Текст книги "Тень и солнце (ЛП)"
Автор книги: Моника Пирс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
– Нужна еще помощь, господин?
– Нет. Можешь идти.
Старушка сделала реверанс и закрыла дверь лазарета.
Воительница притихла, пока Гетен работал. Он закончил перевязывать ее ногу и посмотрел на ее лицо.
Она наблюдала за ним.
– Вы не такой, как я думала, когда вызвалась на переговоры.
Гетен накрыл ее ногу одеялом.
– Редкие знают, что ожидать от меня.
Она склонила голову и прищурилась.
– Вы, наверное, не были рады видеть меня в первую ночь. Так почему впустили в Хараян?
Он свернул аптечку и завязал кожаный сверток.
– Не пускал.
Ее глаза расширились.
– Чары подвели?
Гетен выпрямился.
– Нет, чары в лесу сильны, как всегда. Магод проверил их прошлой ночью после прибытия еще одного непрошеного гостя.
– И что это значит?
– Что Ведьма инея набирает силу, а я теряю. И она тянется через границу Пустоты, чтобы напасть на нас.
– Что нужно сделать?
– Вам – отдыхать и исцеляться. Я поищу цель нашего врага.
Она кивнула. Он повернулся к двери, но остановился, когда она сказала:
– Я выше вас. Я могу убить вас за то, как вы меня трогаете.
Гетен повернулся к ней.
– И убьете?
Она криво улыбнулась.
– Посмотрим.
Одиннадцать
Почтеннейшему Вернарду, королю Урсинума, от его дочери, Галины Персинны, воительницы Ордена красного клинка и маркграфини Кхары,
Приветствую и желаю здоровья Вашему величеству.
Знаю, что Ваше величество тревожно ждет новости о моих переговорах с Теневым магом Гетеном, так что пишу об их прогрессе. Предложение было получено и отклонено. Маг просит моей помощи в…
Галина перестала писать и нахмурилась. Что она могла сказать Вернарду о просьбе мага? Это было опасно, если она не сформулирует это осторожно, король решит, что она заодно с теневым магом и против Урсинума.
Что-то загремело в коридоре за мастерской, и хриплый голос Нони выругался, было слышно даже в лазарете.
Галина пять дней провела в Раните, и после уничтожения гостевой спальни лазарет стал ее комнатой.
– Позволь помочь, – сказал Магод. Он был добр к матери и господину.
Галина улыбнулась и взглянула на своего сокола. В ее комнату утром принесли птицу.
– Господин Гетен. Вот так загадка, Энор, – Нони ухаживала за Галиной, но маг не приближался к ее двери последние три дня. Жаль, ведь она скучала по жару и похоти, которые он вызывал своими пальцами.
Она коснулась губ. Когда он задел большим пальцем ее рот, она чуть не утянула его в кровать. Если бы служанка не помешала им, она бы так сделала. Но он с тех пор стал мрачным и тихим, укутывался в тени и молчал, даже когда смотрел на нее из-за двери лазарета поздно ночью, пока она притворялась, что спит. Это раздражало.
Ее улыбка сменилась хмурой гримасой.
– Может, он так хочет получить мое доверие, – но она покачала головой. Она видела его лицо. Он не мог скрыть удивления и желания, которые ощущал.
Старушка выругалась снова, и Магод сказал:
– Что с тобой?
Галина не видела их со своего места у письменного стола перед окном, но знала, что они стояли у двери мастерской.
– Переживаю за господина. Он взвалил на себя тяжкий груз. Он не умеет предавать, и кто-то пострадает.
– Мамуся, хватит переживать. Господин может справиться с парой королей.
– Это его брат.
– Который не видел его двадцать два года, – ноги шаркнули, Магод пробормотал. – Дай это.
– Вот. Пальцы болят сегодня, – Нони вздохнула. – Когда кровь зовет, кровь отвечает, Магод. Послания короля Зелала были ясны: господин должен принести Урсинум Бесере. Мы вернемся. Не хотим, но пойдем. И возьмем воительницу, чтобы подсластить воссоединение.
Галина напряглась, давление на перо сломало кончик.
Теперь выругался Магод.
– Мы не вернемся. Ранит – наш дом. Теневой маг всегда жил тут. Хватит переживать.
