Текст книги "Пленница (СИ)"

Автор книги: Мия Фальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 11

Меня отводят в ту же комнату, в которой я была когда только приехала. Раздевают догола. Я уже ничему не удивляюсь и не собираюсь противостоять.

Связывают руки за спиной, надевают на глаза плотную черную повязку.

За все время пока мы шли сюда, Виктор не сказал ни слова. Я чувствую себя так, словно меня окончательно предали. И по этой причине мне все равно, что будет дальше.

Я знаю, как в клубе проходят наказания.

Обычно собираются все мужчины, которые здесь. Для них это отдельное развлечение. Особенно посмотреть на самую красивую девушку клуба без белья.

Я не знаю только, что выберут для меня.

Мои руки укрепляют над головой. Это как во время первого аукциона. Я помню, что была привязана к шесту.

В клубе правило такое: нельзя портить товар. Поэтому они просто будут делать мне больно и наслаждаться этим.

Мне холодно, мерзко, но уже почти не жутко. Я смирилась.

Сегодня я просто умру. Как человек, очевидно. Со всеми своими мечтами, надеждами мыслями.

Феликс зачитывает мой приговор.

– Один из наших… посетителей был к своей женщине слишком снисходителен. Позволял ей вольности, слишком много подарков, досуга.

Я слышу смешки.

– Вот к чему это приводит. Сегодня она собиралась сбежать с охранником.

Я закусываю губу. Изнутри поднимается злоба.

Почему он не может прямо сказать: он против тех отношений, где мужчина уважает свою партнершу? Ах да, это место специально создано для насильников и гадов. Здесь все не так как у людей. А я просто жертва.

– Женщина должна знать свое место, – как будто в подтверждение моим мыслям говорит Феликс. – Эта заслужила наказание. После ее ждет аукцион. Ее сможет по сниженной цене приобрести кто-нибудь из вас и научить потом хорошим манерам.

Мою шею что-то больно жалит и тело выгибается дугой до того как я успеваю подумать о своей незавидной участи.

Потом я обмякаю. Ломит все кости. На губах проступает солоноватый привкус.

Слышу в воздухе треск и на мгновение понимаю, что это шокер. Электрический ток. Потом следует новый разряд.

С моих губ срывается стон.

– Проси пощады! – требует Феликс.

Но я молчу. Я твердо решила, что чем доставаться очередному насильнику, я лучше умру.

Я так не произношу ни слова, когда у меня уже мутится сознание и подгибаются колени.

– Ты же так ее убьешь! – это слова Виктора – последнее, что я различаю.

Мне приятна его забота, хоть он и проявил ее в последний момент. Все это время до получается он просто смотрел?

Не знаю, какие санкции ждут тех, кого выставили из клуба. Мне хотелось бы думать, что серьезные и воспринимать Виктора разумным и осторожным человеком, чем просто хладнокровным.

Я падаю на пол. Меня куда-то волокут.

Последнее, о чем я успеваю подумать: «Как хорошо, что сейчас не будет аукциона». Я в слишком печальном состоянии.

Лязгает замок, и я погружаюсь в забытье.

Передо мной проплывают картинки из памяти. Вспоминаю счастливые моменты из детства: руки отца, улыбку матери, смех сестры и подружек.

Меня как будто качает на волнах странная дрема.

Ничего этого уже не будет. Все кончено для меня.

Не знаю, сколько я лежу так. Руки, спина – все успевает затечь.

Наконец мне на лицо падает полоска света.

В моей камере темно как в подвале. Здесь нет ничего кроме железного ведра и худого покрывала на полу. Наверное, это и есть то самое место о котором рассказывали другие девушки. Феликс иногда запирает здесь особенно непослушных.

Да. Так и есть.

Передо мной вырастает хозяин клуба.

– Анжелика, – говорит он, опускаясь на колени и приподнимая мою голову рукояткой плети.

Понятия не имею, почему он все время ходит с этим атрибутом, чертов садист.

