Текст книги "Дитя дракона (ЛП)"

Автор книги: Миранда Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Его крылья завораживают. Они выглядят почти как кожа, но имеют красивый блеск, который притягивает взгляд. Но они не могут быть достаточно большими, чтобы он мог летать. По сравнению с его размерами, они слишком малы для этого, просто следуя основным законам физики. Я изучаю их и думаю о том, что я видела на этой планете, и тут меня осенило. Они не для полетов, а для того, чтобы сделать его легче. Планета в основном покрыта песком, ну, из всего, что я видела, а пробираться по песку – это то еще удовольствие. Во время небольшого путешествия, я вязла в нем и мне приходилось бороться за каждый шаг. Если бы эти крылья просто дали ему некоторую подъемную силу, они сделали бы его легче, позволив ему гораздо легче передвигать свое большое тело по песку. Это означает, что хвост предназначен для помощи в маневрировании!

Я хихикаю, когда мои мысли обращаются к науке. Открытия всегда приносили мне самую большую радость в моей жизни, и выяснение природы его эволюции завораживает. Он оглядывается через плечо и улыбается, услышав мой смех. Я улыбаюсь ему в ответ.

– Спасибо, – говорю я.

Он кивает. Мы общаемся! Меня переполняет восторг. Я могу это сделать. Я могу поговорить с пришельцем.

Ладно, это только начало. Хорошо, хм, а как насчет имен?

– Я Калиста, – говорю я, указывая на себя. – А ты? – спрашиваю я, указывая на него.

Он хмурится, или, по крайней мере, супит брови, и его губы складываются в тонкую линию.

– Калиста, – указываю я на себя, очень медленно произнося свое имя. – Ка-лис-та.

Я произношу его и продолжаю указывать на себя. Он пристально смотрит, наблюдая, как двигаются мои губы, как будто запоминает не только звуки, но и движения. Я повторяю это десятки раз, надеясь добиться успеха. Это самая примитивная форма общения, но любой язык можно выучить, если найти отправную точку. Я повторяю и показываю, затем он кивает и указывает на себя.

– Лэй-дон, – медленно произносит он.

Мои глаза расширяются, когда я вскакиваю на ноги и кричу от радости, потрясая кулаком в воздухе.

– Да!

Он тоже подскакивает, оглядываясь по сторонам с поднятыми руками и расправленными крыльями. Его хвост мечется из стороны в сторону.

Я отрицательно качаю головой.

– Нет, все в порядке. Все в порядке.

Он еще раз оглядывается, прежде чем остановить взгляд на мне.

– Все в порядке, – повторяю я.

Он снова опускается на колени и переворачивает второй кусок мяса. Он наклоняется ближе и смотрит на первый кусок, принюхиваясь. Явно удовлетворенный, он вытаскивает палку из земли и протягивает мне еду.

– Ка-лиссс-та, – говорит он, растягивая звук «с» в моем имени.

Мое сердце подпрыгивает к горлу, и я ухмыляюсь от уха до уха. Мое собственное имя никогда еще не звучало так красиво из чьих-то уст.

– Да! – восклицаю я, взволнованно кивая и беря мясо.

Он улыбается, и сажусь и принимаюсь за еду. Это очень вкусно. Мясо влажное и сочное, с богатым вкусом, который вызывает удивление. Он выжидающе смотрит, как я ем.

– Это вкусно, – говорю я, вытирая сок с уголка рта. – Очень вкусно.

Я машу руками и улыбаюсь, и он, кажется, понимает. Он берет свой кусок мяса и, несмотря на то, что он должен быть обжигающе горячим, хватает его с палки голыми пальцами и засовывает весь кусок в рот. Он спокойно жует его, глядя вдаль.

– Лэйдон, – говорю я, и он смотрит на меня, и чешуйки над его правым глазом поднимаются, точно так же, как если бы человек приподнял бровь, чтобы задать вопрос.

Я указываю на него и медленно повторяю его имя. Он улыбается.

– Лэйдон, – говорит он, указывая на себя и кивая. – Калисссста. – Он указывает на меня, все еще растягивая букву «с».

Я испытываю сильное чувство удовлетворения. Это не глубокий интеллектуальный разговор, но мы общаемся. Я хватаю бутылку с водой и делаю глоток.

– Мне нужно к друзьям, – говорю я, вставая и оглядываясь вокруг, пытаясь сориентироваться.

Я заблудилась. Ну, возможно, это немного глупо звучит. Я потерялась с тех пор, как потерпела крушение на неизвестной планете, но теперь я понятия не имею, как вернуться к моим друзьям. Лэйдон наблюдает за мной с большим интересом.

Я прикрываю глаза от солнца и оглядываюсь вокруг в поисках чего-нибудь, что могло бы послужить ориентиром. Убежище, в котором мы спали, находится в оазисе. Там есть небольшой пруд, около двухсот метров в ширину и около сотни в длину, с пышной зеленой травой с широкими листьями и толстыми, тяжелыми корнями, окружающими ее. Территория обсажена деревьями. Стволы деревьев действительно широкие у основания, некоторые из них достигают по меньшей мере четырех метров, но они становятся меньше, чем выше поднимается дерево. Вершины не больше полуметра в поперечнике. Листья – это массивные пальмы, которые растут только вокруг вершины.

– Друзья, – повторяю я Лэйдону.

Он внимательно смотрит на мой рот, потом качает головой, показывая, что не понимает. Я пытаюсь жестикулировать руками, указывая на себя, затем двигаю руками в фигуре песочных часов рядом со мной. Я понятия не имею, как донести до него понятие друзей. Он качает головой после того, как я делаю еще несколько попыток.

Лэйдон собирает те немногие вещи, которые мы взяли с собой из убежища. Он протягивает мне мою сумку и перекидывает свою через плечо. Последний предмет, который он достает из укрытия, удивляет меня. Это копье, но верхушка его – изогнутое метровое лезвие. Оно выглядит острым, как бритва, и показывает уровень мастерства и технологий, которые я не надеялась тут увидеть. Лэйдон замечает, что я смотрю на оружие. Он смотрит на него, затем снова на меня, прежде чем протянуть его мне.

– О, эм, нет, я… – заикаюсь я, поднимая руки и отмахиваясь.

Я никогда не держала в руках ничего подобного, и это пугает меня до чертиков. Он улыбается, кивает, затем легко крутит его, прежде чем развернуть и закрепить на спине. Что ж, по крайней мере, я буду хорошо защищена. Я еще раз оглядываюсь. За нашим укрытием большой цветок. Он массивный, с длинными листьями, которые растут из его красно-оранжевого глаза. В центре, похоже, есть дыра. Листья и лепестки имеют ржавый цвет и лишены какого-либо блеска, который я обычно ассоциирую с жизнью. Я направляюсь к нему, но Лэйдон кладет руку мне на плечо и тянет назад, чтобы я повернулась к нему лицом. Он качает головой и что-то говорит, указывая на растение.

Я не понимаю слов, но понимаю смысл. Он не хочет, чтобы приближалась к нему. Я пожимаю плечами, и он улыбается. Он указывает куда-то вдаль, что-то говорит и начинает идти. Он делает четыре шага, потом оборачивается и смотрит на меня. Я не знаю, что мне делать, но у меня есть выбор – остаться здесь и умереть или последовать за пришельцем-драконом. Думаю, и так предельно ясно какой вариант я выберу. Я поправляю сумку на плече, затем догоняю его и изо всех сил стараюсь не отставать.

Глава 8

ЛЭЙДОН

«Калиста», – думаю я про себя, пока мы идем.

Мне нравится, как звучит ее имя, оно женственное и приятно на языке. Она спотыкается, и я ловлю ее, придерживая, пока она не отталкивает меня. Она что-то говорит, но ее слова слишком быстры и полны сложных звуков, которые я не могу понять. Я улыбаюсь, когда она указывает на нас, потом на себя, а затем делает какое-то другое движение, которое не имеет смысла. Мне нравится ее энергия. Она полна жизни, хотя ее бледная кожа уже порозовела. Я предлагаю ей еще воды, и она жадно пьет.