Они шаркали по полу, пошли дальше по коридору, и слова стали приглушенными.
Галина смотрела на пергамент. Черное пятно осталось там, где перо сломалось.
Король Зелал давил на Гетена сильнее, чем он раскрыл.
– Принести Урсинум Бесере, – прошептала она. – Потому он избегает переговоров? Его верность уже купили? Он продал свободу? – она оскалилась, глядя на пятно на пергаменте. – Тогда ты выбрал не того заложника.
Ее кинжал лежал на столе. Она хмуро посмотрела на оружие.
– Если я буду в плену… – может, она уже была в плену Гетена. Это объясняло, как она пересекла его чары. Она не хотела подводить короля или свой народ. Она взяла кинжал и убрала в ножны на запястье, взяла новое перо и чистый пергамент.
Почтеннейшему Вернарду, королю Урсинума, от его дочери, Галины Персинны, воительницы Ордена красного клинка и маркграфини Кхары,
Приветствую и желаю здоровья Вашему величеству.
Знаю, что Ваше величество тревожно ждет новости о моих переговорах с Теневым магом Гетеном, так что пишу об их прогрессе. Предложение и приказы были переданы магу, но возникли сложности из-за требований верности от брата мага по крови, Его величества, короля Зелала. Я не сдаюсь и продолжаю обсуждать с теневым магом нужды Вашего величества. Я не вернусь к Вашему величеству, пока не получу соглашение помочь Урсинуму или не одолею мага в бою. Если обо мне больше не будет слышно, значит, я умерла в бою за дело Вашего величества и защиту замели, которую так любили мои предки.
Ваша дочь и слуга в мире и войне, Галина, воительница и маркграфиня.
Она смяла неудавшееся письмо в комок и бросила в камин. Потом свернула пергамент плотно и поместила в кожаный чехол на спине Энор. Птица встряхнулась.
Галина выглянула в окно. Буря утихала впервые с того дня, как они рубили дерево, и в нескольких местах даже было видно голубое небо и солнце, хотя снег еще падал.
– Поешь, а потом лети домой, – сказала она, гладя крылья и грудку птицы. Она подняла Энор со спинки стула и пошла к пустому восточному крылу цитадели и пространству, где раньше была базилика.
Садовник теневого мага показал ей пустую комнату прошлым днем.
– Ваша Энор охотилась тут, ваша светлость. Много добычи, и она мне помогала, – сказал Магод, приведя ее в тусклое пространство. – Не могу убедить крыс остаться тут. Прогоняю их и в остальной цитадели, – он посмотрел на Энор и добавил. – Хорошая птичка. Мне бы не помешал сокол.
Галина спустилась по лестнице, миновала главный зал и по узкому темному коридору прошла под двором. Он привел к медным дверям базилики.
Она прошла сквозь скрипящие двери, и Энор тихо сказала «ки-ки-ки», эхо трепета крыльев донеслось до них сверху. Галина сняла с Энор капюшон и отвязала ремешки на лапах. Птица взлетела и описала быстрый круг по комнате, разминая крылья.
Галина прислонилась к большой двери и закрыла ее. Громкий металлический стук побеспокоил голубей, поселившихся под крышей. Помет, перья и кости упали сверху, несколько птиц взлетели с мест. Энор ударила, сбила одного из голубей в воздухе. Галина очистила себе место на грязном полу и села. Она укуталась в плащ, черно-белый сокол унесла добычу к подоконнику.
Галина задела пальцами рукоять кинжала и смотрела на тусклое пыльное пространство. Это отличалось от готического стиля цитадели Ранит. Потолок базилики был ниже, его не венчала острая вершина, как было в других комнатах цитадели, и колонны здания были тяжелее.
– Я могу убить тут мужчину, и никто не услышит его крики, – сказала она.
Окна в комнате были замысловатее тех, что в цитадели, с витражами, где изображались старые боги, как она посчитала, хотя было сложно разобрать фигуры в тусклом свете. Часть окон была разбита, впуская зверей, грязь и снег в базилику. Лозы, коричневые и колючие от холода, висели на стенах. Колонны стояли солдатами от двойных дверей до центра, такие большие, что одну могли бы обхватить только двое. И большое круглое окно занимало стену там, где дальше был алтарь.
