Текст книги "Пленница (СИ)"

Автор книги: Мия Фальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 29

Поездка в город – то, чего я долгое время ждала и то, на что не смела надеяться. У ворот дома нас ждет машина с затонированными стеклами. За рулем водитель.

Я впервые вижу кого-то из прислуги Виктора, но он предсказуемо исключает для меня возможность заговорить с подчиненным, открывая дверь и побуждая меня сесть на заднее сидение.

На миг мы с водителем пересекаемся взглядами в зеркале заднего вида. Наверняка ему интересно, что это за странная женщина, которую прячет в особняке хозяин.

«Но он ведь нормальный», – мелькает в моем сознании, не один из этих зверей из клуба.

Виктор тем временем закидывает руку мне на плечо.

– Лика, моя троюродная племянница, – говорит он, вальяжно разваливаясь на сидении. – Очень робкая. Из далекой деревни. Не представляешь у каких скотов мне пришлось ее забрать.

Выдыхаю. Так вот какая у меня легенда.

– Решил, что такая девушка достойна лучшей жизни.

Удивительно, но Виктор почти не соврал.

Я стараюсь аккуратно поглядывать в окно. Может, догадаюсь благодаря этому, где мы. Стекла затонированы. Кругом только лес и дорога.

Потом мы приезжаем в частную больницу, расположенную за городом. Ну да. А на что еще я рассчитывала?

Виктор выходит из машины и галантно подает мне руку.

Мне нравится то, что он старается выглядеть джентльменом. Но все остальное смущает. Неужели он притащил меня к гинекологу, чтобы выяснить вопросы на счет будущих детей? Мы ведь даже не пара.

Пока мы сдаем верхнюю одежду, я усиленно обдумываю как объяснить Виктору то, что я не готова думать о семье с ним. О настоящей. С детьми.

Кто-нибудь, кто знает о клубе сказал бы, что я потеряла совесть. У меня сейчас есть все, о чем могла бы мечтать игрушка вроде меня. Но ведь это они там были по-настоящему сумасшедшими, а не я здесь теперь.

В клинике все происходит быстро и максимально комфортно. Здесь красивая мебель, улыбчивый персонал.

У меня набирают кровь, потом оставляют дожидаться врача в очень уютной рекреации, больше напоминающей фойе отеля.

Виктор не отходит от меня ни на шаг.

Это начинает смущать, когда нас приглашает гинеколог. Хозяин же не будет присутствовать при осмотре? Конечно, он уже видел меня голой, но вот это перебор.

Доктор задает вопросы, и я сбиваюсь. Меня отвлекает присутствие Виктора. К тому же, я очень долго не разговаривала с обычными людьми. Я борюсь с желанием рассказать все как есть: о том, в какую передрягу я влипла.

Но мой хозяин бдит.

– Половая жизнь с… – рука врача замирает над клавиатурой.

– Восемнадцати.

Виктор кашляет. Ах да, я же по документам, которые он подделал, еще несовершеннолетняя.

– Семнадцати, то есть. Год назад.

Поправляю за ухом прядь и чувствую, как щеки пылают. Я должна буду озвучить самое неприятное: что со мной сделали. Потому что похоже о том, кто я такая Виктор медиков не предупреждал.

Когда доктор заканчивает с расспросами, мой спутник хватает гинеколога за рукав и отводит в сторону.

До меня долетают обрывки фраз: …племянница… не представляете из какого притона забрал… что заставляли делать… привез решить проблему….

Доктор оборачивается и с сочувствием смотрит на меня.

– Проходи на кресло, – говорит она. – Сейчас все сделаем.

Я скрываюсь за ширмой, впервые, наверное, так ясно ощущая благодарность к Виктору и слышу, как хлопает дверь, когда раздеваюсь.

Он ушел.

От этого становится разом легко и приятно. Даже предстоящий осмотр не вызывает привычного омерзения, когда я устраиваюсь на кресле.

Гинеколог подходит ко мне и надевает перчатки. Я думаю о том, что могла бы сейчас все рассказать доктору, попросить помощи.