Я должен как можно скорее раздобыть эпис. Он адаптирует её к жизни здесь. Я очень хочу, чтобы она жила. Мне нравится ее мягкость. Когда я чешу нос, я ловлю на пальцах ее запах, и это доставляет удовольствие. Ее мягкие складочки, ее влажность, ее запах, мягкие обнаженные холмики ее грудей – она прекрасна. Красива… странной, другой красотой. Я хочу снова доставить ей удовольствие. Со временем она доставит удовольствие и мне в ответ. Я в этом уверен. Она еще не готова, но у нас есть время. Как только у нее будет эпис, у нас будет столько времени, сколько потребуется.

Она снова спотыкается, и я ловлю ее. Она отрицательно качает головой.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

Она улыбается, вытирает лоб, такой странный из-за отсутствия защитных чешуек, а затем двигает головой вверх-вниз. Ее глаза яркие и блестящие, и у них нет защитных век. Любой ветер легко ослепит ее, но ясная голубизна ее глаз великолепна, как идеальная мерцающая чешуя. Я улыбаюсь в ответ и двигаюсь дальше. Она снова спотыкается и падает на колени. Я смотрю, как она с трудом поднимается на ноги, отмахиваясь от меня. Она делает шаг ко мне, и ее ноги утопают в песке. Ей приходится бороться за каждый шаг, поднимая ногу вверх, выставляя ее вперед, позволяя ей погрузиться, а затем вытаскивая стоящую сзади. Это выглядит утомительно. Ей нужны крылья и хвост, но за неимением всего этого, возможно, она примет мою помощь. Я подхожу к ней и обнимаю за талию.

– Обними меня за плечи, – говорю я.

Она пинается, но, в конце концов, понимает, чего я хочу, когда я направляю ее руку туда, куда надо. Расправив крылья, я двигаюсь вперед, принимая на себя часть ее веса. Она все еще идет сама, но я делаю ее легче, и мы более продуктивно продвигаемся вперед. Судя по положению солнца, к тому времени, как мы доберемся до следующего оазиса, где сможем отдохнуть, уже почти стемнеет.

Мы путешествуем, и моя женщина говорит без умолку, а я стараюсь следить за ее словами. Ее язык труден для моего языка, и она быстро говорит.

Земля под нами дрожит, и я замираю, опускаясь на корточки. Она делает шаг вперед, заставляя меня схватить ее за талию и поднять с земли. Я больше не могу рисковать.

– Замри, – шиплю я.

Она произносит несколько слов слишком громко. Я отчаянно качаю головой, но она продолжает говорить. Дрожь приближается, и я закрываю ей рот ладонью, заставляя ее стиснуть зубы. Ее прекрасные глаза расширяются, и я узнаю в ее взгляде страх, но сейчас у меня нет выбора. Я постараюсь объяснить ей, когда будет время, но сейчас? Главное остаться в живых.

Она бьется в моей хватке, заставляя меня сжимать ее до тех пор, пока я не убеждаюсь, что она чувствует боль. Слезы застилают ей глаза, и ее губы прижимаются к моей ладони. Я хочу отпустить ее, объяснить, но земля дрожит сильнее. Монстр движется прямо под нами. Малейший звук мог привлечь чудовище. Я и раньше сражался и убивал землию, но это нелегко, и в прошлый раз я был тяжело ранен. Я едва выжил. Я никак не смогу защитить Калисту, сражаясь с одной из землий, поэтому я не отпускаю девушку.

Я чувствую вину. Я знаю, что она не понимает. Она, вероятно, думает, что я жесток, это прямо противоположно тому, чего я хочу, а хочу я, чтобы ей было хорошо. Я хочу слышать, как она стонет, особенно подо мной, когда я доставляю ей удовольствие. Мой хвост напрягается, когда мои мысли становятся похотливыми, но мне нужно сосредоточиться.

Я направляю все свои чувства на почву, пытаясь представить местоположение гигантского червя. Дрожь отступает. Мы почти в безопасности. Девушка сопротивляется сильнее, и моя хватка ослабевает, когда она вырывается. Она падает на землю, и я вижу это как в замедленной съемке. Если она упадет, землия точно нанесет удар. Расправив крылья, чтобы поддержать себя, я подаюсь вперед и ловлю ее, всего в нескольких дюймах над землей.

– НЕТ! – я громко шиплю, пытаясь имитировать слово, которое она произнесла, когда трясла головой.

