Текст книги "Похищение норки"

Автор книги: Мишель Дедина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Мишель Дедина
Похищение норки

Из сборника «Принцип домино»

(Библиотека остросюжетного романа)

I

Берри Пип поправил спрятанную под мышкой кобуру с пистолетом и, войдя в «Бар счастливчиков», принялся разглядывать посетителей. Ему было бы неприятно обознаться и потрепать по плечу незнакомого человека: пришлось бы извиняться, а Берри никогда ни перед кем не кланялся. Его костюм от братьев Брукс и сшитые на заказ полуботинки резко выделялись на фоне убогой одежды завсегдатаев заведения. Бармен угодливо улыбался Берри. Тот небрежно кивнул, и он радостно затрепетал. Берри ездил на новеньком «кадиллаке», две женщины работали на Берри, не говоря о его собственной жене. Берри был сводником. Он всегда носил с собой оружие, чтобы защищать свои деньги, поэтому с ним боялись портить отношения.

Берри Пип облокотился о стойку рядом с человеком, который пытался сделать вид, что не замечает его.

– Алло, Гризи, – произнес Берри Пип. – Тебя-то я и ищу!

– Берри! – с деланной радостью воскликнул тот. – А я и не заметил тебя! Как поживаешь? Вот ведь удача – я как раз собирался заглянуть к тебе.

– Очень любезно с твоей стороны, Гризи. Подумать только, ты намеревался навестить меня! А мне-то казалось, что со мной тебе меньше чем с кем-нибудь другим хотелось бы встретиться.

– Зря ты так думаешь, Берри. Ты же мой дорогой зятек, ведь это ты осчастливил мою маленькую сестренку. Я в восторге, что вижу тебя. Как раз сегодня я говорю Сэмюэлю Томасу! «Давненько не видел я зятя, он, наверное, беспокоится обо мне».

– Как это мило с твоей стороны. Значит, все в порядке?

– В порядке? Ты интересуешься, все ли в порядке? Да, все просто-напросто превосходно, лучше некуда.

– Слава богу. А то я уже начал беспокоиться, честно тебе скажу, Гризи. Даже подумывал, что ты хочешь обидеть меня. Как здоровье той женщины, с которой ты живешь, запамятовал ее имя…

Лоис.

– Ах да, Лоис… Уродина, если не ошибаюсь?

– Страшна, как смертный грех, Берри, но ты же знаешь, всякое бывает в жизни…

– Тебе нравится, как она печет пироги, – ухмыльнулся Берри, и Гризи подобострастно рассмеялся.

– Кухарка она так себе, – отсмеявшись, произнес Гризи, – но женщина хорошая, только все время заводит разговор о женитьбе… Когда женщина каждую ночь толкует о женитьбе, значит пора искать другую.

– И сматываться, – внес ясность Берри.

– Вот именно, – подхватил Гризи.

Бармен перегнулся через стойку и спросил Берри, не хочет ли он чего-нибудь выпить. Берри Пип покачал головой.

– А как обстоят дела с пропитанием, Гризи?

– Очень хорошо, честное слово, с пропитанием у меня очень хорошо, лучше быть не может. Перспективы такие отличные, что я даже волнуюсь.

– А меня перспективы никогда не волнуют, – сказал Берри.

– Никогда?

– Никогда, Гризи. Меня волнуют только деньги. Наличными. Все остальное для меня ровно ничего не значит.

– Пожалуй, я согласен с тобой, Берри, согласен на все сто процентов. Ничто и никогда не может сравниться с деньгами. За деньги! – и Гризи поднял бокал.

– Где мои два куска? – грозно прошептал Берри.

– У меня их еще нет, честное слово, Берри, но я сейчас разработал одно дельце, и очень скоро у меня будут деньги для тебя, честное слово, скоро. Ты знаешь, Берри, я никогда не обманывал тебя, ты же знаешь, – запричитал Гризи.

– Потише! Я не желаю, чтобы весь бар знал о твоих заботах. Выйдем-ка отсюда на минутку!

– Не надо, Берри, идет дождь, можно простудиться, а я готовлю крупное дело и должен заботиться о своем здоровье.

