, как мы добрались до пляжа, я выдохлась. Я нахожу выступы скал и сажусь на один из них, а Спенсер продолжает идти вдоль кромки воды. Его силуэт становится все меньше и меньше, чем дальше он уходит, пока он не превращается в человеческую фигуру вдали, и я беспокоюсь, что он будет идти дальше и никогда не вернется.

Но в конце концов он возвращается, его форма снова становится видна, и я могу различить каждую его черточку, и облегчение, которое я испытываю от его близости, грозит переполнить меня. Он присоединяется ко мне у скал, садится на одну из них, которая нависает над моей, так что он возвышается надо мной. Его обдувает ветер, он великолепен, его темные волосы падают на лоб, глаза щурятся от солнца.

– Могу я задать вопрос?

– Валяй, – говорит он, хотя я слышу осторожность в его тоне.

– Почему ты всегда был так добр ко мне, когда я была просто ужасна? – Это трудный вопрос с еще более трудным ответом, и я готовлюсь к правде.

Он долго ничего не говорит, ветер хлещет его волосы по глазам, так что ему приходится убирать их каждые несколько секунд. – Я был влюблен в тебя.

Мое сердце колотится в груди, а воздух застревает в горле. Это был не тот ответ, которого я ожидала.

– А ты все платила. Непрерывно. Но я полагаю, что так всегда и бывает, верно? Мы не можем остановить то, что чувствуем, даже когда знаем, что это неправильно.

– Ты хочешь сказать, что это было неправильно быть влюбленным в меня?

– Я не знаю. Я знаю только, что это было больно.

Страдание пронизывает меня насквозь. Его признания – как удар в живот. Один удар за другим. – Тогда я был молод и глуп. Единственный вид любви, который мне показывали, всегда был… условным.

– Я знаю.

Мы оба молчим. Я сгибаю колени, обхватывая руками ноги, чтобы отгородиться от холода, исходящего от его слов. Я не знала, что у меня есть. Я всегда рассчитывала, что он вернется, и он всегда возвращался. Он и сейчас возвращается, потому что вот он здесь, на пляже со мной в солнечный день посреди недели. Между нами все еще так много недосказанного, и океан, ветер и солнце не могут это поглотить. Наши чувства должны быть выпущены наружу. Обнажить.

Неважно, насколько больно.

– Я не могу винить в своем отношении к тебе своих родителей, – наконец говорю я. – Я должна была быть лучше.

– А сейчас ты лучше?

Я должна быть с ним на сто процентов правдивой. – Я не уверена.

Это был удар для него, я уверена.

– Я не могу продолжать давать тебе шанс, – признается он, его голос такой низкий, что я наклоняюсь ближе, желая сидеть рядом с ним на камне. Прижаться к его теплу, положить голову ему на плечо. – В последний раз, когда я это сделал, ты бросила меня ради другого мужчины.

Я напряглась. Я знаю, о чем он говорит. – Я просто хотела еще одну ночь с тобой.

– Еще одну ночь, чтобы ты могла трахнуть меня и бросить, а потом выйти замуж за кого-то другого. Кого-то достаточно взрослого, чтобы быть твоим гребаным отцом. – Яд в его голосе заставил меня отпрянуть от него, теперь я рада, что не сижу на том же камне, что и он. – Почему ты это сделала?

– Как я уже сказала, я просто хотел еще одну ночь…

– Нет. – Он качает головой. – Я знаю, почему ты пришла в мою квартиру той ночью. Я говорю о том, что ты вышла замуж за этого старикашку. Почему, Сильви? Почему ты это сделала?

Паника охватывает меня, и я слезаю с камня и иду прочь от него, мои ноги оставляют отпечатки на мокром песке. Слезы текут по моим щекам, и я позволяю им течь, не утруждая себя их вытиранием.

Я не хочу признаваться, почему я вышла замуж за Эрла, хотя сама едва понимаю это. Мои слабые объяснения не будут иметь для него никакого смысла, потому что они не имеют смысла для меня. Я могла бы бороться против этого. Против нее. Но я этого не делал. Я поддалась и сделала то, что она хотела, к черту последствия.

– Сильви. – Его голос разносится по ветру, заставляя меня сорваться на бег, и вскоре я слышу, как он приближается, пока не оказывается практически на мне, его длинные пальцы обхватывают мою руку и дергают, так что у меня нет выбора, кроме как развернуться и встретиться с ним взглядом.

Выражение его лица – стальная маска, и оно опускается, как только он видит мои слезы. Мужчины всегда слабы, когда дело доходит до слез, даже этот. Особенно этот. – Какого хрена? Почему ты плачешь?

– Я не знаю, как объяснить тебе, что произошло, – признаюсь я, отступая от него.

Он бросается ко мне, хватая меня за обе руки, чтобы я не убежала. – Просто начни с самого начала.

Я смотрю на него, с трудом подбирая слова, а он слегка встряхивает меня. Как будто это должно подтолкнуть меня к объяснению. – Это была вина моей матери. Она заставила меня сделать это.

Сомнение затуманивает его и без того бурный взгляд, и он качает головой, его губы истончаются в прямую линию. – Я на это не куплюсь. Ты была взрослой.

– Все еще под ее опекой.

Он разразился смехом. – Под ее опекой? Судя по тому, что ты всегда говорила, она при каждом удобном случае пыталась тебя достать. Я всегда считал, что она заботится о тебе слишком сильно.

– Ты прав. Это так. – В горле пересохло, в желудке бурлит. Как будто меня может вырвать в любую секунду. Я никогда не говорила об этом ни с кем, даже с ней. – Она заботилась обо мне, но не так, как надо. Скорее, она хотела меня убить. Она пыталась убить меня в течение многих лет.

Его взгляд сканирует мой, выражение его лица меняется на недоверие. – Что ты говоришь?