Текст книги "Истинная мама (СИ)"
Автор книги: Мия Шугар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
– Что вам нужно? – Есения не скрывала раздражения, тем более Ивэн опять заворчал и, кажется, показал кулак мужчине. Или просто махнул рукой в его сторону? Не важно, главное то, что общество незнакомца не приносит радости ни ей, ни мальчику.
– Вы всегда такая напряжённая, или это мне так "повезло"? – мужчина легко поднялся на ноги и сделал шаг по направлению к девушке. Она же, почти синхронно, отступила назад, вновь увеличивая дистанцию, и это не укрылось от глаз незнакомца. – Вы меня боитесь?
В тёмных глазах мужчины плескалось недоумение, а на лице появилось растерянное выражение. Видимо, ему ещё не приходилось сталкиваться с женским страхом. Незнакомец дернул головой, немного поднимая нос вверх и несколько раз глубоко вдохнул, чем очень напомнил Есении Ивэна – мальчик тоже часто так делал.
– Достаточно того, что мой ребёнок вас боится, – строго отрезала Есения и повернулась к раздражающему типу боком, демонстративно смотря на реку и показывая нежелание общаться.
– А вы, значит, не боитесь? – хитро улыбнулся докучливый незнакомец и даже его голос передавал насмешку.
– Я – нет!
– Тогда давайте знакомиться, – Мужчина демонстративно прошагал несколько больших шагов и расхохотался, когда Есения шарахнулась от него в сторону, зацепилась ногой за сухую корягу и чуть не упала. Отсмеялся и протянул издалека правую руку: – Я Марк.
– Знаете, что, Марк! Я не выскажу все свои мысли о вас и вашем поведении только из-за присутствующего здесь ребёнка. Надеюсь, вы довольны собой! – Есения обошла мужчину по широкой дуге, посадила Ивэна в коляску и быстро собрала вещи, постоянно оглядываясь и подозрительно косясь на наглого уже не незнакомца Марка.
А тому хоть бы что. Стоит, широко расставив ноги и спрятав кисти рук в карманах лёгких летних штанов, и с непонятным выражением лица, совершенно не скрываясь и не отводя взгляда, рассматривает Есению и Ивэна.
"Бывают же такие… Посмотрите на него – просто царь всея деревня. Самоуверенный, наглый, ещё один кандидат в павлино-нарциссные ряды".
Кипя от возмущения и жалея сорвавшийся отдых у воды, Есения закончила паковать пляжные принадлежности и, уже не оглядываясь, но чувствуя спиной настойчивый взгляд, отправилась домой.
*
Марк.
Ну и девица. Это же надо – ни кожи ни рожи, а гонору сколько! Фырчит, храбрится, а от самой страхом несёт за километр. И в пацана вцепилась, защищать собралась. Смешная. Волчонок тоже хорош – скалиться вздумал. Почуял альфу, паршивец. Что, вообще, за бред здесь происходит? Ничего не узнал, только настроение себе испортил. Нужно послать ребят аккуратно собрать информацию про эту парочку. Не дело это, когда не пойми кто живёт на территории стаи. Ещё и папаша заявится, начнёт права качать.
Марк добрался до дома и вызвал к себе бету.
– Серж, кто из ребят у нас пообщительнее? Пошли к соседям этой… – Марк заглянул в папку с одиноким листом бумаги, – Есении, пусть расспросят. Бабка явно рассказывала что-то. Только осторожно, пусть влюблённым прикинется, что ли. Так и так, понравилась девушка, не знаете, замужем или у меня есть шанс?
Альфа хмыкнул, потешаясь над собственными словами. Сложно представить кого-то влюблённым в боевую бешеную моль.
– Всё уже сделано, альфа. Матвей час назад отправился на задание, как закончит – сообщит.
– Молодец, Бусыгин. Я только подумал, а ты уже сделал.
– Это и в моих интересах. Марго пригласила эту дамочку с сыном к нам в гости.
– И что, приходила? – заинтересовался Марк.
– Нет пока. Но, зная мою, это вопрос времени. Всё равно затащит в дом.
Альфа кивнул, соглашаясь, и друзья занялись текущими делами стаи. С запросами на вступление провозились дольше запланированного, почти до обеда, и, когда помощница по хозяйству позвала за стол, с докладом явился вернувшийся с задания Матвей.