– Я дал тебе второй шанс только потому, что ты уже принесла очень хорошую сумму клубу. Ты ведь не хочешь умирать?

– Виктор… – хрипло вырывается у меня.

Феликс хмурится.

– Он тебе не подходит и для него ты мертва, – после этого хозяин клуба встает. – Я даю тебе время подумать. Неделю. Новый аукцион или…

Феликс оглядывается.

– Ты сдохнешь здесь без еды и воды. В одиночестве, Анжелика. Пока не попросишь меня о прощении, тебя не будут ни кормить, ни поить и не дадут одежды.

С этим он выходит.

Я остаюсь в тишине и темноте.

Главное решение для себя я уже приняла.

Я не знаю, сколько времени я провожу взаперти. Наконец муки голода и жажды становятся нестерпимыми, но я держусь. Я ни за что не достанусь снова этим зверям.

Феликс обманул меня в первый раз. Сказал, что это на год. Что я потом выйду, но теперь я знаю правду.

Кто-то время от времени подходит к двери и открывает глазок – наверное проверяет, жива ли я еще. Господи, как им самим-то не дурно?

Я просто лежу и дожидаюсь пока жажда сделает свое дело. Я слышала, что человек может протянуть без воды три дня.

Наконец дверь распахивается.

Неужели Феликса настолько интересуют деньги, что он решил утащить меня на аукцион, не доломав? Хотя так он точно меня доломает.

Я отползаю к стене, готовая из последних сил драться.

Но тут чувствую как ткань укрывает мои плечи. Кто-то садится рядом и притягивает меня к себе. Я слышу знакомый запах.

Виктор? Я брежу?

– Бэмби?

Я боюсь моргать.

Он трясет меня за плечи.

– Ты живая?

В первый миг я хочу дать ему пощечину за то, что смотрел на то, как они надо мной измывались, но потом соображаю: Виктор пришел за мной сюда. Чего же это ему стоило?

– Бэмби… – он прислоняет горлышко бутылки к моим губам, и я не могу сопротивляться инстинкту самосохранения.

Я жадно пью.

Он чуть отстраняет бутылку.

– Не все сразу.

Я почти задыхаюсь от проглоченного. Утираю губы. Он снова подносит мне бутыль.

– Думал не успею, – в его глазах страх, в голосе – тревога. – Как хорошо, что ты дождалась, Бэмби.

Я замечаю, что бутылка почти опустела.

– Так лучше?

Я действительно чувствую себя немного более живой.

Но вот что дальше? Зачем он пришел?

Виктор смотрит мне в глаза.

– Бэмби, я тебя забираю, – вот и ответ на мой вопрос. – Сможешь идти?

Я не знаю, что ждет меня с этим человеком, ведь он член клуба. А сюда не принимают нормальных. Но, кажется мое желание исполнено. Я смогу выйти на свободу.

Поэтому я готова идти.

Виктор подставляет мне руку, когда я пробую приподняться, потом тянет вверх и прислоняет к его плечу плечо.

Помогает мне просунуть ноги в мешковатые штанины робы уборщика, застегивает одежду на моей груди. Потому что мои пальцы не слушаются.

Потом он дает мне обувь. Это два теплых сапога. Я наступаю внутрь. Виктор прячет мои волосы в ворот.

Я понимаю почему. Женщин в клубе нет на должностях обслуживающего персонала. Еще одна предосторожность.

Виктор смотрит мне в глаза, как будто оценивая, в себе ли я.

– Как твое настоящее имя?

– Лика, – я не решаюсь назвать ему полное, потому что не доверяю до конца.

– Лик, я тебя им не отдам.

Мы выходим из дверей моей камеры. И тут мне наконец становится страшно.

Виктор пришел за мной. Но мы еще не сбежали.

Я не знаю, могу ли я этому мужчине верить. Он ведь один из тех зверей, что покупают свободу девушек в клубе. И в то же время из двух зол выбирают меньшее. Он предложил мне способ попасть наружу. Глупо отказываться.

