Текст книги "Интерфейс (СИ)"

Автор книги: Мишель Подымски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

      А внутри его, конечно же, находилось «Тело». Какого-то бедолагу с прочищенными мозгами врастили внутрь контейнера. И чтобы спасти Стражински, Августе предстояло доставить инструмент взлома в здание.

***

   ***

       Параноидальные теории существовали всегда. Когда-то люди боялись демонов, чертей, колдунов и ведьм, проживающих среди них и мечтающих извести человечество. Потом, с развитием науки, начали побаиваться негласного присутствия на Земле инопланетян. Будто те готовят заговор для порабощения человечества. С открытием проходов в параллельные миры главной теорией параноиков стали иномиряне.

      Мол, не могло быть человечество единственным в мультивселенной. В других мирах обязательно есть живые существа. Причем разумные. Почему бы им не найти проход к людям? Почему бы не наблюдать за нами? Если это так, то какие у них намерения?

      Теории существовали самые разнообразные. Религиозная, говорящая, что все измерения вместе являются единым разумным существом с божественной сущностью. Теория отражения – считающая, что где-то среди миров находится точно такая же Земля-Патрия с точно такими же людьми. Теория изначального мира – будто все измерения пошли от одной-единственной вселенной.

      Кто-то боялся потенциально существующих иномирян, кто-то, наоборот, ждал встречи с ними как с возможными друзьями. Создавалось множество книг и фильмов о возможном контакте с существами других миров. Кто-то объявил Айзека Азимова пророком, а его роман «Сами боги» – святым писанием.

      Но существование иномирян, как и инопланетян в свое время, оставалось не доказанным и не опровергнутым.

      Парень, которого когда-то звали Вильгельм, шел по одной из заснеженных улиц Каллисто. На то, что он одет в шорты и футболку, никто не обращал внимания. Ведь модификации позволяли контролировать ощущение холода и жары. Ставь соответствующее изменение – и ходи весь год хоть голышом или наоборот – в зимнем пальто.

      Он свернул в одно из неприметных куполообразных зданий, где, судя по вывеске, находился клуб отдыха.

      Если алмунийский «Восток» был клубом в старом смысле слова, то этот представлял новейшее поколение. Неприметное помещение внутри и люди, лежащие в подобиях коконов, подключенные через порты к коммуникатору.

      Сейчас они не здесь. Эти люди развлекаются в ночном клубе. Слушают выступления певцов-симулякров, отплясывают на виртуальном танцполе, пьют виртуальные спиртные напитки, которые им приносят виртуальные официанты, знакомятся друг с другом в виртуальном пространстве, принимают легализированные программные наркотики, которые по требованию подгружаются в их мозг. Подобное заведение стоило хозяину намного меньше, чем настоящий клуб наподобие «Востока». Хоть коконы псевдореальности стоили недешево, но все же дешевле, чем куча аппаратуры, БАРы-официанты и охранники, постоянные закупки спиртного и еды. Да и виртуальный клуб позволял создавать невозможные в реальности пространства, которые нравились здешним посетителям.

      Вильгельм миновал зал, прошел в небольшую комнатку, где, подключенный к биокомпьютеру, сидел техник-управляющий.

      Парень послал сигнал из интерфейса, техник открыл глаза, почесал свой массивный подбородок, отключил биопорт.

      Вильгельм мягко кивнул вместо приветствия.

      – Ты быстро, – поднимаясь с кресла-шара, сказал техник.

      – Ученый начал догадываться. Пришлось убить его.

      – Ты правильно сделал, – усмехнулся техник.

      – Но Радшар, за ним придут и другие. Он не последний. Рано или поздно люди поймут...

      – Не успеют, – перебил Вильгельма техник. – «Волшебство» уже понемногу расползается по их мирам. Легализации пока что нет, но это лишь дело времени. Скоро операция вступит в финальную стадию.

      – Если нам не помешает Шагари и его приспешники.