– Ты слишком громко кричишь. Это действует мне на нервы. Выйдем. На улице твой голос будет не так меня раздражать.

Гризи Дик неохотно последовал за Берри на платную стоянку, где сводник оставил свой «кадиллак». Сторож сидел в будке с безучастным видом.

– Я же сказал, что заплачу тебе, я же сказал! – взмолился Гризи.

– Ты обещал расплатиться через неделю-другую, а прошло уже несколько месяцев. Я по горло сыт твоими обещаниями!

– Я не обманываю тебя, Берри, клянусь! Я готовлю одно дельце, уже давно готовлю, это чертовски крупное дело, но нужно выждать, чтобы овечка нагуляла жир к тому времени, как я заколю ее.

Берри вытащил пистолет.

– Знаешь, что я с тобой сделаю?

– Я верну тебе, верну все до последнего цента! Клянусь! – Гризи бросил взгляд в сторону будки, но сторож сидел словно изваяние, ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю.

– За кого ты меня принимаешь? За отцовский банк, в котором можно брать деньги без отдачи?

– Нет, Берри, не говори так, я все верну тебе! Прошу тебя, Берри, ведь ты мой зять, я люблю тебя, я никогда тебя не обману. Я заплачу с процентами!

– Я убью тебя!

– Не надо, пожалуйста, не надо! – Гризи упал на колени. – Дай мне еще несколько дней срока…

– Один глаз у Гризи молил, другой не выражал ничего – он был стеклянный.

– Никаких отсрочек! Нет тебе больше веры!

– Нет, нет, я верну тебе деньги… Если не верну – можешь убить меня. Я сам приду к тебе… Тебе больше не придется разыскивать меня. Я не обманываю, как я могу обмануть тебя после того, что ты сделал для моей сестрички?! Пожалуйста, Берри! Прошу тебя!..

Рукояткой пистолета Берри ударил человека, стоящего перед ним на коленях, по голове. Гризи не уклонился от удара, он надеялся смирением остудить гнев зятя.

– Проклятый ублюдок, две тысячи долларов, две косых, скотина! Одна из моих девочек трудилась несколько недель, чтобы заработать такую сумму!

– Я все верну!

– Врешь!

– Нет, нет, не вру. Я верну тебе все до последнего. И еще сверх заплачу три с половиной процента.

Берри снова ударил его.

– Не нужно мне никаких трех с половиной процентов, не нужно мне десяти процентов, не нужно пятидесяти, – мне нужны мои сто процентов! Я хочу получить две тысячи, которые одолжил тебе!

– Я верну их тебе…

– Когда?

– После пятницы. Я расплачусь с тобой после пятницы. Дело назначено на пятницу. После этого я расплачусь с тобой.

– А что, если тебя убьют?

– Не убьют. Это дело – верняк. Ничего не может случиться.

– Вспомни другие великие дела, которые ты собирался провернуть.

– Непредвиденные обстоятельства… Бери ударил его еще раз.

– Об этом я и толкую.

– Пожалуйста, прошу тебя, Берри, я очень сожалею, что так произошло, но я не хотел рисковать, ты же знаешь меня, я никогда в жизни не попадал за решетку. Все мои дела были безукоризненны, все без исключения. И я никого в жизни не обманывал. Никого. Я всегда возвращал долги, верну и тебе. Это отлично разработанное дело. Оно не может провалиться.

– Проверни его сегодня.

– Нельзя, честное слово, нельзя. Только в пятницу, когда там не будет ни души; в другие дни в здании все время кто-нибудь толчется. Пятница – единственный день, я знаю, что говорю. Это еврейская фирма, и вечером в пятницу там не будет никого, даже кошки.

– Хочешь оттянуть время?

– Нет, клянусь тебе, нет! Пожалуйста, Берри, поверь мне. Это идеальное дело, оно не может сорваться…

– Откуда мне знать, что ты говоришь правду?

– Сходи туда. Я хочу сказать, что если бы ты увидел это место, то понял бы, о чем я говорю. Я служу там лифтером, вот почему мне удалось как следует все подготовить. Я заработаю там не меньше пяти кусков.

– Не много.

– Это не много для тебя, но не для меня. Я все предусмотрел – осечки быть не может. Это самое верное дело из всех моих дел.

– Где?

– В Варвик-билдинге.

– Где это?

– На Тридцать первой улице.

– И ты расплатишься со мной?

– Клянусь!

– Ладно, дам тебе еще один шанс, но если ты снова обманешь меня, я тебя убью!

Берри сел в свой «кадиллак». Заурчал мотор, заработали дворники на ветровом стекле.

Гризи Дик поднялся и принялся очищать от грязи костюм. Берри глядел на шурина из машины.

– Если ты еще раз обманешь меня, я сброшу твой труп в реку! – и он выехал со стоянки, даже не кивнув в ответ на приветствие сторожа.

Гризи Дик ненавидил зятя. Он не сомневался в том, что сводник может убить его. Берри Пип любил свои денежки.

II

Герб Смолл вошел в помещение, где скорняжили мастеровые фирмы «Шапиро и сын». Люди, сидевшие за длинными столами, были поглощены работой над мехами и одновременно слушали трансляцию матча регби из хриплого старенького радиоприемника.

– Вы хотели меня видеть? – обратился Герб к Джейку Шапиро, который зачищал норковую шкурку.

– Я сию минуту освобожусь, – Джейк провел пальцами по мездре в поисках изъянов и наконец отложил шкурку в сторону.

Герб смотрел в окно на соседний дом, в котором располагался полицейский участок. Это соседство делало Варвик-билдинг особенно привлекательным для меховых фирм Нью-Йорка и страховой компании «Саутпорт и Лексингтон».

– Пройдемте в контору, – пригласил Джейк Шапиро.

Они прошли в тесную каморку, отделенную от мастерской стеклянной перегородкой до потолка. В фирме «Шапиро и сын» не было никаких излишеств – здесь делали меховые шубы, и все было подчинено только этому; шикарными магазинами владели их заказчики, торгующие продукцией фирмы.

– Я очень встревожен, – начал Джейк.

– Что случилось?

– Возможно, я слишком близко принимаю это к сердцу… Во всяком случае, как следователь моей страховой компании вы должны быть информированы…

– Что же все-таки произошло?

– Я уже обращался в полицию. Я стал получать вот такие письма… – Джейк протянул посетителю клочок бумаги.

Это была записка, составленная из слов и букв различной величины и шрифтов, вырезанных из журналов и газет и наклеенных на бумагу. Она гласила: «Мы хотим 500, или вы будете ограблены. Подчиняйтесь нашим приказам. Пантеры».

– Остальные я отдал лейтенанту Фурньеру, но, черт побери, он сказал, что ничего не может поделать. Возможно, говорит, это простой розыгрыш.

– А что было в других записках?

– Чтобы я оставил пятьсот долларов в мусорном ящике на углу.

– И вы подчинились?

– Еще чего? Ведь это может продолжаться вечно! Да я предпочитаю заплатить полиции пять тысяч, чтобы она защитила меня, чем пятьсот этим вымогателям! Фурньер сказал, что отправит записки на исследование. В отношении отпечатков пальцев. Но он не думает, что это принесет пользу.

– Вы увольняли кого-нибудь из своих служащих в последнее время? – спросил Герб.

– Я готов хоть сейчас выгнать всех этих лентяев, но не могу себе этого позволить – у нас слишком много заказов.

– Может быть, были какие-нибудь споры или конфликты?

– Нет, ничего выходящего за рамки обычного. Наши мастера работают в фирме по много лет. Ни один из них не написал бы ничего подобного. Кроме того, пятьсот долларов слишком ничтожная сумма. Если б уж кто-нибудь из них захотел встать на путь вымогательства… Это, конечно, только предположительно, но они бы запросили значительно больше. Ведь они уверены, что мы набиты деньгами…

– Не было ли стычек с кем-нибудь, кому вы должны или кто должен вам?