Глава 12

Виктор подставляет мне плечо, но вскоре становится ясно, что я слишком слаба чтобы идти. Я с трудом переставляю ноги.

Виктор практически тащит меня на себе, а я различаю только очертания окружающих предметов. Откуда-то валит дым. Я сейчас слишком слаба для того, чтобы задавать себе вопросы, почему это происходит.

Мы заворачиваем за угол, и я кашляю от запаха гари, заполняющего легкие. Закрываюсь рукавом.

Наконец до меня доходит: пожар. Кто-то поджег клуб.

Или же это место само решило провалиться в адское пекло. Я рада, если так!

Виктор сажает меня у стены.

– Здесь должна быть лестница, – бормочет он, пытаясь справиться с дверью.

Я утыкаюсь взглядом в пол и вспоминаю мое последнее наказание.

Зачем Виктор явился за мной? Ведь когда меня пытали, он даже не попытался меня спасти. Что если клуб горит, и он просто решил забрать отсюда свою дорогую игрушку? Собственность, на которую как он думает, он имеет право?

Я поднимаю голову и вижу, как к нам подбираются языки пламени.

И черт побери, я сейчас готова рассмеяться в лицо смерти, как безумная рыжая ведьма, приговоренная к сожжению на костре.

Они уже так много дурного со мной сделали, что мне кажется, я смогу пройти сквозь пламя. Уже ничто не сделает мне больно.

– Лика! – Виктор хватает меня за руку. – Там выход!

Он приоткрывает дверь и огонь вздымается к потолку, лижет черные стены. Он кажется мне завораживающим.

Я чувствую жар и словно умалишенная готова тянуть к нему руки.

Забери меня отсюда!

– Конечно, – говорит Виктор.

Я что, сказала это вслух?

Он закидывает меня себе на плечо, придерживая за ягодицы и я рада была бы сопротивляться, но силы меня покидают.

Дым разъедает легкие. Я кашляю, не в силах вздохнуть.

«Мне конец. Нам конец» – вдруг отчетливо приходит в голову.

Лестница такая длинная, а дыма так много. Виктор не вытащит меня.

И хорошо…

Сознание уплывает во тьму.

Однако я все-таки просыпаюсь. Первым моим открытием становится то, что я все еще дышу.

Воздух, который я вдыхаю, кажется мне удивительно чистым и свежим. Мне хочется напиться им как родниковой водой.

«Жить все-таки хорошо» – эта мысль отрезвляет.

Я чувствую мерное покачивание. Потом моя голова резко скатывается набок. Меня куда-то везут!

Кто-то опять определил, что со мной будет вместо меня!

Это чувство колет меня словно игла и я распахиваю глаза как будто пробуждаясь от кошмара.

Впереди дорога, тускло освещенная фарами, я вижу ее сквозь лобовое стекло. Глухая ночь. Неезженная трасса. Снег, словно мелкие белые пчелы летит на нас.

Стараясь не дышать, я перевожу взгляд на свои руки.

Я не связана. Просто пристегнута ремнем безопасности.

Я все в том же комбинезоне уборщика. Никто не стал меня раздевать. Правда, одежда перепачкана сажей.

Немного расслабляюсь, скользя попой по сидению.

Я оказалась в автомобиле впервые за полтора года. Впервые за это время я смогла покинуть стены клуба. От этих мыслей сердце в груди заходится как бешеное.

Мне больно и жарко, потому что сейчас прямо за окнами автомобиля свобода. Такая близкая и далекая одновременно. Но не стану же я выпрыгивать на полной скорости!

Я осторожно скашиваю глаза на водителя.

Виктор.

В первый миг мне становится спокойнее, а потом я задаю себе прежний вопрос: «Что если он меня украл просто для того чтобы не считаться с правилами Феликса?»

Я должна спастись, правда, я не знаю, как я это сделаю.