      – Мы слишком долго здесь. Мы научились говорить как люди, думать как люди, вести себя как люди. После сотен лет подготовки операция не может сорваться сейчас. Шагари слаб, у него мало сподвижников. Он не сможет нам навредить.

      – Но ведь мы выпустили «Волшебство» раньше времени не просто так. Значит, мы боимся, что можем проиграть, – взглянув на Радшара пронзительным взглядом, сказал Вильгельм.

      – Сверху посчитали, что люди уже готовы, – спокойно ответил техник.

      – Но до созревания еще лет пятьдесят. Через это время не придется поводить стимуляцию с помощью того, что мы называем «Волшебство». Мы можем нарушить нужные связи...

      – Видишь тех людей в коконах? – перебив мальчика, Радшар указал в сторону зала. – Я в небольших дозах подкидываю им «Волшебство». Их разум дозревает очень быстро. Система работает. Значит, скоро мы совершим задуманное. Зачем нам ждать еще пятьдесят лет, если мы можем совершить задуманное сейчас?

      – Но Шагари! – вскрикнул Вильгельм.

      – Даже если он знает про все и уже здесь, чтоб помешать нам, ему придется сильно навредить человечеству. Он на это не пойдет. Если дать людям выбор, мы или Шагари, я уверен, что люди выберут нас.

      – Зачем тогда вся секретность? Мы могли бы просто предложить все людям.

      – Понимаешь, – улыбнулся техник, – таковы люди. Если им говорят что-то менять – они будут против. Но со временем понимают, что изменения нужны прежде всего им. Ты уже давно находишься в их мирах, мог бы понять это сам.

      Вильгельм мягко кивнул, но на его лице читалась неуверенность, подсознательный страх, сомнения. Будто он делал что-то плохое и его донимала совесть.

      – Возвращайся домой, ты выполнил свое назначение, – сказал Радшар, а Вильгельм, потупив глаза, снова кивнул.

      Техник подключился к порту, его выражение лица с доброжелательного сменилось на сосредоточенное. Сейчас он черпал энергию из людей, находившихся там в коконах. Потом они почувствуют усталость, им захочется отдохнуть. Ведь мозг устает не меньше, чем тело.

      Рядом с Радшаром засветилась небольшая точка. Она, словно маленький синеватый светлячок, носилась в воздухе. Опускалась ниже, поднималась выше, плыла вправо, влево. Ускорялась и замедлялась. А потом остановилась и начала расти.

      С каждой секундой она увеличивалась на сантиметр. Все быстрее и быстрее. И вот уже в техпомещении обосновался овальный портал с метр в высоту.

      – Спасибо, Радшар, – произнес Вильгельм, нагнулся и шагнул внутрь. Как только мальчик исчез, портал испарился, словно его никогда и не было.

***

   ***

      Джо Варела сидел в небольшом округлом кабинете антихакерского офиса. «Центр противодействия компьютерным преступлениям» – таково было официальное название этой организации. Рядом с ним два антихакера активно обсуждали какой-то фильм, но Вареле было все равно.

      Флегматичный андрогин, менявший половую самоидентификацию приблизительно раз в месяц-два, просто сидел и смотрел в стену. Может, раздумывал о чем-то или просто отдыхал. Возможно, предполагал, когда ему оповестить окружение об очередной смене гендера.

      В двадцать пятом веке андрогинность и бигендерность ни у кого не вызывала удивления, и таких людей, как Варела, хватало.

       «Джо, ты можешь отвлечь Питера?» – получил он мысленное сообщение от Августы.

       «Питера Руссо?»

       «Именно его».

       «Зачем? Он делает то, что должен. Следит через камеры за зданием».

       «У нас с Юргеном есть подозрения, что Питер продался. Что он может помогать Максу пробраться в здание. Нам нужно пройти к нему так, чтобы он этого не заметил», – объяснила Бергер.

       «Я не верю! Я знаю Руссо, он хороший парень!» – воспротивился Джо.

       «У нас есть твердые основания полагать, что его завербовала „Маджестик“. Джо, ты поможешь? Если нет, тебя могут заподозрить в содействии предателю».

       «Я постараюсь».

       Варела поднялся, вышел в коридор с закругленными углами. Не мог он поверить, что Питер внезапно оказался предателем. Если и существовал человек, с которым Джо хоть как-то поддерживал общение, некое подобие дружеских отношений – им был как раз Руссо.

      Челюсть Джо задвигалась, будто он что-то жевал. Именно такой жест означал, что Варела нервничает. Он быстро пошел по коридору в направлении техпомещения.

       «Августа, ты уверена?» – переспросил он.

       «Более чем. Джо, ты должен это сделать. Иначе операция сорвется».

       Бергер в это время стояла на улице и, раскуривая трубку, взирала то на Саммерса, раздумывающего в мобиле, то на контейнер. Она быстрым шагом подошла к машине, через голографическое стекло заглянула внутрь.

      – Юрген, я пройдусь, ноги затекли, – стараясь говорить как можно естественнее, сказала она.

      Если бы Саммерс сейчас посмотрел на Августу, скорее всего, понял, что та нервничает и что-то не так. Но он предпочел не открывать глаза, оставаясь в задумчивой, обездвиженной позе.

      – Хорошо, – ответил Юрген.

       Бергер быстрым шагом подошла к контейнеру, с лица которого не спадала натянутая улыбка.

      – Пошли, – она взяла высокого мужчину под руку, перевела через небольшой парк из движущихся деревьев, прилегающий к антихакерскому офису.

      Снег усилился, вот он уже превратился в розовую стену, проглянуть через которую без спецприспособлений или модификаций было невозможно. Как считала Августа, это играло ей на руку. Она понимала, что попадется. Что её обвинят в предательстве и сошлют во Фрост. Но по-другому сейчас она поступить не могла. Единственное, на что могла уповать Бергер – на то, что ей самостоятельно удастся задержать Макса. Но шансов на это было ничтожно мало.

      Джо вошел в техпомещение – небольшую комнатку, по стенам которой проплывали замысловатые узоры. Линии всех цветов и оттенков трансформировались в изгибы, зигзаги, разнообразные геометрические формы, потом выпрямлялись, чтобы трансформироваться заново. Непонятно зачем такой дизайн сделали именно в техпомещении, а не в любой другой комнате. Но если пробыть здесь десять-двадцать минут, от мельтешения узоров у человека начинала кружиться голова. А отключать эту красоту не хотелось, поэтому помещение отдали техникам, которые большую половину рабочего времени были подключены к сети.

      – Питер, – обратился Джо к коллеге.

      Тот не ответил. Когда Руссо находился за работой, докричаться до него было чрезвычайно трудно.

      – Пит! – крикнул Варела еще раз. Никакого ответа.

      Руссо работал с удовольствием, одновременно слушая музыку, и вытянуть его из этого состояния иногда было сложной задачей.

       «Питер», – послал Джо сообщение по мыслеканалу.

      Руссо открыл глаза, уставился на Джо. В его взгляде царило недоумение.

      – Что-то случилось? – спросил он.

      – Мне нужно тебе кое-что показать, – дрожащим голосом сказал Варела. – Кажется, там что-то с камерой.

      – У меня все работает, – воспрепятствовал Питер. – Не отрывай меня от работы.

      Пока техники спорили, Августа вместе с контейнером проскользнула в здание через запасной вход. Она вынула черный, отблескивающий в лучах ламп программный пистолет, положила его на ладонь. Оружие сразу же трансформировалось, обхватив руку Бергер и превратившись в подобие перчатки. Он соединился с нервной системой, и теперь можно было стрелять, просто отдавая команду с интерфейса.

      В двадцать пятом веке все ручное оружие делилось на два типа – лучевое и программное. У каждого из них были свои плюсы и минусы. Лучевое действовало просто – прожигало тело. Защитные модификации позволяли обезопасить себя, но от луча большой мощности не спасали и они.

       Программное же посылало в интерфейс цели сигнал, изменяющий свойства начинки мозга пораженного. Оно могло убивать, вызывая моментальное стирание личности, могло на время парализовывать, могло доставлять изнуряющую боль. К тому же программное оружие было эффективно против роботов. Недостаток подобного вооружения заключался в том, что импульс должен быть подобран под софт интерфейса цели. Если от конкретного импульса человек с интерфейсом одной модели сразу отправится к праотцам, то носитель другого типа софта ничего не почувствует.

      Также существовали различные иглометы с вирусами, ищущими лазейки в интерфейсах жертв, существовало оружие, поражающее ядом. Но это все экзотика, которой пользовались в основном наемники, мафия и им подобные.

      Какого типа интерфейсы у людей и роботов в этом здании, Августа знала, а потому сразу же настроила пистолет на программу, лишающую сознания без каких-либо болевых ощущений.

       «Ты справляешься?» – поинтересовалась Августа у Джо.

       «Быстрее, он вот-вот вернется к работе!» – ответил тот.

      Чтобы попасть в лифт, нужно было пройти по холлу и встретиться там с двумя БАРами и считывателем. Августа вслушалась. Роботы и модификант находились там же, где и должны. Она слышала каждое их движение, каждый вздох, шуршание одежды, которое не воспринимал даже сам её владелец.

       Бергер точно знала, где находится каждый из них.

       Боевого модификанта не было, что придало уверенности Августе. С таким не справиться. Даже используя эффект внезапности. Он благодаря улучшенным рефлексам и изменениям тела успеет сделать пять выстрелов, пока обычный человек только прицелится.

      Пометки в интерфейсе – теперь можно просто отдавать команду, а оружие будет наводиться само.

      Указав контейнеру идти сзади, она уверенными шагами двинулась по холлу. Ей казалось, что каждый шаг длится неимоверно долго, что блестящий пол под ней будто удлиняется, не давая приблизиться к цели.

      Она отвернула голову в сторону в надежде, что это задержит сканирование считывателем. Но людям с подобной модификацией было достаточно всего части лица, походки, движений, частоты дыхания, чтобы с большой вероятностью определить, представляет ли опасность тот или иной человек. Они могли прочитать даже человека в закрытом шлеме или маске. Не настолько хорошо, как по лицу, но все же могли. А то, что Августа отвернулась, явно указывало считывателю, что она здесь не с добрыми намерениями.

       Бергер выстрелила, как только первый из роботов оказался в радиусе действия оружия. У лучевого пистолета прицельная дальность была больше, но ранить кого-то из работающих здесь людей она не хотела.

      Совершенно бесшумный выстрел, и БАР с испорченным программным обеспечением оказался на полу.

      Августа отпрыгнула за колонну, избегая выстрелов второго робота, высунула руку и, сверившись на слух, выстрелила в считывателя.

      Она надеялась, что он не успел сообщить кому-то о нападении.

      Еще один выстрел на слух – и второй робот оказался на полу.

      Теперь как можно быстрее нужно было доставить контейнер на нужный этаж. Данные о состоянии роботов и считывателя уже поступали в компьютер, и вот-вот в здании поймут, что здесь произошло.

      Еще одним выстрелом Бергер вывела из строя камеру. Взяла под руку контейнер и направилась в лифт.

       «Я поднимаюсь», – отправила она сообщение в интерфейс Стражински.

       «Тебе в восьмую комнату. Там тебя встретят», – ответил неизвестный.

      – Давай ты не будешь отвлекать меня. Поговорим позже, – сказал Руссо.

      Джо всматривался в лицо Питера. Не верилось ему, что этот человек мог продаться. Техник был не из таких людей. Да и что-то подсказывало Вареле, что это попросту невозможно.

       «Юрген, ты уверен?» – послал он сообщение Саммерсу, интуитивно почувствовав, что здесь что-то не так.

       «В чем?» – сразу же ответил тот.

       «В том, что Питер работает на врага».

       «То есть?»

       «Пять минут назад со мной связалась Бергер. Сказала отвлечь Руссо. Будто он продался то ли „Маджестик“, то ли еще кому-то».

      Саммерс грязно выругался, а Джо ловил каждую его мысль и понял, что произошло.

       «Общая тревога! Всем искать Августу Бергер, – сообщил Саммерс на всех каналах. – Она предательница».

   Глава восьмая

         Не бывает некрасивых стюардесс. Во все времена существования человечества бортпроводницы подбирались с не меньшей тщательностью, чем модели. Рауль Молина смотрел на улыбчивую стюардессу, подносящую ему бокал вина, и раздумывал, человек это или все же БАР. После недолгих размышлений он дал семьдесят на тридцать в пользу робота. Скорее из-за слишком правильных доброжелательных жестов, а не из-за вида. Внешность при желании можно сконструировать любую. Хоть идеальной красавицы, хоть монстра из фильма ужасов. И, как ни странно, встречались любители и того и другого.

      Сам самолет был оборудован по последнему слову техники. Пилот ему не был нужен. Все его функции выполнял квазиживой механизм. Пилоты все-таки люди, и им свойственны ошибки. А автомат не ошибется никогда.

      Пилот и техник в одном лице на самолете все-таки был, на всякий случай, но уж если кому и повезло с работой – так это ему. Работать не приходилось, вместо этого он летал больше в качестве туриста.

      Рауль отпил глоток вина, устремил свой взгляд в иллюминатор. Там, внизу, с бешеной скоростью пролетали огромные дюны, светящиеся камни, небольшие оазисы. Пейзаж алмунийской пустыни трудно было назвать красивым. Но эстетика Молину мало интересовала. Вскоре его ждала встреча с целью – Геннадием Борисовым.

      Ева Каррини представит Рауля как нового повара и сама проведет мыслесканирование, которого, конечно же, не будет.

      Она дремала в кресле напротив. Рауль кинул на неё беглый взгляд и снова уставился в иллюминатор.

      Что же заставило её пойти против Борисова?

      Деньги как причину предательства Рауль отбросил сразу. Своим подручным глава «Маджестик» платил щедро, предоставлял бессмертие, питание, одним словом, делал все, чтобы ни у кого из них не возникла мысль продаться на сторону. Но если не деньги, тогда что? Её шантажируют? Кому-то из близких или друзей Каррини что-то угрожает?

      Но тогда...

      Рауля передернуло, и бокал чуть не вылетел из его руки.

      Что, если после дела ей скажут убрать самого Рауля?

      А ведь как все прекрасно складывалось: убийца прибывает в бункер Борисова, лишает его жизни, потом шеф личной охраны ликвидирует убийцу. Каррини выходит героем, и никто не заметит, что именно она дала доступ киллеру в резиденцию.

      В конце концов, ошибаются все. И ошибку ей простят.

      Рауль поставил бокал на небольшую подставку, с которой он моментально сросся. Поднялся на ноги, потянулся, зевнул.

      Нужно быть осторожнее. Со всем. Даже с этой женщиной, которая ему нравилась. Главное – это уцелеть. Выйти из этого всего живым.

      Он прошел в соседний отсек с прозрачными стенами. Смотря отсюда, казалось, что никакого самолета нет, а ты сам паришь над бескрайней пустыней. Место явно не для тех, кто боится высоты. Но Рауль не боялся.

      Он уселся на прозрачный пол и обхватил голову руками.

      Где друзья, а где враги?

      Друзей у него вообще не было. По крайней мере, здесь и сейчас. Никому нельзя доверять. Надеяться только на себя. Заранее продумать план отхода.

       «Почему я вообще согласился на это», – эта мысль не давала Раулю покоя. Но какая-то его часть словно говорила, что он должен пойти до конца. Он обязан лишить Борисова жизни. Последнее задание, и все.

      Главное – выбраться живым.

      – Рауль, что ты здесь делаешь? – услышал он голос Евы и повернулся.

      – Думаю над предстоящим делом, – кивнул он.

      – И как успехи?

      – Все в порядке. Я все сделаю, – с этими словами он поднялся, обхватил Каррини за талию и слился с ней в долгом поцелуе.

***

       Юрген Саммерс выскочил из мобиля и со всех ног побежал к входу в офис антихакеров.

       «Питер, ты нашел Августу?» – на ходу по мыслесвязи спросил он.

       «В холле два отключенных БАРа и считыватель. Бергер не вижу», – ответил Руссо. Он опять подключился к зданию и сейчас был его глазами и ушами.

      Саммерс все время пытался вызвать Августу, но тщетно. Она не отвечала.

      Адам Грин вошел в здание с черного хода и вслушался. Он пытался уловить звук шагов Августы, её дыхание. Но помех было слишком много. А сама Бергер, находящаяся шестью этажами выше, знала, что нужно реже дышать и при ходьбе издавать как можно меньше звуков.

      Теперь она понимала, что пойти на требования было опрометчивым решением. Нужно было предупредить Саммерса и вместе с ним решить, как поступать. Но Августа осознала ошибку слишком поздно. Сейчас она находилась в небольшой пустой комнатке на шестом этаже, используемой как склад, а рядом с ней находился контейнер.

      Она услышала, как по коридору пробежали трое. Два человека и один робот. БАР не дышал, его поступь была немного тяжелой, и, пользуясь слуховыми модификациями, отличить биомеханизм от человека проблемой не было.

      Услышав, как они исчезли за углом, Бергер принюхалась.

      Кажется, все было чисто.

      Стараясь издавать как можно меньше шума, Августа выглянула из комнаты, осмотрелась. В коридоре никого не было.

      Схватив контейнер за рукав, она повела его к восьмому кабинету.

       «Зачем, черт возьми, зачем я это делаю?» – спрашивала себя Бергер. Если Стражински не выпустят, а судя по словам Кроуссена, он был нужен похитителям для исследования, её признают предательницей и сошлют во Фрост. Хотя сошлют её в любом случае. Никто не будет разбираться, почему она так поступила. Необратимая цепочка событий уже началась. И она не предвещала для Августы ничего хорошего. Но отступать было поздно.

      С помощью программного пистолета Бергер вывела из строя биозамок на двери восьмого кабинета, вошла внутрь.

      Здесь царил полумрак, но, судя по тому, что Августа могла разглядеть, это был кабинет кого-то из служащих. Стол, стул, несколько украшений на стенах. Вполне обычный кабинет.

      Липкий пот покрыл её тело с головы до пят. Августа сняла плащ, бросила его на пол. Хотелось отдышаться, но она боялась, что дыхание уловит кто-то из её коллег.

      Почему они приказали вести контейнер с телом сюда? Тут не было ванной или другой емкости с водой для работы проникателя.

       «Я на месте», – отправила сообщение Бергер. На раздумья у неё времени не было, но интуиция подсказывала: здесь явно что-то не так.

       «Жди», – поступил ответ.

       «Где Кристофер?» – спросила она, но в ответ только молчание.

       «Вы обещали мне вернуть Стражински!» – повторила Августа. И снова без ответа.

      Она приготовила оружие. Кто бы сюда ни вошел за контейнером, она собиралась приставить этому человеку ствол к виску и требовать выдачи Стражински.

       «Я не отдам вам „Тело“, пока не увижу Кристофера!» – повторила она мыслепоток. И снова тишина.

      Августа вслушивалась, внюхивалась, но на этаже, кроме двух роботов, никого не было.

      Она ощутила легкое касание к коже. Рука с оружием опустилась, ноги начали подкашиваться, комната покачнулась, зашаталась, пошла кругом.

       Бергер отключилась, так и не поняв, что произошло.

***

      Для любого антихакера ощущать биокомпьютеры так же привычно, как для обычного человека слышать, видеть, осязать. Шестое чувство, добавленное к остальным пяти, вместе со специальным интерфейсом позволяли вмешиваться в работу любого «Мозга» на расстоянии. И чем выше был уровень антихакера, тем лучше он чувствовал компьютеры и тем действеннее мог вмешиваться в их работу.

      Клара Рид была антихакером первого уровня. Выше не существовало. Напротив неё за столом сидел второуровневый Роджер Джулиано.

      – Как тебе новый футбольный регламент? – спросила она, отпивая кофе. Выглядела Клара не выспавшейся и утомленной, словно проделала большой объем тяжелой физической работы. Но те, кто её знал, понимали, что она такая всегда. Когда-то Рид была единственным первоуровневым антихакером на этот отдел, отчего среди её менее одаренных коллег ходила басня, что первоуровневые специалисты всегда находятся в состоянии полусна. Но потом пришли другие и байку опровергли. Немного измученный вид для Клары был просто-напросто нормой.

       Джулиано скривился.

      – С разрешением модификаций ног будут бегать по полю как угорелые, попробуй отследи. Мне нравилось два года назад, когда разрешили модификации на гибкость. Вот это было красиво. Когда футболист мог изогнуть ногу в пяти местах одновременно...

      Сегодня эти двое дежурили в центре противодействия компьютерным преступлениям. Кроме них здесь находились еще трое антихакеров уровнем пониже, в том числе и Джо Варела.

       «Внимание, возможен взлом», – получила Клара мыслесигнал от Адама Грина.

       «Вы кто?» – переспросила Рид.

       «Адам Грин. Служба расследований. У нас есть основания предполагать, что к вам пробрался проникатель».

      Клара стазу же оборвала мыслесвязь и усмехнулась своему напарнику:

      – Какой-то идиот шутит, что нас собираются взломать.

      – Чувствуешь что-нибудь? – усмехнулся Роджер.

      – Все как обычно.

      – И я ничего не чувствую. Шутники, – Джулиано усмехнулся, отпил кофе из высокой чашки.

      – Непонятно только одно. Как он вообще попал на этот канал?

      – Шефу доложи, пусть разбираются. Это не наша забота, – беспечно махнул рукой Джулиано.

      Они ничего не чувствовали и не представляли, что проникатель уже находится в здании и в данный момент входит в их систему. Но секретной информации здесь не было. По приказу Кроуссена её перекачали на другой сервер, а здесь оставили только разного рода мишуру.

***

       «Камера засекла Бергер на шестом этаже. Только что она вместе с каким-то типом вошла в восьмой кабинет», – сообщил Руссо.

       «Она проводит Макса к месту взлома», – ответил Саммерс.

       «Внутри кабинета есть камеры?» – поинтересовался Грин.

       «Отсутствуют», – доложил Руссо.

      Оба детектива поднимались в лифте на шестой этаж. У каждого из них на руке уже был закреплен программный пистолет, настроенный на парализацию. Нервное напряжение не спадало ни на миг. Особенно хорошо это было видно по всегда невозмутимому Саммерсу. Он мялся, топтался, гладил подбородок. Но оба понимали, что если Макс ускользнет на этот раз – другого шанса его поймать судьба может и не предоставить.

      Створки разошлись, Саммерс и Грин побежали по длинному коридору, освещенному роботами-светлячками.

      – Вот, – указал Грин на восьмой кабинет.

      Саммерс вслушался. По частоте дыхания можно было определить, что в кабинете находятся двое. Женщина весом около сорока килограмм и здоровенный мужчина, тяжелее Бергер как минимум втрое.

      – Сердцебиение замедлено. Скорее всего, она без сознания, – сказал Саммерс.

      – Тот мужик вооружен? – поинтересовался Грин.

      – Не знаю.

      – Открывай.

      Детективы расположились по обе стороны двери. Юрген легонько прикоснулся к биопленке, и та втянулась в створки.

       Бергер лежала лицом в пол, а над ней, пялясь в стену, возвышался улыбающийся здоровяк. Он бормотал про себя какие-то нечленораздельные звуки, топтался на месте, словно хотел провалиться сквозь пол.

      Саммерс подбежал к Бергер, проверил её пульс.

      – Жива, – констатировал он. – Вызови медиков.

      – Это не Макс, – кивнул Грин в сторону здоровяка. – Нас обманули! Это был отвлекающий маневр! Взлом происходит в другом месте.

      Саммерс выругался, с силой ударил кулаком в пол. Его дыхание участилось, во взгляде промелькнула тень злобы.

      Неужели Макс ушел и в этот раз? Неужели ему не удастся поймать этого проникателя? Единственное, что еще могло спасти операцию, – то, что Макс все еще может быть в здании.

       «Осмотри все помещения, ищи что-то подозрительное, – послал он сообщение Питеру. – Что-нибудь, даже то, что поначалу подозрительным не кажется. Любая мелочь. Даже чашка, поставленная не так, как нужно».

      – Нужно перекрыть все выходы, – предложил Грин.

      – Да, отправь сообщение группе спецназа, – согласился озлобленный Саммерс.

***

      Сидя в своем кабинете, Стивен Райз всматривался в доклад о несчастном случае в лаборатории по изучению программных наркотиков. Там ясно говорилось, что виноват считыватель, находившийся в тот момент внутри экспериментального боевого костюма. Он забыл при выходе из тира отключить вооружение.

      Дракончик, восседающий на плече Райза, пялился в голограмму доклада чуть ли не внимательнее, чем сам хозяин. Он повернул голову, коснулся раздвоенным языком щеки Стивена и снова уставился в доклад.

      В кресле перед Райзом с сосредоточенным видом сидел начальник научного отдела «Ассаж» Освальд Линсен. Этот светловолосый крупный мужчина лет сорока на вид внимательно следил за каждым движением Райза. Было видно, что Линсен нервничает, хоть он и пытался это скрыть.

      – Значит, в смерти Семецкого виноват считыватель? – спокойно посмотрев в глаза Освальда, спросил Стивен.

      – Все считают, что так, – кивнул ученый. – Но сам Кевин Данн, так зовут считывателя, клянется, что отключил оружие при выходе из тира.

      – Он мог забыть его выключить, но быть уверенным, что сделал это? – Райз снял с плеча дракончика, усадил его на колени и погладил по вытянутой шее.

      – У него это должно быть на уровне рефлекса, – сказал Линсен. – Если честно, я сам не верю, что такое могло случиться. Но случилось. Нам прислали детектива из отдела расследований. Он сейчас опрашивает всех, кто мог что-то видеть.

      – А оружие не могло активироваться само?

      – Исключено, – ответил Освальд.

      – Есть возможность, что это умышленное убийство? – спросил Райз.

      – Этим занимается детектив. Но его доминирующая версия – несчастный случай.

      Стивен кивнул. Он не нервничал, но гибель сотрудника корпорации была ему неприятной.

      – А наркотик «Волшебство»? – спросил он.

      – Доказано, что он полностью безопасен. Я рекомендовал бы легализацию.

       Райз окинул взглядом комнату, всмотрелся в излучающую свет человеческую голову на потолке и снова уставился на Линсена.

      – Пока что, думаю, не стоит, – сказал он.

      Хоть все опыты говорили о безопасности «волшебства», но у Стивена было насчет этого нехорошее предчувствие. Он не мог его объяснить, но явно ощущал.

       – Можете быть свободны, – сказал Райз, протягивая Линсену ладонь для рукопожатия. Любил Стивен подобные жесты по отношению к подчиненным. Даже к служащим самого низкого ранга. Считал, что это сближает его с работниками корпорации.

      Освальд кивнул, пожал руку Райза, спешно покинул кабинет, а на его месте почти сразу же оказался Франц Кроуссен.

      Он мягко присел в кресло, сразу же вытянул руку и начал отбивать по столу свой привычный, понятный только одному ему, ритм.