Текст книги "Похищение норки"

Автор книги: Мишель Дедина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

X

Фурньер закурил сигару.

– Садитесь, мистер Шапиро. – Он указал на стул.

– Зовите меня просто Джейк.

– Ладно, Джейк. Я хотел спросить вас… Вошел сержант Маклейн:

– Извините, что помешал, лейтенант, но я получил ориентировочную оценку товаров, украденных у братьев Леви.

Фурньер внимательно просмотрел бумагу, на которой карандашом были нанесены цифры.

– Это мало что говорит мне. Я ничего не понимаю в мехах.

– Может быть, я могу вам помочь? – предложил Джейк Шапиро.

– К сожалению, я не вправе раскрыть эти цифры без разрешения мистера Леви.

– Во всяком случае, по мнению мистера Леви, – произнес сержант Маклейн, – воры хорошо разбираются в мехах, судя по тому, что они взяли только самые ценные шкурки, хотя могли бы прихватить и более дешевые. Но они даже не прикоснулись к ним.

– Интересно, – произнес Джейк, – а в моей мастерской они оставили на месте самый ценный товар и опустошили полки со шкурками подешевле.

– Очень интересно… – пробормотал Фурньер.

– Возможно, воры перепугались, убив Саччини, и в спешке брали первое, что попадалось под руку? – высказал предположение Маклейн.

– Возможно, сержант, возможно, – кивнул Фурньер.

– Ну, мне тут, кажется, нечего больше делать, – сказал Джейк Шапиро, поднимаясь с места. – Пойду-ка я к себе.

Фурньер улыбнулся.

– Что такое, Джейк? Может, вы не доверяете моим людям, которые находятся сейчас в вашей мастерской?

Джейк ответил улыбкой на улыбку.

– Никогда нельзя знать, лейтенант, никогда нельзя знать… Мне приходилось слышать и о нечистых на руку полицейских.

В разговор вмешался сержант Маклейн.

– Вы долго пробудете у себя, мистер Шапиро? – спросил он.

– Пока не придет представитель моей страховой компании.

Когда меховщик скрылся за дверью, Фурньер обернулся к сержанту Маклейну и пробормотал:

– Некоторые не верят даже следователям своих страховых компаний…

– Что вы имеете в виду? – спросил Маклейн.

– Обожди минутку, парень. Мистер Шапиро! – крикнул Фурньер, поднимаясь из-за стола. Меховщик приоткрыл дверь.

– Вы меня?

– Не узнал ли Герб, кто посылал вам анонимки?

– Нет, он никогда не слышал о «Пантерах».

– Ладно, извините. Увидимся позже. Джейк Шапиро удалился.

– Что вы хотели сказать про страхового следователя? – вполголоса переспросил Маклейн.

– Я имел в виду, парень, что если не разыщу грабителя и не разберусь в этом деле – то тебя назначат на мое место, а меня переведут на твое. А дело действительно паршивое…

– Что в нем особенного, сэр?

– А то, что семнадцать лет службы в полиции убеждают меня в том, что здесь не все чисто.

– Но что именно?

– Все, парень, все.

– Вы подозреваете взятку? – у Маклейна расширились зрачки.

– Может быть, взятка, а может быть, и нет. Может быть даже похуже, чем взятка.

– Я не верю в коррупцию в нашем участке.

– Понимаю твои чувства, Маклейн, но я слишком часто сталкивался с такими вещами и видел, как это случается даже с самыми лучшими людьми. – Фурньер поднял телефонную трубку и вызвал дежурного. Проверь какие данные у нас имеются о «Пантерах»? Запроси управление и дай мне знать, как только придет ответ, – Фурньер повесил трубку.

– Лейтенант… Скажите, а почему вас интересуют «Пантеры»?

– Потому что они вымогали деньги у фирмы «Шапиро и сын».

– Не верится.

– Ты их знаешь?

– Приходилось сталкиваться с ними…

– Ближе к делу, – жуя кончик сигары, произнес Фурньер.

– У нас было много столкновений с разными шайками.

– Ты хочешь сказать, что существует шайка, которая зовется «Пантеры»?

