Текст книги "Управляй мной (ЛП)"

Автор книги: Мишель Херд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 7

Николай

Прилетев на остров своей семьи у побережья Финляндии, я иду к дому родителей, чтобы поприветствовать их.

Остров защищен по последнему слову техники, а четыре дома окружены лесом. Помимо моих родителей, бабушки и дедушки, здесь также живут Инна, ее муж и их дети. Мой дом находится прямо на опушке леса и дальше всех от главного дома.

Кто бы ни пытался напасть на остров, это станет их самоубийством. Поэтому на периметр ни разу не было совершено нападения.

Я только успеваю подняться на ступеньки, как слышу крик бабушки:

– Уинтер, Николай дома!

Улыбка расплывается на моем лице, и, переступив порог дома, я вижу, как по лестнице спускается моя мама.

Она сияет от счастья, обнимая меня.

– Ах, мой малыш. Я скучала по тебе.

Я прижимаюсь поцелуем к ее огненно-рыжим волосам.

– Я тоже по тебе скучал.

Господи, я объездил весь мир, но нет места лучше дома. Только здесь я могу ослабить бдительность.

– Николай здесь? – кричит мой отец.

– Да, тащи сюда свою задницу, – кричит мама. Ее глаза пробегают по каждому дюйму моего тела, прежде чем она улыбается мне. – Ты здесь только на выходные?

Я киваю и смотрю на лестницу, по которой спускается мой отец. Несмотря на то, что моя мать – ирландка со светлой кожей, рыжими волосами и зелеными глазами, я – точная копия своего отца. У Инны мамины глаза.

Я беру отца за руку, и когда мы обмениваемся рукопожатием, обнимаю его.

– Святой Монарх сведет меня с ума. Мне нужно немного побыть с семьей, – говорю я, когда бабушка выходит из кухни, вытирая руки о фартук.

Я обнимаю женщину, которая помогла вырастить меня, а затем спрашиваю:

– Где дедушка?

– Он совершает обход с охраной, – отвечает бабушка.

Я усмехаюсь.

– Он никогда не перестанет работать.

– Ты как раз успел к ужину, – говорит мама, переплетая свою руку с моей.

Несмотря на то, что мои родители – безжалостные преступники, я не помню и дня, чтобы нас с сестрой не любили безоговорочно.

Я сорвал джекпот, воспитываясь в такой семье.

– Как дела в Академии Святого Монарха? – Спрашивает папа. – Всякий раз, когда я звоню Карсону, он чем-то занят.

Я вздыхаю и качаю головой.

– То, что Сартори и Д'Анджело отправили своих дочерей на обучение, всколыхнуло ситуацию. Трое силовиков Братвы постоянно воюют с солдатами якудза. Я так, блять, рад, что у меня никогда не было детей.

Мама заливается смехом.

– Ты запоешь по-другому, когда возьмешь на руки своего первенца.

Она все еще надеется, что я женюсь и заведу детей. Избегая этой темы, я говорю:

– Дядя Карсон сказал, что найдет замену в ближайшие два месяца. Тогда я смогу сосредоточиться на бизнесе.

Мы все усаживаемся за обеденный стол, и вскоре после этого в столовую заходит дедушка.

Широкая улыбка растягивает его губы.

– Потерянный сын вернулся.

– Потерянный, ага, – игриво бормочу я, поднимаясь на ноги, чтобы обнять мужчину, который, возможно, и не является кровным родственником, но для меня как дедушка.

Киллиан и Дана практически вырастили мою мать, и я вырос, считая их своими бабушкой и дедушкой.

Бабушка подает еду на стол, и после того, как мы начинаем есть, папа спрашивает:

– Ты разговаривал с новым дилером в Конго?

– Да. – Я вытираю уголки рта. – Встреча назначена через два месяца.

Глаза отца прищуриваются, когда он смотрит на меня.

– Но?

Я пожимаю плечами.

– Интуиция подсказывает мне, что в этой сделке что-то не так. На мой взгляд, Тшимага слишком откровенен.

Папа кивает, прежде чем сказать:

– Тогда мы все пойдем. Если что-то пойдет не так, повстанцы и не поймут, откуда произошла атака.

– Да, – соглашается мама, сжимая папину руку. – У них не будет ни единого шанса против всех нас.

Некоторое время мы едим в тишине, прежде чем папа снова спрашивает:

– Тебе хотя бы нравится быть инструктором в Академии Святого Монарха?

Не колеблясь, я качаю головой.

– У меня нет на это терпения. Присутствующие сводят меня с ума. Единственная причина, по которой я это делаю, – дядя Карсон.

– О нет, – воркует мама. – Это печально.

Папа хмуро смотрит на меня.

– Каким образом присутствующие сводят тебя с ума?

Я разрезаю стейк на своей тарелке.

– У Эбигейл и Авроры нет боевого опыта. – Я бросаю взгляд на своих родителей. – Их воспитывали не так, как нас с Инной. Это жалко.

– Ох. – Мама наклоняет голову, ее глаза останавливаются на моем лице. – Почему это тебя беспокоит?

Я пожимаю плечами.

– Я просто ненавижу их тренировать. Это утомительно. – Улыбка кривит мои губы, когда я говорю: – К счастью, я покончу с ними через два месяца, и они станут проблемой кого-то другого.

После ужина я наслаждаюсь бокалом виски с папой, и, как будто маминого ворчания недостаточно, он спрашивает:

– Все еще нет женщины, которая привлекла бы твое внимание?

У меня в голове мелькает лицо Эбигейл, и, нахмурившись от этой непрошеной мысли, я качаю головой.

– Я доволен своим статусом холостяка.

Папа кивает, его глаза ищут мои.

– Тебя что-то беспокоит. Выкладывай.

Я пожимаю плечами и ставлю пустой стакан на столик.

– Я просто беспокоюсь о сделке с Тшимагой.

– Нет, это что-то другое, – возражает папа, его взгляд еще больше прикован ко мне.

Зная, что он будет давить, пока я не сдамся, я признаю:

– Эбигейл Сартори раздражает меня до чертиков. Половину времени у меня возникает соблазн убить ее собственноручно.

Брови отца взлетают до линии роста волос.

– Неужели?

Я тут же качаю головой.

– Блять, нет. – Улыбка начинает изгибать его губы, что заставляет меня пробормотать: – Эта женщина – не более чем заноза в моем боку.

Отец кивает, но я вижу, что он мне не верит.

– Она враг, – напоминаю я ему.

– Как и твоя мать. – Он машет рукой в сторону дверного проема. – И посмотри, где мы сейчас.

Как чертов идиот, я моргаю, глядя на своего отца.

– Это невозможно. Девушка на восемнадцать лет моложе меня. Я не женюсь на той, кто настолько младше меня.

Отец подносит стакан к губам и делает глоток, после чего говорит:

– Пока обе стороны являются взрослыми и все происходит по обоюдному согласию, возраст не имеет значения.

– Ты слышал ту часть, где я сказал, что она чертовски меня раздражает? – Спрашиваю я, быстро теряя терпение от обсуждения данной темы.

– Слышал. – Папа хихикает. – Громко и отчетливо.

Я прищуриваюсь, глядя на него.

– И все же ты мне не веришь.

Он медленно качает головой.

– Не вешай лапшу на уши. Сначала они забираются тебе под кожу, и не успеешь ты оглянуться, как весь твой гребаный мир вращается вокруг них.

Забрав у отца стакан, я допиваю остатки его напитка.

– На этой забытой богом планете мой мир никогда не будет вращаться вокруг Эбигейл Сартори.

Папа кивает, и когда он наливает виски в пустой стакан, я говорю:

– Пойду-ка я спать. Максим приедет завтра. – Когда он делает глоток, я добавляю: – Не говори маме ни о чем из этого. Иначе она все уши мне прожужжит об этом.

Усмешка отца преследует меня на выходе из гостиной. Выйдя из главного дома, я направляюсь в сторону своего.

Поздний вечерний воздух холоден, особенно из-за бриза, дующего с озера вокруг острова. По моей спине пробегает холодок, и это не имеет ничего общего с прохладой в воздухе.

Сегодня днем я чуть с ума не сошел, когда увидел, что Эбигейл плачет. Я был готов перегрызть кому-нибудь глотку.

Я был так застигнут врасплох сильным желанием защитить эту невыносимую женщину, что даже не смог послать ее к черту, когда она насмехалась надо мной.

Мне, блять, на нее наплевать.

Тогда какого хрена я так бурно отреагировал на пару слезинок?

И на вопросы отца?

Я что-то упустил?

Я открываю входную дверь и, даже не потрудившись включить свет, иду в свою спальню.

Да, Эбигейл красива, и иногда ее дерзость забавна, но на этом все.

Ты дрочил больше, чем хочешь признать, с тех пор, как она переступила порог Академии Святого Монарха.

Ладно, признаю, между нами есть какое-то влечение, и то, что она флиртует со мной при каждом удобном случае, не помогает, но я не планирую предпринимать какие-либо действия. Эта женщина чертовски сексуальна, и любой здравомыслящий мужчина найдет ее желанной.

Раздевшись, я прохожу в ванную комнату и включаю краны душа. Не дожидаясь, пока вода нагреется, я встаю под струю, чтобы капли попали мне на лицо.

Эбигейл Сартори – всего лишь маленькая девочка, которая ищет развлечений, пока находится в Академии Святого Монарха.

Папочка.

Я слышу, как она мурлычет это слово, и прежде чем успеваю прогнать воспоминание, я становлюсь твердым, как скала.

Никогда в жизни не думал, что меня так возбудит, когда сексуальная женщина назовет меня папочкой.

И не просто любая женщина. А Эбигейл. Ее голос всегда полон обещаний грязного секса и сильных оргазмов.

Блять, она не только забралась мне под кожу, но и в голову.

Схватив гель для душа, я брызгаю немного себе в руку и начинаю мыться.

Когда мои пальцы смыкаются вокруг эрекции, воспоминания о теле Эбигейл, напрягающемся под моим, бомбардируют меня. Я слышу ее голос, словно она шепчет мне на ухо, и не успеваю опомниться, как извергаюсь в душе.

Господи. Это должно прекратиться.

Глава 8

Эбби

Многое произошло за короткий промежуток времени. Я все еще пытаюсь осмыслить это.

Аврора и Миша – это нечто. Они вроде как настоящая пара.

Поскольку Миша принадлежит к Братве, а отец Авроры по-прежнему их враг, я не понимаю, как это может сработать.

Идя с подругой в обеденный зал, я прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать слова. Она так чертовски счастлива, и меньше всего мне хочется испортить ей настроение.

Мы ужинаем с Мишей и его друзьями, а это значит, что мне придется сидеть за столом с тремя силовиками Братвы, которые, вероятно, без колебаний убьют меня, как только мы выйдем за пределы территории Святого Монарха.

Ура мне.

Когда мы подходим к столику, мой взгляд скользит по трем мужчинам. Все они по-своему привлекательны, и я уверена, что девушки падают от желания провести с ними ночь.

Но только не эта девушка. Моя спина напрягается, когда Алек, или как его еще можно назвать – безумец, тянется к соседнему стулу и отодвигает его, бормоча при этом:

– Усади свою задницу, женщина. Я умираю с голоду.

Ты делаешь это ради Авроры.

– Успокойся уже, – бормочу я, опускаясь на стул. Я смотрю, как Миша целует Аврору в лоб, и момент настолько сладок, что я ненадолго забываю о безумце рядом со мной.

Я беру в руки меню и, просматривая ассортимент блюд, подзываю официанта поближе.

– Что бы вы хотели заказать, мадам? – спрашивает официант.

Я постукиваю указательным пальцем по нижней губе и говорю:

– Я хочу кальмаров с лимонным соком, томленные говяжьи ребрышки, и…

– Господи Боже, – бормочет Алек рядом со мной. – Просто принеси ей все гребаное меню.

Окинув придурка хмурым взглядом, я говорю:

– Заткнись. – Я переключаю свое внимание обратно на официанта и улыбаюсь ему. – И я буду порцию картошки фри. – Как только официант смотрит на Алека, я добавляю: – О, и диетический спрайт, пожалуйста.

– Серьезно? – Алек пристально смотрит на меня. – Диетическая газировка ни хрена не поможет, когда ты так много ешь.

Что, прости?

Мой гнев достигает предела, когда я смотрю на мужчину, который явно жаждет смерти.

– Ты называешь меня толстой?

Его взгляд скользит по мне, затем уголок его рта приподнимается в мрачной ухмылке.

– Нет.

Да, именно так я и подумала.

– Мне нравится диетический спрайт, – объясняю я, затем смотрю на Аврору. – Что ты будешь?

– Твои объедки, – хихикает она.

Все делают свои заказы, а Аврора и Миша забывают об окружающем мире и начинают шептаться друг с другом.

Они хорошо смотрятся вместе.

Проходит некоторое время, прежде чем они замечают, что Алек, Армани и я пялимся на них.

В поисках безопасной темы для разговора я говорю:

– Мы с Авророй собираемся в субботу в соседний город.

– Вы что? – Спрашивает Миша, недоверчиво глядя на меня.

Ладно, возможно, это была не совсем безопасная тема. Виновата.

Аврора улыбается Мише.

– Ах да, я забыла тебе сказать. Мы идем по магазинам.

Алек поднимает брови и хихикает.

– А мне сказали вести себя прилично, когда ты сам вот-вот выйдешь из себя.

– Почему? – Глаза Авроры устремляются к лицу Миши. – Заказы на наши жизни ведь отменены.

Отменены?

Я скольжу взглядом между Мишей и Авророй, размышляя, не отменили ли их из-за того, что он с ней встречается.

Я и не знала, что Миша обладает такой властью в Братве.

Но, черт возьми, ура.

Будет здорово прогуляться, не боясь, что кто-то вышибет тебе мозги.

Армани решает присоединиться к разговору, сказав:

– Это не значит, что вам безопасно покидать территорию.

Если заказы отменены, тогда мы сможем покинуть Святого Монарха на пару часов. Я оглядываю сидящих за столом и говорю:

– Да, но никто, кроме вас троих, не узнает о нашем маленьком побеге.

Миша делает глубокий вдох, а затем говорит:

– Мы втроем пойдем с вами.

Уф. Я надеялась, что Аврора останется одна. Мне почти не удается провести с ней время с тех пор, как она начала встречаться с Мишей.

– Какого хрена? – Спрашивает Алек, выглядя ошеломленным.

Армани стонет и, закатив глаза, бормочет:

– Я не хожу по магазинам со светскими львицами.

В кои-то веки я полностью с ними согласна и добавляю свои два цента.

– Ага, а я в этом не так уверена.

Миша переглядывается с Авророй.

– Либо мы идем с вами, либо вы не покинете территорию.

Аврора обращает свое внимание на меня.

– Все в порядке, Эбби. Они смогут донести все сумки.

Ха. Я бы с удовольствием посмотрела, как Алек понесет сумки. Ухмыляясь, я соглашаюсь:

– О, точно, я об этом не подумала.

– Какого хрена? – Повторяет Алек, совсем не выглядя счастливым.

Я похлопываю Алека по бедру.

– Все в порядке, сумасшедший. Это послужит тебе тренировкой, когда ты найдешь женщину, достаточно безумную, чтобы встречаться с тобой.

Алек смотрит на мою руку, как на кусок дерьма, прежде чем переводит взгляд на мое лицо.

– Убери, если хочешь сохранить руку.

Я отдергиваю руку и, схватив со стола салфетку, делаю вид, что вытираю ладонь, одновременно бросая на Алека взгляд, полный отвращения.

Уф, как мне надоел этот ужин.

Аврора не замечает напряженного момента между мной и Алеком и говорит:

– Чуть не забыла, нас не будет здесь в выходные шестнадцатого числа. Это день рождения моей мамы.

– А где ты будешь? – Спрашивает Миша. – Как долго?

Ого, он уже ведет себя как пещерный человек, когда дело касается Авроры.

– В загородном доме Сартори здесь, в Швейцарии. Только субботу и воскресенье.

– А потом вернешься? – Спрашивает он, и выражение его лица говорит мне о том, что он хочет запереть Аврору в своем номере.

Думаю, я бы упала в обморок, если бы Николай вел себя так со мной. Мои яичники этого не переживут.

Я оглядываюсь через плечо и, увидев мужчину, от которого у меня намокают трусики, теряю нить разговора, пока Алек не говорит:

– Насчет этой субботы, я не буду таскать ничьи сумки.

– Такой джентльмен, – рассеянно бормочу я. – Я в обморок упаду, если ты будешь продолжать в том же духе.

Когда я смотрю на Алека, выражение его лица почти безжизненное. Чувство страха пробегает рябью по моей спине.

– На всякий случай, если есть какое-либо недопонимание, мне на тебя насрать. Я иду ради Миши.

Когда официант приносит еду, Армани встает и жестом предлагает Алеку поменяться с ним местами.

Благодарю Бога за маленькие милости. Может, я и не полностью доверяю Армани, но он хотя бы не выглядит таким психом, как Алек.

Когда официант ставит передо мной тарелку с кальмарами, Армани крадет кусочек.

Пытаясь быть вежливой хотя бы с одним из друзей Миши, я улыбаюсь Армани.

– Угощайся.

Не знаю, что происходит, но в следующую секунду Аврора шепчет:

– Армани не в ее вкусе. Расслабься.

Я смеюсь и качаю головой.

– Да, он слишком молод для меня.

Алек наклоняется вперед и смотрит на меня.

– Армани старше тебя, женщина.

Иисус, помоги мне справиться с этим мужчиной.

– Во-первых, прекрати называть меня женщиной. У меня есть имя. Во-вторых, он слишком молод, по крайней мере, лет на десять, – огрызаюсь я на Алека. Чтобы донести свою мысль, я указываю туда, где сидит Николай. – Именно такой мужчина меня интересует.

Миша бросает на меня взгляд.

– Я думал, ты его ненавидишь.

– Не-а, это отношения любви и ненависти. – Я отправляю в рот кусочек кальмара и ем, хотя предпочла бы оказаться где-нибудь еще, а не за этим столом.

– А Николай знает, что у него с тобой отношения? – Спрашивает Алек язвительным тоном.

Мудак. Серьезно, от этого парня у меня мурашки по коже.

Миша вздыхает, и Алек пожимает плечами:

– Я просто задаю вопрос.

– Я не говорила, что мы встречаемся, – бормочу я, нанизывая вилкой очередной кусочек кальмара.

– Интересный факт, – говорит Армани. – Ты знала, что Николай был женат?

Все мысли в моем мозгу внезапно останавливаются, и я задыхаюсь:

– Что?

– Его жена умерла через несколько дней после свадьбы. У нее были проблемы с сердцем. Говорят, с тех пор он не смотрел ни на одну женщину.

Святое дерьмо.

У меня отвисает челюсть, когда я смотрю на Армани.

– Ого, это так трагично, – бормочет Аврора.

– Да, если его здесь нет, то он дома со своей семьей, – добавляет Алек. – Этот человек никого к себе не подпускает. Я могу понять, почему.

Оглянувшись через плечо, я смотрю на Николая, сидящего в одиночестве за столом. Мое сердце сжимается в груди, и внезапно я вижу его в совершенно новом свете. Я устроила этому мужчине ад, а он оплакивает потерю своей жены.

Черт, разве сейчас я не чувствую себя дерьмом?

Мне нужно поговорить о чем-то другом, и я спрашиваю:

– Во сколько мы уезжаем в субботу?

– В десять? – Аврора смотрит на Мишу, чтобы убедиться, что он не против.

– В десять, – отвечает он.

У меня совершенно пропал аппетит после того, как я узнала, что Николай был женат и потерял жену.

Мне определенно придется ослабить давление на него и сосредоточиться исключительно на своих тренировках.

Мое сердце сжимается при этой мысли, не радуясь тому, что я так легко отказываюсь от Николая.

Он принадлежит другой женщине, даже если ее больше нет с нами. Навязывать ему отношения будет просто постыдно и глупо.

Глава 9

Николай

Последние несколько дней у нас с Эбигейл все было странно. Она ни разу не флиртовала со мной и действительно уделяет внимание боевой подготовке.

Я должен был бы почувствовать облегчение, но внезапная перемена заставляет меня беспокоиться об этой женщине.

Мне нужно подышать свежим воздухом, поэтому я выхожу в сад и достаю телефон из кармана. Набрав номер Максима, я слушаю, как соединяется линия.

– Уже соскучился? – с усмешкой спрашивает мой друг.

– Черт возьми, нет. – Ухмыляясь, я спрашиваю: – Ты не передумал защищать Камиллу Дюбуа?

– Ты же мне не позволишь, – бормочет он. – Я только что приземлился в Париже. Расслабься. Девушку не убьют, когда я буду рядом.

Я смотрю направо и хмурюсь, увидев Эбигейл, сидящую перед мольбертом. Не знаю, почему я удивился, увидев, что она рисует.

Наверное, потому что я никогда и не думал, что в ней есть нечто большее, чем просто флирт.

– Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, – говорю я Максиму.

Мы заканчиваем разговор, и я медленно подхожу ближе. Подходя сзади к Эбигейл, я испытываю еще один шок, видя произведение, над которым она работает.

Время исчезает, пока я наблюдаю, как она создает картину, которую иначе как шедевром не назовешь. Каждый взмах кисти оживляет картину, пока ее версия кроны деревьев, раскинувшихся вдоль дорожки, не оказывается более реальной, чем сам вид.

Внезапно ее рука застывает в воздухе, и она оглядывается через плечо.

– О, привет.

– Ты рисуешь? – Спрашиваю я как идиот. – Ты хороша.

– Это настоящий комплимент от великого Николая Ветрова? – поддразнивает она меня.

– Да, и я не часто хвалю кого-то. – Я подхожу ближе и рассматриваю произведение искусства. – Ты училась?

– Живописи? – спрашивает она, вытирая руки о старую тряпку.

– Да.

Эбигейл качает головой.

– Нет. Это просто то, чем я люблю заниматься.

Она встает и делает глубокий вдох, глядя на свою работу, затем прочищает горло и переводит взгляд на меня.

– Я сожалею о твоей потере.

Нахмурившись, я качаю головой.

– Какой потере?

Эбигейл пристально смотрит на меня с минуту.

– Твоя жена.

О. Точно.

Эбигейл узнала, что я женат. Должно быть, именно по этой причине она вдруг перестала со мной флиртовать.

– Значит, у тебя есть свои границы, – усмехаюсь я. – Тебя не привлекают вдовцы.

Она хмурится.

– Серьезно. Я отдаю дань уважения, а ты решаешь меня оскорбить? – Повернувшись ко мне спиной, она начинает собирать свои принадлежности для рисования.

Блять.

– Это было пятнадцать лет назад. – Не знаю, зачем я рассказываю ей о своей личной жизни.

Она засовывает кисти в держатель, затем смотрит на меня.

– Это трагично. Никто не должен терять любовь всей своей жизни в таком юном возрасте. Мне очень жаль.

Я вижу, что она говорит серьезно, и, поскольку это наш первый настоящий разговор, я признаю:

– Аня не была любовью всей моей жизни.

Эбигейл смотрит мне в глаза, затем хмурится.

– Это был брак по расчету?

Я качаю головой.

– Это было предсмертное желание Ани. Она любила меня.

Губы Эбигейл приоткрываются, и на ее лице появляется удивление.

– Ты женился на ней только для того, чтобы осуществить ее мечту?

Какого черта я ей это рассказываю?

Неохотно я киваю.

Уголок ее рта приподнимается, затем она бормочет:

– Вау, а я-то думала, у тебя нет сердца.

Она продолжает собирать свои вещи, и, перекинув сумку через плечо, а также взяв в руки мольберт и холст, улыбается мне.

– Так, это твой способ сказать мне, что тебе нравится, когда я с тобой флиртую?

Я не могу удержаться от ухмылки.

– Не испытывай судьбу, девочка.

Она начинает идти, и проходя мимо меня, ее голос звучит низко и соблазнительно, когда она мурлычет:

– Да, папочка.

Я закрываю глаза, когда ощущаю воздействие греховного шепота.

Пока я твердею со скоростью света и напрягаю мышцы, чтобы не схватить женщину и не трахнуть ее до потери сознания, Эбигейл делает паузу, чтобы спросить:

– Ты даешь частные уроки?

Я прочищаю горло, прежде чем ответить:

– Нет. – Поворачиваясь к ней лицом, я прекрасно понимаю, что если она посмотрит вниз, то увидит мой стояк. – Почему ты спрашиваешь?

– От некоторых здешних парней у меня мурашки по коже. Я просто хочу быть в состоянии защитить себя.

Мои глаза сужаются, когда я смотрю на ее красивое лицо.

– От каких парней?

Она качает головой и снова начинает идти.

– Не беспокойся об этом.

Мне требуется всего пара шагов, чтобы догнать ее, и, взяв у нее мольберт, я говорю:

– У меня есть свободный час до ужина.

Эбигейл поднимает на меня взгляд, и на этот раз захватывающая дух улыбка изгибает ее губы.

– Спасибо, мистер Ветров. Я ценю, что вы нашли время, чтобы обучить меня.

Я предпочитаю ‘Папочка’.

Боже, у меня не все в порядке с головой, и виновата в этом эта лисица.

Не говоря больше ни слова, я заношу мольберт в апартаменты Эбигейл и следую за ней в комнату.

В воздухе витает аромат ее духов, и я замечаю еще две картины, стоящие возле окон.

Поставив мольберт, я спрашиваю:

– Ты рисуешь только природу?

– Нет. Я рисую все, что захочу.

– Нам нужно обсудить оплату частных уроков.

Озорная улыбка расплывается на ее лице, когда она ставит холст на мольберт.

– Оооо, мне нравится, к чему это ведет.

– Я хочу картину.

Удивление мелькает на ее лице.

– О.

Я наклоняю голову, встречаясь с ней взглядом.

– Я хочу, чтобы ты нарисовала ее специально для меня. Произведение искусства, к которому больше ни у кого не будет доступа.

– Вау, не проси о невозможном, – подтрунивает она надо мной.

– У тебя есть два месяца.

– Почему только два месяца? – спрашивает она, подходя ко мне.

– Я лишь временно помогаю в Академии Святого Монарха.

Ее взгляд скользит по моему лицу, когда мы выходим из ее апартаментов, затем она бормочет:

– Мне придется продолжить флиртовать с тобой.

Усмехаясь, я качаю головой.

– Боже, помоги мне.

Впервые с тех пор, как я встретил Эбигейл, меня не одолевает желание придушить ее.

Когда мы входим в студию, я говорю:

– Тащи свою задницу на мат для спарринга.

– Да, сэр, – бормочет она, ее голос полон соблазна.

Она принимает боевую стойку, в ее глазах пляшет озорство.

Пока я медленно кружу вокруг нее, задаюсь вопросом, какого хрена я делаю. Эбигейл перестала флиртовать со мной, и я практически умолял ее начать снова.

Несколько недель она сводила меня с ума, а когда перестала, это разозлило меня до предела.

Прежде чем я успеваю разобраться в своих эмоциях и мыслях, я бросаюсь вперед. Я выбиваю ноги из-под нее, и в тот момент, когда она падает на пол, оказываюсь сверху.

На этот раз, когда я хватаю ее за запястья, она наклоняется ко мне и использует силу, которую ей удалось накопить за последние недели, чтобы оттолкнуть меня в сторону. Я поддаюсь, чтобы подбодрить ее.

Когда я скатываюсь с нее, женщина садится на меня верхом. Улыбнувшись, когда она говорит:

– Мне нравится эта поза.

Извиваясь всем телом, я сбрасываю ее с себя, бормоча:

– Не сомневаюсь.

Какое-то время мы боремся, но, зная, что она должна улучшить свои навыки, если хочет отбиться от мужчины, я прижимаю ее к ковру.

– Я сильнее тебя. Как ты скинешь меня с себя?

Она прикусывает нижнюю губу, а затем дразнит меня:

– Кто сказал, что я хочу скинуть тебя?

Свирепо глядя на Эбигейл, я качаю головой.

– Прекрати флиртовать на секунду и сосредоточься на тренировке. Тебя схватили, и на тебе лежит мужчина. Что будешь делать?

Она упирается ногой мне в спину, а затем резко поворачивает свое тело. Я крепче сжимаю ее руки, заставляя отступить.

– Господи, – бормочет она. – Ты как гора. Я не могу тебя сдвинуть.

– Борись сильнее, Эбигейл! – рявкаю я.

Она напрягается, сопротивляясь моему захвату, и когда я думаю, что она снова сдается, она поворачивает голову и впивается зубами в мое предплечье.

Улыбка расплывается на моем лице, когда я отпускаю ее запястье. Не раздумывая, она наносит удар в боковую часть моей шеи. Удар жжет, и я снова поддаюсь ей, поднимаясь на ноги.

– Хорошо. – Я жду, пока она встанет, затем говорю: – Никогда не жди, чтобы напасть.

Я даже не успеваю договорить, когда Эбигейл бросается вперед. Ее нога врезается в мои лодыжки, из-за чего я падаю на задницу.

Вскинув руки вверх, она издает счастливый вопль, который прерывается, когда я выбиваю ноги из-под нее. В ту секунду, когда она касается мата, она переворачивается на бок и отталкивается верхней частью тела от пола.

Я оказываюсь на ней сверху, прежде чем она успевает сделать еще одно движение, прижимая ее передней частью к мату.

Господи, ей так хорошо подо мной.

Сосредоточься на тренировке!

– На этот раз ты не сможешь использовать свои зубы. – Я зажимаю ее руки по обе стороны от головы. – Что сделаешь?

– Ничего. В этой позе я в жопе, – бормочет она, пытаясь сдуть с лица пряди волос, выбившиеся из хвоста.

Я наклоняюсь к ней, пока мой рот не оказывается у ее уха.

– Правда? Даже не попробуешь?

Она откидывает голову назад, ее череп ударяется о мою челюсть. Я снова отпускаю ее и поднимаюсь на ноги.

– Очень хорошо. Ты учишься.

Она встает на колени и улыбается мне.

– Два комплимента за один день.

– Три, – поправляю я ее, жестом предлагая встать и следовать за мной к манекену, который мы используем для тренировок. – Смотри внимательно, – инструктирую я, прежде чем нанести удар ногой по голове манекена.

– Тебе придется сделать это снова, – говорит Эбигейл.

Ее глаза следят за моими движениями, пока я еще раз демонстрирую удар ногой. Когда я отхожу, она пробует, но ей удается попасть только в туловище.

Мы потратили почти тридцать минут на отработку удара, прежде чем Эбигейл удается ударить ногой по голове манекена.

– Да! – кричит она, а в следующую секунду обвивает руками мою шею. – Я сделала это!

Я хватаю ее за бедра, но Эбигейл отстраняется от меня прежде, чем я успеваю обнять ее в ответ.

Господи, как же мне хотелось обнять ее.

Наши взгляды встречаются как раз в тот момент, когда меня осеняет.

Я хочу сделать гораздо больше, чем просто обнять ее. Я хочу раздеть эту женщину догола, приковать ее наручниками к своей кровати и трахать до тех пор, пока она не перестанет дышать.

Нет, прекрати думать об этом. Прежде чем я успеваю сделать что-нибудь глупое, например, прижать ее к мату и грубо трахнуть, бормочу:

– Тренировка окончена.

Я выхожу из студии и иду к себе в апартаменты, чтобы разобраться в своих мыслях и эмоциях, потому что в течение дня Эбигейл стала больше, чем просто соблазнительной силой, с которой нужно считаться.

Я правда хочу трахнуть эту женщину, которая сводит меня с ума своим беззаботным отношением, нахальством и флиртом.

Сегодня я увидел Эбигейл с другой стороны, и она произвела на меня впечатление.

Впервые в жизни я чувствую укол страха, потому что на самом деле хочу проводить с ней время. Я хочу узнать Эбигейл поближе и выяснить, какие еще таланты она скрывает от мира.