Текст книги "Книга духов и воров(ЛП)"

Автор книги: Мишель Роуэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Глава 2

Фаррелл

Он не мог назвать клуб «Рейвен» своим любимым местом в городе, зато оно было самое шумное из всех, которые он знал. Молчание означает размышление, а размышление означает воспоминания. А вспоминать было больно.

Именно сегодня ночью он хотел обо всем забыть. И решил, что лучше всего в этом ему поможет полбутылки водки, которая даст хоть на мгновенье забыться, от которой, возможно, просто станет легче. В клубе всегда было много темноволосых красавиц, которые, как он надеялся, помогут прогнать навязчивые, рвущие душу мысли о сегодняшней дате.

– Ты мне поможещь, не так ли? – сказал он девушке, сидевшей у него на коленях, теребя пальцами ее длинные волосы, жесткие от лака.

Он присмотрелся к ней. Она была одета в блестящую блузку с глубоким вырезом и юбку, достаточно короткую для ареста во многих местах по всему миру. К счастью, Торонто не был одним из них.

Девушка коснулась губами его шеи.

– Моя задача – доставить удовольствие.

– Старайся чуть меньше, хорошо?

– Все что пожелаешь.

Парень сделал еще один глоток и взглянул на время в телефоне. Полночь. Все. Он успешно сделал это, перешел в 3 апреля.

Внезапно тошнотворно слащавый запах цветочных духов девушки начал вытеснять его радость. На мгновенье он подумал, что все они думают, будто такой аромат заставит их пахнуть как деньги и придаст ощущение богатства, но запах этого дорого парфюма был чрезмерно сильным, навязчивым, дурманящим, заполняющим все вокруг и, смешиваясь с запахом алкоголя, просто отвратительным и это отталкивало его.

– Достаточно. – сказал Фаррелл, ссаживая девушку с колен.

– О-о. Да ла-адно. Мы едва начали. – она нежно погладила его плечи и ловко расстегнула верхнюю пуговицу белой рубашки от Прада. – Мы же здесь, одни, только ты и я. Это судьба, малыш.

Он сдержал смех, рвущийся наружу.

– Я не верю в судьбу.

Приватное место, которое он зарезервировал, предполагало немного уединенности, но Фарелл вряд ли сказал бы, что они одни. Всего в 20-ти шагах, через мерцающую штору, располагался остальной клуб. Звуки музыки грохотали в ушах, вызывая головную боль.

Сейчас он бы убил за сигарету, так внезапно и сильно захотелось закурить, вдохнуть сигаретный дым и просто наслаждаясь, расслабиться, стряхивая пепел и наблюдая как с каждой затяжкой тает сигарета, это бы его пожалуй успокоило, но … сдержался, так как вспомнил что принял твердое решение бросить курить.

Эта брюнетка сразу привлекла его внимание, когда он пошел за бутылкой Grey Goose в бар. Он не имел ни малейшего понятия, сколько ей лет под всем этим броским и ярким макияжем. Может 20. Может 30. Его это не особенно волновало.

– Для ночи еще молода. – сказал он ей. – У нас есть время, Сьюзи.

– Стефани.

Он одарил ее одной из своих самых очаровательных улыбок, никогда его не подводившей и творившей чудеса с женщинами, с которыми ему приходилось применять усилия, чтобы завоевать. Все по схеме, ее серьезное выражение лица исчезло, а в глазах блеснул интерес. У него было не много талантов, поэтому естественный шарм и подход к женщинам считались основными.

Также публика знала о предстоящем наследстве Фаррелла Грейсона, и это помогало ему получить внимание любой женщины, которую он хотел.

Сто миллионов долларов огромного наследства его бабушки переходили к нему по ее завещанию с условием: внук не запустит в него свои руки, пока ему не исполнится 21.

Всего 576 дней оставалось до того, как он наконец получит свободу делать как ему пожелается и как захочется, не находясь под каблуком у матери и отца, наконец наступит долгожеланный конец полной зависимости от них в его месячном жалованье.

– Сьюзи, Стефани, секси, возвращайся сюда, кто ты там есть или как там тебя. – сказал он, похлопывая по колену. Она сделала, как он требовал, улыбаясь.

Ее язык был на вкус как ром, подумал он рассеянно. Или диетическая кола.