Но именно в этот момент понимаю, что не буду делать так.

Виктор решил меня проверить. Но сейчас я заинтересована не в его благосклонности, не в подарках. Я понимаю, что этот человек желает мне добра, он меня защитит.

А уж что я буду давать ему взамен – только мое решение. Может, его нужно просто примирить с той трагедией, которую он так и не пережил? И тогда Виктору не понадобится молодая жена? Может, тогда он меня отпустит?

Я морщусь, когда врач приступает к процедурам, но все проходит довольно быстро.

Отпуская меня, она выписывает рецепт на противозачаточные.

– Это… – я холодными пальцами касаюсь бумаги.

– В вашем возрасте еще рано беременеть, – говорит она.

– Но разве…

– А вы семью планируете?

И тут открывается дверь. Я смотрю на Виктора и понимаю, что он ничего про деторождение не говорил. Может, именно потому, что представил меня всем вокруг своей племянницей.

Он садится рядом и по-свойски кладет мне руку на плечо.

– Ну что? – спрашивает Виктор у доктора в то время пока принтер распечатывает результаты анализов.

– Ваша племянница здорова, – радостно поясняет врач. – Очень хорошо, что те условия, о которых вы говорили, почти не сказались на ней.

Следом мы молча покидаем кабинет гинеколога.

– Судя по всему, – говорит Виктор, помогая мне надеть пальто, – ты так и не наделала глупостей.

Я поправляю перед зеркалом шарф, который он только что накинул мне на шею и раздумываю о том, не называется ли это все Стокгольмским синдромом.

Я мечтала хотя бы раз оказаться за пределами клетки. Вдохнуть воздух свободы. Но я от этого шанса отказалась. Потому что… благодарна?

Встряхиваю головой.

– Почему глупостей? – делаю шаг к выходу.

В чем-то он прав. Еще рано. Сначала мне нужно обзавестись надежными гарантиями, что, выбравшись из клетки, я не погибну и сумею спасти сестру.

– Ты же сам сказал, что рядом с тобой лучше.

Виктор подхватывает мой локоть.

– Да. А еще я сказал, что за каждый твой шаг навстречу я буду делать что-то приятное для тебя, – он открывает передо мной дверь машины. – Я очень рад, Анжелика, что мы решили вопрос со здоровьем и что ты меня послушалась, поэтому мы едем в ресторан.

Я вздергиваю голову.

– Ресто…

Виктор кивает и улыбается.

– Помнишь, я сказал, что ты сможешь выходить в город, если будешь вести себя разумно? – говорит он мне на ухо. – Лик, я убедился, что мы можем себе это позволить.

Он делает жест, предлагая мне залезть в салон.

– Я хочу нормальный ужин, не то, что вчера, – произносит Виктор, когда мы касаемся друг друга коленями.

И странное дело, я почему-то медлю, прежде чем отодвинуться.

– Обсудим вопрос про психолога? – выдыхаю в пространство.

– Он твой, как я и обещал, – Виктор кладет мне руку на плечи.

У меня странное чувство, будто если бы мой спутник сейчас захотел завести себе женщину, у него не было бы проблем.

Мне с трудом верится, что просто еще одна бесправная девочка из клуба могла что-то так сильно в нем поменять. Я для него что-то большее по какой-то причине, которой не понимаю.

– Тогда что мы будем обсуждать? – вырывается у меня.

Глава 30

– Свадьбу, – он кладет мне руку на колено, и я вздрагиваю.

Следом Виктор косится на меня.

– Господи, Лика, я пошутил. Ты же несовершеннолетняя, – и усмехается.

Врет ведь и не краснеет.

В город мы так и не заезжаем. Конечно же я снова недооценила Виктора. Мы в загородном ресторане, где удивительно пусто.

Виктор как-то очень по-хозяйски разговаривает с персоналом, когда мы заходим, и это первое, что бросается мне в глаза. Второе – маленький зал, в который нас провожают, совершенно безлюдный.

Виктор ведет себя как джентльмен – отодвигает мне стул.