– Мы никому не должны ни цента, а я не одалживаю денег дольше чем на месяц, и то если уверен в человеке. Вот почему мы все еще можем содержать фирму, в отличие от других, которые вылетели в трубу. Многие наши служащие в свое время были владельцами собственных мастерских.

– Неужели ни с кем не было столкновений? Вспомните. У вас должны быть враги. Подозреваете кого-нибудь?

– Никого.

– А что ваша жена?

– Исключено; я даю ей все, чего она хочет, лишь бы оставила меня в покое.

– Родственники?

– Все они состоят у меня на жалованье.

– Вот как!

– Налоги, сами понимаете, – смущенно пояснил Джейк.

– Зачем же вы позвали меня?

– По двум причинам. Во-первых, я желаю увеличить сумму страховки еще на пятьдесят тысяч…

– Это не по моей части, ведь я следователь компании. Но, во всяком случае, это обойдется вам куда больше, чем в пятьсот долларов.

– Знаю, но это мне безразлично.

– Что ж, коль скоро вы меня предупредили, считайте, что с этого момента стоимость застрахованного вами имущества увеличена на пятьдесят тысяч. Я скажу в конторе, чтобы вам прислали соответствующие бумаги.

– Хорошо. Вторая причина, главная, заключается в том, что лейтенант Фурньер сказал, будто вы можете знать, кто посылает мне эти угрозы.

– Да, многие преступники у меня на крючке, но это явно дело рук шантажистов-любителей. Ни один из моих знакомцев не пошел бы на такое дело. Ведь риск при вымогательстве куда больше, чем риск при краже.

– И вы никогда не слыхали о «Пантерах»?

– Никогда.

– А я думал, вы их знаете, – Джейк поскреб в затылке.

– Честно говоря, на вашем месте я бы не волновался. Единственно, кого вы должны остерегаться, так это профессионалов, а ваш случай смахивает на детскую шалость.

– Может быть, нанять полицейского для ночных дежурств?

– Зачем? – отозвался Герб. – Лишняя трата денег.

– Вы так думаете?

–: Конечно, ведь рядом полицейский участок, а при существующей системе сигнализации только Гудини может проникнуть в здание незамеченным.

Джейк удовлетворенно рассмеялся.

– Дайте мне знать, если получите новые письма, – сказал на прощание Герб.

Он прошел через мастерскую и, выйдя в коридор, стал дожидаться лифта.

Дверь лифта растворилась, и Герб вошел в кабину. Он был единственным пассажиром.

– Вниз, пожалуйста.

Лифтер стоял к Гербу спиной. Герб наклонился и бесцеремонно заглянул ему в лицо.

– Здорово, Гризи, – произнес он.

– Здравствуйте, Герб, как поживаете?

– Ты тут в деле, парень?

– В деле? Не понимаю, о чем вы говорите. Я служу здесь лифтером.

– Что ты знаешь о «Пантерах»?

– О пантерах?

– Да, о «Пантерах». И не вздумай морочить мне голову. Потому что, если ты хочешь потерять работу, то мне стоит лишь шепнуть кому следует несколько слов о тебе…

– Пантеры – это такие животные, которые живут в джунглях. Я никогда их не видел.

– Ладно, ублюдок, считай себя солдатом великой армии безработных.

– Не надо, Герб, не делай этого, молю богом.

– Кто такие «Пантеры»? – повторил Герб.

– Я не имею ничего общего с ними…

– Об этом я догадываюсь. Кто они?

– Молодые парни. Из верхней части города.

– Они собираются совершить здесь налет?

– Не знаю, – ответил ошарашенный Гризи Дик.

– Они устраивают тут неприятности.

– Я не связан с ними, ничего не знаю.

– Ладно, выпусти меня.

Гризи Дик проводил взглядом высокую фигуру Смолла. Он чуть не плакал. Прошло уже три недели, а его никто здесь не «наколол», и вот, на тебе, всего за несколько часов до начала разрабатанной им операции его увидел следователь страховой компании. Но отступления для Гризи Дика быть не могло. Вопрос стоял не о добыче средств к существованию, а о самом существовании, о том, останется он в живых или нет.

