Текст книги "Истинная мама (СИ)"
Автор книги: Мия Шугар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Глава 3
– Добрый день, Зоя Степановна. Как дела в центре, что у нас нового? – Есения немного припозднилась и разминулась с фельдшером, дежурившим ночью. Маша уже давно убежала домой, но это ничего – пока в «Надежде» работает бессменная и очень ответственная Зоя Степановна, обитатели центра живут, как за каменной стеной.
– Ой, Есь, да всё в порядке, вроде. – Тяжеловесная женщина слегка запыхалась, поднимаясь по лестнице следом за спортивной медсестрой, но не отстала ни на шаг, торопясь доложить все новости, накопившиеся за три дня. – Леночку с новорожденным обещают сегодня выписать, так что в ряду крикунов у нас пополнение. К Зубковым папаня приходил мириться, я думала, Светланка его с лестницы спустит. Молодец, девка, быстро отошла. За ней с детьми тётка едет из Сибири, так что, скоро заберут их.
– Новенькие поступали? – Есения открыла комнату отдыха, повесила сумку на крючок, накинула белый халат и зашла в санузел вымыть руки.
– Вчера девчонку шестнадцати лет полиция привезла, но за ней тут же родители приехали, забрали. – Зоя Степановна дождалась, когда Есения выйдет из комнаты и опять пристроилась рядом, мелко семеня ногами, обутыми в уютные домашние тапочки. – А тех новеньких помнишь, которые в твою ночную смену поступали?
– Помню, конечно. Что с ними? Ушли?
– Куда там! Мать сидит у окна и трясётся на каждый шорох, из комнаты боится выходить. С ней и психолог работает, и врача вызывали. У дитёнка-то ДЦП, оказывается, лечить надо, а мать только воет белугой, как про диагноз слышит.
– Ладно, я поняла, Зоя Степановна. Психолог на месте?
– Катенька-то? В кабинете своём была. Сбегать посмотреть?
– Не нужно, я сама прогуляюсь.
Со штатным психологом центра у Есении сложились прекрасные отношения, слегка выходящие за профессиональные. Девушки были почти одного возраста, обе не обременены семьёй, потому и общих тем для лёгкого общения имели достаточно. Почти каждую смену пили вместе чай и пару раз выбирались прогуляться по торговому центру. Единственное, что вносило некоторый разлад между приятельницами – это отношение к мужскому полу. Катя очень любила находиться в центре внимания и не упускала возможности пофлиртовать или закрутить необременительный романчик, Есения же в этом вопросе была настолько строга, что порой поражала свою привыкшую ко всякому подругу-психолога.
– Екатерина Юрьевна, к вам можно? – Есения стукнула в дверь и приоткрыла её, заглядывая в кабинет.
– Привет. Заходи, я одна. – Катя отодвинула бумаги, которые до этого просматривала и поднялась изо стола. – Чаю попьём?
– Ой, нет. Попозже. Я только пришла. Кать, про новенькую хотела узнать, что там с ней? Врач прописывал что-то?
– Новенькая-новенькая, – Катя задумчиво прищурилась и почесала макушку зажатым в пальцах карандашом, отчего свежеуложенное каре немного растрепалось. – А, ты про Стеллу с Ивэном?
– Боюсь даже спросить, какая у них фамилия. – вздохнула Есения. – Такие интересные имена.
– А фамилию мамочка так и не сказала. Так что не переживай, – "успокоила" Катя и, передумав делать чай, уселась на место. – Случай у них, конечно, интересный. Стелла мало что рассказывает, но кое-что я узнала. Отец ребёнка сильно разозлился, когда узнал диагноз и, по словам матери, чуть не убил сына.
– Ой! – поражённо выдохнула Есения. – Кошмар какой! Такой симпатичный мальчонка..
