Текст книги "Поймать Джордан (ЛП)"

Автор книги: Миранда Кеннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Миранда Кеннелли-

Поймать Джордан

Оригинальное название : "Catching Jordan (Hundred Oaks #1) – Miranda Kenneally "

«Поймать Джордан (Сто дубов #1) – Миранда Кеннэлли»

Серия: Сто дубов

Номер в серии: 1

Переводчики:

Редактор:

Количество глав:

При копировании перевода,пожалуйста, указывайте переводчиков,редакторов и ссылку на группу!Имейте совесть.Уважайте чужой труд!"

Одна из парней.

Какая девушка не хочет быть окруженной каждый день спортсменами-красавцами? Джордан Вудс не просто ими окружена, она даже является их капитаном и квотербэком школьной спортивной команды. Они видят в ней «своего парня» и всё замечательно. Только если она получит спортивную стипендию в один очень престижный университет.

Но всё, над чем так упорно работает Джордан, оказывается под угрозой, когда в их школу переводится Тай Грин. Он не только превосходный квотербэк, но еще и удивительно привлекателен. И впервые Джордан чувствует себя слабой и уязвимой. Может ли она думать только об игре и сохранять присутствие духа в то время, когда её сердце в опасности?

Глава 1

Количество дней до моей поездки в Алабаму – 21.

Однажды я прочла, что футбол изобрели, чтобы люди не замечали, как заканчивается лето. Но я не могу дождаться окончания летних каникул. Не могу дождаться футбола. Футбол, главенство в команде – это любовь всей моей жизни.

– Голубой сорок два! Голубой сорок два! Красный семнадцать! – кричу я.

Ключевой, красный семнадцать, Джей Джей, бросает мне мяч. Оборона разгромлена. Джей Джей врезается в охрану новичка, сбив его с ног. Остальная часть моей наступательной линии разрушает оборону. Отлично. Поле открыто, но мой ресивер [1] не там, где должен быть.

– Какого черта, Хиггинс? – бормочу про себя.

Пробегая на цыпочках, я сканирую конечную зону и вижу вместо него Сэма Генри и бросаю мяч ему. Он пролетает по идеальной спирали и приземляется именно туда, куда я хотела. Он ловит мяч и начинает демонстрировать этот по-настоящему глупый танец. Генри выглядит, как чертова балерина. С его тонким телом и по-девичьи светлыми волосами, он на самом деле может быть звездой Нью-Йоркского балета.

Я собираюсь устроить ему трепку за этот танец.

Это мой выпускной год в старшей школе Ста Дубов, и я капитан, так что моя обязанность – держать своих игроков в соответствии. Несмотря на то, что он мой лучший друг, Генри всегда был выпендрежником. Его выходки стоят нам пенальти.

Через динамик в своем шлеме я слышу, как тренер Миллер говорит:

– Хороший бросок. Это твой год, Вудс. Ты приведешь нас к государственному чемпионату. Я чувствую это... А теперь в душ.

 Что на самом деле значат слова тренера? «Я знаю, что ты не собираешься продуть на финальных секундах государственного чемпионата, как в прошлом году».

И он прав. Я не собираюсь.

На прошлой неделе, в первый школьный день, звонили из Университета Алабамы, чтобы сказать мне, что агент придет посмотреть мою игру в пятницу вечером. А потом пришло письмо с приглашением посетить кампус в сентябре. Официальный визит. Если им понравится то, что они увидят, они зачислят меня в феврале. Я не могу облажаться в этом сезоне.

Я снимаю свой шлем и беру бутылку Гаторэйд [2] и мой игровой блокнот. Большинство ребят уже отдыхают и смотрят, как на поле выступает группа поддержки, но я игнорирую их и смотрю вверх на трибуны. И замечаю маму, сидящую с отцом Картера, бывшим игроком НФЛ.

Мой отец не здесь, конечно же. Мудак.

Большинство родителей приходят посмотреть на наши тренировки, потому что футбол – это большое дело в нашем городке. Здесь во Франклине, штате Теннесси, дом восьмикратных государственных чемпионов, Рэд Рэйдерс Ста Дубов.

Мама всегда приходит на тренировки, она поддерживает меня еще с футбольной юности Попа Уорнера, но иногда она переживает, что я получу травму, даже если худшее, что со мной случалось – сотрясение. В десятом классе, когда Джей Джей взял передышку, тренер поставил играть в центр какого-то идиота, этот идиот меня не прикрыл, и меня сильно толкнули. Впрочем, я скала. Никаких проблем с коленями, никаких сломанных конечностей.

