Текст книги "Похищение норки"

Автор книги: Мишель Дедина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

V

Лоис Браун положила на прилавок десятидолларовую бумажку. Выслушав заказ, продавец проверил, нет ли этой ассигнации в списке фальшивых. Фальшивомонетчики давно уже облюбовали винные лавки для сбыта своей продукции. Дав Лоис сдачи, продавец протянул завернутую бутылку виски и поблагодарил за покупку: «Заходите еще».

Лоис не любила виски, она предпочла бы бутылочку сладкого, но Гризи велел принести виски, а деньги были его.

Она быстро прошла мимо играющих на тротуаре детей. Отирающиеся на улице шалопаи по-испански выкрикнули ей вслед какие-то сальные комплименты, хотя Лоис не заслуживала того, чтобы на нее обращали внимание. Они сделали это шутки ради.

Лоис вошла в подъезд дома. Гризи Дик и Сэмюэль уже ждали ее.

– Все в порядке? – спросила она.

– Это было проще простого, – ответил Гризи.

– Точно, – добавил Сэмюэль, – никаких осложнений. Мамочки мои, мы чувствовали себя там, как дома. Рядом с полицейским участком, ха-ха!

– Заткнись! – крикнула Лоис. – Я ничего не желаю слышать об этом. Можете делать что угодно, но я не желаю быть замешанной в ваших делах! Ничего не желаю знать!

– Ладно, ладно, – отозвался Сэмюэль поглядывая на бутылку. – Я не хотел сказать ничего плохого.

– Ты никогда ничего не хочешь, только втягиваешь моего парня в неприятности!

– Не кричи, крошка, – сказал Гризи. Он снял пиджак и повесил в чулане. – Не следует разговаривать с Сэмюэлем Томасом в таком тоне. Ты можешь обидеть его, ведь он очень чувствительный юноша.

– Юноша? – фыркнула Лоис. – Он был юношей, когда Колумб открыл Америку.

– Что с тобой, дорогуша? Ведь я только пошутил, – сказал Гризи.

– Я тебе скажу, что со мной! Я не желаю ждать тебя целый день, не зная, явишься ли ты ночевать.

– Но я должен зарабатывать себе на жизнь.

– А разве тебе мало моего заработка?

– Я не могу жить за счет женщины. Я не Берри Пип.

– Ишь какой гордый! Однако ты все же одалживаешь деньги у Берри Пипа! Докатиться до того, чтобы занять сто долларов у Берри Пипа!

Гризи скрыл от Лоис, что одолжил у Берри Пипа две тысячи. Ему нужны были эти деньги, чтобы найти себе достойного напарника для какого-нибудь действительно крупного дела, но ничего подходящего не подворачивалось, и деньги ушли: сотня здесь, полсотни там. И теперь он сидит на мели, без единого цента, до тех пор, пока не пристроит шкурки.

– Одолжить у Берри Пипа на сигареты! – не унималась Лоис. – А я должна волноваться, что ты попадешь в тюрьму, волноваться по любому поводу! Помяни мое слово, Гризи, ты достукаешься, что в один прекрасный день тебя убьют.

– Заткнись! – вскричал Гризи. – Заткнись, слышишь!

Лоис взглянула на него.

– Что с тобой?

– Ничего!

– Послушай, тебе вовсе не из-за чего беситься, – произнес Сэмюэль, пытаясь восстановить мир.

– Какого черта еще и ты вмешиваешься в мою частную жизнь?! – завопил Гризи.

– Я только хотел… – пробормотал Сэмюэль.

– Вовсе не из-за чего кричать, Гризи, – сказала Лоис.

– Приготовь что-нибудь поесть и оставь меня в покое! Только и знаешь, что трепать мне нервы и затевать ссоры!

– Зачем ты так говоришь? – снова вмешался Сэмюэль. – Лоис хочет тебе добра…

– А ты почему не убираешься отсюда?! – напустился на него Гризи. – Приходи завтра вечером за своими деньгами.

– Не кричи на меня. Я тебе не слуга, – отпарировал Сэмюэль. – И я хочу знать, когда, черт возьми, ты мне заплатишь?!

– Заплачу. Сказал заплачу, значит заплачу!

– На твои «заплачу» не купишь и кружки пива.

– Потерпи, коротышка. Я рассчитаюсь с тобой, как только продам шкурки, не раньше. А теперь мотай отсюда!

– А сколько ты за них получишь?

– Не знаю, пять, шесть, может быть семь тысяч.

– Когда ты узнаешь это поточнее?

– Завтра я тебе скажу.

– Не обманешь?

– Я никогда никого не обманывал.

– И не пытайся начать с меня, – Сэмюэль взял пиджак и направился к выходу.

Когда он прикрыл за собой дверь, Гризи извиняющимся тоном обратился к Лоис, которая возилась у плиты:

– Прости, что я нагрубил тебе.

– Значит, я права? Что-то случилось?

– Да. Но после того, как я продам товар, все будет в порядке.

– Долг Берри?

– Да.

– Но ведь это всего сто долларов, – сказала Лоис, переворачивая жарящийся на сковороде бифштекс. – Он может подождать еще.

– Я… должен ему больше… Лоис обернулась к нему.

– Больше? Сколько же? Гризи назвал цифру.

– Две тысячи долларов! – воскликнула Лоис. – Зачем тебе такие деньги?

– Были нужны. Я хотел сварганить одно хорошее дельце. Самое крупное в жизни, чтобы заработать такую сумму, которой хватило бы на два, а то и на три года жизни.

– Ну и что же?

– Сорвалось. Я никогда не начинаю дела, если не уверен в успехе. Надо было ждать, а пока я истратил все деньги.

– Две тысячи?! На что?

– На то, – Гризи показал на бутылку виски. – И это, – он ткнул пальцем в сторону сочного бифштекса на плите. – Деньги протекли сквозь пальцы… И я был должен полсотни Корнелии. Нужно было рассчитаться с ней, чтобы она могла внести очередной взнос за медицинское обслуживание.

– Думается, она могла бы обождать с деньгами, – зло бросила Лоис, – во всяком случае, пойти навстречу тебе, которому она стольким обязана.

– Ничем она мне не обязана! Корнелия даже не родная нам, хотя воспитала и вырастила нас. Это мы обязаны ей.

– Тебе удастся рассчитаться с Берри?

– Без труда. Завтра он получит свои деньги.

– Почему ты скрыл от меня, что должен ему такую большую сумму?

– А зачем было говорить? Двух тысяч у тебя нет, а я не хотел волновать тебя.

– Гризи, Гризи, ведь Берри вспыльчив, как динамит. – Она взяла Гризи за руку. – Он ничего тебе не сделал?

Гризи Дик опустил глаза.

– Несколько дней назад ударил рукояткой пистолета. Пригрозил, что убьет, если я не верну ему долг.

– Гризи, почему ты мне не рассказал?.. О Гризи! А я еще накричала на тебя… Гризи, я боюсь, мне страшно.

– Ничего не бойся, все будет в порядке. – Он налил себе виски. – Теперь мне осталось только выручить хорошую цену за свой товар.

– Ты хочешь сказать, что если бы дело не выгорело, Берри Пип убил бы тебя?

– Да.

– О Гризи… – Лоис схватилась за голову. – А если тебе не удастся разделаться со своим товаром? Что тогда?

Гризи Дик приложил указательный палец к виску и имитировал звук пистолетного выстрела.

VI

Папаша Саччини обтер руки о комбинезон. Он проделал уже большую часть работы, и от этого ощущал в себе прилив гордости. Он вспомнил про жену. Обычно она звонила по нескольку раз за вечер, беспокоясь о его самочувствии. Видимо, звонила и сегодня. Да, сердце у него пошаливало. Жена давно уговаривает его перейти на пенсию и уехать в деревню. Но он не соглашается: Джонни остается два года до окончания нью-йоркского городского колледжа. Его сыну не придется быть ночным сторожем…

Старик поднялся из подвала в вестибюль. Уже стемнело, и на улице зажглись фонари. Папаша Саччини вытащил из кармана старые часы, купленные в незапамятные времена за один доллар, – было около половины девятого. Затем он закурил сигару – это было единственное излишество, которое он себе позволял.