Завибрировал телефон и он посмотрел в него. Это было сообщение от младшего брата, Адама. «У меня большая проблема. Можешь приехать ко мне?» В сообщении прилагался адрес в одном из районов поблизости от центра города, пользующегося дурной славой.

Следом последовало следующее сообщение «Не беспокойся! Я в порядке.»

«Да, конечно», подумал Фаррелл и сунул телефон во внутренний карман пиджака. Он схватил бутылку водки, сделал глоток, чувствуя, как приятно она обожгла все внутри от горла до желудка. Ну вот и все.

Веселье закончилось. Долг зовет.

– Нужно идти. – сказал он.

Глаза Стефании распахнулись от удивления: – Что? Куда?

– Нужно разобраться с семейным делом.

– Я поеду с тобой.

– Нет, спасибо. – ответил Фаррелл без колебаний.

– Ну давай. – она провела длинными пальцами по его руке. – Мы так хорошо проводили время. Ты действительно хочешь бросить все так быстро?

– Меня это не особо интересует. – он продолжал улыбаться, когда выражение ее лица изменилось. – Что? Думала, это открытый кастинг на роль девушки Фаррелла Грейсона? Жаль разочаровывать тебя.

Ее удивление улетучилось, а в глазах вспыхнул гнев.

– Сволочь. Все, что говорят о тебе – правда.

Она вскочила с его колен и вылетела из приватной ложи, отдергивая занавесу, но ее руки и волосы запутались в ней, так ей хотелось уйти драматично.

Ему же лучше. Во всяком случае, он никогда не любил вкус рома.

Так как он был временно лишен водительских прав 4 месяца назад, Фарреллу пришлось привыкать к шоферу. Либо так, либо общественный транспорт – да и обоих родителей ужасала мысль о том, что Грейсон будет ездить на метро.

Это была не их вина, а полностью его. Объезжая на Порше дерево, он разбил машину, управляя автомобилем под воздействием алкоголя, с чем семейные адвокаты до сих пор разбирались, и как результат – попал в больницу с сотрясением.

«Тебе чертовски повезло, что ты никого не ранил.» – сердито проворчал голос его совести. Он звучал точь – в – точь как голос старшего брата Коннора. Всю свою жизнь он выражал такие перлы мудрости, хотел этого Фаррелл или нет.

Когда лимузин подъехал к точке назначения, Фаррелл, нетвердыми от количества выпитого ногами, подошел к зданию, где, по всей видимости, можно было снять жилье за низкую цену.

Отсюда и далее по улице несколько уличных фонарей были разбиты, погружая площадь без деревьев в темноту, отделившейся от света почти полной луны. Тени двигались к нему с левой стороны вдоль парковки, но он не обратил на них никакого внимания. Он не искал проблем – не сегодня.

– Жди здесь. – сказал он водителю.

Фаррелл поднялся по ступенькам и постучал в дверь квартиры, номер которой Адам указал в сообщении. Через минуту она со скрипом открылась.

– Простите, мы не заказывали ничего. – сказал парнишка с ухмылкой.

Фаррелл улыбнулся в ответ, затем толкнул дверь, распахивая ее и разорвав цепочку.

– Где мой брат?

Подросток качнулся назад.

– Эй, я просто пошутил немного. Я собирался впускать тебя, Фаррелл, да? Я – Питер. – он качнул головой в угол. – Это Ник.

Другой мальчишка, Ник, наблюдал настороженно за ними двумя, шагнув несмело назад, пока Фаррелл сжал руки в кулаки и двинулся угрожающе к первому мальчишке.

– Где Адам? – прорычал он. – Не заставляй меня снова спрашивать, иначе пожалеешь.

– Последняя комната. – сказал Питер, прокашлявшись. – Круто, что ты здесь. Приглашаем присоединиться к нашей вечеринке. Мы не прочь поделиться.

Фаррелл двинулся через маленькое помещение к закрытой двери со стороны черного входа. Она открылась до того, как Фаррелл дошел до нее, и его встретил Адам, как – то странно выглядевший на первый взгляд. Что-то определенно настораживало в его виде.

– О, привет! – сказал Адам.

Да, его брат выглядел нервным. Нервным и виноватым.

– Что, черт возьми, происходит?

– Ничего. – Адам провел рукой по светло-коричневым волосам. – Я имею в виду, все в порядке. Тебе следует вернуться к тому, чем ты занимался, а я могу…. исправить это.

– Исправить что?

Когда Адам не ответил, Фаррелл покачал головой.

– Я забираю тебя домой. Уже за полночь. Разве тебе не пора?

Адам нахмурился:

– Я давно уже вырос из комендантского часа.

– Наши любимые родители могут не согласиться с этим. Я помню, что они делали, когда мне было 16. Пошли. – Он шумно выдохнул. Стоп. Возможно, он не так подошел к этому вопросу. Его брат – подросток, нельзя так резко. – Я достал последнего «Макса – убийцу», только из новых загрузок. Знаю, ты хотел посмотреть его, я тоже хочу.

В одном братья разделяли интерес – любовь к корейским боевикам. Никогда не смотрели дублированные фильмы, только с субтитрами. Они смотрели по меньшей мере вместе один раз в неделю на домашнем кинотеатре в доме Грейсонов. Это была их традиция.

– Но вечеринка еще не окончена. – проскулил Питер.

Значит, это и были новые друзья Адама. Оба они производили на Фаррелла глубоко неприятное впечатление.

– Вечеринка, говоришь? – сказал он. – Три ребенка поздно ночью в пятницу в каком-то подозрительном помещении. Как по мне, так это не особо напоминает вечеринку.

Его фраза повисла в молчании, и он снова обратил внимание на Адама. – Что в комнате?

Адам скривился. Он держал дверь открытой для себя настолько, чтобы смотреть на Фаррелла, но не достаточно широко, чтобы Фаррелл мог увидеть остальную комнату.

– Я же сказал тебе не приходить.

– Ага. Сразу после того, как сказал, что у тебя проблема. Что в комнате? – повторил он вопрос.

– Ничего.

Фаррелл практически чувствовал, как его похмелье кружит над ним, словно падкий на душу стервятник.

– Сейчас же покажи мне.

– Да, давайте покажем ему. – Ник с большой подлой ухмылкой на лице медленно и важно подошел. – Веселье только началось. Адам первый, а ты можешь пойти вторым, если хочешь.

Фаррелл толкнул дверь, открывая для обзора маленькую спальню. Кровать была расстелена, шторы висели криво. Здесь воняло нестиранной одеждой.

Женщина без признаков сознания лежала на кровати.

– Объясни. – процедил он сквозь сжатые зубы. – Сейчас же.

– Она искала вечеринку – ее нужно было всего лишь немного подтолкнуть. – пожал плечами Питер. – Запустила нас троих сюда до того, как «отъехала». Это ее дом.

Женщина была по меньшей мере на 10 лет старше парней. Красная помада размазалась, от нее воняло дешевым табачным дымом и алкоголем.

– Кто дал ей наркотики? – спросил Фаррелл так внушительно, как только мог, бросая взгляд на Адама. – Ты?

Адам отрицательно качнул головой, его лицо было бледным и унылым.

– Ты трогал ее? – она была одета полностью, даже в колготах и туфлях на шпильках. Но он должен был спросить.

– Нет. – ответил Адам, его голос больше напоминал шепот.

– Он проторчал здесь пол часа. – сказал Питер со смехом. – Мы устали ждать, пока он начнет.

Фаррелл проигнорировал его, фокусируя свое внимание на Адаме.

– Ты собирался?

Тень страха и неуверенности проскользнула в глазах Адама.

Ник потряс головой, ухмыляясь:

– Мы пытались помочь твоему братцу отбросить свою девственность, но вот что…..

Фаррелл больше не мог сдерживать свой гнев. Он взорвался. Парень схватил Ника за горло и прижал к стене так, что упала дешевая картина в рамке.

– Слушай меня очень внимательно. Если вы когда-нибудь, повторяю когда-нибудь, втянете моего брата во что-то подобное снова, я убью вас обоих.

Он послал убийственный взгляд Питеру, прежде чем снова обратить свое внимание на мальчишку перед ним.

– Слышал меня?

Ник испуганно выпучил глаза.

– Эй, погоди….

– Если вы еще раз появитесь рядом с Адамом снова, я лично распорю ваши животы и буду смотреть, наслаждаясь каждой минутой, как вы корчитесь на полу. А если я услышу, что вы сотворили нечто подобное еще с какой – то другой женщиной, я заставлю вас сильно и глубоко пожалеть об этом. Ясно?

Ник казался обезумевшим от страха. Высыпания на лице Питера покраснели и выделялись яркими пятнами на его лице. Они оба ответили в унисон.

– Ясно.

Фаррелл наконец отпустил Ника.

– Убирайтесь к чертям собачьим отсюда. Оба.

Мальчишки протиснулись к выходу без единого протеста.

Адам вжался об стену, как будто бы тоже хотел сбежать.

– Фаррелл, клянусь, я бы не….

– Заткнись. Просто заткнись. – он посмотрел вниз на руки, они слегка подрагивали. Он скрестил их и подошел к женщине на кровати. Она застонала и задвигалась на простынях. Броское колье с большим фальшивым рубином свисало вокруг шеи. Ее волосы был светлыми с желтоватым оттенком и черными корнями.

Накладные ресницы затрепетали, и она приоткрыла глаза. Накрашенные красные губы растянулись в пьяной улыбке.

– Эй, малыш! Готов повеселиться?

– У меня было достаточно веселья сегодня.

Он взял одеяло и накрыл ее. – Спи. Завтра будешь чувствовать себя лучше.

Он снова уловил запах табычного дыма и подумал, что необходимо остановиться где-нибудь за сигаретами. Никотин ему требовался сейчас как никогда. Он три дня уже не курил. Этого было более чем достаточно.

– Фаррелл, – снова начал Адам сдавленным голосом.

– Просто скажи мне, почему тебе захотелось влезть во что-то подобное. – Фаррелл даже не смотрел на него, а шел к открытой двери. Адам следовал за ним как привидение.

– Сегодня годовщина, ты знаешь?

Фаррелл застыл.

– Ты этим извиняешь себя?

– Нет. Это была ошибка.

– Ты чертовски прав. – он знал, что такое ошибки. Он так много их наделал, что сбился со счета.

– С тех пор как Коннор умер, ты так отдалился. Мама и папа…. они практически игнорируют меня и не замечают. Я не чувствую, что я связан с кем-то. Я, понимаешь, один, всегда один. А Ник и Питер просто захотели быть моими друзьями. Знаю, это было неправильно, и я знаю, я ничего бы ей не сделал и не позволил им. Но сегодня….всего на миг я вдруг почувствовал, что я принадлежу кому-то. Что я хоть кому-то нужен. Как будто у меня свой круг друзей. И я не одинок. Понимаешь, не одинок, это ведь так здорово.

Год. Уже год прошел с тех пор как умер Коннор.

Было бы так хорошо все забыть. Но уже не имело значения, сколько он выпил. Не помогло. Не забылось. Образ Коннора всегда был с ним, врезавшись в память.

– Я понял, братец, понял. Потребность принадлежать, иметь людей, на которых можно положиться, не смотря на все препятствия, быть нужным кому-то… Но, пойми, эти неудачники, вроде Питера и Ника не могут дать тебе это. Зато я знаю, что тебе нужно.

– Что?

– Отец собирался сказать во время завтрака, но я весьма рад испортить его сюрприз. Следующая встреча общества состоится завтра вечером, и ты в списке приглашенных. Тебя ожидает обряд инициации.

Адам уставился на него расширившимися глазами.

– Ты серьезно?

– Угу. Ты в деле.

– Я имею в виду, я практически ничего не знаю об этом.

Фаррелл пожал плечами.

– Все что происходит в Обществе Хокспиэ, остается там же. Но ты скоро научишься.

Адам просто стоял, качая головой от недоверия, после чего широкая улыбка расплылась на его лице.

– Это потрясающе.

– Поздравляю. – Фаррелл ничего не мог поделать, только улыбался от бурной реакции младшего брата. Не каждый день проводили обряд посвящения в тайном обществе, состоявшем в основном из элиты и верхушки, и конечно же, только самых влиятельных людей Торонто.

Адам еще не имел ни малейшего представления, что ожидало его за теми закрытыми дверями, но Фаррелл уже знал, и был уверен, что это уж точно даст ему почувствовать принадлежность к кому-то. Или к чему-то особенному. Весьма могущественному. Магическому. Властному и сильному.

16 лет – минимальный возраст для его участников, и они были еще так молоды, чтобы считаться полноправными членами общества. Фаррелл на минуту призадумался, его начало одолевать мучительно подступившее сомнение и он вдруг понял, как неуверен в том, что брат полностью готов к тому, что увидит завтра ночью.

Но правила оставались правилами. И семья – семьей. Это незыблемо.

Адаму Грейсону суждено было быстро повзрослеть. Фаррелл мог только надеяться, что он не закончит так, как Коннор.

Глава 3

Мэддокс

15-й год правления богини Валории

Если Мэддокс ценил жизнь, а он определенно ценил ее, то должен поспешить. Он практически заставил Ливиуса ждать слишком долго.

Дорогу от маленькой деревушки матери до города Рейвенсвуд было невозможно пройти за два дня, так как необходимо было время, чтобы отдохнуть и поесть. Мать умоляла остаться с ней еще на один день, говорила, что приготовит ему рагу из кролика, которого она поймала в силках этим утром. Хотя его желудок протестовал от того, что приходится отказаться от такого чудесного блюда, он быстро поцеловал ее в обе щеки и крепко обнял.

– Обещаю, я вернусь, как только смогу. – пообещал он.

Если бы Мэддокс не ушел, то не заработал бы достаточно денег, чтобы оплатить за ее маленький домик. Лорд, владеющий этими землями, выгнал бы ее, и ей, как многим другим бедным женщинам на Севере, пришлось бы разделить участь просящих милостыню.

Но он никогда не позволит этому случиться.

Поэтому парень быстро продвигался к городу, продолжая коварное путешествие через плохо прорубленные тропы и грязные дороги, через леса, полные бандитов, жалящих насекомых и чудовищ с острыми зубами. У него не было оружия – ему не позволялось его иметь – поэтому все, чем он владел, составляли его кулаки, ловкость и сноровка.

На краю леса, менее чем в миле от города, Мэддокс медленно шел по тропинке к привалу, когда заметил старика, с окровавленным лицом лежащего за опрокинутой деревянной тележкой, рубашка также была в крови.

– Парень… – простонал старик, протягивая руку к Мэддоксу, как только тот подошел с опаской. – Пожалуйста, пожалуйста, помоги мне.

– Конечно, я помогу тебе. – он бы никогда не проигнорировал кого-то в подобной нужде, хотя от вида крови замутило в желудке. – Что здесь произошло?

У старика были седые и редкие волосы, его в основном лысая голова, казалось, краснела на слепящем солнце.

– Воры остановили мою повозку. Они напали на меня и оставили умирать. Подойди поближе. Помоги мне подняться, помоги добраться до города.

Мэддокс вглядывался в деревья, теперь встревоженный тем, что воры могли лежать там в засаде.

– В каком направлении они ушли?

– Дай мне руку, парень.

Мэддокс замешкался лишь на мгновение, пред тем как схватил руку старика и помог ему подняться.

– Ты потерял много крови.

– Не так много, как потеряешь ты, если не сделаешь то, что я скажу. – Старик вытащил кинжал и приставил острие к шее Мэддокса. – Доверчивая молодежь, не так ли?

«Доверчивая. Или глупая.» По опыту Мэддокса они казались равнозначными, когда ему приходилось делать выбор.

– Отдай мне все свои монеты. – Старик оттопырил губу, показывая выбитые зубы. Его дыхание воняло гнилыми овощами. – Или я перережу тебе глотку.

«Глупая молодежь. Очень, очень глупая»

– Жаль разочаровывать тебя, но у меня нет ни одной монеты. – Мэддокс скривился, когда старик нажал на острие, и струйка теплой крови побежала по его шее. – Если ты отпустишь меня, обещаю, я достану тебе много монет.

– Обещания ничего для меня не значат.

– Ты явно перепутал меня с кем-то, у кого есть монеты, чтобы поделиться. Разве я выгляжу как тот, у кого есть мешочек с серебром или золотом?

Старик присмотрелся к нему.

– Ты одет довольно хорошо.

Сегодня он был одет в сделанные на заказ портным кожаные брюки, замшевый жилет, и чудесную рубашку из ткани, импортируемой через Серебряное море. На первый взгляд Мэддокса Корсо можно было по ошибке принять за сына лорда.

Что имело смысл. Эта одежда была украдена от сына лорда.

– Парень, сколько тебе лет? – спросил вор.

Он замешкался, прежде чем ответить честно. – 16.

– Где твоя семья?

– В городе впереди. – солгал он. – И у них есть золото.

Его мысли лихорадочно метались от одной к другой в поиске способа избежать это затруднение.

– Скажи мне, ты просто лежишь здесь у края дороги? Это хобби или профессия? Дело – то прибыльное?

На его вопросы он только получил еще один укол ножа, приказывающего замолчать.

Тогда Мэддокс попытался отрешиться от остальных мыслей, сконцентрироваться на человеке, и больше ни на чем. Ввести в бессознательное состояние, используя ту странную и неизвестную силу внутри него.

К несчастью, его магия не работала сегодня, что было неудивительно. Так происходило почти все время, когда он практически пытался воспользоваться ею.

В мысли ворвался другой голос.

– Что ты делаешь с моим сыном?

Старик обернулся лицом к вмешавшемуся, разворачивая Мэддокса вместе с собой.

– Твоим сыном, да? Хмм, получается твой папаша пришел сам, разыскивая тебя.

– Получается. – пробормотал Мэддокс.

Но Ливиус был его стражем, а не отцом.

Ливиус, который был одет сегодня также хорошо, как и Мэддокс, вдобавок лишь длинный плащ с капюшоном, прошелся взглядом по остальной дороге, пока наконец не остановился на перевернутой повозке. Один его глаз, как всегда, прикрывала черная повязка.

– Такая ситуация хорошо работает на тебя? Заманиваешь несчастных мух в свою липкую паутину? – спросил он.

– Работает как ведьмовские чары. Находится много желающих помочь умирающему старику, у которых полным-полно золота. Я всего лишь хочу освободить их от такой тяжести.

Взгляд Ливиуса сосредоточился на Мэддоксе, его здоровый глаз выделялся темным пятном на загорелом лице.

– Парнишка молод и наивен. Он восприимчив к обману.

– А я благодарен ему за эту слабость. – Улыбка вора стала шире. – У тебя есть возможность остановить все мирным путем. Я не прочь освободить его…..если ты покажешь мне то, что я хочу.

Ливиус потянулся к кожаной сумочке и достал полную пригоршню золотых монет, поблескивающих на солнце.

– Что-то вроде этого?

Со своей нынешней позиции Мэддокс мог только догадываться, что глаза вора также сверкнули, как и монеты.

– Да, именно.

Вор грубо толкнул Мэддокса в спину.

– Забери монеты у отца, парень. Собери все и положи в мою сумку. Только после этого мы разойдемся по-тихому.

Мэддокс сделал, как ему велели, острие кинжала время от времени касалось его шеи. Он избегал встречаться со взглядом Ливиуса, который терпеливо наблюдал за ним и стоял, скрестив руки на груди. 5 пригоршней золотых монет перекочевали в открытую, сделанную из овечьей шкуры, сумку вора.

– Чудесно. – вор отпихнул Мэддокса в сторону и поднял сумку с земли. – Идите спокойно, оба. И не оглядывайтесь, иначе пожалеете.

– Ты думаешь, что можешь украсть мое золото и просто уйти? – Ливиус сжал кончиками пальцев плечо Мэддокса так, что они впивались парню в тело.

– Кажется так, разве нет? – старик отвернулся, усмехаясь.

– Но не со мной.

Ливиус отпустил Мэддокса, в два шага преодолел расстояние между ним и вором и вонзил свой клинок ему в спину.

Вор опустился на землю, настоящая кровь смешивалась с фальшивой, которую он использовал, чтобы привлечь внимание Мэддокса к себе. Он испустил последний вздох и его глаза закрылись навсегда.

– Он был стар и слабее тебя. – пробормотал Мэддокс. – Он собирался отпустить меня. Ты мог забрать монеты, не убивая его.

– Что ты сказал?

Мэддокс повернулся к Ливиусу, когда мощный удар в лицо сбил его с ног. Хороший удар, кстати. Он практически видел звездочки перед глазами, когда спотыкаясь, падал на рыхлую землю, ощущая медный привкус крови во рту.

– Ты весело проводишь здесь время, зная, что я жду тебя. – прогремел Ливиус. – И по пути ввязываешься в проблемы. Что нового, маленькое жалостливое отродье? Если бы я окончательно не потерял терпение и не пошел искать тебя, как думаешь, что случилось бы? Мне до смерти надоело возиться с твоей дерзостью.

«Так не возись со мной совсем.» – подумал Мэддокс, игнорируя боль в щеке. Грудную клетку тоже сперло так, что трудно было дышать. – «Оставь. Уходи. И не возвращайся.»

Но он знал, что этого никогда не случится.

Он уже пытался сбежать от Ливиуса, но его страж был искусным охотником. И еле выжил после последовавших тогда побоев и помнил голос Ливиуса, низкий и спокойный, обещавший, что будет убивать мать Мэддокса очень медленно, если тот снова попытается сбежать.

Мэддокс знал, что Ливиус – человек слова.

Он поклялся защищать мать до последнего своего вздоха. После того как Ливиус забрал его с собой, после того как использовал особые возможности Мэддокса, чтобы расплатиться с численными долгами, Мэддокс молился, что однажды он освободится, чтобы начать жизнь вдали от этого жестокого и беспощадного монстра.

До тех пор ему необходимо подыгрывать тому во всем.

– Поспешим. – Голос Ливиуса был холодным. – А не подчинишься мне снова, выродыш, клянусь Богиней, я сломаю тебе обе руки.

– Да, – сказал Мэддокс медленно. – Я чувствую его. Ваше поместье осаждает злой дух, сбежавший из темной земли за гранью смерти.

Лорд Джиллис выдохнул в изумлении, прижав руку ко рту.

– Я знал это. Я знал! Я слышал его несколько раз среди ночи. Он безумно пугает мою семью. И это всего лишь злой дух? Вы уверены, что это все?

– Однозначно. – солгал Мэддокс. – Что? Вы верите, что есть что-то еще?

Лорд взволнованно потирал руки.

– Это поместье только перешло в мои владения. Много лет назад эти сады якобы были местом встречи бессмертных, которые, поговаривают, практиковали здесь свою магию.

– Якобы? – переспросил Ливиус.

– Да. Я, конечно, не замечал таких тайных встреч лично.

– Нет, конечно нет. – Ливиус терпеливо улыбнулся, как будто имел дело с глупым ребенком, который гонялся за бабочками и называл их демонами. – Это честь и достижение обрести такое ценное поместье.

– Да, да, несомненно.

У Мэддокса не было времени думать о бессмертных, которые, как поговаривают, существовали бок о бок с жителями Митики еще до его рождения. Когда – то давно в их страну прибыли богини и заняли свои престолы, и больше ничего не было слышно о других бессмертных на этой земле.

Безучастный ко всему, Мэддокс предпочел сфокусировать все внимание на духах – существуют они или нет.

– Я могу избавить ваш дом от темного присуствия духов. – сказал он.

Лорд Джиллис с энтузиазмом закивал головой, соглашаясь.

– Да, замечательно. Сделай, будь любезен.

Он еще не видел сада, но сейчас он прошел по аллее самого великолепного поместья, в какое его когда-либо приглашали. Пол являл собой мозаику из бронзовых и серебряных плиток, которые стоили столько, сколько обычный работяга заработал бы за несколько жизней. Портреты Джиллиса и его семьи украшали стены.

Ливиус держался поблизости, скрестив руки на груди и наблюдая. Ожидая.

– Дайте мне еще несколько минут, чтобы усилить связь с духом. – сказал Мэддокс. – Мы не можем просто отпугнуть его, иначе он исчезнет вначале, а потом появится снова, чтобы опять третировать вас после нашего ухода.

– Да-да. – кивал Джиллис, проводя нервно рукой по лысой голове. Он был одет в темно-оранжевые одежды с золотой вышивкой, которые обвивали его толстые ноги.

– Пожалуйста, все необходимое время в вашем распоряжении.

Мэддокс вернулся в зал, туда, где лорд впервые почувствовал недоброжелательную сущность и взглянул вверх на высокий золотой потолок. Видя разницу этого элегантного дома и скромного дома матери, Мэддокс почувствовал горькое разочарование, нарастающее в груди. Он никогда не сможет позволить себе такой дом для нее.

– Присуствие духа сильнее всего ощущается в этой комнате. – наконец изрек он.

– А ты знаешь кто это? Возможно, этот дух недоволен мной или что-то в этом роде?

– У вас много врагов? – спросил Ливиус.

– Нет. Во всяком случае, я думаю, что нет. – Лорд Джиллис бросил нервный взгляд на Ливиуса. – Никто из них, я полагаю, так бесцеремонно не вторгался в мой дом.

– Мэддокс? – подтолкнул Ливиус, его лицо выражало сейчас терпение и мужество. Он так мастерски разыгрывал искренность, что порой даже Мэддокс обманывался.

– Понимаете, – начал Мэддокс. – Даже если вы и знали этого человека, его дух был поглощен царством тьмы, его существование искажается и теряет форму. Если духам удается вылететь оттуда, они не такие, какими были смертными людьми. Они опасны.

Когда он проговорил эти слова громко вслух, по спине пробежала дрожь. Это должен быть обычный повседневный диалог в такой ситуации, как эта, но также это была чистая правда.

– Они могут…убивать? – спросил Джиллис дрожащим голосом.

Мэддокс не был уверен, что они могут, но вопрос был логичным.

– Могут, конечно же.

Дыхание лорда стало судорожным.

– Тогда ты должен использовать всю свою силу, чтобы избавить меня от этого духа сейчас же!

Мэддокс кивнул с важным видом.

– Сделаю все, что смогу.

– Он сделает даже больше. – сказал Ливиус с гордостью. – Он справится успешно, как делал до этого много раз. От кого же еще вы могли услышать о блестящей репутации Мэддокса как о изгонителе духов, если не от довольных клиентов?

– Когда я впервые услышал о его необыкновенных способностях, – сказал Джиллис тихим голосом, будто их могли подслушать, – я не поверил своим ушам. Никогда не слышал о ком – то, кто обладал бы способностями твоего сына. Клянусь жизнью, я буду держать это в секрете до самой смерти. Как вы и просили.

– Очень хорошо. – Ливиус похлопал мужчину по плечу. – Тем не менее, пожалуй, вы можете рассказать тем, кому доверяете и кому может потребоваться наша помощь. Это наше занятие. Мы помогаем тем, кому не к кому больше обратится.

Мэддокс очень старался не таращить от удивления глаза.

Лорд Джиллис нервно заламывал руки и следовал за Мэддоксом по комнате так близко, что тот мог чувствовать его теплое дыхание в затылке.

Он хотел побыстрее покончить со всем этим, но если сделает все слишком быстро, его ритуалу никто не поверит. А если все затянется слишком долго, то будет испытывать терпение всех присутствующих.

Время должно быть точным.

– Эта работа должно быть опасна для вас обоих, все-таки…. – сказал Джиллис после минутной паузы.

– Опасна? – переспросил Джиллис

– То, что способен делать этот парень, это намного больше, чем то, на что способна ведьма. А даже ведьмы должны хранить свои секреты.

Челюсть Ливиуса напряглась.

– Богиня весьма строга к покойным, не так ли?

Джиллис нервно рассмеялся:

– Да, я бы сказал, что требовать голову каждой обвиняемой ведьмы на Севере является достаточно строгим наказанием. Но что мы можем сделать? Пренебречь ею и встретиться с ее правосудием лицом к лицу?

– Вы… вы встречали ее когда-нибудь? – спросил Мэддокс неуверенным голосом. – Богиню?

Джиллис повернулся к нему:

– Да, встречал. Она красива, как рассвет. Она совершенна во всем, и я поклоняюсь Ее Сиятельству каждый день своей жизни.

– Как и мы все. – промурлыкал Ливиус стандартную реплику на подобные фразы о богине.

Мэддокс пробормотал подобный ответ, удивляясь, лжет ли Джиллис. Очень мало людей видели Богиню лично. Она якобы предпочитала оставаться в пределах своего огромного дворца, который располагался в дне ходьбы к западу от Рейвенсвуда на самом краю моря.

– К счастью для нас, – продолжил Ливиус, – только женщины становятся ведьмами. Я никогда не слышал, чтобы ярость Богини была направлена на колдуна.