Текст книги "Возлюбленная воина"
Автор книги: Моника Маккарти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
Его физиономия побагровела от злости. Он сделал шаг к дочери, и та инстинктивно съежилась.
– Конечно, Беатрикс, глупая девчонка. Разве у тебя есть другая сестра?
Кристина мысленно помянула недобрым словом свою белую кожу, чувствуя, как от ужаса по щекам поднимается жар.
– У-уверена, что она где-то в кухне, – заикаясь, пробормотала она.
«Господи, пожалуйста, пусть она будет не там, где я думаю!»
Кристина знала, что сестра при каждом удобном случае убегает в аббатство. Ее тяга к Богу была сильнее, чем страх перед железным кулаком отца.
– Ты лжешь, – рыкнул он, хватая ее за руку.
Сердце отчаянно заколотилось. Страх перехватил горло. Уголком глаза она заметила, как поднимается его вторая рука. От ужаса у нее все сжалось внутри. Она сделала слабую попытку отстраниться.
– Пожалуйста, не надо…
– Где она? – выкрикнул отец и как следует встряхнул Кристину.
Последний луч заходящего солнца отразился от золотого кольца на его поднятой для удара руке. Нет! Кристина отвернулась, ожидая удара. Из глаз хлынули слезы.
– Я не знаю, – всхлипнула она, всем сердцем ненавидя чувство полной беспомощности.
Она и себя ненавидела за то, что позволила человеку, которого когда-то искренне уважала, превратить себя в дрожащего от страха зверька.
– Она здесь, отец.
Услышав голос брата, Кристина облегченно вздохнула. В свои восемнадцать лет – он был младше ее на три года – Алекс уже делал большие успехи на поле боя. Он был единственным лучом света в мрачном царстве ее отца. Три других брата были слишком малы, и все находились далеко от дома. Именно в Алексе отец видел свое продолжение.
– Беатрикс была в кухне, помогала готовить ужин, – сообщил Алекс, и его ровный спокойный голос произвел нужный эффект – успокоил бешеный нрав отца.
Алекс был дома всего несколько недель, но Кристина уже поняла, что они нашли союзника. Он будет защищать сестер. Ах, если бы только он был чуть-чуть старше!
Отец отпустил ее руки, и она, повернувшись, увидела, как Беатрикс проскользнула мимо Алекса и вошла в комнату.
Кристина едва сумела сдержать вздох облегчения.
Сестра стояла перед отцом, как кающаяся грешница – руки скрещены впереди, голова опущена, волосы прикрыты длинной бледно-голубой вуалью, которая крепилась золотым ободком. Она была высокой и худой как перышко, а тонкие черты ее прекрасного лица, казалось, были высечены из драгоценного мрамора. Картину портили только желто-коричневые тени на щеках. Их вид привел Кристину в ярость. Как он мог бить ее? Как вообще мог мужчина посягнуть на такую красоту? Причем она имела в виду не только ангельское личико сестры, но и ее внутреннюю красоту. Беатрикс была воплощением чистоты и невинности. И, увы, очень слабой и болезненной.
– Ты хотел меня видеть, отец? – спросила Беатрикс, не поднимая глаз.
Голосок у нее тоже был ангельским – нежным, мягким, музыкальным.
Но нежность и кротость сестры, казалось, еще больше разозлили отца. Он, похоже, никак не мог поверить, что сам породил такое слабое создание.
– Собирай вещи. – Потом он обернулся к Кристине, словно только что вспомнил о ее существовании, и добавил: – Ты тоже. Мы уезжаем завтра.
– Уезжаем? – переспросила ошеломленная Кристина. – Но куда?
Взгляд отца стал тяжелым, Опять эта девчонка дерзит. Они должны выполнять приказы, а не вопросы задавать.
– Замок Финлагган. Айлей.
Кристина была бы не так удивлена, если бы он сказал, что они едут в Лондон.
В разговор вступил Алекс, тоже ошарашенный.
– Западные острова?
Это был другой мир. Варварские острова, полные… Кем они могут быть полны? Варварами, конечно, Жестокие военачальники и пираты, в жилах которых течет кровь викингов. Их власть на западном побережье была безграничной. Неожиданно для себя Кристина набралась смелости и спросила:
– Но зачем?