Напротив дома стоял лимузин кремового цвета. Он подивился – неужели кто-нибудь из полицейских приобрел новую машину. Папаша Саччини знал почти все автомобили, которые стояли на Тридцать первой улице по ночам, но никак не мог припомнить кремового «понтиака».

Старик поднялся по лестнице на третий этаж. Свет он не зажигал, и без того хорошо зная дорогу к телефонной будке. Ответил сын.

– Это ты, Джонни? Почему ты сегодня дома? – спросил папаша Саччини.

– Нужно позаниматься, вот я и остался.

– Умница. А как мама?

– Хочешь поговорить с ней?

– Да, передай ей трубку.

Он услышал, как Джонни позвал мать. Вдруг старик почувствовал, что по коридору потянуло сквозняком. Он выглянул из будки, и ему показалось что-то неладное у двери, ведущей в фирму «Шапиро и сын».

– Джиованни, – раздался голос его жены, – это ты, Джиованни?

– Я.

– Я все время звонила тебе, но никто не отвечал. Я подумала, уж не случилось ли что-нибудь.

– Все в порядке, мать, ложись спать. И не беспокойся, ведь ты же знаешь, что… – из помещения фирмы «Шапиро и сын» послышался шум. – Обожди минутку, – сказал он и, положив трубку, направился туда. Дверь была отперта. В нижней панели зияла дыра. Он зажег свет и увидел в мастерской человека, прижавшегося к стене.

– Что ты тут делаешь? Какого черта тебе здесь нужно? Я сейчас вызову полицию! Ишь, чего выдумал!

Старый Саччини направился было обратно к телефону, но ему не удалось уйти далеко. Его остановила пуля, вонзившаяся в спину и вырвавшая огромную дыру в груди.

Телефон не был разъединен. В трубке раздавался истерический голос жены папаши Саччини, выкликивающей имя мужа; затем чья-то рука опустилась на рычаг, и в тот момент госпожа Саччини уже была вдовой.

VII

Лейтенант Фурньер вошел в дежурное помещение.

– Какого черта ты меня вызвал?! – обратился он к сержанту, который поднялся из-за стола при его появлении.

– Произошло убийство, сэр. Я подумал, что вы не пожелаете остаться в стороне.

– Как раз напротив – мечтаю остаться в стороне. Убийства совершаются ежедневно. Может быть, ты думаешь, что бандиты убивают только в служебное время? Мог бы не звонить мне. Ну, ладно, раз уж я здесь – вызови дежурную машину, я могу позволить себе потратить немного бензина налогоплательщиков.

– Машина не понадобится, сэр. Это рядом.

– Рядом?

– В Варвик-билдинге.

– Кто убит?

– Ночной сторож.

– Папаша Саччини?

Фурньер знал старика уже много лет.

– Да. Воры прикончили его.

– Как же они проникли туда?

– Вырезали стекло в двери, выходящей в переулок.

– А сигнализация?

– Не сработала.

– Ведь дом обвит сигнальными проводами словно рождественская елка! Скорее всего, вы просто не услышали сигнала, ребята!

– Уверяю вас, лейтенант, сигнала тревоги не было.

– Хорошенькое дело, ограбление под самым нашим носом, убийство в двадцати шагах от полицейского участка! Представляешь, как мы будем выглядеть, когда об этом станет известно?

– А мы-то при чем? Мы не знали, что произойдет.

– Нет, знали. – Лейтенант Фурньер вспомнил анонимные письма, которые приносил ему Джейк Шапиро. – Я был предупрежден. Правда, не верил. Думал, что это какой-нибудь психопат.

– Фью… – присвистнул дежурный. – Я ничего We знал, лейтенант.

– Да, пожалуй, лучше мне самому заняться этим делом, – хмуро произнес Фурньер. – Начальство наверняка заинтересуется им. Боже, что начнется, когда газетчики пронюхают об этом.