В последний раз мужчина обращался со мной так очень давно.

– Ты специально выкупил это место? – говорю я, когда официант приносит меню и отходит на «безопасное» расстояние.

Виктор откидывается на спинку стула, закладывает руки за голову и усмехается.

Странное дело, сейчас я ощущаю себя с ним не как с человеком, который меня купил, а как с обыкновенным мужчиной.

Давным-давно забытое чувство обжигает. Я ведь почти забыла, как это, флиртовать. А мне сейчас, очевидно, придется взяться за это оружие. Но это больше не пугает.

– За кого ты меня принимаешь? – криво усмехается Виктор.

– За… – я черчу на идеально выглаженной скатерти узоры, а потом резко вскидываю голову. – Я не знаю, кто ты, а ты предложил мне принять чуть ли не самое важное решение в жизни.

Повисает пауза.

Он наклоняется вперед.

– Что именно хочешь узнать о моем прошлом?

Я чувствую, как к щекам приливает кровь. Не подумала бы, что вывести его на разговор будет так просто.

– А… сколько у меня вопросов?

И тут я понимаю, что облажалась. Надо было задавать их, а не…

Виктор улыбается.

– Скажем, первый ты озвучила, – он обводит помещение жестом. – Я это место купил.

Выдыхаю.

Нет, серьезно? Неужели я угадала или он просто смеется?

– У Макса, – говорит собеседник и я с трудом подавляю нервную дрожь. – Он владелец сети элитных ресторанов. И благодаря одной глупой ошибке едва не просрал их все.

Разве Виктор мог привести меня в то место, где меня увидели бы обычные люди? Он ведь утверждает, что мне опасно показываться где-либо без него. И если это так, хозяин по-прежнему будет возить меня только туда, где он все контролирует.

Смотрю на официанта.

А потом мне в голову закрадываются мысли о Максе. Я не хочу думать о нем, но воспоминания о клубе становятся все более и более назойливыми.

У Виктора с моим бывшим хозяином счеты. Какие?

Тем временем собеседник демонстрирует мне указательный и средний пальцы.

– Еще два.

– Ладно.

– В обмен расскажешь что-нибудь о себе. О вкусах. О детстве. Что-нибудь трогательное или забавное. Я подумал обо всем, что ты сказала. В доме действительно обстановка… пугающая. Тут лучше?

Киваю.

– Больше напоминает что-то нормальное?

– У тебя ведь не было проблем с девушками? – вырывается у меня до того, как я успеваю обдумать этот вопрос.

Черт! Надо было спросить другое!

Виктор смотрит мне в глаза и улыбается как сытой кот.

– Удивлен, что тебя это заинтересовало.

Потом он растирает ладонями лицо.

– Впрочем, неважно. Долгое время я не мог найти ту, которую мог бы не подозревать.

– Подозревать?

– Это третий вопрос?

Я даже привстаю.

– Нет!

Виктор улыбается.

– Тогда жду третьего.

Я сосредотачиваюсь, обдумывая то, как я могла бы уместить все те факты и нестыковки, что успела обнаружить во время нашей недолгой совместной жизни в одно единственное предложение.

Тем временем приносят еду и персонал снова удаляется.

Я сосредоточенно смотрю на скатерть. Макс.

Виктор же наслаждается блюдом так, словно ничего не происходит. А я вспоминаю о том, что он выкупил меня у врага. Зачем?

Только как правильно спросить об этом?

– Что за женщину увел у тебя Макс?

Виктор поднимает голову. Лицо его вмиг темнеет, и я понимаю, что попала…

Он растягивает галстук.

– Лика…

Смотрю ему в глаза.

– Ты хочешь, чтобы мы были вместе?

Виктор крепко сжимает вилку. Мне кажется, я перехожу черту. Точнее, давно уже перешла ее. Но мне важно понять, что я для него такое: игрушка или… Или кто?

– Честность – основа доверия.

Или он прямо сейчас меня ударит или…

– Женщину, которую я считал своей первой любовью, – лицо Виктора кажется мне удивительно спокойным.

Я выдыхаю.

– Так она… жива?

Почему-то я представила, что Виктор расправился с ней во время приступа.

– Даже здорова. И вроде как владеет долей в его ресторанной империи.

– Она тебя предала? Она имеет отношение к медицине?

Он встает.

– Это уже пятый и шестой! – бросает Виктор.

Я тоже поднимаюсь.

– Не смей! – рявкает он. – Не приближайся!

И скорым шагом выходит прочь.

Я удивленно смотрю ему в спину. Неужели это и есть приступ?

Виктор выходит, и я вижу, как он скрывается в туалете. В первое время меня сковывает привычка слушаться мужчину, но потом я вспоминаю, кто я и где я.

Персонал все еще держится на расстоянии. Значит, они не помешают мне пойти следом.

Я вспоминаю слова Логинова: «Все это психосоматика».

Я понимаю, что сейчас играю с огнем, но я не могу отказаться от возможности посмотреть. Я хочу видеть лицо чудовища и знать, с кем я в действительности имею дело.

Глава 31

Меня в самом деле никто не спешит остановить, так что я ныряю в коридор. Благо в ресторане почти безлюдно, в фойе вообще никого нет.

Несколько мгновений я смотрю в сторону дверей. Ведь вот где Виктор допустил ошибку: я могу сбежать. Выйти отсюда прямо сейчас.

Гардеробщик дремлет, уронив голову на газету. За его спиной только мое пальто и куртка Виктора.

Зайти, снять с вешалки, бежать прочь.

Такая долгожданная, сладкая свобода.

Я выдыхаю, чувствуя, как у меня подрагивают руки.

Там снаружи автомобиль, который доставил нас сюда. Но если водитель так же беспечен, как и гардеробщик…

Я стою у зеркала, продумывая план побега: как добраться до трассы, что делать в первую очередь потом. Я могла бы продать умные часы. Нужно будет купить и вставить в телефон другую симку.

Стоп. У меня же нет паспорта.

Я аккуратно огибаю гардеробщика и тянусь к своему пальто.

Одежда с тихим шорохом падает мне в руки, и я чувствую долгожданное облегчение. Я больше никому не принадлежу. Это бесподобно.

Быть собой. Быть свободной. Никакие подарки, никакая вежливость и доброта не могут заменить возможности распоряжаться своей жизнью.

Просовываю руки в рукава пальто.

Денег точно должно хватить на поездку до родного города. Потом я отыщу своего бывшего парня и он поможет мне…

В горле встает ком. Я вспоминаю, как из полиции меня увезли на черной тонированной машине. В тот день сотрудник отделения вызвал меня якобы для разговора со следователем. Я пришла с парнем, но один из полицейских отвел его в сторону и что-то тихо объяснил.

А потом, в машине, человек с очень хмурым лицом, доставивший меня в клуб рассказал, что я больше никто, у меня нет человеческих прав и даже имени.

Сзади раздается звук бьющегося стекла, и я оборачиваюсь.

Гардеробщик подскакивает.

– Черте… – вырывается у него.

А станет кто-то когда-либо сражаться за меня так же, как и Виктор?

Может мой бывший парень бросил меня в тот день, когда меня продали? Я не знаю точно. Я старалась об этом не думать, потому что мне больно было верить в предательство близкого человека. Потому что мне нужна была мечта о жизни, которую я оставила за порогом клуба.

Но мечты имеют мало общего с реальностью.

Правда в том, что у меня действительно с тех самых пор нет и не было ничего своего. Единственный человек, который захотел увидеть меня не игрушкой, а женщиной – Виктор. И сейчас ему очень плохо, потому что я под горячую руку задала ему вопрос о прошлом.

Я повела себя бездушно.

В туалете что-то снова бьется.

Гардеробщик привстает.

– Да кто там безобразничает?

Из зала выходит официант и с тревогой смотрит на дверь.

– Хозяин, – едва слышно произносит работник заведения.

Повисает пауза.

Я снова смотрю в направлении выхода и следом очень четко понимаю, что для меня сейчас самое главное: Виктор вернул мне право называться человеком и человеком-то я сейчас и хочу оставаться.

Я поведу себя как распоследняя тварь, если сбегу.

Он хотел мне верить. Думал, что я этого достойна.

Я сама-то себя уважать буду, если продемонстрирую ему что не такая? Отвечу презрением на добро?

Может, ему всего-то и надо понять, что люди не всегда бывают сволочами.

Я решительно иду в сторону туалета и с каждым новым шагом во мне рождается ощущение, словно я захожу на трамплин, еще чуть-чуть и закончится доска. Следом я ухну в воду.

В школе я участвовала в соревнованиях по прыжкам в бассейн. В общем-то, тут ничего нового. Главное сгруппироваться и не дать водной стихии расколошматить себя так, что будет дико больно. Каждое движение выверено. Ничего лишнего, вот только…

Я открываю дверь.

Вот только я уже много-много дней не разговаривала по-человечески, особенно с мужчинами. Я отвыкла давать тепло и поддержку. Почти забыла, как это чувствуется.

Мне кажется, вот прямо сейчас я точно разобью себе лицо.

Мы оказываемся друг напротив друга с Виктором. На его шее вздулись вены, щеки и лоб красные. Он не похож на человека, на разъяренного зверя, на чудовище.

Я делаю шаг внутрь, дверь хлопает за спиной.

Замечаю на полу крошево стекла. Он действительно разбил зеркало. Рука Виктора в крови до локтя, рукав пиджака разорван в клочья.

Хозяин приближается ко мне, и я отступаю, натыкаясь попой на полотно двери. Вот черт!

Что если Логинов неправ и никакая это не психосоматика?

– Лика! – он хватает с пола ведро для бумаг. – Я же сказал!

Глава 32

Ведро ударяется о стену рядом с моей головой. Я вздрагиваю.

Перед глазами как живое промелькивает воспоминание о том, как вел себя со мной Макс. Ужас опутывает тонкими липкими нитями.

Меня можно схватить, уничтожить, поломать как тряпичную куклу. Вжимаюсь в дверное полотно. Первые мои мысли о том, чтобы прикрыть руками голову.

Я слишком много времени провела с тираном.

Бум!

Кулак Виктора ударяется о дверь в двух пальцах от моей головы. Мне так жутко, что я не смею двинуться.

Страшно пробыть жертвой столько времени.

Зачем я только сунулась сюда?

Хотела увидеть человека, с которым сплю в одной постели в его истинном обличии. Сейчас на меня смотрит зверь.

Виктор вжимает меня в дверное полотно. Сердце пропускает удар, я крепко зажмуриваю глаза и в первый миг мысленно прощаюсь с жизнью.

Но потом вспоминаю о сестре. Я не имею права погибнуть тут. Так.

Мне нужно распахнуть глаза, как бы страшно мне сейчас ни было. И придумать что-нибудь.

– Это я… Виктор.

Он тянется к моей шее.

Набираю воздуха в легкие. Мне сейчас нужно вспомнить каково это было чувствовать любовь, расположение.

Лучше умереть наивной дурой, верящей в добро, чем потерять все то, что осталось во мне хорошего и признать, что Макс победил. Сломал меня, присвоил себе то, зачем и купил меня в клубе – молодость, чистоту.

Когда мы соприкасаемся губами, я впервые за долгое время чувствую удовольствие от поцелуя. Этот жест имеет смысл, только когда в него вложено тепло, любовь, надежда. В ином случае это просто физический акт, как и секс.

Я благодарна Виктору за то, что он вытащил меня из полной безнадеги, за то, что дал шанс снова почувствовать себя человеком. Именно человеком я и хочу остаться.

А от того, кто он на самом деле такой и будет зависеть моя дальнейшая судьба.

Если Логинов и я не ошиблись в Викторе, то…

Он отвечает на мои движения. Он не делает больно. Виктор держит меня, прижимая к себе. Я не чувствую в нем той силы, которая могла бы навредить. Это всего лишь объятия.