Я думаю, что в нем правильный смысл. Я уже видел, как она это делала. Она лежит в моих объятиях, уставившись на меня с открытым ртом, явно желая что-то сказать, но я качаю головой, желая, чтобы она замолчала. Видимо у меня получается, потому что ее рот захлопывается, и она лежит неподвижно. Мои руки горят от усилий удержать ее над землей, пока я жду, когда землия уползет подальше. Дрожь пробегает по моим мускулам, когда я напрягаюсь, но не отпускаю ее. Она – мое сокровище. Я буду защищать ее. Никто и ничто не будет обладать ею.

Наконец я перестаю ощущать дрожь и осторожно опускаю ее на землю. Она лежит и смотрит на меня, не двигаясь, пока я не встаю, и она делает то же самое. Мы смотрим друг на друга, и она что-то говорит. Я смотрю, как шевелятся ее губы, но ничего не понимаю.

– Нет? – говорит она, качая головой и поднимая руку между нами, ладонью ко мне.

Я наклоняю голову набок.

– Нет.

Я повторяю это слово и качаю головой. Используя свои руки, я имитирую ходьбу, перебирая ладонями в воздухе перед собой, и говорю слово «нет». Она пристально смотрит на меня, потом понимающе кивает.

– Землия, – говорю я.

Я изображаю сказанное, держа левую ладонь горизонтально, словно это земля, затем поднимаю правый кулак и имитирую извивающиеся движения, как червь, которым и являются землии. Я открываю и закрываю кулак, чтобы изобразить рот, хватающий воздух.

– Зельм-иа? – спрашивает она, и я качаю головой.

– Зем-ли-я, – повторяю я, все еще изображая монстра.

– Землия, – правильно произносит она и вопросительно указывает на землю.

– Землия, – соглашаюсь я, кивая и улыбаясь своему энтузиазму.

Она умна и сообразительная. Я раскрываю руки и заключаю ее в объятия, показывая, что буду защищать ее, обнимая и прижимая к груди. Пьянящий аромат ее волос наполняет мои ноздри. Мои ладони лежат на ее попке, и мои мысли возвращаются к тому, чтобы доставить ей удовольствие. Она обнимает меня за шею и прижимается ко мне. Она теплая… слишком теплая. Я отодвигаю ее на расстояние вытянутой руки и пристально смотрю на нее. Она раскраснелась, и ее кожа имеет нездоровый вид. На ее мягких губах появились морщинки и трещинки, а глаза уже не такие яркие.

Достав бутылку с водой, я снова протягиваю ее ей, но знаю, что этого будет недостаточно. Ей нужен эпис. Мы должны как можно скорее добраться до пещеры, иначе мое величайшее сокровище не выживет. Я не могу этого допустить. Она моя, и я буду защищать ее.

Она жадно пьет воду, вытирает губы и улыбается. Тепло разливается у меня в груди от облегчения. Я спасу ее. Другого выхода нет.

– Землия, – повторяет она и указывает на землю.

Я киваю, затем обнимаю ее за плечи, и мы продолжаем идти к оазису. Сейчас у нас мало воды, но мне нужно гораздо меньше, чем ей. Я могу обходиться без воды несколько дней, но она не может продержаться дольше отметки солнца (прим.: местное измерение времени), прежде чем ей понадобится очередная доза, что только оттягивает неизбежное. Ее тело отключится от жары через несколько дней без эписа. Ни чешуи, ни теплообмена, мех в странных местах – это экзотично и соблазнительно, но совершенно непригодно для жизни здесь.

Солнце делает четыре отметки, прежде чем мы натыкаемся на следы стаи гастеров. Я останавливаюсь и опускаюсь на колени рядом с отпечатками, изучая их. Я бы сказал, что тут прошла стая из шести особей, но один из них тащится позади с больной ногой. Я смотрю на Калисту и улыбаюсь. Мясо гастера – редкое лакомство. Оно вкусное, а также должно помочь выиграть немного времени для ее выживания. Обычно я не охочусь на них, потому что они опасны и едят мясо, в отличие от биво. Опасность компенсируется тем, что Калисте это поможет.

Их мясо очень восстанавливает силы.

– Гастер, – говорю я, указывая на следы.

Она с интересом наблюдает и старается произнести это слово. Требуется несколько попыток, и она все еще с трудом произносит мягкие звуки, но у нее получается.

