Текст книги "Пленница (СИ)"
Автор книги: Мия Фальк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 20
В первые мгновения меня сковывает паника.
Только не это! Психолог тут единственный человек, на кого я могла рассчитывать и кому готова была верить. Если он сейчас умрет…
Я понятия не имею, где искать Виктора.
А потом я вспоминаю про телефон.
Он же сказал «для связи». Я открываю записную книжку. Там всего один номер и записан он как «1».
В трубке какое-то время тянутся гудки, потом я слышу голос хозяина:
– Лика?
В голове проносится сцена в бассейне, и я проглатываю ком. Сейчас не до меня.
– Ты… вы… знаешь, что с психологом?
Виктор хмыкает.
– Неужели сбежал?
– Заболел.
В трубке какое-то время молчание.
– Чем?
– Ранами на спине. У него температура под сорок, – я смотрю в мутные глаза Логинова.
– Твою-то мать!
После этого звонок обрывается. Я опускаю руку и остаюсь сидеть на постели. А потом смотрю на Андрея и вскакиваю.
Логинов хватает меня за руку.
– Скажи ей… что я не специально… я всего этого не хотел…
– Андрей, все будет хорошо, – вот не подумала бы, что буду утешать психотерапевта.
Тут дверь бьется о стену. И я едва не подпрыгиваю. Виктор.
Что если он скажет вышвырнуть психолога, как вещь ненужную и отслужившую? И тут я понимаю, что в таком случае рада буду отправиться за психологом следом.
– Надо его в больницу, – отступаю к окну, указывая на Логинова.
– Нет, – отрезает Виктор.
Перевожу дыхание. Я не привыкла перечить, но сейчас речь идет о том, чтобы оставить человека умирать без помощи. Я еще никогда не оказывалась перед таким ужасным выбором.
Набираю воздуха в грудь.
– Виктор, если ты этого не сделаешь…
Он останавливает меня жестом. Откидывает с постели покрывало, задирает футболку Логинова и придирчиво рассматривает его спину.
Я замечаю, что края ран набухли.
– Я…
Виктор оборачивается ко мне и смотрит зло, холодно.
– Мне выгодно, что все вокруг думают, будто Логинов уже мертв.
Только не это!
С этими словами он поднимается и выходит. Я присаживаюсь на колени около кровати и вынимаю телефон. Дрожащими руками набираю «03». Уж лучше Виктор меня убьет, чем если я бездействием – Андрея.
Звучат гудки и тут я понимаю, что не знаю адреса. Я ведь совершенно не в курсе, где мы.
От бессилия опускаются руки, и я даже не нахожу возможности ответить оператору. Беспросветный, бесформенный ужас сковывает.
Я так и останусь в этом доме в качестве игрушки бесчувственного чудовища.
Позади снова хлопает дверь.
Я слышу, как под весом Виктора прогибается кровать.
Зачем он вернулся?
Поворачиваю голову к хозяину и в первый момент отодвигаюсь. В руках Виктора емкости с растворами, шприц, игла.
Что все это значит?
Он же не задумал эвтаназию?
Я вскакиваю, чтобы помешать хозяину, когда тот разворачивает к себе руку Логинова и протирает локтевой сгиб ватой.
– Нет!
Виктор отмахивается от меня как от назойливой мухи. Он уже перетянул плечо психолога бинтом.
– Господи, Лика, – рычит хозяин. – Отойди!
Я повисаю на его руке.
– Ты же не убить его собрался?
Виктор отталкивает меня, а потом хватает белую картонную коробочку, которую принес с собой.
– Глянь! – говорит он. – Почитай инструкцию и увидишь, что это такое.
Я хватаю коробочку, трясущимися от страха руками открываю ее и вынимаю сложенную в несколько раз бумагу. У меня строчки перед глазами прыгают – так я напряжена.
Что это может быть?
Изучаю инструкцию вдоль и поперек чтобы выяснить, что это… антибиотик. Убить им, по всей видимости, нельзя, если конечно не считать побочных эффектов.
– Убедилась? – говорит Виктор.
Киваю.
– Тогда отдавай!
Я протягиваю хозяину маленький стеклянный пузырек с заключенным в нем белым порошком и завороженно смотрю на то как ловко Виктор запускает иглу в банку с физраствором, набирает несколько миллилитров жидкости в шприц, затем добавляет ее к порошку.
Мне тут же становится ясно, что капельницу ставил мне не Логинов. Виктор.
В вену он колет как…
Он что, бывший наркоман?
Вскоре хозяин вводит Логинову антибиотик, подключает капельницу и, достав из шкафа вешалку, прилаживает пластиковую бутылку над постелью.
– Я взял с запасом, – с этими словами Виктор хлопает Андрея по плечу и следом смотрит в глаза мне. – Если двойная доза антибиотика не укокошит инфекцию, ему сейчас и в больнице мало чем помогут.
Какое-то время я молча пялюсь на хозяина, а потом накопившиеся вопросы заставляют меня сказать:
– Откуда ты знаешь?
Он смотрит на меня исподлобья.
– Я фельдшер по образованию.
Обалдеть! То есть вот этот бездушный с виду и охочий до власти человек когда-то занимался медициной? Все это не укладывается в единую картину.
– Два года на скорой, – еще серьезней говорит Виктор. – Я знаю, что делать в таких случаях.
Он сам в прошлом выбрал помогать людям? Так что же произошло?
В глазах наполовину пребывающего в бреду Логинова в этот момент я вижу удивление. Даже психотерапевт Виктора, похоже, об этом не знал.
Глава 22
Виктор направляется к двери, но, уже взявшись за ручку, оборачивается. Глаза у него блестят нехорошо.
– Ты этого не слышала.
– А…
– Лик, больше никогда, – во взгляде Виктора неподдельная угроза. – Если не хочешь вывести из себя.
Во мне просыпаются усвоенные в клубе привычки.
– Поняла.
Виктор передергивает плечами, приближается и нависает надо мной.
– Психолог твой, – говорит Виктор, доставая телефон из кармана. – Пришлю тебе помощь, разбирайся с ним и не суйся ко мне.
– Хорошо.
Ждать помощи приходится пару часов.
Я надеюсь увидеть кого-нибудь со скорой, но понимаю, что так и осталась наивной дурой. В комнату заходит врач, которого я помню по клубу.
Конечно, кого еще мог прислать Виктор? Он ведь понимает, что я могла бы попросить сотрудников скорой о помощи. А этот точно будет молчать.
В этом есть только один плюс. Логинов в неплохих руках. Врачам в клубе и не такое лечить приходилось.
Я тут же забиваюсь в дальний угол. Медик старательно игнорирует мое присутствие.
Я прихожу в себя только когда доктор начинает собираться.
– Как… он?
Медик по-прежнему молчит. Тут меня прорывает. Здесь я не бесправная кукла, я отвечаю за здоровье Логинова. Я засыпаю вопросами врача: «Что мне делать?», «Чего ждать?».
Хватаю за руку, когда тот пытается выйти. Он вырывает рукав.
– Мне с тобой говорить запрещено, – шипит медик, – не то, что трогать.
Как в клубе.
Я отступаю. Доктор садится на кровать и сосредоточено пишет инструкцию по уходу за ранами Андрея. Сует ее в руки мне пока я все еще перевариваю очередной приказ Виктора.
Я провожу ночь в кресле, укутавшись пледом и чутко прислушиваясь к дыханию больного.
На следующий день у Логинова снижается температура и он просыпается мокрый до нитки.
Лечение подействовало.
Мы только и успеваем обговорить вчерашнее, как приходит сообщение от Виктора.
«Как он? Температура?»
Андрей слаб и бледен, но уже не бредит.
«Лучше. Тридцать семь и пять», – отвечаю я.
«Врача сегодня не будет», – приходит следом.
Это же не потому, что вчера мы разговаривали?
Но выбора нет. Я демонстрирую Андрею клочок бумаги, оставленный врачом. И под его руководством провожу все медицинские манипуляции.
Вид крови и ран не смущает меня. Я мечтала стать ветеринаром и помогала в приюте для бездомных животных, дежурила в ветклинике. Я даже умею шить.
Странное дело, но именно эта ситуация заставляет меня с новой силой почувствовать себя живой. Вспомнить как много хорошего было до клуба. И на сей раз мне не больно, потому что мне кажется, что я возвращаюсь.
Виктор не трогает меня почти целую неделю.
Я с радостью работаю медсестрой. Пока Логинов спит читаю книги, когда нужна помощь – оказываю ее.
На седьмой день раны Андрея начинают подживать, а сам Логинов как будто выходит из транса.
Когда я утром захожу к нему – в последний день я ночевала в соседней комнате на диване, Андрей сидит с ногами на кровати и беспечно улыбается. В его глазах теплота. Я невольно сравниваю его с Рыжим, первым вылеченным мной в жизни котом и чувствую, как в груди разрастается теплый комочек.
Быть кому-то нужной и полезной бесценно.
– Я подумал, – говорит Логинов, – нет невыполнимых задач, Анжелика.
Я присаживаюсь в кресло.
– То есть?
– Мы оба с тобой вернемся домой.
Я приближаюсь и с удовольствием сжимаю ладони Логинова. Я просто рада, что Андрей поправился. Смотрю ему в глаза и поздно отмечаю, что отрицательно качаю головой.
Чудес не бывает.
– Знаешь, что может подвигнуть человека рискнуть властью? – говорит он. – То, что стоит дороже.
– Я не очень понимаю.
– А я теперь очень даже четко.
Киваю ему. Я очень хочу услышать объяснение.
– Виктор как-то проговорился о том, что перестал верить людям, – говорит Андрей. – В семье его приучили агрессивно реагировать, но выпустило зверя из клетки нечто другое. Больные люди не нуждаются в любви. Им нужно подчинение, власть, страх.
Я вздрагиваю, вспоминая Макса. Вот тут Логинов прав. Виктор действует иначе.
– Видимо его разочарование связано с медициной Виктор. Оно было такой силы, что закрыло для него путь к нормальным отношениям и даже мне он в этом не признался.
– Что ты хочешь сказать?
Глаза Логинова светятся.
– Он на многое готов за любовь.
Я отступаю. Понятное дело, что любовь Логинова Виктору не нужна.
Для любви требуется искренность, но как я сейчас полюблю?
Андрей как чуткий человек к этому разговору не возвращается.
Но ему как ловкому психолог удается посеять в моей душе интерес.
Я словно привлеченный светом мотылек кружу по дому. Мне жутко и одновременно интересно почему же хозяин заперся? Почему не требовал от меня исполнения «супружеского долга»?
И я предсказуемо наступаю на грабли, добравшись до кабинета Виктора. Открывая дверь, я нечаянно толкаю пустую бутылку, лежащую на полу.
На меня смотрит хозяин, вальяжно развалившийся в кресле. Он по всей видимости просматривал что-то на компьютере.
Глаза Виктора блестят холодно.
– Заходи, Лика, – говорит он мне. – Наконец про меня вспомнила?
Я прохожу в кабинет и неловко прикрываю за собой дверь.
– Ты приказал мне к тебе не приставать.
Виктор усмехается, и я задаю себе вопрос приметив на столе еще одну пустую бутылку: «Он пьян?».
– Так почему вспомнила?
Я застываю. Не могу же я прямо так и сказать: «Логинов меня подзуживал узнать, что у тебя за тайна и теперь мне до чертиков интересно, как ты превратился из человека в чудовище».
Даже если бы Виктор был не моим хозяином, а обычным знакомым, даже так я не имела бы на подобные вопросы права.
Виктор поднимается из-за стола, подходит ко мне, и я замираю как кролик перед удавом.
Он встает напротив, расстегивает верхние пуговицы моей рубашки.
– Знаешь, Лик, ты очень вовремя. Я скучал.