III

Папаша Саччини должен был сделать пересадку на станции Квинсборо. Он поспешил пробраться в вагон в числе первых и занял место. Развернув газету «Нью-Йорк пост», которую его младший сын принес из колледжа, он принялся просматривать ее. Папаша Саччини обращал мало внимания на происходящие в мире события; единственно, что интересовало его, так это сыновья. Их у него было четверо. Трое уже получили среднее образование, а младшему оставалось всего два года до окончания городского колледжа. Папаша Саччини весьма гордился, что ему удалось дать образование мальчикам на то мизерное жалованье, которое он получал. Папаша Саччини служил ночным сторожем и уборщиком.

Гризи Дика в это время одолевали свои заботы. Он знал, что двери во все мастерские скоро будут заперты и включена особая сигнализация против воров. Знал он также, что фирма «Братья Леви», находящаяся в том же здании, получила новую партию мехов, и теперь наблюдал, как служащие фирмы покидают помещение, отправляясь по домам до понедельника. Он ждал прихода ночного сторожа, которому должен был сдать дежурство. В обязанности лифтера входило и то, чтобы Варвик-билдинг ни на минуту не оставался без присмотра.

– Здравствуй, Кальвин, – приветствовал его папаша Саччини.

Поступая сюда на службу, Гризи Дик сказал управляющему, что его зовут Кальвин Джонсон.

– Привет, папаша, – отозвался Гризи. Старый Саччини был ему симпатичен.

– Тяжелый был денек? – поинтересовался тот. – Как сказать, терпимый, – сказал Гризи. – Как обычно. Но все же я рад, что он позади. Как ваши дела?

– Все в порядке. Сегодня я хорошо провел время.

– Что же вы делали?

– Починил соседу холодильник – мотор нуждался в переборке и смазке. А остальное время, сам знаешь, сидел себе, потягивал пивко, болтал с приятелями. Все как всегда. Ничего необычного в моей жизни не происходит.

Скоро должно было произойти много необычного, но старый Саччини не мог об этом знать.

Гризи стоял, прислонившись к дверце лифта. Несколько человек оставалось в здании, ему нужно было дождаться ухода последнего. Гризи отлично разработал план действий, до мельчайшей детали. Случись эта неожиданная встреча с Гербом несколько дней назад, Гризи отказался бы от своего намерения, но теперь он не мог отступать.

– Что с тобой, сынок? – заботливо спросил старик. – Ты выглядишь утомленным.

– Ничего особенного, устал немного, как всегда к концу рабочего дня.

– Чего же мешкаешь? Иди домой! Я присмотрю за лифтом.

– Еще рано, папаша Саччини. Я не хочу, чтобы управляющий заметил, что я ушел с работы прежде времени.

– А он и не узнает, он никогда не показывается здесь в пятницу вечером. Мне-то уж это известно, не первый год тут служу.

– Спасибо, но я боюсь рисковать местом.

– Что ж, ладно, тогда я пойду переоденусь.

Старый Саччини направился в подвал. Оставшись один, Гризи мысленно проверил свой план: лифт, сигнализация в мастерской братьев Леви, тележка, папаша Саччини… Придется им заняться отдельно, хотя он не думал, что сторож помешает ему. Добрый старый папаша Саччини, он так любит чинить моторы… Раздался звонок, и на доске зажглась красная лампочка. Гризи закрыл дверцу лифта и поднял кабину на шестой этаж. Там ждал мистер Леви-старший. Гризи спустил его вниз.

Потом лифт вызывали на пятый этаж. Проводив до двери последнего пассажира, Гризи поднял кабину на самый верх и оттуда принялся проверять этаж за этажом – не остался ли кто-нибудь в Варвик-билдинге. Нигде ни души. Здание было пусто, если не считать самого Гризи и папашу Саччини.

Оставив дверцу лифта открытой, Гризи направился в конец коридора, чтобы отключить сигнализацию на двери, ведущей в переулок. Система сигнализации была не сложной, да ей и незачем было быть сложной, ведь в соседнем доме располагался полицейский участок. Сработай хоть один из сигналов тревоги, и не пройдет и минуты, как Варвик-билдинг будет окружен со всех сторон. Минута это в худшем случае.

Кончив возиться с сигнализацией, Гризи слегка приоткрыл дверь, ведущую в переулок, и сунул тонкую полоску жести между дверью и рамой, так, чтобы язычок замка не мог войти в паз. Затем он толкнул дверь на место. Она производила впечатление запертой.

Гризи направился в главный вестибюль. Папаса Саччини, уже переодетый в рабочий комбинезон, тащился с ведром и тряпкой и с целой батареей швабр и щеток.

– Ты еще тут, сынок?

– Вот только проверю, не остался ли кто-нибудь на этажах.

– Не тревожься об этом. Мне все равно там прибирать. Если кто-нибудь вызовет лифт – я провожу.

– Нет, лучше я сам. Управляющий сказал, что я должен перед уходом проверить каждый этаж, не спрятался ли там какой-нибудь жулик.

– Этот управляющий только и думает о жуликах. Какой вор заявится сюда, по соседству с полицией? Разве что сумасшедший.

– Все равно, лучше я посмотрю… Вдруг управляющий еще там, хочет испытать меня? Я же говорил: я нуждаюсь в работе. Заходите, я подброшу вас наверх.

– Спасибо, Кальвин. – Старик вошел в кабину лифта, и Гризи выпустил его на втором этаже. Затем Гризи поднялся на самый верх. Там, приставив к дверце лифта стул, чтобы она случайно не захлопнулась, он снял старые стоптанные ботинки и в носках, как можно тише, сбежал вниз по лестнице, задержавшись на шестом этаже, чтобы оставить там свою зажигалку. Последние три этажа Гризи спускался на цыпочках. Если папаша Саччини услышит его шаги, представление будет сорвано. На площадке второго этажа он услышал, как старик что-то напевал себе под нос. Гризи спустился еще на один этаж, открыл дверь с пожарной лестницы, ведущую в главный вестибюль, и вставил полоску жести, заблокировав замок, чтобы иметь возможность вернуться. На этой двери не было ручки со стороны вестибюля. Затем он спустился в подвал, в маленький закуток, где находился мотор, приводящий в движение лифт, и принялся за работу. Он выключил рубильник, разъединил провода и перочинным ножом срезал изоляционный слой. Провода были старые, и это не представляло никакого труда. Скрепив оба оголенных провода куском шпагата, он включил рубильник. Результат последовал незамедлительно – черный дым повалил из мотора. Гризи проверил коробку с предохранителями, расположенную рядом с рубильником: предохранители сгорели – опасности возникновения пожара не было. Затем Гризи обтер рукоятку рубильника и предохранительную коробку, чтобы ликвидировать следы пальцев, собрал упавшие на пол кусочки изоляции и сунул их в ящик с опилками. Шансов на то, что их обнаружат, почти не было, а если их и найдут, то лучше пусть найдут в подвальном этаже, чем где-нибудь в другом месте, если он станет таскать их с собой в кармане. Он взбежал по лестнице на первый этаж, осторожно захлопнув за собой дверь на замок. Затем, придерживая рукой полоску жести, открыл дверь на пожарную лестницу, тихонько поднялся на второй этаж и сунул ноги в ботинки. К этому времени папаша Саччини уже заканчивал уборку малого вестибюля.

– Чертов лифт застрял на верхнем этаже. Никак не могу стронуть с места, – пожаловался Гризи.

– Не знаю, что и делать. Может, позвонить в ремонтную контору, вызвать мастера?

– Мастера? Зачем?

– Исправить лифт.

– Нет, нет, ты не беспокойся, я сейчас взгляну, что там произошло. За свою жизнь я починил больше вещей, чем все мастера из ремонтной конторы вместе взятые.

Они с передышками добрались до верхнего этажа, но как старик ни старался привести лифт в движение, все было тщетно. Он даже забрался на крышу кабины, проверяя, в порядке ли тросы.

– Не понимаю, что с ним случилось…

– Может быть, все-таки вызвать мастера?

– Я и сам справлюсь не хуже. Наверное, неполадки с мотором. – И папаша Саччини начал спускаться вниз по лестнице. На первом этаже Гризи остановил старика.

– Может, что-нибудь подставить, чтобы дверь не захлопнулась?

– Конечно! Спасибо, что напомнил. – Папаша приставил к дверям пожарной лестницы высокую тяжелую пепельницу. Затем он потянул носом воздух. – Вроде что-то горело внизу…

– Верно. Пахнет горелым… – подтвердил Гризи.

Старик вынул из кармана электрический фонарик.

– Обмотка, наверное, сгорела.

– Может, вызовем мастера? – снова предложил Гризи.

– Нет, я же сказал, что управлюсь сам. Хоть всю ночь провожусь.

– Вам помочь?

– Нет, нет, ты мне не понадобишься. Придется разобрать мотор… – старик предвкушал интересную работу.

– Значит, я могу идти домой?

– Конечно. И не тревожься ни о чем. Гризи направился в ту часть подвального этажа, где была оборудована раздевалка для служащих. Он натянул брюки. Ему очень хотелось закурить, но он вспомнил, что оставил зажигалку на шестом этаже на тот случай, если бы его там застукали: тогда он мог бы в оправдание сказать, что поднялся туда за зажигалкой. Объяснение не из лучших, но когда нет другого, то и это сойдет.

Переодевшись, он прошел к папаше Саччини. Старик разбирал мотор.

– Ну как, справитесь? – спросил Гризи.

– Не беспокойся.

– Может быть, сбегать принести вам кофе?

– Нет, нет, не надо. Иди домой.

– Что ж, ладно. Выпустите меня. Ведь дверь заперта.

– Конечно! Что это со мной?! Конечно же, она заперта! Сейчас я поднимусь и выпущу тебя. – Старик вытер руки тряпкой.

– Знаешь, я так увлекаюсь работой, что забываю обо всем на свете.

Гризи сочувственно улыбнулся.

– Терпеть не могу сидеть без дела, – продолжал старик, взбираясь по лестнице. На первом этаже он выключил систему сигнализации и отпер парадную дверь своими ключами.

– Ты ни о чем не тревожься, все будет в порядке.

– Уверен. А вам долго придется возиться с мотором?

– Может быть, и всю ночь.

– Тоскливо вам тут будет одному.

– Ничего, я позвоню жене.

– Что ж, спокойной ночи, папаша.

– Спокойной ночи.

Было четверть седьмого, оставалось еще пятнадцать минут до того, как он должен был прийти в кафе «Северин» на Пенсильванском вокзале. Гризи обошел вокруг квартала. Все шло отлично. Большинство зданий на Тридцать первой улице было занято скорняжными мастерскими. В это время суток улица затихала. Гризи не торопясь направился в сторону Пенсильванского вокзала, купил по дороге «Америкен джорнэл».

Это входило в его планы.

Сунув газеты под мышку, он прошелся по отделенному мрамором вестибюлю вокзала. Времени у него было вдоволь. Он разглядывал витрины книжного магазина издательской фирмы «Даблдэй».

– Хелло, Гризи.

Гризи обернулся. Позади него стоял Берри Пип.

– Что ты здесь делаешь?

– Я все время шел за тобой, проклятый обманщик! Ты же сказал, что будешь на деле, а сам шляешься по городу!

– Ради бога, Берри, не мешай мне! Я сейчас на деле.

Он хотел объяснить своднику, что не полагается мешать профессионалу во время работы, однако сейчас у Гризи не было времени для разговоров. И хотя все бармены приветствовали Берри, когда тот заходил в их заведения, большинство представителей преступного мира глядели на него сверху вниз. Пусть он ездит на «кадиллаке», пусть носит модные костюмы, пусть его квартира такая, о какой можно только мечтать. Пусть. Но он был сводником. И, лежа ночью в постели со своей женой, он всегда знал, что переспать с ней может любой, лишь бы у него завалялось лишних полсотни в кармане. Ничто не могло изменить отношения к Берри Пипу – бармены, получая деньги за выпивку, все равно смотрели на него сверху вниз, хотя и побаивались его. Он был сводник, это знали все, знали также и то, что наступит день, когда он будет уничтожен. Это было вопросом времени.

– Как ты разговариваешь со мной?! Я пришел за своими деньгами.

– Я сейчас на деле, понимаешь? Оставь меня.

– Знаешь, что с тобой произойдет, если ты попытаешься улизнуть от меня?

– Клянусь, я никуда не улизну! Я на деле. Не хочу обижать тебя, но если я потеряю с тобой еще несколько минут, все полетит к чертям. Поэтому отправляйся домой и дай мне работать. Если мы будем торчать здесь полицейские примут нас за педиков или еще за кого-нибудь в этом роде.

– Осторожней на поворотах, ублюдок! Я не люблю, когда меня обзывают. Я бизнесмен, а не какой-нибудь педик. Я снабжаю клиентов тем, что они просят, но ничем противоестественным, понятно тебе?

– Понятно, понятно. Пожалуйста, сегодня зайди ко мне, только попозже. Тогда и поговорим, – и Гризи зашагал прочь.

Берри сграбастал его за плечо.

– Советую тебе не злить меня.

– Не собираюсь.

Гризи вошел в кафе. Сэмюэль Томас уже сидел за стойкой, как и было уговорено.

– Позвольте посмотреть вашу газету, – условленной фразой попросил Сэмюэль, когда Гризи устроился за стойкой неподалеку от него.

– Пожалуйста, – Гризи протянул ему «Америкен джорнэл».

– Я еще не знаю результатов сегодняшнего матча, – сказал Сэмюэль.

– Вы болеете за «Янки»?

– Нет, за «Сенаторов». Ведь я родом из Вашингтона. «Сенаторы» – самая лучшая команда в мире.

Сэмюэль действовал точно по инструкции. Гризи Дик предупредил его, что они должны делать вид, будто встретились впервые, и завести разговор о бейсболе.

– Сожалею, уважаемый, но в этом я не могу с вами согласиться.

– У меня в машине есть записи всех матчей. И если хотите убедиться в правоте моих слов, я с удовольствием ознакомлю вас с ними. Сами понимаете, я не могу терпеть, чтобы кто-нибудь подвергал сомнению команду «Сенаторов». Это самая сильная команда на сегодня, и никто не может ее одолеть…

– Что ж, – улыбнулся Гризи, – допивайте ваш кофе, и я готов познакомиться с вашими доказательствами.

– Буду безмерно счастлив. «Сенаторы» – лучшая…

Сэмюэль был не самым смышленным человеком на свете, но кроме него Гризи никого не мог взять в помощь. Сэмюэль не требовал аванса. А при нынешнем положении дел Гризи Дика об авансе не могло быть и речи.

– Вы уже выпили ваш кофе? – спросил Гризи, надеясь, что Сэмюэль поймет его намек.

– Да, да, конечно.

– Ну?

– Что ну? – растерянно переспросил Сэмюэль.

– Вы же хотели познакомить меня с вашими доказательствами преимуществ команды «Сенаторов».

– Ах, да, да! Пошли. Они у меня в машине, за углом… Если это вас интересует.

Выйдя из кафе, они направились на Тридцать вторую улицу. Оглянувшись и увидев, что они одни, Гризи велел Сэмюэлю заткнуться.

– Ты же сам мне приказывал… – жалобно произнес тот.

– Знаю, – коротко отозвался Гризи. – А теперь придержи язык. Я хочу сосредоточиться перед работой.

– Скажи, а нам не грозит опасность? Ты мне говорил, что еще никогда не попадался.

– Да. Я еще ни разу не попадал за решетку.

– А я ни за какие деньги не хотел бы оказаться там снова.

Гризи Дик не сказал Сэмюэлю об угрозах Берри Пипа и о встрече с сотрудником страховой компании в лифте.

– Ты заправил машину? – спросил Гризи.

– Да, и масло проверил, и резину, и аккумуляторы. Все в полном порядке.

Хорошо, хоть это не забыл.