Текст книги "Возлюбленная воина"

Автор книги: Моника Маккарти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Все было очень странно. Несмотря на его очевидную безжалостность, Кристине хотелось провести пальцем по его щеке и подбородку.

В его чертах не было ничего классического или утонченного – от глубоко посаженных глаз, прячущихся под тяжелым мрачным лбом, до сильного носа, должно быть, когда-то сломанного в переносице, от высоких скул до массивной челюсти. Единственное, что казалось на его лице мягким, – это рот. А все вместе являло собой образец грубой, но совершенной мужской красоты.

Это был истинный воин. Кристина была очень близко к нему и видела, что былые сражения оставили печать на его лице. Тонкий шрам пересекал правую бровь, еще один, чуть длиннее, спускался по щеке до уголка губ. Сначала ей показалось, что на подбородке тоже есть шрам, но, присмотревшись, она поняла, что эта метка оставлена рукой Господа, а не оружием.

Мужчина был довольно чисто выбрит, темные тени только начавшей пробиваться щетины лишь подчеркивали общую суровость лица. Волосы, остриженные короче, чем у большинства мужчин, спускались до плеч мягкими волнистыми прядями. Они были бы каштановыми, если бы сильно не выгорели на солнце.

Кристине еще не приходилось видеть мужчину столь привлекательного физически. А она прочла слишком много книг, чтобы попасть под обаяние первого же встречного рыцаря.

Его взгляд опустился на ее рот.

Ее губы непроизвольно раскрылись, и девушка порывисто вздохнула. Похоже, он собирается ее поцеловать. Она ждала, стараясь унять бешеное биение сердца. Она была испугана. Или нет? Судя по всему, ее тело отказывалось подчиняться разуму. Неужели она действительно хочет, чтобы он ее поцеловал?

Кристину еще никогда никто не целовал, но его губы выглядели такими мягкими по сравнению с остальными частями тела. И она больше ни о чем не могла думать – только о его губах. Она неосознанно придвинулась ближе, от напряженного ожидания по спине прокатилась волна дрожи. Соски затвердели, соприкасаясь с его грудью.

Неожиданно его глаза потемнели. В них появилось что-то странное – она даже не поняла, что именно. Но вместо того чтобы прижаться к ее губам, он выпустил ее из рук и отступил назад. Неужели она только вообразила, что привлекает его?

– Возвращайся в свою комнату, – грубо сказал он.

И на Кристину, словно молот, обрушилось понимание. Господи, что же она делает? Ее лицо стало огненно-красным от стыда. Подумать только, она обнимает не просто незнакомца, а воина, командира, вождя. Как же она могла настолько забыться?

По правде говоря, ей следовало больше опасаться этого мужчину, чем того, что на нее напал. Этот был крупнее, сильнее и намного опаснее.

Тогда почему ей не страшно? Сначала она, конечно, испугалась: уж очень он был зол, – но, почувствовав ее страх, он так быстро и легко усмирил свой гнев, что Кристина поняла: с ним она в безопасности. Как этот человек не похож на ее непредсказуемого отца!

Несмотря на все, что она слышала о воинах островов, Кристина не ощущала никакой угрозы. И не потому, что он ее спас. В его голосе и благородной осанке, в его спокойной властности и королевской гордости было что-то вызывающее доверие. Кристина это чувствовала инстинктивно. Иначе как она могла объяснить свое поведение?

И похоже, он не обманул ее доверие. Он хотел поцеловать ее, но отпустил. Он был слишком горд, чтобы пользоваться ее слабостью.

– Прости меня, – испуганно сказала она. – Не знаю, что на меня нашло. Просто я была так благодарна за все, что ты для меня сделал…

– Я ничего не сделал, – коротко ответил он.

Ничего? Отповедь удивила Кристину. Но ведь он спас ее. Как рыцари в ее романах.

Она смущенно опустила голову. Если бы все не началось так ужасно, это был бы самый романтический момент в ее жизни. Еще никогда красивый рыцарь не спасал ее от зла.

– Иди, – сурово сказал он.

Не понимая, почему он так резок, Кристина еще раз несмело улыбнулась и стала подниматься по лестнице. На верхней ступеньке она обернулась, желая поблагодарить рыцаря еще раз.

Но вокруг была только темнота. Мужчина ушел.

И только позже она поняла почему.

Глава 4

Кристина заметила, что на вечерней трапезе вождя Маклауда не было, но не придавала этому значения до тех пор, пока отец не ворвался в комнату, когда они с Беатрикс готовились лечь спать.

Они уже переоделись, и служанка, закончив расчесывать волосы Беатрикс, как раз подошла к ней. Отец вырвал щетку из рук перепуганной девушки и грубо вытолкал ее из комнаты. Кристине очень хотелось убежать вместе с ней.

Отец остановился над ее стулом, вне себя от возбуждения.

Что-то случилось. У Кристины упало сердце. «Господи, помоги мне! Неужели он знает? Неужели вождь Маклауд нарушил клятву?»

– Он уезжает! – выкрикнул он. – Мы должны как-то его остановить!

Кристина облегченно вздохнула и, искренне надеясь, что ее голос звучит ровно и не заинтересованно, спросила:

– Кто уезжает?

– Вождь Маклауд, тупица!

Девушка вздрогнула, когда он швырнул щетку на стол перед ней. Стеклянные флакончики с благовониями и шкатулки с драгоценностями задребезжали.

Наконец ее сердце забилось ровнее, и она осознала, что сказал отец.

– Надолго?

Отец взглянул на нее с жалостью, как на умалишенную.

– Навсегда. Он отказался от вас обеих, – сообщил он с видимым отвращением, как будто в этом была их вина.

Отказался? Кристина поймала взгляд сестры и прочитала в нем облегчение, но вместе с тем и удивление. Чуть раньше, когда она вернулась в свою комнату в разорванной одежде, ей пришлось рассказать о случившемся Беатрикс. Она опустила только некоторые подробности. Сестра пришла в ужас. Она винила себя, что не пошла с ней, хотя именно Кристина настояла на том, чтобы идти в деревню в одиночестве. Если кого-то она и могла винить в происшедшем, то только себя. Но сейчас, глядя в лицо сестры, она поняла, что переусердствовала, описывая благородство и рыцарские качества своего спасителя.

Кристина уже давно поняла, что ее первоначальные страхи и предрассудки были ни на чем не основаны. Она втайне вообразила, что Тормод Маклауд вполне может оказаться рыцарем ее мечты. Он спас ее, принял во внимание просьбу о милосердии, держал в объятиях и едва не поцеловал.

Но не поцеловал.

Быть может, его оттолкнул ее пыл, который он посчитан развязностью? По правде говоря, ничто в его поведении не дало и намека на интерес. Судя по всему, он считал ее глупой девчонкой, едва не попавшей в беду. Если подумать, он действительно смотрел на нее тем же бесстрастным взглядом, которым взирал на других. По его непроницаемой физиономии ничего невозможно было прочитать, но в какой-то момент ей показалось…

В общем, все это уже не имеет значения. Кристина сказала себе, что должна радоваться словам отца. Тормод Маклауд не пожелал жениться на ней. Значит, они с Беатрикс в безопасности – по крайней мере, сейчас. Так что все к лучшему, И все же Кристина не сумела сдержаться и спросила отца:

– Почему?

Его физиономия скривилась в негодующей гримасе.

– Ты, должно быть, разозлила его своим дурацким вмешательством. Впрочем, какая разница почему. Он отказался, а мы не можем допустить, чтобы он уехал. Понимаешь, он нам нужен. Нам необходим этот союз.

– Но почему так важен именно вождь Маклауд?

Глаза отца злобно сузились.

– Нам нужен именно он. Больше тебе ничего понимать не надо.

Отец мог считать ее дурой, но Кристина знала, что причина, по которой все они собрались здесь, как-то связана с войной с Англией. В основе всех поступков ее отца лежало желание обеспечить свободу Шотландии от «кровожадного английского сукина сына». Патриотизм ее семьи был хорошо известен, но патриотизм отца, пожалуй, граничил с неистовым фанатизмом.

В отличие от большинства представителей знати, которые легко переходили с одной стороны на другую, руководствуясь политической выгодой, вроде Брюса и Комина, которым, похоже, было все равно, на какой стороне сражаться, лишь бы друг против друга, Фрейзер всегда был ярым патриотом Шотландии. Фрейзеры сражались вместе с Уолесом, Баллиолем, Комином, а теперь, если верность, ее кузена Симона о чем-то говорит, вместе с Робертом Брюсом. Судя по всему, епископ Сент-Эндрюс тоже союзник Брюса.

Ее отец и Ламбертон явно что-то задумали и решили, что должны заручиться поддержкой островных вождей, и в первую очередь Тормода Маклауда, лучшего воина на островах.

Неужели Кристина не ошиблась и они достаточно безрассудны, чтобы готовить восстание? Она искренне надеялась, что нет. Это было слишком опасно. Слухи об участи Уильяма Уолеса распространились по Шотландии как лесной пожар. Она, конечно, боялась отца, но все же не хотела видеть его голову насаженной на пику над каким-нибудь английским замком.

Отец следил за ней с таким напряжением, словно ожидал какого-нибудь дельного предложения.

– Возможно, ты можешь привлечь его на свою сторону иным способом, – сказала она.

Его взгляд скользнул к Беатрикс, которая старалась спрятаться за пологом кровати. С длинными золотистыми волосами, рассыпавшимися по плечам, одетая только в льняную сорочку, она выглядела неземным созданием. Чистый ангел.

– О, я вовсе не сдался, – сказал отец с хитрой улыбкой. – Он останется. У него просто не будет другого выхода.

Его голос звучал зловеще.

– Что ты имеешь в виду?

Вождь Маклауд не был похож на человека, который легко меняет принятое решение.

– Если Беатрикс застанут в его постели, честь обяжет его жениться на ней.

Кристине понадобилось некоторое время, чтобы до нее дошел смысл этих слов.

Лицо Беатрикс стало белым, как ее сорочка. Большие голубые глаза округлились.

– В его постели? – шепотом переспросила она.

– Ты не можешь говорить это серьезно, – покачала головой Кристина.

Она не могла поверить, что отец готов погубить репутацию своей дочери, чтобы заставить другого мужчину жениться на ней.

Отец повернулся к ней. Его глаза полыхали мрачной решимостью.

– Уверяю тебя, я еще никогда не был так серьезен. – Он нетерпеливо взмахнул рукой. – Ничего не случится. Все произойдет за несколько минут. Беатрикс только надо будет скользнуть в его постель, когда он будет спать. Через несколько минут я приду и «найду» ее. Добродетель твоей драгоценной сестры не пострадает.

Кристина все еще не могла поверить своим ушам. Неужели отец забыл о чести?

– Но это же обман! Это бесчестно!

Его кулаки сжались, и Кристина поняла, что зашла слишком далеко. Она напряглась, ожидая удара, но его руки не шевельнулись.

– Глупая девчонка! Как ты смеешь говорить мне о чести! Что такое несколько минут, если я провел три года в застенках Эдуарда ради Шотландии и чести? Что ты знаешь о войне и жертвах?

Отец не мог сдержать свою ярость. Он схватил Кристину за руку и повернул к себе.

– Я больше не желаю слышать никаких возражений. Это поможет нам добиться цели, все остальное не имеет значения. – Он выпустил ее руку и оттолкнул. – Беатрикс станет ему прекрасной женой. Он это поймет и очень скоро сам же меня поблагодарит.

Похоже, она получила ответ. Отец не остановится ни перед чем, чтобы достичь цели.

– Я не смогу, – с трудом выговорила Беатрикс, давясь рыданиями. – Я не стану этого делать.

– Сделаешь, – рыкнул отец, занеся над ней кулак, – иначе почувствуешь на своей шкуре мою руку.

Но прежде чем он успел нанести удар, Кристина повисла на его руке.

– Я сделаю это! – воскликнула она. – Только, пожалуйста, не бей ее.

Отец повернулся к младшей дочери, и она отпрянула в сторону, предварительно убедившись, что над Беатрикс больше не занесен его кулак.

– Нет, Беатрикс – лучший выбор. Она не опозорила себя и не вмешивалась в мужские дела.

– Но он же сделал, как я просила, – с вызовом заявила Кристина. Она должна была во что бы то ни стало убедить его. – И он наблюдал за мной но время пира. Я видела.

Отец взглянул на нее с явным сомнением.

– Ты уверена?

У Кристины от волнения зарделись щеки. Пожалуй, она слегка преувеличила. Вообще-то он действительно несколько раз взглянул на нее – впрочем, без намека на интерес. Эмоции появились на его лице, только когда к ней подошел Макруайри. Вернее, одна-единственная эмоция, – злость.

– Девушка обычно знает, когда нравится мужчине.

Кристина стала свекольно-красной от стыда, поскольку не привыкла лгать. Ей оставалось только надеяться, что отец припишет ее румянец скромности.

Но Беатрикс все равно не сможет сделать то, что от нее требует отец, и Кристине не хотелось даже думать о последствиях такого непослушания. Мысль о хлысте, рассекающем нежную кожу сестры, наполнила се ледяным ужасом. К тому же, успокоила она себя, возможно, ей вообще не придется позориться. Они с Беатрикс все же попытаются осуществить свой отчаянный план и уже будут на пути к Айоне, когда отец хватится.

Похоже, она немного увлеклась мыслями о Тормоде Маклауде, но его отказ не оставил ей выбора.

– Что ж, хорошо, – буркнул отец, словно идя на величайшую уступку. – Пусть это будешь ты. Ты сможешь.

Он улыбнулся, и Кристина отчетливо поняла, что именно таково было его намерение с самого начала. Он никогда не планировал заставить Беатрикс лечь в постель к Мужчине. Жертвой должна была стать Кристина. Ее ловко провели.

Беатрикс издала какой-то звук, словно собираясь возразить, но Кристина остановила ее взглядом, молчаливо пообещав по все будет хорошо. Они уедут на Айону. Все получится.

– Готовься, – сказал отец. – Я приду за тобой через несколько часов после того, как он удалится к себе.

У нее замерло сердце. Сегодня? Но ведь лодка на Айону будет только через два дня!

– Но… – пробормотала она, – я думала, что у меня будет пара дней на подготовку.

Отец покачал головой.

– Все должно свершиться сегодня. Нельзя терять время. Николсон не приехал – значит, Маклауда ничто здесь не удерживает.

Кристина понятия не имела, кто такой Николсон, но это было не важно.

– Я не могу, – сказала она, отчаянно пытаясь найти причину для задержки. – Не сегодня. Я не готова.

– А я сказал – сегодня. Тебе ничего не придется делать. – Он указал на ее сорочку. – То, что сейчас на тебе, вполне подойдет. Если ты не будешь готова к моему возвращению, вместо тебя к Маклауду отправится твоя сестра.

– Но что будет, если он проснется? – спросила Кристина.

Ее разум отчаянно метался в поисках выхода, но не находил его.

Фрейзер пожал плечами.

– Найди способ отвлечь его. – Он оглядел дочь с ног до головы. – Уверен, ты что-нибудь придумаешь. Тебе надо продержаться всего несколько минут.

Кристина обреченно вздохнула. Спасения не было.

Она беспомощно наблюдала, как закрылась за отцом дверь. Отец победил. Хотя, если разобраться, никакого сражения не было. Отец знал, что она сделает все от нее зависящее для защиты сестры.

– Ох, Крисси, – воскликнула Беатрикс, бросившись в объятия сестры. – Что нам делать?

Некоторое время девушки сидели рядом на кровати. Беатрикс тихо плакала, уткнувшись в плечо Кристины, а та молча гладила ее по голове. Только когда прошло первое потрясение, она ответила:

– То, что он велел. Разве у нас есть выбор?

При мысли о том, что ее ждет, у Кристины все внутри перевернулось. Все ее существо восставало против столь бесчестного поступка. Мужчина спас ее, а она? Так она собиралась отплатить за его благородство?

– Он с ума сошел от ненависти, – сказала Беатрикс. – Заставлять мужчину жениться таким способом – это неправильно. Такой брак обречен.

Беатрикс была права. Вождь Маклауд всегда будет презирать ее, и по праву. Но, с другой стороны, ничего страшного не случится. До женитьбы дело все равно не дойдет.

Кристина тряхнула головой.

– Я сделаю то, что требует отец, а послезавтра мы уедем, как и планировали. – Самое худшее, что ждет Маклауда, – это отложенное на один день возвращение домой. Жениться ему не придется.

* * *

Тор отбросил меховое покрывало, спустил ноги с кровати и пошел по серебристой лунной дорожке к окну. Прохладный вечерний воздух приятно холодил обнаженное тело. Маклауду было жарко. И неспокойно.

Уже не в первый раз он пожалел, что отказался от предложения Макдоналда прислать ему женщину. О чем, черт возьми, он думал?

Тор потянулся к стоящему на столе кувшину и сделал несколько больших глотков, даже не потрудившись налить виски в стакан. Крепкий напиток обжег горло, и через несколько секунд по всему телу разлилось приятное тепло.

Когда кувшин стал заметно легче, он отнес его на столик у кровати, сел и взъерошил волосы, презирая самого себя.

Великий Один, что с ним происходит!

Ему всегда нравилось виски – любой житель островов отдает предпочтение этому напитку, – но только он никогда не пользовался Им, чтобы притупить чувства. Похоже, все оборонительные сооружения, которые он возвел в своем мозгу, на поверку оказались хлипкими.

Тор подошел чертовски близко к тому; чтобы поцеловать ту девчонку, и знал это. Для человека, всегда гордившегося умением контролировать свои поступки, упущение было непостижимым.

Ему следует сосредоточиться на Николсоне. Макдоналд сказал, что Николсон не принял приглашение на Финлагган. Он прислал письмо, в котором выражал свои сожаления и сообщал, что неотложные дела не позволяют ему прибыть.

Ну да, подумал Тор, неотложные дела, вроде подготовки нападения на Маклаудов.

Макдоналд послал еще одного гонца к Николсону, потребовав его немедленного прибытия, но Тор не хотел ждать. Ему было необходимо как можно скорее вернуться на Скай и начать подготовку к войне.

Впрочем, сейчас его мысли были заняты вовсе не перспективой военных действий. И не из-за войны его пенис был твердым словно камень, а сам он чувствовал себя как лев, запертый в слишком тесной клетке.

Маклауд яростно потряс головой. Нет, нельзя сказать, что ему не нравилось женское общество. Особенно в постели. Здесь он понимал женщин, как никто другой. Хотя, по правде говоря, никогда не думал о них много. Для этого он был слишком занят. После смерти родителей, а Тору в то время было десять лет, он сосредоточился на одной цели – вернуть своему клану процветание. Большую часть последних двадцати лет он провел на полях сражений, однако всегда при первой же возможности возвращался на Скай.

Свою жену Флору, дочь ирландского короля, до свадьбы он знал всего несколько дней. Оглядываясь назад, Тор мог сказать, что за все время их совместной жизни они провели вместе не больше нескольких месяцев. Этого оказалось достаточно, чтобы она подарила ему двух сыновей, но больше ни на что времени не хватило. Она занималась своими обязанностями, он – своими.

Тор нахмурился, впервые задавшись вопросом, устраивало ли такое положение ее так же, как и его.

Приписав странные мысли, никогда раньше его не посещавшие, неумеренному употреблению виски, он отставил кувшин, лег на прохладные простыни и закрыл глаза, решив, что темнота и алкоголь помогут ему забыться.

Не тут-то было. Образы, огнем горевшие в его мозгу, только этого и ждали. Стоило ему закрыть глаза, как они вернулись. Ее милое личико. Ее чуть раскосые глаза. Ее греховный рот рядом с его губами…

И ее обнаженная грудь.

Тор застонал, вспомнив открывшуюся его глазам картину. Нет, ни в коем случае нельзя было думать об этой восхитительной округлой плоти, увенчанной тугим розовым соском размером с жемчужину. Совершенное сочетание невинности и эротичности.

Его пенис стал твердым, как кузнечный молот. Понимая, что в таком состоянии уснуть не удастся, Тор взял его рукой и, двигая ею, стал думать о девушке – ее груди, лице, ее пухлых губах. Разрядка наступила быстро. Нормальное практическое решение для воина. Об удовольствии здесь речи нет, главное – это облегчение.

Наконец он уснул. Но до утра было еще далеко.

* * *

Кристина не могла унять дрожь. Она прошла по коридору, потом поднялась по лестнице, медленно переставляя ноги со ступеньки на ступеньку. Ей все время казалось, что отец подталкивает ее в спину острием меча.

Она никак не могла поверить, что решилась на такое. Единственное, что заставляло ее двигаться вперед, это мысль о ярости отца и о том, что будет с ней и Беатрикс, если она ослушается. Чем больше она об этом думала, тем отчетливее понимала, что все может пойти не так, как ему хотелось. Но что она могла сделать?

«Молись».

Отец наклонился и шепнул ей прямо в ухо:

– Переставляй ноги быстрее и прекрати дрожать! Ты разбудишь его в тот самый момент, когда попытаешься залезть на кровать.

Слова отца остановили дрожь – ей на смену пришло холодное оцепенение. Как она сумеет сделать то, что требует отец?

– Здесь, – негромко сказал отец и показал на маленькую дверь справа.

Они находились на верхнем этаже башни. Хорошо хоть вождю Маклауду выделили одну из немногих отдельных комнат в доме. Только его высокий статус помешал этому фарсу произойти в большом зале или в казармах, в присутствии других воинов.

– Поторопись, – нетерпеливо пробормотал отец, – Давай мне плащ.

Кристина стиснула плотную ткань так сильно, что побелели костяшки пальцев.

– Я…

– Немедленно! – повысил голос отец.

Она хотела молить его о пощаде, но одного взгляда в его суровые черные глаза было достаточно, чтобы Кристина поняла: бесполезно.

Дрожащими пальцами она распутала завязки плаща и отдала его отцу. Девушка обхватила себя руками, чувствуя себя голой, хотя на ней была полотняная сорочка.

– Иди, – приказал он.

– Но ты будешь здесь? – воскликнула она тоненьким голоском ребенка, который боится остаться в темноте.

– Я должен показать всем, что ищу тебя. Но после того как «заставлю» твою сестру рассказать, где ты, я вернусь.

Он подумал обо всем.

– Через несколько минут, – сказала Кристина.

– Через несколько минут, – не стал спорить отец. – Все закончится так быстро, что ты даже испугаться не успеешь. – Он подтолкнул ее к двери. – Веди себя тихо и спокойно, и он даже не заметит, что ты рядом.

Кристина подошла к двери и глубоко вздохнула, молясь, чтобы Бог дал ей силы.

«Господи, прости меня», – подумала она и открыла дверь.

Тихо скользнув внутрь, снова ее закрыла. Застыв, она напряженно прислушалась, но услышала лишь громкое биение собственного сердца. Через несколько мгновений ей удалось немного успокоиться.

В комнате было темно, и девушке потребовалось время, чтобы глаза привыкли к темноте. Но и тогда ей было трудно разглядеть что-нибудь, кроме теней. Самая большая тень напротив двери, вероятно, была кроватью. На ней лежал спящий человек. Он лежал на боку, и это было хорошо, потому что, хотя кровать была огромной, человек тоже был отнюдь не маленьким и занимал большую ее часть. Если бы он лег на спину, Кристине попросту не хватило бы места.

Все внутренности в животе сплелись в тугой узел.

«Через несколько минут все кончится», – мысленно повторила Кристина, но это почему-то не утешало.

Она тихо подошла к кровати. После возвращения отца из плена она научилась передвигаться по дому практически бесшумно. Девушка старалась не смотреть на лежащую на кровати фигуру, но всем своим существом ощущала близость мужчины.

В комнате было жарко и душно, в воздухе витали пары виски и чувствовался тяжелый мужской запах.

Теперь, стоя у самого края кровати, Кристина наконец отважилась бросить взгляд на спящего мужчину. По правде говоря, она увидела больше, чем хотела. Намного больше. Конечно, в комнате было темно, но недостаточно темно, чтобы она не заметила, во-первых, что он ничем не укрыт, а во-вторых, что на нем нет абсолютно никакой одежды. Он спал обнаженным.

Он лежал к ней спиной – и на том спасибо, – и она видела его мощные плечи, мускулистую спину, стройные сильные ноги и ягодицы, которые выглядели такими же твердыми, как и все тело.

Кристина втянула воздух и почувствовала, как по всему телу разлилось тепло. Она была потрясена, испугана, но вместе с тем ею владело еще какое-то чувство. Любопытство? Нет. Но откуда тогда это странное покалывание в грудях, тяжесть внизу живота и горячая влага между ног?

Мужчина привлекал ее, возбуждал своей наготой.

Кристина быстро опустила глаза, устыдившись странной реакции собственного тела. Что с ней происходит?

Вся эта гора мускулов должна была испугать ее. Она же совершенно беззащитна против такой силы!

Господи, как же ей пройти через это испытание? Сколько она здесь? Минуту? Две? Времени осталось не много.

Кристина закрыла глаза, еще раз попросила Бога о помощи и осторожно забралась на кровать рядом с ним. Матрас слегка прогнулся под тяжестью ее тела, и она испуганно замерла.

Кристина сжалась в комок на краю кровати, стараясь стать как можно меньше. Несмотря на то что их тела не соприкасались, она кожей ощущала исходящее от мужчины тепло.

Надеясь, что отец поспешит, Кристина стала считать в уме. Одна минута прошла. Еще одна.

Где же он?

Неожиданно кровать громко скрипнула – лежащий рядом мужчина зашевелился. Он повернулся к ней, и девушка лишь тихонько ахнула, когда он крепкой рукой обнял ее за талию и притянул к себе.

Боже, какие сильные у него руки. Она почувствовала первобытную силу в его мышцах и вспомнила, с какой легкостью он орудовал тяжеленным двуручным мечом. Главное – не пугаться, посоветовала она себе.

Эта задача стала совершенно невыполнимой, когда она поняла кое-что еще. Он не спал.