…Фурньер осмотрел взломанную дверь. Работа была поистине профессиональной. Никаких следов. Ни шума. Отключенная сигнализация. Пожалуй, и никаких отпечатков пальцев не найдешь. Опытный преступник. Профессиональный грабитель. Но профессионалы не убивают. Они даже не носят с собой оружия. Лейтенант наклонился. На полу лежало перышко, маленькое белое перышко. Он поднял его. Возможно, это ничего не даст, но расследование предстоит трудное, и каждая улика, каждая мелочь… Проникнуть через дверь, сигнальное устройство которой ведет непосредственно в полицейский участок, и затем совершить убийство…

Фурньер оглянулся. В вестибюле появился полицейский.

– Лифт не работает, сэр, – доложил он. Первое, что увидел Фурньер, взобравшись на третий этаж, была кровь, лужа крови вокруг распростертого на полу человека. Затем он увидел склонившегося над телом врача.

– Ну что, док? – спросил лейтенант. Доктор выпрямился.

– Мгновенная смерть. Пуля прошла навылет.

– Сорок пятый калибр?

– Судя по всему, сорок пятый.

– Подлец! Прикончить старика…

– Возможно, он хотел выстрелить ему в ноги, – отозвался доктор, сунув в рот сигарету. – Револьвер сорок пятого калибра бьет не очень точно. Если не знаешь, как с ним управляться, может случиться всякое. Один господь бог ведает, куда полетит пуля.

– Лейтенант, – обратился подошедший к ним сержант Маклейн, – может быть, следует подготовить сообщение для прессы?

– Да, – отозвался Фурньер, взглянув на молоденького сержанта, одного из самых молодых в нью-йоркской полиции. В один прекрасный день он будет произведен в офицеры, это было понятно всем. Наготове у Маклейна всегда были правильные ответы, стоило только задать вопрос. – Я составлю сообщение, когда вернусь к себе.

– Оно уже составлено, сэр, если вы ничего не имеете против. Вы только просмотрите. Я не знал, придете ли вы.

– Меня разыскал дежурный. Я как раз собирался с женой в кино, когда он позвонил.

– Я подумал, что вы пожелаете быть в курсе дела.

– Значит, это была твоя идея?

– Да, сэр, дежурный не хотел вам звонить, но я настоял. Ведь могут быть осложнения – убийство рядом с полицейским участком… Ух как я хотел бы изловить убийцу!

– Я тоже, Маклейн.

– Понимаю, сэр.

– Ну что, доктор, вы заберете его?

– Пожалуй. Здесь он больше не нужен. Мы знаем причину смерти и точное время.

– Даже так? – удивленно заметил Фурньер.

– Да, сэр, – вмешался сержант Маклейн. – Папаша Саччини разговаривал с женой по телефону. Он сказал, что слышит какой-то подозрительный шум, попросил ее подождать, положил трубку, и тут его жена услышала выстрел. Затем кто-то повесил трубку на рычаг. Сын убитого известил нас по телефону. Убийство совершено в восемь часов тридцать пять минут вечера, минутой-двумя раньше или позже.

– Так, так… Вы проверили – не осталось ли на трубке следов пальцев?

– Нет, сэр, еще не проверял.

– Займитесь этим немедленно.

– Слушаюсь, сэр, – молодой сержант удалился.

– Настырный парень, – заметил доктор.

– Я сам часто удивляюсь, почему он не пошел работать в ФБР. – Фурньер нагнулся и поднял окурок сигары. – Старик любил попыхтеть сигарой…

– Распорядитесь, чтобы его унесли, – сказал доктор. – Я займусь им завтра утром. А сейчас поеду домой.

Доктор ушел.

– Маклейн, – крикнул лейтенант, – нашли что-нибудь?

– Нет, сэр, – послышался незамедлительный ответ. – Ничего.

– Составьте список всех, кто здесь работает, и проверьте по нашей картотеке.

– Слушаюсь, сэр.

– Странное ограбление, – пробормотал себе под нос Фурньер.

– Я это уже давно заметил, – подхватил Маклейн. – Так проникнуть в здание и на шестой этаж мог только профессионал, но…

– На шестой этаж?

– Да, сэр, извините, забыл вам сказать. Дверь на шестом этаже тоже взломана, ее… – но не успел закончить фразу, Фурньер уже торопливо взбегал по лестнице.

VIII

Сю Абрамсон поставила свадебную фотографию Герба и Веры Смоллов обратно на телевизор и пошла в детскую спальню.

– В последний раз говорю тебе – спать!

– Я хочу посмотреть телевизор, – взмолился мальчуган.

– Нельзя. Спи.

– А где мама?

– Она ушла с папой в театр.

– Они вернутся?

– Конечно, вернутся.

– Сю, останься с нами после того, как они вернутся… – Сю покачала головой.

– Поцелуй меня.

Сю наклонилась над кроваткой, чтобы поцеловать малыша, но в соседней комнате раздался телефонный звонок. Она выбежала из спальни, прикрыв за собой дверь. Мальчик захныкал и разбудил сестру, которая тоже начала плакать.

– Алло, – сказала Сю в трубку. – Слушаю.

– Здравствуйте. Мне нужно поговорить с Гербом, – послышался мужской голос.

– Мистера Смолла нет дома. Что ему передать?

– У меня очень срочное дело… Не знаете ли вы, где я могу его найти?

– Они пошли в театр Винтер-Гарден, но миссис Смолл будет звонить в антракте. Если вы оставите свой номер телефона, я передам…

– Спасибо. Передайте, что звонил лейтенант Фурньер. Скажите, что после спектакля я буду ждать его возле театра.

Сю вернулась в спальню.

– Кто это звонил? – спросил мальчик.

– Какой-то лейтенант Фурньер. Сегодня вечером это уже второй человек, который интересуется твоим папой. По-видимому, твой папа очень важный человек.

IX

Берри Пип свернул на своем «кадиллаке» на Парк-авеню. Не на шикарную Парк-авеню, которая тянется вплоть до девяностых улиц, а в район трущоб. Парк-авеню разделена железнодорожными путями, словно китайской стеной, на совершенно не похожие друг на друга части. Впервые Берри увидел Парк-авеню, когда приехал из Чикаго, где ему пришлось некоторое время поработать после отъезда из родного Техаса. Он удивился тогда – неужели это та самая Парк-авеню, улица миллионеров, о которой он столько слышал! За железнодорожными путями, там, где они разрезали улицу и шли вдоль стен убогих зданий, начинались трущобы. По одну сторону железной дороги люди платили непомерные цены за шикарные апартаменты, а по другую – непомерные деньги за загаженное тараканами, грязное и перенаселенное жилье.

Если одни люди мирились со своей судьбой, а другие объединялись в борьбе за общие интересы, то Берри предпочитал стоять сам за себя. И теперь у него был свой «кадиллак». Теперь у него водились в кармане пятидесятидолларовые кредитки. Теперь он и не вспоминал о жизни в родном штате. Как-то раз, когда один из нью-йоркских дружков фамильярно назвал его техасцем, Берри ударил его по зубам, и теперь никто не позволял себе напоминать ему о штате, который он оставил навсегда.

Берри свернул с Парк-авеню и поставил машину в зоне, где стоянка была запрещена. Здесь он не опасался, что на машину наклеят извещение о штрафе. Берри Пипу даже не приходилось подкупать полицейских, в этом районе города они уважали его просто за то, что он был Берри Пип, Берри Пип – богач.

Берри вошел в подъезд, поднялся по лестнице в квартиру Лоис Браун.

Лоис посмотрела сквозь глазок в двери и спросила:

– Что вам угодно?

– Я хочу видеть Гризи.

– Его нет.

– Женщина, не ври! – закричал Берри, вытаскивая пистолет. – Если ты не впустишь меня, я изрешечу дверь. Хочешь?

– Нет.

– Тогда открой.

Она скинула цепочку и отперла дверь. Берри вошел.

– Где он? – спросил сводник засовывая пистолет в кобуру.

– Отдыхает.

Берри ухмыльнулся. Оглядываясь по сторонам, он прошел по квартире. Гризи Дик лежал в постели.

– Хелло, Гризи, – произнес сводник с напускным дружелюбием.

– А, Берри, как поживаешь, дружище?

– У тебя все в порядке?

– Отлично! Все было сработано, как мечта.

– А я слышал другое, – сказал Берри.

– Что ты имеешь в виду?

– Я слышал, что у тебя были неприятности.

– Неприятности?! – Гризи тут же вспомнил о Гербе Смолле. Неужели следователь страховой компании донес в полицию? – Никаких неприятностей у меня не было.

– Что это ты валяешься в постели? Тебе рано гоняться за удовольствиями, – с кривой усмешкой заметил Берри. – Ты должен сперва отработать весь тот хлеб, который мне задолжал.

– Помню, помню, Берри. Я никогда не забуду, что ты для меня сделал.

Берри схватил Гризи за горло.

– Почему же ты не возвращаешь мне деньги?!

– Я не могу пока получить их, Берри, моего человека нет дома.

– Опять врешь?!

– Отпусти! Ради бога отпусти, Берри, ты меня задушишь.

Берри оттолкнул перепуганного Гризи, и тот повалился навзничь..

– Это правда, Берри. Мой человек ушел на целый вечер. Сегодня я ничего не могу предпринять.

– Ах ты, проклятый обманщик! Если ты рассчитываешь, что я буду ждать, пока ты заявишься ко мне с деньгами, значит, ты совсем дурак. Я убью тебя!

– Пожалуйста, пожалуйста, не надо. Честное слово, Берри, я принесу тебе деньги. Если ты убьешь меня, то никогда не получишь свой долг!

Берри выхватил пистолет:

– И наплевать! Я готов потерять две тысячи, лишь бы навсегда отделаться от тебя.

Гризи взглянул на зятя. Он всегда знал, что Берри Пип считает себя всемогущим, потому что у него много денег.

– Пожалуйста, не убивай меня, Берри, прошу тебя. Я никогда больше не буду одалживать у тебя денег, клянусь!

– Даже и не пытайся. – Берри вышел из спальни хлопнув дверью. Лоис прижалась в углу гостиной. Он остановился перед Лоис и, распахнув на ней халатик, принялся пристально ее рассматривать.

– Женщина, – сказал он, – если бы ты торговала своим телом, то не смогла бы продать это даже на тюремном прогулочном дворе.

Лоис запахнула халат.

– Не смей так разговаривать со мной, Берри Пип. Может быть, Гризи боится тебя, но я – нет. Хоть ты и важничаешь, как индюк, но ты всего-навсего паршивый сборщик хлопка из Техаса…

Берри наотмашь ударил ее по лицу.

– Тебе нравится этот вонючка?

– Не только нравится, я его люблю. И не стыжусь этого. Он настоящий человек, не чета тебе! По крайней мере, он работает сам, а не пользуется…

Берри защемил пальцами ее губы.

– Тогда слушай меня, уродина. Он умрет, если не отдаст мне деньги!

Лоис вырвалась от него. Проводив взглядом Берри, вернулась в спальню. Гризи сидел на кровати, опустив голову.

– Что ты собираешься делать? – спросила она, встав перед ним.

– Пока ничего. Мой человек пошел в театр.

– Кто он?

– Не твое дело. Я всегда получаю хорошую цену за свой товар, и это он платит мне.

– Воспользуйся другим скупщиком, Гризи. Нельзя ждать. Берри ненавидит тебя. Он не хочет, чтобы ты возвращал ему деньги. – Она взяла со стола сигареты. – Он хочет убить тебя.

Гризи уставился в стену перед собой. Он был напуган. Неужели Герб Смолл нарочно избегает его?

– Пожалуйста, Гризи. Ради меня. Пойди к другим скупщикам. Ты сможешь повидаться со своим человеком позже, но пока что повидай других скупщиков. Не трать времени.

– Ладно.