Текст книги "Тень и солнце (ЛП)"
Автор книги: Моника Пирс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
– Я думал, из-за твоих огненных волос и характера.
Галина забрала у него тряпку и окунула в холодную воду.
– Теперь я.
Она отомстила, медленно вытирая его холодной тряпкой, и он выругался.
– Поспеши, пока у меня яйца не отвалились.
Она улыбнулась, ее ладонь задержалась.
– Позже я их отогрею, – она скользнула языком по его губам.
Он зарычал и потянулся к ней, но Галина ускользнула.
– Вижу, твоей ноге лучше, – сказал он, поймав штаны, которые она ему бросила.
Она посерьезнела и бросила тряпку в чашу.
– Благодаря тебе, – Галина не стала надевать женственный наряд, а выбрала свою броню. Если она смогла переспать с Гетеном, сможет и защитить его.
Байчу принесла поднос еды и медовухи, с пониманием глядя на Галину, и ушла без слов. Галина покачала головой.
– Через десять минут все тут узнают, что мы наслаждались друг другом прошлой ночью.
Гетен вручил ей миску каши и маленький графин козьего молока.
– Уверен, они уже знают.
Галина рассмеялась.
– Точно.
Гетен посерьезнел, пока ел.
– Что такое? – спросила она.
Он посмотрел на последнюю ложку каши, хмурясь, и опустил ее в миску.
– Как я могу за дни научиться быть магом солнца, если почти всю жизнь учился как теневой маг?
– Ты силен, Гетен. Научись быть магом солнца. А я пока буду тебя защищать.
– Я знаю, ты защитишь мечом и кровью. Но эта магия чужая. Противоположность того, что я делал, как солнце и луна.
Она осушила чашку и спросила:
– Солнце и луна так сильно отличаются? Они дают свет. Они движутся по одной дороге на небе. Они двигают мир – луна тянет приливы, солнце управляет нашим путем. Магия это магия.
– Сказано как неофит.
Она подняла кулак.
– Нет. Сказано как солдат. Мы стоим на поле боя и видим приближение врага. Оружия мало. Мы принимаем смерть без боя? Или используем все, что есть?
– Я даже не знаю, как поднять это оружие.
Галина опустила ладонь на рукоять меча.
– Пробуй, или я убью тебя и вернусь к королю Вернарду и приму смерть как солдат.
Он рассмеялся.
– Конечно, я попробую. Я не хочу сдаваться и становиться для Ведьмы инея соском, который она будет сосать вечность, – он убрал ее ладонь с меча, поцеловал ее костяшки в шрамах и добавил. – И я не хочу, чтобы меня пронзил твой меч, воительница.
Но вряд ли он мог многого добиться за короткий период времени. Он двадцать два года оттачивал темную магию, но все еще познал лишь поверхность своих способностей. Ранит и Кхара замерзали, и Ведьма инея покроет зимой все королевства в поисках Гетена. Теперь он пересек грань, и она будет агрессивнее пытаться захватить его, пока его сила не стала такой, что могла одолеть ее.
После завтрака Галина быстро заплела волосы, и они с Гетеном вышли во двор, где аппа уже ждал их с двумя младшими сыновьями, Оготаем и Джучи.
Лошадь Гетена и еще одна были готовы к пути. Металл звякнул, Ремиг тряхнул головой, рыл землю. Небольшая группа поехала среди лиловых и желтых цветов, растущих на сухой земле и розовом песке пустыни. Хоть солнце взошло, луна еще висела низко над горизонтом, бледная и неровная, почти проглоченная днем.
– Далеко ехать? – спросил Гетен. Он удобно сидел в седле.
Аппа указал на далекие горы, лиловые у основания и коричневые сверху, где их озаряло солнце.
– Мы едем к той гряде. Наши советники поселились у гор, где вода течет свободно, а чужаки ходят редко. Мы доберемся до зенита, – он махнул на широкую пустыню и улыбнулся. – Наслаждайтесь теплом и красотой Ор-Хали, и пусть солнце наполнит вас магией, юный маг.
Гетен смотрел на горы и белые дюны. Ветер смешивал песок оттуда с красной почвой пустыни, создавая розовую землю Ор-Хали. Небо было все еще голубым и безоблачным. Воздух был прохладным. Гетен поднял правую руку. Воздух вокруг нее мерцал. Аппа и его сыновья переглянулись, но промолчали. Он чертил в воздухе красные, золотые и бело-голубые полоски света, шептал заклинания и хмурился, получая неожиданные результаты.