– Зачем Раниту это место? – Галина не видела, чтобы теневые маги поклонялись, и в здании уже был главный зал. Так зачем еще одно большое место для собраний?
Она встала, провела ладонями по платью цвета вина, которое дала ей Нони, и пошла вдоль стены. Самое большое окно было высоко на стене, и она прищурилась, глядя туда, пока приближалась. Она ступала осторожно. Горы мусора от голубей, певчих птиц и сов накопились на полу за годы, помет, перья, гнезда и косточки. Странно, что Гетен дал такому просторному месту стать руинами, пока он сохранял остатки цитадели целыми.
Когда она добралась до центра, она посмотрела в окна, но свет был слишком тусклым, чтобы видеть ясно. Она хотела отвернуться, но солнце озарило здание, стены и пол, калейдоскопом красок, раскрывая то, что было священным и простым.
Галина отпрянула.
– Проклятье.
Там были не боги, а темные и опасные предшественники теневого мага. На красивом стекле были ярко изображены кошмарные сцены пыток, убийств и безумия. Красные демоны пожирали людей, принесенных в жертву, и жертвы тонули в реках крови. Маги в черных мантиях предлагали сердца и конечности хищникам. Голые дети были нанизаны на колья на стенах, люди, маги и демоны нападали на их воющих матерей.
Только в большом центральном окне тема была иной, позволяла отвлечься от ужаса. Стекло там оставалось чистым и целым, изображало солнце в зените над заснеженным миром. Посреди земли маг в черном капюшоне стоял на коленях над павшей девушкой с темными волосами, чьи ноги сковал лед, чье лицо искажала агония. Синяя река текла из пальцев мага. Где текла вода, цвели цветы, и звери приходили пить.
– За то, что он привел вас в эту комнату, Магод будет чистить полы языком.
Галина повернулась.
Гетен тихо вошел и стоял между ней и выходом.
– Ужасно, да? – сказал он, шагая к ней, серые глаза были холодными и злыми, как его голос.
Галина подавила желание коснуться его, он остановился слишком близко. Предатель. Она не знала, называла так его или свое тело.
– Не самый красивый витраж из тех, что я видела, хотя сделано мастером.
Гетен заметил сокола на подоконнике. Он прищурился, глядя на Энор, но промолчал насчет послания на спине птицы. Вряд ли он возражал бы. Цель птицы была понятной, конечно, она посылала письма королю.
Он широко раскинул руки и сказал:
– Странно, да? Место похоже на дом поклонения. Но кто поклоняется таким гадостям? – горечь в его низком голосе отражалась к ним от потолка.
– Столько загадок, господин Гетен, – Галина прошла по кругу в центре, глядя на жуткие витражи. – Какая история у этого места?
– Злобная и жестокая. Если бы я мог, я бы снес эту часть Ранита и бросил бы все камни и осколки стекла с утеса в море. Репутация жестокости теневых магов была заслужена, – он хмуро озирался. – К сожалению, тогда рухнет вся цитадель. У них один фундамент.
Галина разглядывала его. Тени снова залегли под его глазами, но теперь темнее. Его щеки были впавшими, и он выглядел нездоровым. Но двигался с той же силой и грацией, что и в первый день их встречи, напоминая короля и солдата.
Энор взлетела и описала круг по просторной комнате, пикируя и набирая высоту, наслаждаясь свободой полета. Галина мысленно выругалась, Гетен следил за птицей. Послание было не его делом, но она не хотела играть с магом.
– Жаль, что вы не одобряете мое присутствие тут, но Энор нужно летать и есть, – она подняла руку, и Энор прилетела на ее перчатку. – Ей нужно мясо, но в Раните этого мало. И ваш садовник рад, что она убирает вредителей в этой части цитадели, – птица была рада. Галина посмотрела на базилику и добавила. – Как вижу, вас этот бардак не беспокоит.
Мрачное лицо теневого мага не изменилось.
– Да, я не переживаю о крови и кишках на этом полу. Это меня не беспокоит. В таком месте смерть танцует со страданиями, зло оставляет следы намерений. И его влечет к искре жизни, которая так ярко горит в вас, воительница, – он указал на дверь, по его лицу было ясно, что он не потерпит возражений. – Монстры не проявляли интерес к моему садовнику, но мы оба знаем, что такое не сказать о вас.
Она встретила его взгляд и была удивлена, что его гнев стал страхом. Странный мир. Маг нуждался в ее защите, но боялся за ее безопасность. Он играл с гранью между верностью и предательством, хранил границу между живыми и мертвыми и переходил от тени к солнцу. Он был предателем или нет? Галина кивнула, накрыла Энор капюшоном и прошла за мужчиной.
– Что мне делать с моим соколом?
Гетен открыл двери и отошел для нее. Вне базилики он закрыл дверь и опустил ладони над ручками. Он произнес заклинание, и двери заскрежетали, дрожа, опустился невидимый замок.
– Пусть отнесет ваше послание Его величеству, пока буря утихает, – его взгляд был пристальным и нечитаемым. Было не ясно, знал ли он, что она написала Вернарду, но Галина не могла отогнать ощущение, что знал.
Она сильно ощущала Гетена. Они были почти одного роста, он был выше на ладонь. От него пахло медом, цветами лиминта, воском и чем-то резким – запахами его товаров. И он источал силу, невидимую и неслышную, но гудящую в ней, как скрытый улей.
Он повел ее по коридору к главному залу и во двор.
Галина остановилась и погладила спину Энор.
– Лети в Вернарду, – сказала она. – Пусть знают, что я в порядке, – она сняла капюшон и ремешки с птицы и отпустила ее в небо.
Она взглянула на Гетена краем глаза. Он оставался мрачным, словно мысли давили на него. Неужели она обрекла невинного? Подслушанный разговор не доказывал измену, но сокол полетел к королю, и Вернард объявит смерть, прочитав письмо.
– Я не буду ходить в базилику, – тихо сказала она.
Он кивнул и сцепил ладони за спиной.
– Еще услугу, воительница? Думаю, после этого вы поймете, что нападало на нас из-за границы Пустоты.
Галина отвернулась от уменьшающейся точки Энор в небе.
– Мне нужен этой ночью ваш меч. Я вызову духа предка и спрошу у него о Ведьме инея. Лучше всего о темной магии и существах Пустоты могут рассказать прошлые теневые маги. Но, чтобы вызвать Шемела из катакомб и удерживать, не погибнув самому, мне нужен ваш меч. У меня не осталось сил, чтобы вызвать его и защищать свою шкуру. Магия крови в ваших мече и доспехе защитят нас. Но это только ваша сила.
Галина покачала головой.
– У меня нет магии, – она теребила ремешки Энор. – У меня есть навыки солдата, но я не могу отгонять демонов и магических существ, – Гетен шагнул ближе, ее предательское сердце забилось быстрее.
– У всех есть магия. Вы убивали людей, так вы получили магию крови, – его голос стал ниже, серые глаза потемнели. Он задел прядь ее волос и сказал. – Я ощущаю это в вас, – он медленно опустил руку и отошел. – Потому наш враг так изучал вас перед атакой.
Галина сглотнула. Во рту пересохло.
– Почему ведьма переживает из-за меня? Я тут не угроза.
Плечи Гетена расслабились. Он мягко улыбнулся и издал смешок, прогоняя серьезность с лица.
– Можете так думать, – он отвернулся от нее и добавил. – Я не верю, – он прошел по двору и пропал в пристройке.
Она оставалась тут, заложница или нет.
Волосы Галины трепал ветер, они щекотали ее лицо. Снег присыпал ее плащ и платье. Она посмотрела наверх. Каменные демоны на высоте скалились ей, сосульки свисали с их носов и лап.
– На что смотрите? – прорычала она под нос.
Каждый раз, когда она думала, что совладала с ситуацией с теневым магом, что-то сбивало ее с толку. Может, она все еще думала, что он продолжал путать ее в первую ночь в Раните. Галина прикусила язык до боли. Ничто не изменилось, и она вздохнула. Это была ее новая реальность. Она оскалилась горгульям, а потом отвернулась от пристройки и вошла в цитадель.
Не помогало то, что маг влиял на нее, когда был близко. Она согласилась на глупости.