Папа никогда не приходит на мои тренировки, а на игры приходит очень редко. Люди думают это из-за того, что он занят, из-за того, что он Донован Вудс, который играет квотербеком в команде Титанс из Теннесси. Но правда в том, что папа не хочет, чтобы я играла. С чего бы известному квотербеку не хотеть, чтобы его ребенок пошел по его стопам? Что ж, он хочет. Поэтому он любит моего брата Майка, студента младшего курса в колледже, играющего за Университет Теннесси и приведшего свою команду к победе на Сахарном Кубке [3] в прошлом году. Так почему же папа не хочет, чтобы я играла в футбол?

Я девчонка.

Выпив залпом Гаторэйд, я иду искать Хиггинса, который уже пытается флиртовать с Кристен Меркум, самой глупой черлидершей. Я увожу Хиггинса в сторону, избегая ее смертоносного взгляда и говорю:

– В следующий раз попытайся сначала закончить игру вместо того, чтобы пялиться на Кристен, ладно?

Его лицо становится красным, после чего он кивает.

– Хорошо.

– Здорово.

Потом я иду оттаскивать десятиклассника корнербека [4] в сторону для личного разговора. Дакетт на пару дюймов ниже меня, так что я кладу ему руку на плечо и иду с ним вниз по боковой линии поля.

– На этой последней игре, когда я бросила Генри длинный пас, ты оставил его открытым. И я знаю, какой он быстрый, но ты не можешь допустить этого в игре. Ты был полностью вне позиции.

Дакетт склоняет голову и кивает.

– Понял, Вудс.

Я хлопаю его по спине своим блокнотом и делаю еще один глоток Гаторэйда, потом вытираю остатки со своих губ.

– Хорошо. Мы рассчитываем на тебя в пятницу вечером. Я уверена, тренер собирается начать с тебя.

Дакетт улыбается, когда берет свой шлем под руку и идет к раздевалке.

– Хорошо поработали сегодня, ребят, – говорю я паре своих парней, что стоят в линии наступления, затем подбегаю к Генри и смотрю на него.

– Что, Вудс? – говорит он.

– Хороший ход, притворяться Дакеттом на этой последней игре.

Генри смеется.

– Я знаю, правда?

– Мог бы ты прекратить свои танцы?

Он ухмыляется мне, проводя рукой по белокурым локонам.

– Ты знаешь, что ты любишь мои танцы.

Я толкаю его в грудь.

– Пофиг.

Он толкает меня в ответ.

– Хочешь пойти с нами перекусить?

– С кем с нами?

– Со мной, Джей Джеем…

– И?

– Ох, ну давай посмотрим... Еще с Самантой и Мари, и Лэйси, и Кристен.

Я прикусываю свой язык, прежде чем говорю:

– Черт, нет!

– Мы идем в придорожную закусочную Пита, – говорит он, шевеля бровями.

Блин. Я люблю это место. Это один из тех ресторанов, где позволяют бросать кожуру из-под арахиса по всему полу. Все же я повторяю:

– Не могу. Брат сказал, что хотел бы посмотреть вечером со мной фильм.

Генри выглядит задетым.

– Давай, Вудс. Ты знаешь, что я хочу поступить в Мичиган больше всего, и я тяжело работаю для этого, но ты отсиживаешься каждую ночь с тех пор, как узнала, что из Алабамы придут на открытую игру.

Я вдыхаю воздух.

– Правильно, у меня есть только три дня, чтобы достичь идеала.

– Ты уже его достигла. Знаешь, ты в сто раз лучший квотербек, чем твой брат, когда он был в старшей школе.

Я улыбаюсь Генри и говорю:

– Спасибо, хотя я знаю, что это не правда.

Он вытирает пот со лба своей красно-черной майкой.

– Как насчет того, что я посмотрю с тобой фильм вместо ресторана?

– А что насчет Саманты и Мари, и Лэйси, и Кристен?

Он бросает взгляд на черлидерш.

– Они подождут меня годик.

Я снова пихаю его, и он смеется.

– Нет, это нормально, – говорю я. – Рада, что ты собираешься опять гулять с девушками, даже если Кристен сестра Сатаны.

– Я никогда не буду мутить с Кристен, у меня есть стандарты, знаешь ли.

– Дерьмо, – говорю я, потому что Джей Джей и Картер направляются к нам.

Со своим шлемом в одной руке, Джей Джей кладет вторую на плечо Генри. Я удивляюсь, как тощие колени Генри выдерживают 225 фунтов веса Джей Джея.

– У тебя опять проблемы, мужик? – спрашивает Джей Джей своим глубоким голосом.

– Вудс не нравятся мои танцевальные навыки.

– Они никому не нравятся, – отвечает Джей Джей.

Он кивает мне:

– Идешь в закусочную Пита, Вудс?

– Не могу. Должна учиться, – я отвечаю, показывая свой блокнот.

– Отвлекись немного, – говорит Джей Джей

– Бьюсь об заклад, ты бы пошла, если бы они выбрали место, где готовят настоящую еду, такое, как Бистро Мишеля или Julien L’Auberge [5] в Нэшвилле, – Картер говорит со смешным французским акцентом, и мы начинаем смеяться над ним.

– Черт возьми, нет, – говорю я. – Все, что мне нужно – это большой кусок мяса и куча ошметков от арахиса по всему полу.

– Кощунство, – отвечает Картер.

– Ты тоже не идешь? – я спрашиваю Картера.

Он сосредотачивается на планках, прежде чем ответить.

– Не могу, это вечер для тренировки, помнишь?

Он единственный человек среди моих знакомых, чьи родители никогда не говорят о школе, только о тренировках и играх.

– Давай, Вудс, – хнычет Генри. – Это всего на час или два.

Я ненавижу ему отказывать.

– Если я осилю сегодня четырехчасовой фильм об Алабаме, я выберусь завтра.

– Хорошо, – говорит Генри улыбаясь.

– Только если ты не потащишь за собой свой гарем.

Я киваю головой на группу поддержки в десяти ярдах от нас и хлопаю на парней глазами, чтобы они поняли, что я имею в виду.

– Но мы идем комплектом! – говорит он, смеясь.

– Потому что ты всегда думаешь только о своем комплекте, – отвечает Джей Джей.

– А ты нет? – огрызаюсь я, Джей Джей бьет меня по плечу, из-за чего я отступаю на шаг назад. И мы снова начинаем хохотать.

После этого к нам подходят две черлидерши и начинают флиртовать с Генри и Джей Джеем. Лэйси и Джей Джей начинают целоваться так, как будто от их поцелуя зависит наша победа на чемпионате штатов. Саманта переплетает свои пальцы с пальцами Генри и начинает улыбаться ему. Позже подходят Кристен и Мари, потому что черлидерши ходят парочками.

– Хорошая тренировка, Джордан, – говори мне Мари, улыбаясь. – Твой незаметный ход был великолепен.

– Тебя Генри попросил это сказать? – спрашиваю я, глядя на нее сверху вниз.

– Нет, – бормочет она, смотря на помпоны, которые теребит в руках.

Джей Джей и Лэйси отрываются друг от друга с мерзким щелкающим звуком, и Кристен говорит:

– Не дай Джордан начать, Мари, иначе мы всю ночь будем слушать о статистике и указателях для подач в футболе и...

– Они называются «пасы», Кристен, – я отвечаю ей. – Не думай слишком усердно, я слышала, что от этого твои волосы начнут виться.

– Ха-ха, – говорит Кристин, но все же подсознательно приглаживает свои каштановые волосы рукой.

Я призываю все свое самообладание, чтобы не расхохотаться, когда вижу, что Саманта и Лэйси тоже приглаживают свои волосы. Я бросаю взгляд на Генри, Джей Джея и Картера, и они начинают хихикать. Так же делает и Мари.

– Позвоните мне, когда поменяете свое решение насчет закусочной, – Генри говорит мне и Картеру, и мы все ударяем кулаками прежде, чем Генри и Джей-Джей поплетутся со своим фан-клубом к раздевалкам.

Я прижимаю свой блокнот к груди, и на мгновение я чувствую острую боль одиночества и жалею, что не попросила Генри приехать. Он был грустным с тех пор, как его девушка бросила его месяц назад, так что он наверняка оценил бы компанию. Особенно, с тех пор, как он начал проводить время с девушками, которые думают, что Аве Мария является молитвой к маме Иисуса. Но он только отвлекает меня, а мне нужно сосредоточиться на хорошей игре, чтобы поступить в Алабаму.

– Пошли домой, Картер.

Я слышу, как его отец кричит с трибун:

– Твоя мама сохранит нам ужин теплым, пока мы не закончим тренировку.

– Повеселись, пока будешь смотреть фильм, – говорит Картер. – Хотел бы я быть на твоем месте, но я всего лишь буду делать приседания со своим отцом.

Картер бежит к своему отцу, который сразу же начинает говорить и жестикулировать своими руками, вероятно, критикуя прошедшую тренировку. Хотела бы я, чтобы мой отец так же говорил со мной.

•••

Дома, я сажусь за кухонный стол и открываю свой блокнот. Я очищаю банан и начинаю изучать формировку Красного Кролика, этого безумно крутого обманчивого хода (прим. пер.: вид пассов в игре), и тренер хочет, чтобы мы попробовали его завтра. Это будет сложно, но мы с Генри справимся. Заходит мама, откладывает свои садовые перчатки и секаторы в контейнер и наливает в стакан воду.

– Почему ты не гуляешь со своими друзьями сегодня вечером?

– Я не готова к открытой игре, – отвечаю, глядя на Х и О, нацарапанные поперек листа.

– Исходя из того, что я видела на тренировке, ты полностью готова, я не хочу, чтобы ты перегорела.

– Никогда.

– Может, тебе нужен массаж. Спа-день… Чтобы ты была свежей и расслабленной в пятницу. Мы могли бы сходить в четверг после того, как я закончу с волонтерской работой в поликлинике.

Я медленно обращаю внимание на маму. Да, я уверенна, что ребята воспримут меня серьезно, если я заявлюсь в пятницу на игру с розовым лаком на ногтях.

– Нет, но спасибо, – я улыбаюсь ей, потому что не хочу обидеть.

Она улыбается мне в ответ.

– Что ты планируешь надеть, когда поедешь в Алабаму?

Я пожимаю плечами.

– Я не знаю. Бутсы? И спортивный костюм Ста Дубов?

Мама делает глоток воды.

– Я подумала, мы могли бы сходить и купить тебе платье.

– Не, спасибо.

Боже, если я надену платье, парни из Алабамы начнут надо мной начнут смеяться парни из Алабамы, начиная с Таскалусы и заканчивая какой-нибудь жалкой школы второго Дивизиона.

– Главный тренер Алабамы – большой фанат Балтимора. Может, мне стоит надеть джерси с эмблемой Воронов.

– Отец убьет тебя, не успеешь ты выйти из дома, – смеясь, говорит мама.

– Почему это я должен убивать свою дочь? – спрашивает великий Донован Вудс, зайдя на кухню и поцеловав и обняв маму.

– Просто так, – бормочу я и захлопываю свой блокнот.

Отец берет бутылку Гаторэйда с клубнично-сливовым вкусом, который он рекламировал, и делает глоток. Он до сих пор выглядит молодо, но в его черных волосах начинает проскальзывать седина. В сорок три года отец пытался уйти в отставку после каждого из пяти предыдущих сезонов, но он всегда возвращается по той или иной причине. На протяжении многих лет, это стало шуткой спортивных комментаторов, так что если мы не хотим, чтобы отец кричал, мы никогда не спрашиваем, когда он действительно собирается уйти в отставку.

Он смотрит на мой блокнот и качает головой.

– Ты придешь на мою игру в пятницу? – я спрашиваю отца.

Он смотрит на маму, когда отвечает:

– Может быть, я подумаю об этом.

– Хорошо…

– Что насчет того, что я возьму тебя и Генри на рыбалку в субботу перед тем, как мы пойдем на игру к твоему брату? – отец выжидающе смотрит и улыбается.

Это полное дерьмо. Он пойдет на игру Майка, но не придет на мою? И он еще спрашивает меня о рыбалке?

– Нет, спасибо, – отвечаю.

Улыбка исчезает с лица отца.

– Может быть, тогда в следующие выходные, – говорит он тихо.

– А может, ты придешь на мою игру в пятницу,– говорю я про себя. – Мам, где Майк?

Мне не терпится узнать еще больше об Алабаме. Я уже просмотрела сотни колледжей и программ, но мне нравится узнавать мнение экспертов, чего мой отец, никогда не сможет мне дать.

– Ох, – говорит мама, – тренер позвал его на командную встречу. Он просил передать, что ему жаль.

– Круто, – говорю я тихо.

Мама начинает рассказывать отцу о своих розах и подсолнухах, указывая на окно кухни, что выходит на сад.

– Подсолнухи почти достигли состояния Дзен, ты не думаешь?

Отец обнимает маму, и я клянусь, что слышу, как он мурчит.

– Я тоже сейчас в состоянии Дзен.

Прежде чем меня стошнит, я хватаю свой блокнот, пачку шоколадного печенья и склоняю голову, чтобы спуститься в подвал, где включаю телевизор и DVD и выбираю прошлогодний национальный чемпионат, игру Алабамы против Техаса. Я выключаю свет, сажусь на диван и откусываю от печенья перед тем, как включаю игру.

Что ж, мои друзья веселятся с черлидершами.

Моего отца больше беспокоят подсолнухи и состояние Дзен, чем мои чувства.

В конце концов, у меня есть футбол.

Он стал моей жизнью с семи лет, но иногда Генри говорит, что мне нужно расслабиться и начать «жить так, как будто завтра попадешь в ад».

Но я чувствую себя нормальной. Ну, настолько, насколько могу быть в этом состоянии. В смысле, конечно, я считаю Джастина Тимберлейка мега крутым, но еще я выше шести футов и могу бросить мяч на пятьдесят ярдов.

С другой стороны, я ненормальная?

Девушка, которая зависает с футбольной командой, должна постоянно с кем-то мутить, ведь так?

Нет.

У меня никогда не было парня. Черт, я даже никогда не целовалась с парнем. Ближе всего я была к поцелую только прошлым летом, но это была шутка. На вечеринке одна из тех черлидерш предложила, чтобы мы и другие сыграли в «Семь минут на небесах». Ну, знаете, в игру, где вы заходите в тесное помещение и целуетесь? Каким-то образом нас с Генри отправили в шкаф, и мы, конечно, не поцеловались, но мы закончили это безумным борцовским поединком на больших пальцах. Это переросло в настоящий матч. И все это вылилось в то, что все думали, что мы перепихнулись в шкафу. Да, верно. Он мне как брат.

Не то, чтобы парни не интересуются мной, они интересуются, просто большинство парней, которых я знаю:

1. Ростом меньше меня.

2. Неженки.

3. В моей команде.

4. Все вышеперечисленное.

Я никогда не позволю себе встречаться с парнем из своей команды. В любом случае, я ни одного из них не интересую. Езда в автобусах на игры и обратно в течение многих лет превратила меня в одну из них, потому одна поездка на автобусе с моей командой производит больше газа, чем на свалке.

Кроме того, у меня не времени на парней, и если бы я вдруг начала вести себя как девчонка, команда не смогла бы относиться ко мне всерьез. И я не могу позволить себе потерять уверенность… Потому что я звезда Рэд Рэйдерс из Ста Дубов.

Звезда Алабамы полюбит меня в пятницу вечером.

[1] Ресивер – игрок, специализирующийся на приеме пасов.

[2] Гаторэйд – общее название серии изотонических напитков, производимых компанией PepsiCo.

[3] Сахарный Кубок (англ. The Sugar Bowl) – награда в ежегодном состязании команд американского футбола.

[4] Корнербэк – обычно пара корнербеков прикрывает пару ресиверов

[5] Julien L’Auberge – сеть ресторанов.

Глава 2

Проблемы с коленом

Количество дней до моей поездки в Алабаму – 20.

– Сделай небольшой перерыв, – кричит тренер.

Среда, полдень. Два дня до открытой игры. Я снимаю шлем, бегу к скамье, сажусь и открываю свой блокнот.

– Вудс, – говорит Генри, садясь рядом со мной, – передохни.

– Я не могу получить параметры для прохода справа.

Он наклоняется на свои колени и плюет на планки.

– Ты спасла игру, сделав пас Бейтсу, не будь так строга к себе.

– Как ты можешь быть таким спокойным?

Его блондинистые кудри падают ему на глаза, когда он смотрит на меня.

– Я не переживаю за тебя. Ты лучший игрок в Теннесси, – он смеется. – Но я должен учиться, как управлять полуавтоматом, как мой отец, или практиковаться, как говорить: «Внимание, покупатели Wal-Mart, я повторяю, не заходите в мужской туалет до дальнейшего уведомления. У нас была атомная катастрофа».

Я смеюсь.

– Остановись. Ты самый быстрый человек, которого я знаю, если ты не сможешь получить стипендию, чтобы играть в футбол в колледже, никто не сможет. Ты гениальный ресивер, а еще ты умный.

Улыбаясь, он откидывается назад и скрещивает руки на верхней части живота.

– Мы все еще идем кое-куда после тренировки?

– Мне нужно посмотреть больше фильмов…

– Вудс, ты обещала!

Он морщит лицо, глядя на меня.

– Я сомневаюсь, что Лиз Хестон и Эшли Мартин часто ходили на вечеринки в средней школе.

– Я не говорю о вечеринках. Я говорю о том, что мы должны пойти погулять – все то же самое. Кроме того, они были кикерами. Это не требует многого – забить дополнительное очко.

– И ты посмотри на них! Лиз Хестон? Два дополнительных очка за всю карьеру в колледже! И это только во втором дивизионе. А Эшли? Да, конечно же, она получила три очка в игре. И это только в первом дивизионе в штате Джексонвиль, но все же, – я качаю головой, – я хочу играть по-настоящему.

– Но мы почти не виделись на этой неделе, – говорит он тихо, и я думаю, что будет отстойно добиться своей мечты – играть в Алабаме, и не иметь рядом кого-то, с кем можно этим поделиться, потому что мой лучший друг нашел себе занятие интересней.

– Забудь про фильм, мы идем гулять. Только мы, да?

– Конечно.

Он облокачивается на свои колени и говорит.

– Так что ты думаешь про Мари Брайд?

– Ну, она лучше Кристен.

– Я собираюсь пригласить ее куда-нибудь.

– А что случилось с Самантой?

Генри смотрит на землю и пинает камень.

– Я не знаю... С сексом все в порядке... Но она на самом деле мне не нравится.

– Почему ты продолжаешь спать с девушкой, с которой не встречаешься? И она уже третья с тех пор, как Кэрри Майер отшила тебя, не так ли? Почему ты просто не попытаешься вернуться к ней?

Лицо Генри становится розовым, розовее того светильника, что моя мама поставила в моей комнате, потому что, по ее словам, мне нужно что-то более женственное, чем спортивные светильники.

– Мари кажется классной…

– Ты имеешь в виду классной для того, чтобы встречаться с ней, а не просто позабавиться?

– Может быть.

– Мне нравится Кэрри.

Из всех девушек, которых я знаю, только ее я рассматриваю в качестве подруги. Когда мы только перешли в девятый класс, время, проведенное в раздевалке после тренировки в первый же день, было настоящим кошмаром. Я совершила ошибку, когда решила переодеваться перед капитаном черлидерш, которая стала насмехаться над моей плоской грудью перед остальными двадцатью девчонками. И Кэрри, черлидерша-девятиклассница, подошла к капитану и сказала ей заткнуться, она проявила настоящее мужество.

– Бьюсь об заклад, что тебе бы тоже понравилась Мари, если бы ты дала ей шанс.

Я пожимаю плечами, думая, что не тусуюсь ни с кем из тех, кто дружит с Кристен Маркум.

 – Но все же, почему Кэрри бросила тебя?

– Я уже сказал тебе, Вудс. Это личное.

– Но у нас никогда не было секретов друг от друга.

– Тогда почему бы тебе не сказать, почему ты так ненавидишь Кристен? – он улыбается, и я бью его по руке.

– Перемирие! – говорит он, ощупывая свой бицепс. – Так ты хочешь пойти в «Туннель веселья» и поиграть в скибол [1]?

– Чудесно. Потом ужинаем у меня?

– Черт, конечно. Это же ночь жареной курицы, верно?

– Можешь быть уверенным.

Генри ужинает у нас дома пару раз в неделю и иногда остается на ночь. По правилам он должен оставаться в гостевой комнате, но Генри прокрадывался ко мне с восьми лет. Когда мама обнаружила это, она заставила нас спать валетом. Я всегда смеюсь, слушая его бесконечные причины по поводу того, почему мы должны спать лицами друг к другу: потому что так ему будет легче защитить меня, если кто-нибудь нападет, или из-за моих неприятно пахнущих ног.

– Перерыв окончен! – кричит тренер. – Вудс!

Вскочив на ноги, я собираю свои длинные светлые волосы обратно под шлем и бегу к пятидесятиярдовой линии.

– Подача, тренер?

– Попробуй крюк и боковое перемещение, о котором мы говорили.

– Хорошо, – это не легкий розыгрыш, но мы с Генри может его выполнить. Я должна послать короткий пас Генри, и когда защита двинется, чтобы отобрать у него мяч, он передаст его в беге назад тем, кто работает в центре.

Я бегу в центр поля и смешиваюсь с ребятами.

– Что за розыгрыш? – спрашивает Джей Джей.

– Красный кролик, – отвечаю я.

– О, черт возьми, да, – говорит Генри, хлопая один раз в ладоши.

Мы все занимаем позиции, и Джей Джей бросает мне мяч, я слышу только тишину. Тренер Милер всегда разговаривает со мной через наушники в моем шлеме, так что когда он этого не делает, я удивляюсь. Что, черт возьми, он делает? Взглянув краем глаза, я замечаю директора идущего к тренеру с невероятно привлекательным парнем на буксире. Внезапно, у меня в первый раз в жизни возникают проблемы с коленями: они превращаются в резину. Я продолжаю глазеть, и меня сшибает с ног полузащитник, Картер, и его 250 фунтов. Я лечу назад, падаю на землю, голова идет кругом внутри моего шлема. Ох.

•••

Где, черт возьми, Джей Джей? Почему он не защитил меня? Это был первый раз, когда я была сбита за все время. С моей работой ногами и мускулистым телом Джей Джея размером с материк этого не должно было случиться.

– Джордан! – я слышу крик мамы с трибуны.

Генри подбегает, срывая на ходу шлем, и падает на колени рядом со мной. Закусив губу, он кладет руку на мое предплечье. Затем Картер падает рядом со мной.

 – Прости, Вудс. Я пытался остановиться. Какого черта ты просто стояла там?

– Вудс! – подбегая, восклицает тренер. – Ты в порядке? Что, черт возьми, произошло, Джей Джей? Картер, как ты мог быть настолько глупым, чтобы атаковать нашего защитника за два дня до начала сезона? – тренер бросает свой планшет на землю. Как смешно.

– Я в порядке, тренер,– отвечаю я. Мне не больно, но я не хочу стоять, потому что чувствую себя так же неловко, как и тогда, во Флориде, когда верх моего купальника сполз во время катания на водной горке.

Я не могу поверить, что меня только что сшибли с ног. Папа будет в ярости, когда узнает, что меня сбили с ног во время тренировки... Отлично. То, что мне нужно за два дня до открытия игры. Еще больше проклятого стресса.

– Моя вина, тренер, – говорит Джей Джей. Он протягивает руку и быстро тянет меня к стойке.

– Не допусти этого в пятницу вечером! – кричит тренер, тыча пальцем в лицо Джей-Джея.

Под моим шлемом я глубоко дышу. Джей Джею не следовало брать вину на себя – это не его ошибка. Но он мне должен. В прошлую субботу я покрывала его, когда он опоздал на тренировку: он целовался с Лэйси и потерял счет времени.

К слову о поцелуях, я наблюдаю за близнецом Чейса Кроуфорда, стоящим рядом с директором. Он выглядит обеспокоенным. Черт. Значит, он тоже видел мое падение. Хорошо, что на мне шлем, потому что мое лицо сейчас горячее, чем картошка на гриле.

У него песчаные светлые волосы, которые приподняты у лба. Его голубые глаза напоминают мне мелки Крайола, настолько у них выразительный цвет. Его изношенная рубашка поло и выцветшие джинсы просто весят на нем. Нельзя купить джинсы, которые выглядели бы так – для этого их надо носить в течение нескольких лет, чтобы сделать их такими идеальными. Интересно, могла бы я купить их у него. Подождите, зачем мне это делать? Никакая другая одежда на нем не могла бы сравниться с этими джинсами. Я также рада видеть, что он выше меня на несколько сантиметров и имеет отличный загар. И, о небеса, его тело. Что он делает? Зарабатываем им на жизнь?

Подождите. Что, черт возьми, этот парень делает на моем поле?

Я чувствую, что я могу одновременно летать и блевать. Мне нужно вернуть мои мысли обратно к тренировке.

К счастью, директор начинает говорить, отвлекая меня:

– Тренер Миллер, я бы хотел, чтобы вы познакомились с Тайлером Грином. Его школьная футбольная команда выиграла прошлогодний чемпионат штата в Техасе. Я знаю, что уже немного поздно для проб, но его семья только что переехала сюда, и я надеюсь, что вы рассмотрите его кандидатуру в команду. Я могу объяснить подробности позже.

Тренер кивает.

– Спасибо.

И директор возвращается обратно в здание школы, поближе к комфорту кондиционера. Подождите. Директор только что сказал что-то о Тайлере и футболе? И его отборе для моей команды? Мне нужно перестать пялиться и выяснить, что здесь происходит. Тайлер, засунув руки глубоко в карманы и поставив ноги на край линии поля, оглядывается на команду. Почему он так нервничает? Для того, кто выиграл чемпионат штата, он должен быть напыщенным мудаком, который смотрит на всех, как будто отымел Тома Брэди.

– Итак, Тайлер. – говорит тренер.

– Зовите меня Тай, тренер.

– Ладно. Итак, Тай, на какой позиции ты играешь?

– Защитник, сэр.

Я делаю шаг назад, и все остальные в команде смеются. Это моя позиция. Она была моей на протяжении двух лет и этот новый парень не отнимет ее.

– Тихо! – кричит тренер. Он бросает на команду свой устрашающий взгляд, и мы все прекращаем говорить и смеяться. Это один из тех взглядов, означающих что, если вы не успокоитесь, то будете бежать пять миль со всей экипировкой. – Тай, у нас уже есть стартовый защитник.

Глаза Тая, кажется, наполняются болью, и он опускает взгляд вниз на землю. Я никогда не видела раньше такого квотербэка, как он. Большинство из них являются дерзкими, высокомерными типами. Лидерами. Я не могу представить защитника, чьи глаза были бы такими печальными. Но он квотербэк, и, очевидно, хороший, если он играл в команде, выигравшей чемпионат штата в Техасе. Техасцы серьезно относятся к футболу. Для них это практически религия. Так что же случилось?

Стойте. Откуда вся эта симпатия? Джордан Вудс не симпатизирует. Я скала.

– Но мы всегда можем использовать еще одного хорошего резервного квотербэка, – говорит тренер. – Наш капитан отработает с тобой несколько упражнений. Вудс!

Хотя мои колени все еще дрожат, как-то мне удается подбежать к тренеру. Тай протягивает руку. Когда я беру его руку, то сжимаю ее как можно сильнее. Я должна показать ему, что я капитан, я главная.

Тай смотрит на мою руку, а затем быстро отпускает ее.

– Оу, – говорит он, улыбаясь. Вид его улыбки заставляет мое тело таять, как Злую Ведьму Запада.

– Вудс, выполни несколько упражнений с ним, – говорит тренер. – Сделайте несколько быстрых проходов, некоторые промежуточные. Бросок Генри на пять ярдов уклоном. Сделайте сообщающий маршрут с Хиггинсом.

– Да, тренер,– говорю я, взглянув на команду болельщиц. Они перестали делать свои пирамиды и прыжки. Они все загипнотизированы Tаем, как и я.

– Вудс? – спрашивает тренер. – Ты обращаешь внимание? Сними шлем, я хочу проверить твои глаза. Ты довольно сильно пострадала от удара.

Я медленно снимаю шлем, передаю его Генри и убираю руками волосы с лица, чтобы тренер мог посмотреть мои глаза. Генри смотрит на меня с широко открытым ртом. Тай выдыхает. Затем усмехается и смеется. Он, очевидно, понятия не имел, что я девушка.

– Чувак, поосторожней, – говорит Генри, сделав шаг к Tаю.

Когда Джей Джей кладет руку на плечо Тая, мне на ум приходит момент из прошлого года, когда Джей Джей вмазал парню из старшей школы Северных ворот, который схватил меня за задницу после игры.

– Проявляй уважение к Вудс! Или я надеру тебе задницу.

– При всем уважении,– говорит Тай, держа руку на груди Джей Джея, – я удивлен... И впечатлен. Вот и все.

После осмотра моих глаз и подтверждения того, что все в порядке, в смысле, кроме того, что Тай полностью выбил меня из игры, тренер говорит:

– Пойдем. Мы итак потеряли много времени тренировки.

Я забираю шлем у Генри и надеваю его на голову, а затем забираю мяч и кричу: