Текст книги "Играй жестко (ЛП)"

Автор книги: Мишель Геркулес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА 59

БЛЭР

– Мне лучше уйти, пока меня не застукал кто-нибудь со свадебной вечеринки, – Райдер высвободился из моих объятий.

Я все еще ошеломлена тем, на какую жертву он пошел ради меня. Мои глаза горят от слез, которые вот-вот прольются.

– Они должны знать, что ты не плохой парень в этой истории.

Его зрачки расширяются.

– Нет. Они не должны знать. Это важно, Блэр.

Я открываю рот, чтобы возразить, но Алекс трогает меня за спину.

– Нам нужно зайти, милая.

Райдер смотрит на него, и выглядит облегченным из-за того, что он прервал его. Я отступаю от брата, и тут же рука Алекса обвивается вокруг моей талии.

– Это еще не конец, Райдер. Мы поговорим, – говорит он ему.

В своей обычной манере, когда разговаривать хочется меньше всего, Райдер сжимает челюсть, мускул дергается.

– Вы двое постарайтесь сегодня повеселиться, – он возвращается к своей машине, и ни Алекс, ни я не двигаемся с места, пока он не уезжает.

В молчании Алекс направляет меня обратно в отель, и как только мы уходим с мороза, он притягивает меня к себе и крепко обнимает за грудь.

– Мне так жаль, малышка, – он дрожит, и я не знаю, то ли ему все еще холодно, то ли он нервничает.

– Тебе не о чем сожалеть.

Он сжимает мои предплечья и толкает меня назад. Я вижу, что в его глазах блестят слезы.

– Есть о чем. Больше всего я сожалею о том, что не смог защитить тебя или сделать что-нибудь, кроме как держаться на расстоянии. Ты даже не представляешь, как меня убивало то, что я не мог тебя увидеть, обнять и сказать, как сильно я тебя, блядь, люблю. А потом увидеть, как этот ублюдок наложил на тебя руки… – он задыхается. – Мне потребовалась каждая унция самоконтроля, чтобы не прикончить его голыми руками.

Я прижимаюсь к его лицу, пытаясь сдержать себя и не разрыдаться.

– То, что ты держался подальше, было самым большим признанием в любви, которое ты мог мне дать. Знание того, что ты в безопасности, было моим утешением. Я не могла вынести мысли о том, что он причинит вред тебе или Логану. Он собирался положить конец вашей карьере в НХЛ и исключить вас из колледжа.

Он берет мое лицо в свои руки.

– Ты думаешь, меня это волнует, малышка? Неужели ты думаешь, что я готов все это променять, чтобы защитить тебя, чтобы ты не вышла замуж за чудовище? Деньги, статус – все это бессмысленно, если я не могу получить самое дорогое, что есть в моей жизни. Тебя.

Мои губы дрожат, и первая слеза скатывается по щеке.

– Я не смогла бы жить, зная, что разрушила твою жизнь. А Логан… он в конце концов возненавидел бы тебя за то, что ты лишил его мечты.

Алекс вытирает слезу большим пальцем.

– Единственный способ разрушить мою жизнь – это не быть в ней. Что касается Логана, то у него самое большое сердце, и он и глазом не моргнет, если все бросит.

– Йо, что вы, ребята, делаете? – спрашивает парень. – Я вас повсюду ищу, – мы поворачиваемся к нему, и он не упускает, что Алекс берет меня за руку. – Что случилось?

– Илья ушел, – говорю я.

– Навсегда, – добавляет Алекс.

Брови Логана изгибаются.

– Мне потребуется больше объяснений, но позже. Репетиция ужина уже началась, и меня ждет горячая подружка невесты.

– Кто? София? – спрашиваю я.

Он кривит губы в кривой ухмылке.

– Мне всегда нравились рыжие.

Алекс фыркает.

– И блондинки, и брюнетки…

Его глаза сужаются, и я боюсь, что он собирается напомнить нам, что Алекс тоже когда-то был игроком, но, к счастью, он этого не делает. Я знаю, что у Алекса есть прошлое, но меня волнует только его настоящее и будущее.

– Ты ведь знаешь, что у нее есть парень? – спрашиваю я.

Он засовывает руки в карманы и пожимает плечами.

– Раньше меня это никогда не останавливало.

Есть еще одна деталь, которая могла бы остановить его – тот факт, что ее брат играет за Клейтон. Но я решаю дать ему возможность самому разобраться в этом. Он разворачивается и направляется обратно в ресторан.

Я делаю шаг вперед, чтобы последовать за ним, но Алекс останавливает меня.

– Что?

– Мне нужно это сделать, – он берет мое лицо в свои руки и накрывает мой рот своим, жадно, собственнически. Как будто он вкладывает в этот поцелуй все, что у него на душе.

Я обхватываю его за талию, придвигаюсь ближе, пытаясь слиться с ним в единое целое, и целую его в ответ с той же страстью, повторяя каждое движение. Мою кожу покалывает, я чувствую себя воздушной, легкой как воздух. Я чертовски соскучилась по нему и боюсь, что если отпущу его, он исчезнет.

Алекс отстраняется, прижимаясь лбом к моему.

– Если мы не остановимся, мне придется потратить все свои сбережения и снять номер в отеле.

– Или мы можем найти пустую комнату для встреч, – я улыбаюсь.

– Не искушай меня, малышка.

Я откидываюсь назад, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Я всегда буду искушать тебя, большой мальчик. Я не хорошая девочка.

– Но я могу сделать из тебя хорошую девочку. Он приближает свой рот к моему уху, – на самом деле, может быть, она выйдет поиграть сегодня вечером.

Я вскидываю бровь.

– Правда?

Он ткнул меня в нос указательным пальцем.

– Ага.

– А если я хочу, чтобы ты был хорошим мальчиком?

Его брови взлетают к небу.

– Это… черт… Мы можем сейчас пойти домой?

Дом. Мне неважно, где он находится – у меня или у него, но когда он произносит это слово, по моему телу разливается безумное чувство эйфории. Я как бы шутила, что поменяю роли. Я не ожидала, что Алекс будет настолько согласен с этой идеей. Теперь я буду думать об этом весь ужин.

Потом я вспомнила, что остановилась в Эвергрине, а Печенька все еще в доме моих родителей. Выражение моего лица падает.

– Что случилось? – он касается складки между моими бровями.

– Мне все еще нужно разобраться с родителями. Илья, может, и не при делах, но это не значит, что я в ладах с ними, особенно с мамой.

– Она может забыть о своих сватовских замашках. Единственный мужчина, за которого ты выйдешь замуж, – это я.

– Что? – пискнула я, сердце чуть не выпрыгнуло из груди. – Это предложение?

Лицо Алекса окрасилось во все оттенки красного.

– Конечно, нет. Когда я сделаю предложение, это будет грандиозно. Я просто хочу закрепить это в камне. Ты моя, малышка, и я твой.

Я обхватываю пальцами лацканы его пиджака.

– Именно так, большой мальчик. Ты мой.

АЛЕКС

В конце концов, мы присоединились к нашим друзьям за ужином, и я старался вести себя хорошо, но это было чертовски трудно, когда рядом со мной сидела Блэр. Логан, должно быть, что-то сказал до того, как мы пришли в ресторан, потому что никто не спросил об Илье или о том, почему мы с Блэр снова вместе.

По правде говоря, я не мог дождаться, чтобы остаться с ней наедине. Я привез ее к себе и попросил Логана не приходить сегодня домой. Он оставил в покое горячую подружку невесты, так что я понятия не имею, где он собирается спать.

Не успел я войти в квартиру и закрыть дверь, как подхватил Блэр на руки и прижал ее спиной к стене. Она пытается обхватить меня ногами, но ее длинное платье мешает.

– На сколько тебе нравится это платье? – спрашиваю я у ее губ.

– Я не ненавижу его, но я никогда не хотела бы носить его снова.

Я почти спрашиваю, не возражает ли она, если я его испорчу, но потом думаю о том, сколько оно, вероятно, стоило. Даже если оно куплено на родительские деньги, это все равно расточительство. Может быть, она хочет пожертвовать его на благотворительность?

Я опускаю ее на пол.

– Снимай.

Ее глаза расширяются, но губы кривятся от озорства.

– Я думала, что сегодня мы поменяемся ролями.

Мой член более чем согласен с этой идеей, но теперь, когда она стоит передо мной, я не хочу играть в игры.