– Да и я про то же. – печально кивнула Катя. – В общем, маме невролог прописала антидепрессанты, успокоительные, ещё что-то. В карте всё есть, посмотришь. Ребёнка тоже осмотрели, в принципе, ничего особо страшного. Интеллект сохранен, развивается, как по книжке, только с ногами проблема, операция нужна, ну и лечение, конечно, физиопроцедуры, занятия с инструктором. Из-за чего отец так взбесился, не понятно. Всё в их случае решаемо, отличный пацан вырастет.
– Если бы поступки отцов и мужей женщин нашего центра можно было бы объяснить логически или оправдать, то, сама знаешь, "Надежда" бы пустовала. А у нас, что ни история – то тихий ужас.
– Тоже верно, – согласилась Катя.
– Есь, ты ещё тут? – в приоткрытую дверь заглянула Зоя Степановна и нервно улыбнулась. – Есь, успокоительное нужно. Там Стелла опять истерит.
– Всё, Кать, я побежала. Я же ещё карту в глаза не видела, нужно назначение посмотреть.
– Давай, я тоже сейчас подойду.
В карантинной комнате царил переполох.
На кровати, забившись в угол и свернувшись калачиком, тихо всхлипывала Стелла. В детском манеже рыдал и бил маленькими кулачками по пластиковым прутьям Ивэн. Зоя Степановна с причитаниями убирала осколки стакана с пола, осторожно переступая лужи воды.
– Ну нельзя же так, голубушка. Зачем так расстраиваться и ребёнка пугать? Смотри, как пацан раскричался, наорёт себе грыжу, что делать будешь?
– Вы не понимаете! – крикнула заплаканная Стелла. – Никто не понимает! Никто! Вы думаете, что всё знаете? Самые умные тут?! Да он нас найдёт не сегодня-завтра и убьёт! Ивэна за то, что таким родился, и меня за непослушание!
– Да что ты такое говоришь, девочка? Нельзя даже думать так! Никто вас не тронет, у нас тут и замки и кнопка охраны под рукой! – Зоя Степановна раскраснелась от переживаний и ухватилась рукой под левой грудью.
– Лекарство, – громко объявила Есения, входя в комнату. – Зоя Степановна, почему пол мокрый?
– Да это вон… Стелла нечаянно разбила стакан с водой, – буркнула администратор и промокнула лишнюю влагу бумажным полотенцем.
– Значит, нам нужна только пластиковая посуда. Правда же, малой? – Есения мимоходом погладила заплаканного мальчика по голове, отчего он тут же затих и удивлённо посмотрел на незнакомую тётю.
Стелла тоже постепенно успокоилась, послушно выпила лекарства и теперь тихо сидела, печально смотря на сына. Ивэн же внимательно разглядывал Есению, водил головой из стороны в сторону и смешно морщил нос, словно пытался что-то унюхать.
– Проголодался маленький, – Есения подошла к манежу, а ребёнок внезапно потянул к ней руки. – Ты хочешь к маме? Мамочка, возьмёте сына?
Стелла слабо качнула головой, что означало согласие и Есения достала мальчика из манежа.
– Добрый день. – В комнату зашла улыбающаяся Катя. Её ладную фигуру плотно обтягивал бледно-голубой халат, подчёркивая все достоинства женского тела. – Стелла, я к вам. Уделите мне минут 10–20?
Стелла растерянно перевела взгляд с сына, устроившегося на руках медсестры, на психолога и вновь кивнула, на этот раз неуверенно.
– Я могу взять Ивэна к себе в кабинет, у меня там игрушки есть. А Екатерина Юрьевна после того, как вы закончите, проводит вас ко мне.
– Я не знаю… – Лекарства начали действовать и Стелла выглядела сбитой с толку, решая, как ей лучше поступить.
Обстановку разрядил сам Ивэн. Он потрогал пальцем длинную серёжку в ухе Есении, отчего украшение качнулось, приведя мальчика в восторг. В комнате раздался весёлый детский смех и довольное лопотание. По лицу Стеллы скользнула улыбка.
– Да, идите, конечно. Только ему подгузник проверить нужно.
– Я справлюсь.
