Текст книги "Обещания, которые мы собирались сдержать (ЛП)"
Автор книги: Моника Мерфи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Спасибо. – Я киваю, стараясь сохранить торжественное выражение лица, но это бесполезно. Я уступаю и допиваю виски.
– Я знал твоего мужа. Он когда – нибудь говорил тебе об этом? – Он наклоняет голову, посылая мне вопросительный взгляд.
Я замираю, уставившись на Гранта. У него такой же взгляд Ланкастера, как и у всех нас. Единственное исключение – его волосы темнее. – Нет, я не помню, чтобы он когда – нибудь упоминал об этом.
– Мы с Финном занимались многими его сделками с недвижимостью в последние несколько лет, – объясняет Грант, упоминая своего младшего брата. – До того, как мы… потеряли его.
Какой милый способ сказать об этом. Как будто Эрл просто бродит по городу, запутавшись и не в силах найти дорогу домой.
– У него было не так много недвижимости, насколько я знаю.
– Только потому, что он распродавал слишком много, – говорит Грант, его брови сходятся вместе. – Разве он не говорил тебе об этом? Мы продали для него много недвижимости за последние три года или около того. Он заработал кучу денег.
Интересно, учитывая, что он не был тем, кого я бы назвала транжирой. Даже после его смерти, дети обвинили меня в том, что я скрыла все его активы, что было смешно. – Я не знаю, так как я не упоминаюсь в его завещании.
– Серьезно?
– Как будто мне нужны деньги, Грант. Мы Ланкастеры, помнишь? – Я вскидываю бровь.
Он усмехается. – Правда. Просто он неоднократно говорил нам, что ему нужны наличные. Вот почему он избавился от такого количества недвижимости. В тот момент я не придал этому значения. Люди постоянно делают такие вещи, но сейчас…
– Что?
– Если у него не было этих денег на банковском счёте, когда он умер, куда они все делись?
Хм.
Хороший вопрос.
Глава 7
Сильви
О, я действительно пьяна. Все эти маленькие порции виски пподействовали на меня до такой степени, что я раскачиваюсь на танцполе, наблюдая, как все теряют себя в танце, музыка бежит по моим венам.
Или это алкоголь?
Гарри Стайлс выступил ранее, спев более медленную версию Adore You, пока Саммер качалась в объятиях Уита, их взгляды были устремлены друг на друга и ни на кого больше. На самом деле он все еще здесь, на танцполе, в окружении преимущественно женщин. Даже Саммер танцует рядом с ним, смеясь каждый раз, когда Уит бросает на нее взгляд.
А это бывает часто.
Каролина на танцполе в объятиях нашего отца, элегантная и грациозная, она кружится и кружится. Мой отец смотрит на нее так, словно не может поверить, что она его дочь.
Я его понимаю. Иногда кажется, что Каролина пришла к нам сама по себе, полностью сформировавшись при рождении и с самого начала обладая огромным талантом. Казалось, она никогда не вписывалась в нашу жизнь.
А вписывается ли кто – нибудь из нас в идеал семьи? Я начинаю думать, что нет.
Песня заканчивается, и мой отец подходит ко мне, когда начинается другая. Я начинаю качать головой, смеясь, когда он ловит меня за руку и тащит на танцпол. Я не такая плавная, как моя младшая сестра, но это не страшно. Он притягивает меня к себе, и мы плавно покачиваемся под тихую песню, настроение меняется. Становится тише.
Саммер и Уит тоже танцуют вместе, глядя друг другу в глаза. Я смотрю на них с тоскливым вздохом, не пытаясь скрыть его, как обычно.
– Она мне нравится, – говорит отец, в его голосе ясно слышится одобрение. – Она хорошо относится к твоему брату.
– Она не терпит его дерьма, – говорю я, чувствуя себя дерзкой.
Он усмехается, отмахиваясь от меня. – Ты права. Она не делает этого. И это то, что ему нужно.
– Так вот почему вы с матерью развелись? Потому что она всегда терпела твои выходки? – Мы никогда не говорили об их разводе. Он до сих пор окутан тайной, непонятно что произошло между ними, чтобы покончить с этим навсегда.
Я до сих пор считаю, что тем, кто поставил точку и пошел дальше был наш отец. А мама та, кто цепляется – это ее плохая привычка.
Это может быть и моей плохой привычкой, благодаря ей.