– Что удалось выяснить? – Марк хотел закончить уже с этим делом и насладиться слабо прожаренным мясом, чей аромат давно дразнил, растекаясь из кухни по всему дому.
– Информации одновременно много и недостаточно, – Матвей, молодой волк-одиночка, примкнувший к стае четыре месяца назад, развёл руками в стороны. – Вся деревня гудит новостями, обсуждает никому неизвестного то ли мужа, то ли просто биологического отца Вани. Ближайшая соседка уверяет, что папа ребёнка избивал и его и Есению, Тамара Ильинична из продуктового клянётся, что "девка родила от собственного отчима", некий Пётр, правда я бы его слова вообще в расчёт не брал ввиду хронического алкоголизма, полагает, что миром правят пришельцы и они же как-то замешаны в появлении у Есении ребёнка. Но, в общем и целом, все опрошенные уверенны, что в прошлом у этой скромной девчули есть большая и некрасивая тайна.
– Да, уж. Получается никто даже имени отца мальчика не знает?
– Никто. Соседка предположила, что Есению, как бы мягче выразиться, против воли сделали мамой.
– Изнасиловали, что ли?
Матвей кивнул.
– Я её видел, кстати, издалека, через забор. Нянчится с мелким, кормит, книжки читает. И, может, мне конечно показалось, но, похоже, у пацана какая-то проблема с ногами. Он не ходит.
Марк резко вскинул голову и в упор посмотрел на Матвея.
– Ты уверен? Волчата, рождённые от желанной пары, зачатые в любви и согласии, всегда рождаются здоровыми и крепкими.
– Да знаю я это прекрасно. Потому и говорю, что не совсем уверен. Поближе бы посмотреть на мальчишку.
Серж и Матвей давно ушли, домработница накрыла стол и оставила альфу в одиночестве. Мясо остыло и уже не пахло так притягательно, овощной салат пустил сок, а Марк сидел и смотрел в окно, совершенно потеряв аппетит. Он же видел сегодня мальчика, но совершенно не обратил внимания на его ноги. Сколько на вид пацану? Год-два? Мелкий совсем, но детвора вовсю бегает в этом возрасте. Особенно волчата. Они такие активные и боевые в этом возрасте, что глаз с них спускать нельзя. А пацан лежал, девка ему как раз массаж делала, кажется, как раз ног. Значит, он и правда болеет, а это очень плохо и может означать только одно – его мать против воли взял оборотень.
Марк вздохнул и устало потёр переносицу. Насилие в среде оборотней, к сожалению, распространённое явление. Звери часто берут верх над человеческой сущностью и получается то, что получается… Кто-то смотрит снисходительно на такие вещи, кто-то резко против, как Марк. Он никогда не понимал применения силы в столь деликатном и обоюдно-приятном деле. Да и зачем? Всегда можно добиться желаемого другими способами, а если и нет – ничего страшного, свободных девушек полно.
Природа, кстати позаботилась, как могла, чтобы сократить количество противоправных действий. Если инцидент носит, скажем так, разовый характер, то жертва не забеременеет. Но бывает, что волк выбирает себе пару против её воли и просто не выпускает из спальни, пока не добьётся своего. Ведь смысл создания семьи какой? Правильно – рождение потомства. Но, если женщина так и не принимает волка, продолжает его отвергать, беременность либо не наступает, либо заканчивается выкидышем или рождением больного ребёнка. Природа так становится на сторону женщины и как бы говорит зверю – успокойся уже, тут ты не получишь желанного потомства. Нельзя заставить себя любить насильно. Нужно договариваться по-хорошему, или отпускать пару, если ничего не получается.
Так что же получается – эту хрупкую человеческую девушку удерживали насильно и принуждали родить ребёнка?
От этой мысли Марку стало неприятно, и он брезгливо поморщился. Ещё никогда ему не было так стыдно за свой род. Возможно, именно по причине страшных событий в прошлом, девушка так отреагировала на него утром. Испугалась, убежала чуть не на другой конец пляжа.
Сейчас она уже не казалась ему наглой или глупой. Скорее запутавшейся, усталой и немного напуганной.
Глава 7
– Есь, глянь-ка, что наш сорванец делает!