Копыта лошадей приглушал песок. Ветер тихо свистел среди кустов, пригибал яркие цветы пустыни. Высоко крикнула хищная птица, лениво кружа, выглядывая завтрак.
Джучи стал напевать, его брат и отец присоединились. Вскоре появились слова песни о любви и похоти, о проблемах от этого. Галина улыбнулась. Она не сомневалась, что они пели для нее. Сплетники. Лошади ускорились, может, вдохновились музыкой, и звяканье металла со скрипом кожи стали дополнять песню.
Гетен намотал поводья на луку седла и вытянул руки перед собой на уровне груди, ладонь к ладони с брешью размером в кулак между ними. Сине-оранжевый шар огня плясал между его ладоней, и его глаза радостно горели, она такого еще не видела на его лице. Такую радость она ожидала увидеть от ребенка, обнаружившего неожиданный дар.
Солнце было высоко, когда они замедлили лошадей. Два всадника на маленьких темных пони прошли к их группе, подняв ладони. Оготай проехал вперед и поприветствовал мужчин, подняв ладонь и широко улыбаясь, а потом привел их к их группе. Их представили, оба мужчины низко поклонились, прижав ладони ко лбам, выражая уважение Галине. Они были в длинных плащах, свободно ниспадающих с их плеч до лодыжек, скрывающих их руки. Их головы были с яркими оранжево-красными тюрбанами. Их плащи были цвета неба, почти такие же красивые, как их улыбки и темно-карие глаза.
Галина вежливо поприветствовала их правой рукой и представила Гетена. Она ясно намекнула, что он был под ее защитой, и она не даст бросить ему вызов. Она склонилась и потянула Гетена за рукав.
– Когда встретишь их главу, вырази уважение ей, прижав обе ладони ко лбу, как они сделали для меня. С остальными, включая шамана, используй только правую руку, – она подняла левую ладонь и добавила. – Никогда не используй только левую руку.
– Это оскорбительно?
– Очень. Я не хочу биться с их стражами, потому что ты назвал кого-то козьим навозом.
Он не засмеялся, и для нее это много значило. Он кивнул и сказал:
– Правая рука для всех, кроме их главы, ей обе руки. Понял.
Кочевники отвели их вдоль горы к палаткам из шкур коз, стоящих большим кругом. Галину, аппу и его сыновей и Гетена громко и долго приветствовали, все в племени оживленно окружили гостей. Ладони прижимались ко лбам, улыбки и глаза сияли, звучали хлопки и смех, ладони пожимали, раздавали поцелуи.
Гетен смотрел на Галину с изумлением, когда глава даргани, вооруженная женщина по имени Махиш, обменялась с ней приветствием и поцелуями. Галина снова представила его. Махиш медленно рассмотрела его от головы до ног и обратно. Она поклонилась и поприветствовала его, выражая уважение, прижав ладонь к своему лбу. Гетен ответил обеими руками.
Лошадей увели накормить и напоить, и их небольшую группу доставили в большую палатку Махиш. Темно-коричневая и простая снаружи, внутри палатка была озарена лампами и была ярко украшена подушками и одеялами, куда можно было садиться. Тарелки риса, бобов и хлеба были поданы. Розовое вино из ягод сонгин лили в кубки, Галина склонилась к Гетену:
– Вино сладкое, но не давай ему обмануть тебя. С такой любовницей будет плохо, если перегнуть.
Он приподнял бровь и склонил голову.
– Не первая в моей жизни, – в этот раз Галина по-волчьи улыбнулась. Они вымыли руки, поблагодарили богов за еду, напиток и крышу и расслабились, заговорили на общем языке о хаосе в Кхаре, тихой пустыне и разных лицах, проходящих Гурван-Сам по пути.
Двое мужчин вошли в палатку. Они поклонились главе, а потом выразили уважение аппе, Галине и Гетену. Это был шаман Балаад и его ученик.
Шаман с белыми волосами и морщинами был самым старым в племени. Он сел напротив Гетена и смотрел на него большими зелеными глазами, пугая их цветом и вниманием.
– Тень окутывает тебя, маг, но ты хочешь понять, как управлять солнцем?
