Текст книги "Во всем виновата Любовь?! (СИ)"

Автор книги: Миша Воробей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Сейчас! – подруга прищурила глаза. Ее губы беззвучно шевелились, наверное, пропускала лишнюю лабуду. – Вот профессор писек отвечает ей, что от сексуального напряжения во время беременности хорошо спасает массаж. – Катя посмотрела на меня, прикинула у себя, что-то кивая все головой, а потом выдала: – А может и правда попробовать массаж. Знаю я один салон, где после массажа за отдельную плату тебя оттрахают так, что потом неделю будешь летать в облаках.

Теперь настал Ольгин черед давиться:

– Кать!

– Ну и чего Кать? Я двадцать четыре года уже Кать. Если Насте не с кем, почему бы и нет? Как вариант, например. Ну, или пусть Лешке позвонит, – подруга села поудобнее, раздвинула ноги, показывая чулки, приложила телефон к уху и промурлыкала: – Алло, Лешечка, – закусила палец, – а ты не хочешь исполнить свой супружеский долг?

Мы с Ольгой заржали, Катя встала, поклонилась на четыре стороны, потом подхватила пушистую тяжелую Касю на руки и усадила к себе на колени.

– Кать, – сквозь слезы и смех с трудом произнесла я, – лучше не сажай Каську к себе. Чулки твои дорогущие порвет, а мне потом придется расплачиваться.

– Не порвет, отмахнулась подруга. – Да, Касенька? – она поцеловала кошку в нос, которая ненавидит, когда так делают. – Хорошая девочка Касенька. Хорошая! Ай! – воскликнула начинающий сутенер-любитель. – Стерва пушистая!

– А я предупреждала, – вредничала я, смотря на то, как подруга побежала клянчить у мамы лак.

И зачем Катюхе понадобилось надевать колготки? Жара на улице невыносимая стоит. Люди как дохлые селедки на берегу реки, ходят с открытыми ртами и глотают обжигающий поток воздуха. Я только за сегодняшний день четыре бутылки воды выпила, и это не считая морса, чая, молока.

Посмотрела на Ольгу сидящую рядом. Вот как она может в жару пить горячий чай? Не просто горячий, кипяток. Причем выпивает она его быстро. Наверное, организм такой или привыкла уже. Колька на днях жаловался в шутку, конечно, но все же, что ему тяжело спать с Ольгой в одной постели, потому, что она спит под ватным одеялом. В квартире тридцать градусов за неимением кондиционера, а Оля под теплым одеялом. Чему тут удивляться, когда я сплю сейчас в шерстяных носках. У каждого свои заскоки. И пусть альбинос дальше жалуется, а я буду каждый раз улыбаться по этому поводу, потому как Колька говорит о ней с такой теплотой в душе, что и мне, становится тепло. Я рада за него, рада за нее. Надеюсь, что дело до свадьбы все-таки дойдет.

Вернулась довольная Катя и принесла с собой запах лака, от которого мы с Ольгой морщились. Мы сидели, молчали и демонстративно воротили свои носы. Катя закатывала глаза, а потом она хитро улыбнулась и куда-то позвонила.

– Привет, Надюш! Можешь завтра записать мою подругу на массаж?

Это она обо мне что ли? Помотала головой. Всего-то месяц потерпеть. Обойдусь без массажа! Но подружка делала вид, что не замечает моего ерзанья на стуле. Она вообще смотрела куда угодно, но не на меня. Предательница!

Катя договорилась о массаже и пообещала отвезти завтра. На следующий день по дороге в салон подруга уговаривала меня на секс. Не с ее участием, конечно, а с массажистом. Ссылалась на то, что его знает и легко договорится об услуге. Я естественно отнекивалась до последнего, и мне удалось уговорить подругу не лезть с дополнительными услугами.

Спа-салон находящийся в центре имел статус ВИП, то есть обычным людям туда вход был воспрещен. Мы как бы с Катюхой относились кпоследним, но благодаря одному заморскому товарищу, подруга здесь зависала частенько с его золотой карточкой.

Договорившись обо всем на ресепшене, Катя отчалила в кафе напротив – ждать меня, а я пошла в комнату вместе с молоденьким администратором, который проводил и еще раз напомнил:

– Массажист у нас новый, квалифицированный. Недавно приехал из Японии, поэтому с ним бесполезно вести какие-либо диалоги. Вы потеряете свое время на попытки объяснить, а он вас попросту не поймет. Можете пока проходить, раздеваться. К вам скоро подойдут.

– Спасибо.

Комнатка оказалась просторной с панорамным окном. Посередине был массажный стол, рядом столик с белыми полотенцами. Вдоль стен шли цветы-пальмы.

Я решила, что во время массажа буду любоваться видом из окна, но после того как разделась до нижнего белья, легла на стол и услышала шаги позади, закрыла глаза. Было как-то неуютно поначалу.

Не видела, что происходило, но остро ощущала все с первых прикосновений, задетую кожу теплыми пальцами, когда укрывали мои ноги, теплое дыхание на животе и многое чего другое. Эй, гормоны! А не пошли бы вы далеко и подальше!

В общем, я напряглась, но умелые пальца заставили отойти все на второй план и отдаться во власть приятной истомы. Этот японец действительно хорошо владел своими руками. Он поглаживал мою спину, заставляя прогибаться назад или тянуться вслед за его рукой, когда мужчина отходил ненадолго за очередной порцией увлажняющего масла. Массировал шею, иногда как бы невзначай дотрагиваясь до лица. С животом обращался бережно, чуть, поглаживая. Мне все нравилось, ощущения легкой эйфории покрывало все тело, в итоге я расслабилась и стала засыпать. На задворках сна почувствовала легкий поцелуй в живот.

В самом деле? Мне не почудилось? Но за поцелуем последовал еще один и еще. Распахнула глаза, увидела склоненную темную голову над моим животом.

– Что вы делаете?

Помнила предупреждения администратора, что массажист ни хрена не понимает, но и промолчать я не могла. А потом, когда меня вновь в четвертый раз поцеловали в живот, поняла, что это вовсе не незнакомый мужик. Да и догадка моя тут же оправдалась, когда голова посмотрела на меня.

– Как тебе массаж,бегемотик? – наглая улыбка.

– Отвратительно!

Знаю ведь, что ни грамма не поверил в мою ложь, но мне надо было сказать именно так. А еще я испугалась. Его испугалась и всех этих семерок, шестерок. Возможно, испуг отразился на моем лице, потому как от меня сразу отошли на пару шагов и серьезно без всяких бегемотиков сказали:

– Тебе нечего опасаться.

– Да неужели? – с трудом, но слезла со стола, придерживая полотенце. – Решил в этот раз сам придти вместо своей семерки? Хорошие у тебя игры, Леш!

– Насть! – он зарычал и быстро сократил между нами расстояние. – Тебя это не должно волновать! Думай о ребенке и только. А со всеми своими я разберусь сам!

Мы, оказываемся, рычать умеем не хуже собаки.

– Так иди и разбирайся! – я тоже попробую рычать. Что-то не получается. А если:– Забудь о моем существовании! Я не хочу тебя видеть! И прикажи СВОИМ, чтобы не подходили ко мне! – все… выдохлась.

Бешено смотрю на него, тяжело дышу, а ему хоть бы хны.

– И разберусь! – он еще ближе. Сейчас того и гляди залезет мне на голову. – Но не уйду! Ребенок мой! Я его отец!

– Я не буду с тобой играть в эти твои дурацкие игры! Уйди из моей жизни! Тебя не было все это время, а тут на тебе заявился.

– Я отец.

– Ты больной на всю голову! Зачем ребенку нужен ненормальный папаша?

– Ты многое не знаешь.

– Так объясни!

– Не могу. Сейчас не могу.

– А когда сможешь?

– Позже.

У меня такое ощущение, что все сейчас взлетит на воздух. Мое тело будто молния, а Леша, словно огромная серая туча. Еще пара секунд и будет взрыв. Взрыв моих чертовых гормонов, которые отнеслись наплевательски на мой протест. Они подались вперед и ответили на жаркий поцелуй. Вцепились в плечи, больно сдавливая их. Ногти царапали кожу до крови. Зубы кусались, хотели, чтобы серая гроза почувствовала как одинокой молнии больно. Как ей и сейчас больно. Гормоны, чтоб их!

Маленький ласковый ураган, щемящие поцелуи, прикосновение к моей ладошке, тихий шелест шагов, соседняя комната, кровать, черная с красными розами атласная постель, закрытое окно, приглушенный свет, ароматизированные свечи – вот что сразу удается ухватить.

Я знаю, зачем мы здесь. Знаю и не противлюсь этому, хотя поначалу боялась видеть его. Я согласна на то, что сейчас произойдет. Я хочу этого и никакие моральные устои, меня не остановят. Так хочет мое естество, так хочет моя вселенная. И, наконец, пусть Леша делает то зачем пришел. Иногда мне кажется, что он знает меня в сто раз лучше, чем я сама.

– Я не причиню тебе вреда, Насть. Ни сейчас, ни потом.

Словно окунулась назад в то время, где мы были только вдвоем, в нашем укромном мире, в ласковом уголке прикосновений. Неважно, где это будет, где это было. Когда он рядом, мир становится уже и принадлежит только нам, нам двоим, теперь троим.

Осторожное освобождение из остатков одежды, осторожное касание спины прохладных простыней, осторожные поцелуи в тех местах, с которых у нас все начиналось.

Страсть, но не бушующая. Огонь, но не обжигающий. Вулкан, но не извергающий лаву. Все нежно, ласково, осторожно. Мне боятся причинить вред, переживают за малыша и делают все не спеша.

Спустя полчаса самого нежного секса в моей жизни, я расслаблено лежала на кровати и медленно поглаживала Лешкину руку. Лешка находился рядом. Сейчас я не видела его, только ощущала дыхание у себя на шее и легкие поцелуи. Это было все нежно и трепетно, неправильно и в тоже время, как и должно быть. Мое непреодолимое желание заняться сексом, наконец, стихло на неопределенный срок. Я томилась в неге и разрешала себя обнимать, притрагиваться к моему животу и просто позволяла быть со мной. Пока быть со мной. Наверное, тогда у меня и зародился в голове этот план. План, в котором есть место для тебя Леш, но как для человека, нет и крохотного уголка в моей жизни.

И чтобы воплотить его в реальность, я стала постепенно узнавать то, что давно хотела спросить.

– Как так получилось, что я забеременела? – спросила невзначай, продолжая гладить костяшки его пальцев. – Ты ведь рассказывал, что бесплоден.

Уже и не надеялась на ответ, даже собиралась вставать, как меня крепче обняли за плечи.

– Я так думал. Я всегда хотел большую семью, четыре ребенка не меньше, – он улыбнулся. Ощутила его улыбку поцелуем на своей коже. – После свадьбы сразу занялся осуществлением своей мечты. И как итог – через полтора года безуспешных попыток, мы с Мариной обратились в клинику. У нее анализы хорошие, мои – оставляли желать лучшего. Я был совершенно пуст. Тогда предложил усыновить ребенка, взять какого-нибудь малыша, но Марина оказалась против. Плюнув в гневе на свою несбывшуюся мечту, ушел с головой в работу, пропадая в офисе сутками напролет. А потом…. Да что потом было, ты уже знаешь.

– Она тебе изменила и уехала, – я усмехнулась.

– Верно, бегемотик, поцелуй в щеку.

Неприятно слышать про Марину и вообще. Мне кажется, что на этом слове он делает акцент, от которого все становится серым и сырым.

– Я замерзла, – сообщаю ему.

Захотелось выпутаться из этих теплых рук, которые уже не грели меня, а наоборот несли вместе с собой холодную вьюгу. Теперь я понимала, что движет им – мой ребенок, его ребенок, наш малыш. Если бы мы не встретились тогда в магазине, возможно, что наши пути никогда бы больше не сошлись. И Леша подтвердил мою догадку. Значит, надеяться на внезапный порыв любви ко мне не стоило. И сейчас он оказал мне услугу только и всего. Или поиграл? Никто не знает, в том числе и я.

– Ей не выгодно было иметь детей, – сквозь тишину раздался заледеневший от предательства голос. – Она заплатила врачу приличную сумму денег и продолжала пить втихаря таблетки, мне же соврали о результатах. Вставай, – резко перешел он с одной темы на другую. – Кажется, мой бегемотик замерз.

Задолбал своим бегемотиком называть! Я что так сильно на него похожа?!