Я провожу большим пальцем по ее губам.

– Если хочешь, но я буду просто счастлив, занимаясь с тобой любовью медленно и спокойно.

Ее губы раздвигаются, и из них вырывается легкий вздох. Она хватает меня за запястье и засасывает мой большой палец в рот. Черт возьми. Мое сердце сейчас бьется как бешеное, и я настолько тверд, что могу взорваться от небольшого трения.

– Блэр…

Она вытаскивает мой большой палец изо рта.

– Алекс…

Ее глаза горят желанием, и я срываюсь.

Забудьте о медленном и спокойном занятии любовью. Я хочу трахать ее жестко, клеймить ее своим членом и наполнить ее тугую киску своей спермой. Я поднимаю ее и перекидываю через плечо, как пещерный человек.

– Алекс! Что ты делаешь?

– Отношу тебя в постель, малышка.

Я пинком открываю дверь в свою комнату и бросаю ее на матрас. Она смеется и задыхается одновременно, когда подпрыгивает на нем.

– Что случилось с медленно?

– Второй раунд, – я снимаю пиджак, а потом дергаю за рубашку. Пуговицы не расстегиваются, несколько отлетают и куда-то летят.

Блэр снимает пальто первой, но платье не снимает, заставляя меня нахмуриться.

– Я хочу, чтобы ты трахал меня, пока я в этом платье, – она задирает юбку, обнажая черное нижнее белье, к счастью, без подвязок, но все равно мои мысли становятся неистовыми. Я думаю о том, что когда она одевалась, она все еще была помолвлена с Ильей.

– А он… то есть…

Ее глаза расширяются, как будто она читает, что я хочу сказать, но не может.

– Я никогда не оставалась с ним наедине до сегодняшнего вечера.

Облегчение вырывается из меня с громким выдохом.

– Хорошо. Не думаю, что я смог бы держаться на расстоянии от этого мудака, если бы он причинил тебе боль.

– Я знаю.

Я прочистил горло.

– Почему ты хочешь не снимать платье?

– Потому что он думал, что это для него, – она скатывает трусики с ног, обнажая свою идеальную розовую киску.

За долю секунды я избавляюсь от слаксов и трусов, затем присоединяюсь к Блэр на моей кровати, широко раздвигая ее ноги.

– Никогда. Это все мое.

Я лижу ее клитор долгими и чувственными движениями, заставляя ее задыхаться. Ее спина выгибается, заставляя меня задыхаться от желания. Я не собирался есть ее сейчас, но не мог устоять перед ее вкусом на своем языке. Я играю с ее пучком нервов, чередуя ленивые круговые движения с засасыванием ее клитора в рот. Тяжелое дыхание Блэр говорит о том, что она уже близка к этому, но, к сожалению, и я тоже. Я отстраняюсь и оставляю дорожку поцелуев на ее плоском животе и грудях, поднимаясь вверх.

– Моя, – повторяю я с рыком, прежде чем одним точным толчком войти в нее и погрузиться в нее до самого основания.

– Да! Я скучала по этому. Я скучала по тебе, – она берет мое лицо в свои руки и крепко целует меня, подстраиваясь под темп моих толчков.

– Я тоже, малышка. Ты даже не представляешь, – я вхожу и выхожу из нее, словно быстрее и быстрее, чтобы доказать себе, что она не плод моего воображения. Она действительно здесь, со мной, и сводит меня с ума от потребности.

Она вскрикивает мне в губы, проваливаясь под моим телом и посылая меня в вихрь сладкого забвения. Я жестко кончаю в нее, мой член пульсирует в ее влажной тесноте. Я продолжаю двигаться, пока ее тело не расслабляется под моим, и я полностью опустошаюсь. Но я не выхожу из нее, желая сохранить связь еще на некоторое время.

– Это стоило всех переживаний, – шепчет она.

– Нет, не стоило, – ворчу я, заставляя ее рассмеяться.

– Ладно. Справедливо, почти стоило.

Опираясь на локти, я отстраняюсь, чтобы посмотреть на ее лицо. Мне нравится, что ее щеки розовеют, а губы припухли от моих поцелуев. Мое сердце разрывается от эмоций, которые невозможно описать.

– Я чертовски сильно люблю тебя, малышка. Последние несколько дней были худшими в моей жизни.

Ее тонкие брови нахмурились.

– Я тоже была не в себе. Мне казалось, что мое сердце вырвали из груди.

– Больше никогда. Я не хочу, чтобы у нас снова были такие чувства.

– Я тоже, но… ты же знаешь, что у нас есть еще препятствия.

– Ты говоришь о своих родителях?

Ее глаза становятся печальными, и меня чертовски бесит, что эти ублюдки причиняют ей столько боли.

– Они никогда не смирятся с тем, что я встречаюсь с тобой, и по-прежнему будут держать Кори у меня перед носом.

Я думал о ее брате с тех пор, как мы расстались, и предвидел, что даже когда Ильи не будет, ее родители все равно будут угрожать отобрать его у нее.

– У меня есть идея, как это решить.

Ее брови изогнулись.

– Правда?

Я киваю.

– Завтра мы поедем к твоим родителям, чтобы забрать твои вещи и сказать им, что мы вместе.

– Они будут в шоке.

– Я знаю. Я на это рассчитываю, – я улыбаюсь.

– Ты собираешься рассказать мне, как ты планируешь помешать им перевести Кори в другое учреждение?

– Пока нет. Я еще не проработал детали. Но ты мне доверяешь?

– Я тебе доверяю, – отвечает она. Без колебаний, без сомнений, и это говорит мне о многом.

Моя идея должна сработать.

ГЛАВА 60

АЛЕКС

Я просыпаюсь раньше Блэр, чтобы привести свой план в действие. Я не могу сделать это в одиночку, но после нескольких сообщений все встает на свои места. Сегодня свадьба Райли и Джесси, и в моем распоряжении не так много времени, чтобы мы с Блэр добрались до места проведения свадьбы. Я не хочу, чтобы она еще хоть минуту беспокоилась о своих родителях, поэтому избавляюсь от их мрачного облака как можно скорее.

Но самый важный пункт сегодняшней повестки дня – это день рождения Блэр. Она утверждает, что не хочет, чтобы кто-то придавал этому большое значение, но это не так. Она моя девочка, и я ее балую.

Когда мы были в Вашингтоне, она сказала мне, что не любит завтракать, но с тех пор она показала мне, что это не совсем так. Поэтому на случай, если она проголодается, я готовлю что-нибудь легкое – шведские блинчики с кленовым сиропом. Я планировал принести ей завтрак в постель, но она вышла из моей спальни со спутанными волосами, в одной лишь вчерашней рубашке на пуговицах.

– Доброе утро, – говорит она, зевая.

– Что ты делаешь не в постели, малышка?

– Я почувствовала запах кофе, – она садится на барный стул у стойки и смотрит на еду. – О, блинчики. Я умираю от голода.

Я обхожу стойку и поворачиваю ее на месте.

– Я тоже. С днем рождения, любовь моя.

Я целую ее мягкие губы, ощущая вкус мятной зубной пасты на ее языке. От невинного приготовления блинчиков я перехожу к желанию облить ее тело кленовым сиропом.

– Хм… ты вкусная, – бормочу я ей в губы.

– Держу пари, эти блинчики тоже вкусные, – она отталкивает меня назад. – У нас не так много времени для шалостей. Я должна быть в отеле через несколько часов.

– Почему так рано? Свадьба только в четыре.

– Ну… нам, подружкам невесты, нужно больше времени, чтобы подготовиться.

Я вздохнул.

– Ладно, хорошо. Но мы никуда не пойдем, пока не отпразднуем твой день рождения как следует, начиная с… – я подхожу к журнальному столику и беру два подарочных пакета, которые я там поставил.

Ее глаза расширяются.

– Ты купил мне подарки?

Я потираю затылок.

– Ну… изначально они предназначались для Рождества, но поскольку мы его не праздновали… Я бы сделал тебе нормальный подарок на день рождения, но я немного волновался, что могу потерять тебя навсегда.

– Алекс… это так заботливо. Но тебе действительно не стоит беспокоиться о том, чтобы покупать мне подарки. У меня есть все, что я хочу, прямо передо мной.

– Мне приятно покупать для тебя вещи.

Она открывает коробку из магазина нижнего белья, и когда достает из нее пояс с подвязками, то старается не выдать своего восхищения.

– Я думаю, что это скорее подарок для тебя, чем для меня.

Я ухмыляюсь.

– Виноват. Но я не смог устоять. Я увидел его в витрине и понял, что он должен быть у тебя.

Она смеется, ставя коробку на стойку. Затем она открывает вторую коробку, и это заставляет меня затаить дыхание. А вдруг ей не понравится?

Она задыхается, открывая крышку музыкальной шкатулки, и обнаруживает маленькую балерину, кружащуюся под звуки прекрасного произведения классической музыки.

– Алекс… – она смотрит на меня глазами, которые сияют еще ярче. – Откуда ты узнал?

– Как я узнал что?

– Откуда ты узнал, что у меня была такая же музыкальная шкатулка, когда я была маленькой?

– Правда?

Она кивает, тяжело сглатывая.

– Да. Она досталась мне от одной из моих нянь после того, как моя мать настояла на том, чтобы я занималась балетом, хотя я ужасно боялась танцевать перед людьми и ужасно в этом разбиралась. Няня купила мне такую музыкальную шкатулку и сказала, что если мне будет страшно, то я должна буду представить, что я – эта крошечная балерина, которая кружится в своем маленьком мире.

– И это сработало?

Она улыбается.

– Сработало.

– Я понятия не имел. Я купил его для тебя, потому что когда я застал тебя танцующей в том зале на арене, я увидел красивую и свободную женщину, которая не прячется за маской. В тот момент я понял, что влюбился в тебя.

Она взволнованно вздохнула и положила музыкальную шкатулку на место. Затем она подхошла ко мне, и я заключаю ее в объятия.

– Хочешь знать, когда я поняла, что ты больше, чем мой соперник? – спросила она.

– Когда это было?

– Когда ты получил травму в той игре, и мое сердце подскочило к горлу. Я хотела увидеть тебя, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Мне было так страшно. Я не могла уснуть всю ночь, переживая за тебя.

Я прижался к ее щеке, совершенно потрясенный этим откровением.

– Я проклинал богов, когда получил эту травму, но теперь я счастлив, что получила ее.

– Я знаю, что такое вряд ли произойдёт, но… я не хочу, чтобы тебе снова было так больно.

– Я постараюсь сделать все возможное, чтобы остаться целым и невредимым, малышка.

– А как насчет подарка, который я подарила тебе на Рождество? Он тебе понравился?

Я потираю затылок.

– Я не смог заставить себя открыть его.

Она прищуривает бровь.

– Чего же ты ждешь? Иди и открой.

Я бегу в свою комнату и достаю пакет из шкафа. Он не тяжелый, но громоздкий. Я ставлю пакет на стойку и заглядываю внутрь.

– Ты мне тоже два подарка подарила?

Она кивает, улыбаясь.

Я достаю меньшую из двух коробок, размером примерно с коробку из-под обуви. Мои глаза расширяются, когда я вижу, что это.

– Это хоккейная сумка для душевых и других принадлежностей. Я знаю, это отстой, – говорит она.

Я смотрю вверх, улыбаясь как сумасшедший.

– Отстой? Ты что, шутишь? Это потрясающе.

– Я наполнила его вещами, которые, по моему мнению, могут понадобиться тебе в дороге с "Майами Лайонз". Маленькие многоразовые бутылочки с шампунем и гелем для душа, клейкая лента, запасные шнурки для коньков. А еще здесь есть маленькая отвертка, крепления для шлема и сандалии для душа.

Я притягиваю ее к себе и крепко целую, зная, что она волнуется из-за своего подарка.

– Мне нравится.

Когда я откидываюсь назад, ее щеки краснеют.

– Я так рада.

– Давай посмотрим, что в другой коробке.

– О, это импульсивная покупка. Я увидела это в магазине и не смогла пройти мимо.

Я разворачиваю подарок и достаю из коробки красный шерстяной свитер с изображением щенка далматинца на лицевой стороне. Мое лицо расплывается в широкой улыбке.

– Это просто охренительно.

Ее брови взлетают вверх.

– Правда? Ты не думаешь, что это глупо?

Я покачал головой.

– Вовсе нет. Эй… он подходит к подушкам, которая лежат у тебя на диване.

Она прищурилась.

– Вроде как подходит.

– А теперь, ты хочешь съесть свои блинчики или примерить свой новый подарок? – указательным пальцем я достаю из коробки пояс с подвязками.

Она улыбается.

– Определенно примерка.

Я беру с прилавка кленовый сироп, и она вскидывает брови.

– Что? Мне захотелось, – я смеюсь.

Она пробирается к моей спальне.

– Я не возражаю. Это твоя кровать будет грязной, а не моя.

– Спорим, я смогу слизать кленовый сироп с твоего тела, и ни одна капля не попадет на мой матрас.

Она поворачивается и идет спиной.

– Еще одно пари? Какие ставки?

– Проигравший дает победителю одно желание, которое нужно будет исполнить в любой момент времени.

– Любое желание?

– Да.

– Твоя идея принята, – она исчезает в моей комнате, а я улыбаюсь.

О, моя милая Блэр. Если бы ты только знала, ты уже выиграла.

БЛЭР

Я знаю, что утром я сказала, что у нас нет времени на развлечения, но Алекс сделал то, что у него получается лучше всего – упорно не соглашался со мной и неоднократно доказывал мне, что для оргазмов всегда найдется время. Теперь, вместо того чтобы отправиться на свадьбу, мы едем в Evergreene, чтобы забрать мое платье подружки невесты, потому что Райдер забыл упаковать его, когда вчера вечером ездил туда за Печенькой и моими вещами. После разборок с Ильей он сделал это без моей просьбы, но мне кажется, что он специально оставил платье подружки невесты, чтобы мне пришлось сегодня перед церемонией навестить родителей.

– Ты нервничаешь? – спрашивает Алекс.

– Да. Я знаю, что лучше разобраться с родителями раньше, чем позже, но я все еще не знаю, как нам помешать им использовать Кори, чтобы наказывать меня, – я смотрю на него. – Ты мне еще не сказал.

– Ты все еще доверяешь мне, верно? – он встречает мой взгляд.

– Да, но… я боюсь. Я не хочу больше жертв по моей вине.

Он берет мою руку, переплетая свои пальцы с моими.

– Больше никаких жертв. Я обещаю.

Я хочу затронуть эту тему, но если он не говорит мне о своем плане, значит, у него есть на то причины. Я также знаю, что он не лжет. Если он говорит, что жертв больше не будет, я ему верю. Но мой желудок болезненно скручивается, меня тошнит, а руки липкие. Я не представляю, в какую ситуацию мы попадем. Мой отец глубоко завяз в отношениях с Болкоскими. Как он отреагирует на то, что сын его бывшего сотрудника виновен в срыве его сделки с русской мафией?

У ворот охранник открывает рот, чтобы попросить водительские права Алекса, но я наклоняюсь вперед и называю себя. Он не просит показать удостоверение. Он знает, кто я, хотя я никогда в жизни его не видела. Вероятно, это часть его работы – запоминать лица наиболее влиятельных жителей района.

Я не вижу машины Райдера на подъездной дорожке моих родителей, и у меня сводит живот. Мне хочется, чтобы он был здесь, хотя я его об этом не просила.

У Алекса звонит телефон. Он быстро смотрит на свой телефон, прежде чем убрать его, затем смотрит на меня.

– Готова?

– Настолько, насколько я вообще могу быть готова.

Мы единым фронтом входим в дом моих родителей, и вот, пожалуйста, они уже ждут нас в одной из гостиных. Интересно, оповестила ли их охрана? Иначе как бы они узнали о нашем приезде?

Отец стоит перед камином, спиной к нам, и держит в руках стакан с виски. Еще нет и полудня. Черт. Это не предвещает ничего хорошего. Мама царственно восседает на диване, ее позвоночник напряжен, и когда мы с Алексом входим в комнату, держась за руки, ее холодные глаза устремляются на них. Она переводит взгляд на меня и прищуривается. Она похожа на змею, готовую нанести удар.

Но первым заговорил мой отец.

– Нет.

Только одно слово. Жесткое. Окончательное. И оно эхом отдается в моих ушах.

Я поднимаю подбородок.

– Я не спрашиваю.

Он насмехается.

– Ты думаешь, что раз тебе удалось разорвать помолвку с Ильей, то ты освободилась от ответственности? У тебя по-прежнему есть долг перед этой семьей.

Пульс стучит в ушах, а лицо, наверное, покраснело, потому что оно как будто горит.

Алекс крепче сжимает мою руку.

– Как сказала Блэр, она не спрашивала вашего разрешения. Нам не нужно ваше благословение.

Мой отец переводит взгляд на Алекса.

– Я терпел твое присутствие в команде, потому что ты хороший хоккеист. И даже если ты получишь контракт с НХЛ и заработаешь миллионы, ты никогда не будешь достаточно хорош, чтобы жениться на Вествуд.

– Хорошо, что я не планирую жениться на Вествуд. Я собираюсь жениться на женщине, которую люблю, на Блэр. Ее фамилия не имеет значения. Она не определяет ее сущность.

– Что ты собираешься делать, Блэр? – спрашивает мой отец. – Кто будет платить за твое обучение, за твою квартиру, за твою одежду?

Я насмешливо улыбаюсь.

– Как будто меня когда-то это все волновало.

– Легко говорить, когда тебе никогда в жизни не приходилось работать, – рявкает он, искажая лицо в гримасу.

Моя кровь вскипает.

– Наоборот, папа. Мне всегда приходилось много работать ради того, что для меня важно. Не твои деньги сделали меня лучшей в группе.

– Это мои деньги оплатили твое первоклассное образование! Не забывай об этом, соплячка.

Алекс напрягся.

– Не смейте с ней так разговаривать, – процедил он.

Моя мать пренебрежительно машет рукой.

– Не трать свое дыхание на споры с Блэр. Это всего лишь бунт, который ни к чему не приведет. Она знает, что может потерять.

Мой живот сжимается. Вот оно. Угроза увезти Кори туда, где я его больше никогда не увижу.

– Я бы не был так уверен, – Алекс достает свой мобильный телефон и нажимает на картинку в Instagram, после чего передает устройство мне.

Это фотография Райдера, Кори и Логана в Твин Фоллс, опубликованная с аккаунта Райдера. Кори стоит между ними, держа в руках джерси "Воинов". Подпись гласит: Кори Вествуд, младший брат бывшего форварда «Воинов» Райдера Вествуда, наконец-то получил свою джерси.

В этом и заключался план Алекса – рассказать всему миру о существовании моего брата. Теперь я понимаю, почему он не хотел говорить мне. Я бы боялась причинить Кори боль, но… глядя на счастье на его лице, я, возможно, слишком его опекала.

– На что ты смотришь? – не успела мама задать этот вопрос, как ее телефон начал безостановочно пиликать.

Она проверяет сообщения и бледнеет, как привидение. Наблюдать за тем, как она сходит с ума от того, что ее маленький грязный секрет раскрыт, – самая приятная сцена, которую я наблюдала за последние годы.

– Теперь ты больше не сможешь его скрывать, – говорю я. – Удачи тебе в объяснении того, почему ты все эти годы держала его существование в секрете.

Ее ноздри раздуваются, а на лбу проступает вена.

– Надеюсь, ты готова к последствиям своих действий.

– Что? Вы собираетесь отречься меня? Валяйте. И не надо угрожать, что не заплатите за мое обучение. Я знаю, что вы уже заплатили за мое полное обучение.

– Ты получишь свой диплом, девочка. Но, насколько я понимаю, ты для меня умерла, – возражает отец. – А теперь убирайся из моего дома!

Я жду, когда придет боль, но не чувствую ничего, кроме облегчения. В глубине души я всегда знала, что никогда не имела значения для своих родителей. Я просто пешка.

– С радостью. Я только заберу свое платье и навсегда исчезну из вашей жизни.

Я дергаю Алекса за руку, призывая его последовать моему примеру и выйти из гостиной. Но он стоит, застыв, как глыба, и смотрит на моего отца.

– Давай, детка. Давай уйдем отсюда, – говорю я.

Он наконец позволяет мне увести себя, и мне становится легче дышать. Не хотелось бы, чтобы Алекс попал в тюрьму за то, что ударил моего отца по лицу.

В фойе мы встречаем одну из горничных, в руках у нее пакет с одеждой.

– Ваш брат просил передать вам это, мисс Вествуд.

Райдер. Благословите его сердце.

– Спасибо.

Алекс берет пакет и говорит:

– Давай убираться нахрен отсюда.