Я снимаю свой лохабер со спины, перехватываю поудобней, а затем опускаю в положение готовности. Я указываю на свой лохабер, а не на следы.

– Гастер, – говорю я, и она повторяет это, а потом произносит еще одно слово.

Я наблюдаю за ее ртом, смотрю на форму губ, когда она произносит это слово. Затем она изображает, как берет что-то с ладони и кладет в рот. Она имеет в виду еду! Я улыбаюсь и киваю, наблюдая, как она повторяет это слово. Я внимательно слушаю.

– Еееееда, – передразниваю я, и она возбужденно кивает.

– Еда! – восклицает она, и ее голос прекрасен, как звон сверкающих колокольчиков.

– Еда, – повторяю я.

Я предлагаю ей продолжить наше путешествие, и она обнимает меня за плечи. Потом мы охотимся. Следы настолько свежие, что я не думаю, что они намного ушли вперед. Судя по направлению их движения, они, вероятно, направляются в тот же оазис, что и мы, а мы должны добраться туда незадолго до наступления темноты.

Если нам удастся нагнать гастеров и убить одного из них, то у нас будет ужин, когда мы остановимся на ночь.

Я двигаю крыльями и увеличиваю скорость, принимая на себя большую часть ее веса. Ее ноги двигаются, пока я продолжаю двигаться, но большую часть времени она едва касается земли. Ее плохо сложенное тело просто не может с легкостью передвигаться по песку. Мои крылья полностью расправлены, и это помогает ей хоть частично скрыться от солнечных лучей. По мере того как мы движемся, следы становятся свежее. Раненый отстает от стаи. Его следы сейчас немного в стороне. Скоро он двинется сам по себе, чтобы умереть. Гастеры – стайные существа, но слабые приносят себя в жертву, вместо того чтобы замедлить группу. Как только они умрут, стая будет питаться ими. Хотя они и не убивают себе подобных, но не прочь поживиться останками.

Я опускаюсь на корточки, увлекая девушку за собой, когда слышу мягкий мычащий звук. Он ранен. Не знаю, как близко стая, но мы близки к тому, что мне нужно. Я убираю руку Калисты со своих плеч и жестом показываю ей сесть. Потом требуется несколько минут жестикуляции и повторения слов, но наконец она лежит на земле и смотрит на меня. Я снимаю с себя накидку и накрываю ее, чтобы замаскировать ее в песке от любых хищников, которые могут появиться на нашем пути.

Убедившись, что она спрятана так хорошо, насколько это возможно, я пригибаюсь к земле и пробираюсь к вершине хребта. Как только я добираюсь туда, я ерзаю на месте туда-сюда, погружаясь в песок с помощью своего хвоста, а затем двигаюсь вперед, пока не вижу раненого гастера. Стая находится на приличном расстоянии и входит в оазис, к которому мы направлялись. Раненый ходит по кругу, мычит.

Гастер – это большая ящерица с острыми, как бритва, челюстями, громоздкими буграми на спине и четырьмя конечностями с широкими перепончатыми лапами. Шипы торчат в разных местах на твердой коже, чтобы помочь отогнать любых хищников. Не то чтобы у гастеров были реальные угрозы. Единственные, кто охотятся на них, – это землии, и ничто не спасет его от одного из них. Шипы могут повредить глотку землии, но к тому времени для гастера все будет уже кончено.

Я стараюсь подобраться поближе, держа себя частично погребенным под песком и вне поля зрения. Ветер дует в мою сторону, отгоняя мой запах, что очень важно. Гастер возможно и ранен, но он все еще очень опасен. Возможно, даже опаснее, чем если бы не был ранен. Мое единственное преимущество в том, что теперь он один. Я нахожусь в десяти метрах, когда гастер перестает поворачиваться и смотрит в мою сторону, пробуя языком воздух. Левая задняя нога ранена. Она выглядит сломанной, судя по тому, как она вывернута и распухла. Это удержит его от атаки, их обычного способа нападения, но зубы – его главное оружие. Я замираю на месте, ожидая, заметят ли меня или он просто заподозрил мое присутствие. Он хлещет хвостом и бросается вперед. На последнем шаге раненая нога ударяется о землю, и существо вскрикивает, когда конечность подкашивается. Его задняя половина ударяется о землю, и я подпрыгиваю в воздух, замахиваясь своим лохабером. Лучшей возможности мне не представится.