У Виктора звонит телефон. Тот выхватывает трубку и съезжает на обочину трассы.

Словно кто-то наверху меня услышал. Я притворяюсь спящей, пока мой попутчик принимает звонок и что-то на повышенных тонах начинает втолковывать собеседнику.

Мне кажется, они говорят обо мне.

Тут же я тянусь к ремню, отстегиваю автомобильную защиту, рывком открываю дверь и выпрыгиваю наружу, в снег.

Глава 13

Холод бьет под ребра, но после всего, что я вытерпела, я готова перенести и худшее. Бросаюсь в лес. Снег набивается в сапоги, отчего ноги становятся чугунными.

Я сбиваюсь с дыхания, ощущая привкус крови во рту.

Я должна убежать и спасти сестру.

– Бэмби! – несется мне вслед.

Конечно же он заметил!

Я борюсь со снежными завалами. Я должна уйти от него! Проваливаюсь по колено и тут же утыкаюсь носом в сугроб. Снег обжигает щеки.

По запаху и внезапно накрывшему меня теплу, я понимаю, что это Виктор.

Он приподнимает меня и оттирает лицо.

– Куда ты, глупая?

– Пусти! – я делаю отчаянный рывок.

– Замерзнешь.

Виктор сзади держит меня за руки.

– Я не хочу! Не хочу ехать с тобой!

Он силой разворачивает меня лицом к себе и смотрит в глаза.

– Ты хоть понимаешь, что там ты умрешь?! – свободной рукой он указывает в лес. – Лика, на улице минус пять! Тебя морили голодом! Ты и полкилометра не сможешь пройти.

Я могла бы поймать попутку.

– Лик, ты человек, которого будут искать мрази из клуба, – Виктор как будто догадывается о моих мыслях. – У тебя только один шанс. Поехать ко мне. Я тебя купил и никому не отдам. Поняла?

Я всхлипываю.

– Пойдем! Замерзнешь.

– Я не продаюсь… – проговариваю едва слышно.

Виктор наклоняется ко мне.

– Я был с тобой жесток?

Отрицательно качаю головой.

– И не буду. А они… – его губы кривятся.

Я вспоминаю об этих мразях и сдаюсь, давая увести себя в машину.

Выдыхаю, когда Виктор хлопает пассажирской дверью. Мимо на бешеной скорости летит грузовик. Я могла бы выпрыгнуть на трассу и просить о помощи. Но я слишком слаба и верю Виктору на счет преследования.

На сей раз он блокирует кнопкой двери.

Я крепко стискиваю зубы.

Я наберусь сил и найду способ сбежать. Следом я отключаюсь, ощущая, что во время неудавшегося побега растеряла все силы.

Мне снится лицо того парня, с которым я встречалась в восемнадцать лет. Он обнимает, целует меня и говорит, что ждет. Это дает мне силы жить, а точнее очнуться заново, ведь я чувствую как кто-то трясет меня за плечо.

Сестра и Гриша – мой смысл жизни.

Реальность жжет. Я различаю надо собой лицо хозяина.

– Лик, – в его глазах я читаю тревогу. – Лекарство.

Киваю.

Виктор приподнимает меня, подкладывает под спину подушку, подносит бутылку к губам, и я чувствую сладкий привкус.

– Доктор сказал напоить.

Я не сопротивляюсь.

Потом Виктор кормит меня пюре и тоже из бутылки.

После еды мне кажется, что тепло разливается по телу. Потихоньку разглядываю обстановку.

Мы в спальне. Все тут оформлено в серо-белых тонах. Комната небольшая. В скошенном потолке несколько окон, одно, панорамное, сделано в стене. За стеклами темно и я различаю очертания леса.

Все это слишком ясно напоминает о клубе.

Одеяло скользит вниз по плечам, и я понимаю, что я голая.

Виктор сидит рядом, на краю кровати и смотрит на мою грудь.

Я очень хочу прикрыться поэтому обхватываю себя за плечи. Пускай он уже меня видел без одежды и даже трахал. Еще одного раза я не хочу.