– Кровь и кости, женщина. Он, скорее всего, враг, еще и мужчина. Хватит вести себя как сучка с течкой, – кто знал, что ее ждало ночью. Но знания о врага – маге и сущности – повысят ее шансы выжить и привести Гетена на помощь Урсинуму. Она надеялась.
* * *
Гетен сморщил нос, когда Галина появилась в дверях цитадели через несколько часов после их ужина.
– Ваш запах снова убьет Шемела.
Она была в броне из кожи, кольчуги и пластин. Нони старалась убрать запах смерти с кожаной накидки и ремешков, но смогла лишь сделать его терпимым. Но она изменила несколько штанов, чтобы они подходили Галине, и воительница была благодарна.
– Если я оскорбляю нежного мага своим запахом, может, стоит выйти наружу, – она обошла его и открыла дверцу. Галина вдохнула свежий воздух и поежилась. Было ужасно холодно. Она подняла зеленый шерстяной шарф до рта, носа и ушей, подняла капюшон подходящего плаща, радуясь теплу брони.
Гетен в схожей одежде последовал за ней во двор, где ждал Магод с двумя конями. Серебряный свет полнолуния заставлял снег искриться как бриллианты.
Лошади были хорошими, крепче, чем она ожидала увидеть в невоенной крепости. Но Гетену было суждено править, пока его не забрали в Ранит. Может, они с Зелалом думали, что его все еще ждало правление. Урсинумом. Силой.
«Через мой труп я отдам Урсинум не своей семье», – она взглянула на Гетена. Он легко забрался на коня, Ремига. Если это путешествие было капканом, маг и его брат узнают, что она была готова отгрызть свою ногу и их, чтобы сбежать.
Магод подтолкнул ее, и она уселась в седло. Он сказал:
– Этого красавца зовут Идрис, ваша светлость.
– Спасибо, что поможешь в пути, Идрис, – сказала она. Тяжелые попоны были на обоих конях. Их густые гривы защищали их шеи и головы, но их дыхание вырывалось паром.
Гетен поспешил к вратам.
– Мы вернёмся до рассвета, – сказал он Магоду. – Не отпирай врата, – он прошептал заклинание и махнул пальцами, шар зеленого света озарял путь перед ними.
Железные врата скрипнули, Магод закрыл их.
– Постарайтесь не умереть, господин.
Гетен поднял руку.
– Ничего не обещаю.
– Это успокаивает, – прошептала Галина.
Теневой маг рассмеялся.
Они направили лошадей с основной тропы на ту, что была неровной вмятиной в снегу, зловещий вой волков раздался в воздухе. Уши лошадей дрогнули от звука, но больше они не реагировали. Такой контроль впечатлял. Стая волков появилась из-за деревьев, следуя за ними. Глаза зверей сияли зловеще, смотрели на них.
Неделю назад Галина не посчитала бы волков хорошей компанией ночью среди снега. Ее жизнь интересно изменилась с тех пор, как она вошла в Хараян.
– Как долго нам ехать? – шерсть шарфа приглушала ее слова. Она сомневалась, что он услышал ее, но Гетен чуть повернулся в седле и ответил:
– Почти два часа по такому снегу. Волки уберегут лошадей.
Она кивнула, и он развернулся.
– И я защищу вас, – буркнула она под нос. – Но кто защитит меня от вас?
– Я вам не враг, воительница.
Галина уставилась на его спину. Как он услышал ее тихие слова? Ее зубы щелкнули, она закрыла рот. Еще одно напоминание не недооценивать теневого мага.
Она посмотрела на мужчину. Он сидел на коне легко, прямо и расслаблено, поводья в левой руке свисали свободно, правая ладонь могла в любой миг вытащить меч, висящий на боку.
Сова ухала в глубине леса, часть волков замерла, навострив уши, вглядываясь. Но они пошли вперед, угрозы не было.
Галина нахмурилась. Ей нужен был план на случай, если он и король Зелал нападут. Что от нее хотел Гетен? Он говорил, что ее умение биться, но она все еще сомневалась в его слабости. Да, он был напряжен, но это можно было объяснить давлением королей и ее присутствием в доме.