Я разворачиваю оружие и целюсь вниз, расправляя крылья, чтобы замедлить и направить свой спуск. Гастер поднимает глаза, когда я скольжу. Его широкая пасть открывается, обнажая ряд за рядом длинных острых, словно лезвия, зубов. Он широко раскрывает пасть, словно хочет проглотить меня целиком. Я меняю направление так, чтобы скользить по его открытой пасти, а не прямо в нее. Проходя мимо, я провожу лезвием лохабера по его рту, разрезая сухожилия, управляющие челюстью. Нижняя половина его рта раскрывается, не в силах поддерживать напряжение, и он воет от боли.

Я приземляюсь в метре, разворачиваюсь и вонзаю оружие в бок ящероподобного существа, пробиваясь сквозь защитные шипы. Мой прицел сбился – я попал в ребро. Гастер переключается на новый источник боли, вырывая лохабер из моей хватки. Я приседаю, чтобы сделаться менее заметным, пока он ослеплен болью. Он без колебаний бросается в атаку, и в этот момент я слышу далекий крик, который привлекает мое внимание. Калиста на вершине хребта. Гастер врезается в меня, пока я смотрю на нее, а потом мое внимание концентрируется на зубах и слюне. Острые, как бритва, зубы впиваются в мою кожу, пока я пытаюсь удержать монстра.

Два длинных шипа торчат из его головы над глазами, и я хватаю их, используя как своеобразные рычаги. От инерции монстра я аж проехался назад по песку. Я использую рога, чтобы не дать зубам наделать в моей коже новых отверстий. Моя защитная чешуя помешала появлению большинства их них, но все же у меня имеется несколько небольших порезов там, где зубы оставили свой след. Я отстраняюсь, заставляя голову гастера запрокинуться назад, а затем в отчаянном движении запихиваю руку ему в горло, тем самым перекрыв дыхание. Он борется и бьется в моем захвате, не в силах дышать, пока, наконец, не падает замертво к моим ногам.

Я отшатываюсь, чтобы перевести дыхание. Калиста подбегает и проводит руками по моей груди, по бокам, по рукам, затем обхватывает мое лицо. Желание и возбуждение вспыхивают, и мой хвост встает торчком. Она смотрит на каждый маленький порез, а затем отрывает кусок ткани от покрывала, которым я прикрывал ее, того, которое должно было защищать ее, и использует его, чтобы промокнуть мои маленькие раны. Из нее льется непрерывный поток слов. Я хватаю ее за руки, заставляя остановиться. Она смотрит мне в глаза.

– Калисссста, – говорю я медленно, чтобы правильно произнести ее имя.

В уголках ее глаз появилась влага. Неэффективная, даже глупая, и все же она мне нравится.

Должно быть, это какой-то способ показать, что ей не все равно.

– Лэйдон, – говорит она, затем протягивает руку и касается моей щеки.

Я повторяю ее жест. Мягкость ее кожи поражает меня, но осознание того, что она чересчур горячая поражает меня еще больше. На самом деле она вся горит, и ее лицо покраснело. Сухость губ, отсутствие блеска в глазах – очевидно, что ей нужен эпис. Завтра. Она просто должна дожить до завтра. Я прерываю момент и поворачиваюсь к гастеру. Я свежую его и начинаю вырезать куски мяса. Сегодня мы хорошо поедим. Во время процесса я наблюдаю за оазисом, убеждаясь, что стая двинулась дальше. Они не выходят сюда, и я успокаиваюсь. Стаи гастеров никогда не задерживаются надолго на одном месте.

Калиста помогает, заворачивая мясо в клеенку, чтобы сохранить его свежим, пока я срезаю куски. Это грязная работа, но с ее помощью она не займет много времени. Мы направляемся к оазису, но, даже положив руку мне на плечо, она спотыкается и падает на колени. Она поднимает глаза и что-то говорит, с трудом поднимаясь на ноги. Я даю ей воды, но она все еще выглядит слабой и очень раскрасневшейся. Я подхватываю ее на руки и несу оставшуюся часть пути. В любом случае, так я быстрее доберусь до оазиса, не сбавляя при этом темпа.