От него чуть-чуть тянет запахом алкоголя. Сглатываю вязкую слюну. Зря я все это. Сама в логово зверя забралась.
Глава 23
Виктор расстегивает на мне рубашку, и я забываю, как дышать. Меня снова сковывает ужас.
Он отступает, видимо заметив это.
– Раздевайся, – приказывает мне.
Прикусываю губу. Мне снова становится мерзко. Все-таки я дура. Глупая и наивная. Никто тут не будет спрашивать моего мнения и лелеять как хрупкий цветок. Я по-прежнему вещь. А вещь должна исполнять свои функции.
Я делаю это быстро.
Виктор подхватывает меня на руки и относит в соседнюю комнату.
Темно. Он кладет меня на диван. Я чувствую его тяжелое дыхание на своей коже. Холодно.
Запрокидываю голову и думаю про психолога. Вот бы пришел Андрей и сорвал наше «свидание»!
Сейчас мысль о близости вызывает скорее усталость, чем ужас и отвращение. Я вздрагиваю, когда понимаю, что стала думать о сексе как о работе. Это неправильно! Я ведь собиралась стать ветеринаром, а не проституткой. Чертов клуб…
Обхватываю себя за плечи и съеживаюсь.
Виктор отстраняется и уходит в темноту.
Я какое-то время ерзаю голой попой по кожаной обивке. Сил уйти у меня нет. Я привыкла слушаться. Да и одежда осталась в другой комнате. Что если я выйду, а в коридоре Логинов?
При мысли об этом меня передергивает.
Виктор возвращается. В руках у него стакан, в котором плещется пахнущая спиртом жидкость. Я слышу, как о стеклянные стенки бьются кубики льда.
– Пей! – он протягивает мне посуду.
Я послушно прикладываюсь к стакану губами, пробую напиток и закашливаюсь. Жидкость обжигает горло.
Виктор помогает мне приподняться и стучит по спине.
– Что это… – из глаз льются слезы.
– Виски.
То есть он решил и меня напоить.
– Вообще не пила?
Я отрицательно качаю головой.
– Только бокал вина в честь дня рождения!
Старалась держать марку хорошей девочки. И у меня отлично получалось. Если бы я знала, что потом все это уничтожат, сожгут…
Виктор укладывает меня обратно на диван.
– Ничего ниже градусом у меня нет, – говорит он. – Ладно.
Он вылавливает из стакана кубик льда и проводит по моей обнаженной коже. Я замираю, потому что читаю в глазах Виктора желание. Оно пугает и почему-то завораживает меня одновременно. Он не хочет сделать мне больно. В его действиях сквозит восхищение. И я понимаю, что мне впервые приятно играть с мужчиной в любовные игры.
Мне нравится вызывать желание. Я получаю наслаждение, чувствуя себя сексуальной.
Эта мысль обжигает, и я с ужасом понимаю, что между ног становится жарко. Я теку. Это то, чего не смог добиться от меня Макс, но он и не очень хотел.
Прикосновения Виктора заводят. Лед как будто плавит мое тело. Это и приятно и немного болезненно.
Я свожу ноги. Не дай бог он снова захочет пощупать меня внизу.
– Как и обещал, – говорит мой хозяин. – Трахать тебя не буду. Давай сама.
Я замираю.
В смысле что?
Он ловит мою руку и засовывает мне между ног, заставляя нащупать горячие складки.
Я думала, уже никто не сможет вызвать во мне такое неудобство. У Виктора получилось. Он не касается меня, зато направляет мою руку, как будто подсказывая что нужно делать. А хуже всего в этом то, что я завелась и действительно хочу довести себя до разрядки.
Но на глазах у Виктора… Это ад какой-то.
Он усмехается.
– Никогда не шалила что ли?
Сглатываю. Нет. Конечно же я себя не трогала! Только мечтала. Потому что я приличная девочка.
– Как мило.
Щеки горят, а Виктор тем временем помогает мне с тем, что он назвал шалостью.
