Текст книги "Управляй мной (ЛП)"

Автор книги: Мишель Херд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 23

Николай

После того, как Эбигейл уснула, я сидел как застывшая статуя, прежде чем осмелился перенести ее на кровать.

Я провел ночь, обнимая женщину, в которую невероятно сильно влюбился, пока она спала как убитая.

Господи, как же я скучаю по ее кокетливой натуре.

Я скучаю по ее беззаботным улыбкам.

Скучаю по ее нахальству и по тому, как она всегда говорила то, что думала, безо всяких фильтров.

Сейчас она даже не похожа на себя прежнюю, и меня бесит, когда я вижу, как ей тяжело. Хотелось бы, чтобы она открылась и позволила мне помочь.

Я уже опаздываю на урок с третьекурсниками, когда она начинает шевелиться. Ее щека трется о мою грудь, а рука крепче обнимает меня за талию.

Она издает удовлетворенный вздох, который согревает мое сердце, но минуту спустя она поднимает голову, и на ее лице появляется замешательство.

– Доброе утро, – бормочу я, стараясь, чтобы мой голос звучал мягко.

Ее взгляд устремляется на мое лицо, и на мгновение в нем читается только удивление, но затем я вижу, как ужас снова появляется в ее радужках.

Она отстраняется от меня и садится. Проводя рукой по своим растрепанным волосам, она шепчет:

– Доброе утро. – Поднявшись с кровати, она спрашивает: – Ты спал здесь?

– Да. – Я встаю и быстро надеваю ботинки. – Ты хорошо спала?

Эбигейл задумывается на пару секунд, и с удивлением, промелькнувшим на лице, кивает.

– Да. – Она снова смотрит на меня. – А ты?

Улыбка кривит мои губы.

– Я держал тебя в своих объятиях, поэтому спал как убитый. – В ее глазах темнеет от беспокойства, и из-за этого я спрашиваю: – Что происходит в твоей голове?

Она бросает взгляд в сторону гостиной, прикусывает нижнюю губу, прежде чем ответить:

– Я не могу быть в отношениях.

– Я знаю. – Ее взгляд возвращается к моему лицу, когда я объясняю: – Я просто хочу быть твоим другом, Эбигейл. Я не уверен, что с тобой случилось, но надеюсь, что ты позволишь мне быть рядом с тобой.

– Просто друзья? – спрашивает она, хотя я вижу, что ей не нравится, как это звучит.

– Пока ты не решишь иначе, – уверяю я ее, прежде чем признать правду, – я приму тебя любой.

Ее брови хмурятся, и она выглядит такой чертовски грустной, что мне хочется сжать ее в объятиях и никогда не отпускать.

Я сжимаю руки в кулаки, чтобы удержаться и не прижать ее к себе.

– Это несправедливо по отношению к тебе, Николай. – Ее хриплый голос бьет по моему сердцу.

Медленно я придвигаюсь к ней ближе, пока не могу коснуться рукой ее щеки.

– Быть вынужденным оставаться в стороне, пока мне приходится наблюдать, как ты в одиночку борешься с этой травмой, несправедливо. Я знаю, что дело не во мне, но я умоляю тебя впустить меня. Позволь мне утешить тебя и дать тебе силы пройти через это.

Она опускает голову, так что я не вижу ее глаз, и качает головой.

Я целую ее в лоб, затем говорю:

– Я никуда не уйду, Эбигейл. Я не буду задавать вопросов и просто поддержу тебя. Хорошо?

Все еще не глядя на меня, она кивает.

Я снова целую ее в лоб, прежде чем отойти от нее.

– Выйди в сад и порисуй, любовь моя.

Она снова кивает, и когда я иду в гостиную, слышу, как она спрашивает:

– Что означают эти слова?

Я останавливаюсь у двери и, открыв ее, оглядываюсь на спальню, где стоит она. Наши взгляды встречаются, когда я признаюсь:

– Любовь моя.

И снова грусть омывает ее черты, и мне не хочется оставлять ее, но заставляю себя выйти в коридор, закрыв за собой дверь.

Маленькие победы одерживают верх в битве, Николай.

Вздохнув, я направляюсь в свои апартаменты, чтобы принять душ и приступить к работе. В комнате охраны я поставил дополнительного охранника, чтобы он присматривал за Эбигейл. Он должен сообщать мне, если она не закажет еду или не пойдет в обеденный зал, а также если увидит что-нибудь необычное.

Приняв душ и собравшись с силами, я захожу в комнату охраны, чтобы сообщить Карлину, что Эбигейл сегодня будет рисовать в саду.

Я иду в студию, когда дядя Карсон окликает меня:

– Зайди в мой кабинет.

Заглядывая в студию, где занимаются третьекурсники, я приказываю членам картеля:

– Продолжайте спарринг до конца урока.

Когда я захожу в кабинет дяди, он сразу же улыбается мне.

– У меня хорошие новости.

Я занимаю место напротив его стола, приподнимая бровь:

– Да?

– Я нашел замену на должность боевого инструктора.

Я ждал услышать от него эти слова, но теперь я беспокоюсь о том, что оставлю Эбигейл здесь.

– И кто это?

– Привет, братишка, – слышу я знакомый голос позади себя и, удивленный, бросаю взгляд через плечо на свою сестру.

– Привет. – Я встаю со стула и обнимаю ее. – Что ты здесь делаешь?

Инна хихикает.

– Я – замена.

Мои брови приподнимаются.

– Правда? – Держа руку на ее плече, я спрашиваю: – Почему ты не сказала мне, что рассматриваешь эту должность?

Инна пожимает плечами.

– Мы с Сергеем хотели убедиться, что это правильно для детей.

Вот это да. Меня редко застают врасплох.

– И прежде чем ты спросишь, – усмехается дядя Карсон. – Я не принуждал ее к к этому решению.

Положив руку на спину сестры, я подталкиваю ее к стулу. Когда мы оба усаживаемся, я пристально смотрю на нее и спрашиваю:

– Ты уверена? Посетители здесь – не что иное, как сплошное раздражение.

Из нее вырывается смешок.

– Это мне досталось терпение. В отличие от тебя.

Точно. Инна – моя полная противоположность.

Она ободряюще улыбается мне.

– Детям здесь понравится, и они получат необходимую подготовку, чтобы возглавить бизнес, когда мы уйдем на пенсию.

Верно.

Я киваю.

– Пока ты счастлива, я буду поддерживать твое решение.

– Я по-прежнему буду помогать с семейным бизнесом, – говорит она.

Сделав глубокий вдох, я улыбаюсь своей сестре и дяде, прежде чем спросить:

– Когда Инна приступает к работе?

– Через две недели, – отвечает она. – Затем ты сможешь вернуться домой.

У меня осталось две недели с Эбигейл. Блять.

Кивнув, я спрашиваю:

– Дети здесь?

Инна качает головой.

– Они дома с Сергеем. – Она встает, и я быстро поднимаюсь на ноги. Сестра целует меня в щеку. – Мой самолет ждет.

– Спасибо, что пришла, Инна, – говорит наш дядя. – Мы не можем дождаться, когда ты присоединишься к семье Святого Монарха. Я распоряжусь, чтобы для тебя приготовили семейные апартаменты.

Моя сестра лучезарно улыбается.

– Увидимся через две недели. – Затем она обращает свое внимание на меня. – Не убивай никого из посетителей в течение последних двух недель.

– Сделаю все, что в моих силах, – бормочу я, не давая никаких обещаний. – Я провожу тебя.

Выйдя из кабинета, Инна спрашивает:

– Встреча с Тшимагой по-прежнему назначена на конец месяца?

Я киваю, затем говорю:

– Тебе не обязательно присутствовать. Я справлюсь.

Инна весело усмехается.

– Когда ты перестанешь пытаться отгородить меня от общения с повстанцами?

– Никогда. – Мы доходим до парадных дверей замка, где останавливаемся, чтобы закончить разговор. – Позволь мне разобраться с опасной стороной бизнеса. Ты нужна своим детям живой.

Инна смотрит на меня целую минуту, и я уже начинаю думать, что она пошлет меня к черту, когда она кивает.

– Если это то, чего ты хочешь.

Мои брови снова взлетают вверх.

– Правда? Ты согласна?

– Пфф. – Она закатывает глаза. – Не делай из мухи слона. Как ты и сказал, я нужна своим детям. – Она машет рукой в сторону фойе. – Кроме того, я буду занята здесь.

Взгляд Инны останавливается на лестнице, и это заставляет меня оглянуться через плечо. Эбигейл стоит наверху лестницы, ее руки заняты принадлежностями для рисования, а взгляд прикован к моей сестре.

– В любом случае, – бормочет Инна, – скоро увидимся. Не скучай по мне слишком сильно. – Она еще раз целует меня в щеку, и мы крепко обнимаем друг друга.

– Подожди секунду. – Я смотрю на Эбигейл и, не желая, чтобы у нас были какие-либо недоразумения, говорю: – Познакомься с моей сестрой.

Удивление отражается на ее лице, и она спускается по лестнице. Из-за того, что ее руки заняты, они не могут поприветствовать друг друга рукопожатием, но Эбигейл улыбается Инне.

– Приятно познакомиться. Я Эбигейл Сартори.

Инна наклоняет голову, ее взгляд мечется между мной и Эбигейл, затем она вопросительно смотрит на меня.

Я киваю, отвечая на ее невысказанный вопрос, и это заставляет ее широко улыбнуться. Она снова обращает свое внимание на Эбигейл.

– Мне очень приятно.

Взгляд моей сестры скользит по синякам на лице Эбигейл, но она благоразумно не комментирует их.

– Я бы хотела остаться, но меня ждет самолет, – говорит Инна и бросает на меня озорной взгляд. – Я позвоню маме и сообщу ей хорошие новости.

Хорошие новости – Эбигейл. Боже, помоги мне. Мама разнесет мой телефон своими звонками.

– Не смей, блять, – игриво ворчу я.

Инна просто посмеивается, выходя из замка.

Я смотрю, как она забирается на заднее сиденье бронированного внедорожника, и только когда машина подъезжает к воротам, я оборачиваюсь и вижу, что Эбигейл пристально смотрит на меня.

– Какие хорошие новости? – спрашивает она.

Я беру у нее мольберт, холщовую сумку и направляюсь к задней части замка.

– Инна берет на себя обязанности боевого инструктора.

– О. – Я чувствую на себе взгляд Эбигейл и смотрю на нее, когда она спрашивает: – Когда ты уезжаешь?

– Через две недели.

– О.

Господи, я ни за что не смогу оставить Эбигейл здесь.

Только когда мы выходим через боковую дверь и направляемся к водопаду, я говорю:

– Думаю, отпуск пошел бы тебе на пользу.

Она издает пустой смешок.

– Если бы только чудеса случались.

Я ставлю мольберт, и Эбигейл перемещает его в нужное ей положение. Забрав у меня холщовую сумку, она бормочет:

– Спасибо.

Мои глаза прикованы к ее лицу, когда я выпаливаю предложение:

– Поехали со мной домой.

Ее взгляд устремляется к моему лицу, и она таращится на меня.

– Что?

Не желая, чтобы она чувствовала давление, я быстро добавляю:

– Только ненадолго. Тебе понравится остров, и ты сможешь рисовать в свое удовольствие. Отдохни от Святого Монарха и жизненного давления.

– Я… ах…

Когда на ее лице появляется неуверенность, я говорю:

– Ты не обязана давать мне ответ сейчас. Подумай об этом.

Эбигейл кивает, но, похоже, нервничает, когда ставит чистый холст на мольберт. Ее взгляд лишь на секунду устремляется на меня.

– Ты не обязан оставаться. Я знаю, что ты занят работой.

Работа, блять, может подождать.

Подойдя ближе, я говорю осторожным тоном:

– Я видел черную картину. Ты изо всех сил пытаешься найти вдохновение?

Она испускает несчастный вздох.

– У меня просто был плохой день.

Желая отвлечь ее от пережитой травмы, я делаю еще один шаг ближе к ней и спрашиваю:

– Дашь мне урок рисования?

Уголок ее рта приподнимается.

– Я даже не знаю, с чего начать.

Пожав плечами, я засовываю руку в карман.

– Объясни, для чего все это нужно. Покажи мне, как ты держишь кисть. Начни с мелочей.

Легкая улыбка играет на ее губах, когда она кивает.

– Хорошо, но я не могу гарантировать, что ты чему-нибудь научишься.

Меня это не волнует, любовь моя. Я просто хочу провести с тобой время и отвлечь от твоих демонов.

Эбигейл начинает перечислять все оборудование и показывает мне, сколько краски нужно налить на палитру.

Когда ее кисть касается холста и она начинает рисовать, она замолкает, и вскоре я наблюдаю, как изображение обретает форму.

Здесь нет черного цвета, вместо него – яркие цвета, и я воспринимаю это как еще одну победу.

Глава 24

Эбби

Кажется, чувство, что я разрываюсь надвое, становится моей новой нормой.

Всякий раз, когда я провожу время с Николаем, который был очень терпелив и поддерживал меня всю прошлую неделю, я забываю, что со мной произошло. Но стоит мне снова остаться одной, как кошмар возвращается с новой силой, и я понимаю, что дружба с Николаем ни к чему не приведет. В какой-то момент он может попытаться инициировать секс, и я боюсь, что сойду с ума.

Мысль о сексе – о самом акте – вызывает у меня отвращение.

Меня все еще влечет к Николаю, и я думаю, что он удивительный мужчина. Тем более сейчас, когда я узнаю его на более глубоком уровне.

Мне хочется броситься в его объятия и умолять его никогда не покидать меня. Я хочу, чтобы этот жестокий и могущественный мужчина защитил меня от жестокого мира.

Я хочу узнать его всего. Что заставляет его улыбаться? Что приносит ему радость? Каким он бывает в кругу семьи?

Но я не могу быть с ним близка. Не тогда, когда все во мне еще содрогается от совершенного надо мной насилия.

Прошла неделя с тех пор, как он попросил меня поехать к нему домой, и я все еще должна ему ответить.

Эти мысли не дают мне покоя, пока я сижу в номере Авроры. Моя подруга надевает свадебное платье, пока швея вносит последние коррективы.

– Ты выглядишь такой красивой, – делаю я комплимент Авроре.

У меня на лице улыбка, пока я выполняю ожидаемые от меня действия, чтобы она не заметила, что что-то не так.

Меньше всего мне хочется испортить день ее свадьбы, и, кроме того, я не могу говорить об изнасиловании.

– Спасибо, – счастливо улыбается Аврора. – Боже, ты можешь поверить, что я действительно выхожу замуж через месяц?

Я усмехаюсь.

– Ты заслужила это, Рори.

Больше, чем кто-либо другой. Будь счастлива за нас обеих.

Когда примерка платья заканчивается, Аврора садится рядом со мной и протягивает мне бокал шампанского.

Она поднимает бокал и произносит тост:

– За то, чтобы мы обрели наше «И жили они долго и счастливо».

Боюсь, мне это не светит, но я чокаюсь своим бокалом с ее.

Она пристально смотрит на меня мгновение, затем говорит:

– Выкладывай. – Я качаю головой, шире улыбаясь, но из-за этого она бросает на меня обеспокоенный взгляд. – Я вижу, тебя что-то беспокоит.

Сделав глоток шипучей жидкости, я ставлю бокал на журнальный столик.

– Меня ничего не беспокоит.

Аврора наклоняет голову, ее брови сходятся вместе.

– С каких это пор мы лжем друг другу?

Зная, что она не сдастся, пока я не расскажу ей что-нибудь, я бросаю Николая на растерзание.

– Николай попросил меня поехать с ним домой на каникулы.

Ее глаза почти вылезают из орбит.

– Что?

Меня забавляет ее реакция, и я бормочу:

– Я не дала ему ответа.

Аврора хватает меня за руку и трясет.

– Почему? Скажи "да"! – Ее волнение удваивается с каждой минутой. – Господи, Эбби. Когда это случилось? Вы встречаетесь? Расскажи мне все!

Я бы хотела насладиться этим моментом, но вместо этого сердце тяжело замирает в груди.

Я пожимаю плечами и качаю головой.

– Не волнуйся. Мы просто друзья. Между нами нет ничего романтического.

Она тут же хмурится.

– Тогда зачем Николаю приглашать тебя к себе домой?

Черт его знает.

Ее лицо снова озаряется.

– Этот мужчина запал на тебя. Других причин нет. – Ее хватка на моей руке усиливается. – Ты с ним спала?

Мое сердце пропускает удар, прежде чем ускориться, и я высвобождаю свою руку из ее хватки. Слова вылетают из меня слишком быстро.

– Мы можем сменить тему, пожалуйста? Я бы предпочла поговорить о твоей свадьбе. Ты уже знаешь, куда поедешь на медовый месяц? Ты все еще будешь посещать Академию Святого Монарха после свадьбы? Где вы будете жить?

Я заваливаю ее вопросами, чтобы отвлечь ее внимание от себя, и, к счастью, это работает.

Аврора откидывается на спинку дивана, счастливая улыбка изгибает ее губы.

– Медовый месяц – сюрприз. Миша держит это в секрете. – Затем она надувает губы. – Я должна закончить свое обучение в Академии Святого Монарха. Мой отец не хочет с этим мириться.

– Это отстой, – бормочу я.

Я ненавижу быть здесь. Николай – единственное, что делает это терпимым, и скоро он уедет.

– У Миши есть дома в России и здесь, в Швейцарии. Вероятно, мы будем переезжать из одного дома в другой, в зависимости от его работы.

Я заставляю себя улыбнуться.

– Я рада за тебя, Рори.

Стук в дверь отвлекает ее внимание от меня, и когда она идет открывать дверь, я встаю.

Миша заходит внутрь, едва замечая меня, потому что он смотрит только на свою женщину.

– Ты закончила с примеркой? – спрашивает он.

Аврора обвивает руками его шею, пристально смотря в его глаза.

– Да. Платье великолепно. Оно тебе понравится.

– Уверен, что мне понравится срывать его с тебя…

– Я лучше пойду, – прерываю я Мишу.

Выскочив в коридор, я быстро иду к лестнице и не останавливаюсь, пока не оказываюсь снаружи. Я прижимаю ладонь к животу и бесцельно гуляю по садам за замком.

– Эбби, – слышу я оклик Алека и оглядываюсь через плечо. Он подбегает ко мне, его глаза изучают мое лицо. – Как ты держишься?

Алек – единственный человек, с которым я могу быть честна. Он знает все, и хотя я бы не назвала нас друзьями, с ним легко разговаривать.

– Никак.

Он указывает на скамейку в тени дерева.

– Хочешь поговорить?

Мы садимся, и я смотрю на цветы вокруг нас, когда признаюсь:

– Лучше не становится.

Алек бросает на меня сочувственный взгляд.

– Все еще снятся кошмары?

Я киваю.

– Я измучена.

– Ты ешь? – спрашивает он.

Я хихикаю.

– Николай кормит меня насильно.

Алек ухмыляется мне.

– Это хорошо. – Его глаза сужаются. – Он пытался вытянуть из меня информацию о том, что произошло.

Я смотрю на Алеку.

– Что ты ему рассказал?

– Ничего. – Он наклоняет голову. – Я дал тебе обещание хранить твой секрет, но я думаю, ты должна рассказать ему. Кажется, он действительно заботится о тебе, и, честно говоря, я не тот человек, который может тебя поддержать.

Черты его лица мрачнеют, что, как я заметила, часто случается, когда мы говорим об изнасиловании.

Собрав остатки смелости, которые у меня есть, я спрашиваю:

– С тобой случалось что-то подобное?

Алек качает головой.

– В своей истории я не жертва. – Он окидывает взглядом сад. – Единственная причина, по которой я пытаюсь помочь тебе, это покаяться в своем грехе.

Мои губы приоткрываются, а взгляд прикован к его лицу.

Прежде чем я успеваю задать следующий вопрос, он встает.

– Расскажи Николаю, что случилось. Этот человек сходит с ума от беспокойства, и он сможет убедиться, что ты получишь необходимую помощь.

Я качаю головой, когда Алек идет к замку, затем слышу, как он шепчет себе под нос:

– В моей истории – я монстр.

Господи, что это значит?

Я смотрю на Алека, пока он не входит в замок, затем качаю головой. У меня нет сил гадать, что с ним случилось.

А у меня есть свои проблемы, которые пытаются меня убить.

Как сказать мужчине, в которого я влюблена, что меня изнасиловали?

Нет, это убьет меня, если Николай пожалеет меня. Я никогда больше не смогу нормально функционировать, а он заслуживает большего, чем призрак, в который я превратилась.

Вздохнув, я упираюсь локтями в колени и закрываю лицо руками.

Боже, это невыносимо.

Мои мысли возвращаются к предложению Николая приехать к нему домой на каникулы.

Я опускаю руки и оглядываюсь по сторонам.

Смена обстановки была бы потрясающей, но что, если я скажу «да», а он будет ожидать, что я займусь с ним сексом?

Я знаю, это не единственное, чего он от меня хочет, но одно может привести к другому, и я могу оказаться в таком положении.

Что произойдет, если я откажу ему? Разозлится ли он? Разрушит ли это зарождающуюся дружбу между нами?

С момента изнасилования прошел почти месяц, а Николай даже не попытался инициировать поцелуй. Может быть, я просто слишком много думаю?

Стоит ли мне поехать?

Может, мне остаться?

Уф.

Встав, я иду обратно к выходу, и, дойдя до обеденного зала, почти сталкиваюсь с Каспианом и Дуарте.

Я быстро ухожу с их пути и спешу к лестнице, чтобы оказаться в безопасности своих апартаментов.

Ненавижу Академию Святого Монарха. Я презираю обучение, людей и все, что случилось со мной с тех пор, как попала сюда.

Больше, чем когда-либо, я не хочу участвовать в делах своего отца.

Эта жизнь убьет меня. Я уверена в этом. Хотелось бы найти способ избежать этого.

А у Николая осталась всего одна неделя. Как только он уйдет…

Я даже представить себе этого не могу.

Отправляйся с Николаем на остров. Проведи с ним еще немного времени и убирайся из этого места. Пусть даже на неделю. Ты можешь сказать ему, что ты не готова к близости и едешь только как друг.

Этого будет достаточно?

– Эбигейл, – внезапно слышу я позади Николая и, вздрогнув, оборачиваюсь. Он мгновенно останавливается. – Ты в порядке?

– Ты просто застал меня врасплох.

Он осторожно делает шаг ближе, его острый взгляд изучает мое лицо.

– Ты идешь в свой номер?

Делая глубокий вдох, я киваю. Я подхожу к своей двери и, открыв ее, останавливаюсь. Оглянувшись через плечо и, собравшись с силами, спрашиваю:

– Предложение посетить твой дом все еще в силе?

Уголок его рта приподнимается в горячей ухмылке.

– Конечно.

Мои глаза встречаются с его.

– Я с удовольствием посмотрю твой дом.

На его лице расплывается облегченная улыбка, из-за чего я смотрю на него как идиотка. Я никогда раньше не видела, чтобы он так улыбался, и из-за этого он выглядит… любящим.

– Правда, у меня есть условие, – добавляю я. – Я поеду только как твой друг.

Николай подходит ближе ко мне и кивает. Его глаза встречаются с моими, серьезное выражение делает его похожим на безжалостного короля кровавых алмазов, которым он и является.

– Я обещаю, что со мной ты будешь в безопасности. Отпуск нужен тебе исключительно для того, чтобы расслабиться. Я ничего от тебя не жду.

Его слова заставляют меня расчувствоваться, и я беспокоюсь, что он догадался о моем изнасиловании.

Я ищу в его глазах хоть какие-то признаки жалости, но не нахожу их.

Я захожу в свой номер, затем снова останавливаюсь, чтобы сказать:

– Я ценю все, что ты для меня делаешь, Николай. Спасибо, что ты мой друг.

Его глаза теплеют, когда он смотрит на меня.

– Не за что, любовь моя. Я хочу для тебя только лучшего.

Услышав в очередной раз слова "любовь моя", я задаюсь вопросом, почему он решил так меня назвать.

Конечно, он меня не любит? Верно?

– Мы уезжаем в пятницу днем, – говорит он и направляется к своему номеру.

Мгновение я смотрю ему в спину, затем закрываю за собой дверь. Прежде чем я успеваю зациклиться на вопросе, любит ли меня Николай, мой взгляд останавливается на спальне.

Боже, как же я устала. Хотелось бы, чтобы кошмары прекратились и я смогла нормально выспаться.