*
Медкабинет центра состоял из двух комнат. В первом большом светлом помещении располагался стол для работы с бумагами, шкаф с медицинской документацией, небольшой диван и детский уголок. Пол в детском уголке был застелен цветным напольным покрытием, имитирующим проезжую часть. Маленькие пациенты, бывающие в гостях у врача и медсестры, обычно с упоением возили машинками по нарисованным дорогам. Не стал исключением и Ивэн, которого Есения усадила на мягкую поверхность и отошла, чтобы закрыть дверь, ведущую в процедурный кабинет. Там уже совсем другая атмосфера, больничная, и дети не любили переступать порог стерильного царства.
Ивэн быстро раздобыл себе подходящую машину и тут же опробовал её в деле. Загудел, затарахтел, изображая работу двигателя, и старательно поехал по дороге, по мере сил объезжая препятствия. Мальчик, не смотря на то, что ещё не ходил, ловко передвигался ползком и без труда освоил всё пространство игровой зоны. Есения только успевала выставлять на ковёр новых участников дорожного движения. Удивительное дело, но она и сама втянулась в нехитрую игру и через несколько минут уже строила из конструктора арку над дорогой.
– Тук-тук. К вам можно? Ой, как у вас тут весело! – в кабинет вошла улыбающаяся Катя, а следом за ней неуверенно заглянула Стелла.
Обвела взглядом комнату и, заметив на полу в окружении игрушек сына, облегчённо выдохнула и направилась к нему. Присела на корточки и с любовью погладила увлечённого игрой ребёнка по голове.
Женщины посидели немного вместе и поговорили на отвлечённые темы. Несколько раз Есения ловила на себе странные изучающие взгляды Стеллы и хотела спросить в чём, собственно, дело, но не успела.
– Есения, Катя, вы здесь? – раскрасневшаяся Зоя Степановна, как всегда была чем-то взволнованна. – Леночку с сыном из роддома привезли.
– Уже? Быстро что-то… Я их после обеда только ждала. Ну пойдёмте встречать тогда. – Есения поднялась и поправила халат.
С новорожденным и его неопытной мамой провозились до конца дня. Семнадцатилетняя Лена боялась даже дотрагиваться до ребёнка и всё время тряслась от страха – боялась уронить сына или как-то навредить ему.
– Лен, ну не бойся ты так. Ничего с твоим маленьким не случится. Смотри – правую руку вот так держи, под попкой. А голову левой придерживай. Видишь? Всё хорошо, не уронишь ты его.
Есения учила молодую маму премудростям ухода – как держать, как кормить, переодевать и укладывать. Катя и Зоя Степановна активно помогали, сменяя коллегу по необходимости, да и другие обитательницы центра с удовольствием делились опытом – почти у всех были дети.
– Фухх, ну и день у нас выдался, – Катя шумно выдохнула, сдувая с лица непослушную прядь волос. – У Стеллы истерика, у Леночки истерика, Смирнова на грани нервного срыва после звонка из полиции.
– А что там со Смирновой? Нормально же всё было, мужа посадить обещали. – Есения подождала, пока подруга спустится по лестнице и направилась к выходу из центра.
На улице уже сгущались долгие летние сумерки и девушки решили немного пройтись.
– Как обещали, так и не закрыли. Завтра отпустят. Да ну их! Надоели эти бюрократические заморочки, вечно у них недостаточно доказательств. Какие ещё нужны доказательства, если мужик избил жену до потери сознания? – Катя раздражённо пнула камень, попавшийся на пути и поправила ремешок сумки. – Слушай, Есь, а пойдём посидим где-нибудь, а? Так вымоталась, ты не представляешь. Давай в кафешку заглянем на полчасика?
– Почему же – не представляю. Я тоже еле ноги переставляю. И знаешь что, я не против.
Девушки прошли два квартала, свернули на бульвар и устроились на летней террасе японского ресторана. Заказали небольшой сет роллов и бутылку белого вина.
– Есь, смотри, какие экземпляры. – Катя потягивала уже второй бокал вина и по этому поводу пребывала в благодушно-приподнятом настроении.
– Что? Где? Ты про кого? – Есения проследила взглядом за кивком подруги, обернулась и попала под прицел сразу нескольких пар мужских глаз. За столиком неподалёку отдыхала весёлая мужская компания и трое её представителей вовсю перемигивались с Екатериной и даже салютовали бокалами в сторону раскрасневшейся девушки. – Кать, ну ты как всегда. Хотели же просто посидеть!
– Так мы и сидим. – Катя подмигнула кому-то за спиной Есении и с недовольством посмотрела на погрустневшую подругу. – Есь, прекрати дуться. Что ты как царевна-несмеяна? Ничего же страшного не происходит, поулыбались мальчики мне, а я им. Лёгкий флирт для тонуса и не более того.
– Кать, не начинай. Я не собираюсь ни флиртовать, ни знакомиться. – Есения нахмурилась, гоняя деревянной палочкой икринку по плоской тарелке. – Ты прекрасно знаешь, что мне это не интересно!
– Вот это-то, Орлова, и плохо! – Катя ткнула остро заточенным ноготком под нос Есении, отчего та невольно скосила глаза, оценивая гладкое гелевое покрытие и с тоской думая о своих ногтях, всегда коротко остриженных и бесцветных. – Такое впечатление, что тебе нравится находиться в атмосфере отчуждения. Ты добровольно взвалила на себя крест мученицы и с удовольствием тащишь его вот уже сколько? Пять, шесть лет?
– Семь.
– Вот! – Торжествующе потрясла тем же пальцем Катя, а Есения виновато спрятала глаза, увлечённо рассматривая распустившийся цветок хризантемы в прозрачном заварочном чайнике. – Тебе не кажется, что давно пора выползти из своей скорлупы?
Есения благоразумно промолчала, но Катю уже было не остановить.
– Есь, ну правда, – рука подруги легла на прохладную ладошку и легко сжала. – Нельзя так долго терзать себя. Когда-то придётся переступить через прошлое и жить дальше.
– Я и живу…
– Ты себя обманываешь или меня? – Катя укоризненно дёрнула тщательно прокрашенной бровью. – Ходить на работу и в продуктовый магазин, а вместо того, чтобы пытаться построить какие-нибудь отношения, помогать обездоленным – это жизнь?
– Кать, ты сейчас поссориться хочешь? Чего добиваешься? Сама же работаешь в этом же центре!
– Работаю, ты права. Но мне за это деньги платят. И для меня это просто работа, я не смешиваю её и частную жизнь. В этом разница между нами. – Катя замолчала, бережно погладила Есению по ладони и, сменив тон на более мягкий, продолжила: – Есенька, чудо моё угрюмое, я же помочь хочу. Ничего страшного не случится, если ты улыбнёшься мужчине. Я сейчас рядом, вокруг люди, все отдыхают, расслабляются. И ты отвлекись.
Катя смотрела участливо, за соседним столами шутили и смеялись посетители, по рядам сновали предупредительные официанты, бегали дети. Внимание Есении привлекла семья, расположившаяся рядом. Мужчина возрастом чуть за тридцать шутливо выговаривал что-то двоим мальчишкам, явно ученикам младшей школы, а мать семейства прятала смеющееся лицо за раскрытым меню и активно поддерживала мужа жестами.
Есения и сама улыбнулась, наблюдая за непосредственным семейством и даже подумала, что если заводить отношения, то только такие. Чтобы в маленькой ячейке общества все чувствовали себя свободно и защищённо, не боялись смеяться и спорить с отцом.
– Не скучаете, красавицы?
Есения испуганно вздрогнула, обернулась и обнаружила за своей спиной подошедшего вплотную мужчину. Это был один из членов весёлой компании, и именно с ним Катя активно общалась жестами и улыбками. Сама же кокетка сейчас сидела с невозмутимым видом и вовсю строила загадочные гримасы растерявшейся подруге. Стреляла глазками и косилась на подошедшего с целью познакомиться мужчину, выражая Есении поддержку. Давай-мол, подруга, дерзай.
– Если честно – не очень. – Есения демонстративно проигнорировала сменившийся на укоризненный вид Кати и отпила из бокала глоток белого вина.
– Ну и правильно. Таким красавицам не положено грустить и скучать.
"Да что ж вы все такие "оригинальные" и "остроумные". Для желающих познакомиться мужчин справочник рабочих подкатов где-то продаётся? Все фразы, как под копирку".
– Кем?
– Что – кем?
– Кем не положено, интересуюсь. – Есения опять пригубила вино, отвернулась от мрачной Кати и в упор посмотрела на уже почему-то не улыбающегося мужчину.
– Не понял…
– Ну что же тут не понятного. – Есения отодвинула стул, встала из-за стола и накинула ремешок сумочки на плечо. – Вы сказали – красивым девушкам не положено скучать. Вот я и поинтересовалась – кем не положено-то?
Мужчина замешкался с ответом, а Есения и не собиралась его дожидаться. Сухо попрощалась с Катей и спустилась по ступеням летней веранды на многолюдный и шумный бульвар. Здесь, в людской толпе ей было легче. Просто идти, дышать и наслаждаться хорошей погодой.
Есения понимала – Катя во всём права. И времени прошло уже достаточно, и есть среди парней достойные ребята, но не было ни сил, ни желания перебарывать себя и с кем-то знакомиться. Может быть, просто не встретился пока тот, кому хочется улыбнуться? Если бы Катя услышала это предположение – точно закатила бы глаза и посоветовала начать с того, кто сам плывёт в руки, а дальше видно будет.
Но штатный психолог центра "Надежда", конечно, ничего не знала о мыслях своей подруги и Есения выбросила из головы неприятные для себя размышления и прогулочным шагом направилась по одной из узких дорожек бульвара к ярко освещённому, гремящему резкими трамвайными перезвонами, проспекту.
Глава 4
– Еся, у нас ЧП! – Зоя Степановна тяжело дышала и обмахивалась потрёпанным журналом «Сканворды».
Сегодня на город опустилась непривычная жара, усиленная духотой и отсутствием ветра, и воздух в "Надежде", где на весь центр было всего три кондиционера, нагрелся до некомфортных показателей. Работы, как всегда, было много и Есении приходилось трудиться, периодически утирая выступающий пот со лба.
Петрову утром возили к окулисту, Семёнову – на УЗИ и к акушер-гинекологу на приём, а к мелкому Ивэну опять приходил вызванный для консультации невропатолог. И каждый из врачей выписал километровые рекомендации и подробные назначения, с которыми Есения сейчас и разбиралась.
– Стелла исчезла, – Зоя Степановна плюхнулась на покачнувшийся под тяжестью тела стул и скривила губы. Полное лицо женщины покраснело, над верхней губой выступила мелкая россыпь капелек пота.
– Так, спокойно. – Есения резко поднялась, обошла стол и вручила администратору стакан с водой. – Что случилось? Как это – исчезла? У нас же всегда заперто, на окнах решётки.
– Я обошла весь первый этаж и на втором девчонок поспрашивала – её никто не видел. Мальчонка, главное спит, а матери нет нигде. – Зоя Степановна развела руками. – Меня минут двадцать не было на месте, продукты принимать помогала, задняя дверь на распашку в это время, ты сама знаешь. Получается, Стелла тогда и ушла. Только не пойму, куда и зачем? Она же мальчишку своего из вида всю неделю не выпускала, ни на минуту не оставляла, тряслась над ним. А тут, вдруг, ушла…
Зоя Степановна замолчала и с удвоенной силой принялась обмахиваться несчастным журналом. Есения тоже притихла и задумчиво сложила руки на груди крест-накрест, постукивая указательным пальцем по предплечью.
Стеллу она видела утром во время традиционного обхода и позже, когда врач осматривал Ивэна. Было ли что-то странное в поведении молодой женщины? Вроде, всё, как обычно. Стелла всегда пребывала в состоянии нервного напряжения, даже прописанные ей достаточно серьёзные лекарства не особо помогали и сегодня она так же дёргалась и озиралась по сторонам, а когда на улице раздался резкий звук автомобильной сигнализации – метнулась к окну и, спрятавшись за шторой, долго рассматривала залитую солнцем улицу. К необычному поведению можно отнести разве что пристальное внимание, с которым Стелла иногда смотрела на Есению, особенно в моменты её общения с маленьким Ивэном.
Пронзительный взгляд первый раз медсестра заметила в момент осмотра Ивэна невропатологом. Мальчик тогда раскричался, увидев незнакомца, желающего дотронуться до него, но сразу успокоился на руках Есении и доверчиво прижался к груди, уже без страха наблюдая за усатым дядькой в белом халате. Есения сама раздела мальчика и усадила на пеленальный столик для осмотра, а Ивэн, хоть и боялся и несколько раз порывался заплакать, но, раз за разом оглядываясь на спокойную Есению, всё-таки сдержался.
– Зоя Степановна! – окрик из коридора вывел женщин из задумчивости.
– Я тут! – администратор откликнулась и, неуклюже поднявшись с места, доковыляла до двери и выглянула из медицинского кабинета. – Что случилось, Вер?
– Что за переполох на первом в карантинной? Рёв стоит, мамки бегают, вас ищут. – Глаза пятидесятилетней уборщицы Веры Ткаченко блестели жадным любопытством, но удовлетворить его немедленно не получилось.
Зоя Степановна ойкнула, буквально отпихнула Веру и, как могла быстро, помчалась к лестнице на первый этаж. Есения тоже ничего не стала объяснять уборщице, закрыла кабинет и в считанные секунды догнала и перегнала администратора.
Детский крик разносился по всему первому этажу, отражался от стен и смешивался с разноголосым причитанием женских голосов.
– Может, скорую?…
– Да что ж он так орёт, я Ваньку еле уложила…
– Где же мать?..
– А где Зоя Степановна?…
– Нужно медсестру, наверное, позвать…
– Здесь мы, здесь. – Есения растолкала сгрудившихся в дверях палаты женщин, протиснулась внутрь и подбежала к манежу, где захлёбывался плачем перепуганный Ивэн. Подхватила его на руки, спрятала мокрое личико на груди и успокаивающе похлопала по спине. Ребёнок несколько раз судорожно, с всхлипом, вздохнул, вцепился руками в медицинский халат и затих, через каждый вдох постанывая и что-то лопоча.
– Ты смотри-ка, успокоился, – недоверчиво протянула одна из женщин. – А я хотела на руки взять, покачать, так он мне волосы чуть не выдернул и зашёлся в истерике.
– Так, мамочки, расходимся. – на помощь подоспела Зоя Степановна и принялась активно выпроваживать шумную толпу. – Идите к своим ребятишкам, мы тут разберёмся.
Сказать-то легко, но, оставшись наедине в опустевшей палате, Есения и Зоя Степановна растерянно переглянулись.
– Что делать будем, Есенька? Полицию вызывать?
– Не знаю. Наверное, нужно вызвать, – Есения присела на свободный стул возле детского манежа и посмотрела на притихшего ребёнка. На мокром лице мальчика проступили красные пятна, влажные волосы прилипли к голове, костяшки пальцев в сжатых кулачках побелели от напряжения. Ивэн вцепился в халат мёртвой хваткой и явно не желал отпускать. – Зоя Степановна, подайте его подушку, пожалуйста. Подложу под голову, а то лежит неудобно.
– Сейчас, – женщина наклонилась над манежем. – Ой, Есь, а что это?
Под подушкой лежал сложенный вчетверо лист бумаги, на котором крупно выведено неровным почерком: "Есении Владимировне лично в руки".
*
– Что это? Письмо вроде? Тебе, – Зоя Степановна протянула находку, а у Есении всё внутри сжалось от неприятного предчувствия. Ребёнок беспокойно дёрнулся, завозился на руках.
– Тсс, маленький, спи. – Машинально покачала Ивэна, погладила по горячей, взопревшей от долгого плача, спине и взяла свободной рукой сложенный лист-послание.
Неловко, двумя пальцами развернула плотную бумагу, посмотрела жалобно на расстроенную, но не скрывающую любопытства Зою Степановну, и опустила глаза, вчитываясь в строки, написанные нервным прыгающим почерком.
Есения Владимировна, простите, что всё вот так получилось! Поверьте, если бы у меня был выбор, я бы никогда не оставила Ивэна. Он самое дорогое, что у меня есть и именно поэтому я должна сейчас уйти, но обещаю – я вернусь. Мне всего лишь нужно немного времени, чтобы решить некоторые возникшие проблемы и всё, о чём вас прошу – не отдавайте Ивэна в больницу или детский дом, пусть он побудет пока с вами. Вы знаете, он очень избирательно относится к людям и редко кому позволяет находиться рядом с собой. Среди чужих ему будет очень тяжело, поэтому умоляю – не отдавайте, пусть он побудет с вами. Максимум через месяц, я обещаю, приеду и заберу Ивэна, мы с ним исчезнем из вашей жизни и до конца дней своих будем вспоминать вашу доброту.
Стелла.
– Ну что там? – Зоя Степановна рисковала заработать косоглазие, пытаясь прочесть неразборчивый, да ещё и перевёрнутый текст. – Есь, что написано-то?
– Всё плохо, Зоя Степановна. – Есения отдала письмо администратору, поднялась со стула с задремавшим ребёнком на руках и осторожно переложила его в манеж. – Ушла Стелла.
– Ой-ой! Полицию вызываем? – Зоя Степановна замерла настороженным сусликом и выжидающе посмотрела на Есению.
Медсестра же не могла отвести взгляда от Ивэна, забывшегося поверхностным беспокойным сном. Маленький и беззащитный, он вздрагивал и водил носом, принюхиваясь к чему-то. На живом подвижном лице то и дело появлялась недовольная гримаса, уголок рта дёргался в нервной ухмылке, а с губ временами срывался то стон, то всхлип.
– Я не знаю, Зоя Степановна. Не уверенна, – вздохнула Есения.
– Да как – не уверенна? Не можем же мы мальца просто так оставить. Есть порядок, нужно ему следовать.
– Я понимаю, Зоя Степановна. Всё понимаю. Но, вы читали записку? Стелла скоро вернётся, она же не насовсем ушла. – Есения говорила, словно сама себя убеждая, а не всполошившегося администратора "Надежды". – Давайте попробуем оставить пока, хоть на несколько дней, а там посмотрим?
– Да как же, Еся? А начальство? Не разрешат, ещё и выговор получим. Пиши потом объяснительные.
– Зоя Степановна, сегодня пятница, все уже по домам разошлись. Впереди выходные, мероприятий не запланировано, никого не будет.
Есения не могла толком объяснить, зачем собралась ввязаться в столь сомнительное дело. Зоя Степановна права – узнай кто о таком, по голове не погладят. Брошенный ребёнок, это вам не шутки и первым делом нужно было вызвать полицию. Но что-то останавливало Есению и заставляло нарушать все мыслимые инструкции и нормы.
Маленький Ивэн беспокойно заворочался и захныкал. Есения протянула руку между прутьев манежа, чтобы поправить подушку, но мальчик странно повёл носом и ловко перехватил ладонь девушки своими пальчиками. Поднёс ладонь к лицу, не открывая глаз, понюхал и прижался щекой, успокаиваясь и крепко засыпая.
– Видите, какой он. – Есения кивнула Зое Степановне на сладко сопящего мальчугана. – Как его отдать в больницу? Будет там кричать целыми днями, а никто и не подойдёт.
Ещё будучи студенткой, Есения насмотрелась на практике на таких детей. Лежат, бедолаги, целый день в своих кроватях с высокими бортами и смотрят в потолок. Матерей нет, медсёстрам некогда возиться с детьми, покормили-переодели и спасибо на этом. Вся надежда на сердобольных мам, лежащих со своими детьми. Но это как повезёт и какая мама попадётся. Кто приголубит и обиходит, а кто и жаловаться пойдёт с требованием перевести в другую палату.
Представлять Ивэна одного в больнице почему-то не хотелось. И когда только успела привязаться к ребёнку?
Зоя Степановна тоже задумалась, с нескрываемой жалостью поглядывая на ребёнка, и Есения видела, что женщина уже согласна с ней, хоть ещё и немного сомневается.
– Зоя Степановна, вы на первом этаже пока останетесь?
– Да, Есь. Сейчас должны бытовую химию привезти, нужно встретить. Ты иди пока к себе, Ивэн как проснётся, я позову.
Есения поднялась в медкабинет, но рабочий запал безвозвратно пропал. В голове постоянно крутились мысли о несчастном ребёнке.
"Вот уж действительно – тяжелая жизненная ситуация у мальчишки. Что же делать? Сдать в больницу жалко, оставить себе невозможно".
Мучительные раздумья прервал телефонный звонок.
– Привет, Орлова!
– Привет, Наташ. Что случилось? – внеурочные звонки с работы всегда вселяли тревогу и Есения напряглась, ожидая неприятности.
– Да ничего, успокойся. – Наташка Скворцова фонтанировала энтузиазмом и её отличное настроение чётко улавливалось даже через разделяющие коллег километры. – Орлова, у тебя планы на отпуск были?
Отпуск у Есении планировался только в августе и она, если честно, пока даже не думала о том, как его проведёт. Скорее всего, как обычно, навестит бабушку. Бабуля – единственная из семьи, с кем Есения общалась добровольно и с удовольствием. Бабушка Люда жила в деревне в соседней области и держала большое хозяйство. Куры, гуси, утки, кролики и огромный сад-огород. И в конце лета пожилой женщине очень пригодилась бы помощь внучки. Вдвоём намного сподручнее перерабатывать урожай и закатывать банки, которые потом с удовольствием покупали на станции городские жители.
– К бабушке хотела поехать в соседнюю область, – ответила Есения в трубку.
– Сильно по родственнице соскучилась? – веселилась Скворцова.
– Очень, – честно призналась Есения. – Год уже, считай, нормально не виделись.
– Так танцуй, Орлова! У меня к тебе отличное предложение!
– Какое?
– Есть шикарная возможность увидеть любимую бабулю уже сейчас!
– Не поняла…
– Эх… – укоризненно выдохнула трубка. – Орлова, давай меняться отпусками?
– А?
– Не перебивай. Моему Сашке отпуск перенесли на август и, в качестве компенсации, предложили путёвки в санаторий. Я на сайте посмотрела – там так круто! Бассейн свой, представляешь? И пляж есть, правда, далековато, но отдыхающих автобусом возят. Зато горы, сосны и, главное, бассейн. Мне после Турции уже и пляж не особо нужен, если бассейн в наличии. Ну ты как, согласна?
– Слушай, Наташ, это так неожиданно… У тебя же отпуск с понедельника уже?
– Ну да. Считай, начался. Пятница-то кончается, можешь хоть завтра ехать к своей бабуле. Здорово, правда? И тебе хорошо, и мне отлично. Соглашайся, Орлова.
Есения засомневалась было, но, внезапно, её озарило – это же самый лучший выход! Не нужно думать, что делать с Ивэном, можно просто уехать с ним в деревню к бабушке. Она детей очень любит и всегда привечает у себя соседских малышей. То пирожками угостит, то сладостей накупит на всю вечно голодную ораву. Нет сомнений, что и славного Ивэна примет, как родного. И мальчишке польза – свежий воздух, речка, натуральные продукты. Окрепнет за месяц пацан, мать не узнает. Стелла явится – Зоя Степановна ей номер телефона Есении даст. И всем будет хорошо.
– Орлова, ты там от счастья в обморок не свалилась? – напомнила о себе Наташа.
– Нет, Наташ, я тут и я согласна. Только одно "но"..
– Что?
– Не знаешь, у кого можно одолжить детское автокресло?