– Иногда бывает полезно, – говорит он. – Отдохнуть. Расслабиться. Ты же целых шесть дней сидела с психологом.
Ужас. Эти движения, от них мне слишком хорошо. И я понимаю, что вполне могу повторить то, что делал во мне Виктор. Наслаждение заполняет голову, и я не хочу останавливаться, точнее не могу.
Я двигаю пальцами в себе быстрее и сильнее. Тогда Виктор выпускает мою руку.
– Дальше сама.
Потом он берет мою вторую ладонь и учит ласкать грудь.
Я чувствую, как мое дыхание становится рваным. Я прикрываю веки.
Здорово. Я прикусываю губы и немного постанываю. В клубе я рассталась с мыслью о том, что мне может быть хорошо в сексе. Но оказывается это не так. Хоть это и не совсем секс в привычном понимании.
Виктор убеждается в том, что я довела себя до разрядки.
Судорожно выдохнув, я лежу под ним и задаю себе вопрос: «Что дальше?». Он обещал меня не трахать. Тогда зачем это все?
Виктор переворачивает меня на спину. Заставляет согнуть колени и оттопырить попу.
После оргазма я еще чувствую себя расслабленной и легко подчиняюсь ему. И только потом накатывает страх.
Все-таки он…
Я оборачиваюсь и вижу, что Виктор достал свой член из штанов, но как и в прошлый раз он решил ограничиться самоудовлетворением.
– Мне тоже надо расслабиться.
Я опускаю голову обратно на диван.
То есть я сейчас для него что-то вроде постера с порно-моделью. Это обалдеть как странно. Ведь он мог бы прямо сейчас взять меня во всех позах, в каких бы захотел. И я ничего не смогла бы сделать.
Я слышу, как он дрочит, различаю его быстрое тяжелое дыхание и с ужасом понимаю, что завожусь.
Не уверена, что хочу Виктора, но что-то животное во мне требует ему подчиниться, отдаться, хочет его прикосновений.
К счастью, Виктор кончает, и я с облечением понимаю, что могу сесть. Потому что если он сейчас коснется меня там, внизу, поймет, что я на самом деле не против секса.
Сажусь прямо, спуская ноги с дивана, обхватываю себя руками и выдыхаю. Если я стану с ним спать, то потеряю все то, что так бережно хранила.
Я собиралась выйти замуж за благородного и честного мужчину, а не стать подстилкой насильника.
Виктор чмокает меня в щеку.
– Понравилось?
Он сам все видел.
– Зачем я тебе нужна? Ты мог бы позволить себе шикарную шлюху…
Он убирает локон мне за ухо.
– Это как трахаться с куклой из секс-шопа, – смеется он. – Она сделает все, что я прикажу, изобразит оргазм. Мне нужна женщина, которая бы меня хотела.
Виктор проводит ладонью по моей груди.
– Как сейчас.
– Это… чисто механически.
Мы встречаемся взглядами и в глазах Виктора я читаю удовлетворение. Надо же, ему нужно было меня не трахнуть, он собирался меня завести!
Сжимаю пальцами ног ворс ковра.
– Ты когда-нибудь меня отпустишь?
Он прижимается к моей спине, аккуратно обвивает руками. И как ни странно, от этих прикосновений мне тепло и уютно.
– Нет, Лик. Пока я твой опекун. В будущем, если все пойдет как надо, мы переоформим отношения.
Вздрагиваю.
– Что это значит?
– То, что мне тридцать пять и у меня скверный характер. Я никогда не был женат.
– Тебе нужна жена?
Виктор чмокает меня в щеку.
– Только та, которая меня полюбит.
– Можно мне одеться?
Он придерживает меня за плечи.
– Я сразу понял что хочу тебя. Ты реально дорого стоишь, каким бы двинутым уродом ни был Феликс, так и есть. Все мужики обкончаются, когда я тебя выведу в свет.
Крепче сжимаю себя руками. Следом меня согревает новая мысль: раз это возможно, значит, я смогу отобрать у отчима сестру.
– Я не хочу добиваться этого силой, Лика.
Я выдыхаю.
– За каждый шаг в мою сторону я буду делать для тебя свой. Завтра жди подарка.
Он отстраняется.
– Я хочу выйти наружу!
– Нет, – он касается моих губ пальцем, – я наверное кажусь тебе странным, но я не дурак. Ты выйдешь отсюда и бросишься бежать, как тогда, на трассе. Лик, и я тебя потеряю. Только рядом со мной ты в относительной безопасности. В будущем я подумаю на счет поездки в город. Когда увижу, что ты готова.
Он смотрит на мой живот.
– Меня волнует то, что они запихнули в тебя.
Я вспоминаю про спираль.
– Это не больно.
– Ты молодая девушка, а тебя прямо как… – Виктор поднимается. – Неважно. Съездим к гинекологу, если будешь вести себя разумно. Все, что касается твоего здоровья, Лик, мне очень важно.
– Свободна! – распоряжается он. – Можешь сходить к психологу, а потом жду в спальне.
Я поднимаюсь, но замираю уже в дверях, понимая, что Логинов Виктору был нужен не затем чтобы лечить меня от истощения. Чтобы мозги вправить! Это обжигает.
Вот зачем Виктор спас его.
– Что такое?
– Зачем тебе Логинов? – я оборачиваюсь.
Виктор разваливается на диване и хищно улыбается мне.
– Так он ничего тебе про себя не рассказал? Про свою священную месть, – Виктор подхватывает с пола бокал с виски и отпивает оттуда. – И про то как потравливал сильных мира таблетками?
– В смысле?
Виктор хищно улыбается.
– Психиатр, – он салютует мне напитком. – Подобрал препарат, от которого Макс окончательно слетел с катушек и просрал фирму. Я передал лекарства домработнице урода, которую он регулярно домогался. И я надеюсь Логинов продолжит в том же духе, так как у нас еще полно врагов.
Я выдыхаю.
– Люди не всегда те, кем кажутся с первого взгляда, – глаза Виктора блестят, и я читаю между строк: «Я тоже».
Глава 24
Я покидаю Виктора и быстро одеваюсь в его кабинете. Мне кажется, хозяин еще может меня нагнать, подчинить своей воле. Только когда я оказываюсь полностью одетой, мне становится спокойно.
Нет, Виктор не такой. Однако он все-таки хочет, чтобы я ему принадлежала. Не телом, а душой. Это немного пугает.
Я отправляюсь в комнату Логинова в первую очередь потому что боюсь наткнуться на Виктора. Осторожно приоткрываю дверь, опасаясь увидеть волка, сбросившего овечью шкуру.
Логинов сидит за столом, перед ним лист бумаги. Андрей поворачивает голову ко мне, встает, поднимает лист, складывает его вчетверо и протягивает мне.
– Для Киры Фирсовой. В письме есть адрес.
Психолог вкладывает мне в ладонь клочок бумаги.
– Только один вопрос, – говорю я. – Таблетки для Макса. Ты же не задумал что-то подобное?
В глазах психолога я на мгновение читаю смятение.
– Виктор? – наконец произносит он.
– Да.
– Что еще он сказал?
Я верчу в руках сложенное вчетверо письмо. В основном то, что люди не те, кем кажутся. Раньше я думала, что не ошибаюсь в людях. Клуб заставил меня поверить в то, что у меня нет и не должно быть чувств.
Но они есть.
– Хочешь его отравить? – я не понимаю толком сейчас, что чувствую.
Логинов растирает лицо руками.
– Усыпить бдительность.
– Возьмешь меня с собой?
Андрей отрицательно качает головой.
– Я… – он прикрывает веки, и я без слов понимаю, что Андрей не хочет произносить вслух «Иду умирать». – Тут тебе будет спокойнее. Мне надо идти, потому что хорошей девушке нужна помощь и с некоторых пор я уверовал в карму.
Вид у Логинова обреченный.
– Виктор требует от меня того, что я делать больше не буду.
Андрей растирает глаза и плюхается на постель.
– Пытаясь отомстить Феликсу за жену я почти опустился до его уровня! Увидел Киру и понял, что так нельзя. Но тут… – Логинов практически рычит. – Как я ни бился, все полетело к чертям! В довершение всего я чуть не умер. Я должен решить те проблемы, в которые ее втянул…
– Ты же сказал, что веришь в Виктора.
Логинов поднимает голову.
– Это было когда он слушал меня, а то, что имею сейчас, закономерно. Виктор считает меня кем-то вроде расходного материала. Я его предал, и он вышвырнет меня отсюда если я начну ему противостоять. Я не собираюсь больше никому пудрить мозги, Лика.
Андрей криво улыбается и тут я понимаю, что он говорит обо мне. О том, что пытался внушить мне идею о всепобеждающей любви.
– Андрей, ты мне здесь нужен, – прячу письмо в задний карман брюк. – Я тоже твой клиент. И я верю в обоих вас.
– То есть?
– У меня есть младшая сестра, с которой мой отчим скорей всего тоже поступит жестоко. Если в этом доме будет спокойно, я готова сама по своей воле остаться тут ради нее, – набираю воздуха в грудь. – Но только если буду уверена, что он не сделает ей хуже, чем в старой семье.
Логинов выглядит еще более смятенным.
– Он думает, я помогу ему травить конкурентов. Буду кем-то вроде киллера!
Сглатываю. Черт.
Тут раздается стук в дверь, и мы оба синхронно оборачиваемся.
– Пора в постель! – это голос Виктора.
Логинов бросает короткий взгляд на меня, встает и направляется к двери. В общем-то Виктор сказал, что Андрей моя собственность, но я сейчас скорее воспринимаю его как старшего брата. Когда он рядом, мне спокойнее.
Психолог открывает дверь.
– Тише.
– Ушел с дороги! – рычит хозяин.
– Прости меня.
Я слышу удар. Вскакиваю и вижу, что хозяин припер психолога к стенке.
– Еще раз… – шипит он. – Тронешь меня…
– Я готова! – кричу я и Виктор выпускает жертву.
Выходя, я бросаю последний взгляд на Логинова. Только бы он не решил уйти! Я боюсь одна оставаться тут, но и держать психолога не имею права.
Пока идем в спальню, я замечаю, что хозяин взбешен.
«Козлина», – бурчит он себе под нос.
В спальне Виктор сдергивает покрывало и падает в постель. Похоже, Логинов сбил ему весь романтический настрой.
Но как?
Забираюсь под одеяло и перевожу дыхание. Виктор лежит на своей половине кровати, угрюмо глядя в сторону.
– Если он еще раз полезет ко мне обниматься, Лик, – после этого он выключает свет. – Я ему руку сломаю. Обе руки. Чтобы не смел на мне эти свои штуки практиковать.
Смотрю в потолок.
– Ты ему верил.
Первому человеку за долгое время. В ответ я слышу шипение и понимаю, что угадала.
– Двуличная тварь! Если б он так хорошо не знал свое дело, я бы его уже…
Не хочу это слушать. Предпочитаю завернуться в одеяло. Мне удается быстро согреться и заснуть.
– Лика, вставай! – звучит над ухом и я понимаю, что уже почти не боюсь.
Раз Виктор мог поверить психологу, значит, не все для меня потеряно. Я ворочаюсь, зеваю, протираю глаза.
Виктор что-то кладет мне на грудь поверх одеяла, и я приглядываюсь. Одежда?
На вещах магазинные бирки.
– Быстрее!
Сажусь и сбрасываю ноги с кровати.
– Работа? – вопросительно смотрю на хозяина.
Виктор усмехается.
– Что-то тебе слишком много дела до моей работы. Воскресенье. Выходной.
Подхватываю вещи и уже по привычке ухожу в ванну. Виктор принес мне рубашку, безрукавку и леггинсы.
– Ты хочешь, чтобы именно это я и надела? – мне знакома эта форма, но я боюсь ошибиться.
Это костюм для верховой езды. Я надеюсь, Виктор не задумал ролевые игры.
– Меньше вопросов! – доносится с той стороны.
Что ж, спорить смысла нет.
Когда я выхожу, Виктор протягивает мне стек.
– Ты же… – я замираю, не решаясь прикоснуться с гибкому черному пруту, – не хочешь, чтобы я кого-то этим била?
– Уроды в клубе испортили твои манеры, – Виктор вкладывает мне в руку стек. – Ты настоящая леди, как я из твоего досье понял.
Я вздрагиваю и тут Виктор легонько бьет меня по попе.
– Пошли, захватим психолога. У меня есть для него подходящее занятие на время.
Я с замиранием сердца смотрю на то как Виктор жалует мне куртку и зимнюю обувь для Логинова. Непохоже на то, что хозяин планирует насладиться какой-то сценой в духе садомазохизма. Кажется, мы действительно идем на улицу.
Я с замиранием сердца касаюсь двери Андрея. Что если Логинов ночью ушел?
Но, к счастью, из ванной доносится плеск воды. Виктор бесцеремонно распахивает дверь, и я вижу, что психолог чистит зубы. У меня отлегает от сердца сразу по двум причинам: если он и планировал побег, то не сегодня, и Андрей в штанах. В самом деле, а что если он был бы голым?
Виктор бросает ему куртку.
– Пока спичка не догорит!
Потом мы все вместе выбираемся на улицу. Я жадно втягиваю в себя воздух. Больше полутора лет я провела взаперти, если не считать того момента, когда Виктор привез меня в свой дом из клуба. Выйти из коттеджа я тоже не могла, потому что все двери на замке, окна под сигнализацией.
И вот наконец-то Виктор нас выпустил!
Он не дает мне шанса заговорить с психологом, подхватывая под локоть и оставляя Андрея позади.
Мы идем по расчищенной дорожке, пересекающей парк, и я жадно рассматриваю обстановку. Вот бы понять, где мы! Кругом просматривается только глухой забор.
Вдалеке я разливаю невысокое здание.
– Знаешь, причем тут психолог? – говорит хозяин.
Киваю. Я в самом деле очень хотела бы это узнать. Надеюсь, Виктор не задумал для него наказания или казни за вчерашние объятия.
– Именно он предложил мне иппотерапию.
Что?
– Помнишь, Логинов?! – Виктор оборачивается через плечо. – Ты сказал, что звери сделают меня добрее!
– Чего? – бурчит себе под нос психолог.
Андрей все еще слаб и ему непросто пробираться через снежные завалы. Дорожка плохо расчищена.
– После того как этот гнедой урод лягнул меня в колено, лучше я точно не стал! Особенно когда подсчитал убытки от всей этой дебильной затеи!
И тут до меня доходит.
– Ты правда купил лошадь? – говорит Логинов, нагоняя нас.
Виктор и указывает на здание, и я наконец узнаю в нем конюшню.
– Я предлагал тебе сходить на ипподром, – проговаривает Андрей, пялясь вперед, – а не вот это.
Виктор хмурится.
– Теперь тебе разгребать последствия, – говорит он, когда мы подходим к плацу. – Конюха мне пришлось уволить, как только я поселил тут вас.
Мы втроем останавливаемся у ворот конюшни. Я узнаю знакомый запах лошадей, сена и меня обволакивает теплом. Как давно я не бывала на конюшне! Мне плевать, что Виктор задумал! Я занималась конным спортом с двенадцати. Сейчас я готова летать от счастья!
Виктор сует Логинову в руки вилы и лопату, заявляя:
– Гнедой урод все еще там. Иппотерапия, Логинов. Теперь это твои проблемы. Иными словами, конюшня на тебе.
Хозяин смотрит на меня.
– Лика, шесть лет занималась лошадьми. Подскажет.
Киваю.
– Вот и отлично, – смотрит мне в глаза Виктор. – Хочешь взглянуть на подарок?
Точно. Подарок. Он же вчера мне его обещал.