Как только мы добираемся до оазиса, я сооружаю укрытие, развожу костер и готовлю мясо гастеров. Его запах наполняет воздух. Калиста с интересом наблюдает, как оно готовится, облизывая губы. Когда все готово, я протягиваю ей первый кусочек и смотрю, как она дует на него, а потом кладет в рот. Ее глаза расширяются, когда она жует, а затем она улыбается и при этом жует быстрее. Она произносит слова, при этом сок стекает у нее по подбородку. Я не понимаю слов, но понимаю, что она имеет в виду. Румянец на ее коже отступает, когда магия мяса гастера проникает в ее организм. Я отдаю ей и следующий кусок, ожидая, пока она не насытится, чтобы после поесть самому. Она нуждается в этом гораздо больше, чем я, и эффект получается впечатляющий. Ее кожа светлеет, возвращаясь к своему нормальному оттенку, а глаза снова становятся яркими. Но губы у нее все еще потресканные. Эффект временный. Это вызвано тем, что гастеры иногда сами едят эпис, поэтому его сущность пропитывает их мясо.

Она получает свою порцию, потом я тоже ем, прежде чем потушить огонь. Мы заползаем в укрытие, я хочу удовлетворить ее, но боюсь, что она слишком слаба. Когда я ублажал ее раньше, было так много влаги, что я уверен, что это способствовало ее обезвоживанию, поэтому я сопротивляюсь желанию. Я ложусь, не зная, чего она хочет, и поэтому стараюсь держать между нами дистанцию. Она лежит ко мне спиной, но смотрит через плечо, когда я ложусь. Она хмурится, затем придвигается, пока не прижимается ко мне. Я обнимаю ее и кладу свою голову на ее. Мы засыпаем, прижавшись друг к другу.

Глава 9

КАЛИСТА

Я просыпаюсь в спокойствии и комфорте. Прохладно, ммм, я прижимаюсь ближе к освежающей температуре, наслаждаясь ею. Это место отстой, но здесь, рядом с Лэйдоном, очень мило. Он такой прохладный на ощупь, что кажется, будто у него имеется встроенным персональный кондиционер. Он шевелится и двигается позади меня, и это приятно, но уже совсем по-другому. Черт, но он сексуальный. Я хочу его, но как только я думаю об этом, на ум приходят мои друзья. Они потерялись в пустыне и напуганы. Я должна убедить его. Я знаю, что он поможет им, если я смогу его убедить.

Он гладит меня по боку и выползает из маленького укрытия. Я переворачиваюсь на другой бок и смотрю, как он разводит небольшой костер, а потом готовит нам завтрак. Я надеюсь, что это снова то вкусное мясо. Я никогда еще не пробовала ничего такого вкусного. Вкус настолько освежающий и бодрящий, что я почувствовала себя живой и полной сил. После того как я его съела прошла моя головная боль и все прочее. Я наблюдаю, как он вытаскивает несколько кусочков, насаживает их на палки и кладет на огонь. Улыбаясь, я выползаю и присоединяюсь к нему. Он, кажется, ничуть не устал после битвы с этим монстро-ящером. Я провожу рукой по его бицепсам, а затем по груди. Он оглядывается и улыбается.

– Калисссста, – говорит он, все еще протягивая букву «с».

– Лэйдон, – отвечаю я.

Едим мы в основном молча. Солнце уже припекает, и я знаю, что с каждым днем будет только жарче. Пока мы едим, я смотрю на растения, растущие вокруг этого оазиса. Это захватывающе, и я действительно хочу потратить время, чтобы изучить, как они приспособились как к жаре, так и к почве. Мы потерпели здесь крушение, и даже если отправят спасателей, что весьма сомнительно, пройдут поколения, прежде чем они прибудут. Если мой народ хочет выжить, нам придется адаптироваться. Лэйдон заканчивает есть, упаковывает припасы и осторожно тушит огонь. Он встает, что-то говорит и делает жест в сторону деревьев. Он жестом просит меня присесть. Мне кажется, он хочет, чтобы я осталась здесь.

– Ладно, конечно, иди. Я останусь, никаких проблем, Одинокий Рейнджер, – язвительно говорю я, как будто он знает, кто такой Одинокий Рейнджер, хотя, я бы тоже не знала, если бы Джонни Депп не снял фильм. Мне нравятся старые фильмы.

Лэйдон кивает, затем направляется к деревьям и исчезает из виду. Я уверена, что в том направлении должна быть вода. Мы находимся на краю оазиса, и я намерена использовать эту возможность, чтобы исследовать и собрать некоторые растения для исследований. Первое, к чему я подошла, – это миниатюрный кактус с красным оттенком. У него острые шипы, и он реагирует на окружающую среду. Когда я приближаюсь, он дрожит и вибрирует. Когда я стою неподвижно, он замирает. Я нахожу маленькую палочку, тычу в него, и он отклоняется. Потрясающе!

Я собираю образцы, где могу, но большая часть флоры обладает интересными защитными механизмами. В своих блужданиях по оазису я совершенно потерялась во времени и пространстве, пока не слышу звук плещущейся воды. Чем ближе я подхожу к источнику воды, тем более разнообразной становится растительная жизнь. Песок уступает место пышной растительности, похожей на траву, но с более широкими листьями и более жесткими стеблями. Правда, она зеленая, и это радует глаз. То тут, то там встречаются маленькие, ярко-желтые цветы, которые растут небольшими скоплениями. Я останавливаюсь и срываю несколько.

Плеск воды становится громче, когда я натыкаюсь на новые странные деревья с массивным основанием. Обойдя один из них, я вижу бассейн, который является сердцем оазиса, и еще кое-что. Лэйдон стоит в воде и плещет ею на себя. Вода доходит ему всего лишь до бедер, выставляя на показ каждый дюйм его великолепного тела. Он красив, удивителен и потрясающ. У меня не хватает прилагательных, чтобы описать его сексуальность. Пока я смотрю, он набирает воду в ладони и выливает себе на голову. Когда она стекает вниз, солнечный свет сверкает на мокрой чешуе и великолепном совершенстве его мышц. Чешуя покрывает большую часть его тела мягкими цветными пятнами, которые варьируются от желтого до синего и образуют красивый узор.

Его член вяло висит между ног, и он впечатляет. Даже устрашает. Я никогда не видела такого большого пениса, но он выглядит соразмерным на его огромном теле. Он размером и длиной с мое предплечье, а сверху – ряд гребней. Его массивная мускулистая грудь сгибается и расслабляется, когда он наклоняется за водой, и жесткие линии его пресса напрягаются, а затем выпрямляются. Он держит воду высоко над головой, льет, потом нагибается и достает со дна две горсти песка, которыми начинает оттирать себя.

Я мокрая и очень хочу потрогать себя для облегчения. Нет, я хочу, чтобы ОН прикоснулся ко мне для облегчения, как в ту первую ночь, и я хочу большего, но о чем я думаю? Я даже не знаю, совместимы ли мы друг с другом. Конечно, у него есть член, но он большой! Слишком большой для меня, я уверена. Но я не могу отвести от него глаз. Внезапно я понимаю, что он смотрит на меня, потому что его огромный член встает по стойке «смирно». Мои щеки пылают сильнее, чем даже от палящего солнца.

– Эм… привет… эм, да… Лэйдон, эм… – заикаюсь я.

– Калисссста, – он произносит «с» в моем имени более отчетливо, чем когда-либо.

Я смущенно опускаю глаза, но слышу плеск воды, когда он направляется ко мне. Переминаясь с ноги на ногу, я не знаю, что делать. Я поднимаю глаза, и он смотрит на меня с выражением лица, которое я могу истолковать только как желание. Он хочет меня. Как такое возможно? На самом деле я никому не нужна, я просто зануда – девчонка-ботанка. Такие горячие парни, даже если они пришельцы, не могут меня хотеть.

Он уже близко. Слишком близко. Такое ощущение, что не хватает воздуха. Я не могу отдышаться. Пока я смотрю на землю в моем поле зрения появляются сперва его пресс, точеные бедра, а затем его член. Налитой, жесткий и красивый, когда солнечные блики играют на разноцветных гребнях. Он рычит, тянется и кладет ладони на мои плечи.