Мне помогли встать, одеться, но я не спешила покидать комнату. Я хотела еще, еще больше узнать о его жизни и что это за девушки с циферным клеймом. Поэтому дальше стала подталкивать Лешу к разговору.

– Девушки. Это правда, что ты заводил их для того чтобы вернуть свою жену?

– Постановка вопроса неправильная, но я все равно тебе отвечу, – не стал увиливать он. – Я хотел позлить ее, заставить нервничать, чтобы она ревновала меня. Но Марине было все равно, пока не появилась ты. Точнее пока я не сделал то, что сделал. Фиктивный брак, помнишь? А потом все эти знакомства с родителями, проживание под одной крышей. Друзья моих друзей рассказали о тебе, и тогда она стала действовать. Звонить мне, требовать встречи. А я только и ждал подходящего момента, чтобы позлить ее. И день рождение Сергея оказался как нельзя кстати. Попросил друга об услуге, и он согласился помочь, отправив пригласительную открытку.

– А как же, фиктивный брак это только для того чтобы сберечь имущество? Или ты нашу первую встречу заранее спланировал?

– Встреча наша оказалась случайностью. Как и то, что я услышал в твоей машине.

– А клуб? – напоследок оставила самое ужасное, но не услышала то, что хотела, совсем не то.

– А что клуб? Я развлекался, как мог. Возможно, это меня и спасало от одиночества. Хоть какая-никакая развлекуха, Насть, – он посмотрел на меня серьезно, – раз уж я тебе выкладываю тут правду, обнажаю свою душу, то сильно не принимай слова близко к сердцу. Я не всегда был таким.

Не знаю. Я появилась позже, когда он уже был всевластным, не боялся наказания. Да он вообще ничего не боялся! И теперь уже в моих силах сделать так, чтобы он по-настоящему испугался. Испугался и понял хотя бы что-то в этой жизни, например то, что нельзя играть чужими судьбами. Люди не игрушки. Они живые, с кровью и телом, дыханием и чувствами. Они живые, живые!

– Все? – он погладил меня по щеке. – Или еще вопросы остались?

– Последний, – соберись, Настя!

– Давай, – Леша опустился на колени, приложил ухо к животу.

– Почему ты передумал… тогда, – слова давались с трудом. – Ну, когда я….

Даже вспоминать противно, не то чтобы произносить это вслух.

– Не знаю, стоит ли тебе говорить, – с сомнением он заглянул в мои глаза.

Это так странно возвышаться над ним, когда обычно он стоит надо мной. Это странно и в то же время приятно очень, быть властной, удерживать его. Теперь я решительно настроилась на свой план под названием « Месть бегемотика». Обещаю, Леш! Ты испытаешь на себе все прелести ролевых игр. Только я забавляться буду совсем по-другому.

– А ты намекни и я пойму.

Возможно, не стоит мне знать ответа, не стоит тревожить натянутые нервы, но я упорно смотрю в его серые глаза и жду.

– Ладно, – неохотно произносит он, поднимается, быстро надевает штаны, застегивает рубашку, отвернувшись к окну. – Я хотел тебя припугнуть, всего лишь. Мои товарищи были в курсе и… и не стали бы они тебя…. Так только припугнуть и все.

Не верю. Не верю его словам.

– Скажи мне правду! Просто ответь, почему ты вернулся?

Леша медленно обернулся, холодные глаза смотрелись пугающе:

– Она мне позвонила. Первый раз за все время ее отсутствия. – Он ухмыльнулся. – Позвонила и стала требовать встречи. Кричала там что-то, права качала. Я не слушал ее. Я летел обратно, чтобы остановить своих приятелей. В тот момент и созрел окончательно мой план. Ты единственная из восьми девчонок, кто идеально подошла на эту роль, сама того не зная. Хотя если бы не ее звонок…. – ко мне вновь повернулись спиной. – Я уж и не думал, что Марина клюнет на тебя, поэтому и хотел распрощаться с тобой таким вот способом. Я тебе деньги, ты моим товарищам развлечение. Только без обид, Насть. Ты сама попросила честного ответа.

Я знаю, Леш. Знаю.

– Еще вопросы?

– Ту девушку прислал ты?

– Нет.

– А кто?

– Не важно.

– Она намекала, будто ты причастен к гибели сестренки.

Ко мне резко обернулись, подошли и приподняли мою голову. Пальцы не так давно нежные превратились в колючую проволоку.

– Почему ты спрашиваешь меня, зная заранее ответ?

– Потому что сомневаюсь, – ответила тихо.

– Мой бегемотик, – меня чмокнули в лоб. – Если бы ты, хоть каплю сомневалась в моей непричастности, тебя бы уже здесь не было. Мало того, ты бы не позволила мне прикоснуться к тебе.

Верно он все подметил. Верно все просчитал и составил план. Все верно, как по рецепту. Тебе не чужда любовь, Леша, но из-за нее ты стал холодным монстром, который любит поиграть чужими жизнями. Из-за нее ты стал пленником и тебе не выбраться из темного омута, пока ты не испытаешь на себе все прелести чужих игр. Я провела с тобой немного времени, но смогла уяснить, что тебе нравится, а что нет. И я хочу тебе помочь вынырнуть из омута, очистится, вновь почувствовать себя живым и посмотреть на мир шире, ярче, на людей окружающих тебя. Я поиграю с тобой Леша и обещаю, что мои игры ты не забудешь никогда.

========== Часть 6 ==========

Итак, игра первая: «Больше не интересуйся его жизнью, и тогда он заинтересуется твоей.

– Ну пока, – похлопала Лешу по плечу. – И спасибо за секс!

Обошла застывшего мужчину и направилась к выходу. Схватилась за ручку двери, открыла и услышала:

– Я отвезу тебя домой.

Улыбнулась, повернулась к нему, повела плечиком:

– Мне не надо домой. У меня в городе остались дела.

– Что за дела? – моментально поинтересовался он.

Я подошла к нему, обхватила его лицо ладонями, приблизилась почти вплотную, слегка дотронулась своими губами его губ и томно произнесла:

– Я не буду запрещать тебе участвовать в жизни нашего ребенка. Как только родится – пожалуйста. А сейчас у меня дела. – Оторвалась от него, коснулась кончика его носа. – Не переживай, Леш! Как только мне захочется секса, я непременно тебе наберу.

Потопала обратно, зная, что такой ответ его не устроит. Не теперь, когда несбывшаяся мечта почти осуществилась.

– Я подвезу, – настаивал на своем.

– Не хочу отвлекать тебя от дел, – отмахнулась.

– И все же.

Ну раз вы так настаиваете. Пока Леша разговаривал с администратором, я по-быстрому скинула Кате сообщение о том, чтобы меня не ждала. Надеюсь, подруга не сильно обидится, тем более что она не очень-то горела желанием посетить йогу для беременных.

Раньше со мной ходил Пашка и не, оттого что ему жалко меня (все будущие мамочки с мужьями, а я нет), просто Сусликову нравилась девушка, которая ведет занятия у нашей группы. Пашка как раз забирал меня с очередного занятия и увидел Лилю. Уж очень она ему приглянулась, вот приятель и стал посещать йогу в качестве моего брата. Так он сказал, когда знакомился с миловидной кудрявой Лилей. После двух месяцев переглядываний, у ребят завязались серьезные отношения, а вскоре тренер наш ушла в отпуск и они уехали на море, загорать и нежится на берегу под палящим солнцем.

– Куда ехать? – Леша наклонился ко мне, пристегивая ремень безопасности.

– Ммм, варианты? – наверняка он знает мое расписание. Я не удивлюсь, если мне перечислят рацион моего питания.

– Сейчас посмотрим. – Синяя папка, лежащая на заднем сидении, вмиг была открыта на нужной странице.

– Йога.

Моя догадка подтвердилась. Я решила пошутить:

– Точное время моего похода в туалет за вчерашний день.

– 6:00, 8:45, 10:12…– Леша водил пальцем по листку.

– Спасибо, достаточно! – злобно посмотрела на водителя-олигарха. – У нас, что в доме видеокамеры стоят?

– Почти, – тронулись в путь, выезжая на дорогу. – Пара профессионалов на крыше, возле ворот, трое неотступно следуют за тобой, как тени.

Что-то стало не по себе от откровений. Постоянно под присмотром. Да они даже в окно туалета заглядывали, чтобы знать точное время моего писанья для отчета.

– И как долго будет продолжаться этот беспредел? – поинтересовалась с надеждой, что Леша тут же бросится звонить своей охране и отсылать всех домой.

– Это в целях твоей же безопасности. Однажды я чуть не успел. Больше такого не повториться, – мне удостоился мимолетный непрекословный взгляд.– Насть, может, ко мне переедешь жить?

Было. Проходили. Не охота.

– Нет, не хочу.

Ишь не хватало мне видеть его рожу каждый день и личико его обожаемой белокурой бывшей-нынешней женщины.

– Зря.

Я отвернулась к окну, молчала всю дорогу и почему-то знала, что будущий папашка отправиться со мной на занятие и на последующие тоже, вплоть до самых родов. Лешка водил меня на йогу, помогал, бесился иногда, когда я вставала в не слишком благоприятную позу для малыша, и просто старался быть всегда рядом, когда обстоятельства не требовали присутствия на работе.

Еще мы посещали театры и фотовыставки. Я видела, как кривилось лицо Леши при виде картин и фотографий. Я знала, что ему это не особо нравится и даже предлагала не ходить со мной, вот только кто меня слушал?! Мне снова предлагали сменить место жительства, но я раз за разом отказывалась. Меня пытались целовать на прощание, но пухленький бегемотик отворачивался постоянно и объяснял, что гормоны пока молчат, секса не охота, как и поцелуев. После такого я, конечно, думала, что Леша на меня обидится. Но думать это одно, а несбывшееся предположение – совсем другое.

Так шли медленно дни, и я переключилась на другую игру: «Если тебе дали добро звонить в любое время дня и ночи и просить все что хочешь, делай это непременно.

– Да, – сонный голос.

– Леш, я сметану хочу, как в деревне. Подоишь коровку, пропустишь молочко и сливочки готовы. Привези, а! – для пущей беспомощности всхлипнула.

– Сейчас привезут.

– Леш, я хочу, чтобы ты мне привез, а не твои профессионалы амбалы.

– Хорошо.

Он отключился, а я со спокойной душой завалилась спать.

Наутро проснувшись, обнаружила свежие сливки. Открыла баночку – прямо как у бабушки в деревне. Не такие, как рекламируют по телевизору, а намного вкуснее, без непонятных и наверняка вредных добавок. Позвонила, поблагодарила, отключилась. Через час снова позвонила и заказала снова ерунду:

– Хочу клубнику, – в конце лета. Пусть где хочет там и ищет.

– Хорошо.

И чтобы я не попросила, у Леши всегда был один заготовленный ответ «хорошо». Правда и исполнял он все желания добросовестно.

Бегемотик нашел маленького щенка в подворотне:

– Леш, отвези его в приют.

– Хорошо.

– Нет, Леш! Не твои амбалы, ты сам.

– Хорошо.

Бегемотик захотел ночью в соседний город смотаться посмотреть на достопримечательности, а потом передумал, когда за мной приехали и почти вывезли из города – тоже «хорошо».

Бегемотик захотел отведать кальмаров в том ресторане, который уже закрыт, так как на часах полтретьего ночи – его тут же открыли. Но наглый бегемот был хитер и сделал вид, что заснул. Проснулся наутро не в доме родителей, а в Лешиной квартире с вкусным завтраком на подносе возле кровати. Беременная естественно психанула, что ее оставили в чужом доме с закрытой дверью, поэтому решила испоганить всю одежду, имеющуюся в шкафу и на полках.

Я много чего делала неприятного, старалась, хотя как-то задеть его, может вывести из себя, хотела увидеть его истинное лицо. Так и не увидела, так и не дождалась. За всеми этими мелочными играми, я готовила другую, намного худшую из всех, намного страшную, намного, наверное, бездушную. Я должна была это сделать, но мне помешали, явившись за неделю перед предполагаемыми родами.

Марина. С последней нашей мимолетной встречи, если так можно ее назвать, девушка практически не изменилась. Встретились мы случайно с ней в кафе. Я и Катя заказали по яблочному фрэшу, когда в зал вошла Марина. Примериваясь, какой столик выбрать, она зацепилась глазами за наш. Мимолетный взгляд, победное «ура!» на ее лице и блондинка быстро приближается к нам.

Чего она только не говорила: и что это я виновата в том, что она вынуждена волочить свое существование дешевой содержанкой какого-то дяди. И кричала, почему эта дуреха сразу меня не убила. И проклинала нас с ребенком. Было противно это слушать. Было больно и обидно. Она винила меня во всем, хотя сама залезла в свое дерьмо с головой. Мои нервы сдали, когда в очередной раз я услышала, что отбросы общества недостойны любви и, «Алеша» меня никогда не полюбит. Что как только рожу, он отнимет у меня ребенка, заберет к себе и уедет. Естественно после такого окрика на всю округу я не выдержала и убежала на улицу. А уже где-то во дворах дала реву.

Почти весь последний месяц я старалась не вдаваться в подробности личной жизни Леши. Я даже не знала, живут они вместе или нет. Просто потихоньку старалась, чтобы он привык ко мне, просто старалась, чтобы после моей последней задуманной игры, ему стало плохо, и он на себе испытал все чувства настоящей жизни. Хотела, чтобы он понял, как не хорошо распоряжаться чужими жизнями.

Наверное, я сильно разнервничалась, так что у меня снова заболел живот, а потом я ощутила, как мои ноги стали мокрыми.

Плохо помню дальнейшие действия, выхватывая самые яркие. Катя подбегает, усаживает в свою машину. Дорога. Больница. Мой врач. Родильное отделение. Схватки, роды тяжелые, очень тяжелые. Крик. Потерянное сознание.

Когда я очнулась, за окном была ночь. Рядом сидела подруга, грустная зареванная подруга. По ее лицу я догадалась, что что-то не то.

Огляделась по сторонам, ища заветный крохотный комочек. Где же он? Где? Везде было пусто. Не было той самой маленькой кроватки или как там она называется. Ее не было.

Катя всхлипнула.

Чувство тревоги усилилось.

– Где мой малыш? – с надеждой посмотрела на нее.

Но вместо ответа увидела, как Катя вскочила со стула и бросилась прочь.

Я попыталась встать. Попытка не увенчалась успехом, все тело болело, была слабость в организме. Все что я сейчас ощущала, являлось незначительной маленькой мелочью по сравнению с тревогой за моего родного малыша, моего мальчика.

В палату зашел врач. Все свои попытки встать, оставила в тот же миг, уставившись на мужчину.

– Соболезную, – все, что сказал он, все, что сказали мне, с безразличием в глазах напротив, с поддельным переживанием в голосе.

Надо же! Он мне соболезнует!

Нащупав позади подушку, запустила ей в мужчину с воплями:

– Проваливайте!

Шаг назад, еще один, выставленные руки вперед:

– Успокойтесь, Анастасия. Такое бывает в нашей практике. Тем более при последнем узи, мы с вами видели, что пуповина короткая. Когда началась родовая деятельность, ребенок удушился. Мы ничего не смогли сделать. Мне очень жаль.

Пуповина! Задушился! А как же его крик? Я же слышала!

Посмотрела на врача. Не знаю, что он увидел в моих глазах, не могла знать, но комната через секунду была пуста.

Тут же забежала мама и Катя.

– Телефон, – протянула руку подруге. – Дай мне телефон.

Если и правда он существует этот материнский инстинкт, если все это не выдумка, если доверится ему, то я ощущаю моего малыша живого. Живого!

Почему они сразу поверили в этот бред? Мама, ты же тоже мать! Почему никто не борется за жизнь маленького крохи? Почему? Боль. Мне больно. Грудная клетка давит, сердце сжимается от каждой прожитой секунды без моего мальчика.

– Держи, – Катя вытащила из сумки мобильник.

Набрав номер по памяти, попросила освободить комнату. Мне даже никто перечить не стал. Мама, кажется в шоке, подруга хмурится и плачет.

– Да, – знакомый твердый голос.

Ненавижу!

– У меня нет времени играть в молчанку. Говорите.

Ненавижу!

Он отключился. Я набрала снова.

– Да.

– Я тебя ненавижу! – выплюнула свою горечь и обиду, животный материнский страх и жалость. Жалось к нему. Он жалок в своем поступке.

– Настя? – удивленный возглас.

Дальше не стала слушать. Положила телефон на тумбочку рядом, прикрыла соленые глаза. Немного полежу, а потом поеду за сыном. И пусть только попробуют меня остановить! И пусть только попробует не отдать мне моего ребенка!