Гетен склонил голову.
– Да, во мне много тени. Я был теневым магом с юношества. Но я перешел грань становления магом солнца. Как ребенок, учащийся ходить, а не обучен этой новой магии, и мой дом, – он указал на Галину, – и земли маркграфини Кхары под атакой Ведьмы инея.
Все даргани заерзали, переглядываясь. Бормотание наполнило палатку, атмосфера стала напряженной. Они говорили не на общем языке, и те части разговора, которые Галина понимала, вызывали у нее тревогу. Она встала, поклонилась Махиш и сказала. – Скажите, что вас беспокоит, чтобы я могла помочь.
Глава подняла руки, и шепот утих. Она указала на подушки.
– Прошу, присядьте, ваша светлость, – Галина так и сделала, Махиш сделала глоток вина и начала. – Из всех существ в четырех королевствах и Пустоте даргани больше всего презирают Ведьму идея. Потому что она была одной из нас, и она начала войну, чтобы не уничтожившую нас.
Галина нахмурилась и взглянула на Гетена. Она не знала эту историю. А он? Его выражение лица ничего не выражало.
– Ее звали Йисун. Она была сильной, но неопытной шаманкой, тянула магию из зимы. И она была младшей из двух дочерей главы Гад-Даргани. Чтобы предотвратить войну, ее предложили главе Сам-Даргани. Их брак объединил бы два сильных клана, которые десять лет бились за землю. Старшая сестра Йисун, Салвен, должна была выйти замуж первой, но теневой маг выбрал ее ученицей, и она поселилась в цитадели Ранит. Йисун не стала браком спасать свой народ, а убежала к сестре.
Гетен смотрел на нее. Он знал, что она понимала нежелание девушки быть проданной.
Махиш продолжала:
– Но ее история не кончилась счастливо. В Раните Салвен прогнала ее. «Вернись в Гад-Дарган, – сказала она. – Ты ведешь себя глупо и бессердечно. Вернись и спаси свой народ от войны». Но Йисун не вернулась в пустыню. Она прокляла сестру, семью и всех даргани. Она поклялась похоронить их под снегом и льдом. Йисун предалась злым желаниям и стала Ведьмой инея. Салвен была сильнее, но не смогла заставить себя уничтожить младшую сестру. Она заточила дух Йисун в Пустоте. Но ведьма поклялась вернуться и уничтожить мага солнца, даргани и мир.
Махиш сделала глоток вина и сказала:
– Из-за предательства Йисун наш народ воевал три поколения, даргани чуть не пропали в этой войне.
Галина коснулась колена Гетена.
– Ты знал о Йисун и Салвен? – он покачал головой. Кошмар. Если даргани решат, что Ведьма инея вернулась из-за него, ей придется пробивать выход из палатки. Она снова встала. – Ответственность лежит на мне, – все кочевники посмотрели на нее. – Я привела мага солнца Гетена в Ор-Хали. Я подвергла ваш народ опасности.
От ее слов Гетен помрачнел. Он прижал палец к губам и медленно кивнул. А потом встал и взял Галину за руку, сжал ее пальцы. Жар вспыхнул между их ладоней.
– Я понимаю ваши гнев и страх. Но даже если бы я знал историю Ведьмы инея, я пришел бы сюда. Она сбежала, и только я могу ее остановить. Но мне нужно понять, как управлять солнцем. Все записи об этой магии уничтожили мои предшественники. Моя библиотека бесполезна.
Голоса зазвучали вокруг них в спорах. Даргани говорили на своем языке, их слова были слишком быстрыми для Галины. Но было ясно, что племя разделилось.
Махиш молчала, пока споры звучали вокруг нее. Она кивала и качала головой в ответ на вопросы, ела и смотрела на стоящих Гетена и Галину. Махиш доела, подняла руки, вызывая молчание, и встала. Она обошла гостей и сжала их соединенные ладони.
– Я послушала гостей и споры, вызванные их присутствием. Похоже, даже имя Йисун вызывает бури, – она повернулась к племени. – И я верю, что новый маг солнца хочет уничтожить то, что не смогла Салвен. Мы отдадим ему знания о солнце и его магии.
Гетен поклонился ей.
– Я благодарю вас и ваш народ. Будучи теневым магом, я шел не по тому пути, что мои предшественники, и это привело к солнцу. Из-за моих изменений вернулась Ведьма инея. И из-за моих изменений она будет уничтожена.
Одобрительный свист зазвучал в палатке, головы кивали. Даргани были с ним.
Балаад встал на худых ногах, поднял ладони перед грудью. Стало тихо. Он произнес несколько слов, и огненный шар вырос между его ладоней. Он послал шар света и жара к потолку, и там он стал шире и тоньше, словно пузырь золотого света прилип под листом кувшинки.
– Не только такую манипуляцию светом и жаром сила дает магу солнца, – сказал он, голос был высоким и хриплым от возраста. – Это вес, притяжение огромной горящей звезды, и это на твоих пальцах, Гетен из Ранита, – он щелкнул пальцами, и свет опустился вокруг них. Он прошел их тела невесомо, но земля задрожала под их ногами, стойки палатки дрожали, пыль поднялась вокруг них. – У тебя величайшая магия из всех в четырех королевствах. Эта сила не только из дневной звезды, но и из всех звезд ночи, всех огней на земле, даже молнии, рассекающей небо.
Гетен поклонился мужчине.
– Вы практикуете магию солнца.
Шаман беззубо улыбнулся и тихо сказал, пока дрожащие ладони указывали в стороны, глаза пылали:
– Я исцеляю. Я разрушаю. Я использую ветер, почву, воду и огонь. Но я не могу атаковать тьмой или холодом. Только ты, маг на грани, можешь управлять тьмой и светом.
Гетен покачал головой.
– Я потерял власть над тенями и только играю со светом. Я исполняю простые задания, но пока не могу им управлять. Кворегна падет раньше, чем я овладею солнцем так, чтобы сразиться с Ведьмой инея.
Шаман склонился и коснулся лба Гетена костлявым пальцем.
– Все знания тут, – он вызвал шар света из кожи Гетена – меньше, но ярче первого – и послал его к потолку. – Теневой магией управлять сложно. Она подлая и дикая, потому что она из твоих пяток, – он указал на ступни Гетена. – Она следует. Она ведет. И она всегда пытается сбить того, кто на ней стоит, – он прищурился, глядя на шар света сверху. – Магия солнца течет вокруг и в маге. Это жизнь. Она живая. Она меняется, но не становится меньше, – он посмотрел на Гетена. – Если хочешь совладать с магией солнца и найти власть над тенями снова, нужно сдаться.
Гетен нахмурился.
– Не понимаю.
Балаад снова улыбнулся.
– Сдаться перемене, господин волшебник, так ты получишь силу. Тень сильнее всего, когда солнце сильнее всего, – он прошел к выходу из палатки, но замер возле ткани. – В тенях живет возможность. И это озаряет солнце.
Мужчина, сопровождающий шамана, молчал, пока говорили Гетен и старшие. Теперь он поднял руку.
– Я – Самар. Я учился у Балаада с тех пор, как начал ходить. Я помогу вам ощутить и совладать с весом солнца, маг солнца. Тогда вы сможете управлять молнией и огнем, вызывать лаву из камней и заставлять кровь кипеть в венах.
Галина перевела взгляд с Самара на Гетена.
«Какая ужасная сила. Какую цену он заплатит за нее?».
Махиш, ее советники, аппа и его сыновья и Галина покинули палатку. Галина не хотела отходить далеко от того, кого поклялась защищать, так что села, скрестив ноги, на ковер у входа, вытащила меч и положила его за собой. Она поддерживала Гетена и выражала доверие к хозяевам.
Глава вскоре вернулась и села на корточки перед ней. Она протянула чашку чуть теплой воды, и Галина знала, как ценен был такой дар от жителей пустыни, так что выпила все и прижала ладонь ко рту, выражая благодарность.
Махиш подожгла сигарету и протянула, но Галина покачала головой. Листья ноколи, которые курили даргани, было сложно добыть, и они были едкими и кружили голову. Глава подвинулась и села рядом с ней, ветер уносил голубоватый дым от них.
Темные тучи собирались на севере. Галина не знала, делал ли это Гетен. Ветер трепал ее волосы вокруг лица, играл с черными локонами Махиш. Молния пронзила тучи, и дождь стал капать на землю, напоминая пелену над пустыней вдали.
– Ты выбрала сильного спутника, воительница.
– Выбрала – не верное слово. Нас объединила необходимость.
– Но ты переживаешь за него.
Галина посмотрела на женщину, которая когда-то была ее врагом.
– Да?
Гром зазвучал над пустыней. Буря была еще далеко.
Махиш улыбнулась и выдохнула дым.
– Ты сидишь тут, а не охраняешь берега Кхары с теми, кому суждено умереть быстро и жестоко.
– Разве это не делает меня трусихой?
Она ткнулась плечом об плечо Галины.
– Мудрый лидер знает, где и когда искать сильное оружие.
Галина поежилась. Холодный ветер был как с зубами. Конечно, тучи были с молниями.
– Да. Но я еще не знаю, мудры ли мои действия.
Махиш встала.
– Такое чаще всего можно понять годы спустя, Красный клинок, – она отошла, глядя на тучи. Молния озарила их снизу бело-голубыми полосами.
Всадник ворвался в лагерь, он был мокрым, его лошадь была с дикими глазами.
– Укрывайте зверей и детей! – крикнул он.
– Почему? – Махиш бросила сигарету и растоптала голой мозолистой ступней.
– Там град. Размером с ноготь большого пальца.
Буря была холодной и жестокой.
Глава выругалась, взглянула на Галину и палатку, пошла собирать воинов и предупреждать народ.
– Кости Скирона, – Галина встала и прошла в палатку, ожидая, что там будет тускло. Но ей пришлось прикрыть глаза от золотого сияния внутри. Оно, казалось, исходило от Гетена, из места между его ладоней, из-под его кожи, из-за закрытых век.
Самар посмотрел на нее, и Гетен сделал свет точкой размером с жемчужину, сжал ее в руках. Она выглядела мрачно, раз оба мужчины тут же встали. Самар посмотрел на небо в проеме выхода, но Гетен глядел на нее.
– Что случилось? – спросил он.
– Буря близко. Холодная и быстрая. С молниями и градом. Ты ее вызвал?
Он покачал головой и сказал:
– Нужно увести ее от даргани.
Аппа Унеген, Джучи и Оготай появились у плеча Галины.
– Согласен, – аппа повернулся к сыновьям. – Ведите лошадей. Поспешим в аббедей.
Гетен вышел из палатки, холодный белый снег окружил его и Галину, падал на его одежду и таял.
Через минуты они оказались на лошадях, поблагодарили и попрощались. Они понеслись по пустыне, подняв капюшоны, затянув крепко плащи из-за града и снега. Лошади фыркали и встряхивали головами, им не нравился шторм, но их повернули и направили домой, они знали безопасный путь к теплу.
Но через минуты град и молнии сменились белыми толстыми снежинками.
– Вы можете ослабить бурю? – крикнул аппа Гетену.
– Попробую, – он посмотрел на Галину из глубины темного плаща. – Монета, – крикнул он поверх ветра и стука копыт.
– Что она?
– Там явно было не только проклятие. Она отследила меня, – сказал он с горечью. – Она следила, наверное, годами. Она знала, что я теряю силы и покину Хараян. Я все упростил.
Галина покачала головой.
– Ты высокого мнения о ней.
– Я имел дело с тьмой десятки лет. Я знаю, как ею управлять, и как она управляет разумом мага. Я должен был знать, что она использует талисман. Нужно было уничтожить его вчера, когда я увидел на нем метку смерти. И нельзя было оставаться.
Унеген сказал:
– Не важно, как ведьма нашла вас, господин Гетен. Нам нужно было повысить ваши знания. Без вас Кворегне конец, – он указал на горизонт, снежинки скрыли пустыню. – Без вас четыре королевства укроет так, и все умрет.
Галина кивнула. Она уловила мудрость аппы, но горечь осталась в глазах Гетена. Она надеялась, что он не будет ненавидеть себя за то, что переспал с ней, игнорируя предупреждающие знаки.
Они ехали тесной линией. Сыновья аппы заняли места спереди и сзади, за Унегеном ехал Гетен, а потом Галина. Лошади стряхивали снег с ушей и ресниц. Пар вылетал из их ноздрей и ртов, белый на белом мире. Они двигались вперед трусцой, чтобы согреться и скорее добраться домой.
Восемнадцать
Гора аббедея появилась из белизны, пятно среди пустоты. Гетен пытался снова и снова прогнать бурю к горизонту, создать хотя бы участок тепла и ясности вокруг их группы. Он, наверное, преуспел в последнем. Они оставались живы, хоть было холодно, и выл ветер.
Лошадь Унегена завопила, другие четыре ответили. Звери ускорили шаги, стало видно ограду конюшни аббедея, темную среди тьмы. Оготай спрыгнул с седла и открыл врата. Все лошади поспешили в укрытие, и все – люди и лошади – вздохнули с облегчением.
Гетен спешился и пошел от лошади к лошади, гладил их носы и шептал:
– Спасибо, что вернули нас невредимыми.
Зверей укутали, накормили и напоили. Работа согревала пальцы и замерзшие тела.
Крик, разнесшийся эхом, показал, что беды не остались снаружи. Они повернулись к лестнице, ведущей к жилым этажам аббедея. Лошади переминались и скулили. Они рыли пол и стены загонов, вскидывали головы и расхаживали.
– Лошади говорят, что что-то не так, – дыхание Джучи вырывалось паром, в конюшне стало холоднее.
Треск, словно от ломающегося льда, раздался со стороны лестницы. Больше криков, и теперь было слышно и детей.
– Кровь и кости, – Галина побежала по лестнице, мужчины – за ней. Она резко остановилась на третьем этаже и поскользнулась. Гетен не дал ей слететь с лестницы. Сыновья аппы поспешили во двор, скользя, но желая помочь семье. – Стойте! – прохрипела она. Но они не слушались. Она сжала руку Гетена и указала на неподвижный комок на площадки. – Что сделало это?
Аппа Унеген замер рядом с ними, тяжело дыша.
– Это один из котов, – он был в инее, застывший и мертвый. Аппа потянулся к нему.
– Не трогайте, – Гетен отбил руку мужчины. Высокий зловещий визг раздался с вершины аббедея. Он посмотрел на ледяную лестницу и зверя в инее. – Монстр льда, – он хмуро посмотрел на тени лестницы.
– Монстр льда? – прохрипела Галина. – Изо льда и инея? – Гетен кивнул, и она сказала. – Сжечь его, – еще вопль донесся с лестницы. Хор криков ответил ему. Гетен поднял Галину на ноги, она толкнула его вперед. – Иди!
Он двигался по скользкой лестнице на четвереньках, чтобы не упасть. Наконец, он вышел во двор. Туман и снег кружили, ослепляя. Кровь и тела лежали на снегу. Оготай, Джучи, Кулан и Байчу уклонялись и отбивались мечами.
Существо, похожее на человека, появилось из бури. Размером с двух мужчин, оно поймало Оготая, когда его меч без вреда вонзился в него. Зверь тряхнул мужчиной, и кости ломались, кровь полетела на снег. Монстр отбросил человека.
– Не давайте ему себя касаться! – крикнул Гетен. Он уже не ощущал холод и течение времени, были только крики, вой ветра и зловещий визг монстра. Белый снег. Красная кровь. Заклинание строилось в его голове как гул пчел.
Галина пронеслась мимо него с мечом в руке. Он смотрел на нее, видел каждое движение замедленно. Монстр шел к Байчу и Унегену. Воительница крикнула:
– Защищайте детей! – и бросила один из деревянных стульев аппы в монстра. Тот взревел и отбил стул в стену. Обломки разлетелись в стороны.
Галина нырнула под руками монстра. Она проехала по льду, ударила по нему и ускользнула. Она быстро вернулась и ударила по ногам, по когтям. Но существо восстановило облик. Она не убивала его, просто не давала ранить других.
Заклинание Гетена стало громче и сильнее, он кричал. Время догнало его. Он создал заклинание между ладоней, оно стало сияющим оранжевым шаром. Он вспыхнул и стал ярче, стал бело-голубым от жара, и мышцы Гетена напряглись от веса его гнева. Огонь лизал его пальцы. Он окутал его ладони. Но не обжигал его.
Монстр вдруг отвернулся от Галины. Он ударил по амме Зане, пока женщина бежала по двору с двумя правнуками на руках. Женщина упала. Дети откатились. Кулан бросился к ним.
Галина крикнула и прыгнула между детьми и чудищем, меч был готов к удару.
Гетен закричал:
– Пригнись! – Галина послушалась. Он бросил волшебный огонь. Заряд сбил монстра с ног и окутал огнем. И хоть монстр извивался и взревел, теряя форму и размер, он потушил огонь и встал. Он повернулся к магу солнца и стал плотным, острым, почерневшим и опасным. Он с визгом напал, с него сыпался пепел и зола, земля дрожала. Он желал смерти Гетена.
Галина закричала.
Монстр был все ближе.
Она неслась к нему.
Ближе.
Двор дрожал. Монстр вытянул руки. Он хотел раздавить Гетена. Галина не могла его остановить. Люди кричали.
Монстр потянулся к нему.
Гетен улыбнулся и вспыхнул. В огненной броне он был человеком-костром. Он окутал монстра огнем, топил его ледяную плоть, и ледяные объятия не вредили ему.
Вода тушила его огонь, но жар его магии превращал жидкость в пар. Он опустил руки, его плоть и одежда были влажными, но не сгорели. Его взгляд нашел Галину. Она смотрела на него, голубые глаза сияли. Удивление, страх и восторг смешались на лице.
– Амма! – крик ребенка нарушил миг, и Гетен прошел по двору, чтобы увидеть, как можно помочь бедной женщине. Он опустился рядом с ней в снегу, пепле и крови. Ее тело закоченело, покрылось инеем, губы были синими, а глаза ничего не видели. Но ее душа еще не убежала. Ее тепло осталось внутри, но ненадолго. Он инстинктивно положил теплую ладонь на ее лоб, другую – на живот. Он склонился и выдохнул тепло жизни в ее открытый замерзший рот.
– Что он делает? – спросил кто-то.
Унеген сказал:
– Нужно верить, – девочка со скулением прижалась к аппе.
Тепло растекалось от ладоней Гетена, душа Заны встрепенулась. Цвет вернулся ее коже, губы порозовели, на щеках и горле появился румянец. Ее сердце трепетало, отыскало ритм. Ее легкие бились с параличом, медленно раскрылись. Она застонала. Гетен встал и отошел, ее семья поспешила вперед.
Галина хмуро смотрела на него.
– Ты поджег себя.
– Ты сказала сжечь его.
– Смолой, дурак!
– Я тебя напугал? Это страх? За меня?
Она вдруг притянула его к себе и поцеловала. Глубоко. Он радовался ее теплу и… тревоге. Она отодвинулась.
– Я не знала, что ты так умеешь.
– Как и я.
Галина вздохнула.
– Я могу защитить мага солнца от монстров, но вряд ли могу спасти от самого себя.
Гетен улыбнулся, но радость быстро угасла, он огляделся. Аббедей был разбит. Тела усеивали когда-то мирный двор, кровь и пепел испачкали снег. Стоны и крики звучали сверху. На путников тоже напали.
– Мы не можем оставаться.
– Верно, – Галина отошла.
Он тут же пожелал ее силу. Бой и исцеление ослабили его.
– Поможем раненым, как можем.
Она коснулась его ладони.
– Тебе хватит сил исцелить других?
– Я дам, что смогу, тем, чьи раны хуже всего, но мне нужно пополнить силы для заклинания путешествия.
Аппа появился рядом с ними.
– Ведьма инея послала того монстра за вами? – Гетен кивнул, он спросил. – Но почему он пришел, пока вас не было?
– Я оставил проклятую монету на подоконнике в своей комнате. Она отследила ее.
Унеген сказал:
– Уходите сейчас же.
– Я могу исцелить больше людей.
Аппа покачал головой.
– Я не буду рисковать прибытием еще одного монстра. Только Зана пережила прикосновение монстра. Другие мертвы, – и многие были семьей аппы.
Гетен склонил голову. Галина поймала ладонь аппы. Она закрыла глаза, склонилась и сказала что-то так тихо, что Гетен не расслышал.
Унеген коснулся ее макушки.
– Не проси прощения за зло, которое не совершала, Красный клинок. Смерть следует за тобой и магом солнца, но вы многих спасли, – он посмотрел в глаза Гетена. – И многих нужно пощадить, – он отпустил Галину и протянул руку к Гетену. – Найди Ведьму инея и не дай ей уничтожить Кворегну. Это твое задание, Гетен из Ранита. Никто больше не справится, – он повернулся к Галине. – Проследи, чтобы он преуспел.
Гетен сжал ладонь аппы.
– Спасибо, – Галина обняла Унегена, и они ушли в их комнату. Они собрали вещи в мешки и спустились в конюшню за Ремигом.
Пока Галина седлала лошадь, Гетен прошел к основанию утеса аббедея и откинул капюшон. Иней морозил его кожу и лип к бровям, ресницам и волосам. Он держал монету, произнес заклинание и опустил голову. Монета взлетела перед ним, не реагируя на ветер. Она стала крутиться все быстрее, пока не стала размытой. Он, не мигая, продолжил колдовать. Монета сверкнула серебром, стала оранжевой, нагрелась до желтого, а потом белого. Металл бурлил. Он опустил пальцы под нее, потянул, превращая ее в узкую палочку. А потом поднял пальцы и сделал из металла кольцо. Он продолжил колдовать, прогоняя проклятие, которое было наложено на него, превращая монету в свой инструмент. Наконец, удовлетворенный работой, Гетен отпустил талисман. Он упал в снег у его ног, поднялось облачко пара. Он взял кольцо и вернулся к Галине, ждущей у конюшни с Ремигом.
Гетен снял щиток с ее ладони и перчатку, надел почерневшее кольцо на правый безымянный палец.
– Я обратил проклятье Ведьмы инея против нее. Это засияет, когда она близко, – он уселся на лошади за ней. – Никакой облик не обманет нас.
– Хорошо, – она повела Ремига от конюшни в бурю. – Потому что мы возвращаемся к капкану.
Он сжал ее талию и опустил щеку на грубую шерсть ее серого капюшона.
– Знаю. Но мы не слабы, и мы вместе.
Она накрыла его ладони на своей талии, сжала пальцы и кивнула.
– Ты прав. Мы сильны. Я защищу тебя своей жизнью, маг солнца Гетен.
– А я защищу тебя своей, воительница Галина.
Они уже не видели склоны гор аббедея за снегом, и Гетен начал заклинание путешествия. Он возвращал их к злу, но у него было преимущество, какого не было у ведьмы. Он знал Ранит и Хараян, у него была магия солнца и теней, а еще – сильный страж.
* * *
Ранит был темной замерзшей развалиной. Снег не падал, когда они появились во дворе, но башня и здания блестели, лед и иней были как бриллиантовая пыль.
Галина вытащила меч. Она напряглась в седле, разглядывала двор, цитадель и лес вокруг, она была насторожена под руками Гетена.
Ветер не шевелил сугробы. Звери не двигались в конюшне. Лед не таял, не падал с веток. Даже Ремиг замер, только подрагивали уши, вырывалось паром дыхание.
Не было ни звуков, ни движения, ни жизни.
Медленно, словно боясь побеспокоить ледяную скульптуру, какой стал Ранит, Гетен съехал с лошади. Галина – следом. Он повел Ремига в пустую конюшню, завел его в стойло и дал сено. Он снял уздечку и повесил на стенку загона, но не стал убирать седло. Если нужно будет быстро убегать, Гетен не хотел возиться с седлом. Галина принесла попону для коня, и они закрыли конюшню.
Идриса не было. Как и коз, куриц, овец и свиней.
Гетен нахмурился.
– Мне не нравится мертвый дом, в который мы вернулись.
Ранит был местом жизни и шума. Хоть Гетен практиковал теневую магию, он всегда был рад смеху, общению и звукам зверей – диких и домашних – в его доме. Тишина в цитадели беспокоила. Где был Магод? А Нони? Где волки?
Он взглянул на Галину, и она кивнула. Они пошли по хрустящему снегу, стараясь избегать участков льда, похожих на стекло. Сугробы перед цитаделью стали такими высокими, что закрыли широкие деревянные двери, и только углы окон второго этажа виднелись над снегом в двадцати футах над землей. Они прошли вдоль стены башни к двери кухни. Там вход тоже был под снегом.
Галина разглядывала окна второго этажа – тут их было видно лучше. Она сказала:
– Поискать камень?
– Чтобы разбить мое окно? – Гетен покачал головой, сосредоточился магией на покрове льда на двери. – Уже забыла, что ты с магом солнца? – он осторожно согрел дверь и ее петли. Вода лилась по камню, но замерзала почти сразу, когда таяла. Он работал вдоль края двери, но было сложно топить лед, не поджигая дверь.