Я отрываюсь от поцелуя. Слушаю его тяжелое дыхание.

– Ты в себе.

Виктор отстраняется. В первый миг я читаю в его глазах ярость и готовлюсь к тому, чтобы получить оплеуху.

Он оставляет меня и отрывается на той самой несчастной корзине для бумаг. Я завороженно смотрю на то, как ломаются прочные деревянные прутья, из которых сплетено изделие. Корзина стремительно превращается в груду мусора.

Ведь он мог бы с такой же яростью бить меня по ребрам!

В этот миг становится неожиданно легко.

Я могу больше не бояться его.

Сбрасываю на пол пальто, разматываю шарф, снимаю его с шеи и подхожу к хозяину. Когда я ловлю Виктора за руку, он останавливается.

– Просто позволь помочь, – говорю я тихо.

Я привыкла разговаривать с больными животными. Они не понимают человеческих слов, но тембр голоса, тепло, которое обычно звучит в нем, успокаивает – я отлично знаю это. Сработает и на того, кто полностью не лишен чувств.

Я перематываю руку Виктора шерстяной тканью, потому что увидела, что по его ладони струится кровь.

Он не оборачивается ко мне. Стоит, глядя вперед.

Я поглядываю на наши отражения в остатки зеркала, пока перевязываю руку. Мне кажется символичным то, что мои навыки пригодились. Символичным и очень правильным.

Лицо Виктора спокойно. Он напоминает мне большого уличного пса, и я понимаю, что он мне нравится. Когда я полностью осознаю эту мысль, то передергиваю плечами.

Я не должна в него влюбиться. Это полностью отрежет мне возможность вернуться к прошлой жизни – единственное, чем я дорожу.

Опускаю голову. Надо избавиться от этой мысли. В конце концов, хорошо, что я просто осталась в живых. Об остальном подумаю потом.

– Испугалась? – произносит Виктор.

– Немного.

Виктор оборачивается ко мне.

– Я и не таких животных укрощала, – говорю я, заправляя за локон за ухо и осекаюсь.

Во-первых, моя фраза звучит провокационно, а во-вторых, она слишком похожа на флирт. Что же я делаю?

Виктор шагает ко мне, и я отступаю.

Мне нужно срочно перевести разговор из плоскости наших отношений в плоскость более насущную.

– Если бы ты себя не контролировал, ты бы меня убил!

– Замолчи! – его голос похож на рык.

Он обхватывает мое лицо руками и взглядывается в глаза.

– Зачем ты это сделала? – Виктор сжимает мои щеки, но так, что мне не больно, всего лишь немного неприятно.

– Поговаривают, поцелуй любви способен снять проклятие с Чудовища.

Я больше не боюсь.

Он проводит пальцем по моей нижней губе.

Странное чувство покалывает между лопатками.

– Очень глупо, Лика.

– Зато подействовало, – я продолжаю язвить.

Виктор отталкивает меня и направляется к выходу.

Но мне хочется поговорить по душам. Хочу сидеть с ним на кухне, тянуть вино и болтать о прошлом. Хочу узнать, что он за человек, потому что теперь понимаю, Виктор не причинит мне боли.

Не хочу, чтобы он уходил.

– Уползешь в свой кабинет и напьешься?

Он оборачивается.

– Или затащу тебя силком в спальню.

На мгновение во мне просыпается знакомый страх, но быстро отступает.

– Я чуть не сбежала.

– Так почему осталась?! – его голос звучит грозно.

Проглатываю слюну.

– Подумала, что благодарна и что я не такая как те, кого ты раньше встречал. Я буду жить у тебя, – смотрю в глаза Виктору, – если пообещаешь обговорить свою проблему с психологом.

– Ставишь мне условия?

Он делает шаг ко мне, и я чувствую ускоряющееся сердцебиение. Это очень странно, но я чувствую что-то, что ощущала еще в школе, глядя на своего парня.

Но я не уверена в том, сможет ли Виктор поверить в то, что я не буду обманывать и делать больно.

– Так да или нет?