Восторженный возглас бабушки отвлёк Есению от прополки грядки с клубникой, и девушка разогнулась, потирая натруженную с непривычки поясницу.
Перед началом прополочно-поливных работ, Ивэна усадили на сложенный вдвое плед возле низкого декоративного забора, отделяющего поросший мягкой травой двор от огорода. Некоторое время мальчик мирно играл с машинками, но это занятие ему быстро наскучило и он решил заняться физическими упражнениями. Крепко ухватился руками за перекладину забора; одну ногу согнул в колене и упёрся им в землю; другую неловко, ребром, поставил на стопу и пытался встать. Сопел от напряжения, раскачивался, перехватывался удобнее руками и старательно раз за разом отрывал попу от земли, но неизменно падал назад.
– Да ты ж мой умничка! – Есения сняла рабочие перчатки и, ободряюще улыбаясь, направилась к малышу.
Поправила ему подвёрнутую стопу и показала удобное положение рук. Ивэн ещё раз напрягся, перехватил перекладину, качнулся и, вдруг, встал на ноги. В его глазах отразилось такое неподдельное изумление пополам с восторгом, что Есения не удержалась и рассмеялась, а Людмила Степановна захлопала в ладоши. Есения подняла мальчика на руки и закружила, но Ивэн сразу запротестовал и потребовал вернуть себя на место, чтобы тут же приступить к тренировкам.
– Ты смотри, Есь, как массаж-то помог! – восхищённая Людмила Степановна цокнула языком.
– Это всё твоя волшебная баня, Ба, – вернула комплимент Есения.
Вчера бабуля устраивала банный день. Старенькую, но добротную баню, построенную дедом Мишей ещё на заре семейной жизни, вчера протопили от души.
Долго парились, растянувшись на осиновых, тёмных от времени и влаги, полках; купали Ивэна в густом настое череды, приговаривая положенное "Как с гуся вода, с Ванюши худоба", а после, распахнув настежь слегка просевшую дверь предбанника, отдыхали, неторопливо, со вкусом отпаиваясь липовым чаем с мёдом. Тогда же Есения и основательно промассировала распаренного и разомлевшего Ивэна. Разогретые мышцы легко разминались и тянулись, а сонный мальчик буквально мурлыкал в умелых руках медсестры.
– Нет, ну какой умничка, скажи, Есь, а? – бабушка радовалась успехам Ивэна, как собственным. – Как думаешь, может, и пойдёт сам, и операцию делать не придётся?
– Вряд ли, Ба. Пойти, может, и пойдёт, но будет хромать сильно. Операция всё равно нужна. Хотя, успехи у него колоссальные, конечно.
– Ой, жалко как! Такому крохе наркоз делать!
– Не волнуйся, Ба. Дети лучше взрослых наркоз переносят. И восстанавливаются быстрее. Я, когда в хирургии пару раз дежурила, насмотрелась на возрастных пациентов. Они даже после банального полостного удаления аппендикса чуть не месяц лежат в больнице. Осложнение за осложнением. А детей быстро выписывают, с ними легче.
Поздним вечером, когда утомлённый дневными делами, тёплой ванной и плотным ужином Ивэн уснул, Есения отпросилась у бабушки прогуляться. Людмила Степановна осталась приглядывать за спящим ребёнком в компании актёров любимого сериала, а Есения накинула на плечи лёгкую кофту – к вечеру заметно посвежело, и вышла на улицу.
Деревня готовилась ко сну – дошкольников уже позвали по домам и, неутихающий весь день детский гомон стих. Только из одного палисадника, густо засаженного сиренью, доносились голоса и смех подростков.
Есения невольно улыбнулась, вспоминая свои школьные каникулы. Самое спокойное и беззаботное время было. С играми в "Казаки-разбойники", с купанием, по бабушкиному выражению, до "фиолетовых губ", и с полуночными посиделками под окнами соседского дома, до тех самых пор, пока тёть Вера не выйдет и не разгонит шумную компанию.
– Добрый вечер. Прогуливаетесь перед сном?
Заинтересовавшись личностью Капитана Очевидность, Есения остановилась и медленно, нехотя, понимая, что ничего хорошего от обладателя хрипловатого баритона, как и от любого, в принципе, мужчины, ожидать не приходиться, обернулась.
В темноте маячила фигура, облачённая во что-то белое и маркое, и, что особенно не понравилось Есении – фигура эта неумолимо приближалась. Дальнейшего сближения девушка ждать не захотела, буркнула еле слышно вечернее приветствие и продолжила прогулку, чуть ускорив шаг.
– Подождите. Я вас опять напугал?
Есения резко остановилась и развернулась, отчего Марк, а это был он, чуть было не впечатался в тонкую женскую фигуру. Только его хорошая реакция позволила избежать столкновения. Ну и ещё то, что Есения шарахнулась от него в сторону, и, как и вчера на пляже, чуть не упала.
– Да что ж такое-то… Вы не ушиблись? – мужские руки мягко обхватили Есению за предплечья и помогли поймать равновесие.
– Руки убрал! Отойди от меня! – в голосе Есении прозвучала явная паника, и Марк тут же разжал пальцы и отошёл на несколько шагов, примирительно выставив перед собой раскрытые ладони. Есению это, правда, не особо успокоило – в ушах продолжало шуметь, колени дрожали, сердце стучало где-то в горле.
– Прости, – голос Марка звучал совсем не так, как вчера на пляже. Куда-то пропала ленивая самоуверенность, приправленная наглостью, зато появилось….. смущение?
Есении было не до анализа произошедших с мужчиной изменений. Впечатления от неприятной встречи захлопнули эмоциональный капкан и всё, чего хотела девушка – это скорее оказаться дома, под защитой надёжных стен.
Лёжа в постели, Есения ворочалась с бока на бок и, против воли, вспоминала. Неосторожное прикосновение Марка всколыхнуло давно забытое ощущение собственной беззащитности и ужасающей беспомощности.
Тревога, страх и беспредельное, на грани панической атаки, нервное напряжение, не дали измученному телу заснуть, и утром Есения чувствовала себя самой разбитой и несчастной на свете.
Людмила Степановна сразу обратила внимание на подавленное состояние внучки, попыталась узнать причину, получила стандартную отговорку и оставила Есению в покое. Ивэн тоже отреагировал – он не привык видеть свою временную маму такой. Поминутно вопросительно заглядывал в глаза и жался к рукам, норовя обнять печальную девушку.
После обеда Есения уложила воспитанника спать на свежем воздухе в коляске, и устроилась под одной из яблонь в саду. Листала глянцевые страницы старого журнала мод и бездумно рассматривала яркие фотографии.
– Еся, – громкий шёпот бабушки отвлёк от бессмысленного занятия. – Есь, к тебе пришли.
На посыпанной жёлтым речным песком дорожке за спиной улыбающейся бабули возвышалась подтянутая фигура, как оказалось, чрезмерно настойчивого Марка.
***
Есения так посмотрела на неожиданного гостя, что он переменился в лице, шутливо поднял руки и примирительным тоном произнёс:
– Добрый день. Я с миром, между прочим. Не стреляйте.
– Очень смешно…
Бабушка объявила о подгорающих без её внимания пирожках и отправилась на кухню, а незваный гость бесцеремонно заглянул в коляску, обошёл её и остановился напротив Есении. Достаточно близко для негромкой беседы, но недостаточно для возникновения дискомфорта от нарушения личных границ.
– Что читаете? – Строжин кивнул на позабытый в связи с его появлением журнал, лежащий на коленях девушки.
– Вам правда это интересно? Как дочитаю – отдам полистать.
Марк вздохнул.
– Послушайте, Есения, я, наверное, должен извиниться. Там, на пляже, я повёл себя не корректно. Мне показался забавным ваш страх. Так себе оправдание, знаю. Вчера хотел исправить первое впечатление, но, так чувствую, лишь усилил его. Правильно?
Есения медленно кивнула, не понимая куда клонит Марк, а он продолжил:
– Ну вот я и здесь. Пришёл извиниться и нормально поговорить. Я правда не хотел вас напугать и вынудить убежать с пляжа.
Гость замолчал и выжидающе посмотрел на Есению. В глазах искреннее сожаление, на губах доброжелательная улыбка. Сейчас, такой открытый и простой, в окружении грядок с огурцами и кабачками, он не выглядел страшным или надменным. Если бы Есении это было нужно, она бы даже нашла облик своего нового знакомого симпатичным. Высокий поджарый мужчина, с не чрезмерной, но отлично развитой мускулатурой. Лицо строгое, все линии чётко очерчены, будто создатель его под линейку вырисовывал. Пока Есения отстранённо разглядывала совсем не страшного мужчину, он продолжал с улыбкой смотреть на неё.
– Ну так что – мир? – Марк не выдержал первым.
– Думаю, это можно устроить, – облегчённо выдохнула Есения. – Будем считать произошедшее на пляже простым недоразумением. Только у меня огромная просьба к вам.
– Какая?
– Никогда больше не подкрадывайтесь ко мне и не хватайте за руки.
– Даже, если вы будете падать?
– Да хоть в лепёшку расшибусь – не трогайте. Сама встану.
– Договорились. – Марк шагнул вперёд и протянул руку для пожатия, но, наткнувшись на укоризненный взгляд, осёкся, хлопнул себя по лбу и рассмеялся, на что получил второй сердитый взгляд и кивок в сторону коляски, где продолжал мирно посапывать Ивэн.
– Извините. И почему я рядом с вами всегда чувствую себя виноватым?
– Понятия не имею.
У Марка зазвонил телефон и ему пришлось ответить. Но, перед этим он успел попрощаться с Есенией, ещё раз извиниться и потребовал дать обещание сразу обращаться к нему, если, вдруг, понадобится помощь.
– Что вы, Марк, ну какая помощь? В магазин сбегать или пелёнки постирать?
– Нет, это не ко мне. Я имел в виду другое: юридическую помощь или, может, физическую…
– Хорошо, я передам бабушке, что вы вызвались копать картошку.
Есения не могла взять в толк о какой помощи твердит этот странный человек. Он упомянул юридическую… У бабули проблемы? Неужели чёрные риэлторы? Ездят по посёлкам и узнают, где живут одинокие старики, чтобы отнять у них жильё? Нужно будет разузнать поподробнее о людях, массово скупающих дома в деревне.
– Ой, а что, Марк уже ушёл? – Вот и бабушка, как всегда, легка на помине.
– Да, ушёл. Ты его знаешь? Кто он такой вообще?
– Знаю, конечно. Это Марк Строжин. Он из этих самых приезжих, первый тут обосновался, я рассказывала тебе, помнишь? И, по-моему, он главный у них.
– Почему ты так решила?
– Да как – почему? Это же видно. Как с ним разговаривают, как обращаются и, вообще, относятся. Точно говорю тебе – он у них за начальника.
– Я верю, бабуль. Что ты так разволновалась? Лицо даже покраснело. Давление мерила?
Людмила Степановна и правда выглядела неважно – раскраснелась, разнервничалась, вспотела.
– Это я от духовки. Жарко больно в доме, сейчас отдышусь, пройдёт.
Бабушка села на пенёк, оставшийся от старой яблони, спиленной в прошлом году, и обмахнулась журналом.
– Сегодня, вроде, не так жарко, Есь, правда? Хоть ветерок появился.
– Ага. А кто это у нас там проснулся?
Коляска закачалась, над бортиками появились маленькие руки и вцепились в синюю ткань. Ивэн подтянулся и через секунду уже сидел в коляске, сонно рассматривая окружающую обстановку. Увидел Есению, заулыбался и протянул обе руки к ней.
– На!
– Слышь, Есь, – засмеялась бабушка. – Это он тебе себя предлагает. "На", говорит, возьми меня, значит.
– Ну иди, раз предлагаешь. – Есения взяла мальчика на руки. Тёплые ладошки обвили ей шею, крохотный нос уткнулся в ключицу, и Ивэн довольно заурчал. Маленький и доверчивый, он так трогательно жался, что у Есении в который раз защемило сердце от нежности.
"Ну до чего славный малыш".
Глава 8
– Ну как отдых, отпускница? – бодрый голос Зои Степановны ударил по барабанной перепонке, и Есения чуть отвела трубку от уха.
Ивэн с самым деловым видом стучал по лавке новой, купленной только что, лопаткой и Есении пришлось отойти на несколько шагов, чтобы спокойно поговорить с коллегой.
Возле магазина наблюдалось небольшое оживление: кто-то по-быстрому забегал за хлебом или минералкой, кто-то выходил, основательно гружённый пакетами, пара местных старушек устроились в тени раскидистого вяза и с удовольствием обсуждали своё давление и компетентность местного фельдшера.
Есения с Ивэном тоже обосновались в тени дерева, где неизвестный умелец смастерил примитивную скамейку – поставил два пенька и закрепил между ними оструганную доску. Есения сгрузила на отполированную десятками седалищ поверхность пакет с хлебом и крупой, достала Ивэна из коляски и поставила возле скамьи. Мальчик уже пару дней, как научился вставать и настолько полюбил это дело, что сидеть категорически отказывался. В самом деле, зачем тратить своё время и рассиживать, когда можно стоять, держась, например, за лавку, и с удовольствием стучать новёхонькой лопаткой, воображая себя знаменитым плотником?
– Замечательно, Зоя Степановна. Отдыхать – не работать. Мы тут весь день, считай, на воздухе – то в огороде, то птицу кормим, то с кроликами занимаемся, на речку ещё ходим. Увидите Ивэна – не узнаете. Загорел, научился вставать на ножки, повзрослел даже. Вы представляете – он уже конструктор начал собирать! Кому расскажи, не поверят. Годовалый ребёнок, и пожалуйста вам – научился складывать детали.
– Есь, это же отлично! Я так рада за мальчика! Ой, а у меня же новости про него как раз!
– Что случилось? Стелла объявилась? – Есения посмотрела на Ивэна, бросившего лопатку и сосредоточенно пытающегося подвинуть ногу, чтобы подобраться ближе к пакету с покупками. Если мать уже вернулась, то малыш совсем скоро окажется в любящих родных объятиях. От этой мысли на миг стало грустно, но Есения так же мысленно отругала себя. У ребёнка есть мать и, каким бы славным мальчик не был, его придётся отдать. Но одно Есения знала точно – она уже никогда не останется равнодушна к его судьбе и предпримет всё возможное, чтобы не прерывать общение.
– Нет, не Стэлла. Похоже, что папаша.
– Кошмар! Надеюсь, вы не сказали ему ничего?
– Нет конечно! Ну, то есть сказала, что была такая женщина с ребёнком, но давно ушли и не сообщили куда.
– А он?
– Постоял, глазюками страшными посверлил, оглядывался всё, прям вынюхивал. И, представляешь, хотел к карантинной комнате подобраться, где Стэлла жила, будто знал, что это её комната. Но там уже два дня, как новенькие обосновались. Кое-как его выпроводила, думала, придётся кнопку нажимать, охрану вызывать. Ты не представляешь, какой он страшный, Есь! Здоровенный, злющий! Прям мурашки по коже от одного его вида. Такой, как врежет – и не встанешь после удара. Бедная Стэлла.
Зоя Степановна расстроенно умолкла.
– Вы точно про мальчика ничего не сказали ему? – Есения с жалостью посмотрела на Ивэна. Трудно представить, что у него такой жестокий отец. И как рука поднялась на беззащитного?
– Точно, Есь. Что я, глупая совсем? Сказала – пожили несколько дней и ушли. Всё на этом.
Попрощавшись с Зоей Степановной, девушка присела на лавочку и рассеянно погладила воспитанника по голове, отчего мальчик сразу заулыбался и попросился на руки.
– Добрый день! А вы тоже за хлебом ходили?
Довольная жизнью Марго с выводком малышей подошла к Есении. Детвора тут же засуетилась, подбирая палки и организовывая игру, и Ивэн заёрзал на коленях у Есении, пытаясь сползти и принять участие в общем деле. Встал на ноги, держась одной рукой за лавку, наклонился, поднял подходящую палку и вручил её пробегающей мимо девочке.
– Ева, что нужно сказать?
– Пасиба! – звонко отозвалась девчушка и пристроила палку в общую кучу.
– А что они делают? – поинтересовалась Есения, наблюдая за строительством то ли шалаша, то ли вигвама.
– А… – махнула рукой Марго, сделала несколько глотков минералки и убрала бутылку в пакет. – Папа показал им вчера, как закладывают настоящий пионерский костёр, вот они и тренируются. Наивные – думают, я разрешу его разжечь. Зато у нас во дворе уже чистота и порядок, ни одной палки не найти. Теперь вот и до улицы добрались.
– Хорошо придумали вы с этим костром, – протянула Есения, припоминая, сколько мелких веток валяется у бабули во дворе. – Как все улицы приберёте, можете и к нам заглянуть со своими тимуровцами.
– Обязательно заглянем. А вы что же не приходите к нам в песочницу? Детворе вместе интереснее играть. Смотрите, как ваш разошёлся.
Ивэн и правда вовсю жестикулировал и лопотал, разговаривая со своими новыми друзьями, а дети Марго прислушивались и даже что-то отвечали ему.
– Да надо бы дойти до вас, – согласно кивнула головой Есения. – Но, то одно, то другое..
– Проблемы? – Марго покосилась на телефон, который Есения нервно крутила в руках, всё ещё не остыв после разговора с Зоей Степановной.
– Да так… Папаша объявился…
Есения продолжала крутить телефон и рассеянно поглядывать на играющих детей, потому и не заметила, как напряглась Марго.
– Правда? Папа Ивэна? А вы с ним в плохих отношениях?
Есения медленно повернула голову и посмотрела на свою новую знакомую. А этой-то что нужно? Неужели, она тоже любит развлечь себя сплетнями, как и изнывающие от скуки и отсутствия новостей местные жительницы пенсионного возраста?
– Простите, а вы с какой целью интересуетесь?
– Я? Да, собственно… Да я просто разговор поддержать… У вас, Есения, вид такой грустный был… Я и подумала, может, ну не знаю… Помощь нужна. Я только для этого и спросила, не хотела вас обидеть..
– Что-то в последнее время мне часто предлагают помощь. – Есения поднялась с лавки, усадила Ивэна в коляску и повесила пакет с покупками на ручку. – Нам пора, бабушка заждалась с оладушками. Но мы обязательно заглянем как-нибудь к вам в песочницу.
– Да-да, конечно приходите.
Есения уже ушла, а молодая женщина всё сидела на лавочке и о чём-то думала, пока дети не стали требовать зажечь огонь. Спичек, конечно, им никто не дал, что расстроило малышей, но предложение купить всем по дополнительной порции мороженого вновь вернуло им отличное расположение духа, и вся компания дружно направилась в магазин.
***
Людмила Степановна хлопотала у накрытого стола, расставляя стаканы для молока и плоские тарелки под оладушки.
– Ну наконец-то! Быстренько мойте руки и садитесь, стынет же всё!
– Не сердись, Ба. Мы немного погуляли, да, Ивэн?
– Да! – согласился мальчуган и подвинул к себе блюдо с оладьями.
– Куда тебе столько? Не лопнешь, деточка?
– Не!
– Да пусть ест, жалко что-ли? Ещё напеку. – Как и любая бабушка, Людмила Степановна умилялась при виде с аппетитом жующих детей. – Кушай, Ванечка, кушай. Не слушай Еську. У них, у молодых, сейчас всё по науке: прикормы, белки, жиры; то нельзя, другое рано давать. А я считаю – раз вкусно и нравится, значит полезно. Правильно я говорю, Ванечка?
– Да! – кивнул мальчик и растянул перемазанные вареньем губы в широкой улыбке.
– Вот умничка мой! Ешь, Ваняшка, ешь. Вырастешь большим и сильным.
Плотно пополдничав, Ивэн вернулся к любимому занятию – тренировкам. Раскачивался на непослушных ногах, терял равновесие, падал, но упорно поднимался и продолжал пытаться ходить, держась руками за подходящие опоры.
– Настойчивый какой. Того и гляди, со дня на день пойдёт, – заметила бабушка. Помолчала немного, продолжая наблюдать за мальчиком, и как бы невзначай продолжила: – Есь, а ты не хочешь себе ребёночка?
– Я? Ты про Ивэна сейчас? Бабуль, у него мать есть, я же говорила.
– Не, Есень, ты не поняла. Я спрашиваю – своего ребёночка хотела бы?
Есения вздохнула, опустила плечи и чуть склонила голову, отводя взгляд, а бабушка всё смотрела и смотрела, и столько надежды было в её выцветших глазах, столько нетерпеливого ожидания, что ответить всё-таки пришлось.
– Ты знаешь, Ба, – наверное хотела бы. И ребёнка, и семью крепкую. Но это всё в теории и в далёком будущем. Сейчас я не представляю себя с мужчиной. А без него лялька не получится. – Есения попыталась свести всё к шутке и даже улыбнулась, но улыбка вышла жалкой, и голос звучал совсем не весело.
– Есь… – Бабушка замялась. – Столько лет уже прошло… Так и не отпустило?
– Не отпустило, Ба. И не знаю, когда отпустит.
– А с матерью…
– Всё, Ба! Не хочу разговаривать на эту тему!
Людмила Степановна благоразумно умолкла.
Остаток дня прошёл в обычных домашних хлопотах. Бабушка привычно крутилась на кухне, а Есения с Ивэном взяли на себя заботы о живности и цветнике. Покормили птицу и кроликов, заглянули в малинник и обнесли все кусты, за что получили от бабули прозвище Саранча, а после, уже на закате, долго и обстоятельно поливали разномастные грядки с пёстрыми садовыми цветами. Причём Ивэн вытребовал себе право держать шланг самостоятельно и столь усердно поливал землю, что вскоре кое-где образовались солидные лужи. Шланг отбирали с уговорами и небольшим скандалом, пообещав дать завтра ещё что-нибудь полить. Ивэна туманное "завтра" не устроило, а применение настойчивости в отбирании шланга оскорбило, и только вовремя подоспевшие беляши с мясом помогли примирить враждующие стороны.
– Вот это характер! – восторг пополам с осуждением из бабушкиных уст звучал комплиментом. – Настоящий мужик растёт.
– Ага. Поработал, всех женщин в доме построил по стойке смирно и теперь невозмутимо ужинает.
Ивэн и правда не обращал ни на кого внимания и спокойно жевал беляш, поглядывая на оставшиеся и, видимо, прикидывая в уме, сколько он ещё осилит.
– Есь, что-то я устала сегодня. Внутри прям всё ходуном ходит, будто трясётся.
– Выпей корвалол и приляг, Ба. Я тут приберу всё и приду давление тебе померяю.
– Да нет у меня давления, я же его чувствую всегда. Мне пройтись нужно, воздухом подышать.
– Точно? Подожди, сейчас Ивэн доест и вместе пойдём.
– Да нет, Есь, не нужно. Я до магазина и обратно. Вы ужинайте спокойно. Молочка вон подлей Ванюшке.
Бабушка ушла, а Есения погрузилась в вечерние хлопоты. Помыла посуду после ужина, накрыла ещё тёплые беляши глубокой миской, прибрала всё на кухне и подумала, что пора бы купать и укладывать Ивэна. Где же бабушка? Заболталась с соседкой?
– Как насчёт прогуляться перед сном?
Мальчик был не против, и уже через пару минут Есения вышла с ним на улицу.
– Беда, Еся, беда! – у ворот на девушку налетела, размахивая руками, соседка Зина.
– Что случилось, тёть Зин?
– Бабушка…
– Что с бабушкой? – у Есении внутри всё похолодело от ужасного предчувствия.
– Там, у магазина…. Упала…
***
– Что удалось узнать? – Марк поприветствовал своего друга и второго бету стаи. Гор Логинов, несмотря на уступающие Сержу габариты, являлся одним из сильнейших волков стаи и, помимо функций помощника альфы, выполнял обязанности врача. Не то, чтобы оборотни часто болели, но всё-таки приключались неприятности и с ними. В основном, хирургической направленности, конечно. Марк иногда смеялся и говорил, что не обязательно быть врачом, чтобы лечить оборотней. Достаточно закончить курсы кройки и шитья. Гор всегда парировал и припоминал случай, когда Марк переоценил свои возможности в поедании мяса и пару дней мучался несварением желудка. Строжин эту неприятность вспоминать не любил и тут же отступал, признавая правоту друга. Как ни крути, а помощь врача может понадобиться любому, даже самому сильному альфе.
– В том то и дело, что ничего, и это подозрительно. Я звонил в Волжскую, Закавказскую и Приполярную стаи, у меня там друзья, ты знаешь. Везде тишина, всё спокойно, никаких пропавших детей. Я прикрылся врачебным интересом и поспрашивал о случаях рождения больных детей. Такое случалось только в Приполярной, но там ребёнку уже 10 лет, а его отца давно нет в живых.