Глава 14

Виктор смотрит на пол, и я прослеживаю его взгляд. Там комбинезон, в котором я приехала. Он весь в саже.

– Можно… одежду?

Виктор встает.

Какое-то время хлопает дверцами шкафов, а я опускаюсь на подушку. Сил сидеть прямо не хватает.

Лежу, уставившись в потолок.

Надо передохнуть. Отойти.

– Лик, твой визит незапланированный! – доносится до меня. – У меня женских трусов нету. Вообще нет ничего женского.

Он назвал мой приезд визитом? Разве это было не похищение?

– Могу дать свои, если не брезгуешь.

Я очень хочу надеть белье.

Киваю.

Виктор помогает мне натянуть его черные боксеры и белую футболку.

Потом он раздевается и тоже остается в белье, ложится рядом.

Вздрагиваю. Я еще никогда не спала с мужчиной в одной кровати, только занималась сексом.

Он накрывает меня рукой, и я задерживаю дыхание.

Притягиваю колени к подбородку. Так спокойнее.

Слышу, как Виктор мерно дышит.

– Я тебя никому не отдам.

Не знаю, что это может значить для меня. Но я так устала, что мне трудно думать. Закрываю глаза.

Меня будит возня.

Я открываю глаза. За окнами серый день. Сыплет снег. Непогода.

Разворачиваюсь и что-то в районе локтя слегка простреливает болью. Приглядываюсь: в вене у меня игла, от нее тянется прозрачная трубочка с жидкостью. Над моей головой укреплен мешок с раствором.

Капельница.

– Ночью заходил доктор! – это голос Виктора.

Я с трудом перебарываю желание завернуться с головой в одеяло.

Виктор в костюме и это вызывает облегчение.

Он поправляет одежду у зеркала, потом подходит ко мне и вновь садится на край кровати. Я думаю о том, чтобы отодвинуться, но не решаюсь. Моего прошлого мужчину бесила такая самостоятельность.

– Прошу тебя больше не сбегать, – говорит Виктор.

Киваю.

Я привыкла выражать согласие с мужчиной.

Он хмурится. Не поверил.

– Сейчас я еду по делам.

Снова киваю.

Тогда Виктор хватает меня за подбородок. Я задерживаю дыхание.

– Пойми, – а ведь он не глуп, словно по моим глазам читает, о чем я думаю. – Ты девушка без паспорта. Как только ты попала в клуб, официально перестала существовать. Тебя купили со всеми потрохами.

– Да… – мне кажется, он именно это хотел услышать.

– Лик, я сделаю тебе документы. Можешь поверить в то, что я не хочу тебе зла?

Судорожно выдыхаю.

Тогда зачем он схватил меня сейчас, а вчера утверждал, что я принадлежу ему?

Виктор как будто понимает это и отстраняется.

– Поэтому дождись, – он отсоединяет капельницу. – Едой заведует доктор, а дом целиком в твоем распоряжении. Прислуги больше нет.

Он отводит взгляд.

– Я усилил охрану, но она по периметру.

Где же мы? В бункере?

– Дома только доктор, – Виктор закатывает глаза. – Он теперь, блях, тоже моя собственность и будет очень осторожен. Если тебе хоть что-то в нем не понравится, я разрешаю навалять.

Виктор хмыкает, наклоняется и шарит рукой под кроватью.

На покрывало передо мной приземляется бита. Настоящая бейсбольная. Я несколько мгновений молча смотрю на это киношное орудие хулиганов. Потом касаюсь пальцами полированного дерева.

Макс бы никогда мне такой свободы не дал.

– Я давно хотел тебя перевезти сюда, Лик, с тех пор как увидел, что они делают с девушками.

Виктор неожиданно чмокает меня в губы. Замираю.

Я не успеваю даже почувствовать омерзения от поцелуя.

Виктор единым движением встает на ноги.