– Да, сэр, только не верится, чтобы они могли совершить столь профессиональную кражу; их потолок – ограбление шоферов такси.

– Кто знает, может быть, они закончили курсы повышения квалификации… Покажешь их мне?

– Попытаюсь.

– Ладно, пошли.

Малейн последовал за своим начальником на улицу.

– Вызвать дежурную машину?

– Как ты думаешь, что будут делать люди, боящиеся закона, при виде полицейской машины?

– Да, пожалуй, не надо.

– Поедем в моей. – Фурньер открыл дверцу своего грязного «меркури».

XI

Гризи Дик сошел на остановке у площади Стью-везанта. Обождав, пока пассажир, вышедший из автобуса вместе с ним, скрылся за углом, он медленно побрел по Второй авеню. Несколько парней, прислонясь к забору, слушали музыку из транзисторного приемника. Почти у их ног на тротуаре валялся пьяный. Он был без ботинок, без носков и рубашки, которые, возможно, сняли его дружки, чтобы продать на воровском рынке в Бауэри ради бутылки дешевого портвейна или пары пива.

На углу Гризи остановился у витрины аптеки и принялся незаметно высматривать нет ли на улице полицейских. Вовсе незачем попадаться на глаза полиции, когда идешь к скупщику краденого, который к тому же может находиться под тайным надзором.

Вокруг не было ни души. Гризи подошел к старому кинотеатру Джефферсона, в котором обычно демонстрировались мексиканские фильмы для пуэрториканцев, живущих в этом районе, и вошел в подъезд рядом с входом в кинотеатр. По грязной скрипучей лестнице он поднялся на второй этаж и, постучав в дверь, отступил на шаг для того, чтобы человек за дверью мог рассмотреть его в глазок.

Наконец дверь распахнулась.

– Входи, Гризи, входи. Давненько тебя не видел. Как поживаешь?

Гризи вошел в большую комнату обставленную как контора.

– Прилично, Кларенс, прилично.

– Это замечательно. Закуривай, дружок, – Кларенс Мэрфи протянул гостю пачку сигарет «Пелмелл».

– Спасибо, Кларенс, не хочется, – ответил Гризи, усаживаясь в комфортабельное кресло.

– Рад видеть тебя старина, – наклонившись над Гризи и трепля его по плечу, произнес Кларенс. – Как раз на днях я вспоминал тебя. «Что-то давненько не видал я Гризи… – подумал я. – Уж не случилось ли что с ним?» Надеюсь, ты не стал на честный путь, дружище, мне ведь нужны такие парни, как ты. Помнишь о своих планах приобрести куриную птицеферму на Лонг-Айленде и заняться разведением кур?

– Когда это было…

– Да, ты еще говаривал: «Одно крупное дело, Кларенс, одно по-настоящему крупное дело, и я куплю птицеферму, обзаведусь красивой девицей и займусь хозяйством, чтобы забыть эту проклятую городскую жизнь». Да, крупное дело… Я слышал, что с тех пор ты провернул немало крупных дел?

– Ну, знаешь, как сказать, – скромно заметил Гризи. – Ни одно из них не заслуживало того, чтобы его расписывать в письмах родственникам.

– А слухи ходят другие, Гризи. Говорят, что ты сработал не одно крупное дельце, только мне ты уж никогда не предлагал своего товара. Что случилось, парень, неужели тебе надоел твой старый приятель Кларенс?

– Что ты, Кларенс, просто, сам знаешь, какая нынче жизнь.

– Ах ты, сукин сын, ведь я же первый помог тебе, когда ты занялся этим ремеслом. Если бы не я, сидеть бы тебе в кутузке…

– Послушай…

– Не перебивай меня! Я знаю, что говорю. Это я вытащил тебя в люди. Это я поддерживал тебя. Это я одалживал тебе деньги, пока ты прятался, когда отправил того охранника в больницу. Помнишь? Вся полиция в городе была поставлена на ноги… А когда у тебя не было и четвертака это я ссужал тебе деньги на выпивку. И что я получил за это? Ничего! Одно огромное ничего!

– Я все вернул тебе, Кларенс, вернул до последнего цента.

– Да, вернул. Впервые ты пришел ко мне глупым несмышленышем, не умеющим отличить отмычки от замочной скважины. Я обучил тебя всему, что знал сам. Всему. Я сделал все, чтобы ты мог прожить жизнь, не зная тюрьмы. А ты, принявшись за крупные дела, настоящие дела, даже не пришел навестить меня, забурел. Я не требую для себя особых привилегий за то, что помогал тебе. Нет, единственно, о чем я прошу, это дать мне возможность конкурировать с другими. Ведь я могу платить тебе не меньше, чем другие, я никогда не обделял тебя. Никогда, ни на полдоллара…

– Боже мой, Кларенс, ты же знаешь, если тебе что-нибудь понадобится, только скажи мне. Все, что я имею, – все это твое.

– Мне не нужны подачки! Я еще зарабатываю больше, чем ты. Я хочу только, чтобы ты, когда затеваешь какое-нибудь дело, пришел ко мне, как в былые дни. Ты приходил ко мне и говорил: «Кларенс, как ситуация на рынке? Что тебе требуется?». Тогда я выяснял обстановку, и ты шел на дело и доставлял мне товар. И я платил тебе. Ни на цент меньше, чем другие. Я всегда честно рассчитывался с тобой. Пусть я никогда не увижу святые берега Ирландии, если лгу!

– Ты говоришь правду, Кларенс. Ты всегда честно рассчитывался со мной. Просто в последнее время я был чертовски закручен и не имел ни минуты, чтобы прийти к тебе.

– У тебя не было свободного часика, чтобы навестить своего старого дружка Кларенса?

– Прости меня, Кларенс…

– Прости, прости… Знаешь, что мне говорили? «Кларенс, – говорили мне, – зачем ты тратишь на него время?» Но ты мне нравился, вот почему я тратил на тебя время. Я отвечал: «Гризи хороший парень. У него большое будущее, и он никогда не забудет своего старого учителя Кларенса». Вот теперь ты многого достиг. И у тебя нет больше времени для меня…

– Это не так, Кларенс. Никаких таких сногсшибательных дел не было. Тебе наврали. А к тебе не ходил потому, что я сейчас реализую товары без всякого риска. Одно удовольствие.

– Что значит – без всякого риска? Разве ты когда-нибудь рисковал со мной?

– Тут даже меньше риска, чем с тобой.

– Что ты имеешь в виду – меньше риска, чем со мной? Что же, я, по-твоему, легавый, что ли?

– Что ты, Кларенс! Опомнись! Скажи, ты хочешь иметь со мной дело?

– Хочу ли я? – лицо старика осветила радостная улыбка. – Вот уже месяц, как я готовлю одну мировую операцию… С брильянтами. Крупное дело. Я сберегал его для одного из моих друзей, но если хочешь, можешь заняться ты. Самостоятельно. Бог мой, это будет отличино, если мы снова начнем работать на пару!

– Обожди минутку. Мне незачем принимать участие в этом деле с брильянтами. Я опасаюсь таких дел.

– Опасаешься? Ты, Гризи, опасаешься взяться за дело, которое я рекомендую? Разве я когда-нибудь плохо направлял тебя? Конечно, дело это не легкое, но ты справишься с ним. Ведь ты работаешь артистически. Ты действительно знаешь, как надо работать, действительно знаешь…

– Большое спасибо, Кларенс, – разглядывая кончики своих пальцев, скромно произнес Гризи. – Но только я уже провернул одно дельце…

Улыбка исчезла с лица старика.

– Вот оно что, – сказал он. – Что же у тебя имеется?

– По-настоящему ценная, штука, Кларенс. Не менее ценная, чем твои камушки, даже лучше их, потому что на мой товар сейчас большой спрос. Я разрабатывал это дело много недель и провел его превосходно.

– Что же у тебя имеется?

– Не падай со стула, Кларенс, – Гризи наклонился к собеседнику: – Норка. Отличная первосортная норка.

– Гризи, я никогда не имею дело с шубами. Ты должен бы знать об этом…

– Это не шубы, Кларенс, это шкурки. Любому скорняку остается только сшить их. И концы в воду.

– Сожалею Гризи, но я не могу воспользоваться твоим товаром.

– Кларенс, ты обиделся на меня?

– Ничуть.

– Но ведь сейчас на норку спрос!

– Возможно, Гризи, но я никого не знаю, кто бы в ней нуждался, и я не хочу заваливать свою контору горящим товаром.

– Кларенс, можешь взять их за пять кусков. Я очень устал. Кроме того, с тобой я не хочу торговаться.

Старик достал из нижнего ящика стола бутылку виски. – Хочешь глоток?

– С удовольствием.

Кларенс разлил виски в две серебряные стопки.

– Расскажи мне всю правду, Гризи. Что случилось?

– Я должен сегодня же достать две тысячи, Кларенс. Иначе меня убьют.

– А что твой новый скупщик?

– Не знаю, не могу застать его. А я не могу ждать.

– Убьют, говоришь? Кто же?

– Берри Пип, сводник.

– Не удивительно, что я никогда не слышал о нем. Я не имею дел со сводниками. В занятную компанию ты попал с тех пор, как мы расстались.

– Это мой зять.

– Я не могу купить у тебя твой товар, Гризи. Очень сожалею. Я слышал, что на норку сейчас спрос, но я не верю слухам. Ты же не хочешь оставить меня с грудой никому не нужных шкурок, не так ли? Я зарабатываю деньги только потому, что имею дело с товаром, который у меня покупают. Вот и весь секрет. Лучше иметь паршивый радиоприемник, который я могу тут же сбыть, чем шкатулку с драгоценностями, которые никто не купит у меня в течение хотя бы одной недели.

– Прошу тебя, Кларенс, одолжи мне две тысячи. Всего только две тысячи. На несколько дней. Мой зять грозит убить меня. Он ненавидит меня. Пожалуйста, прошу тебя…

– Не могу, Гризи, не могу. Почему ты не пришел ко мне раньше? Я бы помог тебе, направил бы тебя на хорошее дело. Может быть, даже выдал тебе аванс. Но нет, ты захотел действовать по-своему, хитрил, как последний мерзавец. Ты забыл своего старого друга Кларенса. Ты захотел быть самостоятельным и попал в беду.

– Хватит учить меня, Кларенс. Прости, я очень волнуюсь… Меня убьют, если я не достану денег…

– Я уже слышал об этом.

– Ты мне не веришь?

– Не могу себе этого позволить. Если верить каждому вору, который расслюнявится, то мне придется коротать век в приюте для бедных.

– Помоги мне… Продай шкурки, воспользуйся своими связями. Сделай это для меня.

– Что можно сделать в пятницу вечером? Но я попытаюсь. Позвони мне попозже.

– Спасибо. – Гризи встал и одним глотком допил виски.

– Но предупреждаю, не слишком на меня рассчитывай.

XII

Фурньер вывел свой «меркури» из района Центрального парка, и они оказались в Гарлеме.

– Куда теперь? – спросил он.

– По Сто двадцать пятой улице, – ответил Маклейн. – Я вам скажу, когда остановиться.

– Ты знаешь, где их найти?

– Приблизительно.

– Приблизительно! Что это за поиски вслепую?

– Мы их найдем. Обещаю вам. Поверните налево.

– Слушаюсь, – с усмешкой отозвался Фурньер.

– Пожалуйста, езжайте помедленнее, лейтенант, а то я могу прозевать.

Маклейн высунул голову из машины, разглядывая людей, коротавших время на крылечках старых домов, слабо освещенных редкими уличными фонарями. Люди встревожено смотрели им вслед, опознав полицейских.

Повернув по просьбе Маклейна за угол, Фурньер вынужден был затормозить – под фонарем шла игра в шарики, и игроки нехотя посторонились. Машина впритирку прошла сквозь толпу, словно она была быком, а они ловкими матадорами. Несколько парней стояли возле пожарного гидранта, из которого сочилась вода, а недалеко от них какой-то слепой беседовал с парнишкой в белой рубахе.

– Вот один из них, – сказал Маклейн, указывая на парня.

Фурньер остановил машину, и сержант выскользнул на мостовую. Слепой первым почувствовал опасность и, постукивая перед собой тростью, начал поспешно удаляться, но парень заметил Маклейна слишком поздно.

– Я хочу поговорить с тобой, – сказал сержант.

– А что? Я ничего не сделал…

– Я и не говорю, что ты сделал что-то, я только сказал, что хочу поговорить с тобой.

Маклейн взял его за локоть и повел к машине. Игроки в шарики прекратили свое занятие и внимательно наблюдали за происходящим.

Маклейн втолкнул парня на переднее сиденье.

– Как тебя звать? – спросил Фурньер, трогая машину с места.

– Сид.

– А полностью?

– Сид Боард. Фурньер взглянул на него.

– Приводы есть?

– Ну и что? У полиции нет ничего против меня.

– Меня не интересуют твои комментарии, – произнес лейтенант. – Отвечай на вопросы.

– Делай, как тебе говорят, – посоветовал Маклейн.

Фурньер медленно вел машину по Медисон-авеню.

– Ты из «Пантер»?

– Возможно, – ответил Сид.

– Оставь свои «возможно» при себе! – прикрикнул лейтенант. – Отвечай на вопросы. Ты «Пантера»?

– А у вас есть что-нибудь против меня?

– Не раздражай его, парень, – прошептал ему на ухо Маклейн.

– Послушай, либо ты будешь отвечать на вопросы, – угрожающе произнес Фурньер, – либо я все, что мне нужно, узнаю в участке, где дам тебе отведать резиновой дубинки.

– Сам отведаешь, – огрызнулся парень. Фурньер стукнул его по затылку.

– Никто не смеет так разговаривать со мной, понял? Ну, ты из «Пантер»?

– Ответь, парень. Тебе же будет хуже, если станешь запираться.

– Да, из «Пантер».

– Это ваша шайка посылала угрожающие письма в Варвик-билдинг? Говори!

– Ну и что?

– А то, что это запрещено законом. Даже ты можешь схлопотать два года для первого раза.

– Я не посылал никаких писем.

– А кто посылал? Парень не отвечал.

– Скажи, скажи, Сид. Все равно нам известно, кто это делал, – соврал сержант.

– Пахан посылал.

– Пахан, пахан… – Фурньер был раздражен. – Что еще за пахан?

– Это кличка, лейтенант, – вмешался Маклейн. – Так зовут их главаря – Пахан.

– Это верно, Сид? – спросил Фурньер.

– Да.

– Ладно, мы арестуем его и узнаем, соврал ты или нет.

– Только не говорите ему, что это я сказал вам, – взмолился Сид. – Он убьет меня, если узнает…

– Это так? – обернулся к сержанту Фурньер.

– Да, – ответил тот.

– Это он залез в Варвик-билдинг? – спросил Фурньер у Сида.

– Нет, не он. Пахан ничего подобного не делал.

– А кто же?

– Не знаю.

– Послушай, Сид… – начал Маклейн.

– Оставьте его, сержант, нечего с ним цацкаться, – перебил Фурньер. – Он заговорит по-другому после того, как мы предъявим ему обвинение.

– Мне не за что предъявлять обвинение. Я ни в чем не виноват. Ни в чем.

– Это меня мало заботит. У меня на руках горячее дело, и я должен найти виновного. И если ты отказываешься помочь мне, пеняй на себя.

– А я ничем не могу вам помочь.

– Очень хорошо. Это я и хотел услышать. Но, надеюсь, ты не желаешь быть обвиненным в убийстве, а?

– В убийстве?

– Вот именно, парень, в убийстве. Ты с тем же успехом можешь сесть на электрический стул, как и всякий другой. Мне безразлично, кто совершил убийство. Мне платят жалованье за то, что я поставляю прокуратуре преступников. Мне важно только одно – обвинить кого-нибудь, чтобы меня не выгнали с работы за неспособность найти убийцу.

– А кого убили?

– Ночного сторожа. Глупо, не так ли?

– Я ничего об этом не знаю.

– Ты хочешь сказать, что убийство не входило в ваши планы.

– Но я правда ничего не знаю…

– Кто это сделал?

– Наверно, брат Голливуда…

– Черт тебя побери! Что еще за «брат Голливуда»?

– Брат Голливуда Дика. Я не знаю его имени.

– А где мне найти Голливуда Дика?

– Не скажу. Если вы явитесь туда после того, как при всех посадили меня в машину, Пахан обо всем дознается. Я ничего не скажу! Делайте со мной что хотите!

– Брат Голливуда Дика тоже «Пантера»? – поинтересовался Маклейн.

– Нет.

– А как «Пантеры» влезли в это дело? – спросил Фурньер.

– Голливуд знал, что его брат собирается ограбить эту, как ее… Ну, где делают меховые шубы… Скорняжную мастерскую. И Пахан начал посылать эти записки… Он рассчитывал, что после ограбления хозяева захотят, чтобы это больше не повторилось, и дадут «Пантерам» отступного.

– Больше ничего не можешь сказать?

– Я больше ничего не знаю. Отпустите меня…

– Нет, поедешь со мной в участок. Я составлю протокол на тебя, как на соучастника.

– Но вы же обещали…

– Я должен составить на тебя протокол. Если ты говорил правду, то тебе не о чем тревожиться, потому, что мы предъявим обвинение в убийстве брату Голливуда Дика. Если же мы не найдем его, то и ты сойдешь. Правда, Сид Боард это не так уж много, но лучше, чем ничего.

XIII

Вера Смолл положила на колени театральную программу и, вытянув вперед шею, принялась аплодировать; она заметила при этом, что ее муж не присоединился к бурным восторгам зала.

– Что случилось, милый, неужели тебе не понравился спектакль? – прошептала она.

– Нет, напротив, очень понравился, – ответил Герб.

– В чем же дело?

– Ничего, ничего, все в порядке.

– О Герб, я забыла тебе передать – Сю сказала, что тебе дважды звонили…

– Кто?

– Один человек не назвал себя, а другой – какой-то офицер. У тебя есть знакомые в армии?

– Нет.

– Какой-то лейтенант, она не запомнила его фамилии. Он сказал, что будет ждать тебя возле театра после спектакля.

Подруга Веры подтолкнула ее локтем:

– Замечательно, правда? – произнесла она.

– Я просто в восторге, – отозвалась Вера.

– Потрясающе, – продолжала та с энтузиазмом. – Она просто душка… Когда видишь ее на сцене, нельзя даже подумать об этом… – продолжала она шептать Вере на ухо. – Она больше не спит с ним…

– Я и не знала, – шепнула в ответ Вера.

– Это точно. Она решила забыть его и посвятить себя воспитанию детей. Ведь у нее трое.

– Подумать только, что ей приходится обниматься и целоваться с ним во время представления!

– Да, да, и все же ради детей она хочет вернуться к мужу.

– Какое самопожертвование! – заметила Вера. Занавес опустился в последний раз. Герб наклонился к Вере:

– Пойдем?

– Конечно, милый. – Вера обернулась к подруге. – Мэри, не хотите ли посидеть у Сегера? Спросите мужа.

– А что остальные?

– Все пойдут.

– Хорошо, – сказала Мэри, потянув мужа за рукав, – поедем к Сегеру. Я с удовольствием выпью мартини.

Они поднялись с места.

– Герба ждут по делу у выхода, – сказала Вера и обернулась к мужу. – Но ты приедешь, как только освободишься, да?

– Конечно, дорогая.

Они вышли из театра. Герб увидел лейтенанта Фурньера, который поджидал его в сторонке.

– Я заеду за тобой в ресторан, – сказал Герб Вере и добавил, обращаясь к ее подруге: – Поручаю вам мою жену.

– Не беспокойтесь, – заметил муж Мэри, – мы не дадим ей скучать.

Вся компания скрылась за углом.

– Сожалею, что пришлось потревожить вас, – Фурньер подошел к нему.

– Что поделаешь, такая уж у вас работа, лейтенант.

– Произошла кража.

– Где?

– В Варвик-билдинге. Сегодня вечером ограблены «Братья Леви» и «Шапиро и сын».

– Вот как!

– Вы, кажется, не слишком удивлены, – заметил Фурньер.

– Такие вещи случаются сплошь и рядом.

– И довольно часто с вашими клиентами…

– Не везет, – вздохнул Герб. – Что ж, лейтенант, придется мне потрудиться, вместо того чтобы отдыхать в субботу и воскресенье. И вам тоже. Как вы отнесетесь к тому, чтобы пропустить по стаканчику?

В ближайшем баре они заказали пиво.

– Вряд ли вы приехали сюда только для того, чтобы сообщить мне о краже.

– Вы правы, – потягивая холодное пиво, подтвердил лейтенант. – Дело не только в краже. Произошло убийство.

– Кто убит?

– Мистер Саччини.

– Не. знаю такого.

– Ночной сторож.

– Ужасно.

– Позвольте мне изложить вам свою точку зрения, Смолл. Я не допущу, чтобы ваша страховая компания выкупила украденные товары и тем самым замяла дело. Я должен изловить убийцу, ведь это случилось рядом с участком..

– Целиком с вами согласен, – заверил Герб.

– Когда за это возьмутся газеты, – продолжал Фурньер, – они разорвут нас на части. Я не желаю, чтобы кто-нибудь помешал мне схватить убийцу. Вы меня понимаете?

– Отлично понимаю. Я и сам не люблю, когда убийцы спокойно слоняются по улицам.

– Бросьте, Смолл. Я знаю, какую игру вы ведете. Ваша страховая компания считает вас отличным работником, не так ли?

– Просто они знают, что я с лихвой отрабатываю те деньги, которые они мне платят. Во всяком случае, я надеюсь, что они так считают, иначе меня не держали бы на службе и одного дня.

– Послушайте, Смолл, по улицам ходит убийца, понимаете, убийца. Тот, кто застрелил старого беспомощного человека. Знаете, почему он это сделал?

– Он не посвящал меня в свои секреты.

– Тогда я вам скажу, почему. Потому что такие люди, как вы, выкупают краденое и таким образом поощряют преступников. А в результате кто-нибудь расстается с жизнью.

– Минутку, минутку, Фурньер…

– Лейтенант Фурньер – для вас!

– Советую вам следить за своими словами, лейтенант! Если вы обвиняете меня в причастности к этому…

– Давайте не будем топтаться вокруг да около. Вы прекрасно знаете, что я говорю правду. Я хочу изловить этого убийцу. Хочу, понимаете? И вы должны помочь мне.

– Конечно, лейтенант. Я буду счастлив оказать вам любое содействие…

– Не пытайтесь заморочить мне голову. Мне нужны факты. Человек, который совершил этот грабеж…

– Я его не знаю.

– А кого вы подозреваете?

– Это мог проделать кто угодно.

– Что вы скажете о «Пантерах»?

– Я слышал, что есть такая шайка.

– Кто вам это сказал?

– Простите, но я не могу раскрывать источники своей информации, точно так же, как и вы.

– Но вы же знаете, кто это сделал! Герб покачал головой.

– Вы кого-то укрываете!

– У меня нет причин укрывать кого бы то ни было. Я стою на той же стороне закона, что и вы.

– У вас есть сотни причин для того, чтобы убийца не был пойман. Но предупреждаю вас, Смолл, я иду по следу. И я найду его. Мне безразлично, как это может отразиться на вашей карьере, – лейтенант пригубил стакан с пивом. – Я заставил вас поволноваться, не так ли?

– Лейтенант, я сделаю все, чтобы помочь вам найти убийцу. Я не знаю, кто он, у меня нет ни малейшего представления но…

– Известно имя его брата – Голливуд Дик. Он из шайки «Пантер».

– Никогда не слышал о таком.

– А брата его знаете?

– Нет.

– Не забудьте, если услышите что-нибудь, известите меня. Вы сейчас поедете туда? Вас ожидает Джейк Шапиро.

– Придется, – вздохнул Герб.

– Могу вас подвезти.

– Спасибо. Но я должен предупредить жену, что буду занят допоздна. Мы еще увидимся с вами.

Фурньер оставил страхового следователя одного. Герб окликнул бармена и заказал двойную порцию бренди. Опустив локти на стойку, он задумался, потирая лоб, и не заметил человека, вошедшего в бар.

– Я должен поговорить с вами, – сказал Гризи Дик.

– Какого черта тебе нужно?!

– Я ждал на улице. Я видел, что вы беседуете с полицейским. Он же ждал вас у театра. У меня есть кое-какой товар.

– Из Варвик-билдинга?

– Да.

– По этому поводу лейтенант и приезжал повидать меня.

– Черт, они и впрямь быстро работают. Но это дело чистое, как всегда. Никаких осложнений.

– Никаких осложнений?! Ты что, смеешься надо мной?

– И не думаю. Послушайте, Герб, я никогда вас не подводил, всегда доставлял товар точно по уговору. В вашей страховой компании считают вас за большого специалиста по обнаружению и возвращению краденого, не правда ли? Они думают, что у вас большие связи в преступном мире. – Гризи рассмеялся. – А в действительности у вас нет никого, кроме меня. Мы ведем игру на пару. Я никогда не торгуюсь с вами. Вы всегда давали мне приличную цену, но и для вас она не была убыточна. Так ведь?

– Я не могу, не могу сейчас. Нужно подождать, пока спадет горячка.

– Горячка? Какая горячка? Я верну вам товар, и вам останется только заявить властям, что вы не желаете продолжать поиски вора. Все довольны и счастливы.

– Не могу.

– Не можете? Предпочитаете, чтобы я сбыл товар скупщику? Но ведь тогда вы попадете впросак – вам придется оплатить пострадавшему всю сумму страховки! Подумайте о том, какие деньги придется выложить вашей компании! Послушайте, Герб, мы же всегда работали с вами как джентльмены, так ведь?

– Гризи, я даже не должен разговаривать с тобой во избежание неприятностей.

– Это я-то навлеку на вас неприятности! Да вы ничто без меня.

– Твоя настойчивость ни к чему не приведет.

– Герб, это вопрос жизни. Мне немедленно нужны деньги. Меня убьют, если я не верну две тысячи. Пожалуйста, не оставляйте меня. Вы должны помочь мне.

– Я хотел бы помочь тебе, но не могу. У меня служба. Я могу рисковать на кражах. Со взломом или без – пожалуйста, я готов…

– В чем же тогда загвоздка? Чего мы ждем?

– Но убийство – это совсем другое дело.

– Убийство?

– Я просто удивляюсь тебе. Я считал тебя достаточно умным, чтобы не идти на убийство.

– Но я никого не убивал! Я никого никогда в жизни не убивал!

– Это ты работал в Варвик-билдинге?

– Я.

– Там убит ночной сторож. Полиция разыскивает тебя. И почему только тебя угораздило выбрать здание рядом с полицейским участком?

– Это как раз и придавало безопасность…

– Пусть так. Но теперь твоя жизнь не стоит и гнутого пятака.

– Вы должны поверить мне, Герб! Я никого не убивал!

– Не знаю, Гризи, я там не был. Но скажу тебе одну вещь. Это твой брат указал на тебя.

– Голливуд? Голливуд не может предать меня.

– Полиция считает, что он как-то связан с этим делом. Разве ты не знал, что «Пантеры» посылали вымогательские письма «Шапиро и сыну»?

– «Шапиро и сын»? При чем тут «Шапиро и сын»? Я работал у братьев Леви.

– Ограблены обе фирмы.

– Обе? Но я работал только у братьев Леви! – Гризи ударил себя по шее. – Боже, каким я был болваном! Значит, я проливал пот, чтобы проникнуть в мастерскую, а в это время какие-то мерзавцы ожидали, пока я закончу работу, чтобы самим туда пробраться! А теперь я должен быть в ответе за какого-то мерзавца, убившего старого Саччини. Даже если бы я захотел кого-нибудь убить, я бы никогда не тронул старика, он был хорошим человеком. Какой-то дурень, не знающий, как влезть в здание, начинающий лопух, а я буду виноват. И полиция прекратит поиски, как только схватит меня?..

– Значит, это не ты убил старика?

– Нет, черт возьми, не я! – вскричал Гризи.

– Кто же тогда?

– Не знаю… Не знаю… Может быть, «Пантеры»… Не знаю…