Следующее мое пробуждение было утром. Я бы, наверное, и дальше спала, если не смутно знакомый мужской голос. Сейчас этот голос напевал колыбельную песню:

– Баю-баю-баю-бай. Спи мой ангел засыпай. Баю-баюшки-баю. Песню я тебе спою.

Умиротворенное состояние, тихий шепот, и я почти снова на грани сна и яви. Почти… пока не услышала:

– Ярослав Алексеевич, и как вам не стыдно! Я ему, значит, песни пою, а он гадит в пеленку. У меня на рубашке уже три пятна желтых! Бесстыдник!

Открываю глаза, вижу сидит Сергей на откуда-то принесенном диване, держит ребенка на руках, демонстративно принюхивается к чему-то. Замечает меня и обидчиво произносит:

– Насть! Ты мне теперь рубашку должна. Твой сынок обосрал мою, как видишь.

Я не знаю, что мне делать. Мне сейчас надо посмеяться? Или поплакать? На глазах навернулись слезы, я всхлипнула.

Сергей встал с дивана и приблизился ко мне.

– Ой, Насть! – сморщился он. – Ну, подумаешь, обосрали меня, а не тебя. Деньги как говорится к деньгам тянуться. А у тебя муж богатый есть, так что я даже рад, что первый был я, – с гордостью закончил монолог Сергей. Помолчал, затем продолжил, хитро: – Тебе крестника моего сейчас отдать или подождешь, пока ему попу поют? Нет, я, конечно, могу и сам, но не факт, что сделаю качественно.

Я быстро протянула руки, ощутила теплый живой комочек у себя, прижала к груди и поцеловала.

– Наслаждайся, – услышала, как вышел Сергей.

Я могла бы завалить его вопросами, могла бы закатить истерику…. Могла бы, но не стала. Я держала сынишку, прокручивая в голове свое пробуждение, и что увидела первым.

Ярослав! Улыбнулась кряхтению в пеленке. Так, стоп! А почему Ярослав? КТО ДАЛ ИМЯ МОЕМУ РЕБЕНКУ?! Хотя это не имело значения, я поцеловала малютку в носик и стала кормить. Помыть и потом можно, тем более когда кроха сам тянется к груди.

Позже, когда заглянула медсестра и искупала на моих глазах сынишку (я не разрешила его уносить куда-то), заглянула мама с папой и Катя. Все то и дело сюсюкались, улыбались, меняли пеленки. Моя мама против памперсов.

– Должно быть как постаринке. Вас вырастили без этих аллергических мешков, вот и мы Ярочку будет так растить. Да, золотце? – лопотала Алена Николаевна, противница всяких там мешков.

– Мам, а кто отважился назвать моего сынишку Ярославом?

– Я, – довольное. Стоит возле двери, улыбается в своей светлой рубашке с желтыми пятнами.

– С какой стати? – не то чтобы я была против, мне даже очень нравится имя Ярослав, но посторонний человек решил все за мать. А не много ли ты на себя берешь Сергей?!

Родители переглянулись. Катя и вовсе попятилась на выход. Палата, в которой я находилась, быстро опустела, остались только мы втроем: я, сыночек и Сергей.

Мужчина долго смотрел на меня, а потом, плюхнувшись на диван, расслабился, закинул ногу на ногу и сказал:

– Мне даже немного завидно, – ухмыльнулся он. – У Лехи сын родился! Семья, нормальная супруга, а не эта ш… шамодра. Прелесть просто! Сегодня вечером напьюсь от радости и зависти, а завтра буду болеть с похмелья! Эх, Настя! Вы с Лехой такая замечательная пара!

Надо мной явно издеваются.

– И где он, этот Леха? – язвлю.

– А он разве тебе не говорил, что улетел в Америку по делам?

– Говорил, – стиснула кулаки, – но это не означает, что может быть правдой. Ведь это он подстроил все, верно?

«Ты – дура» – выражение на лице Сергея.

– Насть, это не Леха.

– А кто?

Сергей подался вперед, явно намереваясь что-то произнести, потом резко передумал. Посидел, постукивая пальцами о подлокотник, вытащил телефон из кармана, набрал номер: