Текст книги "Поймать Джордан (ЛП)"
Автор книги: Миранда Кеннелли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Глава 4
Эволюция
(вторая попытка написать стихотворение)
Я признаю,
Когда я впервые увидела Джейка Рейнольдса,
Я думала, что умерла и попала на Супер Кубок
(как начинающий квотербэк).
Эти светлые волосы, как у серфера,
Это загорелое тело,
Эта нижняя губа: вздернутая, соблазнительная,
А потом он заговорил:
«Черт возьми, Джордан, ты должна играть тайт-эндом [1],
Потому что твоя задница станет плотнее, чем бейсбольный мяч».
И теперь, когда я вижу сексуального парня,
Моя первая реакция – обнять себя
И дождаться, когда сточные воды польются из его рта.
Я думала, что Генри был последним представителем своего вида.
Я думала, что милые сексуальные парни больше не существуют.
Будьте спокойны, мои гормоны,
Тай здесь, чтобы пополнить ряды.
Грязевые гонки
Количество дней до моей поездки в Алабаму – 19.
Следующим утром я просыпаюсь немного раньше, чем обычно. Я бегу вместе с Майком и Джейком пять миль вместе, и перед тем, как я пойду в душ, мы поднимаем тяжести. Брея ноги в первый раз за неделю, я на самом деле попытаюсь попасть во все эти каверзные места вокруг лодыжек и под коленями. Я чувствую себя как моя мама, которая проводит часы в своем саду, пытаясь убедиться, что там нет ни одного сорняка.
Я также использую различные лосьоны, гели для тела, и кондиционеры, которые мама оставляет в моей ванной. Надеюсь, Таю нравится масло ши.
Блин. Все, что я делаю со вчерашнего дня, – только думаю о нем. Я поспала только два часа прошлой ночью. Представьте себе, как завтра мы проигрываем школе Линчбурга, худшей команде в нашем районе, потому что я была не в форме, так как не спала, думая о парне всю ночь напролет.
Да, я знаю. Мне тоже от себя тошно.
Ну вот, в 7:00 я стою и пытаюсь решить, что надеть сегодня в школу. Я провожу две минуты, расчесывая волосы, и это где-то на две минуты дольше, чем обычно. Я выбираю хорошую пару джинсов, и, так как у меня нет сегодня тренировки, я надеваю бюстгальтер «пуш-ап» и соответствующие трусики, которые чудесным образом проникли в мой ящик с нижним бельем. Кружевное синее белье почти ничего не прикрывает и не предлагает практически никакой поддержки.
Похоже, мама действительно хочет, чтобы у меня появился парень.
Хоть я и чувствую себя некомфортно, я не снимаю это девчачье нижнее белье. Кто знает, может быть, при условии, что оно не будет впиваться мне в попу, оно поможет мне сегодня почувствовать себя сексуальнее. И вместо своих жалких футболок Титанс и футболки с забега на десять миль, устроенного в Белл Бакле, я выбираю простую черную приталенную майку. Знаю-знаю, я сумасшедшая. Но серьезно? Для меня эта приталенная майка – абсолютное преображение, и она подчеркивает мою грудь. Я не думаю, что слишком много людей хотя бы предполагают, что у меня она есть. Даже Джейк, настоящий кабель, не знает, что у меня есть грудь.
Я завершаю свой наряд босоножками и гигиенической помадой. Таю лучше оценить то, как сильно я постаралась этим утром, чтобы выглядеть привлекательной для него, потому что я чертовски хорошо потрудилась.
•••
В обеденное время я направляюсь в кафетерий, который всегда пахнет смесью мясного рулета и заправки для салата, все эти запахи, наверное, просочились в бетонные стены и напольную плитку. Я хватаю кусок пиццы, салат, и несколько коробок шоколадного молока. Я знаю, что мне семнадцать и что эти маленькие коробки молока для детей, но я люблю их.
Сегодня я впервые сажусь за стол футбольной команды, и когда я осматриваю кафетерий, то замечаю остальных ребят, он тоже там. Тай. Он смотрит на меня, улыбаясь. Каждый хочет сесть с ним. Я кусаю пиццу и указываю на стол. Он снова усмехается. Вдруг я, кажется, теряют способность жевать. Он роняет поднос и проскальзывает на место рядом со мной. Наши локти соприкасаются.
– Привет, Вудс.
Я киваю.
– Тай.
Я ищу взглядом остальных ребят, надеясь, что они скоро будут здесь. Джей Джей и Картер разговаривают с новыми девчонками. Через несколько столов от них сидит Лэйси и смотрит на Джей Джея, но он даже не замечает этого, потому что какая-то рыжая кормит его картошкой фри. Картер слушает девушку с длинными каштановыми волосами. Он смотрит на нее так, будто она действительно говорит что-то очень важное. Как, например, пересказывает события с 37 Супер Кубка. Но в действительности, она, вероятно, пересказывает ему какой-нибудь любовный роман, где глупая девчонка влюбляется в парня, который на самом деле оборотень, а вампир на самом деле дракон с огромными крыльями, а привлекательный король в действительности вампир.
Генри стоит возле окон и разговаривает с Кэрри Майер. Он прислоняется к стеклу и хмуро смотрит на нее. Была ли мама права? Они собираются помириться? Кэрри говорит что-то, и они оба поворачиваются и смотрят на меня. Она секунду задерживает свой взгляд на мне, а затем поворачивается к Генри и что-то говорит ему.
Что это значит? Хотела бы я уметь читать по губам. Затем он проводит рукой по волосам и фокусируется взгляд на потолочной плитке. Кэрри вытирает слезу с лица, поворачивается и идет к двери. Ее глаза опухшие и покрасневшие. Нахмурившись, Генри идет за ней в коридор.
Даже если она сказала, что рада, может быть, Кэрри на самом деле злится на Мари за то, что та гуляла с Генри вчера, тем самым нарушив главное правило черлидерш. Джей Джей однажды сказал мне, что если парень встречается с черлидершей, остальные девушки из команды никогда не будут с ним встречаться из-за командной преданности. Да, Джей Джей не понял этого. Это же не женитьба. Но на Генри правило не распространяется: девушки все равно крутятся возле него, забывая о каких-либо договоренностях.
Слишком драматично для меня.
Говоря о драмах, Тай сидит так близко, что я могу почувствовать его запах. Он пахнет мылом и моющими средствами.
Тай наклоняется и шепчет мне на ухо:
– Я не знаю, должен ли я поблагодарить тебя или ненавидеть за то, что вчера отправила меня домой с Генри.
– Ох, черт, – говорю я. – Что он сделал?
Он кладет несколько кусочков картофеля фри в рот, но продолжает говорить:
– Сначала он привез нас в эту закусочную. Эти его друзья, Кристен и Мари, все время весели на нас. Что, конечно, не так уж плохо, но у Кристен, кажется, между ушей вообще ничего нет.
Я фыркаю и шоколадное молоко начинает выходить через нос. Да, я знаю, я самая сексуальное существо на планете. Тай усмехается, глядя на меня.
– Продолжай, – говорю я, вытирая свои шоколадные сопли.
– Мы пробыли в закусочной пару часов, говоря абсолютно ни о чем. И я имею в виду действительно ни о чем. Ах да – мы не занимались вообще. Генри и Мари целовались на протяжении, примерно, часа.
Я начинаю трещать костяшками пальцев, когда Тай продолжает.
– Когда мы пошли к его машине, и я думаю, отлично, наконец-то я попаду домой. Мой дед, наверное, волнуется обо мне. Но нет, Генри не отвез меня домой. Он повезет нас за город на поле. В основном, это гигантская лужа грязи.
Я усмехаюсь.
– Генри взял тебя на грязевые гонки?
– Да. Итак, мы на поле, и Генри водил свой грузовик по кругу со скоростью примерно восемьдесят миль в час. Я думал, что я умру. Все кричали. Он опустил окна и кругом летела грязь, по всей кабине грузовика. Я был весь в грязи. Наконец, он остановил грузовик, и мы все вышли в гигантскую грязевую лужу.
Посмотрев на свой чизбургер, он поднимает его и откусывает. С едой во рту он продолжает:
– Довольно скоро я был единственным человеком, по-прежнему оставшимся в одежде. А потом Кристен... – Тай вдруг хватает несколько картофелинок и кладет их в рот, его лицо покраснеет.
Я ужасно ревную, но не могу перестать истерически смеяться. Только Генри мог бы сделать такое с новым парнем в его первый школьный день.
– Ты думаешь, что это смешно, да? – говорит Тай, усмехаясь. – Я так и не попал домой до полуночи. Я пришел весь в грязи, и теперь у меня неприятности.
– Да, черт возьми, это смешно.
– И эта девчонка, Кристен, преследовала меня сегодня весь день.
Я смотрю на стол группы поддержки. Лэйси продолжает следить за Джей Джеем и рыжеволосой картофельной рабыней. Я нахожу Кристен, которая смотрит на нас. Она машет Tаю и отправляет ему воздушный поцелуй. Я испытываю желание поймать этот поцелуй, бросить на землю и затоптать его ногами. Вместо этого, я делаю глоток своего шоколадного молока и говорю:
– Отстойно быть тобой, парень.
Он толкает меня локтем.
– Я думаю, ты спланировала все это.
– Нет, не спланировала.
– Да, спланировала.
– Нет, не спланировала.
Что это? Мы что, в третьем классе?
– Ты должна мне это компенсировать, – он смотрит мне прямо в глаза. Дыши, Джордан, дыши.
– Я не сделала ничего плохого. Поэтому я не должна ничего тебе компенсировать.
– Что ты делаешь сегодня после школы?
Мы с Джей Джеем планировали пойти поесть после школы. Но я не могу пригласить Тая. Я хочу, но просто не могу… Если он придет, я вообще не смогу расслабиться, а мне нужно чертовски хорошо отдохнуть перед завтрашней игрой.
Джей-Джей и Картер наконец-то подходят к нашему столу. В ту же минуту, когда Джей Джей отворачивается, Лэйси встает и подходит к рыжеволосой девятикласснице. Мне не нужно читать по губам, чтобы понять, что Лэйси говорит ей. Я уверена, что она только что назвала девушку шлюхой. Рыжеволосая девятиклассница встает, бросает свой поднос к окну для мытья, и выбегает из кафетерия, потому что слезы заполняют ее глаза.
Тай склоняется ко мне.
– Ты видела это?
– Да.
– Я так понимаю, она настоящая сука?
– Да. Я пойду, мне надо убедиться, что девятиклассница в порядке, раз уж я поела, – я должна сохранить свою энергию для завтрашней игры.
Он засовывает больше картофелинок фри в рот.
– Ты знаешь, нет на Земле существа опаснее, чем девочка-подросток.
– Эй! Я девушка, – я бью его по руке.
– Ой... – говорит он, потирая свой бицепс, но затем он улыбается. – Так что на счет сегодня?
– Прости, у меня планы.
– Ох, ладно...
– Так кто та рыжая?– спрашиваю я у Джей Джея.
– Понятия не имею, – отвечает он, пожимая плечами. – Хотя вроде миленькая. Что ты думаешь?
Я не знаю, что на меня находит, когда я хватаю несколько картофелинок Тая и спрашиваю:
– Эй, Тай, как думаешь, кто я? – я опираюсь на стол, нагнувшись к Картеру, и начинаю пытаться кормить его.
Джей Джей и Тай смеются.
– Гадость, – говорит Картер, отталкивая мою руку. – Вудс, ты знаешь, я ненавижу школьную еду.
– О чем ты говоришь? – спрашиваю я, обратно садясь в кресло. – Здесь лучшие стейки в городе.
– Согласен, – говорит Тай. Улыбаясь, он открывает рот, как будто он хочет, чтобы я покормила его картошкой. Так что я кладу одну штучку ему в рот.
О Боже мой. Я только что кормила Тая картошкой? Мне, вероятно, следует померить температуру.
[1] Тайт-энд – игрок, играющий сбоку от таклов.
Глава 5
Глупая обтягивающая майка
– Что, черт возьми, с тобой не так, Генри? – спрашиваю я, толкая его на шкафчики.
– О чем ты? – спрашивает он, толкая меня в ответ.
– Я сказала тебе вчера отвезти Тая домой, а не делать его объектом для приставаний Кристен.
– Он не возражал прошлым вечером! Я думаю, он отлично провел время.
Я качаю головой.
– Какая тебе разница, что он делает, Вудс? – улыбаясь, он поднимает брови и смотрит вниз на мою черную майку.
– Мне все равно.
Генри продолжает ухмыляться.
– Да, конечно. С каких это пор ты носишь такие рубашки? Мы никогда не видели твоих сисек, – я снова толкаю его. – Черт, Вудс, тебе что ли нравится этот парень? – шепчет он, толкая меня в ответ.
Я собираюсь толкнуть его еще раз, но он выворачивается. Чертовы рефлексы балерины.
– Я забочусь о своей команде. Тай сказал, что ты не подбросил его до дома до поздней ночи. Вы не должны гулять после полуночи за два дня до нашей первой игры.
– Так он называет это домом?
– Что ты имеешь в виду?
– Он не позволил мне подвезти его прямо к дому. Он заставил меня высадить его на шоссе. Это было странно, но я могу сказать, что он был серьезен. Он не хотел, чтобы я приближался к его дому.
Как плох, может быть, его дом? Половина парней из моей команды живут в трейлерах, его дом не может быть хуже. Я смотрю в глаза Генри, на его загорелое лицо, которое высыпало недавно. У него никогда не было прыщей, но теперь у него появилось несколько.
– Сэм?– спрашиваю я, беря его за руку.
– Да? – отвечает он, засовывая вторую руку в свои сумасшедшие волосы.
– Хм, мне интересно, все ли в порядке с тобой. Ты нервничаешь или еще что-то?
Он вздыхает и прислоняется к шкафчикам.
– Да, может быть, немного.
– Это из-за Кэрри?
Он отрицательно качает головой.
– Тогда в чем дело?
Генри убирает волосы со лба и опускает взгляд на свою обувь.
– Я не знаю... Да много в чем... Папы никогда не бывает дома, и мама выглядит печальнее, чем когда-либо... Я беспокоюсь из-за колледжа. Я хочу пойти туда так сильно, и я думаю, что футбольная стипендия – это единственный способ, который моя семья может себе позволить.
Судя по тому, как его глаза бегают и этому знакомому подергиванию рта, я могу сказать, что он что-то скрывает. Но я все равно поглаживаю его руку и подыгрываю.
– Я знаю. Но ты отлично играешь… Просто продолжай стараться, и все будет хорошо. И я уверена, что ты сможешь получить какую-нибудь стипендию, ведь у тебя отличные оценки.
Он смотрит на листовки, прикрепленные по всей доске объявлений на другой стороне коридора.
– Я надеюсь на это. Мое будущее зависит от футбола.
– Я понимаю, – говорю я, и отвожу взгляд от Генри. Я замечаю Тая, идущего по коридору. Он останавливается на секунду, когда замечает меня и Генри, но просто проходит прямо мимо нас, ничего не сказав, направляясь в художественную студию. Генри улыбается, качая головой.
– Слушай, я ничего никому не скажу о твоей симпатии. Обещаю.
Я вздрагиваю. Мы ударяем кулаками, а затем он обнимает меня и идет вместе со мной к классу музыки. Теперь, когда мы старшеклассники и сосредоточены только на футболе, я клянусь, мы выбрали самые глупые уроки. Сегодня мы учимся играть на ксилофоне.
– Просто продолжай одевать это рубашки, – говорит он, подмигивая. – Я уверен, он заметил твои сиськи.
•••
Перед началом занятий по музыке, игре на ксилофоне, Генри и я забиваемся в угол за макулатурой, играя в Виселицу. Я записываю _ _ _/ _ _ _ _ _ _.
– Известный футболист.
Генри называет букву «E», и я рисую голову, висящую в петле.
– Э, – говорит он, и я вписываю вторую букву. Когда Мари подходит к нам сзади и смотрит через плечо Генри на Виселицу, она произносит:
– Я знаю, кто это.
Я фыркаю, Генри толкает меня локтем в бок и смотрит на меня. Он притягивает Мари к себе на колени и обнимает ее за талию. Я сажусь прямо, когда он коротко целует ее в губы.
– Жаль, что тебя не было вчера с нами, Джордан, – говорит Мари, я пожимаю плечами. – Тай спрашивал о тебе.
– Что? Составлял мнение о своем конкуренте? – спрашиваю я Генри, который начинает пялиться на идиотов, пытающихся ударить друг друга с помощью тарелок на другой стороне комнаты.
-Нет,– отвечает Мари, улыбаясь. – Он спрашивал, чем ты интересуешься. Он хотел, чтобы ты тоже пошла.
Я сажусь еще прямее.
– У меня были дела.
– Готовилась к поездке в Алабаму?– спрашивает Мари, кладя руку на плечо Генри.
– Почему ты хочешь знать? – спрашиваю я.
– Я знаю, что это важно для тебя, – бормочет она. Затем она поднимается с колен Генри и идет обратно к своему столу.
– Дэн Марино, – выкрикивает она через плечо.
Откуда, черт возьми, она знает ответ? Я начинаю вписывать остальные буквы, когда Генри шепчет мне на ухо:
– Не все девушки плохие.
– Откуда тебе знать, ведь они все время подлизываются к тебе. Ты не видел, как Кристен и Лэйси относятся к другим девушкам, как они относятся ко мне в раздевалке и ванной комнате, и еще в…
Я затыкаюсь, не желая говорить о том, что произошло в седьмом классе, и начинаю рисовать логитипы с речевками Алабамы.
Генри шепчет:
– Я серьезно сомневаюсь, что Мари сказала тебе хоть одно плохое слово.
Я снова пожимаю плечами.
– Дай ей шанс, – говорит Генри. – Я уверен, она понравится тебе.
Он берет ручку из моих рук, притягивает макулатуру ближе к себе, и пишет _ _ _ _ _ _ / _ _ _ _ _.
– Дэн Марино, – говорит он с улыбкой. – Я знал, как только ты это написала.
– Не правда, – говорю я, он ударяет себя по коленям, и мы смеемся.
– А, – говорю я, и Генри рисует голову. Он смотрит на Мари.
Глядя на него, я кричу:
– Эй, Мари. Подойди, помоги мне решить головоломку Генри.
•••
После школы Джей Джей и я выбираемся из грузовика и идем в Лачугу Джо Съешь-Все-Что-Сможешь. Я не знаю, почему Джо решил назвать это место лачугой, учитывая то, что лачуги не ассоциируются с Италией, но еда здесь восхитительна. Мы с Джей Джеем приходим сюда перед каждой игрой и набираемся углеводов. Мы делаем это на протяжении почти всей жизни. Это дает нам не только возможность расслабиться, но также мы можем одновременно есть и разрабатывать стратегию.
Я занимаю наш обычный столик, Джей Джей садиться в другой конец кабинки. Я должна подвинуть стол ближе к себе, чтобы он мог удобно разместиться. Подходит Джо, и мы заказываем воду и наши первые тарелки спагетти.
– Итак, – говорю я Джей Джею, – готов к завтрашней игре?
– Да, не о чем беспокоиться. Это же всего лишь Линчбург, – отвечает Джей Джей, делая глоток воды. Он достает ручку и стопку кроссвордов из своей сумки. Нажимая на ручку, он перебирает их. Вот так он расслабляется.
– Ты беспокоишься об этом? – спрашивает он.
– Черт, нет, я не переживаю из-за Линчбурга.
– Беспокоишься из-за чего-то еще? – он смотрит на кроссворды и на мое лицо, а затем опускает взгляд на мою рубашку. Почему, черт возьми, я надела эту обтягивающую майку?
Я качаю головой и отпиваю немного воды. Потом я начинаю играть с солонкой и перечницей. Знаете, когда ставишь один шейкер поверх другого и быстро выдвигаешь нижний, чтобы верхний при этом не упал. Иначе ты проиграешь.
– Ты уверена, Вудс? Я надеюсь, ты не расстроена из-за Тая Грина. Не могу поверить, что тренер взял его в команду, – Джей Джей сжимает кулак и начинает щелкать ручкой.
– Это не имеет большого значения. Я не уверена в чем дело, но, видимо, Тай просто должен был переехать сюда со своей семьей, у него не было выбора. Я думаю, он просто хочет играть в футбол.
Я кашляю, а затем делаю еще один глоток воды, которым я снова давлюсь. Я бью себя в грудь кулаком. Джей Джей фокусируется на своем кроссворде.
– Дай мне знать, если он станет проблемой.
Прикрываясь стаканом воды, я улыбаюсь. Как он разделяет свою «любовную» жизнь с Лэйси и футбол? Может быть, для него все иначе, так как он парень. Но я практически парень. Я имею в виду, если не считать эти идиотские гормоны, которые заставляют меня хотеть запрыгнуть на Тая или Джастина Тимберлейка. Я не зацикливаюсь на вещах, которые волнует других девушек. Меня не волнует одежда, кинозвезды, волосы, маникюр, вязание, или еще какое-нибудь дерьмо. Все чего я хочу – это куча горячих крылышек, сон, футбол и, может быть, когда-нибудь отношения с Таем.
– Джей Джей? Хм, что ты чувствуешь к Лэйси? Я имею в виду, может, ты любишь ее... Или что-нибудь в этом роде?
Джей Джей роняет ручку на стол и, прищурившись, смотрит на меня.
– Почему ты спрашиваешь? Неужели она спрашивала обо мне?
– Да, однажды... Но мне все равно, что она к тебе чувствует, меня больше волнует, что ты чувствуешь к ней?
– Она хороша в постели, – отвечает он, взяв ручку обратно в руки. Он жует ее кончик и концентрируется на кроссворде.
– Бывший российский лидер? Четыре буквы.
– Откуда, черт возьми, мне знать, дружище? Во всяком случае... Как тебе удается держать свои… Мысли о Лэйси отдельно от футбола?
– Слушай, Вудс, я ненавижу обсуждать это дерьмо, но, если ты хочешь знать, я, на самом деле, не думаю об этом. Мне нравится спать с ней, и это все. Это помогает мне расслабиться, что, в свою очередь, помогает мне лучше играть в футбол.
Я прикусываю губу. «Избавление от стресса» – это последнее, чем я хочу быть. Относится ли Тай к парням, которых волнует только, хороша ли я в постели? Это то, что обсуждают черлидерши на пижамных вечеринках?
Джей Джей продолжает:
– Сейчас заткнись на счет Лэйси и чувств, и всего этого дерьма. Лучше назови мне столицу Йемена. Четыре буквы.
•••
Через несколько минут отец забирает Генри, Майка и Джейка на задний двор, чтобы немного побросать мяч. Когда я направляюсь с ними, отец говорит мне остаться и помочь маме с ужином. Что за сексистская свинья. Я несу лазанью к столу, я несу хлеб к столу, я несу кувшин с водой к столу. Мне хочется плюнуть на тарелку отца, но я решаю действовать зрело, в отличие от великого Донована Вудса. Я расставляю тарелки и стаканы на столе, когда заходит Генри и встряхивает меня за плечи.
– Вудс, из тебя вышла бы отстойная официантка.
– Может быть, тебе следует сказать это моему отцу, – отвечаю я, бросая вилку на тарелку и вызывая при этом звенящий звук.
– Сказать что?– спрашивает отец, заходя в столовую. Он видит Генри, стоящего возле меня с руками на моих плечах, но вместо того, чтобы вести себя раздраженно, он улыбается нам.
– Ничего, – быстро отвечаю я, выворачиваясь из рук Генри. Я заканчиваю накрывать на стол, стараясь положить все вилки и ножи на неправильные места. И хотя я только что съела около ста фунтов спагетти, я начинаю накладывать лазанью на свою тарелку. Генри садится рядом со мной, и Джейк занимает место напротив. У нас начинается сумасшедшая борьба за чесночный хлеб, но мне удается выйти победителем с пятью кусочками. Я не голодна. Я просто не хочу, чтобы моя семья думала, что я становлюсь мягче.
Майк хмурится, когда смотрит на меня, потому что ему удалось выхватить только три кусочка. Так как я уже наелась в Лачуге Джо Съешь-Все-Что-Сможешь, я отдаю два кусочка чесночного хлеба животу Майка.
– Итак, – отец переводит взгляд с Генри на меня, когда он отламывает кусок хлеба. – Как дела в школе?
– Хорошо, – отвечает Генри. – Мы с Джордан чиним двигатель школьного автобуса на автомеханике в этом семестре.
Отец улыбается мне.
– Ну и как, получается?
– Пока да, – отвечаю я, потягивая лимонад. – Как только мы восстановим его, наш класс собирается поставить его в старый сломанный автобус, который мы хотим починить.
– Что вы собираетесь делать с автобусом? – спрашивает папа. Генри кладет вилку и вытирает рот.
– Джордан предложила пожертвовать его Молодежному центру Хаскель. Вы знаете, детский дом? Детям нравится приходить на наши игры, но им очень трудно добраться до нас.
– Я думаю, это отличная идея. Как думаете, когда все будет готово?
– К концу семестра точно закончим. И на следующий год уже передадим его, – отвечает Генри.
– Нам не хватает нескольких частей, но мы собираемся порыться на свалке Мерфи на следующей неделе, – добавляю я.
– Дайте мне знать, если я смогу чем-то помочь, – говорит отец, прежде чем отпить больше Гаторэйда. – Некоторые ребята из моей команды, возможно, захотят пожертвовать деньги на запчасти. Черт, я уверен, они бы купили им автобус.
– Спасибо, мистер Вудс, – отвечает Генри. – Если мы все запорем, то обязательно воспользуемся вашим предложением.
– Но мы ничего не запорем, – говорю я. Генри и я усмехаемся друг другу.
В течение нескольких секунд я слышу только звон от ударов вилок и ножей о тарелки, но потом, как обычно, отец начинает говорить, тишина заставляет его чувствовать себя некомфортно или что-то в этом роде.
– Ты хорошо выглядишь сегодня, Джордан.
Что за фигня. Он хочет услышать тишину, обсуждая мою одежду? Наш разговор продлился бы гораздо дольше, если бы он просто решил пообсуждать со мной футбол. Как будто бы это когда-нибудь произойдет. Поэтому я просто игнорирую отца и пережевываю свой салат. Потягивая лимонад, я поднимаю взгляд и вижу, что Джейк пялится на мою грудь.
– Да, ты хорошо выглядишь,– замечает Джейк.
Под столом, я бью его по колену. Сильно. Он закрывает глаза и кашляет. Я усмехаюсь.
– Я думаю, мы все согласны, что ты хорошо выглядишь, – говорит отец, снова откусывая от лазаньи. – Я рад, что ты начала вести себя как леди.
Я бросаю свою вилку на тарелку.
– Просто одела одну из чистых футболок, папа. Мам, могу я пойти? Я съела слишком много сегодня у Джо.
Мама кивает и поворачивается ко мне, так что я подхожу и наклоняюсь, чтобы она могла поцеловать меня в щеку.
Поставив свою тарелку в раковину, я бегу к себе в комнату. Я должна избавиться от этого стресса, или я запорю завтрашнюю игру, поэтому я натягиваю спортивную одежду и кроссовки.
Выйдя на улицу, я бегу по маленьким проселочным дорогам рядом с моим домом. Не все улицы были вымощены, поэтому мне нужно сосредоточиться, чтобы не упасть из-за шишек или ямок и не пострадать. Пока я бегу, я позволяю мечтам о том, как я буду играть за Алабаму, завладеть частью моего мозга, которая не сфокусирована на беге. Я притворяюсь, что несу мяч для тачдауна. Я беру левее, потом правее, уворачиваясь от воображаемых противников, и начинаю бежать еще быстрее. Когда я слышу шаги позади себя, я оглядываюсь через плечо и вижу Генри, пытающегося догнать меня. Его кудряшки подпрыгивают.
– Вудс, – кричит он. – Твой отец все время пытался заговорить со мной о колледже, и я сказал ему заткнуться!
Смеясь, я ускоряюсь. Вскоре я уже бегу так быстро, как могу, но Генри все равно догоняет меня. Он бегает чертовски быстро. Он, возможно, так же хорош, как Форрест Гамп. Обгоняя меня, Генри бежит к концу квартала, там он разворачивается и исполняет этот глупый победный танец. Выглядит так, как будто он пытается поймать быка на родео.
Так как я все еще бегу на полной скорости, я врезаюсь в него и спихиваю в канаву.
– Выпендрежник!
– Дерьмо!– кричит он, смеясь, когда выбирается оттуда. Он вытирает траву и грязь с рубашки, а потом стряхивает пыль с рук.
– Как отец отреагировал, когда ты сказал ему заткнуться?
– Он рассмеялся мне в лицо.
– Это отстойно.
– Мне все равно,– отвечает он, глядя мне в глаза.
– В любом случае, зачем ты сказал это?
– Если он не собирается поддерживать тебя, то я никогда в жизни не позволю ему поддерживать меня.
Я улыбаюсь Генри. Мой лучший друг верит в меня. Что еще может быть нужно девушке?
Тем не менее, я должна быть рада за него, потому что папины комментарии о футболе должны означать чертовски много для Генри, чьего собственного отца никогда не бывает дома, и который никогда не разговаривает с ним о его будущем. Отец Генри, вероятно, ожидает, что он станет такой же задницей, работающей на фабрике или водящей чертов грузовик.
– Я не могу поверить, что ты победил Джейка в армрестлинге, – говорю я.
Генри кивает.
– Да, я никогда этого не забуду.
Я делаю глубокий вдох.
– Я тут подумала. Может быть, тебе следует поговорить с папой о Мичигане. Может быть, ты попросил бы его прийти посмотреть на тебя на одной из наших игр. Он мог бы помочь тебе.
Генри смотрит мне в глаза, но молчит.
– Хочешь, побежим наперегонки на обратном пути? – наконец спрашивает он.
– Победитель получает ожерелье? – я кладу руку на пластиковый футбольный брелок, который висит на дешевой серебряной цепочке, которую Генри всегда носит.
– Черт, нет, – отвечает он, перебирая пальцами брелок из Крекера Джека, за который мы сражались, когда нам было девять. Я никогда не забуду, как мы сидели на переднем дворе Генри и ели большую коробку Крекер Джека, играя в камень, ножницы, бумагу. Я достала приз, и мы оба отчаянно хотели его. Так как мы были в доме Генри, и это были его Крекер Джека, он думал, что он заслужил пластиковый брелок. Но так как я достала брелок из коробки, я думала, что он должен быть моим.
Поэтому мы решили сыграть в камень, ножницы, бумагу. Я показала ножницы, он показал камень.
Он носит брелок на шее до сих пор.
– Как на счет того, чтобы погонять за мороженое? – предлагает Генри.
– Проигравший возвращается, чтобы сделать сандэ [1] для победителя.
Я срываюсь с места, пробегая мимо урчащего трактора, и кричу Генри:
– Ты продуешь!
Солнце склоняется к закату, и мы бежим на фоне розово-лимонадного неба.
[1] Санде – десерт из мороженого. Обычно готовится из шариков мороженого, украшенных фруктовым сиропом или желе, измельченными орехами, шоколадом, взбитыми сливками и ягодами.
Глава 6
Поддержка
Я понимаю важность «началок».
Черлидеры могут показать себя, выполняя трюки,
и парни могут ходить вокруг с важным видом, притворяясь крутыми.
Для меня же самое важное – то, что я могу уйти из класса на час во второй половине дня.
Тренер представляет всех игроков, начиная с меня.
Вся школа сходит с ума, когда я машу им.
Но аплодисменты, полученные мной, -
ничто в сравнении с теми, которые получает Генри.
Он демонстрирует свой глупый танец,
и все девушки замирают и говорят: «Оу, он такой милый».
Но аплодисменты, полученные Генри, -
ничто в сравнении с теми, которые получает Тай.
На его лице – его фирменная усмешка,
и все девушки замирают и говорят: «Он такой сексуальный».
Поэтому я становлюсь еще счастливее, когда Тай подбегает ко мне,
ударяет свой кулак о мой и хлопает меня по плечу.
Я больше никогда не буду стирать свою джерси.
Первая игра
Количество дней до моей поездки в Алабаму – 18.
За пять минут до начала игры небеса разверзлись, и я промокаю под дождем. Но я едва чувствую это, я лишь могу сконцентрироваться на игре и агенте из Алабамы. Я игнорирую десятки репортеров, фотографирующих меня, стоя за ограждением.
Мне не хватает воздуха. Я пытаюсь вдохнуть как можно больше кислорода через маску на моем лице, но это не работает. Я поднимаю футбольный мяч и кручу и верчу его снова и снова.
На мое плечо опускается чья-то рука, и я разворачиваюсь и вижу Майка. Его светлые волосы прилипли к лицу, а его футболка-поло и джинсы промокли. Мой брат – единственный, кого тренер допускает на боковую линию в течение игры.
– Привет, сестренка, – он склоняется надо мной и шепчет. – Так где Тай?
– Заткнись, – говорю я. – Я пытаюсь сосредоточиться. И тебе нужен зонт... Ты заболеешь перед своей завтрашней игрой.
Он пожимает плечами, затем дотрагивается до моей руки:
– Тебе нужно расслабиться, или ты станешь окостеневшей, как дедушка Вудс.
Я бросаю ему испепеляющий взгляд. Неужели он не осознает важность этой игры?
– Да, я понимаю, как важна эта игра, – говорит Майк.
– Эй, Вудс.
Я вижу Джей Джея, подходящего к нам.
– Да? – говорю я.
– Я говорил не с тобой, а с твоим братом, – Джей Джей пожимает руку Майка. – Рад видеть тебя, дружище.
– Я тоже, Джей Джей. Итак, где тот сексуальный квотербек, Тай? – спрашивает Майк. Джей Джей смотрит на меня. Я рада, что на мне шлем, потому что я чувствую, как снова краснею.
– Пятнадцатый номер, – говорит Джей Джей.
– Спасибо, – благодарит Майк, хлопая Джей Джея по спине, и отходит.
– Что это было? – спрашивает Джей Джей.