– Ты хозяйка моего маленького поместья. Увидишь доктора и решишь, казнить его или миловать.

С этим Виктор уходит.

А я рассматриваю биту, которую он мне оставил. Все это очень интригующе и странно. Особенно доктор и то, что я стала хозяйкой поместья.

Невиданное повышение по сравнению с безотказной шлюхой!

Какое-то время я сижу в кровати, переваривая все то, что услышала. Наверное, Виктор хочет посмеяться над наивной девчонкой. Вытереть ноги, доломать.

Довольно долго я жду того, что он вернется и начнет командовать.

Но Виктора по-прежнему нет. Внутри рождается обжигающее чувство. Он был серьезен! Однако Виктор далеко не безобидный: забрал меня у Феликса и хочет дальше содержать по своим правилам.

Перевожу дыхание. Если подумать, еще вчера я рассчитывала умереть. А теперь у меня есть призрачный шанс вернуться к сестре.

Плотно ем – я должна поправиться.

Потом еще какое-то время сижу в кровати, пока не затекает тело.

В конце концов, я ведь маленькая хозяйка. Сбрасываю ноги на пол, подхватываю биту и решаюсь выйти из спальни. Мое оружие кажется слишком тяжелым, поэтому приходится волочить его по полу.

Дом действительно большой, и, как и говорил Виктор, безлюдный. А еще он какой-то бездушный.

Но хотя бы это не клуб. Потихоньку настроение улучшается, когда я думаю о том, что больше никто не будет требовать от меня послушания, распоряжаться как куклой. Но все ли я знаю про Виктора?

Тут мой нос улавливает запах еды и желудок скручивает в тугой узел.

Соблазнительным ароматом тянет с лестницы. Там кто-то готовит!

Я закидываю биту на плечо и спускаюсь боком, стараясь ступать бесшумно.

Не знаю, кто там у Виктора на кухне, но впервые за долгое время у меня в руках есть оружие. Да я ему голову размозжу, если он только попробует…

Картина, открывшаяся мне при спуске, удивляет и настораживает одновременно.

У Виктора на кухне орудует мужчина в одних трусах. Еще удивительнее то, что вся его спина исполосована.

Это что, его личный раб? Или личный мазохист?

Я не хочу в этом разбираться и пытаюсь дать заднюю, но слишком поздно. Мужчина оборачивается.

– Бэмби?

Глава 15

Замахиваюсь битой.

– Не приближайся!

Личный мазохист Виктора выставляет вперед руку, а потом оглядывается по сторонам. Наконец он подхватывает фартук и, слава всем богам, повязывает его спереди.

– Зачем тебе бита? – звучит удивленно.

Я делаю еще один взмах чтобы он понял, что я серьезно.

– Почему ты в трусах? – не хочу отвечать на его вопрос.

Я же хозяйка поместья. Я в своем праве.

Мужчина смотрит на фартук и хмыкает.

– Моя одежда в стирке.

– Виктор тоже тебя похитил? Он тебя плетью бьет? – говорю я.

– С чего ты взяла?

– Спина.

– А! – мужчина смотрит себе через плечо. – Так плохо?

Наш диалог начинает напоминать мне беседу в дурдоме.

– Да.

– Это Феликс.

Вздрагиваю.

Тогда мужчина поднимает перед собой руки, оставляя в покое сковородку.

– Я знаю кто ты. Феликс… – он вздыхает. – Феликсу конец, но мы с тобой оба знаем о клубе слишком многое и нам не дадут спокойно жить.

– Ты доктор?

Он приподнимает брови и указывает на стол.

– Можно сказать и так. Бэмби, спускайся.

Я осторожно делаю два шага вниз.

– Бита остается при мне.

– Как хочешь.

Мы садимся за стол друг напротив друга как будто затеяли переговоры.

На самом деле мне легче от того, что здесь есть еще одна живая душа. Раньше я мечтала о том, чтобы меня никто не трогал, но теперь мне действительно хочется говорить.

Я кладу биту себе на колени и смотрю в глаза собеседнику. Удивительно, он брюнет, а глаза у него голубые.

– Я не Бэмби. Анжелика.

– Я Логинов Андрей. Приятно познакомиться, Анжелика.

Вспоминаю распоряжение, хотя нет, скорее предложение Виктора решать самой: миловать или казнить еще одного его постояльца.

– Объясни, что у тебя с Виктором, если не садомазохизм?

Целых полтора года я вынуждена была сдерживать язык, отвечая короткое «Да» на приказы. Я никогда раньше не была ехидной, но сейчас я очень хочу демонстрировать все самые мерзкие стороны характера чтобы больше никто близко не подходил ко мне.

Он опускает голову на руки и выдыхает с шумом.

– Я его психотерапевт.

Под столом я сжимаю биту так, что болят пальцы. Если Виктор решил грохнуть своего психолога, то дело плохо.

Андрей продолжает:

– Я помогал ему со вспышками агрессии. Все четыре года.

От этого мне еще сильнее не по себе.

– Клянусь, у него был прогресс! – Андрей поднимает голову и смотрит вверх, на потолок. – Пока я не узнал, что он сломал руку конкуренту, выставил свою последнюю содержанку на мороз в одном платье и вступил в клуб, когда в очередной раз разочаровался в людях.

Я сглатываю. Уж лучше бы ты молчал, Логинов!

– Анжелика, ты стала для него своеобразным лучиком света.

Мне кажется сейчас я готова натурально махать битой. Выпрыгнуть из-за стола, разбить окно и бежать. Нестись прочь отсюда прямо по снегу. Хватило с меня маньяков! Еще одного я не вынесу!

– Дай ему шанс! – заявляет Андрей, вставая.

Он выглядит очень взволнованным для психотерапевта.

– Это потому что если я откажусь, он тебя прихлопнет? – я смотрю на Логинова снизу вверх.

Андрей смотрит мне в глаза.

– Виктор думает, что я его предал. У нас был план как выручить тебя, но… – Логинов закатывает глаза. – Я вместо этого я спас дорогого мне человека. Готов был умереть, но вытащить ее. Надеюсь, ты понимаешь.

Киваю. В груди вдруг становится пусто. А вот за мной никто не пришел кроме маньяка Виктора.

– Виктор с детства никому не верит, – продолжает Логинов. – Я с огромным трудом заставил его открыться мне. Но после того, как я воспользовался нашим общим путем побега, не дождавшись вас, из союзника стал для него вторым сортом.

Логинов вздыхает.

– За мной гнались эти люди, Анжелика. Именно поэтому одежда в стирке. Мне пришлось отлеживаться в яме на обочине дороги.

Передергиваю плечами.

– И он не предложил тебе ничего?

Мне Виктор хотя бы дал футболку и боксеры.

Логинов снова отводит взгляд.

– Я попал сюда только потому, что знал, как тебе помочь. Шесть лет я консультировал как сексолог, но по образованию я медик. Врач-психиатр. И Виктор разрешил мне остаться с тем условием, что я буду тебя лечить.

– Какого черта ты в неглиже?! – я приседаю, услышав голос Виктора.

Прямо припадаю к крышке стола, сердце заходится в бешеном ритме.

– Это же так называется? – хозяин входит в комнату и бросает на психолога злобный взгляд. – На хрена он это сделал, Лик? Если яйцами перед тобой посверкать, я его прямо сейчас укокошу.

У меня язык прирастает к небу. Я слишком четко вспоминаю Макса с его бешеной ревностью.

Виктор приближается к Андрею, одним ловким движением хватает его за руку, выворачивает ее. Я знаю этот болевой захват…

– Лик, ну чего?

Я перестаю дышать. Перед внутренним взором несдержанные уроды из клуба.

Я была виновата в каждом лишнем взгляде, слове, движении. Я не имела права на мнение. Мне не разрешалось говорить.