Он посмотрел налево во тьму, и она разглядывала его профиль. Сильная челюсть, чуть крючковатый нос, может, его ломали в прошлом. Пристальные серые глаза. Он смотрел на нее с желанием, касался ее рта и подходил близко. Жар от прикосновений был общим. Она сглотнула.
Может, соблазн был его слабостью. Одинокий. Мужчина нуждался в близости. Галина знала, как использовать это ради и против мужчин. У нее была репутация в армии, ее солдаты хотели ей ублажить. Это тоже уязвляло Илькера.
«Будет несложно соблазнить вас, теневой маг. Совсем», – ее дыхание стало ниже, тепло от груди спустилось к бедрам. Лечь в постель с господином Гетеном ради Урсинума было не худшей жертвой. И как лучше поймать врага или союзника, чем покорить телом в постели? Ей понравился бы такой бой.
Гетен все еще смотрел на лес. Галина посмотрела в ту же сторону, но не видела ничего дальше первого ряда деревьев. Туман и тьма, тишину разрушали хруст снега и скрип седел, шелест снега, падающего с веток, порой в кустах пробегал зверек. Густой снег приглушал шаги лошадей, и волки двигались тихо.
Они прошли в узкую брешь среди деревьев, свет луны падал на землю, делая снег янтарным. Галина подняла взгляд. Темный полумесяц тени покрывал половину луны.
– Мы едем под кровавой луной? – ее голос проглатывала ночь.
– Да.
– Это плохо.
– Вы суеверны, воительница? – его тон был насмешливым. Он не забыл ее вопрос после того, как они рубили дерево вместе.
– Суеверия хранили мне жизнь во многих боях.
Он рассмеялся и повернулся вперед.
Кровавая луна. Магия крови.
Она посмотрела на спину мага. Что делало ее мишенью Ведьмы инея? Гетен говорил, что это было связано с магией крови. Но он по ошибке поверил, что в ее пальцах есть искра магии, и что этого хватило, чтобы привлечь внимание ведьмы или отогнать врагов Гетена. Но она служила мужчине, который должен был служить ей. Он как-то смог подчинить ее своей воле. Она поджала губы. Если бы он не был так возмущен из-за атаки оленя, если бы не переживал из-за ее самочувствия, она подумала бы, что он призвал существо, чтобы убедить ее в опасности из Пустоты.
Но они разделяли странную связь. Что это было?
Наверное, облегчение. Она испытывала это до и после боев. Она не была неопытной в кровати, и маг был привлекательным и сильным, был заманчивым, ведь помог ей, когда на нее напали. Галина не была слабой, но она знала, когда позвать на помощь и поблагодарить солдата, который помог своей госпоже.
«Ты врешь себе», – ее желание к магу не было необходимостью после боя. Это не было благодарностью. Она такого еще не ощущала, и это делало ее глупой.
– Кровь Семел, – прошептала она и была рада, когда Гетен не ответил.
Галина ругалась, ее зад замерзал. Гетен вдруг остановил лошадь, спешился и вытащил меч. Тропа привела к заснеженной поляне. Деревья были кольцом вокруг маленького восьмиугольного здания в один этаж посреди поляны. Он поднял ладонь, произнес заклинание и направил волшебный огонь в круг. Готические арки были на мраморных колоннах, поддерживающих куполообразную крышу здания. По бокам стены были закрыты и расписаны замысловато демонами и скелетами, оружием, змеями и всякими злыми существами.
– Это мавзолей? – спросила Галина. Ей не нравилось белое здание, оно напоминало пригнувшегося зверя, ждущего, пока жертва подберется слишком близко.
– Да. Это вход в катакомбы под Хараяном, где кости всех теневых магов, – Гетен посмотрел на холодное ясное небо, а потом на нее. – Мы пойдем пешком. Я окружу вас защитой. Лошади и волки будут в безопасности вне поляны. Круг чар будет первым уровнем защиты. Когда Шемел выйдет из катакомб, мне нужно склонить его своей воле. Если я не смогу, он нападет. Тогда потребуется ваш меч.
– И меч будет, – она спешилась и привязала лошадь к дереву рядом с его. Магия была загадкой, но свой меч Галина понимала.
Волки ушли в лес, пятясь от поляны. Они выли и повизгивали, то ли волнуясь из-за места, то ли из-за полной луны, большой и близкой, еще и цвета старой крови.
Галина разглядывала мраморный мавзолей. Снега на нем не было, как и на черной брусчатке вокруг основания здания.
– Он зачарован? – спросила она, кивнув на мавзолей.
Гетен был мрачен, поджимал губы, глядя на каменное строение.
– Он проклят, а еще зачарован мной, чтобы держать зло внутри.
– Вы заперли духи прошлых теневых магов? Почему?
– Чтобы обрести покой. Вы не знаете, какими неприятными были мои предшественники.
– Догадываюсь. Репутация Кхары подпорчена из-за их жутких практик.
– Верно.
Замысловатая резьба на стенах мавзолея не прогоняла давление, которое ощущалось на поляне.
Галина сказала:
– Если бы я знала, что такое есть в моих краях, господин Гетен, я попросила бы вас убрать несколько личностей из моей жизни, чтобы и я обрела покой.
Он повернулся и поклонился.
– Если выживем в грядущие месяцы, леди Кхары, я предложу свои услуги и прогоню раздражающие души.
– Ловлю на слове.
– Хорошо. Это даст вам мотивацию махать мечом этой ночью, – он подвел ее ближе к каменному строению.
– А если я промажу?
– Шемел сбежит из темницы, захватит мое тело и объединится с Ведьмой инея, – он указал большим пальцем на мавзолей. – Теневые маги берутся за возможности. И я прошу постараться защитить меня.
– Я стараюсь во всем, волшебник.
Он выдерживал ее взгляд и сказал:
– Я бы посмотрел на это, – он вспомнил о волшебном свете в ладони и провел пальцами по клинку своего меча. В болезненном свете кровавой луны зеленый огонь озарил меч и землю, Гетен обошел Галину по кругу, провел мечом по снегу по пути, бормоча заклинания. Снег сиял зеленоватым огнем, ее кожу покалывало. Когда он прошел по кругу три раза, в последний раз спиной вперед, замыкая круг. Он вышел из границы и повторил такое с собой.
Гетен убрал меч в ножны и посмотрел на небо.
– Кровавая луна на пике. Пора открыть мавзолей. Оставайтесь там, пока я не выйду из этого круга. Я сделаю это только в крайнем случае, и тогда потребуется ваша сила. Не убирайте меч. Кровь боев на нем и на ваших руках отгонит тени.
– Но как мне защищаться от духов? Я увижу Шемела?
– Да, он – призрак, сразу плотный и бестелесный, ведь он на границе Пустоты. И магия крови на вашем мече может его ранить. Но он не вооружен. Ужас – его величайшее оружие. Он будет искать самые темные воспоминания и худшие страхи, тянуть их и бить по разуму быстро и с силой. Если вам нужно будет прийти на помощь, помните об этом. В смерти, как и в жизни, теневые маги тянут все в холод тени.
Галина склонила голову.
– И вы, теневой маг?
Он бросил на нее взгляд.
– Я хочу сбежать от нее, воительница, – Гетен склонил голову и стал тихо произносить заклинание.
Поляну озаряла красная луна, делая тени кровавыми на снегу и белом мавзолее. Гетен поднял голову и указал на железную дверь здания. Гул донесся оттуда, разлетелся эхом над поляной и под их ногами, и он произнес что-то, что скрыл этот звук.
Волоски на руках Галины встали дыбом, ее кости тряслись. Она вытащила меч, его вес успокаивал, ведь не одна, а три фигуры в капюшонах появились на пороге. Холодок пробежал по коже ее головы, спустился к шее и плечам в грудь.
Гетен был в одежде солдата и целителя, а призраки носили черные мантии и капюшоны. Камни поблескивали на их сухих пальцах и высохших шеях, тусклые в свете кровавой луны. Как призрак оленя, они были телесными и нет, и их плоть и черные мантии двигались на трещащих костях, словно кучи муравьев на останках нежити.
Ужас наполнил Галину. Ее хватка на мече стала крепче, во рту пересохло. Это был боевой страх, она хорошо его знала. Он всегда делал ее живой, еще одно оружие в ее арсенале.
Призраки вышли из мавзолея, спустились по лестнице и замерли на краю черной брусчатки. Запах смерти и гниения был хуже запаха оленя, разносился над поляной.
Голос Гетена стал хриплым, а потом его чары прервались.
Галина встревожилась. Страх пробрался в ее живот. Казалось, она стояла на поле боя впервые, смотрела на длинные зубчатые мечи Арик-бока и слышала крики умирающих людей и лошадей.
Хриплый голос донесся от одного из призраков:
– Зачем ты меня вызвал, теневой маг?
Гетен не опускал меч, его левая ладонь была готова колдовать при первом признаке беды.
– Мне нужна общая мудрость теневых магов.
– Наш совет? – сказал другой призрак, этот был ниже, голос был свистящим, как ветер в трещинах древних стен.
Гетен оскалился.
– Я говорил не с тобой или Волкером, Олегарио.
Третий призрак прошел к Галине. Он указал костлявым пальцем на нее.
– Кто эта женщина? Ее меч и броня воняют магией крови и холодом, – его голос был низким и терзал когтями ее душу.
Первый призрак повернулся к Галине. В его голосе появилось отвращение.
– Я стою на грани изменения, Шемел.
Призраки бросились вперед, но замерли у черных камней и поднятой руки Гетена.
– Ты ослабел, – третий призрак ткнул в его сторону костлявым пальцем, кусочки засохшей плоти падали с него. – И холод на женщине из-за границы Пустоты.
– Да, Волкер, – Гетен следил за каждым движением призраков. – Ведьма инея сбежала из оков. Она поработила призрака, будучи в Пустоте, и следила за мной, напала на воительницу.
Шемел рассмеялся и опустил капюшон.
– Меняющийся маг. Слабак. Еще и мягкий сердцем, – его безглазое лицо было впавшим и обмотанным складками засохшей коричневой плоти. Пряди рыжих волос прилипли к подбородку и черепу. Он был высоким и сильным в жизни. Мертвый маг помахал ладонью скелета и добавил. – Ты даже не смог найти хорошего стража.
– Я ни разу не пожалел, что убил тебя, – с ненавистью сказал Гетен. – И старые оскорбления тратят мое время. Я хочу ответы. Кто выпу…
– Не важно, кто ее выпустил, – перебил Олегарио.
Гетен шагнул вперед. Его носок коснулся круга чар.
– Не согласен.
Галина подняла меч и следила за Гетеном.
– Те оковы были древними, – сказал Волкер. – И ты их не обновил, теневой маг.
– Не поворачивай это ко мне, – левая ладонь Гетена начертила заклинание, и призраки зашипели.
Шемел ступил на черные камни и склонился над границей.
– Твое самодовольство освободило ее.
– Нет. Те оковы были сильными, – сказал Гетен.
– Ты провалишься. Женщина умрет. Этот жалкий мир падет от холода и теней, – Шемел отмахнулся, с него сыпались пыль и кусочки плоти. Изумрудное кольцо упало на снег за кругом черных камней недалеко от Гетена.
Галина нахмурилась. Они делали так, как и предупреждал Гетен. Тянули за его страхи.
– А потом и ты будешь порабощен, – сказала она. – Если он не справится, это будет твое поражение, маг-наставник.
Гетен посмотрел на нее. Но ее слова сработали, он выпрямился и прошел к центру своего круга.
– Воительница права.
Призраки собрались ближе к ней. Они двигались у черных камней, шипели и рычали как хищные псы. Она раздражала их.
А потом его бывший наставник засмеялся, и это удвоило страх Галины.
– Она даже говорит за тебя, – сказал Шемел с презрением. Он потянулся за каменный барьер и указал на Гетена, стал колдовать, и звуки были как черви в ушах Галины, от этого ей хотелось убежать быстро и далеко.
Гетен дернулся, но он тут же поднял ладонь и меч и стал колдовать в ответ.
Между живым теневым магом и его мертвым наставником появилось черное облако пара, словно он собирался из воздуха. Шепчущий звук смерти наполнил воздух. Он двигался к Галине, но потом ударился как об невидимый барьер и отпрянул, скрежеща. Два других призрака потянулись над барьером и объединили силы с Шемелом.
Гетен выругался, Волкер указал на него и произнес другое заклинание. Хозяин Ранита дернулся, как марионетка, и вышел из защитного круга.