Его настроение становится мрачным. – Я сделал несколько вещей, которыми не горжусь.
– С мамой Саммер? – Мои брови поднимаются в вопросе, хотя я уже знаю ответ.
Он едва кивает. Его прошлое создает некоторые неловкие семейные моменты, когда мы все вместе. – И с другими женщинами тоже. Не секрет, что я был неверен. Твоя мать тоже. Мы не подходили друг другу.
– Так же, как я и Эрл?
Его выражение лица становится суровым. – Надеюсь, ты знаешь, что я никогда не одобрял этого. Твой брак с этим человеком был полностью делом рук твоей матери.
Его слова приводят меня в ярость. – Правда? Почему ты не остановил ее?
– Ты не дала мне шанса, и она тоже. Как ты думаешь, почему вы так быстро поженились? Меня не было в стране, помнишь? Твоя мать сделала свой ход, потому что меня не было. – Мы уже почти не танцуем, слишком увлечены нашим разговором посреди танцпола, мимо нас проносятся танцующие пары. – Он был старше меня, Сильви. Зачем мне желать тебе такого?
– Потому что он мог позаботиться обо мне, когда я не могла позаботиться о себе. – Это была одна из тех фраз, которыми кормила меня моя мать.
Из него вырвался раздраженный звук. – Это то, что сказала бы твоя мать.
Теперь раздраженной стала я. Все эти годы моя мать делала со мной что – то. Отравляла меня. Убеждала всех, что я больна. Что я умираю. А мой отец ни черта не делал. Он никогда не вмешивался, не говорил ни слова, чтобы остановить ее. Чтобы помочь мне.
Никогда.
– У тебя всегда есть оправдание, не так ли? – Раздражение сменяется гневом, и он внезапно поглощает меня. – Я не давала тебе шанса. Моя мать всегда мешала тебе помогать мне. Неважно. Ты знал, что что – то не так, но не вмешивался. Ты не пытался помочь. Никогда. Как будто я тебе безразлична.
– Боже мой, как ты можешь такое говорить? – Его лицо опускается, и я понимаю, что расстроила его. – Мне не все равно, Сильви. Мне никогда не было все равно. Я люблю тебя. Боже мой, ты мой ребенок. Как я могу не…
Я качаю головой, заставляя его замолчать.
– Нет. Ты говоришь, что тебе не все равно. Что ты любишь меня. Ты изображаешь из себя заботливого отца, когда считаешь нужным, но по большей части ты бросал меня на растерзание волкам всю мою жизнь.
Волкам. Скорее, одной отдельной волчице.
Он напрягся, его глаза вспыхнули недвусмысленным гневом. – Мне обидно.
– Хорошо. Так и должно быть. Тебе также следует взглянуть на свое поведение за эти годы и понять, действительно ли ты мне помог. Если бы ты хоть раз открыл глаза, ты бы понял, как сильно ты меня разочаровал.
– Подожди минутку…
Я вырываюсь из его объятий, бросая его прямо там, на танцполе, мой гнев слишком велик, чтобы притворяться. Отец тихонько зовет меня по имени – едва ли достаточно громко, чтобы кто – то услышал, – но я не обращаю на него внимания.
Большинство гостей уже ушли, но в огромном зале вдруг стало душно. Я направляюсь к дверям, ведущим на террасу, и, как только оказываюсь на улице, делаю большой глоток прохладного воздуха.
Я подхожу к тому месту, где стояла раньше, до начала церемонии. Великолепная беседка, усыпанная цветами, все еще стоит снаружи, но ряды белых стульев исчезли, как и белая дорожка у прохода. Я тяжело опираюсь на перила, в голове рождается идея, и, как обычно, я поддаюсь своим порывам.
И бегу вниз по лестнице, направляясь прямо к беседке.
Меня встречает пьянящий аромат роз и я глубоко вдыхаю, отмечая привкус соли в воздухе. За зеленой изгородью вдалеке бушует океан, и я вздрагиваю от дуновения ветерка. Если раньше был великолепный весенний день, то после захода солнца температура резко упала.
Мурашки покрывают мои руки, но я не обращаю на них внимания, тянусь к белой розе, отщипываю ее от композиции и прячу за правым ухом. Я нахожу среди цветов кусок ленты и завязываю волосы назад, затем укладываю их в свободный пучок на макушке, после чего беру еще одну розу. И еще одну.
Пока все они не оказываются в моих волосах, окружая пучок, как цветочная корона.
Я начинаю кружиться, ветерок подхватывает мою юбку, поднимает ее и обнажает мои ноги. Я хихикаю, тяжелые цветы смещаются в моих волосах и грозят выпасть. Я тянусь вверх, чтобы удержать их на месте, и укалываю палец оставшимся шипом на стебле.
– Ой. – Я проверяю свою рану, щурясь в сумерках на капельку крови, образовавшуюся на кончике пальца. Я засовываю палец в рот, посасываю его, ощущая медный вкус на языке, когда слышу голос.
Знакомый мужской голос.
– Как я вижу, ты все еще постоянно причиняешь себе боль.
Моя кожа покрывается мурашками от осознания этого, и я медленно поворачиваюсь, чтобы увидеть перед собой Спенса, красавца в смокинге. Галстук давно снят, несколько пуговиц на рубашке расстегнуты, обнажая его сильную шею. Пиджак все еще на нем, руки засунуты в карманы брюк, его отчетливый запах, смешанный с дуновением ветерка, заполняет мои ноздри.
Наполняет мою голову меланхолией и тоской. Никто не пахнет так восхитительно, как Спенс.
Ни один человек.
Я виновато опускаю руку. – Ты поймал меня.
– Воруешь розы? – Он смотрит поверх моей головы на беседку позади меня.
– Я не думала, что кто – то заметит. Их так много. – Я пожимаю плечами, чувствуя себя глупой.
Я взрослая женщина. Вдова, ради всего святого. Я не должна танцевать в лунном свете в одиночку, вырывать розы из беседки и делать цветочную корону. Только дети занимаются подобными вещами.
Мне нет и двадцати трех. Несмотря на то, что мне пришлось пережить, я все еще молода. Хотя иногда я чувствую себя невероятно старой.
– Я заметил. – Его взгляд впивается в меня, заставляя мою кожу словно загореться, и я замираю, гадая, что он имеет в виду. – Ты поссорилась со своим отцом?
Я хмурюсь. – Что…
– Я видел вас двоих внутри. На танцполе. Ты казалась злой. Потом ты отошла от него, и я понял, что ты действительно разозлилась. – Его голос такой низкий, что я делаю шаг ближе, чтобы слышать его. – Что он тебе сказал?
Я не собираюсь ему говорить. Я не обязана доверять Спенсу. Не сейчас. А может, и никогда. Мои чувства настолько противоречивы. В моей голове беспорядок. – Это не имеет значения.
– Как всегда такая пренебрежительная, все еще наша Сил. – Его улыбка неприятна, и я задаюсь вопросом, ненавидит ли он меня.
Скорее всего, да.
– Почему ты последовал за мной сюда, Спенс? – Я говорю тихо, но он услышал меня. На этот раз он даже делает шаг ближе ко мне.
– Я никогда не мог сопротивляться твоему зову, даже когда знал, что должен. Даже когда я так зол на тебя, что не могу думать ясно. – Он говорит все это так буднично, как будто всю жизнь жил с этим жалким чувством.
Возможно, так оно и есть. Мне кажется, что я знаю Спенсера Донато целую вечность, но знаю ли я его на самом деле?
Нет. Уже нет.
– Помнишь ночь Хэллоуина? Когда тебе было шестнадцать? – спрашивает он. – Ты нарядилась темным ангелом.
Конечно, я помню. Эта ночь навсегда запечатлелась в моем мозгу, засела глубоко в памяти. Наслаждение. Унижение. Мы зашли так далеко. Почти до точки невозврата.
Пока я не оттолкнула его, и он был так зол на меня. Сексуально разочарован. Мы поссорились. После этого мы не разговаривали несколько недель. Потом я чуть не умерла.
Хотя в этом не было его вины, в том, что я чуть не умерла. В этом я могу полностью обвинить свою мать.
– Я все еще думаю о той ночи, – говорит он, его голос отдален, как и его взгляд. – Как ты выглядела. Такая великолепная в этом костюме. Какой беззаботной ты была и пьяной. Ты всегда была скрытной большую часть времени, когда мы были вдвоем. Ты открывала мне частички себя то здесь то там, как крошки, которые я не мог не проглотить.
– Мне было страшно, – признаюсь я.
Он переводит взгляд на меня, на его лице написано удивление. – Чего боялась? Меня?
Я качаю головой. – Тебя – никогда. Только последствий от тебя. – Ничто хорошее не длится долго. Я слишком рано это поняла.
Мы не смотрим друг на друга. Как будто не можем.
– Я отдал тебе все, когда была младше. – Он вынимает руки из карманов и делает еще один шаг ко мне. Пока не оказывается так близко, что я чувствую тепло его тела, тянущееся ко мне, притягивающее меня. – И все же ты каждый раз отталкивала меня.
– Я была идиоткой.
Спенс качает головой, его лицо мрачнеет. – Нет. Это я был идиотом. Всегда был рядом с тобой. Никогда не отталкивал тебя, хотя ты постоянно отвергала меня. Я позволил тебе использовать меня.
Он протягивает руку, его пальцы ложатся на мое лицо. Медленно прослеживает линию моей челюсти. Так медленно, что я закрываю глаза, мои губы расходятся. Боже, я все еще наслаждаюсь его прикосновениями. Его близостью. Самой его сущностью.
– Я была молода и глупа, – шепчу я, распахивая глаза. Я вдыхаю, когда он осмеливается коснуться уголка моего рта. Все мое тело дрожит от осознания, ожидая, что он сделает шаг, но ничего не происходит.
К моему большому разочарованию.
– Я тоже. – Его голос резок, он врезается в мои шаткие эмоции, разрывая их на ленточки. – Я уже не тот, кем был тогда. Я сильнее. Подлее.
Мои брови сходятся вместе. Подлее? Я не могу представить, чтобы Спенсер когда – либо был подлым.
Особенно по отношению ко мне.
Его пальцы скользят вниз, пока не обхватывают мое горло, его большой палец вдавливается в мою кожу. – Ты не знаешь, что я пережил за последние пару лет. Как сильно я изменился.
Он тоже не знает, через что я прошла, и как я изменилась. Может быть, мы стали слишком разными. У нас больше нет ничего общего, и осознание этого…
заставляет меня грустить.
– Хорошенькая маленькая принцесса – фея с розами в золотых волосах. – Его слова приятны, но его прикосновения сокрушительны. Его пальцы сжимаются, заставляя воздух застрять в моем горле, и я открываю глаза, чтобы увидеть, что он наблюдает за мной, его глаза сверкают в темноте.
В нем есть тьма. Я вижу ее сейчас. Я чувствую, как она окружает меня, держит в своих объятиях, как его пальцы на моей шее.
– Ты выглядишь как чистая невинность, Сил. В этом бело – голубом платье и с цветами в волосах. Но я знаю правду. Ты добровольно вышла замуж за этого человека, а он оказался свиньей. – Он дергает меня вперед, притягивая за шею, и мое тело сталкивается с его телом, мою кожу покалывает. – Какого это было, трахаться со стариком? Тебе понравилось? У него вообще встал?
Я смотрю на него, пытаясь что-нибудь сказать. Он не знает. Он думает, что я позволила Эрлу прикоснуться ко мне, но мой муж не интересовался мной. Не так.
И я никогда не понимала почему. Никогда не задавалась этим вопросом.
Мне было так лучше. Я не хотела, чтобы он прикасался ко мне. Единственный человек, который был внутри меня, это тот самый мужчина, чьи пальцы сейчас на моей шее.
– Ты была запятнана, ты знаешь это? – Он прижимается к нижней части моего подбородка, откидывая мою голову назад, наклоняясь ко мне, его рот нависает над моим. Соблазняя меня приподняться и прижать наши губы друг к другу. – Блядь, ты испорчена на всю жизнь, Сильви. Надеюсь, тебе понравилось время, проведенное с этим засранцем, каким бы коротким оно ни было. Теперь ты никому не нужна. Особенно мне.
Он отталкивает меня от себя, прежде чем я успеваю сказать хоть слово, оставляя меня задыхаться. Наклонившись вперед, я упираюсь руками в колени, тяжело сглатывая, пытаясь отдышаться. Цветы выпадают из моих волос, один за другим, падая на землю с тихим звуком. Но он не говорит больше ни слова.
Просто уходит и оставляет меня одну, наедине с собой.
– Ты врёшь, Спенсер! Я знаю, ты все еще хочешь меня! – Я окликаю его, но он не оглядывается. Конечно, он этого не делает.
Я смотрю, как он уходит, гнев и боль пронзают меня, как двойной удар в сердце. Впервые в своей жизни я чувствую себя совершенно покинутой Спенсером Донато.
И это ранит гораздо сильнее, чем я когда – либо думала.
Глава 8
Спенсер
Прошлое
Сегодня Хэллоуин, и я встревожен.
Не то чтобы я позволял кому – то это увидеть. Я прикидываюсь спокойным, ожидая перед старым, полусгоревшим зданием, где сегодня будет проходить вечеринка. Мой лучший друг Уит все спланировал, и мы прогуляли занятия, чтобы подготовиться к празднику, ожидая, что придут почти все, кого он пригласил. Учитывая, что он разослал массовое сообщение всей школе, это очень много людей.
Уиту на это наплевать. Его семья владеет Ланкастерской школой – уже несколько поколений. Столетиями. Он может делать все, что захочет, и никто его не остановит. Одно из преимуществ близости с Ланкастерами.
Каково это – быть настолько уверенным в своем положении, чтобы не беспокоиться о том, что кто – то думает? Лично я понятия не имею, хотя меня окружает высокомерие, которое всегда сопровождает семью Ланкастеров. Я тоже так считаю – мне вообще – то нравится этот высокомерный сукин сын. Уит – один из моих самых близких друзей, а его младшая сестра Сильви – моя…
Черт. Я не знаю, кто она для меня.
Прислонившись к разрушающейся кирпичной стене, я подношу бутылку пива к губам и делаю глоток. Мой взгляд устремлен на тропинку, ведущую к зданию, и я жду, когда мой маленький милый ангел появится.
Так я называю ее, когда она в моих объятиях, мои губы на ее шее, я вдыхаю ее восхитительный аромат. Она – ангел. Посланный небесами. Со сладким ртом, горящими голубыми глазами и самым лукавым смехом. Вот почему мне приятно называть ее моим ангелом.
Сильви Ланкастер на самом деле замаскированный дьявол.
Конечно, ее брат на Хэллоуин нарядился Сатаной, потому что Уит тоже чертов дьявол. Разница лишь в том, что он управляет им. Сейчас у него на коленях сидит одна из самых сексуальных девушек нашего класса и демонстрирует ему все свое внимание, хотя по выражению его лица я могу сказать, что ему скучно. Кейтлин, может быть, и горячая штучка, но она не бросает вызов, а Уит любит вызовы.
Как Саммер Сэвидж. Не совсем понимаю, что происходит, но между ними что – то есть. Он довольно скрытен в этом, поэтому я оставляю все как есть. Сильви рассказывает мне, что она знает и что подозревает, но она в таком же неведении, как и я.
– Самое время ей появиться, – бормочет Уит, когда между нами вспыхивает свет.
Я поднимаю взгляд и вижу, что в нашу сторону едет тележка для гольфа, за рулем – Сильви. Она смеется, ее волосы развеваются на ветру, и я едва замечаю, что Саммер сидит рядом с ней на сиденье.
Мой взгляд устремлен только на Сильви.
Она останавливается прямо перед нами и паркует гольф – кар, крича: – Вечеринка прибыла, сучки! – а затем вскидывает руки вверх.
Она одета как темный ангел с большим количеством бледной кожи на виду: черный корсетный топ, демонстрирующий ее декольте, и черные шорты, из – за которых ее ноги кажутся невероятно длинными. За ее спиной вырисовываются огромные черные крылья, покрытые блестящими черными перьями, которые выглядят как настоящие. Ее макияж глаз темный, губы насыщенного кроваво – красного цвета, и она выглядит…
чертовски красиво.
Ее взгляд переходит с лица на лицо, и я думаю, не ищет ли она меня.
Уверен, что да.
Я отстраняюсь от толпы, делаю шаг к гольф – кару и говорю первое, что приходит мне в голову.
– Отлично выглядишь сегодня, Сильви.
– Спасибо, принц тьмы. – Она выпрыгивает из гольф – кара и подходит ко мне, похлопывая меня по груди, улыбаясь мне, прежде чем оглянуться через плечо. – Посмотри на Саммер.
Мой взгляд переходит на Саммер, мои глаза расширяются, когда она вылезает из гольф – кара. – Святое дерьмо
Если я думал, что костюм Сильви был откровенным, то костюм Саммер доказывает обратное. Как ни странно, она одета в костюм дьявола, как и Уит. Топик с красными полосками едва прикрывает ее грудь, и, клянусь Богом, на ней облегающие красные трусики, а на ногах чулки в сеточку.
Уит либо нападет на нее, когда увидит, либо потребует, чтобы она оделась.
Скорее всего, последнее. Ему не захочется видеть ее в таком виде. Он все время чертовски территориальный, а значит, если она его хоть немного интересует, он не захочет, чтобы кто – то даже смотрел в ее сторону.
– Это слишком? – Саммер останавливается прямо перед Сильви и мной, положив руки на бедра в провокационной позе.
Я пытаюсь рассмотреть ее, но не хочу смотреть слишком пристально. Я чувствую, что Сильви наблюдает за мной. – Уит знает об этом?
Выражение лица Саммер становится раздраженным, а Саммер проталкивается мимо нас, задевая меня плечом. – К черту Уита Ланкастера. Мне плевать, что он думает.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как она уходит, прежде чем взглянуть на Сильви, чей взгляд уже устремлен на меня. – Кажется, она злится.
– Мой брат ведет себя как мудак. – Сильви обнимает меня за шею, прижимаясь своим горячим маленьким телом к моему. – Мне нравится твой костюм.
Я пришел в образе вампира, вплоть до клыков, которые я временно приклеил к зубам. В уголках рта у меня струйки фальшивой крови, и я даже покрасил лицо в белый цвет. Я оделся во все черное и нашел в Интернете черный плащ с красной подкладкой. – Мне тоже нравится твой костюм, но я не ожидал именно этого, – говорю я ей, позволяя своему взгляду с одобрением задержаться на всех ее открытых частях тела.
Выражение ее лица довольное. – Я же сказала, что наряжаюсь ангелом.
– Не темным ангелом. Я ожидал, что ты появишься в струящемся белом платье с нимбом над головой.
Она смеется, ее глаза танцуют. – Это совсем не мой стиль. Ты же знаешь, я не милая.
Это часть очарования Сильви, она ведет себя так, будто все ее ненавидят, потому что она грубая, как остальные члены семьи, но это не так. На самом деле она милая. Вдумчивая. Уязвимая. Сломанная.
Такая сломанная.
Я – ремонтник. Может быть, это потому, что мой отец всю мою жизнь был таким явно дерьмовым по отношению к моей матери, и я всегда была рядом, чтобы подбирать осколки. Предлагал ей утешение, когда он этого не делал. Когда она, наконец, набралась смелости и развелась с этой задницей, я поддержал ее. Отцу это не нравилось.
Ни капельки.
– Хэй. – Мягкий голос Сильви прорвался сквозь мои мысли, ее рука на моей щеке вернула меня в настоящее. – Хочешь пойти потанцевать?
– Я не танцую. – Я позволил своему взгляду медленно окинуть ее. Оценивая ее красоту, то, как по – другому она выглядит сегодня. Большая разница с той униформой, которую мы всегда носим.
– Ну же. – Она трется об меня, мягкое прижатие ее сисек к моей груди заставляет мою кровь горячиться. – Пожалуйста?
– Я не знаю… – Я бы предпочел улизнуть куда – нибудь с ней наедине, но какой смысл весь день готовиться к вечеринке, чтобы потом бросить ее, даже не начав?
Я собираюсь остаться. Хотя бы ненадолго.
Она надевает губы, эти рубиново – красные губы чертовски соблазнительны. – Ты не сделаешь это для меня?
Легкая дрожь в ее голосе заставляет меня немедленно капитулировать. – Хорошо.
Ее улыбка удовольствия – выстрел прямо в мой член. – Пойдем!
Сильви хватает меня за руку и ведет в толпу, где большинство посетителей вечеринки танцуют, зажав в руках бутылки пива или стаканы. Почти все в костюмах, а некоторых я даже не узнаю.
Но я не могу беспокоиться ни о ком другом. Не тогда, когда красивая блондинка танцует вокруг меня, ее легкое тело двигается, а я стою как идиот и позволяю ей делать все, что она хочет.
– Ты не танцуешь, Спенсер, – укоряет она меня в какой – то момент, перекрикивая музыку. Мы здесь уже как минимум двадцать минут, а может и больше, и она не дает мне никаких намеков на то, что собирается прекратить танцевать или пить.
– Я же говорил тебе, что не танцую, Сильви, – стоически напоминаю я ей, заставляя ее улыбнуться.
– Всегда такой серьезный. – Она откидывает волосы назад, и крылья, которые она носит, дрожат от этого движения. – Разве ты не знаешь, как нужно отрываться и веселиться?
– Я веселюсь, – настаиваю я, заставляя ее смеяться. Мне больше ничего не нужно делать. Просто напиться и смотреть на эту девушку. Это все, что мне нужно сегодня вечером.
– Ты мог бы хотя бы прикоснуться ко мне, – пробормотала она. Я обхватываю рукой ее стройную талию, и когда моя рука ложится на ее бедро, она мурлычет от удовольствия. – Все всегда боятся прикасаться ко мне.
– Правда.
Она кивает, двигая телом в такт. Сильви обладает естественной грацией. Я знаю, что ее младшая сестра – настоящая балерина в семье, но Сильви могла бы стать такой же хорошей при правильном обучении. – Они думают, что я сломаюсь. Ты единственный, кто относится ко мне как к нормальному человеку, клянусь.
Только потому, что я отказываюсь верить во всю ту чушь, которую она несет о том, что ее мама пыталась ее убить. Я хочу ей верить, но я также знаю, что Сильви мелодраматична. Ее брат много раз жаловался мне на то, что она несется и говорит самое безумное дерьмо.
Я сам был свидетелем того, как она говорит всякую чушь. Я не знаю, откуда она это берет.
– Ты сильнее, чем все думают, – говорю я ей. Я знаю, что ей нравится греться в лучах моего одобрения. Никто не дает ей позитивных подтверждений. Учителя и персонал боятся ее и по большей части не задают вопросов о том, что она говорит или делает. А ее семья относится к ней в основном как к мусору. Да, Уит присматривает за ней, но он также жесток с ней. Утверждает, что ей это нужно.
Я думаю, он слишком строг к ней. Я также думаю, что ее мать – конченная сука. Ее отец пренебрегает ею. А все остальные, кто ходит в эту школу, – чертовы трусы, они боятся даже заговорить с ней, опасаясь перечить наследнице Ланкастеров.
Сильви меня не пугает. Не в этом смысле. А вот мои чувства к ней?
Иногда они подкрадываются ко мне поздно ночью, когда я не могу уснуть, и заставляют мою грудь болеть.
– Мне нравится, что ты считаешь меня сильной. – Она широко улыбается и откидывает голову назад, глядя на звезды, поскольку над этой частью здания нет крыши. – Ты заставляешь меня чувствовать себя еще сильнее.
Это ведь должно что – то значить? Я хочу поднять ее, а не опускать. Хотя Уит, наверное, надрал бы мне задницу, если бы узнал обо всем, что я делаю с его младшей сестрой. Он едва терпит, когда я провожу с ней время, и он не знает и половины правды.
Я переместил руку с ее бедра на задницу, притягивая ее ближе к себе. Даже лист бумаги не может проскользнуть между нами, и она смотрит на меня ледяным голубым взглядом, ее темные губы приоткрыты. – Что ты делаешь?
– Ты сказала, что я тебя не трогаю. – Я сжимаю ее задницу, которая идеально ложится в мою руку. – И вот я здесь. Прикасаюсь к тебе.
Музыка меняется, новая песня медленнее, с чувственным ритмом. Она покачивает бедрами, ее нижняя часть тела прижимается к моей, заставляя меня реагировать.
Заставляет меня напрягаться.
Ее губы изгибаются, как будто она точно знает, что делает со мной, и она обвивает руками мою шею, ее руки ослабевают, ее тело раскачивается вперед – назад. – Боже, ты такой сексуальный, Спенс. Я когда – нибудь говорила тебе это раньше?
– Нет. – Мимо проходит парень из моего класса по истории с полной кружкой пива в руке, и я выхватываю ее у него, зарабатывая раздраженный взгляд от него. – Спасибо. – Я поднимаю кружку в жесте «ура», прежде чем отпить. Он качает головой, уходя, а я хихикаю.
– Ты злой, – шепчет она.
Я посылаю ей взгляд. – Тебе это нравится.
Ее глаза вспыхивают. – Ты прав. Мне нравится. Потому что я тоже злая.
– Ты просто думаешь, что ты злая, – поддразниваю я ее.
Сильви хмурится. Она ненавидит, когда я с ней не соглашаюсь. – Хочу тебе сказать, что я самая злая сука, которую ты когда – либо встречал. – Я собираюсь допить пиво, которое сжимаю в руке, когда она выхватывает его у меня и допивает сама.
– Хэй.
– Поцелуй меня, – пробормотала она, прежде чем приподняться и прижаться своим влажным ртом к моему. Ее губы расходятся, наши языки переплетаются, и я чувствую вкус пива.
Я крепче прижимаю ее к себе, обе руки теперь на ее заднице, контролируют ее движения. Она прижимается ко мне, целует меня посреди толпы, мы оба не обращаем внимания на крики, охи и ахи.
Наедине мы заходим далеко, но никогда вот так – в открытую, со свидетелями. Мы не хотим, чтобы люди знали, что мы вместе. Не совсем. Я не хочу слышать об этом от тех, с кем мы ходим в школу, особенно от Уита. Я не стыжусь того, чем мы делаем, я просто не хочу слышать сплетни или иметь дело с ее братом.
И я думаю, что она чувствует то же самое. Нам нравится иметь наш маленький секрет. Мы вдвоем валяемся на ее кровати в ее комнате. Моя рука в ее трусиках. Ее пальцы обхватывают мой член.
– Вот дерьмо, – бормочет Сильви, тут же отстраняясь от меня.
Я хмурюсь. – Что случилось?
Она наклоняет голову вправо. – Посмотри на Саммер.
Я оглядываюсь и вижу, как Саммер веселиться в компании какого – то засранца, ее щеки раскраснелись, глаза расширились. Ясно, что девушка пьяна в стельку, а Брайан – вот этот мудак – в данный момент подглядывает за ней.
– Это плохо кончится, – говорю я Сильви.
– Если мой брат увидит ее с этим парнем, он будет в бешенстве.
Мягко сказано.
– О Боже, я думаю, он просунул руки под ее шорты. – Сильви в ужасе.
Это последнее, с чем я хочу иметь дело. Драма. Драка из – за девушки – что бы ни говорил Уит в знак протеста, он заинтересован в Саммер Сэвидж, несмотря на его постоянные отрицания.
– Пошли. Давай уйдем отсюда, – предлагаю я.
– Нет, подожди. – Сильви больше не танцует, хотя музыка все еще играет. Она смотрит в сторону Саммер, пытаясь привлечь ее внимание, когда Саммер, наконец, смотрит на нас, слегка помахивая рукой, когда она начинает уходить с Брайаном.
– Саммер, что, черт возьми, ты делаешь? – спрашивает Сильви.
– Я вернусь, – говорит Саммер, показывает на затылок Брайана, говорит, что он милый, и показывает ей два больших пальца вверх.
– Не ходи с ним на улицу! – Сильви практически кричит, но Саммер игнорирует ее. Вместо этого она бросает на меня умоляющий взгляд. – Мы должны что – то сделать.
Я пожимаю плечами. – Что мы можем сделать? Она большая девочка. Она может справиться сама.
– Она пьяна. Мне нужно поговорить с Уитом. – Она начинает уходить, и я хватаю ее за руку, останавливая.
– Не вмешивайся в их дела, – предупреждаю я ее, мой голос низкий. Песня снова меняется, на этот раз на медленную. – Оставь их в покое, Сильви.
Ее нижняя губа дрожит, и я клянусь, что она вот – вот заплачет. – Но она моя подруга.
– И она знает, что делает. Не беспокойся о ней. – Я касаюсь ее щеки, проводя большим пальцем по ее нижней губе. – Хочешь выбраться отсюда?
Беспокойство медленно исчезает из ее взгляда, и она кивает. – Вернемся в мою комнату?
– Да. – Я улыбаюсь ей, прижимая большой палец к ее губам, заставляя их разойтись.
Она щиплет мою кожу, прежде чем отвернуться от меня, берет меня за руку и тянет за собой сквозь толпу, пока мы не выходим из руин, направляясь прямо к гольф – машине, которая все еще стоит у входа.
– Ты ведешь, – говорит она, я сажусь за руль и жду, пока она сядет, прежде чем тронуться с места. Так быстро, что она визжит в темноте, ее смех наполняет воздух.