Глаза отца уставились на нее с явной угрозой. Казалось, он собирается растоптать ее. И когда он вдруг улыбнулся. Кристина поняла, что ответ ей не понравится. Сильно не понравится.
– Чтобы укрепить союз.
– Но зачем туда ехать нам?
К немалому удивлению, Кристина услышала голос сестры. Беатрикс редко хватало мужества обратиться напрямую к отцу.
– А ты как думаешь? – ухмыльнулся отец. – Одна из вас выйдет за него замуж.
Сестры и брат от изумления разинули рты.
Брак? С грубым воинственным варваром? Господи помилуй! Кристина побледнела и молча покачала головой.
Отец вскинулся, как будто хотел поставить непокорную дочь на место, но почему-то передумал и сказал:
– Думаю, это будет Беатрикс. Она старше.
«Слава Богу!» подумала Кристина, но тут же с тревогой взглянула на сестру.
– Нет, – прошептала Беатрикс.
От ужаса она едва могла говорить и рухнула бы на пол без чувств, не подхвати ее Алекс.
Что-то дрогнуло в груди Кристины, когда она увидела их стоящими так – ее хрупкую невинную сестру прижимал к себе могучий одетый в кольчугу воин. Алекс был молод, но высок и широкоплеч. Рядом с ним Беатрикс выглядела до боли уязвимой. Как бабочка в железных когтях.
Очутившись во власти грубого варвара, Беатрикс умрет.
Не думая, Кристина выступила вперед.
– Нет, отец, это сделаю я. Я выйду замуж.
Отец несколько минут молча переводил взгляд с одной дочери на вторую. Он сравнивал их, оценивал, как лошадей на базаре и, похоже, остался доволен тем, что увидел.
– Поедете обе, а он выберет, какая из вас ему больше понравится.
Не говоря больше ни слова, он вышел из комнаты.
Кристина ухватилась за деревянный столбик кровати, чтобы не упасть. Беатрикс все еще прижималась к груди брата. Ее руки безвольно свисали, словно у тряпичной куклы. Алекс погладил ее по голове, и она разрыдалась.
Взгляды Кристины и Алекса встретились над покрытой вуалью головкой Беатрикс. В глазах брата Кристина видела сочувствие. Они оба знали, что юноша ничего не сможет сделать, чтобы остановить отца. Девушки до сих пор не были помолвлены только потому, что их отец был в заключении и король Эдуард до них еще не добрался. Они были обязаны выйти замуж. Кристина старалась об этом не думать, но знала: такой день рано или поздно настанет.
Перед ее мысленным взором возник Ланселот, и девушка постаралась как можно быстрее избавиться от навязчивого видения. Что толку мечтать?
– А может быть, мы обе ему не понравимся? – с робкой надеждой предположила она.
Сочувствия во взгляде брата прибавилось. Алекс покачал головой, не желая обманывать сестер.
– Я в этом сомневаюсь. Ты и Беатрикс… – Он сделал паузу, подбирая нужные слова. – Вы обе очень красивы; может быть, по-разному, но это не важно. Каждая из вас – совершенство. Беатрикс выглядит как ангел, а ты… – Его щеки порозовели. – Ты – нет.
Возможно, эту тему развивать не стоило, но слова брата Кристине не понравились и она нахмурилась.
– Я не понимаю.
Алекс поморщился. Судя по всему, он предпочел бы выполнить любую работу, только бы не вести подобных разговоров.
– Это все твои глаза и рот.
– Что с ними не так?
Возможно, у нее был своеобразный разрез глаз – немного раскосый, а рот слегка широковат, но ведь в этом не было ничего ужасного!
Алекс еще сильнее сморщился, досадуя на свою неспособность выражаться ясно.
– Ничего. С ними все в порядке. Но я слышал, как мужчины говорили, что твои глаза и рот заставляют их думать о греховном.
Глаза Кристины удивленно расширились, и она непроизвольно прикрыла рот рукой.
– Правда? Какой кошмар!
Брат торжественно кивнул:
– Боюсь, что так оно и есть. Мужчине будет очень трудно выбрать одну из вас.
Последовало долгое молчание, нарушаемое только тихими всхлипываниями Беатрикс. Конечно, Кристину страшила неизбежность, но она точно знала, что надо делать. Пусть Беатрикс действительно на год старше, но Кристина всегда о ней заботилась. И будет заботиться.
Она сглотнула вставший в горле комок страха. Ей придется сделать так, чтобы грубый варвар выбрал ее.
Глава 2
Замок Финлагган, остров Айлей
– Мне это неинтересно.
Тор откинулся на спинку кресла, глядя на мужчин, сидящих вокруг большого круглого стола в зале совета замка Финлагган – крепости Макдоналда на острове Айлей и древней столицы королевства островов.
Вместо роскошных апартаментов в новом доме Макдоналда их собрали в расположенном рядом древнем зале. Мрачная, продуваемая сквозняками каменная постройка, как говорили, была возведена еще до Сомерледа – великого короля, потомками которого были Макдоналды, Макдугаллы, Максорли и Макруайри. Уже много веков она использовалась королями островов. Теперешний ее хозяин знал силу традиций. В Финлаггане Ангус Ог Макдоналд, потомок великого Сомерледа, был высшей властью.
Обычно, когда собирался военный совет, зал был заполнен вождями, главами кланов и их свитами. Сегодня, кроме хозяина, за столом сидели только четыре человека – Уильям Ламбертон, епископ Сент-Эндрюс, сэр Эндрю Фрейзер, шотландский аристократ, знакомый Тору если не лично, то по имени, Эрик Максорли, родственник Ангуса Ога и его сторонник, и сэр Нилл Кемпбелл, дядя Макдоналда и родственник Брюса из быстро крепнущего клана с землями у озера Лох-Эйв.
Человек, стоявший за всем этим, Роберт Брюс, находился под слишком пристальным надзором Эдуарда, чтобы прибыть лично.
Ламбертон и Макдоналд после заявления Тора обменялись взглядами. Очевидно, епископ решил попробовать убедить его.
– Возможно, ты не понимаешь…
– Я все понимаю, – прервал его Тор. – Вы хотите, чтобы я обучил и возглавил тайную команду убийц, которые помогли бы Брюсу в его предательском выступлении против Эдуарда.
Прелат явно почувствовал себя не в своей тарелке и заерзал в кресле.
– Я бы не стал формулировать проблему именно так. Команда будет использоваться для многих целей – разведка, рекогносцировка, стратегия, ну и специальные миссии тоже.
– Да, самые опасные, – сухо отметил Тор, изрядно позабавленный уклончивостью епископа. – Но вы неправильно расценили мой отказ. Вовсе не опасность или необходимость убивать не позволяет мне принять ваше предложение.
Всем известно, что именно на этом он сделал себе имя и состояние. Иначе они не обратились бы к нему.
– Просто это не моя война, и я не заинтересован в том, чтобы сделать ее своей.
В ином случае он бы почувствовал искушение. Идея была достаточно смелой, чтобы заинтересовать его. Собрать вместе элитных воинов Шотландии и островов? Остановить их будет невозможно. Они будут непобедимы.
– Но это твоя война, – не унимался епископ, – ведь острова теперь стали частью Шотландии, а вы – шотландские подданные, что бы некоторые из вас ни думали по этому поводу.
За столом раздались смешки. Наблюдательность епископа людям понравилась. Большинство из них, как и сам Тор, считали, что они островитяне, а не шотландцы. Ламбертон устремил на Тора проницательный взгляд.
– Рано или поздно каждому из вас придется принять чью-то сторону.
Тор удивленно приподнял бровь.
– Несмотря на то что вы и Брюс так часто переходите то на одну, то на другую сторону, что за вами и уследить-то трудно.
Епископ насупился, его круглая физиономия покраснела от негодования.
– Я сражаюсь за Шотландию.
– Ну да, конечно, а Брюс сражается на той стороне, на которой нет Комина, а Макдоналд – на той, где нет Макдугалла. Я достаточно хорошо понимаю сложности шотландской политики. Но вот чего я точно не понимаю, это с какой стати мой клан должен немедленно решить, на чьей он стороне. Да и нет никакой гарантии, несмотря на вашу тайную армию, что вы не проиграете. – Он проигнорировал возмущенные шепотки собравшихся. – Я не испытываю любви ни к английскому королю, ни к Джону Макдугаллу, но они сильные соперники.
– Да, – согласился Макдоналд, – и с каждой минутой становятся сильнее. – Он подался к Тору и со стуком поставил на стол свой кубок. – Не делай ничего, и очень скоро почувствуешь железный кулак Эдуарда даже у себя на Скае. Эдуард далеко, но его новый фаворит Макдугалл рядом.
– Тем больше оснований не дразнить его.
Хотя симпатии Тора были, безусловно, отданы Ангусу Огу Макдоналду, он всячески избегал оказывать открытую поддержку той или иной стороне в споре между родственниками. Он не желал, чтобы Джон Макдугалл дышал ему в затылок, у него были другие заботы. Но, к сожалению, Николсон еще не прибыл.
– Мы постараемся вас заинтересовать, – продолжал настаивать Ламбертон. Он сменил тактику и теперь пытался ослабить всеобщее напряжение. – У Фрейзера есть две незамужние дочери. Обе красавицы, и в приданое получают большие наделы земли.
– Которые не будут стоить ничего, если вы проиграете, – вздохну Тор. – Эдуард лишит всех, кто пойдет против него, и земель, и титулов, причем уже после того, как лишит голов. А мне моя голова пока еще дорога.
– Он оставит тебя здесь, – усмехнулся Максорли. – У Эдуарда уже достаточно шотландских украшений на воротах его замков.
Макдоналд бросил на Максорли хмурый взгляд, но тот лишь пожал плечами, нисколько не раскаиваясь в своих словах.
Брачное предложение тоже не заинтересовало Тора. Он уже был женат раньше и не спешил брать новую жену. У него были сыновья. Его супруга умерла почти восемь лет назад, рожая второго сына. Мердок и Малколм воспитывались на острове Льюиса.
Если он женится еще раз, то ради заключения союза с западным побережьем – Ирландией или островом Мэн, чтобы увеличить могущество и престиж своего клана, и ему ни к чему дочь шотландского аристократа. Но, не желая никого оскорблять, он повернулся к Фрейзеру.
– Я благодарю вас за предложение. Уверен, ваши дочери очень красивы, но я пока не собираюсь жениться.
Фрейзер кивнул, но Тор заметил, что вежливый отказ разозлил гордого шотландца.
Макдоналд откинулся на спинку кресла и бросил на Тора заинтересованный взгляд. Его гнев явно ослабел.
– Возможно, ты передумаешь, когда их увидишь?
Тор решительно покачал головой:
– Вам придется найти другого командира для вашего тайного отряда горцев.
* * *
Во время долгого путешествия из Стерлингшира на Айлей Кристине почти удалось убедить себя, что все будет не так страшно. Возможно, Тормод Маклауд – она узнала, что так зовут островного вождя, за которого отец желал выдать ее замуж, – вовсе не грубый дикарь, а галантный рыцарь.
Но прибыв в Финлагган, Кристина сразу поняла, что позволила своему воображению разыграться. Все было даже хуже, чем она опасалась. Намного хуже. Ей еще никогда не приходилось видеть столько мужчин устрашающего вида в одном месте. Нет, не мужчин. Воинов. Эти островитяне выглядели так, словно больше ничего не умели делать только драться.
Даже без кольчуг они выглядели выше и мощнее, чем их собратья с шотландских равнин. Куда ни глянь, везде стояли мужчины ростом выше шести футов с бугрящимися под одеждой мускулами. Они были созданы, чтобы разить врагов тяжелыми двуручными мечами, боевыми молотами, топорами и другим оружием, которое они носили на плечах и на поясе. Самое удивительное, что не только мужчины, но и женщины были высокими и сильными. Настоящая раса великанов – по крайней мере такое впечатление сложилось у Кристины. В отличие от своей высокой и очень тонкой сестры Кристина, даже встав на цыпочки, едва достигала пяти футов.
У мужчин были волосы до плеч, некоторые заплетали их в косу, и среди них было очень много светловолосых.
Наверное, все дело в крови викингов, подумала Кристина и почувствовала, как по телу прокатилась волна дрожи. Она искренне посочувствовала своим предкам. Должно быть, ужасно видеть ладьи викингов на горизонте, зная, что жестокие варвары направляются к ним, чтобы нести смерть и разрушения.
Кристина почувствовала такую же беспомощность и обреченность. Она не сомневалась, что должна защитить сестру и сделать все от нее зависящее, чтобы вождь Маклауд выбрал ее, но теперь, оказавшись среди потомков викингов, перспектива казалась не просто пугающей, а ужасной.
Однако во время путешествия, когда они уже плыли по морю, Кристине пришла в голову другая мысль. Она поняла, что путешествовать по морю намного быстрее, чем по суше. При попутном ветре большие расстояния можно преодолеть за несколько часов, а не дней. Когда один из гребцов сказал, что недавно приехал с Айоиы, ею овладела безумная идея: они с Беатрикс могут убежать на этот остров и спрятаться в аббатстве.
План был действительно безумным, чреват ежеминутным риском, но это все же было лучше, чем ничего.
Утром после завтрака сестры ходили в деревню, чтобы навести справки и нанять кого-то, кто перевезет их на Лиону.
Ветер шуршал камышами, росшими вдоль мощенной камнем дороги, по которой они возвращались в замок. Звук казался зловещим и полностью соответствовал мрачному волшебству древней крепости.
Беатрикс, должно быть, почувствовала тревогу Кристины. Она взяла ее под руку и прошептала:
– Ты уверена, Крисси? Если отец узнает, что мы задумали…
– Он ничего не узнает, – заверила сестру Кристина, и в ее голосе было намного больше уверенности, чем она в действительности чувствовала.
На самом деле идея бросить вызов Отцу приводила ее в ужас.
– Мы не делаем ничего необычного. У него нет причин подозревать неладное.
– Но если что-то пойдет не так…
– Все пойдет как надо, – твердо заявила Кристина.
– Ты же хочешь на Айону?
Выражение лица Беатрикс изменилось. Оно, казалось, озарилось небесным светом – у Кристины даже дыхание перехватило.
– Конечно, хочу. Господь услышал мои молитвы! Просто я никогда, даже в самых смелых мечтах, не воображала, что такое возможно. – Беатрикс вздохнула. – Только подумай, Айонское аббатство! Это, наверное, самое святое место во всей Шотландии!
– Заодно и узнаем, – усмехнулась Кристина.
Хотя она не разделяла фанатичной набожности сестры, невозможно было не заразиться ее искренним восторгом. В аббатстве они будут в безопасности. Все остальное не имело значения.
– А ты уверена, что хочешь сделать это, Крисси? – Светло-голубые глаза Беатрикс скользнули по липу сестры. – Это же моя мечта, а не твоя. Я никогда не хотела выйти замуж, но можешь ли ты утверждать то же самое?
Кристина уставилась на дорогу и некоторое время молчала. Она слишком часто рассказывала сестре романтические истории, и теперь не было никакого смысла делать вид, что она не понимает, о чем речь.
– Все это сказки, Беа. Самые обычные сказки. Я никогда не думала об этом для себя. Брак для женщин в нашем положении возможен только для заключения нужного союза. О любви не может быть и речи. Я лучше буду всю жизнь читать романтические истории, чем выйду замуж за мужчину…
У нее сорвался голос.
– За мужчину вроде нашего отца, – закончила мысль Беатрикс.
Кристина кивнула. Она ненавидела страх, который ей внушал отец, страх, источником которого была не только боль, но и бессилие. Еще никогда она не чувствовала с такой ясностью, как ужасно быть женщиной. Если отец – или муж – пожелает избить ее до бесчувствия, никто не станет оспаривать его право на это.
– Я знаю, что ты идешь на это, потому что хочешь меня защитить. Но ведь я старше, и именно я должна защищать тебя. – Беатрикс расправила плечи. – Я сильнее, чем кажусь, и могу… – Она с большим трудом сдержала слезы и слабо улыбнулась. – Возможно, все будет не так уж плохо.
Кристина резко остановилась и повернула сестру лицом к себе. Беатрикс очень слаба, а кожа у нее нежная, словно розовый лепесток. Она, конечно, выше Кристины, но такая тщедушная, что кажется маленькой. В сравнении с почти бесплотной хрупкостью сама Кристина обладала довольно-таки пышными формами.
На небе не было ни облачка, но когда Кристина вгляделась в лицо сестры, ей показалось, что повеяло холодом и вокруг потемнело. Бледная, воздушная, топкая, хрупкая. Невыносимо хрупкая. Непонятно, как в ней держится жизнь, Кристина ценила каждый миг, проведенный с ней, как бесценный дар, который у неё могут в любой момент отнять.
От мысли, что она может потерять сестру, сердце сжималось в страхе. Сколько Кристина себя помнила, они всегда были вдвоем. Их мать умерла вскоре после рождения младшего брата, а потом всех мальчиков отослали на воспитание и обучение далеко от дома. У Кристины не было никого, кроме Беатрикс, и она была намерена во что бы то ни стало защитить ее.
Переполненная эмоциями, Кристина почувствовала, как к горлу подступил ком. Она не сомневалась, что сестра тоже сделает для нее все от нее зависящее. Она могла только догадываться, как тяжело дались ей эти храбрые слова.
– Я делаю это не для тебя, – проговорила Кристина, – а для нас обеих. Я испугана, так же как и ты, Беа. Поверь, у меня не больше желания выйти замуж за одного их этих грубых варваров, чем у тебя.
– Ты уверена? – все еще сомневаясь, переспросила Беатрикс.
Кристина кивнула и улыбнулась.
– Абсолютно. – Она поднялась на цыпочки и чмокнула сестру в щеку. – А теперь нам лучше поторопиться.
И они пошли дальше по скользкой каменистой тропе к замку.
Кристине пришлось признать, что в Финлаггане не было ничего грубого или варварского. Замок и внешние постройки были такими же привлекательными, как строения на Шотландской низменности.
Еда также оказалась приятной неожиданностью. Кристина втайне опасалась, что им будут подавать только селедку и овсяные лепешки, и очень удивилась большому выбору искусно приготовленных блюд, которыми их потчевали сразу после прибытия. Кроме рыбы им предложили всевозможную дичь, тушеные миноги, овощи, сухофрукты – включая ее любимый и очень дорогой инжир, – теплый хлеб, масло, разные экзотические соусы, марципан, сладкое миндальное молоко и многое другое. Еду подавали на оловянных подносах. На ее отца большое впечатление произвело превосходное французское вино, которое наливали из огромных глиняных кувшинов. Он даже попросил хозяина назвать ему имя купца, поставлявшего вина на острова.
Если тогда это был «легкий ужин», то сегодняшний пир должен поразить воображение. У Кристины даже в животе заурчало в предвкушении вкусной еды.
Она нахмурилась, вспомнив о другом: для людей, столь очевидно поглощенных войной, островитяне слишком глубоко понимали и высоко ценили музыку. Когда огромный светловолосый воин сел и заиграл на кларзаке [7]7
Кларзак – небольшая арфа с проволочными струнами, использовавшаяся в раннем Средневековье в Шотландии и Ирландии. Еще ее называют кельтской арфой.
[Закрыть], Кристина была потрясена плавными мелодичными звуками, которые лились из-под его больших, покрытых шрамами и мозолями пальцев, легко касавшихся струн. О том, что поэт, сочинивший стихи, и бард, исполнивший песню, пользуются большим авторитетом в клане, говорило их положение за столом – они сидели рядом с вождем. Ближе к вождю находился только его личный телохранитель.
Но у Кристины не было времени обдумать все увиденное.
Подойдя к большому залу, она увидела столпившихся у входа воинов. У нее тревожно зачастило сердце. Она не предполагала, что такое возможно, но эти мужчины были еще более грозными, чем все, кого она видела раньше. В центре толпы стояли двое. Лиц она не видела, но оба были очень высокими и мускулистыми. Впрочем, на этом сходство между ними заканчивалось. У одного были золотистые волосы, у другого – темные. Однако главное различие было не в цвете волос, а в том, как они держались. Золотоволосый воин стоял, горделиво подняв голову, как король; в его напряженной позе было что-то от хищника.
А поза темноволосого казалась ленивой, даже расслабленной, ноне менее угрожающей.
От них исходила какая-то непонятная опасность, и Кристина инстинктивно замедлила шаг. Ей захотелось спрятаться.
Она обняла сестру за плечи и прижала к себе.
– Опусти голову и иди быстрее, – шепнула она.
Тревога в голосе должна была предупредить сестру об опасности.
Глаза Беатрикс округлились.
– Что случилось?
– Там что-то происходит. Не знаю, что именно, но мне это не нравится.
Когда они подошли ближе, в воздухе словно сгустилось напряжение. С каждым шагом сердце Кристины билось все чаще и чаще. Краем глаза она видела мужчин, стоявших в десяти шагах от нее. Она постаралась справиться с охватившей тело дрожью. Вблизи они выглядели еще более устрашающими.
Неожиданно она услышала, как кто-то выкрикнул проклятие, и вслед за этим раздался звук, от которого кровь застыла в жилах, – лязг металла о металл. Прежде чем Кристина успела среагировать, толпа сомкнулась вокруг них, отрезав путь.
Они попали в ловушку.
Сначала Кристина испугалась, что они тоже могут пострадать во всеобщей неразберихе, но потом увидела, что дерутся только двое – те самые два воина, на которых она обратила внимание раньше.
Сражение на мечах в середине двора? Боже правый, неужели эти варвары дерутся везде?
Сестры в ужасе наблюдали, как воины нападали друг на друга с яростью, которая могла означать только одно – драку не на жизнь, а на смерть. Зрелище было жестокое. Их дикая схватка не имела ничего общего с «цивилизованными» боями, которые Кристина имела возможность наблюдать на турнирах еще ребенком.
Ни на одном из мужчин не было кольчуги, только стеганки, надеваемые под доспехи, – совершенно недостаточная защита против острых мечей. Оба были в мягких кожаных сапогах, заканчивающихся чуть ниже колена.
Золотоволосый воин повернулся спиной к Кристине. Она видела, как напрягаются мышцы его спины, когда он взмахивает тяжеленным двуручным длинным мечом. Меч казался продолжением его руки, как будто он с ним родился.
Темноволосый воин отражал удары двумя короткими мечами. От лязга металла звенело в ушах. Темноволосый опустил было меч, но потом снова взмахнул им над головой, готовясь нанести удар.
Воины обменивались смертоносными ударами, не выказывая никаких признаков усталости. От каждого удара дрожала земля.
Ей не следует смотреть на это. Она должна найти способ спастись. Но Кристина была заворожена разворачивающимся перед ней действом и не могла отвести глаз.
Может быть, то же самое чувствовали римляне, когда наблюдали за боями гладиаторов?
Если бы не было столь очевидно, что воины стараются убить друг друга, их движения можно было бы даже назвать красивыми. Несмотря на мощное телосложение, они перемещались с грацией львов. В их грубой силе было что-то очень мужское и соблазнительное.
Сначала Кристине показалось, что силы дерущихся равны, но потом, присмотревшись, она поняла, что золотоволосый боец искуснее. Его меч ударял сильнее, реакция была быстрее, а движения – точнее.
Она не могла не смотреть на него.
Когда стало ясно, что девушкам ничто не угрожает, Кристина немного расслабилась и принялась рассматривать привлекательного мужчину с удвоенным вниманием. У него была квадратная челюсть, широкий рот и высокий лоб. И гордая, почти королевская осанка. Его волосы были скорее все-таки светло-каштановыми, а не белокурыми, как ей показалось вначале, но солнце высвечивало золотистые пряди, и потому они казались намного светлее.
Кристина с замиранием сердца следила за тем, как при каждом ударе напрягаются и расслабляются его мускулы. Глядя на него, она легко могла представить Ланселота, гнущего стальные прутья. Такая могучая сила должна была испугать ее, но вместо страха Кристи на чувствовала странный жар, охвативший все ее тело.
Золотоволосый воин атаковал с холодной целеустремленностью и точностью, и Кристине пришло в голову, что он просто таким образом проводит свободное время.
Она взглянула в лицо темноволосого воина и ощутила холод, такой сильный, что кровь застыла в жилах. В его глазах был вызов, но больше ничего. Они были пусты, бездушны. И Кристина поняла, хотя не смогла бы объяснить, откуда взялась эта уверенность, что темноволосому все равно, будет он жить или умрет.
Она вздрогнула, когда золотоволосый нанес удар по руке соперника и его одежда окрасилась кровью. Темноволосый выронил меч.
Беатрикс уткнулась лицом в плечо сестры и заплакала. Но Кристина не могла заставить себя отвернуться. Она не верила в то, что должно произойти.
Теперь сражение пошло активнее. Быстрее. И каждый удар приближал его к фатальному завершению. Воздух наполнился резким запахом мужского пота. Толпа возбужденно гудела.
Нанося быстрые удары, золотоволосый теснил соперника назад. Было понятно, что темноволосому осталось совсем немного. Сердце Кристины колотилось так сильно, что она едва дышала.
Она снова вздрогнула, когда темноволосый споткнулся и рухнул на спину. Кристина с ужасом заметила, что его губы скривились в улыбке.
Золотоволосый поднял меч над головой, готовясь нанести последний удар.
– Нет! – закричала Кристина.
Его взгляд метнулся к ней. Она оказалась прикованной к месту ледяным взглядом самых пронзительных голубых глаз, которые ей когда-либо приходилось видеть. Эти глаза были суровыми, холодными, безжалостными.
От ужаса Кристина побелела. Что она наделала?
Их взгляды на мгновение встретились, потом золотоволосый воин резко отвернулся.
А ее охватило разочарование. Как она могла ожидать милосердия от такого дикаря? Несмотря на то что он ее, безусловно, привлекал, он был не рыцарем, а грубым предводителем варваров.
Больше она не могла смотреть. Отвернувшись, она опустила голову. Сейчас раздастся общий восхищенный вздох толпы. Это будет означать, что золотоволосый закончил свое дело. Она слышала, как меч просвистел в воздухе и последовал глухой удар, от которого ее тело сотрясла дрожь.
Но восхищенного вздоха, которого она ждала, так и не последовало.
Набравшись мужества, она оглянулась. Оказалось, что золотоволосый уже ушел, а темноволосому кто-то из толпы помогает подняться на ноги. Длинный двуручный меч золотоволосого был воткнут глубоко в землю рядом с тем местом, где лежал темноволосый. Один из воинов тщетно пытался его вытащить.
Кристина услышала шепотки и почувствовала на себе любопытные взгляды, но была слишком ошеломлена, чтобы это ее смутило.
Что произошло? Она никак не могла поверить своим глазам. Неужели он исполнил ее просьбу?
Неожиданно кто-то сильно дернул ее за руку.
– Глупая девчонка!
Кристина замерла, сердце рухнуло в пятки.
Сильные пальцы больно впились ей в плечо.
– Что ты натворила?
– Я… – Она запнулась, не зная, как все объяснить. – Он хотел его убить.
Отец придвинулся ближе и прорычал:
– Зачем ты вмешалась в их бой?
Его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от ее лица.
Она чувствовала, как его насыщенное винными парами дыхание обжигает щеку.
– Дура! Ты хотя бы знаешь, кто это был?
Кристина покачала головой, тщетно стараясь унять отчаянно колотившееся сердце. Она уже поняла, что совершила большую ошибку.
– Тор Маклауд, – с отвращением выговорил отец, – Тот, за которого одна из вас должна выйти замуж.
* * *
Тор чувствовал на себе веселый взгляд Макдоналда, но старался не обращать на него внимания. Очевидно, хозяина развеселило не свойственное Тору проявление милосердия.
Он мог понять почему.
Но Макдоналд был не прав. Дело вовсе не в девчонке – по крайней мере, не только в ней. Призыв к милосердию предполагает, что таковое у него есть. Просто ее крик помог рассеять туман в голове, и Тор все понял. Вовсе не ужас в глазах девушки остановил его руку, а осознание того, что его завлекли в ловушку.
